CC BY
12ИСТОРИЯ
УДК 94(44).025«1337/1453» DOI: 10.24412/2308-264X-2023-5-7-11
НУЖДИН О.И.
К ИСТОРИИ САМООБОРОНЫ ПАРИЖА ВРЕМЕН СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ
Ключевые слова: Столетняя война, Французское королевство, история Парижа, система самообороны, оборонительные сооружения, городское самоуправление.
Статья посвящена рассмотрению вопросов самообороны населения Парижа, как столицы Французского королевства, во времена Столетней войны. Выявлены элементы территориальной организации в форме кварталов, вооружение горожан, наличие железных цепей для перегораживания улиц в случае угрозы. В статье указано символическое значение этих элементов, которые являлись материальным выражением городских свобод. Также сделан вывод о том, что король, его семья и приближенные не являлись полными хозяевами Парижа именно в силу наличия у горожан средств самообороны. По этой причине король Карл V добился от парижан права на строительство бастиды Сен-Антуан, которая, наряду с Лувром, стала служить укрытием королевской семье в случае опасности. Также проанализированы действия королевской власти по постепенному ограничению свобод жителей Парижа на примере сокращения элементов их самообороны.
NUZHDIN, O.I
ON THE HISTORY OF SELF-DEFENSE OF PARIS DURING THE HUNDRED YEARS WAR
Key words: Hundred Years' War, Kingdom of France, history of Paris, self-defense system, defensive structures, city government.
This article is devoted to the consideration of issues of self-defense of the population of Paris as the capital of the Kingdom of France during the Hundred Years War. Elements of territorial organization in the form of blocks, armament of citizens, and the presence of iron chains to block streets in case of threat were identified. The article indicates the symbolic meaning of these elements, which were the material expression of urban freedoms. It was also concluded that the king, his family and associates were not the complete masters of Paris precisely because the townspeople had means of self-defense. For this reason, King Charles V obtained from the Parisians the right to build the Bastide of Saint-Antoine, which, along with the Louvre, began to serve as a shelter for the royal family in case of danger. The actions of the royal authorities to gradually restrict the freedoms of the residents of Paris are also analyzed using the example of reducing the elements of their self-defense.
Столетняя война ярко продемонстрировала уязвимость городов от угрозы нападения извне. Как следствие, горожане, а также король, оказались заинтересованными в обеспечении безопасности крупных населенных пунктов, в первую очередь столиц. Обе стороны согласились с необходимостью ремонта или возведения оборонительных укреплений. В одних случаях для этого вводился особый муниципальный налог, в других - король передавал часть денег, собранных в свою пользу, на нужды городского строительства.
В Париже второй половины XIV - начала XV вв. можно было встретить несколько видов укреплений: оборонительные стены, возведенные в правление королей Филиппа II и Карла V, а также мощные замки - Лувр, служивший резиденцией для дофина, и на противоположном от него конце города неподалеку от королевского дворца Сен-Поль - бастиду Сен-Антуан.
Париж в XIV-XV вв. представлял собой крупнейший город королевства, его экономический и политический центр. В нем размещался центр учености европейского масштаба - Университет. Наконец, совершенно особый статус городу придавал тот факт, что в нем проживали король, его семья, находились резиденции представителей светской и духовной знати. Всем им город обеспечивал защиту и, одновременно, требовал от них лояльности по отношению к себе. Заметим, что стены и ворота Парижа фактически контролировались парижанами, вследствие чего король не всегда имел возможность свободно входить и выходить из города с тем количеством приближенных, с которым ему бы хотелось [1, р. 239]. Охрана финансировалась самими горожанами, они же выступали нанимателями воинов. Поэтому король нередко оказывался не столько хозяином столицы своего королевства, сколько ее заложником. Такое положение особенно обнаруживало себя в годы мятежей и восстаний, нередких в конце XIV -начале XV вв.
Так, с начала волнений в Париже зимой 1357 г. часть горожан поспешила вооружиться [2, р. 96], а уже в апреле, после известия о заключении перемирия с англичанами, улицы были перегорожены цепями, у ворот выставлена круглосуточная охрана, которая впускала лишь тех, в ком была уверена. В дневное время оставались открытыми лишь трое ворот, а на ночь все входы и выходы из столицы запирались [2, р. 109]. Находившийся в Париже дофин Карл (будущий
король Карл V) фактически оказался на положении заложника горожан, не имея свободы перемещения и принятия решений.
Уязвимость положения дофина выразилась в том, что по воле жителей в столицу въехал в сопровождении вооруженного отряда парижан король Наварры Карл Злой - один из претендентов на французский престол [2, р. 118-119]. А 22 февраля 1358 г. вооруженная толпа горожан ворвалась в королевский дворец на о. Ситэ и на глазах у дофина в его личных покоях убила двух его приближенных - маршалов Робера де Клермона и Жана де Конфлана [3, с. 79-82]. Страшнее самого убийства стало требование к дофину подчиниться воле народа [2, р. 150-151]. Чтобы обрести самостоятельность дофину Карлу пришлось бежать из столицы. Так, фактически, началась война Парижа против сына короля.
Она завершилась 2 августа 1358 г. торжественным въездом дофина Карла в столицу, но в военном облачении [4, р. 101], что свидетельствовало о покорении Парижа дофином и его сдаче на его милость горожанами. Единение главы королевства и столицы было восстановлено, но права парижан оказались ограниченными. Дофин Карл понял уязвимость своей прежней неукрепленной резиденции на о. Ситэ [3, с. 96-97]. Ей он предпочел стены и башни замка Лувр, где чувствовал себя в большей безопасности. Помимо этого, вскоре он приказал построить еще одно укрепление - бастиду Сен-Антуан.
Оба замка до наших дней не сохранились. Раскопки, проведенные в 1866 г., позволили точно определить местонахождение замка Лувр и его размеры, что позволило опровергнуть данные А. Соваля [5, р. 10-11], которые оказались преувеличенными примерно на треть. Большая башня, располагавшаяся в центре замка, имевшего форму неправильного четырехугольника, имела полную высоту 46,7 м при толщине стен в 4,2 м у основания. Ее окружал ров, глубиной в 6 м и шириной более 10 м. Длина двора с востока на запад составила 42,5 м, а с севера на юг - 52,7 м [6, р. 128-129, 131]. По углам располагались четыре башни.
Другим не менее важным замком Парижа стала бастида Сен-Антуан, более известная как Бастилия. В правление короля Карла V 22 апреля 1369 г. началась перестройка городских ворот со стороны предместья Сен-Антуан. Имевшиеся две башни были усилены еще парой, которые образовали квадрат с внутренним двором. Его наследник Карл VI после восстания майотенов приказал укрепить замок, добавив к нему еще четыре башни. Замок окружал широкий сухой ров, через который был перекинут подвесной мост [7, р. 9-10, 13-14].
Помимо крепостных стен и бастид существовали и внутренние способы самообороны, находившиеся в зоне ответственности самих жителей Парижа. В столице существовала своя военная организация горожан. Территория делилась на 16 кварталов, в каждом из которых избирались свой квартальный, 2 пятидесятника и 8 десятников с последующим утверждением их прево [8, р. 111]. Парижане обладали многочисленными средствами защиты, и в первую очередь следует отметить железные цепи, которыми перегораживали улицы. Когда именно они появились, неизвестно, но уже в середине XIV в. их использовали как привычное и эффективное средство обороны. После бунтов 1383 г. их сняли и перенесли в Лувр [9, р. 113], но в 1405 г. по просьбе жителей их восстановили. Длина цепи, по подсчетам Ф. Контамина, составляла от 2,6 м до 8 м, в среднем 4,5 м, при ширине улиц Парижа от 1,8 м до 8,25 м [10, р. 301].
Помимо цепей парижане располагали собственным оружием. События 1405 г. и 1408 гг. заставили горожан вооружиться. Причем оружие не просто хранили дома, но «безнаказанно носили средь бела дня мечи, кинжалы, ножи и доспехи» совершенно открыто [11, р. 170]. Горожане использовали свое оружие не только для защиты внутри города или от нападения извне, но участвовали с ним в дальних походах [12, р. 168-169].
Смысл цепей и оружия для горожан заключался в том, что в них они видели способ «защиты свободы силой» [1, р. 131]. О том же говорил Симон Кабош, живодер, выступая против примирения с орлеанистами в 1413 г. Он считал, что как только это произойдет, принцы отнимут у парижан их цепи, отберут оружие, лишат их древних свобод [13, р. 85]. Но восстание кабошьенов в 1413 г. и массовое убийство сторонников арманьяков в 1418 г. изменили у многих представление о символизме цепей. Теперь они рассматривались как «средство поддержать дух бунта», неподчинения королю. Их конфискация представляла собой «позор всем жителям, без различия между невиновными и виновными» [14, р. 11]. В свою очередь, укрепленные замки, расположенные в противоположных концах Парижа - Лувр и Сен-Антуан, - обеспечивали
свободу и независимость короля и его семьи от горожан столицы и позволяли им в определенной степени их контролировать.
Получается, и горожане, и король видели в элементах самообороны залог собственной безопасности, в том числе друг от друга.
С цепями, как средством самообороны, мы сталкиваемся уже в 1356 г., когда парижане, не доверяя дворянам, перегородили ими улицы и площади. Чуть позднее, Этьен Марсель также использовал их как средство самообороны от регента Карла и его сторонников. В наибольшей степени цепи проявили себя во время восстания майотенов в 1382 г. Мишель Пинтуэн, автор «Хроники монаха из Сен-Дени». Восставшие «бросились к оружию, закрыли ворота, натянули железные цепи ... и поручил вооруженным людям постоянно следить за входом и выходом» [1, р. 131].
Одним из первых действий короля Карла VI после подавления восстания и его вступления в Париж в начале 1383 г. стала борьба с символами неповиновения - в первую очередь с цепями. По его поручению сир де Куси поставил перед парижанами условия возвращения короля в столицу: сложить оружие, открыть ворота и отказаться перекрывать улицы по ночам цепями [1, р. 151]. Первой реакцией горожан на предъявленные им условия, стал категорический отказ их выполнять [1, р. 153]. Но, в конечном счете, Карл VI добился своего: цепи были конфискованы и отправлены в Венсенн, а горожанам столицы ордонансом было приказано под страхом смерти сдать имевшееся у них оружие в Лувр или в королевский дворец. Сданного оружия хватило, по мнению хрониста Мишеля Пинтуэна, для вооружения 800 тысяч человек [1, р. 239].
В отрывке «Хроники монаха из Сен-Дени», опубликованном в 1864 г., содержатся важные дополнения к сказанному выше. Помимо разоружения горожан Карл VI предпринял ряд мер для обеспечения свободного входа и выхода для себя и своих приближенных из Парижа в случае необходимости. По его приказу снесли старые ворота Сен-Антуан и часть стены, а в находившейся рядом одноименной бастиде был оборудован отдельный проход. Теперь король мог свободно входить в Париж и покидать его «когда ему будет угодно». Также возле Лувра на участке крепостной стены у берега Сены с той же целью была возведена еще одна бастида. В обоих укреплениях разместились королевские гарнизоны [1, р. 28]. Ключи от них хранились у королевских чиновников. В частности, в 1405 г. от бастиды Сен-Антуан у гранд-мэтра отеля короля Жана Монтегю, а от Лувра - у шевалье Рено д'Анжьенна [15, р. 309; 16, р. 264; 9, р. 113].
Более двадцати лет обстановка в Париже оставалась спокойной, и необходимости в цепях не возникало. Все изменилось в 1405 г. в связи с противоборством герцогов Людовика Орлеанского и Жана Бургундского по прозвищу Бесстрашный. Обе стороны стали готовиться к силовому захвату власти, что обеспокоило парижан. Капитаном столицы были назначены герцоги Жан Беррийский и Жан Бурбонский. Они распорядились закрыть все ворота, кроме Сен-Жак, Сен-Дени, Сен-Мартен и Сен-Оноре, но их охраняли королевские гарнизоны. Чтобы обеспечить безопасность, горожанам вновь разрешили «вооружиться оружием в достаточном количестве, чтобы противостоять всякому нападению» и в обеспечение безопасности повелели перегородить улицы цепями.
Судя по всему, старые цепи, хранившиеся к тому времени в Лувре, не вернули. За восемь дней кузнецы провели работу, рассчитанную на несколько месяцев, и изготовили более 600 цепей [15, р. 309; 17, р. 2-3]. Хотя в некоторых источниках говорится, что горожанам отдали старые цепи, изготовленные еще во время восстания майотенов [16, р. 264; 9, р. 113]. Трудно сказать однозначно, на чьей стороне истина, возможно, Жан Бесстрашный действительно повелел отдать старые цепи, но они пришли в негодность полностью или частично, и поэтому пришлось выковать новые. Помимо них герцог Жан Беррийский приказал перекрыть цепями русло Сены по обе стороны от о. Нотр-Дам [18, р. 424-425], чтобы воспрепятствовать судоходству.
О судьбе цепей, выкованных в 1405 г., ничего не известно долгое время, почти восемь лет. Впрочем, из речи живодера Симона Кабоша, произнесенной летом 1413 г., можно сделать вывод, что они сохранялись парижанами в готовности к применению. Так, сначала попытка герцога Бургундии Жана Бесстрашного со своим военным отрядом подойти к Парижу в конце 1414 г., якобы, для оказания помощи дофину Людовику, а потом угроза английского вторжения в конце 1415 г. вновь вернули цепи на улицы Парижа, но ненадолго.
Гибель или пленение в битве при Азенкуре цвета французского рыцарства, в том числе многих принцев крови, изменили расстановку сил в столице. У власти из принцев крови фактически остался только престарелый герцог Жан Беррийский. Реальные полномочия оказались в руках назначенного коннетаблем Бернара д'Арманьяка. Он являлся зятем Жана Беррийского, но сам не был принцем крови, что, по мнению Б. Летене, «казалось чудовищным» [19, р. 20]]. Поэтому Жан Бесстрашный имел все основания именовать правительство графа д'Арманьяка состоящим из людей неизвестного происхождения (incongneus de lignaige) [19, р. 3].
Такое правительство не воспринималось парижанами как легитимное. Попытка собрать деньги с горожан стала причиной для заговора. По одной из версий заговорщики намеревались арестовать прево Танги дю Шателя, герцога Жана Беррийского, герцога Людовика Анжуйского с женой и казнить их на Монфоконе [20, с. 286]. Заговор был раскрыт, и из-за опасений перед бунтом парижан было решено вновь конфисковать цепи.
Прево Парижа Танги дю Шатель распорядился снять все цепи с улиц и площадей и вновь отнести их в бастиду Сен-Антуан и в замок Лувр. Также отобрали у горожан и оружие (вплоть до ножей для резки хлеба) [21, р. 219-221]. Хронист Ангерран де Монстреле заметил, что многие горожане огорчились из-за таких действий, направленных против их прав и свобод, но не оказалось ни одного среди них, кто осмелился бы воспротивиться [12, р. 457-458].
В пятницу 8 мая 1416 г. цепи вновь сняли с улиц и отнесли в бастиду Сен-Антуан. Однако через два по просьбе прево Парижа и купеческого прево Карл VI дал разрешение продать их, а деньги обратить на нужды столицы [17, р. 72. Note 2; р. 73]. Покупателями становились частные лица - купцы и горожане [23, р. 1-2; 10, р. 297]. Вероятно, успели распродать примерно половину, потому что, когда 23 июня 1418 г. новые власти разрешили забрать цепи из бастиды Сен-Антуан, то там осталось примерно триста.
Сама бастида Сен-Антуан в событиях мая 1418 г., когда правительство арманьяков в Париже было свергнуто, сыграла свою роль убежища. Туда, узнав о ворвавшихся в город бургундцах, отвел дофина Карла прево Танги дю Шатель перед тем, как отправить юного принца в г. Мелуан, а потом в Бурж. В бастиде несколько дней оставался небольшой гарнизон, обстреливавший восставших. Войдя через ворота Сен-Антуан, 15 рыцарей и 500 воинов предприняли отчаянную попытку выбить бургундцев и их сторонников из Парижа, но потерпели поражение [14, р. 235, 237]. Париж оказался захвачен войсками герцога Бургундии, и король Карл VI оказался в их руках. В 1420 г. бургундцы передали контроль за столицей англичанам. Дофин Карл основал на юге Франции собственную зону влияния, известную как «Буржское королевство». Раскол Франции сохранялся вплоть до 1436 г., когда войска Карла VII вернули ему власть над Парижем.
Впоследствии, как утверждал Ф. Контамин, между королевской властью и парижанами установился так называемый modus vivendi: первая не покушалась на права горожан, вторые -принимали на себя обязанность оборонять город, но только от врага извне [10, р. 297]. Тем самым они утратили свою изначальную символику - служить образом свободы и независимости горожан от любой иной власти.
Таким образом, в Париже сложились следующие элементы обороны: крепостные стены вокруг города, территориальная самооборона горожан, включавшая квартальные военные отряды, вооружение жителей и установку цепей поперек улиц ил реки Сены. И, как продемонстрировал опыт Столетней войны, система самообороны, ориентированная на отражение атаки извне, оказалась малоэффективной для обороны изнутри. Но именно это в условиях политической турбулентности конца XIV - начала XV в. оказалось наиболее актуальным. Поэтому неудивительно, что королевская власть для обеспечения в первую очередь собственной безопасности, поставила под свой контроль столичную самооборону.
Литература и источники
1. Chronique du religieux de Saint-Denis, contenant le règne de Charles VI de 1380 à 1422 / Par M.L. Bellaguet. - Paris: De l'imprimerie de chapelet, 1839. - T. I.
2. Chronique des règnes de Jean II et de Charles V / publ. par R. Delachenal. - Paris: Librairie Renouard, 1910. - T.I: 1350-1364.
3. Цатурова С.К. Парижане в восстании Этьена Марселя: политическое значение столицы Франции в XIV веке // Средние века. - 2016. - Вып. 77 (3-4).
4. Chronique normande de Pierre Cochon, notaire apostolique à Rouen / publ. par Ch. de Robillard de Beaurepaire. - Rouen: Chez A. le Brument, 1870.
5. Sauval H. Histoire et recherches des antiquités de la ville de Paris. - Paris: Libraire Ch. Moette; Imprimeur-Libraire J. Chardon, 1734. - T. II.
6. Lemaitre, A. Le Louvre. Monument et musée depuis leurs origines jusqu'a nos jours. - Paris: Au siege de la Société française de numismatique et d'archéologie, 1878.
7. Fougeret. Histoire générale de la Bastille, depuis sa fondation 1369, jusqu'à sa destruction, 1789. - Paris: Chez Gauvain, 1834. - T. I. - 424 p.
8. Coville A. Les cabochiens et l'ordonnance de 1413. - Paris: Librairie Hachette et Co, 1888.
9. MonstreletE. de. Chronique en deux livres. 1400-1444 / par L. Douët-d'Arcq. - Paris: Jules Renouard, 1857. - T. I.
10. Contamine, Ph. Les chaînes dans les bonnes villes de France (spécialement Paris), xive-xvie siècle // Guerre et société en France, en Angleterre et en Bourgogne xive-xve siècle / Par H.M. Keen, Ch. Giry-Deloison et Ph. Contamine. - Lille: Institut de recherches historiques du Septentrion, 1991.
11. Journal de Nicolas de Baye, greffier du Parlement de Paris. 1400-1417 / publ. par A. Tuetey. - Paris: Libraire Renouard, 1885. -T. I.
12. Monstrelet E. de. Chronique en deux livres. 1400-1444 / E. de Monstrelet / par L. Douët-d'Arcq. - Paris: Jules Renouard, 1858. -T. II.
13. Chronique du religieux de Saint-Denis, contenant le règne de Charles VI de 1380 à 1422 / Par M.L. Bellaguet. - Paris: De l'imprimerie de chapelet, 1844. - T. V.
14. Chronique du religieux de Saint-Denis, contenant le règne de Charles VI de 1380 à 1422 / Par M.L. Bellaguet. - Paris: De l'imprimerie de chapelet, 1852. - T. VI. - 806 p.
15. Chronique du religieux de Saint-Denis, contenant le règne de Charles VI de 1380 à 1422 / Par M.L. Bellaguet. - Paris: De l'imprimerie de chapelet, 1841. - T. III.
16. Chronographia regum Francorum / Éd. H. Moranvillé. Paris: Librairie Renouard, 1897. - T. III: 1380-1405.
17. Journal d'un bourgeois de Paris. 1405-1449 / Publ. A. Tuetey. - Paris : Chez H. Champion, 1881.
18. Histoire de Charles VI, roy de France par Jean Juvenal des Ursins // Choix de chroniques et mémoires relatifs a l'histoire de France / Par J.-A.-C. Buchon. Orléans: H. Herluison, 1875.
19. Léthenet B. Le «nouvel seigneur de la conte de Mascon». La prise de contrôle de Mâcon par la Bourgogne (1417-1435) / B. Léthenet // Annales de Bourgogne. 2008. - T. 80. - № 1/2.
20. Chronique de Jean Le Févre, dit Toison-d'Or, seigneur de Saint-Remy / Par F. Morand. Paris: Libraire Renouard, 1876. - T.I.
21. Extrait d'une chronique anonyme pour le régne de Charles VI. 1400-1422 // Monstrelet E. de. Chronique en deux livres. 14001444 / par L. Douët-d'Arcq. - Paris: Jules Renouard, 1862. - T. VI.
22. Longnon A. Paris pendant la domination anglaise (1420-1436). Documents extraits des registres de la chancellerie de France. -Paris: Chez H. Champion, 1878.
НУЖДИН ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, Уральский федеральный университет (o.i.nuzhdin@urfu.ru).
NUZHDIN, OLEG I. - Ph.D. in History, Associate Professor, Ural Federal University (o.i.nuzhdin@urfu.ru).
УДК 94(47+485).046:343.979«1617/1661» DOI: 10.24412/2308-264X-2023-5-11-16
ЧЕПЕЛЬ А.И., ЗАМЯТИНА Н.А. КОНОКРАДСТВО В РУССКО-ШВЕДСКОМ ПРИГРАНИЧЬЕ ПОСЛЕ
СТОЛБОВСКОГО МИРА
Ключевые слова: Столбовский мирный договор, русско-шведское приграничье, трансграничная коммуникация, конокрадство.
Объектом статьи является русско-шведское приграничье, сложившееся по условиям Столбовского мирного договора. По условиям этого договора, заключённого в 1617 году, северо-западные русские земли отошли под власть Шведского государства. Новая граница разделила русских подданных на две категории. Одни остались под властью русского царя, другие оказались в юрисдикции шведского короля. При этом привычные контакты между разделёнными недостаточно охраняемой границей людьми продолжились. Предметом статьи является такой вид преступлений как конокрадство. На основе архивных документов авторы исследуют причины разрастания конокрадства в районе новой русско-шведской границы, изучают социально-экономические и политические последствия конокрадства.
CHEPEL, A.I., ZAMYATINA, N.A. HORSE STEALING IN THE RUSSIAN-SWEDISH BORDER AREA AFTER THE STOLBOV PEACE TREATHY
Key words: Stolbov peace treaty, the Russian-Swedish border area, cross-border communication, horse stealing.
The object of the article is the Russian-Swedish border area, which has developed under the terms of the Stolbov peace treaty. Under the terms of this treaty, concluded in 1617, the north-western Russian lands fell under the authority of the Swedish state. The new border divided Russian subjects into two categories. Some remained under the rule of the Russian tsar, others were under the jurisdiction of the Swedish king. At the same time, the usual contacts between people separated by an insufficiently guarded border continued. The subject of the article is such a type of crime as horse theft. Based on archival documents, the authors investigate the causes of the proliferation of horse theft in the area of the new Russian-Swedish border, study the socio-economic and political consequences of horse theft.
