CC BY
89
ИСТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА
К ИСТОРИИ СВЕРДЛОВСКОГО ГОРНОГО ИНСТИТУТА
(продолжение)
В каком состоянии был институт после изгнания белых, говорится в докладе, представленном 19 ноября 1919 г. председателю Екатеринбургского исполкома: «В Уральском горном институте в настоящее время функционируют два курса, открывается чтение лекций на третьем курсе и принимаются срочные меры к тому, чтобы в ближайшее время открыть полностью третий курс. В институте имеется пять факультетов: геологоразведочный, рудничный, химико-металлургический с отделениями химическим и металлургическим, механико-металлургический с отделениями железометаллургическим, механическим, и инженерно-лесной. В ближайшее время предполагается открыть горно-геодезический факультет и ввиду выявившейся потребности химико-металлургический и механико-металлургический факультеты развернуть в новые факультеты: химический, металлургический, механический [1].
Из этого явствует, что профиль подготовки специалистов в Уральском горном институте в первые годы его деятельности был очень широк и правильнее было бы назвать институт горно-металлургическим. Надо сказать, что перечисленные факультеты, несмотря на неоднократные реорганизации и перестройки, проходившие в области высшего образования, в нашем городе в 20-е годы XX столетия существовали всегда, было ли то в Уральском университете или в Уральском политехническом институте.
Первым выборным ректором института в советское время стал Николай Георгиевич Келль. В составе первой группы преподавателей он приехал в Екатеринбург, в Уральский горный институт в 1917 г. Горный инженер,
окончил Петроградский горный институт. В 1920-1921 гг. избирался депутатом Екатеринбургского и Губернского совета депутатов. В 1922 г. уехал в Ленинград. Это был крупный ученый в области маркшейдерии и геодезии. В 1946 г. он был избран членом-корреспон-дентом АН СССР, а в следующем году - директором лаборатории аэрометодов Академии наук СССР.
Перед коллективом института встают важнейшие проблемы, одна из которых - состав студентов. В советскую высшую школу должна прийти рабоче-крестьянская молодежь. Об этом говорилось в постановлении Совета Народных Комиссаров, принятом в августе 1918 г.: «СНК поручает Комиссариату Народного просвещения подготовить немедленно ряд постановлений и шагов для того, чтобы... были приняты самые экстренные меры, обеспечивающие возможность учиться для всех желающих... На первое место безусловно должны быть приняты лица из среды пролетариата и беднейшего крестьянства» [2].
Выполняя это решение, совет института в середине сентября 1919 г. решает организовать подготовительные курсы и рабочий политехникум. Создается комиссия для реализации этого постановления. Ее возглавили доценты А. М. Титов и С. В. Дудин. Разрабатывается проект курсов и политехникума и передается Губсовнархозу и Губернскому отделу народного образования [3]. Совет сообщает о начале занятий 20 октября 1919 г. на всех факультетах, объявляется прием в институт и на подготовительные курсы для недостаточно подготовленных слушателей, конкурс на замещение должностей профессоров и преподавателей [4].
Начало в номере 4 (32), 2013 г., с. 101.
84
Известия Уральского государственного горного университета
Организация подготовительных курсов и рабочего политехникума должна была решить проблему пролетаризации Советской высшей школы. Рабоче-крестьянская молодежь, перед которой широко открылись двери в высшую школу, не имела достаточной подготовки для учебы в вузе. Многие из желающих учиться имели трехклассную подготовку или ликбез. Пришли с фронтов гражданской войны и влились в студенческую семью и члены партии большевиков. 12 октября 1919 г. по инициативе члена партии Федора Григорьевича Кирюхина (в 20-е годы Ф. Г. Кирюхин окончил металлургический факультет УПИ) созывается собрание коммунистов. На нем присутствовало пять членов партии и десять сочувствующих. Собрание заслушало доклад т. Кирюхина об организации коммунистической ячейки при Уральском горном институте. Было принято решение: «ячейку организовать и выбрать временное бюро из 3-х лиц. Единогласно выбраны в бюро: Ф. Г. Кирюхин, С. Лисин, Мухтаров» [5].
Следует отметить, что первая студенческая ячейка возникла в конце 1917 г. В нее вошли большевистски настроенные студенты, левые эсеры, анархисты. Она была названа «лево-социалистический кружок». Развернуть работу кружок не успел. Он только организационно оформился. Когда белые заняли город, члены кружка с оружием в руках ушли из Екатеринбурга. В июле 1919 г. после изгнания из города колчаковцев часть членов старого кружка вернулась и когда создалась партийная ячейка, они вошли в нее и были утверждены членами РКП(6). С созданием ячейки начинается настоящая борьба за пролетаризацию советской высшей школы, за идейную перестройку всего содержания работы института. В ноябре 1919 г. была проведена так называемая «партийная неделя». В партию вступило несколько студентов из рабочих и крестьян, преимущественно участники гражданской войны. По инициативе партийной ячейки проводится митинг студентов и преподавателей, на котором приветствуется реформа высшей школы и подготовка «специалистов и ученых для быстрейшего восста-
новления народного хозяйства, разрушенного
4-х летней войной, улучшении теоретической подготовки студентов, привлечении рабочекрестьянской молодежи для подготовки в институт. Резолюция митинга принята при 3-х воздержавшихся» [7].
В 1920 г. студентов было 897. Социальный состав и постоянное место жительства по анкетированию геофака выглядело очень разношерстно. Это был «сырой материал», случайный как по подготовке, так и по идейному настроению. У некоторых местных руководителей даже зародилась мысль о роспуске студенческого коллектива. В ответ на это в газете «Уральский рабочий» 7 апреля 1920 г. появилась статья члена бюро ячейки И. Ли-пилина. Он писал: «Состав студентов интеллигентско-мещанский. Только на рабфак пришла рабоче-крестьянская молодежь. Ячейка все силы направила на перевоспитание непролетарской части молодежи. Для этого нужно время. Комячейка это может и должна сделать. Коммунистическая совесть и честь моя и многих партийных институтских товарищей в том будут порукой... Пройдет год, пройдет два и из института получится одна из академий генерального штаба для хозяйственного фронта».
9 ноября 1919 г. было выбрано управление института. В него вошли профессора Н. Г. Келль, Я. А. Шохат, студенты Н. Н. Смирнов и Н. П. Мизюлин. Создаются комиссии социального обеспечения и трудовой повинности. В воскресенье 16 ноября в помещении «Нового общественного собрания» (старое здание Театра юного зрителя, угол ул. Первомайской и К. Либкнехта) состоялось торжественное открытие занятий в Уральском горном институте.
Выступившие на собрании представители профессоров, студенчества и советских организаций города отметили «... широкие перспективы, открывающиеся перед институтом теперь, в 3-й год его существования, благодаря глубоким реформам, приведенным в жизнь высшей школы Советской властью. Проф. Я. А. Шохат в своем выступлении отметил, что Уральский горный институт в настоящее вре-
№ 2(34), 2014
85
мя является почти единственной в Советской России высшей школой этого рода, могущей более или менее правильно функционировать и что ее громадное значение для государства признано и высшими центральными органами Советской власти. Затем т. Кирюхиным было предложено от имени коммунистической ячейки избрать почетным представителем совета института Наркомпроста Луначарского. Предложение было принять единогласно. После этого всеми присутствующими дружно пропет Интернационал» [7].
Материальной базы институт не имел. В его распоряжении было 7 комнат: для библиотеки, канцелярии, чертежной, химической и физической лабораторий. Советом института была создана комиссия содействия строительству и приобретению оборудования. Строительство учебного корпуса института было начато еще в 1915 г. в восточной части города, за полотном железной дороги. К осени 1917 г. оно было доведено до крыши [8]. Район строительства должен был превратиться в город-сад с учебными корпусами, домами для профессорско-преподавательского состава, студенческими общежитиями (это район нынешнего Втузгородка). После изгнания белых из города недостроенное здание оказалось в хаотическом состоянии. Там были воинские склады, конюшни и т. п. Территория захламлена. Комиссия занялась изучением вопроса продолжения строительства. По подсчетам специалистов для окончания сооружения здания и приведения в порядок местности требовалось 2 млн. руб. Никакие усилия комиссии и правления института добиться решения о финансировании строительства на месте ни к чему не привели.
Осенью 1919 г, параллельно с советом, в институте создается научно-техническая комиссия. В нее вошли: проф. К. К. Матвеев (председатель), Н. Г. Келль, Я. А. Шохат, Н. Н. Барабошкин, А. И. Крылов, Е. Е Нольтейн, студенты Н. П. Мизюлин, Г. И. Антипин, Р. И. Степанов. В обязанности комиссии входило: контроль за строительством учебного корпуса, квартиры для преподавателей, общежития, словом, все строительные вопросы; оборудо-
вание кабинетов и лабораторий, привлечение научно-технических сил. В начале комиссия работала без связи с местными органами и практически ни одной проблемы не могла решить. В декабре 1919 года по ее инициативе созывается междуведомственное совещание с приглашением представителей губсовнар-хоза, горного совета, губнаробраза. С согласия Урало-Сибирской комиссии ВСНХ перед центром ставится вопрос об организации в Екатеринбурге научно-технического центра. Цель его - мобилизация сил и средств на местах и из центра для развития института и научных исследований по важнейшим проблемам хозяйства Урала.
Совещание приняло решение: «... для снабжения центра продуктами производства необходимо развитие производительных сил Урала и Кузнецкого бассейна. Борьба с мировым капитализмом требует самых срочных и экстраординарных мер широкого размаха в области производства. Для решения этих проблем Урал должен иметь свой научно-технический центр, который ставил бы и разрешал проблемы научно-технического характера, привлекал на Урал научно-технические силы» [9].
Представители комиссии, под руководством Я. А. Шохат, едут в Москву. Но решить важнейшие для института вопросы на этот раз и в Москве не удалось. Патриоты Урала проф. К. К. Матвеев и А. И. Крылов последовательно и настойчиво добивались решения неотложных для судеб института вопросов. После Я. А. Шохат комиссию возглавил К. К. Матвеев. Настойчивые просьбы, неоднократные встречи и разговоры с руководителем Главпрофобра О. Ю. Шмидтом, председателем горного совета ВСНХ Ф. Ф. Сыромолотовым , Наркомпросом А. В. Луначарским удалось сдвинуть с места важнейшие вопросы. С согласия этих лиц бригады института получили возможность выехать в Томский университет, Петроград и посетить ряд ВУЗов Москвы и других городов с целью приобретения оборудования для лабораторий и кабинетов. Так, делегация в Омск под руководством Н. Н. Бучельникова и А. И. Стригулина привез-
86
Известия Уральского государственного горного университета
ла проекционные фонари и другие лабораторные приборы [10].
Комиссия объявила в Москве конкурс на замещение должностей профессоров и преподавателей по всем кафедрам института. По приглашению комиссии приехал с 14 учениками проф. А. В. Шубников. Это был крупный ученый в области кристаллографии и кристаллооптики. Деятельность Александра Васильевича в Екатеринбурге была необычайно плодотворной. Он читал курс лекций по кристаллографии и кристаллооптике. За исключительно короткий срок он создал в институте кабинет по кристаллографии, организовал научную работу сотрудников кафедры. В 1925 г. А. В. Шубников уезжает на работу в Академию наук в Москву. Он стал академиком, героем социалистического труда, четырежды лауреатом государственной премии, почетным членом Британского и Парижского минералогических обществ. Он оставил на Урале заметный след в организации кафедр и геофака и создании научной школы.
Главной заботой совета института и управления его был контингент студентов. В письме к председателю Реввоенсовета Первой трудовой армии и Наркому по военноморским делам, с которым совет обратился в феврале 1920 г. говорилось о больших и ответственных задачах, поставленных перед институтом Советом рабоче-крестьянской обороны от 30 января 1920 г., об усилении и ускорении подготовки горно-технических специалистов. Совет просит не призывать в армию студентов, командированных на учебу в институт и рабочий факультет при нем и откомандировывать для учебы наиболее подготовленных красноармейцев [11]. Письмо было вызвано тем, что осенью 1919 г. и весной 1920 г. проводилась мобилизация на западный фронт. Призывали и студентов. Это отражалось на организации учебы и срывало выполнение постановления СНК о скорейшей подготовке инженерных кадров для промышленности. После этого письма многие студенты возвратились из армии, а для помощи фронту они решили отдать субботний паек и однодневный заработок (в те годы все
студенты учились и работали) [12].
Нужда в инженерных кадрах для возрождающейся промышленности была столь велика, что в марте 1920 г. Совет рабоче-крестьянской обороны и Совнарком республики принимают решение об отпуске из армии студентов горно-технических вузов [13]. С приобретением демобилизованных в институте начались более или менее регулярные занятия. Лекции читались утром с 7 до 10 час., затем все студенты уходили к местам работы, а вечером проводились практические занятия. Только в марте 1920 г. «...после почти трехлетней ломки, мы студенты, кажется, вздохнули свободно - всем был дан паек и предложено оставить работу» (из воспоминаний Н. И. Кудриной) [14].
Выросла и коммунистическая ячейка. К маю 1920 г. в ней было уже 80 коммунистов. Началась работа по выработке учебных планов, распределению студентов по специальностям, выработка программ практики и т. п. На одном из заседаний совета с докладом о специализации выступил представитель комячейки. Он говорил о необходимости связать преподавание с производственным обучением, с задачами производства. Не все преподаватели были готовы к этому. На совете шли жаркие споры и дискуссии. Коммунисты и прогрессивно настроенные профессора настойчиво добивались перестройки преподавания на коммунистических трудовых началах, реальной связи с производством. Шла коренная ломка установившихся в старой школе традиций. Возглавляли борьбу коммунисты. Состав ячейки, правда, был непостоянным. Летом 1920 г. уходят на западный фронт 12 членов партии и для налаживания работы на производстве еще 30 коммунистов. И только после окончательного разгрома Колчака и Деникина в институт возвращаются и вновь поступают члены партии. К 1921 г. их было уже 200 человек, из них 120 не рабфаке, занятия на котором начались в марте 1920 г. В его составе были главным образом демобилизованные из армии. Это были особенные, невиданные до сих пор студенты. Они поступали по командировкам профсоюзных орга-
№ 2(34), 2014
87
низаций, комсомола, политотделов армии, с фронтов гражданской войны. Многие из них были взрослыми уже людьми, закончившими чаще всего трехклассную начальную школу, иногда даже ликбез и дерзали в 3-4 года получить знания, необходимые для поступления в вузы. «Студенты рабфака также героически боролись за знания, как перед тем они героически боролись за успехи на производстве и на фронтах гражданской войны», - писала преподаватель рабфака А. Данилова [15]. Бывшие рабфаковцы Д. Неустроев и П. Яру-тин писали: «Окончив рабфак, мы чувствовали себя победителями, выигравшими большое и тяжелое сражение. Порой казалось, что легче идти в атаку, чем избавиться от ошибок в письме» [16]. Летом партийная ячейка приняла решение об организации на рабочем факультете комсомольской ячейки. Все коммунисты до 23 лет должны были войти в комсомольскую организацию.
Улучшилось материальное положение института. Энергичные действия института, поддержка Главпрофобра помогли получить под учебные занятия здание бывшей 2-й женской гимназии по Сибирскому проспекту, 30 (ныне 1-й учебный корпус по ул. Куйбышева, 30). Здание было в плохом состоянии, в нем был пожар, требовался большой ремонт. Работы проводились студентами и преподавателями. «Вместе с нами работал на ремонте и профессор А. В. Шубников, - вспоминает студент тех лет, впоследствии Лауреат Государственной премии, старейший геолог Урала, К. Е. Кожевников. Все делали сами: двери, рамы, перегородки, столы и стулья и т. д.». Не только ремонт, но и все хозяйственные работы проводились студентами, преподавателями и сотрудниками института. Многое делалось коллективом и для города. По пред-
ложению председателя ячейки Ф. Г. Кирюхина институт включился в трудовой фронт, был создан трудовой комитет, председателем которого был назначен студент Н. Смирнов. Трудовой приказ № 1 по Уральскому горному институту от 4 марта 1920 г., объявлявший о «Всеуральском воскреснике 7 марта» [17], красноречиво свидетельствует о тех трудных днях. Все студенты, освободившиеся от работы в учреждениях, разбивались на десятки, каждый получал карточку участника субботника. Каждый коммунист должен был привлечь к субботнику наибольшее количество студентов. 6 мая на субботник «Екатеринбург II и III» вышло 600 студентов, по наряду должно было участвовать 200.
В июне 1920 г. правление института решает провести заготовку дров. На рубку отправляются и студенты и преподаватели. Только на Березовской даче было заготовлено 649 куб. сажен. Для вывозки их решили построить узкоколейную железную дорогу. Правление обязывает ректора снабдить работающих дополнительным питанием и обувью, «хотя бы лаптями с портянками». В 1921-1922 учебном году впервые вошли в аудитории без верхней одежды, - вспоминал К. Е. Кожевников.
Профессора и преподаватели были заняты работой в других учреждениях и организациях города. Это вызывалось не только производственной необходимостью, но и нерешенностью их материального обеспечения; все это создавало определенные трудности в организации учебной и научной работы. 24 марта 1920 г. на заседании Совета, проходившего под председательством Ф. Г. Кирюхина, было внесено предложение об освобождении от работы в других организациях профессорско-преподавательских работников. Совет соглашается с предложением [18].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Фонды музея истории УГГУ Инв. № 198.
2. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 37. С. 34.
3. ГАСО, ф. 1918, оп. 1, д. 265, л. 52.
4. ГАСО, ф. 1918, оп. 1, д. 265, л. 123.
5. ПАСО (парт, архив Свердл. обл.), ф. 10, оп. 1, д. 11, л. 1.
6. Уральский рабочий // 7 января 1921.
7. Уральский рабочий // 19 ноября 1919.
88
Известия Уральского государственного горного университета
8. Горный журнал. 1924. № 2. С. 209.
9. ГАСО, ф. 1151, оп. 1, д. 12, л. 3.
10. ГАСО, ф. 1151, оп. 1, д.12, л. 31.
11. ГАСО, ф. 227, оп. 1, д. 2, л. 16.
12. ПАСО (парт. архив Свердл. обл.), ф. 10, оп. 1, д. 11, л. 74.
13. ГАСО, ф. 1151, оп. 1, д. 12, л. 24.
14. Воспоминания Н. И. Кудриной: фонд музея истории УГГУ
15. Первые рабфаки на Урале: сб. Свердловск, 1963. С. 13.
16. Там же, с. 10.
17. ГАСО, ф. 227, оп. 1, д. 20, л. 107.
18. ГАСО, ф. 1918, оп. 1, д. 265, л. 29.
Материалы подготовил директор музея истории УГГУ проф. Ю. А. Поленов
№ 2(34), 2014
89
