CC BY
55
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №8/2016 ISSN 2410-700Х_
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 94(47)
Басиева Залина Максимовна
к. и. н., н. с. ИИА РСО-А, г. Владикавказ E-mail: baszal@mail.ru
К ИСТОРИИ ОСЕТИИ ПЕРИОДА ПРАВЛЕНИЯ А. П. ТОРМАСОВА (1809-1811 ГГ.) (ПО МАТЕРИАЛАМ ЧЕТВЕРТОГО ТОМА АКТОВ КАВКАЗСКОЙ АРХЕОГРАФИЧЕСКОЙ КОМИССИИ)
Аннотация
Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК) являются одним из известных российских источников по истории Кавказа. На сегодняшний день возникает необходимость в отдельном издании всего комплекса документов по Осетии из этого многотомного труда. В рамках подготовки такого издания автором впервые предпринята попытка обзора и систематизации извлеченных из четвертого тома АКАК материалов по истории Осетии и осетин начала XIX века.
Ключевые слова и фразы Осетия, Дударовы, христианство, А. П. Тормасов, Тагаурское ущелье.
Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК) являются уникальным изданием, не имеющим аналогов в России как по объему, так и по содержанию. Документы сборника освещают разные аспекты истории народов Кавказа: политические, экономические, социальные, культурные и многие другие. Они являются ценным источником как по истории края в целом, так и по истории отдельно взятых народов Кавказа. В каждом из XII томов имеются отдельные части, разделы, содержащие документальные материалы разнообразного характера, относящиеся к истории Осетии и осетин.
Ценный фактический материал, хранящийся в данном многотомном издании, широко используется историками с момента его выхода в свет. Однако не существует отдельного печатного издания по Осетии и осетинам, составленного именно по материалам АКАК. В данной работе мы остановимся на четвертом томе Актов, где собраны документы по Осетии за период правления Александра Петровича Тормасова (1809-1811 гг.) [2]. Четвертый том издан в 1870 году, он состоит из шестнадцати глав, из которых отдельно Осетии посвящена седьмая. В рамках небольшой статьи невозможно раскрыть весь имеющийся здесь материал по Осетии, поэтому мы остановимся на документах, которые можно условно разделить на два тематических блока. В первый включены документы по истории Северной Осетии, во второй — документы по Южной Осетии. Такое разделение вызвано абсолютно различным тематическим содержанием материала за указанный период по Южной и Северной Осетии.
Первую группу документов составили материалы, освещающие историю Осетии Северной, которые на фоне югоосетинского материала выделяются совершенно иной тематической направленностью. Так, значительная часть документов относится к истории переселения северных осетин на равнинные земли и в пределы Кавказской линии. В апреле 1809 года во Владикавказ прибыли из дальних селений Алагирского ущелья старшины Ахмед Зангиев, Джерахмед Сохиев и Кайтуко Таболов, которые изъявили желание поселиться со всеми своими селениями, насчитывавшими до 3 000 дворов, на равнинных землях около Черной речки за Тереком. Кроме того, переселенцы просили направить к ним священника «для приведения их по прежнему в христианский закон» [2, с. 456]. В тот же день явились во Владикавказ и от всех Куртатинских селений «старшины Тимбол-Хуци Созонов, Мудар Есанов и Исмаил-Хуци Бараков». Старшины от имени всех жителей Куртатинского ущелья принесли повторную присягу на верность подданства и в доказательство своей искренности просили священника для крещения детей [2, с. 456-457].
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №8/2016 ISSN 2410-700Х_
В начале 1810 года осетины, проживавшие по обе стороны р. Урух исповедовавшие христианство, изъявляли желание переселиться на Кавказскую линию в уже основанное там осетинское селение между Екатериноградом и Ерашати. Уже в мае того же года осетины с левого берега Уруха в количестве около 300 человек были выведены на новое место жительства. Переселением осетин с Уруха на Кавказскую линию занимался ген. С. А. Булгаков, который планировал присоединить к первой группе переселенцев и оставшихся на правом берегу Уруха осетин в числе около 200 семейств. Новые переселенцы, как и первопоселенцы, изъявили желание «отправлять казачью службу» [2, с. 460-461]. Прошение осетин рассматривалось недолго. Уже в конце года ген. А. П. Тормасов уверенно докладывал министру внутренних дел России О. П. Козодавлеву, что он получил положительный ответ как от кавказского гражданского губернатора М. Л. Малинского, так и от ген. С. А. Булгакова относительно рассмотрения вопроса, «каким образом должны быть поселяемы» горские выходцы в пределах Кавказской губернии. Стоит заметить, что Малинский и Булгаков были абсолютно единодушны в вопросе о статусе переселенцев осетин и кабардинцев. По их решению дигорцы (осетины из западной части Осетии) должны были «селиться по границе на землях пустопорозжих, причислиться к поселенным казакам и войти в отправление службы», кабардинцев же было решено «водворять не ближе р. Кумы и под надзором военных...» [2, с. 831-832].
Значительную часть материала составляют документы, связанные с Тагаурским обществом Северной Осетии1 [3, с. 149-151; 6, с. 28-29]. Как известно, еще в 1809 году граф И. В. Гудович заключил с тагаурцами письменное соглашение, т. н. «Обязательство, по которому тагаурские старшины и их подвластные должны были поступать от 11 апреля 1809 г.» [1, с. 222]. По данному обязательству, состоящему из 19 пунктов, требования тагаурцев относительно признания за ними права контроля над стратегическим участком дороги, ведущей в Закавказье и обратно, были полностью удовлетворены. С назначением нового главнокомандующего тагаурские старшины подготовили на его имя прошение, в котором сообщалось о заключенном ими ранее договоре с И. В. Гудовичем, а также об их желании сохранить эти договоренности и при Тормасове. Но генерал был непреклонен в этом вопросе. После усиления линии войсками Тормасов посчитал услуги одной из самых влиятельных фамилий в Осетии — Дударовых более ненужными и уже осенью 1810 года извещает Дельпоцо, что он считает права Дударовых на взимание таможенных пошлин с проезжающих по их территории незаконными, и просил последнего разузнать как бы между делом у Дударовых, «какими бы другими вознаграждениями прямо от милосердия Г. И. им дарованными они довольны были бы, когда всякая пошлина за проезд чрез их землю будет уничтожена» [2, с. 467]. Однако А. П. Тормасов хорошо понимал особое положение Тагаурии и то, что здесь ему не сойдут с рук его привычные «образцово-показательные» экспедиции, вследствие которых к тому времени была уничтожена не одна осетинская деревня на юге. Так, в начале сентября 1810 года ген. Тормасов был вынужден наложить запрет на просьбу И. П. Дельпоцо, рвавшегося наказать тагаурских старшин за совершенные ими некоторые правонарушения. Ген. И. П. Дельпоцо, испрашивавший разрешения у командующего совершить внезапную карательную экспедицию на с. Кобань огромным числом войск совместно с тысячным отрядом ингушей, приложил для большей убедительности даже список неверноподданнических поступков всех тагаурцев. Командующий строго предупреждал Дельпоцо, что «таковое истребление не только не побудит их к повиновению, но еще раздражит» [2, с. 463]. Генерал нашел лишь возможным применить в качестве рычага влияния на тагаурских старшин отправление их аманатов из Владикавказа в Елисаветинский редут.
Часть документов четвертого тома АКАК, как и третьего, связана с именем крупного тагаурского алдара (феодала) Дударуко Дударова. Известно, что представители российских властей в Осетии не раз обращались к Дударову за содействием и поддержкой. Еще в бытность Гудовича в целях безопасности дороги он предпринимал попытки учредить два полка на основании Донских — один из тагаурцев для
1 Тагаурское общество занимало ущелья рек Гизельдона (Даргавская долина и Кобанское ущелье), Ганалдона (Санибанское ущелье) и Терека (Дарьяльское ущелье).
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №8/2016 ISSN 2410-700Х_
ущелья Тагаурского, другой из карабулаков и других народов для конвоя и надежности дороги от Владикавказа до Моздока. Последний он намеревался поручить майору Дударову, но в 1809 года Дударуко пал жертвой кровной мести от рук ингушского старшины [2, с. 455-456].
Вторую группу документов составили материалы, освещающие историю Осетии Южной. Огромный массив документов четвертого тома посвящен истории южных осетин. Документы отчетливо отражают политику царских представителей в Грузии, которая заключалась в поддержании грузинских феодалов и усмирении крестьянских волнений без разбора их причин [5]. Абсолютная необузданность тормасовской политики в южной части Осетии во многом поощрялась управляющим Грузией Ф. И. Ахвердовым [4, с. 5155].
Уже через неполный год своего пребывания на посту главнокомандующего в Грузии и на Кавказской линии А. П. Тормасов пришел к исчерпывающему выводу, что население разбаловано мерами кротости и пора с этим заканчивать. В очередном Предписании Ахвердову он твердо писал, что только «сила и страх, страх и сила... одни только могут здесь действовать успешно, а милосердия здешний народ не чувствует и не понимает» [2, с. 461]. И действительно, Тормасов четко следовал данной установке. Характерной чертой его правления стали «образцово-показательные экспедиции». Новую методику правления генерала первыми испытали на себе жители югоосетинских сел выше Цхинвала, которые приютили беглого грузинского царевича Левана. Следует подчеркнуть, что в отличие от осетин все грузинское население, проживавшее также по течению Большой Лиахвы, из опасения понести наказание за укрывательство осетинами царевича массово покинуло свои селения и ушло в леса. Вопреки всем угрозам и обещаниям вознаграждения за голову царевича, осетины были непреклонны в своем решении. За неисполнение приказания осетинские деревни вскоре подверглись жестокому нашествию. Селения, причисляемые к казенным, были разорены, а помещичьи все до основания истреблены. Захваченных же в плен осетин без суда и следствия Тормасов приказал вешать: первого — Папа Цховребошвили повесить в Цхинвале, остальных же его соратников в количестве 6 человек в устрашение другим казнить в разных пограничных с Осетией местах [2, с. 461-463]. После Леван бежал дальше вглубь Осетии. Неоднократные попытки командующего путем уговоров вывести Левана из Осетии остались безрезультативными. Также не возымели никакого влияния и рассылаемые самим Леваном письма с призывом к восстанию населения Южной Осетии. В рапорте на имя Тормасова от 31 августа 1810 года Ахвердов докладывал, что «письма бунтовщика Левана на Ксани и Арагве не произвели еще между жителями никакого действия и они остаются доселе в совершенном покое» [2, с. 113-114].
Очень часто новые власти на Кавказе в условиях серьезных внешнеполитических проблем с восточными соседями наспех, на ходу решали вопросы внутренние, традиционно прибегая к понятному, испытанному и хорошо зарекомендовавшему себя способу поддержки влиятельных верхов. В новоприсоединенной Грузии таким оплотом стали крупные грузинские феодальные фамилии. С появлением российских военных на территории Грузии для грузинских феодалов Эристави и Мачабели, издревле претендовавших на территорию Южной Осетии, открывались новые, реальные возможности для превращения населения части Южной Осетии в податное. Абсолютно пророссийская ориентированность всех осетинских обществ, еще в XVIII веке сделавших свой выбор в пользу Российской империи, осталась не учтенной и не использованной в южных обществах Осетии, на которые, как известно, неотступно предъявляли свои права грузинские тавады.
Список использованной литературы
1. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Тифлис, 1869. Т. III. 760 с.
2. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Тифлис, 1870. Т. IV. 1011 с.
3. Блиев М. М., Бзаров Р. С. История Осетии с древнейших времен до конца XIX в. Владикавказ: СЕМ, 2013.352 с.
4. Блиев М. М. Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. М.: Европа, 2006. 472 с.
5. Ванеев З. Н. Крестьянский вопрос и крестьянское движение в Юго-Осетии в XIX веке. Сталинир: Гос. изд-во Юго-Осетии, 1956. 467 с.
6. Исторический атлас Осетии / отв. ред. Р. С. Бзаров. Владикавказ: Ремарко, 2002. 48 с.: ил.
© Басиева З. М., 2016
