CC BY
35
I
I
УДК 542.2 (091): 378
https://doi.org/10.24412/2226-2296-2022-4-60-69
К истории профессиональной реализации женщин в науке*
Часть 2. Первые женщины-химики Московского университета. К 175-летию со дня рождения Ю.В. Лермонтовой
Баум Е.А.1' 2
1 Московский государственный университет (МГУ) им. М.В. Ломоносова, 119991, Москва, Россия
2 Фонд Дома гуманитарных наук, 75006, Париж, Франция E-mail: baumzai2014@mail.ru
Резюме: Последняя треть XIX века в России отмечена вхождением женщин в различные области науки. В это время первые выпускницы заграничных университетов и отечественных Высших женских курсов заявили о себе в профессиональной сфере. Настоящая статья представляет собой попытку увидеть «женское лицо» химии в период начального этапа вхождения женщин в эту профессию. В период с 1870-х до начала 1900-х годов женщины не могли входить в штат российских университетов и других государственных высших учебных заведений, поэтому обычно работали частными ассистентами при известных профессорах. Непростые судьбы нескольких первых женщин-химиков Московского университета полностью отражают то состояние гражданского самосознания, характерного для рассматриваемого периода, когда эмансипация женщины, связанная с ее профессиональной реализацией, признавалась как критерий прогресса общества, несмотря на сопутствующие негативные издержки этого процесса.
Ключевые слова: женщины-химики, Императорский Московский университет, женское образование, А.Н. Луканина, Ю.В. Лермонтова, Е.А. Фомина-Жуковская, З.В. Кикина.
Для цитирования: Баум Е.А. К истории профессиональной реализации женщин в науке Часть 2. Первые женщины-химики Московского университета. К 175-летию со дня рождения Ю.В. Лермонтовой // История и педагогика естествознания. 2022. № 4. С. 60-69. D0I:10.24412/2226-2296-2022-4-60-69
ON THE HISTORY OF THE PROFESSIONAL REALIZATION OF WOMEN IN SCIENCE PART 2. THE FIRST WOMEN CHEMISTS OF MOSCOW UNIVERSITY. CELEBRATING THE 175th ANNIVERSARY OF THE BIRTH OF JU.V. LERMONTOVA
Baum Elena A.1, 2
1 Lomonosov Moscow State University, 119991, Moscow, Russia,
2 FMSH, 75006, Paris, France E-mail: baumzai2014@mail.ru
Abstract: The last third of the XIX century in Russia was marked by the entry of women into various fields of science. At this time, the first graduates of foreign universities and domestic Higher Women's courses declared themselves in the professional sphere. This article is an attempt to see the "female face" of chemistry during the initial stage of women's entry into this profession. In the period from the 1870s to the early 1900s, women could not join the staff of Russian universities and other state higher educational institutions, so they usually worked as private assistants with well-known professors. The difficult fates of several of the first women chemists at Moscow University fully reflect the state of civic consciousness characteristic of the period under consideration, when the emancipation of a woman associated with her professional realization was recognized as a criterion for the progress of society, despite the accompanying negative costs of this process.
Keywords: women chemists, Imperial Moscow University, women's education, A.N. Lukanina, YU.V. Lermontova, E.A. Fomina-Zhukovskaya, Z.V. Kikina.
For citation: Baum E.A. ON THE HISTORY OF THE PROFESSIONAL REALIZATION OF WOMEN IN SCIENCE. PART 2. THE FIRST WOMEN CHEMISTS OF MOSCOW UNIVERSITY. CELEBRATING THE 175TH ANNIVERSARY OF THE BIRTH OF JU.V. LERMONTOVA. History and Pedagogy of Natural Science. 2022, no. 4, pp. 60-69. DOI:10.24412/2226-2296-2022-4-60-69
Эпоха Великих реформ в России - другая важная веха в женской истории. Это время возникновения движения женщин за свои права: начинается процесс выработки новой ценностно-нормативной базы и нового отношения к женщинам в обществе. Сами женщины оказываются на пороге поиска оптимальных путей и способов женской самореализации, чему в немалой степени способствовало распространение женских институтских учреждений, открытие специализированных женских гимназий.
Последняя треть XIX века отмечена вхождением женщин в различные области науки. В это время первые выпускницы заграничных университетов и отечественных Высших женских курсов заявили о себе в профессиональной сфере.
Российские женщины и университетский вопрос
Действительно, обращение к зарубежному опыту в этом отношении не было случайным. На Западе движение жен-
* Начало см. в № 2-3 за 2022 год.
щин к высшему образованию к 1870-м годам увенчалось определенным успехом. США оказались наиболее прогрессивной страной, открывшей доступ женщинам в университеты с середины 1850-х годов. (University of Iowa). В начале 1860-х годов уже многие университеты западных штатов предоставили женщинам эту возможность, а с 1865 года - и восточные штаты [1].
Среди европейских университетов первым открыл свои двери для женщин Цюрихский университет. Вслед за Надеждой Сусловой, поступившей в него в 1865 году, но зачисленной в студентки (имматрикулированной) несколько позже, и первой сдавшей в нем докторские экзамены (1867), в Цюрих направились многие девушки из России. К 1872 году из 63 студенток университета - 54 были из России. Девушки специализировались в области химии на философском и медицинском факультетах (в области физиологической химии) [2]. В 1870-е годы открыли свои двери для женщин и французские высшие учебные заведения.
В то время Цюрих стал одновременно центром русской революционной эмиграции. Обеспокоенное растущей рево-люционизацией женщин царское правительство в мае 1873 года отдало распоряжение о незамедлительном возвращении в Россию (до января 1874 года) под угрозой преследования всех русских женщин из Цюриха. В соответствии с этим указом летом 1873 года началось экстренное перемещение русских девушек-студенток в другие швейцарские университеты - в Берн и Женеву, также открывшие с 1872 года доступ женщин к высшему образованию в своих стенах. В Лозаннском университете первая женщина была имматрикулирована в 1876 году. Швейцария стала также одной из первых стран, где женщины стали допускаться к защите диссертации Habilitation (с 1891 года).
Первой российской студенткой, специализировавшейся в области химии в Цюрихском университете (философский факультет) и успешно защитившей соответствующую диссертацию, была Лидия Зеземан (1845-1926) из Выборга, поступившая в университет Цюриха в 1869 году. Выборг, этот шведский город, в 1710-1917 годы входил в территорию Российской империи. Врочем, после недолгого нахождения на финской территории (вторая неформальная столица восточной Финляндии) [3], с 1944 года город вновь вошел в состав России (тогда - СССР). Итак, защитив весной 1874 года диссертацию в области органической химии (Sesemann Lydia «Ueber Dibenzylessigsäure und eine neue Synthese der Homotoluylsäure»), Зеземан стала, таким образом, первой женщиной из Российской империи, получившей степень доктора в области химии (PhD) [4]. Но, поскольку ее будущее в России в профессиональной области было не совсем ясно, девушка решила остаться за границей (Мюнхен, Германия).
В Цюрихе обучалась и А.Н. Луканина (урожденная Рыка-чева, во втором замужестве - Паевская, 1843-1908, которая также относится к первым русским женщинам-химикам. В 1869-1871 годах она нелегально посещала лекции в Медико-хирургической академии, где работала в химической лаборатории под руководством известного ученого-химика и композитора, профессора А.П. Бородина, ей покровительствовавшего. В России ею были выполнены первые химические эксперименты в области изучения белков и др. Профессор Бородин находил ее исследования достаточно интересными, соответствующая информация о них неоднократно им озвучивалась в рамках заседаний недавно созданного Русского химического общества (8 апреля 1871 года и 3 февраля 1872 года).
Краткие сообщения о своих экспериментах Луканина вскоре опубликовала в Журнале Русского химического общества. В работе 1871 года описаны исследования по
окислению белка марганцовокалиевой солью [5], а в последующих работах ею было опровергнуто протекание реакции, открытой незадолго до этого известным немецким исследователем Г. Лимприхтом, учеником Ф. Веллера [6, 7]. Несомненно, ее вхождение в науку было стремительным и блестящим. Однако последующие обстоятельства жизни А.Н. Луканиной, связь с радикальной молодежью - анархистами поставили крест на возможной научной карьере, несомненно, талантливой исследовательницы. Впрочем, она реализовалась как врач и беллетрист.
Родилась Аделаида Николаевна Луканина в имении своих родителей в Новгородской губернии, в связи с их смертью обучалась в Смольном институте, по окончании которого вступила в фиктивный брак с Ю.А. Луканиным, владельцем книжного магазина в Петербурге, чтобы финансово не зависеть от родственников.
В 1871 году будучи замеченной в революционной деятельности, спасаясь от полицейского преследования, девушка переехала на территорию Великого княжества Финляндского, где попыталась обучаться в университете Гельсингфорса (ныне Хельсинки) в качестве вольнослушательницы без права сдачи экзаменов. Однако, поняв, что официально получить образование и ученую степень в России она все-таки не сможет, в 1872 году переехала в Швейцарию, где поступила на медицинский факультет Цюрихского университета. Швейцарские университеты отличались в то время наиболее либеральными условиями приема российских студенток в свои высшие учебные заведения. «От российских абитуриенток, - как отмечает А.Е. Иванов [8], - требовались аттестат зрелости и свидетельство о сдаче экзаменов по латинскому языку по программе полного курса мужской классической гимназии (8 классов)». Одновременно А.Н. Луканина работала над диссертацией и участвовала в деятельности революционной эмиграции. В соответствии с распоряжением российских властей от 1873 года, упоминавшемся ранее, Луканина не успела получить диплом Цюрихского университета и оканчивала образование в Филадельфийской женской медицинской коллегии (США), где в 1876 году получила звание доктора медицины. В 1877 году вернулась в Европу и длительное время находилась в Париже. Входила в круг знакомых И.С. Тургенева, сама публиковала художественные произведения, занималась литературно-переводческой деятельностью. В мемуарной литературе воспоминания Луканиной «Мое знакомство с И.С. Тургеневым», опубликованные в 1887 году в журнале «Северный вестник», занимают видное место. В них она писала: «Я приехала в Париж в 1877 году, с докторским дипломом, оконченною повестью и несколькими десятками франков в кармане. Мне очень была нужна ра-
ß
Аделаида Луканина - ученица известного ученого-химика и композитора А.П. Бородина
Лидия Зеземан - первая женщина из Российской империи, получившая степень доктора химии в 1874 году
л • щ Jjl ИСТОРИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
бота... В октябре я получила из Петербурга от профессора А.П. Б. рекомендательное письмо к И.С. Тургеневу...» [9]. Автором указанного рекомендательного письма был ее учитель А.П. Бородин, встречавшийся с Тургеневым в Петербурге в 1870-е годы на музыкальных вечерах у В.В. Стасова. В последние годы жизни Тургенева Луканина состояла его личным секретарем, а также как врач наблюдала за его лечением. Из-за политических преследований царской охранки она в течение многих лет не могла вернуться на родину.
Не только в Швейцарии, но и во Франции уступки по женскому вопросу в пользу женского высшего образования были осуществлены раньше, чем в России. Благодаря энергичному заступничеству императрицы Евгении, с 1870 года женщины смогли обучаться в Парижском университете сначала на медицинском факультете. Через год вышло специальное постановление, согласно которому прием женщин разрешался на все факультеты всех вузов, кроме теологического, причем женщины могли получать ту же ученую степень, что и мужчины. Обучавшиеся могли получать образование двумя путями - в качестве действительных студенток (при поступлении девушки сдавали экзамены, а по окончании вуза получали диплом) и в качестве вольных слушательниц, когда все желающие, посещали лекции и семинары безо всяких записей, но, соответственно, по окончании не получали диплома. Обе системы особенно широко были распространены в столичных вузах, в частности в Сорбонне, Collège de France и др. Поэтому уже с 1870-х годов во многих французских университетах появились студентки-медички. 1880-е годы женщины обучались уже на всех факультетах. Знаменитый химик Ш.-А. Вюрц, возглавлявший с 1853 года кафедру органической химии медицинского факультета Парижского университета, далее - медицинской химии, а с 1866 по 1875 годы медицинский факультет Сорбонны, не препятствовал желанию женщин получать высшее образование. Следует отметить, что Вюрц, несмотря на то что был профессиональным химиком-органиком, тяготел к исследованиям в области медицинской химии, возглавляя в течение многих лет лабораторию именно биологической химии, в которой стажировались исследователи со всего мира, в том числе, русская дама, мадам Ткачева. Под руководством Вюрца проводила свои исследования в 1882-1883 годах и С.Г. Ананьева-Рабинович, жена теоретика анархизма П.А. Кропоткина. В 1877 году под руководством Вюрца на медицинском факультете были защищены две первые диссертационные работы, выполненные девушками из России Е. Гончаровой (Contribution à l'études des flexion utérines au point de vue de leur traitement) и З. Окунько-вой (Du role physiologique de l'éther sulfurique) [10]. Последяя также являлась соратницей А.Н. Луканиной по революционной борьбе.
Не все девушки по материальным причинам могли себе позволить зарубежное образование. Некоторым из них, вошедших в первое поколение женщин-химиков, удалось обрести профессию, используя возможности различных публичных курсов второй половины 1860-х годов, а затем и Высших женских курсов.
В 1872 году отечественное правительство озаботилось проблемой отъезда русских женщин за границу для получения высшего и специального образования. С этой целью в следующем году была создана государственная комиссия по рассмотрению вопроса о создании специальных высших учебных заведений для женщин в городах империи. Все это привело к тому, что в 1876 году Александром II был издан указ об открытии в университетских городах Высших женских курсов (ВЖК). В 1876 году появляются курсы в Казани, в 1878-м - в Киеве и Санкт-Петербурге (Бестужевские).
Медицинский факультет Сорбонны
Основные принципы для развития российской высшей женской школы опирались на несколько позиций.
Во-первых, высшие женские курсы создавались в университетских городах, иногда непосредственно при университетах. Во-вторых, деятельность частных учебных заведений строго контролировалась Министерством народного просвещения, в частности попечителями учебных округов. В-третьих, структура, задачи, корпоративное устройство университетов и ВЖК нередко перекликались. В-четвертых, профессорско-преподавательский состав мужской высшей школы и ВЖК оказался фактически единым, за отдельными исключениями. В-пятых, по объему знаний выпускницы курсов и выпускники университетов мало чем отличались друг от друга [11].
И все же, несмотря на возросшие возможности на родине, поток отъезжающих за границу для получения высшего образования в 1870-1890-е годы не снизился. Основным камнем преткновения была невозможность получения научных степеней для женщин в России. Да и дипломы об окончании ВЖК не приравнивались по своему статусу к обычным университетским дипломам.
Первой уступкой правительства «женскому наступлению» в России стал закон от 11 декабря 1911 года, в соответствии с которым выпускницам неправительственных высших женских курсов, программы которых официально были признаны равнозначными университетским, разрешалось сдавать «окончательные испытания» в государственных комиссиях при университетах вместе с выпускниками-муж-
Здание Бестужевских курсов в Петербурге, отстроенное в 1885 году на Васильевском острове (снимок рубежа XIX/XX вв.)
чинами [12]. Сдавшие экзамены получали соответствующие дипломы и звания и пользовались «всеми правами и преимуществами, предоставляемыми дипломами соответствующих мужских учебных заведений». Получив степень магистра или доктора, они могли вести научную и учебную деятельность в высшей школе.
Несколько лет спустя, в 1915 году, женщинам впервые разрешили быть официально зачисленными студентками некоторых факультетов в отдельных университетах. Постановление охватывало Казанский, Саратовский и Томский университеты. В военные годы в связи с недобором студентов-мужчин был также впервые организован специальный прием вольнослушательниц и студенток на медицинский факультет Московского университета; разрешение затем было распространено и на другие факультеты [13].
Ю.В. Лермонтова. Получение образования за границей, защита диссертации
Немецкие университеты не принимали женщин в число студенток на регулярной основе до 1900 года. Но исключения были. Настойчивость в достижении своей цели - получении химического образования увенчалась для Ю.В. Лермонтовой (1847-1919) получением степени доктора философии по химии Геттингенского университета осенью 1874 года.
Родилась Юлия Всеволодовна Лермонтова в семье директора Московского кадетского корпуса генерала В.Н. Лермонтова, который приходился троюродным братом великому русскому поэту М.Ю. Лермонтову. Начальное образование девушка получила дома, к ней приглашали опытных преподавателей в области различных наук из кадетского корпуса. Кроме того, в доме имелась очень хорошая библиотека. Некоторое время она в качестве вольнослушательницы обучалась при Клиническом институте Московского университета. При этом больше всего ей нравились занятия в лаборатории с использованием различных химических препаратов. В 1864 году ее отец вышел в отставку и приобрел имение в селе Семенкове Звенигородского уезда, находившемся в 33 верстах от Москвы. Помогая отцу в поддержании усадьбы, Юлия Лермонтова заинтересовалась агрохимией. В результате в 1869 году она попыталась подать прошение о приеме в Московскую земледельческую академию (Петровско-Разумовскую), но получила отказ. Познакомившись с Софьей Ковалевской (1868), она принимает решение ехать обучаться за границу. Уже осенью того же года она оказалась вместе с Софьей в Гейдельберге, затем переехала в Берлин.
В число студенток ни Ковалевскую, ни Лермонтову не приняли. Профессор Гейдельбергского университета Г. Копп (проректор) 21 октября 1869 года писал Лермонтовой: «Согласно решению приемной комиссии, как и в предыдущем случае с госпожой Ковалевской, Вам не может быть разрешено посещение лекций; в настоящее время предоставляется всецело на усмотрение отдельных преподавателей, в каких случаях они найдут возможным разрешить вам посещение отдельных лекций, поскольку то не может вызвать осложнений» [14].
Гейдельберг в то время был крупным центром естественных наук в Германии. Тихий городок среди холмов, предоставляющий всем желающим возможности для углубленных занятий наукой, но не женщинам....
После энергичных хлопот Софьи Ковалевской подругам все же было разрешено посещать любые лекции - согласно их выбору. Действительно, в дружеском тандеме первую скрипку всегда играла Ковалевская. Помимо выдающихся математических способностей, она была очень привлекательной и энергичной, легко могла подобрать ключик к
любому человеку, была чрезвычайно при этом убедительной. Юлия охотно выстраивала свою жизнь в соответствии с планами подруги.
На правах вольнослушательницы Ю. Лермонтова стала посещать лекции Р. Бунзена, Г. Гельмгольца, Г. Коппа и других преподавателей в Гейдельбергском университете (1869-1871). Она была даже допущена для работы в бунзе-новскую лабораторию. Именно там она осуществила свою первую научную работу. При этом современники давали Р. Бунзену характеристику ярого женоненавистника, поэтому быть принятой в его лабораторию было настоящим достижением.
«Обработка платиновых остатков» - такое название Лермонтова дала своим результатам использования метода разделения платиновых металлов в неопубликованной рукописи, которая хранится в архиве Д.И. Менделеева в Санкт-Петербурге. Менделеев после своего достаточно длительного пребывания в Гейдельберге в 1860/1861 годы неоднократно возвращался сюда. В один из подобных визитов в июне 1871 года он встретился с Ю.В. Лермонтовой. Она была рекомендована ему письмом Л.Н. Шишкова, который в свое время также проводил исследования в Гей-дельберге в лаборатории Бунзена. Менделеев договорился с Лермонтовой об осуществлении ею работы по разделению платиновых элементов для уточнения их атомных весов, чтобы обосновать их местоположение в периодической таблице элементов. В то время признанный атомный вес платины был меньше, чем у двух ее соседей - иридия и осмия, которых разместили в положение, не согласующееся с требованиями Периодической системы. Действительно, в группу платиновых металлов входит шесть элементов ^и, Rh, Pd, Os, 1г, Р1). Они имеют довольно схожие физические и химические свойства, встречаются вместе в одних и тех же минеральных отложениях. В лекционном плане по экспериментальной химии Бунзена в то время как раз значились две лекции по платиновым металлам. Часть вопросов касалась их разделения. Используя метод Бунзена, Юлия Лермонтова успешно осуществила разделение трех указанных выше элементов, как это требуется для точных атомно-весовых определений. Общая процедура анализа заключалась в поиске соединений, которые не растворялись в воде или других растворителях и поэтому могли быть разделены поэтапно. К сожалению, сама методика решения данной проблемы, разработанная ею в 1871 году, не была опубликована. О результатах своих исследований ею подробно было сообщено Д.И. Менделееву в том же году. Работа осталась незаконченной из-за спешного переезда Юлии Лермонтовой в Берлин.
Юлия Всеволодовна Лермонтова
Жизнь еще не раз объединяла в сотрудничестве Ю.В. Лермонтову с Д.И. Менделеевым. В частности, по просьбе ученого Лермонтова перевела в середине 1870-х годов часть его книги «Нефтяная промышленность в Североамериканском штате Пенсильвании и на Кавказе» на французский язык [15]. Менделееву перевод очень понравился. Об этом он высказывался в таком ключе: «Переводила Лермонтова, поправлял слог - Вюрц. Это лучшее из моих изложений этого предмета» [16].
Осенью 1871 года Юлия Лермонтова переехала в Берлин. Поводом для продолжения учебы в Берлине стала ее подруга Ковалевская, которая отправилась в Берлин на зимний семестр 1870/71 года, чтобы учиться у Карла Вей-ерштрасса, ведущего немецкого математика того времени. В начале октября 1870 года Ковалевская попросила Вей-ерштрасса поддержать ее стремление поступить в Берлинский университет, поскольку администрация университета в Берлине была в то время очень консервативной. И все же заявление Ковалевской о приеме было отклонено Берлинским университетом, несмотря на поддержку такого влиятельного человека, как Карл Вейерштрасс. Однако ученый предложил Ковалевской, в математических способностях которой он был убежден, частные уроки.
Итак, двумя семестрами позже за Софьей Ковалевской в Берлин последовала Юлия Лермонтова. По приезде она обратилась к А. Гофману, известному химику международного значения, возглавлявшему Химический институт при Берлинском университете, и обладавшему достаточно либеральными взглядами, с просьбой о допуске к его лекциям и возможности работы в его лаборатории. Вскоре был получен положительный ответ. Известно, что за время пребывания Гофмана в Лондоне английская принцесса Виктория, будущая жена германского императора Фридриха III, была его ученицей. В зимнем семестре Гофман читал курс неорганической химии, а в летнем - курс органической экспериментальной химии.
Действительно, за 20 лет успешной научно-педагогической работы в Англии Август Вильгельм фон Гофман превратился во всемирно признанного ученого. В 1865 году он вернулся в Германию и присоединился к преемнику Мит-черлиха на философском факультете Берлинского университета Фридриха Вильгельма. За короткое время его учебно-исследовательский центр в Берлинском университете стал известен за пределами страны. Причиной этого стало не только создание одного из самых современных химических институтов, но и его обширная исследовательская программа. В центре исследований Гофмана в Берлине были органические соединения азота: ароматические и алифатические амины, их производные и красители. О продуктивности его деятельности свидетельствуют 899 публикаций «Из Берлинской университетской лаборатории», которые были опубликованы только в отчетах Немецкого химического общества. За 27 лет своей берлинской деятельности Гофман руководил более чем 200 докторантами, из которых более 40 были иностранцами, получившими докторскую степень в области химии.
Результаты первого полугодия работы под руководством Гофмана оказались очень интересными и были без промедления напечатаны в «Докладах Немецкого химического общества в Берлине». Исследования Лермонтовой касались соединения, названного в дальнейшем «дифе-нин». В этой, работе ученая продемонстрировала, что два известных французских химика Ш.Ф. Жерар и О. Лоран, допустили ошибку при определении состава так называемого дифенина (4,4'-диаминогидразобензола), и предложила новую формулу для этого соединения в соответствии с его химическими свойствами. Ее метод получения дифенина
Титульный лист докторской диссертации Ю.В. Лермонтовой
был включен в известное справочно-библиографическое издание Beilsteins Handbuch der Organischen Chemie. Тот факт, что уже после одного семестра работы Лермонтова завершила углубленное исследование, подходящее для публикации, говорит о незаурядных научных способностях молодой ученой.
Еще одним направлением исследований Ю.В. Лермонтовой под руководством Гофмана были химические реакции йодистого метилена. Она осуществила обширные исследования этого соединения, что в конечном итоге привело к написанию диссертационной работы под названием «К изучению метиленовых соединений», посвященной роли этого вещества в органическом синтезе. Лермонтова изучила реакции этого соединения как с алифатическими, так и ароматическими аминами. Результаты работы были также представлены в двух публикациях ученой во все тех же «Докладах Немецкого химического общества в Берлине» [17].
Защита диссертации состоялась в Геттингенском университете осенью 1874 года. Выбор этого университета был в определенной степени обусловлен тем, что ее подруга С.В. Ковалевская, с которой они вместе были вольнослушательницами в Гейдельберге, здесь защитила свою диссертацию в области математических наук и получила диплом доктора наук в качестве исключения без сдачи устного экзамена. В то время положения о докторантуре в Геттингене все еще были разными и решения принимались индивидуально. Это позволяло отказаться от устного экзамена для некоторых кандидатов. Даже иностранцы, недостаточно владеющие немецким языком, при определенных обстоятельствах могли получить докторскую степень заочно.
Еще летом 1874 года А. Гофман оповестил своего коллегу Ф. Велера, заведующего химической лабораторией Геттингенского университета, о предполагаемой защите Ю.В. Лермонтовой, охарактеризовав ее деятельность в науке в своем письме следующим образом [18]: «Дорогой друг, позвольте мне замолвить словечко за не только любезную, но и хорошо образованную студентку, мисс Юлию Лермонтову, которая проработала в моей частной лаборатории два с половиной года: мисс Лермонтова стремится привезти с собой докторскую степень домой из Гзрмании, и поэтому поедет в Гзттинген вместе со своей русской подругой, которую высоко ценит профессор Вейерштрассе. Мисс Лермонтова выполнила несколько небольших химических работ, которые она пришлет, и я бы добавил, что с точки зрения объема и надежности ее знаний она превосходит многих
В 2003 году Ю.В. Лермонтова была удостоена мемориальной доски на здании старой химической лаборатории Геттингенского университета (лаборатория Ф. Велера)
из тех, кто легко получил докторскую степень. Поэтому мы можем настоятельно рекомендовать ее. К сожалению, мы с нашими ограниченными уставами не в состоянии инсценировать что-либо столь возмутительное, как продвижение леди по службе! В надежде, что мисс Лермонтова принесет мне отличные новости о Вашем ответе, Ваш верный A. Гофман».
Само заявление с просьбой о принятии диссертации к рассмотрению и защите было отправлено Ю.В. Лермонтовой на философский факультет Геттингенского университета 25 июля 1874 года [18]: «Trado Vobis, Viri Illustrissimi, dissertationem chemicam lingua germanica conscriptam «Zur Geschichte der Methylenverbindungen», atque tractatum cui inscripsi «Über die Zusammensetzung des Diphenins», quibus probatis ut summos in philosophia honores in me conferre velitis rogo». «Я представляю химическую диссертацию на немецком языке под названием «Zur Geschichte der Methylenverbindungen» («К истории соединений метилена») и трактат «Über die Zusammensetzung des Diphenins» («О составе дифенина») и подаю заявку на присвоение звания доктора философии». Это заявление с соответствующими биографическими данными в соответствии с установленным порядком в немецких университетах было написано на латыни.
В отличие от Ковалевской, Лермонтовой не удалось избежать устных экзаменов. Еще летом молодая ученая начала готовиться к сдаче квалификационных экзаменов сразу по четырем предметам. После успешной их сдачи октябрьской осенью настал черед защиты, и Ю.В. Лермонтовой была присуждена «докторская степень с высшей похвалой» [19]. Таким образом, она стала второй женщиной в мире из Российской империи, получившей степень доктора химии (PhD). Геттинген до сих пор сохраняет память об этом важном событии: первая женщина-химик, защитившая диссертацию в его стенах.
Судьба Лермонтовой создала небывалый прецедент в немецких университетах: она стала первой женщиной, получившей докторскую степень в рамках обычной процедуры, на которую могли претендовать впоследствии и другие женщины. Данный случай фактически поставил женщин в
равные условия с мужчинами, что затрудняло, если не делало невозможным отказывать будущим кандидаткам. Ее пример стал важным вкладом в эмансипационное движение женщин во второй половине XIX века.
Лаборатория профессора В.В. Марковникова. Ю.В. Лермонтова - первая в Московском университете женщина-химик
Возвратившись в Россию осенью 1874 года, Ю.В. Лермонтова оказывается полностью вовлеченной в научную жизнь. Она сразу вступает в Русское химическое общество (1875), продолжая активную исследовательскую деятельность временами в Петербурге (у А.М. Бутлерова), но по большей части - в Москве, в Московском университете, в химической лаборатории, которую тогда возглавлял профессор В.В. Марковников, состоя его частным ассистентом.
Ее работы в лаборатории Марковникова можно также разделить на два периода: первый связан с исследованиями в области препаративного органического синтеза, второй - с работой в области оптимизации нефтеперерабатывающей промышленности.
Так, за год, трудясь в лаборатории Московского университета, она разработала удобный препаративный метод получения дибромпропилена [20], а также (совместно с В.В. Марковниковым) получила глутаровую кислоту (1876), которая как раз была синтезирована из этого вещества. Позже синтезировала кротонилен (1879). Хотелось бы обратить внимание читателей на некоторые аспекты, связанные как мне кажется, с замалчиванием ее вклада в области работ препаративного органического синтеза. На самом деле до сих пор остается до конца не выясненным ее собственный вклад в создание ряда методов, выполненных в лаборатории Московского университета. Ю.В. Лермонтова, как известно, являлась первой женщиной-химиком, занимавшейся самостоятельными исследованиями в этом знаменитом образовательном учреждении. В.В. Марковников, руководитель лаборатории, в частности, позиционировал работы в области синтеза глутаровой кислоты (в то время ее называли «нормальной пировинной кислотой») как их совместные. Но все публикации по этому поводу принадлежат ему одному - типичный вариант научно-гендерного неравенства, известного как эффект Матильды. А ведь вопрос о приоритетном синтезе этой кислоты остро стоял в то время, он активно обсуждался на заседании Немецкого химического общества в мае 1876 года. В своей статье на эту тему [21] Марковников утверждал: «Уже год назад я получил нормальную пировинную кислоту таким же образом [имеется в виду метод французского исследователя Ребула (E. Reboul). - Авт.]. Я совместно с мисс Лермонтовой старался получить кислоту в больших количествах, чтобы изучить некоторые из ее превращений, которые важны в теоретическом плане». Действительно, разработанный ими способ до сих пор является известным методом препаративного получения дикарбоновых кислот. Но имя Лермонтовой не фигурирует в публикациях, хотя в основе метода лежит вещество триметиленбромид (1,3-дибромпропан), высокоэффективный способ получения которого она незадолго до этого разработала.
Так успешно начинавшиеся работы в области препаративного органического синтеза вскоре пришлось прервать, случилось непредвиденное: Юлия Лермонтова заболела тифом, который дал осложнение на мозг. За больной подругой ухаживала Софья Ковалевская, специально для этого приехавшая из Петербурга в Москву.
После выздоровления (1877) Ю.В. Лермонтова переезжает в Петербург, чтобы помочь ожидающей рождения
л • Ц л ИСТОРИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
ребенка подруге. Она живет в семье Ковалевских и работает в лаборатории А.М. Бутлерова при Петербургском университете. Этот кратковременный период пребывания в Петербурге ознаменовался важнейшим фундаментальным научным открытием в жизни Ю.В. Лермонтовой (см. ниже: Реакция Бутлерова - Лермонтовой-Эльтекова). После непродолжительного петербургского периода в ее деятельности наступает новый московский, связанный с исследованиями в области нефти и нефтепереработки.
Ее интерес к этой проблематике совпал с проводившимися в лаборатории Марковникова исследованиями в области изучения состава нефти с 1880 года. Скорее всего Лермонтова занялась работами в области нефтепереработки, с одной стороны, желая помочь семье Ковалевских, которые являлись пайщиками Общества русских фабрик минеральных масел В.И. Рогозина и К°, с другой - задумав улучшить свое финансовое состояние, так как после смерти отца в 1877 году ее материальное положение основательно пошатнулось.
Со временем В.О. Ковалевский, муж С.В. Ковалевской, в череде бесконечных попыток заработать финансовый капитал не только вошел пайщиком в это товарищество, но стал членом его правления и директором. Дело закончилось для Ковалевского плачевно, он сам запутался в финансовых операциях, где-то его подставили коллеги по правлению. Так или иначе, над В.О. Ковалевским нависло уголовное дело, приговор и тюрьма. Муж Софьи Ковалевской в конечном итоге решил самоустраниться из указанной ситуации, покончив жизнь самоубийством (1883). Несмотря на сложное финансовое положение товарищества, с которым сотрудничала Ю.В. Лермонтова, она в течение ряда лет стойко и успешно работала на него. Сотрудничая с Константиновским нефтеперерабатывающим заводом, принадлежавшим как раз до начала 1880-х годов В.И. Рогозину, ученая изучила условия, влияющие на выходы и состав смолы при пиролизе кавказской нефти (в том числе при использовании в качестве катализаторов разнообразных металлов и сплавов), создала оригинальную установку для непрерывной переработки нефти с перегретым паром (1882). В частности, при помощи ее аппаратной установки можно было получать пять нефтяных фракций: вазелин, смазочное масло, соляровое масло, керосин и бензин. Своими исследованиями ученая показала, что нефть (по сравнению с каменным углем) является более подходящим сырьем для получения светильного газа и что газ нефтяного происхождения обладает большей световой силой.
Успешность работ ученой в этой области привела в 1881 году к избранию Ю.В. Лермонтовой в члены Московского отделения Императорского русского технического общества, где она вошла в состав химико-технической группы, занимавшейся технологиями отечественной промышленности. В рамках работы в этой группе ученая как раз развивала свои исследования в области термического деструктивного разложения нефтяного сырья.
К ее научным достижениям, несомненно, принадлежат и работы в области нефтехимического катализа. Своими исследованиями Лермонтова определила наилучшие условия разложения нефти и нефтепродуктов для получения максимального выхода ароматических углеводородов. Она ставила опыты, проверяя каталитическую активность различных металлов в данном процессе. Ученая, в частности, показала, что в качестве катализатора при переработке нефти разумнее всего использовать медь, а не уголь и кирпич, как было принято ранее. Медь и другие металлы, обладающие большой теплопроводностью, равномерно прогревают сырье, что приводит к повышению выхода искомых продуктов.
Инженер-технолог К.И. Тумский в своей известной монографии «Технология нефти» [22] писал, что исследования, развернутые в то время в России именно в работах А. Летнего, Ю.В. Лермонтовой и Г.А Шмидта, осуществленные «в фабричных размерах на Константиновском заводе Рагозина», имели большое значение для будущего промышленного развития России. Осуществляемое в своих опытных исследованиях этими учеными получение из нефти ароматических продуктов и антрацена было важно для основания в России фабрик анилиновых красок и ализарина. Опять же «образующиеся при перегревании нефти или ее дистиллятов газы стремятся применить для газовых машин», уточнял он. Большое внимание Тумский уделял возможностям получения из нефтяного дегтя самых разнообразных нефтепродуктов. В частности, в своей монографии он выделяет работы по получению толуола, антрацена, бензола из него. При этом автор ссылается на данные Лермонтовой: «По опытам Ю.В. Лермонтовой хороший деготь удельного веса 1, 008-0,994, полученный из соларового масла, дает погоны: до 140 °С - 36%, до 200 °С - 8% (затвердевает от содержания нафталина), выше 300 °С - 19,5% содержит антрацен. Выход бензола доведен Лермонтовой до 20-22%, антрацена - около 0,8%. Образующийся при разложении газ обладает светильной способностью». К сожалению, экономические условия России второй половины XIX века не способствовали восприятию этих передовых идей ученых. Газовое производство на основе переработки нефтяных остатков не получило широкого распространения. Дополнительные возможности в усовершенствовании аппаратуры, связанные непосредственно со свойствами нового сырья (нефть и нефтяные остатки), промышленниками в рассматриваемое время были также, увы, проигнорированы, о чем свидетельствует доказательная база работ С.Р. Сергиенко [23].
Самой Ю.В. Лермонтовой нефтяной бизнес в результате так и не принес существенных диведендов. Однако благодаря работам в области нефтепереработки Лермонтова в 1880-е годы достигла зенита своей научной славы: среди химиков и нефтяников ее имя называлось рядом с именами крупных ученых и инженеров.
Реакция Бутлерова - Лермонтовой - Эльтекова
Ю.В. Лермонтова является первой в истории женщиной, именем которой была названа химическая реакция (реакция алкилирования олефинов галоидопроизводными жирного ряда, 1878), которая и по сегодняшний день является основой синтеза ряда моторных топлив. В ХХ-ХХ1 веках она стала фигурировать под именами ее коллег: реакция Бутлерова - Эльтекова.
А история эта такова. Как отмечалось выше, по ряду причин в 1877 году ученая вынуждена была переехать в Петербург. Здесь она занялась научными исследованиями в лаборатории известного химика-органика А.М. Бутлерова. Именно в этом году она выполнила ценнейшие работы по алкилированию олефинов галогенопроизводными жирного ряда с участием окислов цинка и магния. О тематике ее работы за этот период имеется запись в рукописи Бутлерова «Темы, разрабатываемые в Специальном отделении химической лаборатории СПб университета» (конкретно: «Исследования механизма уплотнения различных углеводородов СпН2п») [24]. Исследуя каталитическое алкилирование изобутилена йодистым метилом и йодистым изобутилом, ей удалось еще в 1877 году синтезировать несколько новых углеводородов, в том числе С8Н16 и С12Н24. Как характеризуют российские историки науки эти исследования, их можно рассматривать как истоки современной химии изопара-
финов, производство которых является важной составной частью промышленного органического синтеза.
Но сложилось так, что к этой реакции независимо от петербургских ученых пришел в том же году талантливый харьковский химик А.П. Эльтеков. Он внимательно следил за работами лаборатории А.М. Бутлерова и во многих своих исследованиях отталкивался от научных идей знаменитого химика. Уже в начале 1878 года он выступил на страницах Журнала Русского физико-химического общества (ЖРФ-ХО) со своим сообщением об открытии аналогичной реакции. Бутлеров, входивший в редакцию журнала, в своем ответном сообщении писал: «При таком совпадении моей мысли с результатами г-на Эльтекова понятно, что и опыты его совпали с проводившимися в моей лаборатории, начатыми около года тому назад Ю.В. Лермонтовой» [25]. Только, отмечал ученый, опыты исследователей в своей постановке отличались разными температурными диапазонами: Лермонтова ограничилась более низкими температурами (100-150 °С). Скорее всего по предложению Бутлерова было решено, что работы в этом направлении продолжит А.П. Эльтеков, поскольку сама ученая обычно отстаивала свое поле исследований. Например, Лермонтова уже сталкивалась в начале 1877 года с параллельными опытами Эльтекова по разработке метода синтеза метилуксусной кислоты. Но ученая твердо заявила, что работы в этом направлении ею все равно будут продолжены. Свой приоритет в разработке обсуждаемой именной реакции Лермонтова закрепила сразу в нескольких публикациях: в ЖРФХО (Ч. хим. 1878. Т. 10. Вып. 6, с. 238-244) и Annalen der Chemie (1879. Bd. 196. S. 116-122). О ее вкладе в открытие реакции можно найти упоминание в «Beilsteins Handbuch der Organischen Chemie». В изданиях XIX века реакция получила название: реакция Бутлерова-Лермонтовой-Эльтекова [25]. И удивительно, что ее имя напрочь исчезло из названия уже в следующем веке, что свидетельствует о явном гендерном перекосе, имевшем место в то время в российском научном мире [26].
Женщины-химики Московского университета Е.А. Фомина-Жуковская и З.В. Кикина
Пришествие женщин в теоретическую и практическую науку, и в химию в том числе, как отмечают многие историки науки, приняло в конце XIX века характер системного явления. Рост числа высокообразованных женщин, а также открывающиеся новые возможности получения образования в России и за рубежом, зачастую именно там, где происходило непосредственное развитие какой-либо отрасли науки, создавали притягательные условия для заметного присутствия женщин в определенных сферах научной деятельности. Успешно развивавшаяся препаративная и прикладная органическая химия, область аналитической химии казались для многих начинающих молодых исследовательниц перспективными, значимыми для настоящего и будущего.
Во второй половине 1880-х годов действующие ВЖК, в соответствии с приказом Министерства народного просвещения о прекращении приема новых слушательниц с осени 1886 года и закрытии этих учреждений к 1889 году завершили свою деятельность. Только Бестужевским курсам удалось продолжить свое существование. Перед российскими женщинами, желающими получить высшее образование, вновь замаячила неопределенность. Кризисная ситуация в области получения высшего образования женщинами подтолкнула многих из них в очередной раз отправиться за границу. В то же время те, кто намеревался серьезно утвердиться на научном поприще, получить соответствующую докторскую степень (эквивалентную российской степени
магистра), в любой ситуации вынуждены были обращаться в зарубежные университеты, как отмечалось ранее. Одной из стран наиболее активного миграционного притяжения россиянок в 1880-1890-е годы по-прежнему оставалась Швейцария.
Следует заметить, что Женевский университет был особенно притягателен для девушек, мечтавших получить в то время химическое образование. В 1878-1906 годы здесь преподавал известный видный химик-органик К. Гребе, основавший известнейшую химическую школу Европы.
У самого Гребе обучались и защитили диссертации несколько русских девушек, в частности Е.А. Фомина-Жуковская, В.Е. Богдановская, З.В. Кикина, ставшие затем известными у себя на родине благодаря их активной научной деятельности. Фомина-Жуковская и Кикина некоторое время работали в Московском университете.
Примечательным является тот факт, что, получив свои докторские степени, девушки вернулись на родину, где продолжили научную деятельность в рамках разных учреждений (Фомина - в Московском университете, Кикина - в Московском университете, затем очень быстро она перебралась в Киев, Богдановская - на Бестужевских ВЖК, где одновременно преподавала). Их столь различные судьбы свидетельствовали только об одном: каждая в меру своих возможностей стремилась служить отечеству. Патриотизм этих женщин был не показной, а интеллектуально выстраданный.
Е.А. Фомина (позже Фомина-Жуковская), 1860-1894. Родилась Евдокия Фомина в г. Луха Костромской губернии в семье коллежского ассесора. Отец умер, когда девочке было четыре года, семья осталась без средств к существованию.
Как отмечено в некрологе ученой, «начальное образование Е.А. Фомина получила сначала в Костромской женской учительской семинарии, а потом - в Самарской женской гимназии, куда поступила в 1879 голу по экзамену прямо в 7-й класс, здесь же в дополнительном классе в 1880-1881 годы прослушала особый специальный курс для лиц, желающих приобрести права на звание домашней наставницы и учительницы по предмету математики [...] одинокая, без средств к существованию очутилась Е.А. на чужбине. Но это не устрашило ее: в груди кипела молодая энергия и вера в светлое будущее. Житье впроголодь, беганье по урокам и другие невеселые аксессуары бедной студенческой жизни» [27]. Она занималась изучением сразу нескольких естественных наук, «успела поработать почти во всех лабораториях и кабинетах Женевского университета, между прочим,
Здание Химической школы Женевского университета (лаборатория К. Гребе), 1879
л " щ Jji' ИСТОРИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
и у знаменитого Карла Фогта». В последние годы обучения Евдокия Фомина увлеклась химией, стала заниматься в лаборатории профессора К. Гребе. Темой ее исследований стало изучение соединений из группы ксантона.
После защиты диссертации в Женевском университете (на звание de docteur és sciences physiques) в 1889 году (Phomina, Eudoxie. Recherches sur quelquescombinaisons du groupe de l'euxanthone. Thèse de doctorat: Univ. Genève, 1889) профессора предложили Фоминой место ассистента по органической химии, но молодая женщина стремилась вернуться на родину «чтобы внести в общественную сокровищницу [...] свою посильную лепту» [27]. Однако по возвращении ее ожидало разочарование: молодая ученая смогла устроиться лишь преподавателем математики в гимназию г-жи Тепфер, в низшие классы. Благодаря содействию профессора В.В. Марковникова (он взял ее к себе частным ассистентом) Фомина смогла приступить к научно-исследовательской работе у него в лаборатории, где выполнила важное исследование циклогептанола. С осени 1893 года Фомина-Жуковская занималась проблемой синтеза индиго в тиофеновом ряду совместно с профессором Н.Д. Зелинским. Очевидно, тогда же она стала выполнять ряд исследовательских работ в лаборатории Общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности. Но непредвиденные обстоятельства не позволили закончить эту работу. Непосильный труд сказался на ее здоровье. Ученая умерла в возрасте 34 лет, похоронена на Ваганьковском кладбище. Последней работой, которую выполняла Фомина-Жуковская, было исследование аналитического характера, касающееся состава фабричных и других сточных вод и способов их очистки по заданию лаборатории Общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности [28]. Эти исследования проводились летом 1894 года на отбельной, красильной и ситценабивной фабрике Товарищества Э. Цинделя, чтобы оценить эффективность применявшегося на фабрике способа Мазера и Пата по очистке вод красильного отделения. Результаты анализа (определение в водах азота, глинозема, извести, магния, хлора, взвешенных минеральных и органических веществ и пр.) показали, что «улучшение воды, обусловливаемое небольшой убылью взвешенных веществ и органического углерода, компенсируется значительным увеличением постоянной жесткости, зависящей от образования сернокислой извести». Получается, что очистка этим достаточно дорогостоящим методом на самом деле приводит лишь к достижению менее интенсивной окраски
вод. Соавтор этой работы химик, в то время приват-доцент Московского университета А.А. Яковкин указал на исключительную роль Фоминой-Жуковской в выполнении данной аналитической работы, особенную внимательность при определении в сточных водах неудаляемых при очистке элементов, например хлора.
Е.А. Фомина-Жуковская одновременно принимала активное участие в жизни научного сообщества. Состояла членом РФХО (с 1886), входила в состав Химического отделения Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, где работала в рамках деятельности Аналитической комиссии.
З.В. Кикина. Она была ученицей професора М.И. Коновалова по женским курсам в Москве (с 1893 года они назывались «Коллективные уроки»), затем состояла лаборанткой в течение двух лет там же. В первой половине 1890-х годов она также проводила свои научные исследования под руководством профессора Коновалова в стенах Московского университета в лаборатории органической и аналитической химии, при которой Коновалов состоял приват-доцентом и сверхштатным лаборантом по 1896 год [29, 30]. С 1897 по 1900 год Зинаида Викторовна Кикина обучалась в Женевском университете в химической лаборатории Гребе под руководством приват-доцента Кермана. Там же завершила диссертацию под названием Sur quelques derives de la flavinduline, которую защитила в 1903 году. По возвращении в Россию основным направлением ее исследований было применение реакции нитрования (открытой М.И. Коноваловым) к различным классам органических соединений. В начале XX века вслед за своим учителем Коноваловым Кикина переехала в Киев, где работала при местных ВЖК.
Начиная с 1870-х годов российские женщины смогли наконец-то получать профессиональное образование. С этого времени мы можем говорить о новом явлении в России -женщина в науке, явлении, имеющем (или претендующем) на определенный публичный, культурный статус. Именно ко времени 1870-1890-х годов относится появление первого поколения женщин-химиков, рассматривавших научные исследования как главное дело своей жизни. В этом женщины-ученые видели смысл своей духовной самореализации. Их приводило в университеты желание служить родине, определенные ментальные идеалистические установки. И в этом плане приведенные в статье примеры деятельности первых женщин Московского университета Ю.В. Лермонтовой, Е.А. Фоминой-Жуковской и З.В. Кикиной являются достаточно показательными.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Зайцева (Баум) Е.А. Первые шаги русских женщин на пути к химическому образованию (XIX - начало XX в.) // Женщины-химики: биографический портрет, вклад в образование и науку, признание. М.: Янус-К, 2013. С. 156-178. "Ebenso neu als kühn": l20 Jahre Frauenstudium an der Universität Zürich. Zürich. Verein feminst. Wiss. Schweiz. 1988. Engman M. Lydia Sesemann // Historisk Tidskriftför Finland, 1996, v. 4, p. 478-491.
Creese М. R.S., Creese T.M. Ladies in the laboratory IV : Imperial Russia's women in science, 1800-1900: a survey of their contributions to research. Lanham, Maryland: Rowman & Littlefield, 2015. Луканина А. Окисление белка хамелеоном // ЖРХО. 1871. Т. 3. С. 127. Луканина А. О действии хлористого сукцинила на бензоин // ЖРХО. 1872. Т. 4. С. 60. Луканина А. Сукцинилбензоин // ЖРХО. 1873. Т. 5. С. 388.
Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX — начала XX века. Социально-историческая судьба. М.: РОССПЭН, 1999. 375 с.
9. Луканина А.Н. Мое знакомство с И.С.Тургеневым // Северный вестник, 1887. № 2. С. 38.
10.Pigeard-Micault N. Charles Adolphe Wurtz, doyen de l'École de médеcine de Paris (1866-1875). Thèse de doctorat. Université Paris X Nanterre. 2007. p. 185-195.
11.Российский государственный исторический архив Ф. 733. Оп. 191. Д. 814. Л. 89об-90.
12. Иванов А.Е. «Женский вопрос» в российских университетах в начале XX в. // О благородстве и преимуществе женского пола: из истории женского вопроса в России. СПб.: СПб. гос. академия культуры, 1997. С. 117-129
13.Гришина З.В. Высшее образование женщин в дореволюционной России и Московский университет // Вестник МУ. Сер. 8: История. 1984. № 1. С. 52-63.
14. Воспоминания Ю.В. Лермонтовой. Цит. по: Мусабеков Ю.С. Новые материалы о жизни и деятельности Ю.В. Лермонтовой // Тр. Института истории естествознания и техники. История химических наук и химической технологии. Т. 2. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 145-157.
15. Mendeleïev D. L'origine du pétrole // Revue scientifique de la France et de l'etranger, 1877, 2e Ser., t. VIII, pp. 409-416.
16. Менделеев Д.И. Список моих сочинений (под номером 234). URL: http://az.lib.ru/rn/mendeleew_dj/text_1899_spisok_moih_sochineny.shtml (дата обращения 11.10.2022).
17. Lermontoff J. Ueber das Verhalten des Methylenjodids gegen einige Amine // Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft., 1874, Bd. 7, S. 1252-1257; Lermontoff J. Ueber das Sulfocyanmethylen // Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft., 1874, Bd. 7. S. 1282-1284.
18. Roussanova E. Julia Lermontowa (1846-1919). Die erste promovierte Chemikerin. Diplomarbeit. Books on Demand, Norderstedt 2003.
19. Tollmien C. Zwei erste Promotionen: Die Mathematikerin Sofia Kowalewskaja und die Chemikerin Julia Lermontova // Aller Männerkultur zum Trotz: Frauen in Mathematik, Naturwissenschaften und Technik/ Hrsg. R.Tobies. Frankfurt am Main: Campus Verlag, 1997, S. 83-109.
20.Лермонтова Ю.В. О получении нормального бромистого пропилена (триметиленбромида) // ЖРХО. 1876. Т. 8. С. 281-283.
21. Markownikoff W. Ueber die normale Pyroweinsäure // Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft. 1876. Bd. 9. S. 787-788.
22. Тумский К.И. Технология нефти. М.: Издание типографии А.А. Карцева, 1884.
23.Сергиенко С.Р. Очерк развития химии и переработки нефти. М.: Изд-во АН СССР, 1955. 310 с.
24.Архив Российской АН (Петербургское отделение) Ф. 22. Оп. 1. Д. 25. Л. 6-7.
25.Wagner G. Correspondenzen: Sitzung der Russischen Chemischen Gesellschaft am 5/17 Januar 1878 // Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft. 1878. Bd. 11. S. 412-420.
26.Мусабеков Ю.С. Юлия Всеволодовна Лермонтова (1846-1919). М.: Наука. 1967. 80 с.
27.Е.А. Фомина-Жуковская. Некролог // ЖРФХО. 1894. Ч. хим. Т. 26. Вып. 8. С. 432-434.
28.Фомина-Жуковская Е.А., Яковкин А.А. Результаты очистки фабричных сточных вод по способу Мазера и Плата // ЖРФХО. 1895. Ч. хим. Т. 27 С 309-313
29. Кикина 3.В. О нитровании мезитилена // ЖРФХО, 1896. Ч. хим. Т. 28. Отд. 2. С. 3.
30. Кикина 3.В. Нитрование дигидрокамфена и хлоргидратапинена // ЖРФХО. 1902. Ч. хим. Т. 34. С. 935.
REFERENCES
1. Zaytseva (Baum) YE.A. Pervyye shagi russkikh zhenshchin na puti k khimicheskomu obrazovaniyu (XIX- nachalo XX vv.): v kn. Zhenshchiny-khimiki: biograficheskiyportret, vklad v obrazovaniye i nauku, priznaniye» [The first steps of Russian women on the way to chemical education (XIX - early XX centuries): in the book Women Chemists: Biographical Portrait, Contribution to Education and Science, Recognition]. Moscow, Yanus-K Publ., 2013. pp. 156-178.
2. "Ebenso neu als kühn": 120 Jahre Frauenstudium an der Universität Zürich ["As new as bold": 120 years of women's studies at the University of Zurich]. Zurich, Verein feminst. Wiss. Schweiz. Publ., 1988.
3. Engman M. Lydia Sesemann. Historisk Tidskriftför Finland, 1996, vol. 4, pp. 478—491 (In Swedish).
4. Creese M. R.S., Creese T.M. Ladies in the laboratory IV: Imperial Russia's women in science, 1800-1900: a survey of their contributions to research. Maryland, Rowman & Littlefield Publ., 2015.
5. Lukanina A. Protein oxidation by a chameleon. ZHRKHO, 1871, vol. 3, p. 127 (In Russian).
6. Lukanina A. On the effect of succinyl chloride on benzoin. ZHRKHO, 1872, vol. 4, p. 60 (In Russian).
7. Lukanina A. Succinylbenzoin. ZHRKHO, 1873, vol. 5, p. 388 (In Russian).
8. Ivanov A.YE. Studenchestvo Rossii kontsa XlX — nachala XX veka. Sotsial'no-istoricheskaya sud'ba [Students of Russia at the end of the 19th -beginning of the 20th century. Socio-historical fate]. Moscow, ROSSPEN Publ., 1999. 375 p.
9. Lukanina A.N. My acquaintance with I.S. Turgenev. Severnyyvestnik, 1887, no. 2, p. 38 (In Russian).
10. Pigeard-Micault N. Charles Adolphe Wurtz, doyen de l'École de médecine de Paris (1866-1875). Thèse de doctorat [Pigeard-Micault N. Charles Adolphe Wurtz, dean of the Medical School of Paris (1866-1875). Dr. sci. diss.]. Paris, 2007. pp. 185-195.
11. Rossiyskiy gosudarstvennyy istoricheskiy arkhiv F. 733. Op. 191. D. 814. L. 89ob-90 [Russian State Historical Archive F. 733. Inv. 191. C. 814. P. 89ob-90].
12. Ivanov A.YE. «Zhenskiy vopros» v rossiyskikh universitetakh v nachale XX v. Vknige: O blagorodstve i preimushchestve zhenskogo pola: iz istorii zhenskogo voprosa v Rossii [The Women's Question in Russian Universities at the beginning of the 20th century. In the book On the nobility and advantage of the female sex: from the history of the women's issue in Russia]. St. Petersburg, SPb gos. akademiya kul'tury Publ., 1997. pp. 117129
13. Grishina Z.V. Higher education of women in pre-revolutionary Russia and Moscow University. Vestn. MU, 1984, no. 1, pp. 52-63 (In Russian).
14. Vospominaniya YU.V. Lermontovoy. Tsit. po: Musabekov YU.S. Novyye materialy o zhizni i deyatel'nosti YU.V. Lermontovoy. Trudy Instituta istorii yestestvoznaniya i tekhniki. Istoriya khimicheskikh nauk i khimicheskoy tekhnologii. T. 2 [Memoirs of YU.V. Lermontova. Cit. Cited from: Musabekov Yu.S. New materials about the life and work of YU.V. Lermontova. Proceedings of the Institute of the History of Natural Science and Technology. History of chemical sciences and chemical technology. Vol. 2]. Moscow, AN SSSR Publ., 1954. pp. 145-157.
15. Mendeleïev D. L'origine du pétrole. Revue scientifique de la France et de l'etranger, 1877, vol. ViII, pp. 409-416 (In French).
16. Mendeleyev D.I. Spisok moikh sochineniy (pod nomerom 234) (Mendeleev D.I. List of my works (number 234)) Available at: http://az.lib.ru/m/ mendeleew_d_i/text_1899_spisok_moih_sochineny.shtml (accessed 11 October 2022).
17. Lermontoff J. n the behavior of methylene iodide against some amines. Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft, 1874, vol. 7, pp. 12521257 (In German). Lermontoff J. Sulfocyanmethylene. Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft, 1874, vol. 7, pp. 1282-1284 (In German).
18. Roussanova E. Julia Lermontowa (1846-1919). Die erste promovierte Chemikerin. Diplomarbeit [Julia Lermontova (1846-1919). The first doctor of chemistry. Sci. diss.]. Norderstedt, 2003.
19. Tollmien C. Zwei erste Promotionen: Die Mathematikerin Sofia Kowalewskaja und die Chemikerin Julia Lermontova. Aller Männerkultur zum Trotz: Frauen in Mathematik, Naturwissenschaften und Technik [Two first doctorates: The mathematician Sofia Kovalevskaya and the chemist Julia Lermontova. Despite all men's culture: Women in Mathematics, Natural Sciences and Technology]. Frankfurt am Main, Campus Verlag Publ., 1997. pp. 83-109.
20. Lermontova YU.V. On the production of normal propylene bromide (trimethylene bromide). ZHRKHO, 1876, vol. 8, pp. 281-283 (In Russian).
21. Markownikoff W. About the normal pyro-tartaric acid. Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft, 1876, vol. 9, pp. 787-788 (In German).
22. Tumskiy K.I. Tekhnologiya nefti [Oil technology]. Moscow, Izdaniye tipografii A.A. Kartseva Publ., 1884.
23. Sergiyenko S.R. Ocherk razvitiya khimiiipererabotkinefti [Essay on the development of chemistry and oil refining]. Moscow, AN SSSR Publ., 1955. 310 p.
24. Arkhiv Rossiyskoy AN (Peterburgskoye otdeleniye) F .22. Op. 1. D. 25. L. 6-7 [Archive of the Russian Academy of Sciences (Petersburg branch) F .22. Inv. 1. C. 25. PP. 6-7].
25. Wagner G. Correspondences: Meeting of the Russian Chemical Society on 5/17 January 1878. Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft, 1878, vol. 11, pp. 412-420 (In German).
26. Musabekov YU.S. Yuliya Vsevolodovna Lermontova, (1846-1919) [Julia Vsevolodovna Lermontova, (1846-1919)]. Moscow, Nauka Publ., 1967. 80 p.
27. E.A. Fomina-Zhukovskaya. Obituary. ZHRFKHO, 1894, vol. 26, no. 8, pp. 432-434 (In Russian).
28. Fomina-Zhukovskaya YE.A., Yakovkin A.A. Results of purification of factory wastewater by the method of Mather and Plat. ZHRFKHO, 1895, vol. 27, pp. 309-313 (In Russian).
29. Kikina Z.V. On the nitration of mesitylene. ZHRFKHO, 1896, vol. 28, p. 3 (In Russian).
30. Kikina Z.V. Nitration of dihydrocamphene and hydrochloride-tapinene. ZHRFKHO, 1902, vol. 34, p. 935 (In Russian).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ / INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Баум Елена Анатольевна, к.х.н., с.н.с. группы истории химии, Химический факультет, Московский государственный университет (МГУ) им. М.В. Ломоносова. Стипендиат программы FMSH, Париж, Франция.
Elena A. Baum, Cand. Sci. (Chem.), Senior Researcher of the Group History of Chemistry, Chemistry Department, Moscow M.V. Lomonosov State University. Fellows of FMSH, Paris, France.
