CC BY
51
ность сохраняется даже в случае изменения внешних обстоятельств и характера правящего режима. Во-вторых, политическая традиция способна принимать и адаптировать нетрадиционные для общества формы социальной и политической жизни. В-третьих, она в состоянии комбинировать элементы прежнего и перспективного политического устройства.
Резкое изменение политической культуры, системы ее ценностей и ориентации, образцов социального поведения может привести к дезорганизации общества, углублению социальных противоречий. Традиционная политическая культура является динамичным феноменом в политической жизни общества, способным не только воспроизводить и транслировать нормы прошлых поколений, но и адаптировать инновационные процессы в современном социуме. Резкий отказ от политических традиций может осложнить работу каналов коммуникации между государством и обществом, ввергнуть политическое развитие в стагнацию и, наконец, грозит кризисом идентичности.
Библиографический список
1. Орлов И.Б. Политическая культура России. М., 2008.
2. Рогозин Э.В. Традиционная политическая культура, ее функции и роль в политических процессах современной России // Право и политика. 2009. № 1.
3. Политический процесс: основные аспекты и способы анализа. М., 2001.
4. Ирхин Ю.В. Социология культуры. М., 2006.
5. Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде. М., 2005.
6. Ачкасов В.А. Трансформация традиций и политическая модернизация: феномен российского традиционализма // Философия и социально-политические ценности в общественном сознании России (от истоков к современности). СПб., 2004.
S.S. Ivanov
To the History of Personalistic Movements in Russia and France
The processes of the formation of personalistic society movements in Russia and France are researched. The Christian personalism as an ideological doctrine is opposed to totalitarianism.
Key words and word-combinations: personalism, Christian socialism, social movements, political activity.
Исследуются процессы формирования персоналистских общественный движений в России и Франции. Христианский персонализм как идейное учение противопоставляется тоталитаризму.
Ключевые слова и словосочетания. персонализм, христианский социализм, общественные движения, политическая деятельность.
УДК 1 (1 00)(091 )
ББК 87.3(0)
С. С. Иванов
К ИСТОРИИ ПЕРСОНАЛИСТСКИХ ДВИЖЕНИЙ В РОССИИ И ФРАНЦИИ
Д вижение персонализма, возникшее в конце XIX - начале XX столетия, было направлено на решение задач формирования международных и национальных институтов обеспечения прав человека, преодоления его отчуждения от реальной экономической
и политической власти, противодействия явлениям обезличивания человека, росту товарного фетишизма, разобщенности между людьми.
Русский персонализм зародился в атмосфере напряженных духовных исканий мыслителей серебряного века, предчувствовавших надвигавшуюся историческую катастрофу. Основоположником русского персонализма по праву считается H.A. Бердяев, связывавший его воплощение в жизни с христианским социализмом. По его мысли, государственное устройство справедливо, если не наносит ущерба свободной социальной солидарности людей, нравственной и правовой гарантией которой должны стать оптимальные церковно-государственные отношения в соответствии с православным учением о «симфонии властей» [1, с. 410-411].
Христианский персоналистический социализм можно определить как идейно-политическое течение, в котором задача преодоления отчуждения человека от общественной жизни решается на основе его духовного наполнения. Главным средством содействия христианскому нравственному прогрессу личности и общества, по мысли персоналистов, является гармонизация общественных отношений в соответствии с ценностями христианской культуры, определяющими творческое переосмысление социалистической идеи [2, с. 666]. H.A. Бердяев считал главным положением программы персоналистов возрождение христианской общественности путем ее самоочищения от исторических наслоений, ничего общего не имеющих с первоначальным христианством [3].
Персоналистское движение, по мнению его идеологов, должно основываться на принципах творческого гуманизма, способствующих духовному и социальному выживанию человека в периоды экспансии тоталитаризма, роста фашистской опасности и пролетарских революций. В связи с этим выдвигалась конкретная организационно-политическая задача создания персоналистского общественного движения, способного на основе социального учения христианства отстаивать основные права и свободы личности.
Персоналистическая концепция H.A. Бердяева нашла плодотворную почву во Франции. В 1926 г., уже находясь в эмиграции, русский философ становится редактором просуществовавшего до 1940 г. журнала «Путь» в Париже. Ему удается сгруппировать вокруг себя «левые» христианские элементы, религиозную и философскую элиту общества. C правыми, одним из лидеров которых был П.Б. Струве, он окончательно разошелся.
Весьма характерно признание H.A. Бердяева, ярко иллюстрирующее его личностное измерение персонализма: «Я остался одиноким, как и всегда, - с горечью отмечает философ в своей автобиографии. - Меня считали левым и почти коммунистом. Но мне чужды все течения и группировки, мне чужд «мир». Я остаюсь индивидуальным мыслителем и всегда возвращаюсь к себе, в свою индивидуальную мысль. <...> И я чувствую себя обращенным к векам грядущим» [4, с. 232].
Специфика западной культуры определила успех философии персонализма в Европе. H.A. Бердяев организует философские семинары и дискуссии, в которых принимают участие ведущие мыслители русского зарубежья и Запада, часто выступает с лекциями в разных странах, активно печатается в периодических научных изданиях, в том числе на немецком и французском языках. H.A. Бер-
дяев резко выступал против реакционных религиозных и политических настроений, пропагандировал идеи религиозно-философского обновления.
Эпоха интерконфессиональных собраний в Париже ознаменовалась общей консервативной настроенностью христианской мысли Запада, тягой к авторитету и традиции. В это время очевидным стало расхождение консервативных течений, сформированных на почве католицизма и протестантизма, с аналогичными православными направлениями. Французский персонализм, зарождение которого связано с именами Ш. Пеги и Э. Мунье, формировался в определенной степени и под влиянием H.A. Бердяева, по-новому поставившего проблему творческого взаимодействия личности и общества. Э. Мунье, характеризуя H.A. Бердяева как основателя персоналистской традиции, писал в 1948 г.: «Тесное соединение мистики и политики, обостренное чувство духовной свободы, прямо связанное с мятежным ощущением социального отчуждения, «объективацией человека», деньгами и экономическим отчуждением, - все это мы находили у него» [5, с. 550].
Ближе всего к христианской правде находились такие персоналистские течения во Франции, как коммюнотарный персонализм группы «Esprit», религиозный социализм Рогаца и A. Филиппа. В политике Л. Блюма, проповедовавшего гуманистические принципы католического социализма, русский философ усмотрел больше христианской человечности, чем у «правых», которые призывают к убийству и насилиям [4, с. 235]. H.A. Бердяев считал, что «правые» легко делаются изменниками своей родине и своему народу; левые - изменниками свободе и человечности. Вместе с тем если правда консерватизма состоит в традиционном политическом романтизме, вере в добро, государственную справедливость, то носители левой, социалистической, идеи являются сторонниками бесклассового, неэксплуататорского общества, защищают идеал мира между народами, свободу и человечность.
В период между двумя мировыми войнами и Советская Россия, и Французская Республика переживали глубокий социальный кризис. Нестабильность социальной структуры, связанная с политической трансформацией общественного строя, представляла характерный признак состояния индустриального общества, что усугублялось угрозами тоталитаризма со стороны большевизма и фашизма. Сталинская индустриализация, коллективизация и культурная революция, составлявшие содержание социалистического строительства в СССР, сопровождались беспрецедентным ростом политических репрессий, вылившихся в подлинный геноцид. Особенностью политического развития западного общества в то же время стало возникновение в качестве реакционной альтернативы советскому атеистическому социализму фашистского движения, лидеры которого обещали народным массам решение всех социальных вопросов на основе пересмотра политических условий Версальского мирного договора, приведшего к значительным диспропорциям в экономическом развитии западных стран.
Общей целью тоталитарных движений, по словам Э. Мунье, являлось «подчинение личностей с их своеобразными судьбами временной централизованной власти, которая, уже присвоив себе все виды технико-технологической деятельности нации, претендует сверх того на установление своего духовного господства повсюду, вплоть до самых интимных сторон жизни людей» [5, с. 281].
На таком фоне персонализм представлял попытку кардинального, творческого, гуманистического решения социального вопроса, коренным образом отличавшегося от фашистской, национал-социалистской или большевистской концепций.
1920-1930-е годы были отмечены активным взаимодействием философов русского зарубежья с представителями западного католического мира, что особенно проявилось на достаточно регулярных интерконфессиональных собраниях, проходивших в Русском доме на бульваре Монпарнас в Париже. Н.А. Бердяев, будучи инициатором межконфессионального диалога, сделал их весьма популярными в среде христианской общественности. Его здесь воспринимали как типичного православного мыслителя, с чем он, однако, не соглашался, так как сам себя считал самобытным христианским философом. Тем не менее выступления Н.А. Бердяева в поддержку социальной справедливости всегда находили отклик как в среде католической и протестантской общественности, так и в рядах французской революционной молодежи.
Среди участников собраний философ упоминает о. Жиле, впоследствии генерала Доминиканского ордена; о. Лабертоньера, сторонника радикального течения католического модернизма, главу протестантских церквей Франции пастора Бегнера; ортодоксального кальвиниста профессора Лесера; сторонника радикального течения в протестантизме Вильфреда Моно. Со временем на собраниях стали бывать католические философы-мистики Ш. дю Бос, основатель французского экзистенциализма Г. Марсель, неотомист Э. Жильсон, а также представители духовенства. Французский персонализм представляли неотомист Ж. Маритен и лидер движения «Esprit» Э. Мунье, с которыми Н. Бердяева связали теплые дружеские отношения [4, с. 242-243]. Движение французских «левых» католиков, объединявшихся вокруг журнала «Esprit», развивалось под прямым воздействием теории христианского персоналистического социализма Н.А. Бердяева. Все яснее намечалась роль русского философа-персоналиста как связующего звена между Россией и Европой.
Годы пребывания Н.А. Бердяева во Франции отмечены глубокими творческими исканиями, активной общественной деятельностью, связанными с выявлением методов цивилизационного взаимодействия русской и французской национальных культур. Русский мыслитель активно участвовал в общественных интеллектуальных мероприятиях: международных декадах в Понтини, в течение 25 лет ежегодно проводившихся в имении французского философа П. Дежардена; персоналистских движениях «Союз во имя истины», «Esprit»; философских собраниях Габриеля Марселя. Здесь он часто выступал с докладами, встречался с видными представителями литературной и интеллектуальной Франции: Ш. Дю Босом, А. Жидом, Ж. Шлемберже, Роже Мартеном дю Гаром, Андре Моруа, политическими и общественными деятелями.
Труды русского философа получили широкое распространение в Западной Европе, по ним изучалась история России, исследовался русский национальный характер. В 1947 г. Кембриджский университет присвоил Н.А. Бердяеву почетное звание доктора теологии, даже рассматривался вопрос о возможности его награждения Нобелевской премией. Однако в Советской России его книги по понятным причинам не печатались, Н.А. Бердяев остро переживал, что он известен в Европе, но о его философии почти ничего не знают на родине. Этот
пробел был восполнен в 1990-годы, когда интерес к творчеству мыслителя охватил не только специалистов, но и широкие круги общественности, что связано с публикацией трудов философа в России.
За время жизни во Франции H.A. Бердяев написал ряд работ в русле христианского персонализма и экзистенциализма («О рабстве и свободе человека: опыт персоналистической философии», «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого», «Философия свободного духа», «Опыт эсхатологической метафизики»). В истории государственно-правовой мысли особую значимость приобрели его религиозно-философские произведения: «Истоки и смысл русского коммунизма», «Русская идея», «Царство Духа и царство кесаря», которые, по словам самого автора, наиболее полно выражают его мировоззрение.
Становление персоналистической политической теории в странах Западной Европы связано не только с H .A. Бердяевым, но и самым непосредственным образом с творчеством французского поэта и философа Ш. Пеги. Р. Роллан в этой связи проводит параллель между Ш. Пеги и Н. Бердяевым, усматривая их общность в решении проблематики отчуждения (объективации). Поиск путей активного творческого вовлечения человека в созидание исторических условий совершенствования личности и общества стал для последующих изысканий персоналистов основополагающим.
По свидетельству Р. Роллана, Ш. Пеги - весьма незаурядный человек, отличался смелостью суждений, решительностью поступков, организаторскими способностями [6, с. 12-13]. Его критика устоев западного общества, призыв к возрождению «метафизического» отношения к миру и духовной революции, последовательность в отстаивании гуманистических принципов привлекали к нему множество сторонников [7, с. 137-138].
Мировоззрение Ш. Пеги, основанное на верховенстве свободы личности, отличалось от социальной позиции революционной интеллигенции неприятием политического насилия как упрощенного метода преобразования общества. От «индивидуалистического социализма», сближавшего его с воззрениями представителей социал-реформизма, Ш. Пеги эволюционировал к социальному католицизму, но персонализм всегда оставался основой его идейно-политических убеждений, а преодоление отчуждения - не только главной социальной, но и нравственной задачей.
Э. Мунье, последователь Ш. Пеги, развивал тезис о взаимосвязи кризиса экономических структур и кризиса человеческого существования: «Мы не только повторяем вслед за Пеги: «Революция будет духовной или ее не будет вовсе»; мы уточняем: «Духовная революция будет экономической или ее не будет. Экономическая революция будет духовной или она не будет революцией» [8, с. 15]. Идеологической доминантой его политических взглядов стало учение о персона-листской и общностной революции, впервые изложенное в журнале «Esprit» зимой 1932/33 г., а затем в работе «Персоналистская и общностная революция».
Понятие «революция», бывшее в 1930-х годах символом борьбы за «светлое будущее», получает у Э. Мунье своеобразную трактовку [9, с. 6]. Ее смысл состоит в утверждении необходимости духовного возрождения общества для коренного преобразования жизни. Без него любые экономические и социальные перемены,
инициированные государственной властью, ведут не к социальной свободе, а к установлению олигархии, что и наблюдается в современной России.
Противостояние тоталитаризму привело персоналистов к утверждению необходимости взаимосвязанных процессов духовного обновления и социального освобождения человека, которые составят оптимальную модель переустройства общества, соответствующего принципам христианского социализма. Духовная революция, пропагандируемая Э. Мунье, противопоставлялась им политической революции и означала прежде всего внутреннее обновление человека, которое в таковом качестве отождествлялась им с христианским понятием покаяния [5, с. 30]. Революция трактовалась персоналистом в качестве постоянного труда по искоренению пороков и освоению новых горизонтов культуры, перерастающих рамки существующего беспорядка.
Теория персонализма стала политической основой программ целого ряда движений и групп во Франции, среди которых особенно выделялось общественное движение «Esprit» («Разум», руководитель Э. Мунье). Оно представляло собой крупнейшее объединение французских персоналистов, пропагандировавших программу нравственной и институциональной революции, заключавшейся в преобразовании отношений личности и общества. В издаваемом ими одноименном журнале печатались идеологи концепции персонализма Дени де Ружмон, Поль-Луи Ландсберг, Жорж Изар, Жан Лакруа, Морис Недонсель, Габриель Мадинье, Жак Маритен, Николай Бердяев, Поль Рикер, Морис Мер-ло-Понти. Представители движения «Esprit» стремились к широкому участию в реальной политике, что выразилось в тенденции к сотрудничеству с органами парламентской демократии, например в разработке проекта декларации к Конституции Французской Республики 1946 г., и в других направлениях их общественно-политической деятельности: антифашистской борьбе, активной реформаторской позиции.
Таким образом, персоналисты выступали в роли не только философов и литераторов, но и практических борцов за свободу личности и социальную справедливость, обладавших как высоким потенциалом творческого революционного социального действия, так и развитым гражданским правосознанием, связанным с пониманием исторической ответственности за судьбы Франции в «Европе Отечеств» (по терминологии Шарля де Голля).
С 1930-х годов широкую политическую деятельность во Франции развернули персоналистские общественные движения : «Plans» («Планы», руководители Ф. Ламур, А. Вюрмсмер); «Ordre nouveau» («Новый порядок», руководитель Р. Арон); «Revue fran3aise» («Французский журнал»), «Rüaction» («Противостояние»), «Jeune droite» («Молодая правая»), «Mouvements» («Движения»), «Force troisiume» «Третья сила», руководитель Ж. Изар) [10, с. 11].
На фоне общественно-политической ситуации 1930-х годов показательна позиция участников движения «Ordre nouveau». Поиск ими путей формирования персоналистской экономики осуществлялся на основе приверженности социально-экономической децентрализации национальной экономики и принципов синдикалистского федерализма. Не ограничиваясь теоретическим декларированием своей экономической программы, движение «Ordre nouveau»
пыталось воплотить ее в жизнь посредством организации европейской «гражданской службы» и «прожиточного минимума». Участники движения пропагандировали повышение личной нравственной и политической ответственности государственных и общественных деятелей, восстановление авторитета государственной власти посредством ее ограничения нормами общественной морали, формирование «аристократии знания», способной взять на себя политическое руководство обществом. Такая позиция участников движения была созвучна концепции Н.А. Бердяева о духовной аристократии [11, с. 124-125].
Влиятельным персоналистским общественным движением являлся также «Union pour la verit й» («Союз во имя истины»), созданный стараниями французского философа П. Дежардена [12, с. 212]. По словам Н.А. Бердяева, одно время посещавшего общественные мероприятия «Союза», «собрания были обыкновенно посвящены обсуждению вновь появившейся интересной книги, главным образом по философии культуры и философии политики...» [4, с. 241]. Э. Мунье отмечал, что поиск универсальной рационалистической научной методологии в качестве основы социального преобразования сторонниками «Union pour la verit й оборачивался преувеличением научно-рационального метода познания в ущерб интуитивному, что было чревато недооценкой духовной свободы личности.
Авторитарный вариант персонализма разрабатывался представителями движения «Jeune droite» («Молодая правая»). По их мнению, сильное государство способно стать гарантом конституционных прав личности, что делает возможным сохранение относительной социальной свободы в условиях демократически ориентированного авторитаризма на основе персонализации властных полномочий. По-видимому, именно такой «авторитарный персонализм», отличающийся от демократического персонализма Э. Мунье и К. Манхейма, стал основой политической практики голлизма [13, с. 426].
Противоположную тенденцию демонстрирует позднейшее развитие христианского персоналистического социализма во Франции, связанное с группой «Социализм или варварство», взявшей на вооружение критику власти представителями либерализма, от Локка до Монтескье, и анархизма - Бакуниным, коммунарами, марксистами, не связанными со сталинизмом. Основные задачи группы - изучение структуры власти в плановом обществе XX в., четкая постановка проблем рабочего самоуправления, прямой демократии в небольших экономических объединениях и демократической организации политической власти. Теологическое понимание личности, свойственное персоналистам, по мнению П. Рикера, обусловило конкретную критику власти, соответствующую современным реалиям, что выдвигало на первый план главную задачу группы -критику деяний человека в истории и государстве, связанную с признанием социального значения христианства [14, с. 138-139].
В СССР зачатки персоналистского движения были представлены немногочисленными политическими объединениями оппозиционной направленности. Христианско-социальное братство «Христос и Свобода» (1917-1925) сформировалось на основе религиозно-философского кружка и представляло своего рода эзотерическую организацию межконфессионального состава, в которую
вошли представители религиозно-философской элиты России, готовой содействовать созданию свободной христианской общественности. К их числу принадлежал и Г.П. Федотов. Судьба кружка была трагичной: большинство его участников подверглись репрессиям со стороны советской власти по делу организации «Воскресение» [15].
В период хрущевской оттепели, характеризующийся относительной либерализацией общественных отношений и появлением нелегальных диссидентских организаций, только одна из них отличалась ярко выраженной христианско-социалистической и персоналистской направленностью - Всероссийский социально-христианский союз освобождения народа (ВСХСОН). Организованный в 1963 г. в Ленинграде четырьмя диссидентами (И. Огурцов, М. Садо, Е. Вагин и Б. Аверичкин), союз конституировался как военно-политическая организация и ставил своими основными целями революционное вооруженное свержение советской власти, ликвидацию КПСС, установление экономической свободы. Члены организации вдохновлялись идеями H.A. Бердяева, евразийца Л.П. Карсавина, отстаивавших корпоративное государство, «третий путь» развития страны, принципами Вл. Соловьева, обогатившими программу требованием теократии, учреждения Земского (Верховного) Собора в качестве высшего представительного органа страны. ВСХСОН просуществовал до 1968 г. и был ликвидирован КГБ [16].
В целом персоналистские движения ознаменовали собой новую эпоху в развитии общественной мысли и политической практики. В их деятельности было достигнуто органичное соединение социальной философии и политического процесса, что актуализировало вопросы о смысле человеческих деяний в истории, соотношения свободы и равенства, взаимодействия личности и общества, оптимизации церковно-государственных и социально-экономических отношений.
Библиографический список
1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма // Соч. М., 1994.
2. Бердяев Н.А. Духовное состояние современного мира // Бердяев Н.А. Смысл творчества. Харьков; М., 2002.
3. Бердяев Н.А. Русский духовный ренессанс начала ХХ в. и журнал «Путь» (К десятилетию <^ути»). М., 1993.
4. Бердяев Н.А. Самопознание: опыт философской автобиографии. М., 1991.
5. Мунье Э. Манифест персонализма. М., 1999.
6. Пузиков А. Ромен Роллан (1866-1944) // Собр. соч.: в 9 т. М., 1974. С. 12-13.
7. Губман Б.Л. Символ веры Ж. Маритена // Маритен Ж. Философ в мире. М., 1994.
8. Мунье Э. Что такое персонализм? М., 1994.
9. Вдовина И. С. Личность в современном мире // Мунье Э. Манифест персонализма. М., 1999.
10. ВдовинаИ.С. Французский персонализм (1932-1982). М., 1990.
11. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1990.
12. Марсель Г. Опыт конкретной философии. М., 2004.
13. Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.
14. Рикер П. История и истина. СПб., 2002.
15. Федотов Г.П. Судьба и грехи России: избр. статьи по истории русской философии и культуры: в 2 т. СПб., 1991. Т. 1.
16. Янов А. Русская идея и 2000 г. // Нева. 1991. № 9-11.
