CC BY
76З.А. Цеева
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и культуры адыгов Адыгейского государственного университета*
К истории распространения и утверждения ислама среди адыгов до начала XIX в.
Эпоха распространения и утверждения ислама среди адыгов (черкесов) - особый и весьма значимый период в истории этноса, растянувшийся не менее чем на четыре столетия. Исламизация населения Черкесии была инициирована внешнеполитическими интересами Османской империи и Крымского ханства на Северном Кавказе. Однако, по сути, исламизация являлась процессом взаимодействия мусульманской культуры с традиционной адыгской. Распространение ислама в Черкесии могло стать фундаментом для прочной ориентации адыгских владетелей на политику Османской империи в Кавказском регионе, к чему османы стремились не одно столетие.
Есть сведения, что ислам проник в Северо-Кавказский регион еще в домонгольскую эпоху1. Во второй половине XIII в. в Золотой Орде, распространившей свою власть на земли Северного Кавказа, ислам был принят в качестве официальной религии. Мы не располагаем достоверными фактами об исламизации адыгов в эпоху Золотой Орды. Однако можно предположить, что могла быть исламизирована та часть черкесской правящей элиты, которая оказалась в политической зависимости от этого государства. Однако, на наш взгляд, вряд ли Золотой Ордой предпринимались серьезные усилия для исламизации адыгов. Так, широко известно, что ордынские ханы не покушались на религиозную идентичность русских княжеств, попавших под их владычество.
Представляется более правдоподобным, что активные попытки исламизации адыгов предпринимались позднее, уже после распада Золотой Орды. Имеется немало достоверных сведений, что именно Крымское ханство и Османская империя были ближайшими к Кавказу мусульманскими государствами, откуда исходил достаточно мощный вектор исламизации. В период с конца XV в. до начала XIX в., когда шел целенаправленный процесс обращения адыгов в мусульманскую веру, ситуация в сфере духовной культуры в черкесских землях характеризовалась религиозным синкретизмом, выраженным в наслоениях политеистических верований и элементов христианского
* Цеева Зарема Арсеновна, e-mail: zarema.tseeva@yandex.ru
1 Авксентьев А. Ислам на Северном Кавказе. Ставрополь, 1984. С. 25-26.
культа2. Подобная зыбкость религиозных представлений могла стать благодатной почвой для распространения мусульманского вероучения на всем пространстве исторической Черкесии.
Известно, что уже к середине XVI в. некоторая часть адыгов была
о
исламизирована3. Очевидно, не все адыги принимали новую религию добровольно. Так, по сведениям русского историка П.П. Короленко, распространение ислама началось после взятия османами в последней четверти XV в. Каффы и других генуэзских городов Северного Причерноморья. Именно тогда христианские миссионеры прекратили религиозную пропаганду в регионе, а их сменили мусульманские проповедники. Активное участие в этом процессе принимали правители Крымского ханства. Особенным рвением отличался хан Шах-Абас-Гирей, который во второй половине XVI в. отправился со своим войском к закубанским адыгам, где татары, насаждая новую веру, карали непокорных адыгов, разоряя их жилища4.
Уже в следующем столетии итальянский автор Дж. Лукка отмечал, что большая часть адыгов - мусульмане, а другая часть придерживается православного христианства5. Во второй половине XVII в. Я. Стрейс писал, что кабардинцы считают себя мусульманами, хотя на самом деле они не более чем язычники6.
Турецкий автор XVII в. Э. Челеби сообщает, что кабардинцы незадолго до его путешествия на Кавказ (в правление крымского хана Мухаммед-Гирея и благодаря его усилиям) удостоились «чести приобщиться к исламу», и в Кабарде появились кадий и имамы. Но, несмотря на это, Э. Челеби не был вполне уверен в прочности позиций новой веры в Кабарде7.
Представление о религиозной ситуации в Черкесии в начале XVIII в. дают сведения побывавшего на Западном Кавказе французского дворянина А. де ла Мотрэ. Он писал: «Те [адыги], которые живут ближе к московитам, придерживаются греческой религии; соседи татар и персов - магометане, а те, которые живут посредине страны, - язычники, или, чтобы быть более точными, они все таковы, так как первые только смешивают некоторые черты московитской или магометанской веры со своими языческими обрядами, причем у них отмечается очень мало заимствованных обрядов и почти полное отсутствие веры»8.
2
Ляушева С.А. Эволюция религиозных верований адыгов: история и современность. Ростов н/Д., 2002. С. 45.
3 Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев // Труды Института этнографии. Новая серия. Т. LI. Исследования и материалы по вопросам первобытных религиозных верований. М., 1959. С. 234.
4 Короленко П.П. Записки о черкесах (материалы по истории Кубанской области) // Кубанск. сб. Екатеринодар,1909. Т. XIV. С. 318.
5 Лукка Дж. Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и грузин, Жанна де Люка, монаха доминиканского ордена // АБКИЕА. С. 70-72.
6 Стрейс Я. Три путешествия // АБКИЕА. С. 102.
7 Челеби Э. Книга путешествия. Вып. 2. М., 1979. С. 84-85.
8 Ла Мотрэ А. де. Путешествие господина А. де ла Мотрэ в Европу, Азию и Африку // АБКИЕА. С.130.
Французский автор подчеркнул, что религиозная принадлежность адыгов могла определяться кругом внешних связей, например, с Русским государством, Крымским ханством и Османской империей. Отсутствие же активных контактов с другими народами могло способствовать устойчивости собственных религиозных верований. Таким образом, можно утверждать, что на определенном историческом этапе структура религиозных представлений этноса может быть связана с уровнем развития внешнеполитических контактов, которые могут серьезно повлиять на формирование этнопсихологических стереотипов9.
Чужеземцы, как правило, описывали религиозную ситуацию лишь в той части Черкесии, которую они посетили. При сравнении синхронных источников различного происхождения становится очевидно, что в одно и то же время различные адыгские общества могли быть последователями разных религий. Те же адыги, которые считали себя последователями монотеизма (христианства или ислама), никогда не следовали ни ортодоксальному христианству, ни нормативному исламу. Монотеистические представления всегда теснейшим образом сплетались с языческими верованиями. Отсутствие централизованного государства, а значит, и жесткого контроля за населением со стороны
религиозных институтов сделало возможной подобную мозаичность
10
религиозных доктрин и культов10.
Считается, что наиболее активно ислам начали распространять среди адыгов в XVIII в. Для властей Османской империи исламизация адыгов стала одним из направлений внешней политики государства. «Огнем и мечом» ее проводили в жизнь крымские ханы. В это время христиане целенаправленно и жестоко преследовались: под страхом смерти запрещались христианские богослужения, сжигались церковные книги, христианские священники (шогены) были уничтожены. Крымскотатарское войско, принесшее ислам в земли кабардинцев, пребывало там несколько лет11. Введение новой религии сопровождалось разорением хозяйства, уводом в рабство множества женщин и детей и
Л о
беспощадным истреблением населения12.
Из источников явствует, что исламизация адыгов была сложным, длительным и болезненным процессом. Этот путь прошли многие народы, по тем или иным причинам менявшие религиозные ориентиры, поскольку для более или менее значительного распространения, новой религии нужны определенные социально-экономические и политические условия. Это тем более важно, если новое вероучение претендует на статус господствующей формы идеологии.
9 Панеш Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции (на примере Западного Кавказа). СПб.,1998. С. 131-132.
10 Там же.
11 Ногмов Ш. История адыгейского народа. Майкоп, 1994. С. 79-80.
12 Каменев Н. Бассейн Псекупса // Кубанские войсковые ведомости. 1867. № 27.
Любая религия, внедряемая среди народа извне, является внешним импульсом. Поэтому для победы новой веры крайне важно, чтобы этот внешний импульс органично воспринимался культурой этноса-реципиента и интегрировался в нее. Во многом будущее внешнего импульса связано с тем, насколько он соответствует тенденциям внутреннего развития той культуры, в которую внедряется инновация. По крайней мере изменения не должны противоречить логике культурного развития этноса-реципиента. Кроме того, для судьбы внешнего импульса значимо и то, насколько он совпадает с векторами этноинтегрирующих и этнодифференцирующих сил внутри этноса. Также важно, каким образом складывается отношение к внешнему импульсу у различных социальных групп этноса, воспринимающего инновацию, и каково их соотношение в обществе. При этом все названные факторы вместе с целым рядом других, как правило, не выступают изолированно, а тесно взаимодействуют друг с другом. Конечный результат определяется особенностями такого взаимодействия
В ряде источников как раз отмечается, что религиозная принадлежность черкеса могла быть связана как с его социальным статусом, так и с внешнеполитическими ориентирами правящей элиты того общества, к которому он принадлежал. В ситуации политической разобщенности и феодальных междоусобиц некоторые черкесские аристократы стремились опереться на военную поддержку крымцев или османов в противостоянии со своими соперниками. В такой обстановке ислам мог выступать в качестве орудия политической борьбы. Обращаясь в мусульманство, черкесское дворянство вынуждало
Л Л
исламизироваться своих крепостных крестьян'4. По мнению ряда отечественных авторов, ислам сначала сделался религией адыгской
феодальной элиты, в то время как простонародье придерживалось
- 1е;
доисламских верований'5.
Так, известно, что натухайские и шапсугские дворяне помогали крымским ханам Кази-Гирею и Девлет-Гирею обращать адыгов в ислам. «Боязнь лишиться мирских благ, доставляемых торговыми отношениями с Турцией, и утратить влияние на народ, заставило дворян не только оставить христианскую веру... и сделаться подданными султана со всем народом, не думавшем, однако же, о подданстве. Тфокотли (свободные крестьяне. - З.Ц.) продолжали носить крест, есть свинину и терпеть двойное иго», - писал русский автор Николай Каменев16. Он подчеркивал, что бжедугские, темиргоевские и кабардинские князья и дворяне сочли для себя бесчестьем подчиняться наставлениям мулл и под видом борьбы за непрочные религиозные убеждения стремились
13
Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М., 1989. С. 171.
14 Авксентьев А. Указ. соч. С. 29.
15
Очерки истории Адыгеи: в 2 т. Майкоп, 1957. Т. I. С. 130.
16 Каменев Н. Указ. соч.
отстаивать свою независимость. А тфокотли в этих адыгских субэтнических группах, напротив, усмотрели в новой религии источник для облегчения своей участи, а потому защищали поселившихся среди
17
них крымских служителей мусульманского культа1'.
Очевидно, проповедникам исламского вероучения удалось донести до низших слоев адыгского общества, страдавших от произвола своих феодалов, идею равенства мусульман перед Всевышним независимо от этнического и социального происхождения или имущественного
Л й
положения18. Это, естественно, способствовало успеху в деле пропаганды ислама среди рядового населения Черкесии19.
Тем не менее утверждение новой религии встречало множество препятствий, поскольку черкесы упорно сопротивлялись попыткам распространения османо-крымского владычества в своих землях.
Мусульманские миссионеры с большим трудом преодолевали адыгскую
20
приверженность к доисламским верованиям20.
Вполне возможно, что какая-то часть адыгской аристократии, имевшая тесные политические и родственные связи с домом крымских Гиреев, могла добровольно принимать ислам. Среди феодальных владетелей Черкесии было немало сторонников союзнических
О Л
отношений с Крымским ханством21. Фактор прокрымской внешнеполитической ориентации, как уже отмечалось, вполне мог способствовать исламизации ряда адыгских обществ. Представляется, что процесс утверждения ислама легче и быстрее проходил там, где новая религия принималась в результате личных контактов с последователями этой религии, а не по принуждению. Болезненно и медленно ислам распространялся под военным давлением. По мнению этнолога С.А. Арутюнова, при взаимодействии различных культур в культуре этноса-реципиента активизируются различные механизмы по отношению к воздействию, исходящему от культуры-донора. Они выполняют функцию фильтров-селекторов по отношению к потоку культурного воздействия. Результат же зависит от характера этого взаимодействия: равноправного или неравноправного, конфликтного или бесконфликтного22. С.А. Арутюнов полагает, что именно мирное взаимодействие носителей разных культур открывает больше возможностей для их взаимопроникновения. Напротив, при развитии
17
Там же.
18 Аль-Мунтахаб фи Тафсир аль-Кур'ан аль-Карим. Толкование священного Корана на русском языке / пер. с араб. Сумайя Мухаммада Афифи, Абдель Саляма эль-Манси; под ред. Р.У. Хаджаевой Казань, 2001. С. 485, 49, а.13.
19
Нефляшева Н.А. Эволюция функций и статуса служителей мусульманского культа на СевероЗападном Кавказе - вторая половина XIX - начало ХХ в. // Вестник МГУ. Востоковедение. Серия 13. 2008. № 4. С. 37.
20 Щербина Ф.А. Естественно-исторические условия и смена народностей на Кубани. Екатеринодар,
1906. С. 149.
21
Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е - начало 1770-х гг.). Нальчик, 2001. С.
259, 289.
22
Арутюнов С.А. Указ. соч. С.156.
отношений в плоскости конфронтации, в культуре этноса, находящегося под давлением, наблюдается стремление сохранить самобытность23.
Исламизация адыгов не была поступательным процессом: число сторонников новой религии то возрастало, то снова уменьшалось. Мусульманство волнами «накатывалось» на Черкесию и снова отступало. Новая религия могла сдать завоеванные позиции, снова уступив архаичным верованиям. Например, ряд авторов считали именно Кабарду территорией, где ислам восторжествовал раньше, чем в других землях исторической Черкесии Однако другие источники сообщают, что кабардинцы принимали ислам и в XVI, и в XVII, и в XVIII вв.25 Факты неоднократного принятия ислама, несомненно, означают, что население Кабарды признавало себя последователями мусульманской веры под военно-политическим давлением Крымского ханства. Если же давление по каким-то причинам ослабевало, то кабардинцы отрекались от ислама снова и снова. Это доказывает, что в течение трех столетий адыги воспринимали мусульманство на уровне внешнего копирования, не пытаясь интегрировать его в свою культуру, поскольку принятие религии являлось результатом воздействия политической конъюнктуры. Когда историческая обстановка менялась в пользу адыгов, то религиозная инновация отбрасывалась26 и значительная часть черкесов возвращалась к традиционным доисламским культам. Вероисповедание, навязываемое с позиции силы, отвергалось религиозным сознанием адыгов.
Если адыгам приходилось признавать себя мусульманами, то они вынуждены были принимать и служителей исламского культа, чтобы избежать дальнейших столкновений с Крымом. Изначально муллы и кадии были крымского или османского происхождения и не пользовались особенным авторитетом среди черкесов. Серьезные проблемы возникали и при распространении мусульманского законодательства - шариата, поскольку адыги проявляли сильную приверженность нормам собственного обычного права27.
В этой связи необходимо подчеркнуть, что географический фактор также в немалой степени повлиял на религиозную ситуацию в Черкесии. По мнению французского историка Ф. Броделя, горы являются серьезными преградами, сдерживающими цивилизационные потоки.
Ой
Горные хребты встают и на пути распространителей религий28. Это связано прежде всего с чрезвычайным консерватизмом уклада жизни горцев. Их убеждения тверды, как скалы, потому их очень трудно поколебать. Лишь необычайно настойчивые религиозные проповедники
Там же.
24 Люлье Л.Я. Верования религиозные обряды и предрассудки у черкесов // Люлье Л.Я. Историко-этнографические статьи. Киев, 1991. С. 29.
25 Peyssonel. Traite sur le commerse dela Mer Noire. Paris, 1787. Vol. 2. P. 315.
26 Арутюнов С.А. Указ. соч. С. 174.
27 Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958. С. 59.
оо '
Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. М., 2002. С. 41-42.
достигают успеха среди жителей гор. Но прежде чем горцы проникнутся новой верой, пройдут столетия29. Горный мир мог оставаться чужд религиям, господствующим среди населения соседних низменных равнин. Серьезные перемены (в том числе восприятие новых вероучений) происходят в жизни горцев гораздо медленнее. Однако Ф. Бродель подчеркивал, что при определенных обстоятельствах среди горцев могут появиться многочисленные, хотя и не совсем преданные сторонники новой веры, а горы могут превратиться в прибежище еретиков или крайне благочестивых фанатиков. В то же время в горах прочно удерживаются плоды архаичного культурного подсознания -
ОЛ
чародейство и мистические культы30. Суровые условия жизни в горах заставляли их жителей просить милости у природных стихий при помощи магических действий и жертвоприношений31.
Это наблюдение Ф. Броделя справедливо и в отношении адыгов, поскольку больше всего трудностей встречали распространители ислама именно в горной местности. Особенности ландшафта предопределили господство доисламских верований в некоторых горных районах Черкесии почти до середины XIX в.32 Заботясь прежде всего о хорошем урожае и сохранении независимости, адыги-горцы не вникали в сложности религиозных учений.
Тем не менее в течение XVIII в. ислам становится официальной религией для подавляющего большинства адыгов33. «Горцы - плохие христиане и ревностные язычники, скоро усвоили ислам. на первый раз так же неглубоко, как и при принятии христианства», - отмечал казачий историк Ф.А. Щербина34. В первой половине XIX в. англичанин Дж. Лонгворт, побывавший среди адыгов, рассуждал, что мусульманство слишком догматично для них. Он подчеркивал, что ислам пользовался уважением, однако языческие верования оставались более популярными в силу большей близости обычаям, привычкам и чувствам черкесов35. Дж. Лонгворт наблюдал за адыгами в горах Причерноморья перед вечерним намазом, когда муэдзин нараспев призывал мусульман к молитве. «Звуки эти были нам знакомы, - писал англичанин, - они повсюду раздаются на Востоке в час вечерни. но нигде они не производят такого впечатления - словно глас вопиющего в пустыне, громкий, волнующий и протяжный, проносящийся среди скал, пещер и лесов.»36. И, как подметил этот автор, немногие откликались на призыв к мусульманской молитве, потому что священные рощи, в отличие от
29 Там же. С. 40.
30 Бродель Ф. Указ. соч. С. 42.
31 Монпере Ф.Д. де. Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазам, в Колхиду, Грузию, Армению и в Крым // АБКИЕА. С. 449-450.
3 Белл Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837, 1838, 1839 гг. // АБКИЕА. С. 507-511.
33 Бларамберг И. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа // АБКИЕА. С. 372.
34 Щербина Ф.А. Указ. соч. С. 149.
35 Лонгворт Дж. Год среди черкесов // АБКИЕА. С. 575.
36 Там же.
мечетей, продолжали оставаться объектами куда более реального и искреннего почитания, а проводившиеся там празднества привлекали гораздо больше людей, чем намаз37.
Османы, внедряя ислам среди черкесов, желали сделать их ревностными магометанами, однако не особенно преуспели в этом. Вечно тревожная жизнь адыгов, связанная с постоянной военной опасностью, не давала им возможности глубоко вникать в мусульманское вероучение. Кроме того, в Черкесии было недостаточно образованных служителей мусульманского культа, что также не способствовало основательному изучению мусульманской догматики38.
И все же на этом этапе под влиянием активной пропаганды ислама в религиозной картине мира адыгов, безусловно, произошли определенные перемены39. Ислам в Черкесии медленно, с большими трудностями вытеснял пласт архаичных религиозных представлений. В ходе этого процесса ислам также подвергался трансформации, постепенно отдаляясь от коранического образца и превращаясь в «народный ислам».
Ислам модифицировался, приспосабливаясь к специфике традиционной культуры черкесов и особенностям религиозного сознания адыгского этноса. Как правило, религии претендуют на высшую ступень в иерархии духовных ценностей любого народа. Однако адыги, будучи подготовленными к восприятию ислама, не были готовы уступить новой религии первенство в сфере гуманитарной культуры.
Они не смотрели на мир через призму религиозных представлений, в отличие, например, от христианизированных этносов Европы или исламизированных народов Востока. Адыги соизмеряли все явления жизни с адыгством. Именно адыгство (адыгагъэ), являвшееся всеобъемлющей этической системой, созданной адыгами, обладало для них абсолютной ценностью. Адыгство подчиняло себе религиозное сознание и воспринималось в качестве национальной религии40. Даже мировые монотеистические религии не сумели полностью вытеснить традиционные этнические ценности адыгов, что весьма ярко иллюстрирует старинная черкесская пословица: «Диныр хыхьэ хэк!щ, узыхэмык!ыфынур уи лъэпкъщ» («Религию можно поменять, но нельзя
Л л
поменять национальность»)41. Таким образом, можно утверждать, что у адыгов этническая самоидентификация находилась на гораздо более высоком уровне, чем религиозная.
Несмотря на такие особенности в восприятии новой веры, все же постепенно начался процесс трансформации тех элементов традиционной культуры адыгского этноса, которые соприкасались с
37
Там же.
38 Дубровин Н.И. Черкесы (адыги). Краснодар, 1927. С. 33.
39 Ляушева С.А. Указ. соч. С. 110.
40 Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999. С. 79-84, 85.
41 Цит. по: Марзей А.С. Черкесское наездничество - "Зек!уэ" (Из истории военного быта черкесов в XVIII - первой половины XIX века). М., 2000. С. 275.
исламом. Так, например, к началу XIX в. изменились некоторые аспекты поведения знати по отношению к подданным, появились характерные для ислама пищевые запреты (не употреблять вино и свинину); мусульманские элементы проникли в свадебные и похоронные
обряды42.
На рубеже XVIII-XIX вв. тенденции к политическому объединению в Кабарде получили идеологическую опору в так называемом шариатском движении. В 1798 г. кабардинская феодальная элита (еще за несколько лет до этого настаивавшая на судопроизводстве по адату) решила привести в соответствие с нормами шариата все стороны общественной и частной жизни43. Это был серьезный прорыв, поскольку правовая система адыгов пребывала почти в неизменном состоянии в течение нескольких веков44. Пожалуй, впервые в обозримой истории черкесская элита отошла от традиционных представлений о правильном общественном устройстве и задумалась о реконструкции социальных отношений с опорой на опыт мусульманских народов. Весьма показателен и тот факт, что представители дворянского сословия начали обучаться грамоте, что ранее воспринималось как занятие, недостойное адыгов благородного происхождения. Так адыги начали серьезно переоценивать ценности, казавшиеся до того незыблемыми45. Ислам выступил как средство преобразования общества, расшатывая консервативные основы традиционной культуры адыгов. Принятие мусульманства в качестве новой веры явилось катализатором процесса социокультурной динамики. Следует также отметить, что исламизация выделила Османскую империю в качестве основного внешнеполитического ориентира для большинства адыгов46, а христианскую Россию, напротив, дистанцировала.
И все же к началу XIX в. те изменения, которые произошли в адыгском обществе под влиянием религиозной инновации, еще не были столь радикальными, чтобы существенно повлиять на образ жизни и мировосприятие адыгов. Ведь перемены, которые на определенном этапе возникают в культуре этноса в процессе принятия инновации, зависят от того, насколько важна данная инновация в системе структурных связей культуры этноса-реципиента47. А поскольку религия, как уже было отмечено, не являлась особенно значимым элементом в адыгской культуре, то и сама исламизация не стала ни определяющим фактором в духовной жизни адыгского социума, ни скрепляющим элементом для внутриэтнической солидарности адыгского этноса в
42 Бларамберг И. Указ. соч. С. 261-262, 264.
43 Ляушева С.А. Указ. соч. С. 118-119.
44 Ногмов Ш. Указ. соч. С. 88.
45
Кажаров В.Г. Адыгская хаса: из истории сословно-представительских учреждений феодальной Черкесии. Нальчик, 1992. С. 98.
46 Народы Западного Кавказа (по неизданным запискам природного бжедуга князя Хаджимукова) // Кавказ. сб. Тифлис, 1910. Т. XXX. С. 20.
47 Арутюнов С.А. Указ. соч. С. 174.
рассматриваемый период. Гораздо более рельефно и значимо для адыгов исламский фактор проявился несколько позже, в ходе нарастающего противостояния с военными силами Российской империи во время Кавказской войны.
Цеева З.А. К истории распространения и утверждения ислама среди адыгов до начала XIX в. В работе характеризуются этапы и особенности распространения и утверждения ислама в исторической Черкесии до начала XIX в. Особое внимание уделяется социокультурным, внутриполитическим и внешнеполитическим, а также географическому факторам, игравшим важную роль в исламизации адыгов. Особое внимание уделяется характеру восприятия ислама различными социальными группами адыгского общества.
Ключевые слова: ислам, исламизация, адыги, Черкесия, Крымское ханство, Османская империя, христианство, домонотеистические верования и культы.
Tseeva Z.A. On history of the distribution and strengthening of Islam among the Adyghes prior to the early 19th century. This work discusses stages and features of the distribution and strengthening of Islam in historical Circassia prior to the beginning of the 19th century. Special attention is paid to the sociocultural, internal and external political and geographical factors playing an important role in Islamization of Adyghes. Particular attention is paid to nature of perception of Islam by various social groups of the Adyghe society.
Keywords: Islam, Islamization, Adyghes, Circassia, Crimean Khanate, Ottoman Empire, Christianity, pre-monotheistic beliefs and cults.
