CC BY
42
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2011, Том 20, Экспресс-выпуск 654: 895-902
К экологии обыкновенной пустельги Falco tinnunculus на Западном Алтае
Б. В. Щербаков, Н. Н. Березовиков
Борис Васильевич Щербаков. Союз охраны птиц Казахстана, проспект Ушанова, д. 64, кв. 221, г. Усть-Каменогорск, 492024, Казахстан. E-mail: [email protected]
Николай Николаевич Березовиков. Лаборатория орнитологии и герпетологии, Институт зоологии Министерства образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Алматы, 050060, Казахстан.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 27 апреля 2011
Пустельга Falco tinnunculus — обычный гнездящийся и редкий зимующий вид западной части Алтая в долине Иртыша и в горах междуречья Бухтармы, Ульбы и Убы. Населяет преимущественно степной пояс, реже встречается по широким долинам в горно-лесной части и совсем редко — в альпийском и тундровом поясах до 2500 м над уровнем моря. Сплошной тайги, занимающей склоны хребтов, избегает, но по скальным ущельям больших рек (Малая Ульба, Тургусун, Громоту-ха) может единично проникать вглубь гор. В окрестностях Риддера встречалась в насаждениях Ботанического сада, по таёжным склонам горы Голухи (1700 м н.у.м.) была распространена до самых верхних пихт, а у села Черемшанка наблюдалась в осиновом лесу у подножия горы Орёл и в её отвесных скалах (Кузьмина 1953). Отмечалась большинством исследователей, посещавших наш район (Поляков 1912; Stegmann, 1926; Сушкин 1938; Кузьмина 1948, 1953). Однако в сводке «Птицы Казахстана» (Корелов 1962) каких-либо сведений о гнездовании пустельги в Западном Алтае не приводится.
Прилетает с первыми оттепелями — во второй половине марта. В Усть-Каменогорске в 1955-1978 годах средняя дата прилёта приходилась на 28 марта. Первое появление в степных отрогах Ульбинского хребта, примыкающих к Усть-Каменогорску, отмечено 26 марта 1967 и 30 марта 1971. В отрогах Убинского хребта у села Бутаково передовых встречали 28 марта 1971, у села Зимовьё - 3 апреля 1970, в Ленино-горске (Риддере) - 18 апреля 1971. В годы с поздней весной, когда в предгорьях ещё много снега и ночные температуры опускаются ниже минус 10°С, они появляются позднее. Например, в 2010 году их появление в Усть-Каменогорске пришлось на 6 апреля. Весной 2011 года, когда с 3 по 5 апреля бушевала метель, а выпавший снег покрыл землю слоем до 15-20 см, первая пустельга в городе была замечена только 10 апреля, а на следующий день 1 и 2 особи встречены у сёл Березовка и Азово на Иртыше. В береговых скалах Иртыша у села Берёзовка передовых пустельг в 1971-1975 годах встречали между 5 и 31 марта
(Березовиков и др. 2000). В городе Зыряновске на Бухтарме наиболее ранний прилёт был отмечен 17 марта 1963 (Лухтанов 2003). Пролёт более северных особей в годы с холодной затяжной весной длится до 20-25 апреля, когда местные птицы уже занимают гнездовые участки и приступают к спариванию.
В поясе предгорий гнёзда устраивают в обрывах скал, на утёсах по бортам речных долин, часто в скальниках на остепнённых склонах, обращённых к югу и защищённых от северных ветров. Кладки пустельги обнаружены в неглубоких нишах и трещинах скал, где яйца откладываются без какой-либо подстилки на скопившуюся землю. По мере насиживания и выкармливания птенцов в подстилке гнёзд появляются и накапливаются размельченные погадки, обрывки шкурок мелких грызунов, перья и пух птиц. Некоторые облюбованные соколами гнездовые ниши используются на протяжении многих лет. Нередко живут среди холмисто-увалистой степи, заселяя сорочьи гнёзда в «островных» зарослях черёмухи, крушины и боярышника, либо в берёзовых и осиновых перелесках. Одно из гнёзд найдено в углублении высокого берегового обрыва реки Убы у посёлка Шемонаиха (Кузьмина 1948). В Зыряновске пустельги гнездились скальных бортах промышленного карьера, где несколько десятилетий велась добыча полиметаллических руд (Лухтанов 2004). С 1965 года единичные пары стали гнездиться на высотных жилых и производственных постройках города Усть-Каменогорска. В пойменных рощах и старых лесополосах охотно заселяют оставленные гнёзда сорок Pica pica, чёрной Corvus corone и серой C. cornix ворон, грачей C. frugilegus. При этом их численность в этих стациях может составлять 1-2, иногда до 5 пар/10 км. В горнолесной части района поселяются в скалах и группах деревьев, чаще осины, берёзы, крушины и боярышника на открытых склонах гор. В гнездовой период одиночные пустельги иногда встречаются в скаль-никах горных тундр по водоразделам Ивановского, Линейского и Хол-зунского хребтов на высотах более 2000 м н.у.м. (Щербаков, Березовиков 2005). Однако их гнёзд в подобных местах нами не найдено, хотя летающих молодых отмечали несколько раз.
Гнездовой период начинается в третьей декаде апреля - первой декаде мая. Ранний случай спаривания наблюдался 11 апреля у села Берёзовка. В горах у села Горная Ульбинка, в 30 км северо-восточнее Усть-Каменогорска, их спаривание было отмечено 23 апреля, а 30 апреля самка уже сидела на гнезде. Наиболее ранняя кладка с 2 свежими яйцами в скалах у Берёзовки была обнаружена 29 апреля 1974, однако основная масса самок откладывает яйца в первой-второй декадах мая. Сроки находок гнёзд с кладками яиц следующие: 1) 3 мая 1974 -окрестности села Предгорное на Иртыше (4 слабо насиженных яйца);
2) 9 мая 1973 - село Берёзовка на Иртыше (3 ненасиженных яйца);
3) 13 мая 1973 - там же (5 слабо насиженных яиц); 4) 19 мая 1973 -там же (1 свежее яйцо); 5) 29 мая 1970 — село Зимовьё в отрогах Убин-ского хребта, 600 м н.у.м. (4 сильно насиженных яйца); 6) 29 мая 1970 — Лениногорск, Ботанический сад, 700 м н.у.м. (насиживаемая кладка); 7-8) 29 мая 1971 — село Пролетарка в нижнем течении Бухтармы (4 и 5 насиженных яиц); 9-10) 30 мая и 9 июня 1971 — село Берёзовка на Иртыше (5 и 4 насиженных яйца); 11) 18 июня 1969 — там же (4 сильно насиженных яйца); 12) 19 июня 1963 — село Горная Ульбинка, 700 м над уровнем моря (6 насиженных яиц). В насаждениях вдоль дороги, ведущей из Усть-Каменогорска в микрорайон «КШТ» на левобережье Иртыша, 13 мая 1983 обнаружена кладка из 6 насиженных яиц (Березовиков, Егоров 2007).
Находки гнёзд с птенцами приходятся на следующие сроки: 1) 29 мая 1971 — село Пролетарка в нижнем течении Бухтармы (4 вылупившихся птенца); 2) 16 июня — там же (4 пуховых птенца и 1 яйцо-«болтун»); 3) 17 июня 1965 — село Бобровка в южных предгорьях Убин-ского хребта, 700 м н.у.м. (4 оперяющихся птенца); 4) 18 июня 1969 — село Берёзовка на Иртыше (5 пуховых птенцов); 5) 18 июня 1969 — там же (2 яйца и 2 пуховичка); 6) 18 июня 1969 — там же (5 птенцов в пеньках); 7) 18 июня 1970 — там же (2 яйца и 2 птенца); 8) 28 июня 1968 — село Предгорное на Иртыше (4 оперённых птенца); 9) 28 июня 1968 — село Азово на Иртыше (5 подлётывающих птенцов); 10) 29 июня 1968 — село Барашки на Иртыше (5 хорошо оперённых птенцов); 11) 30 июня 1968 — село Азово (слётки у гнезда); 12) 30 июня 1968 — там же (5 птенцов на вылете); 13-15) 1 июля 1968 — Иртыш в устье Убы (3, 4 и 5 птенцов на вылете); 16-18) 2 июля 1968 — Иртыш ниже устья Убы (4, 5, 5 птенцов на вылете); 19) 3 июля 1968 — село Зевакино на Иртыше (3 птенца на вылете); 20) 8 июля 1971 — долина Хамира у села Столбоуха, хребет Холзун, 700 м н.у.м. (4 птенца на вылете).
В полных кладках 4-8 яиц. Величина известных нам в разное время кладок (п = 18): 4 яйца (8 кладок), 5 (4), 6 (5) и 8 (1), в среднем 5.0 яйца. Размеры 11 яиц, мм: 23.4-43.0x29.0-35.0, в среднем 40.5x32.9.
Наиболее ранний случай начала вылупления птенцов зарегистрирован 29 мая в засушливом 1974 году. В большинстве кладок птенцы вылупляются в первой-второй декадах мая. В горах насиживаемые кладки встречаются ещё в третьей декаде июня. Массовый вылет птенцов в степных предгорьях происходит в первой декаде июля. Количество птенцов в гнёздах (п = 25): 3 (3 гнезда), 4 (11), 5 (9) и 6 (2), в среднем 4.28 птенца. В береговых скалах Иртыша у села Берёзовка недавно оставившие гнездо слётки наблюдались 27 июля 1972. В окрестностях посёлка Шемонаиха на Убе 28 июля 1946 встречались уже хорошо летающие молодые (Кузьмина 1948).
Основным кормом птенцам пустельги служат многочисленные в
предгорьях Алтая прыткие ящерицы Lacerta agilis, мелкие мышевидные грызуны, изредка — мелкие птицы. Во второй половине лета основу их питания составляют саранчовые Acridoidea, чрезвычайно многочисленные в предгорьях.
После вылета птенцов и приобретения ими самостоятельности пустельг можно встретить буквально всюду. Особенно заметными они становятся в это время в холмистых степях со скалами по вершинам сопок и увалов, где имеются скопления саранчовых и легче охотится за ними. Охотно держатся на опорах и проводах линий электропередачи вдоль дорог, лесополос и убранных полей. В таких местах до начала 1970-х годов семьи пустельг образовывали рыхлые скопления, иногда достигавшие 10-15 особей. В это же время, особенно в августе, становятся более частыми и их встречи на альпийских лугах и тундрах по водоразделам хребтов на высотах 2000-2500 м над уровнем моря (Щербаков, Березовиков 2007). Наиболее поздняя встреча пустельги на одной из вершин Ивановского хребта — 1 сентября 1972.
Осенний отлёт начинается в августе и проходит незаметно. Его начало проследить трудно, так как кормовые кочёвки постепенно переходят в отлёт. Только в начале сентября пустельги летят преимущественно поодиночке. Особенно выраженный пролёт их отмечался на западной окраине Алтая в 1961 и 1974 годах. Здесь с 1 по 7 сентября в южном направлении эти соколы летели поодиночке, группами по 2-3 особи и рыхлыми растянутыми «стаями» до 40 птиц. Особенно плотными «стаи» становились ближе к вечеру, когда птицы приступали к поиску мест ночёвки. М.Н.Корелов (1962) считает, что во время пролёта F. tinnunculus стай не образует. Однако во время отдыха рыхлые стаи их встречаются в местах, где есть скопления саранчовых, затем они разом исчезают; а на их месте вскоре появляются другие, собираясь днём на отдых на проводах или скалах до десятка и более особей. Кроме того, совместные стаи из обыкновенных и степных F. naumanni пустельг неоднократно наблюдались в конце августа - начале сентября в 1954-1957 годах в ближайших окрестностях Усть-Каменогорска. В это время они вместе охотились на саранчовых, а также вместе отдыхали в утренние и полуденные часы в скальных обрывах и на проводах ЛЭП. В степной долине речки Сибинки, в соседнем с Алтаем Калбинском нагорье, 6-8 сентября 2009 с восходом солнца на проводах отдыхали группы по 8-18 пустельг, преимущественно молодых птиц. При этом отдых продолжался до 8-9 ч утра, пока солнце не поднялось высоко. Складывалось такое впечатление, что отдыхающие пустельги были уставшими за время перелёта, возможно, проходившем и в сумеречное время. Даже потревоженные, они неохотно перелетали на 100-200 м, снова садились и устраивались на отдых. В это же время к ним подтягивались другие пустельги и только к полудню все птицы исчезли.
Сходное поведение мы наблюдали 11-12 сентября 2009 в степной долине Курчума на Южном Алтае, где степные пустельги держались по проводам линий электропередачи стаями по 10-15 штук, а среди них на перекладинах с изоляторами сидели одиночные F. tinnunculus (Березовиков 2010).
К концу сентября интенсивный пролёт у пустельг закачивается, однако одиночки изредка летят ещё в октябре. В 1954-1974 годах пролётные пустельги в окрестностях Усть-Каменогорска и по всей западной окраине Алтая наблюдались с 1 по 15 октября. Наиболее поздние встречи пустельги в ближайших окрестностях Усть-Каменогорска отмечены 9 октября 1965 и 21 октября 1956. Задержавшуюся одиночку встречали 25 ноября 1961 уже в зимних условиях, когда земля была покрыта снежным покровом. Зимой 1951/52 и 1961/62 годов на территории маслопрессового завода в Усть-Каменогорске в огромном количестве зимовали зерноядные птицы: домовые воробьи Passer domes-ticus, дубоносы Coccothraustes coccothraustes, обыкновенные Acanthis flammea и тундряные A. hornemanni чечётки, обыкновенные овсянки Emberiza citrinella, обыкновенные щеглы Carduelis carduelis, юрки Fringilla montifringilla и снегири Pyrrhula pyrrhula, которые образовывали здесь сотенные и тысячные стаи. В эти зимы около подобных скоплений птиц постоянно держались одиночные пустельги (Самусев и др. 1965), которые явно охотились здесь за воробьиными птицами. Одиночные зимующие пустельги отмечены также 30 декабря 1969 у железнодорожной станции Бахарево в скальном каньоне Усть-Каменогорского водохранилища, 2 января 1976 и 18 января 1968 - в пойме Иртыша ниже Усть-Каменогорска. На окраине города одиночек также видели 20 ноября 1974, 20 января 1975 и 25 января 1976 (Березовиков и др. 2000; Березовиков, Егоров 2007).
★ ★ ★
В заключение следует сказать, что в сельских местностях пустельга хорошо известна жителям под названием «степной кобчик», а дети школьного возраста нередко берут пуховых птенцов для воспитания. Часть взятых домой пустельжат гибнет в результате неправильного ухода, но большинство при заботливом обращении успешно вырастает и осенью покидает своих юных воспитателей, на многие годы оставляя самые яркие впечатления от общения с этими замечательными птицами. Обоим авторам в юношеские годы неоднократно приходилось заниматься выращиванием птенцов пустельги, поэтому мы убеждены, что полученные при этом удачные и даже неудачные уроки общения с ними имеют глубокую нравственную подоплёку и играют важную воспитательную роль, оставляя человека на всю жизнь неравнодушным к птицам и природе. При выращивании пустельжат замечаются многие
интересные детали в их поведении, очень важные для понимания экологии этих птиц. Подчас подобные моменты нельзя подметить в результате длительных наблюдений у гнёзд. Поэтому, отступая от сугубо научного изложения накопленных многолетних материалов, мы приведём некоторые выдержки из воспоминаний одного из авторов — Б.В.Щербакова — об одном из птенцов пустельги.
Выращенные птенцы удивляли своей привязанностью к человеку и игривостью. Во время игры ещё полуоперённые птенцы, хватая лапами лежащие на земле щепки и камешки, подкидывали их клювами и лапами вверх и снова хватали. В такое время один из них, Сёмка, иногда опускался на «коленки» и, чиркая крыльями по земле, мелко-мелко семенил на коленках, как это делают купающиеся в пыли куры. Это доставляло ему, как видно было, большое удовольствие. Во время игры со мной он нередко с криком «восторга» перекатывался через спину. Ещё будучи оперяющимся птенцом, он часто заглатывал мелкие камешки — гастролиты. Как ни странно, но пустельжонок пристрастился к поеданию отваренной вермишели! Поедал он её, как и саранчуков, держа в лапке и постепенно откусывая. Поразительно, но нетрадиционная для хищника пища нормально усваивалась!
Жил он свободно на плоской саманной крыше дома, где для него у трубы был сооружен небольшой навес от солнца. Он отлично узнавал меня по голосу. Каждый раз, возвратившись с рыбалки, я звал его и он, ещё не видя меня, сразу же отзываясь, бежал к краю крыши, чтобы получить корм. Были случаи, когда его поочерёдно звали три-пять моих сверстников, но на их призывы он не отзывался. С ним я постоянно уходил на склон соседней горы, где ловил ему кобылок. Каждый раз, когда я хлопал ладонью, накрывая насекомое и, помахивал рукой, подзывая его, пустельжонок, бежал, чтобы получить корм. Взрослея, он научился ловить саранчовых сам. Но хлопок по земле и помахивание рукой с «жертвой» стали для него важнейшим условным рефлексом. Так же поступал я, когда предлагал ему мелкую рыбу или мясо. Научившись летать, он исчезал на день в горах, где было много выходящих на поверхность скал и большой утёс, на котором он и проводил время. Но каждый раз, при призыве, он с лёту «падал» с высоты и садился на руку. Делал это он очень эффектно: сначала с высоты 50-100 метров пикировал, затем в 20-30 метрах останавливался и зависал, трепеща крыльями, через несколько секунд опускался до 10-15 метров, и после очередного зависания и рассматривания меня, садился на вытянутую руку. Часто это делал так, что спикировав с высоты, он зависал в метрах 30 в стороне от меня на высоте до десятка метров, сложив за спиной крылья, так что только плечи были выставлены вперёд и слегка раздвинуты в стороны. При этом концы крыльев были сложены крестом за спиной и хвостом. Сам же хвост в это время полностью был
развёрнут веером. Подлетал к руке он с выставленными перед собой лапами. Создавалось впечатление, что в это время, он «сидит» на хвосте и косо пикирует по наклонной на большой скорости. Однако в последний момент легко и красиво садился на руку. Это было захватывающее зрелище!
С начала августа он целыми днями находился в горах. Только под вечер, перед самым закатом солнца, появлялся на столбе у дома, с которого «нырял» в сени и занимал своё любимое место на открытой двери. Утром, перед тем как улететь, он слёту хватал приготовленный для него кусочек мяса или мелкую рыбёшку, и сразу же улетал с кормом в лапах в горы. Неоднократно в его поисках в горах в конце августа я вызывал его по той же самой методике из небольших рыхлых «стай», кружащихся на склоном горы. В этих скоплениях в это время численность пустельг доходила до 20-30 особей. Стоило мне только начать звать его, хлопать по земле ладонью, помахивать руками, как соколок, не мешкая, чередуя пикирование с зависанием, садился на мою руку. При общении с ним в таких случаях всегда угощал его слюной изо рта. Он охотно принимал эти знаки внимания и успокаивался. Но никогда я не брал его со спины, на что птицы реагируют всегда отрицательно, и на этом выстраивались наши доверительные отношения и дружба. Многократные попытки посторонних мальчишек подманить его, подстрелить из рогатки всегда оставались безрезультатными. Сёмка хорошо знал меня и доверялся только мне. Особенно после случая, когда чужие люди подманили его мясом, поймали и продержали в клетке 18 дней. Однако выпущенный, он сразу же прилетел домой, сел на столб и «нырнул» в сенцы.
С началом пролёта в сентябре лесных коньков и трясогузок, которые в большом количестве опускались на склон сопки и кормились, мы с Сёмкой выходили на охоту. В эти минуты он сидел на руке, а я осторожно шёл к кормящимся птицам. Каждый раз, стоило только какой-либо пичуге скрыться за камнем или за небольшим уступом скалы, сокол тут же бросался следом и каждый раз пытался поймать её врасплох. При этом он выбрасывал вперёд лапы и, подобно кошке, пытался схватить жертву. Однако за десятки таких попыток ни одной птицы он так и не поймал. В конце второй декады сентября домой он не вернулся.
На следующий год, 2 мая 1955, я бродил среди скал у Иртыша, в тех местах, куда Сёмка любил улетать прошлым летом. Случайно заметив тень птицы, я поднял голову и увидел кружащуюся над собой пустельгу. Я принялся её подзывать теми же приёмами, как это делал прежде. Птица тут же сменила направление и медленными кругами пошла на снижение. Примерно в 8-10 метрах она зависла надо мной в характерной пустельжиной стойке, но приблизиться так и не решилась. Спустя два десятка секунд она медленно, верша круг за кругом,
стала набирать высоту и улетела на другую строну Иртыша.
Второй автор — Н.Н.Березовиков — также вырастил двух пустельг. Одна из них ранней весной следующего года прилетела и села на своё излюбленное место на крыше дома. Попытка её подозвать была неудачной: соколок взлетел и, сделав прощальный круг над оградой, улетел. Известен нам и другой, заслуживающий особого внимания случай, когда самец пустельги, выращенный знакомым лесником, не улетел осенью, а остался зимовать в усадьбе, добывая корм как самостоятельно, так и съедая оставленное для него мясо. Весной он однажды вернулся домой в паре с самкой. Вскоре они выбрали для устройства гнезда ящик, подвешенный на стене дома, где прежде гнездились голуби. Эта пара загнездилась и успешно выкормила птенцов!
Литература
Березовиков Н.Н. 2010. Орнитологическая поездка на озеро Зайсан и Южный Алтай в сентябре 2009 года // Рус. орнитол. журн. 19 (542): 32-44.
Березовиков Н.Н., Егоров В.А. 2007. К орнитофауне окрестностей Усть-Каменогорска // Рус. орнитол. журн. 16 (363): 791-797.
Березовиков Н.Н., Самусев И.Ф., Хроков В.В. 2000. Материалы к орнитофауне поймы Иртыша и предгорий Алтая. Часть 2. Falconiformes, Columbiformes, Cuculiformes, Strigiformes, Caprimulgiformes, Apodiformes, Coraciiformes, Pici-formes // Рус. орнитол. журн. 9 (93): 3-20.
Корелов М.Н. 1962. Отряд хищные птицы — Falconiformes // Птицы Казахстана.
Алма-Ата, 2: 488-707.
Кузьмина М. А. 1948. Материалы по авифауне предгорий Западного Алтая // Изв.
АН КазССР. Сер. зоол. 7: 84-84-106.
Кузьмина М.А. 1953. Материалы по птицам Западного Алтая // Тр. Ин-та зоол. 2: 80-104.
Лухтанов А.Г. 2004. Птицы города Зыряновска (юго-западный Алтай) // Selevinia: 154-162.
Поляков Г.И. 1912. Поездка на озера Зайсан-нор и Марка-куль в 1909 году. М.: 1387.
Самусев И.Ф., Хроков В.В., Щербаков Б.В. 1965. Влияние антропогенных факторов на численность птиц Усть-Каменогорска // Новости орнитологии. Алма-Ата: 339-341.
Сушкин П.П. 1938. Птицы Советского Алтая и прилежащих частей северозападной Монголии. М.; Л., 1: 1-320.
Щербаков Б.В., Березовиков Н.Н. 2005. Птицы Западно-Алтайского заповедника // Рус. орнитол. журн. 14 (290): 507-536.
Щербаков Б.В., Березовиков Н.Н. 2007. Фауна птиц Западно-Алтайского заповедника // Тр. Западно-Алтайского заповедника. Алматы, 1: 41-87.
Stegmann B. 1926. Betrage zur Ornithofauna der Cis-Altai Steppe // Ежегодн. Зоол. музея АН СССР 27, 4: 320-336.
