CC BY
720
К дискуссии о судебных актах как источниках уголовного права России
А.И. Каргальцев
Рассматривается вопрос об источниках уголовного права в России. Особое внимание обращается в этой связи на юридические характеристики решений Конституционного суда РФ (их общеобязательность, окончательность, непосредственное действие, обязательное опубликование и др.), которые придают им классические характеристики судебного прецедента. Исследуются также постановления Пленума Верховного суда РФ и решения Верховного суда РФ по конкретным делам; показано, что они в той или иной степени выступают в качестве источников права de facto (в качестве правоположений или образцов толкования уголовно-правовой нормы), в противовес давней российской традиции, признающей таким источником только закон.
Ключевые слова: источник права, судебная практика, судебный прецедент, правоположения, конкретизация права, толкование права, оценочные понятия, разъяснение судебной практики.
Ни один из источников права не вызывал больших дискуссий в отечественной правовой доктрине, чем судебный прецедент и судебная практика. Они традиционно не признавались источниками российского права вообще и уголовного в частности. Однако на современном этапе все больше исследователей по-иному начинают смотреть на проблему судебного правотворчества, отмечая, что «вне зависимости от положений уголовно-правовой теории прецедент все больше начинает выполнять функции самостоятельного источника права» [6, с. 116].
В настоящее время в теории уголовного права сформировалось два подхода к пониманию источников права: узкий (непосредственный) и широкий (двойственный). С точки зрения узкого подхода, единственным источником уголовного права признается Уголовный кодекс РФ 1996 г. (далее - УК РФ). Данный подход основан на нормах УК РФ, устанавливающих, что уголовное законодательство РФ состоит из УК РФ, только им могут устанавливаться преступность, наказуемость и иные уголовно-правовые последствия деяния, а новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в УК РФ\ Широкий подход, напротив, предусматривает более сложную систему источников уголовного права, в которую наряду с УК РФ входят Конституция РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ, федеральное законодательство, подзаконные акты, постановления Г осударственной думы об объявлении амнистии, решения Конституционного суда РФ, Верховного суда РФ и других судов общей юрисдикции [25, с. 23-24]. 1
1 См.: ч. 1 ст. 1, ч. 2 ст. 2, ч. 1 ст. 3, ст. 8 Уголовного кодекса Российской Федерации. Доступ из электронной базы нормативной правовой информации «Консультант Плюс». URL: http://www.consultant.ru
Каргальцев А.И. К дискуссии о судебных актах как источниках уголовного права России
153
Усиление роли судебных актов в регулировании уголовно-правовых отношений обусловлено объективными недостатками нормативного правового акта как основного источника российского права, которые не позволяют ему в полной мере отвечать потребностям правового регулирования. К таким недостаткам относятся: формулирование общих и абстрактных правовых норм, широкое употребление оценочных понятий, долгая и сложная процедура принятия, изменения и отмены правовых норм, которая зачастую не поспевает за куда более динамичным развитием общественных отношений. В этих условиях перед правоприменителем остро встает необходимость поиска иных юридических механизмов, способных компенсировать указанные недостатки. В качестве таких механизмов и выступают судебный прецедент и судебная практика.
Необходимо отметить, что в работах отечественных авторов понятия «судебный прецедент» и «судебная практика» зачастую смешиваются, что представляется ошибочным и ведет к терминологической неопределенности, которая отнюдь не способствует исследованию природы данных правовых явлений. По нашему мнению, судебный прецедент и судебная практика «как явления и отражающие их понятия не являются идентичными» [11, с. 60], и их следует различать.
Судебный прецедент исторически возник и развивался в условиях английской правовой системы, которая выработала «классическое» представление о нем как о решении суда по конкретному делу, применяемому для разрешения аналогичных ситуаций в будущем. Судебный прецедент характеризуется казуистичностью, обязательностью применения, создается только вышестоящими судами, подлежит официальному опубликованию. Судебная практика, как правило, рассматривается в двух смыслах. С одной стороны -как деятельность всех судебных органов, а с другой - как «конкретные общеобязательные решения, выработанные в процессе судебной деятельности» [Там же], называемые в теории права «правоположениями». Исходя из анализа существующих точек зрения, можно сделать вывод о том, что судебная практика представляет собой опыт правоприменительной судебной деятельности, складывающийся на основе рассмотрения определенных категорий дел. При этом отдельное судебное решение само по себе еще не образует судебной практики, поскольку о ее формировании можно говорить лишь по мере накопления опыта правоприменительной судебной деятельности, выраженного в конкретных судебных решениях. Чем больше будет накоплено такого опыта, тем более определенно можно выявлять тенденции судебной практики по определенной категории дел. В связи с этим Е.И. Спектор справедливо замечает, что понятие «судебная практика» возможно применять «.. .лишь в том случае, когда выявляется определенная линия в деятельности судебных органов в отношении решения того или иного вопроса» [23, с. 90].
154
Уголовное право и процесс
С учетом сказанного, а также исходя из дуалистичного понимания категории «источник права», полагаем, что судебная практика, как таковая, может рассматриваться в качестве источника уголовного права лишь в материальном смысле, поскольку она, во-первых, выявляет дефекты (неясность, пробельность, коллизионность и т.д.) существующего правового регулирования и, во-вторых, может выступать в качестве побудительного мотива законодательной деятельности, направленной на устранение уже выявленных дефектов. В то же время в качестве источника уголовного права в формальноюридическом смысле следует рассматривать постановления Пленума Верховного суда РФ, в которых судебная практика обобщена и объективирована в виде правоположений.
В отечественной правовой науке остается дискуссионным вопрос о характере правоположений, о том, являются ли они результатом толкования права или же носят конкретизационный характер, либо они вообще выходят за рамки как первого, так и второго и «представляют собой фактически созданную правоприменительным органом правовую норму» [9, с. 147]. Так, профессор В.В. Лазарев, различая правовые нормы и правоположения, указывает на два их основных отличия: во-первых, правоположения являются результатом правоприменительной, а не нормотворческой деятельности и, во-вторых, они уступают правовым нормам по юридической силе и значению, носят поднормативный характер и находятся в непосредственной связи с правовыми нормами, что свидетельствует о производном характере правоположений. Кроме того, В.В. Лазарев отмечает, что основными источниками правоположений являются толкование и конкретизация права [13, с. 9].
Конкретизация и толкование - близкие, однако, не идентичные правовые явления. Основным, но не единственным отличием конкретизации от толкования является направленность последнего на установление точного смысла толкуемой правовой нормы. При этом в ходе толкования она не может наполняться каким-либо иным содержанием, отличным от того, которое было в нее заложено нормотворцем. Конкретизация же, напротив, «предполагает дальнейшее развитие, детализацию воли законодателя» [7, с. 209-210].
Анализ постановлений Пленума Верховного суда РФ свидетельствует о том, что содержащиеся в них правоположения носят неоднородный характер и зачастую являются как результатом толкования, так и результатом конкретизации права. В этой связи справедливо замечание авторов, отмечающих, что «...наряду с разъяснениями правовых норм в интерпретационных актах встречаются конкретизирующие положения» [14, с. 25]. Особенно ярко это можно видеть на примере оценочных понятий, содержащихся более чем в двухстах статьях УК РФ. Законодатель, как правило, ограничивается их декларацией, и лишь иногда они определяются непосредственно в УК. Основная же часть оценочных понятий, среди которых: «особая жестокость», «насилие,
Каргальцев А.И. К дискуссии о судебных актах как источниках уголовного права России
155
опасное для жизни и здоровья», «приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств и психотропных веществ», «грубое нарушение общественного порядка», «незаконная охота», «незаконная порубка» и многие другие, наполняется содержанием именно в постановлениях Пленума Верховного суда РФ, которые настолько прочно укоренились в российской правовой системе, что без них уже нельзя представить процесс квалификации преступлений. Поэтому о постановлениях Пленума Верховного суда РФ можно говорить как об источниках уголовного права, тем более что для этого существуют как юридические, так и фактические основания.
Статьей 126 Конституции РФ предусмотрено, что Верховный суд РФ дает разъяснения по вопросам судебной практики. Данное конституционное положение дословно воспроизводится в Федеральном конституционном законе «О судебной системе РФ» и конкретизируется в Законе РСФСР «О судоустройстве РСФСР»2 (далее - Закон «О судоустройстве»). Так, Законом «О судоустройстве» установлено, что дача разъяснений по вопросам судебной практики входит в компетенцию Пленума Верховного суда РФ (п. 1 ст. 58), такие разъяснения носят обязательный характер, и их выполнение контролируется Верховным судом РФ (ст. 56) в ходе осуществления надзорных полномочий.
Однако ряд авторов отрицает обязательный характер постановлений Пленума Верховного суда РФ. Так, А.И. Рарог утверждает, что ссылка на ст. 56 Закона «О судоустройстве» в качестве обоснования обязательного характера постановлений Пленума если и была уместна, то только до принятия Конституции РФ, поскольку после 12 декабря 1993 г. Закон «О судоустройстве» вступил в противоречие с Конституцией РФ и данная ссылка «утратила свою корректность» [21, с. 52]. В частности, имеется в виду ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, гласящая, что «судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону». Указанная статья Конституции РФ действительно не предусматривает обязательности применения постановлений Пленума Верховного суда РФ в ходе осуществления правосудия. Тем не менее именно Конституция РФ наделила Верховный суд полномочием давать разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 126). Данное конституционное положение конкретизируется в Законе «О судоустройстве» (ст. 56), хотя и давно устаревшем, но все еще сохраняющем свою юридическую силу. Нормы именно этого закона сообщают постановлениям Пленума обязательный характер, а судьи, в силу упомянутой ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, должны подчиняться требованиям закона и учитывать постановления Пленума Верховного суда РФ в процессе правоприменения.
2 О судоустройстве РСФСР: Закон РСФСР от 8 июля 1981 г. (в ред. от 7 мая 2009 г.) // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1981. № 28. Ст. 976. Данный закон применяется в части, не противоречащей Федеральным законам от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ, от 8 января 1998 г. № 7-ФЗ, от 23 июня 1999 г. № 1-ФКЗ.
156
Уголовное право и процесс
Об обязательном характере постановлений Пленума Верховного суда РФ свидетельствует и то, что содержащиеся в них правоположения прямо или косвенно кладутся в основу судебных решений, а их игнорирование влечет за собой отмену такого решения. При этом в решении суда первой и последующих инстанций прямая ссылка на конкретный пункт соответствующего постановления Пленума может отсутствовать, но уголовно-правовая норма будет истолкована и применена судом в соответствии с ним. В качестве примера можно привести постановление Президиума Верховного суда РФ № 580-П07ПР, которым были изменены предыдущие судебные решения по делу в связи с неправильным применением уголовного закона. В постановлении Президиум мотивировал свое решение следующим: «По смыслу закона к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, следует относить потерпевших, неспособных в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление нападающему. По признаку особой жестокости квалифицируется убийство в случаях, когда, в частности, перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой, либо когда убийство совершалось способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий или мучений». Суд, квалифицируя действия Ф. по п. п. «в», «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, каких-либо обоснований такой правовой оценки в приговоре не привел, в связи с чем Президиум изменил судебные решения в отношении Ф., исключил указание на его осуждение по п. п. «в», «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ [19]. Как можно видеть, в своем постановлении Президиум не ссылается на конкретный пункт постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве», хотя практически дословно воспроизводит ряд его соответствующих положений.
Другой пример, напротив, иллюстрирует ситуацию, когда, обосновывая свое решение, суд прямо ссылается на соответствующий пункт постановления Пленума. Так, Акмалов был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений). Данное преступление было совершено при следующих обстоятельствах. Акмалов, проиграв в карты потерпевшему 15 тыс. руб., решил в целях избавления от уплаты карточного долга убить его и попросил Ивакина ему в этом помочь. Во время разговора с потерпевшим о возврате долга Акмалов и Ивакин попросили его разрешить возвратить долг частями. Однако потерпевший отказался, предлагая оплатить долг полностью. Тогда Акмалов двумя выстрелами из ружья убил его. Суд вышестоящей инстанции изменил приговор в отношении Акмалова, переквалифицировал его действия с п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ. При этом суд мотивировал свое решение ссылкой на п. 11 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве», в котором
Каргальцев А.И. К дискуссии о судебных актах как источниках уголовного права России
157
раскрывается содержание квалифицирующего признака убийства «из корыстных побуждений» [18].
Кроме того, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ в Обзорах кассационной и надзорной практики указывает на значительное количество ошибок, допускаемых нижестоящими судами и исправляемых Верховным судом РФ в кассационном и надзорном порядке. В этой связи Верховным судом РФ обращается внимание председателей всех нижестоящих федеральных судов общей юрисдикции на необходимость повышения эффективности работы по ознакомлению судей с судебной практикой Верховного суда РФ в целях ее учета в правоприменительной деятельности [16, 17].
В юридической литературе нет единой позиции относительно правовой природы постановлений Пленума Верховного суда РФ. Ряд авторов (В.В. Демидов, Л.В. Яковлева, О.А. Савельева и др.) рассматривает их в качестве разновидности судебного прецедента, указывая, что постановления Пленума обладают всеми признаками последнего: являются одним из видов судебных решений, создаются высшим судебном органом, носят обязательный характер, подлежат официальному опубликованию [22, с. 26]. Данный подход, однако, представляется нам не совсем верным, поскольку признаком судебного прецедента является его казуистичный характер, непосредственная связь с фактическими обстоятельствами конкретного дела, в то время как постановления Пленума являются обобщенным результатом сложной коллективной аналитической деятельности, основанной на изучении большого количества судебных дел, данных судебной статистики, мнений ученых-юристов, представителей государственных органов и т.д. Также нельзя согласиться с мнением о том, что постановления Пленума являются судебным решением в том смысле, в каком это позволяет говорить об их прецедентной природе. Анализ компетенции Пленума Верховного суда позволяет сделать вывод о том, что его постановления носят, главным образом, управленческий характер и в наименьшей степени связаны с деятельностью по осуществлению правосудия, что не позволяет говорить о них как о судебных решениях. В этой связи постановления Пленума Верховного суда РФ следует рассматривать в качестве самостоятельного правового явления, не отождествляя их с судебным прецедентом.
О фактическом существовании судебного прецедента как источника российского уголовного права в наибольшей степени уместно говорить применительно к решениям Конституционного суда РФ. Конституционный суд является судебным органом конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющим судебную власть посредством конституционного судопроизводства. В юридической литературе представлен довольно тттиро-кий спектр мнений относительно правовой природы решений Конституционного суда РФ. Одни авторы относят их к актам толкования права [15, с. 34-41],
158
Уголовное право и процесс
другие рассматривают в качестве судебного прецедента [11, с. 85-101], третьи - видят в них нормативный правовой акт [24, с. 163-172], четвертые -полагают, что решения Конституционного суда РФ относятся к «особому виду источников российского права наравне с нормативно-правовыми актами, судебными прецедентами, правовыми обычаями» [10, с. 12]. Не вдаваясь в дискуссию по данному вопросу, можно отметить, что решения Конституционного суда РФ по своим признакам и юридическим свойствам ближе всего стоят к судебным прецедентам, чем к иным правовым явлениям.
В контексте рассматриваемого вопроса особый интерес представляет деятельность Конституционного суда РФ по осуществлению конституционного нормоконтроля. Данная деятельность заключает в себе два важнейших аспекта. Во-первых, по итогам нормоконтроля уголовно-правовая норма может быть признана не соответствующей Конституции РФ, в результате чего она утрачивает свою юридическую силу. И, во-вторых, в ходе нормоконтроля Конституционным судом может даваться официальное толкование уголовноправовой нормы, подлежащей проверке. В связи с этим М.А. Кауфман справедливо отмечает, что «решая вопросы о соответствии отдельных норм УК Конституции РФ, Конституционный суд может как блокировать некоторые уголовно-правовые нормы, так и, развивая положения уголовного закона, существенно трансформировать практику его применения» [12, с. 44-45].
Так, в 2008 г. Конституционным судом РФ было признано неконституционным нормативное положение ч. 1 ст. 188 УК РФ «Контрабанда» в той мере, в какой оно позволяло - во взаимосвязи с примечанием к ст. 169 УК РФ - определять «крупный размер» валюты, перемещаемой через таможенную границу, исходя из всей ее суммы, включая и ту часть, которую закон разрешает ввозить в РФ без письменного декларирования [3]. Одновременно с признанием данного положения уголовно-правовой нормы не соответствующим Конституции РФ Конституционным судом был выявлен ее конституционно-правовой смысл, в соответствии с которым при определении «крупного размера» валюты, незаконно перемещаемой через границу РФ, надлежит исключать ту ее часть, которая разрешена для ввоза или уже была продекларирована. Таким образом, с одной стороны, Конституционный суд РФ, выступая в качестве «негативного законодателя», может полностью или в части прекращать действие уголовно-правовой нормы, а с другой - посредством официального толкования норм УК РФ может наполнять их определенным содержанием. Говоря о значении официального толкования правовых норм вообще и уголовно-правовых в частности, полагаем уместным процитировать слова английского епископа Б. Ходли: «У кого бы ни была абсолютная власть толковать любой писаный или неписаный закон, именно он есть подлинный законодатель в отношении всех намерений и целей, а не лицо, первым написавшее или высказавшее их» [26, с. 268-269]. Резюмируя сказанное, можно сделать вывод о том, что и в первом, и во втором случае Конституци-
Каргальцев А.И. К дискуссии о судебных актах как источниках уголовного права России
159
онный суд имеет как юридическую, так и фактическую возможность воздействия на существующее правовое регулирование уголовных правоотношений.
Оценивая деятельность Конституционного суда РФ в сфере регулирования уголовно-правовых отношений, необходимо обратить внимание на юридические свойства его решений: их общеобязательность, окончательность, непосредственное действие, обязательное и незамедлительное официальное опубликование, недопустимость преодоления правовой позиции Конституционного суда РФ законодателем3. Именно эти свойства главным образом и «придают решениям Конституционного суда своего рода классические нормативные характеристики источников права» [8, с. 17].
Кроме того, непосредственно Конституционным судом РФ уже была высказана принципиальная позиция относительно правовой природы и юридических последствий принимаемых им решений. Так, в Постановлении № 19-П от 16 июня 1998 г. Конституционный суд указал, что «...решения Конституционного суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов» [4]. Вопрос о юридических последствиях решений Конституционного суда, которыми выявляется конституционно-правовой смысл нормы, нашел отражение в Определении от 11 ноября 2008 г. № 556-О-Р, где прямо указано, что такая норма «.не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле» [5].
В юридической литературе все чаще решения Верховного суда РФ признаются судебным прецедентом и источником уголовного права. Такая позиция, однако, представляется не совсем обоснованной. К.В. Ображиев, являясь сторонником официального признания решений Верховного суда источником уголовного права, совершенно справедливо отмечает, что «вопрос о юридической природе решений Верховного суда РФ заключается, в первую очередь, в степени их обязательности для последующего применения нижестоящими судами» [20, с. 14]. В настоящее время действующее законодательство не содержит ни одной нормы, прямо предусматривающей обязательный характер решений Верховного суда РФ. Единственным юридическим механизмом, косвенно обеспечивающим их обязательность, является надзорная деятельность Верховного суда РФ. Реализуя свои надзорные полномочия, Верховный суд РФ может отменять или изменять решения нижестоящих судов, которые игнорируют его позицию, ранее выраженную в судебном решении по аналогичному делу. Однако наличие такого механизма еще не позволяет сделать вывод об обязательности и прецедентном характере решений Верховного суда РФ.
3 См.: ст. 6, 78, 79 ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации».
160
Уголовное право и процесс
Вместе с тем было бы неправильным умалять значение решений Верховного суда РФ, поскольку в некоторых случаях именно в них раскрывается содержание оценочных понятий, необходимых для уголовно-правовой квалификации деяния [20, с. 13]. Разрешая конкретное дело в качестве суда первой или вышестоящей инстанции, Верховный суд выявляет смысл уголовноправовой нормы, создает определенный образец ее понимания, который зачастую учитывается при разрешении аналогичных дел. Такие решения носят убедительный характер, а их применение обеспечивается, главным образом, положением Верховного суда РФ в судебной системе России, высоким профессионализмом и квалификацией судей Верховного суда РФ, а также точностью, четкостью и аргументированностью позиции, изложенной в судебном решении. Указанные обстоятельства, а также практическая значимость решений Верховного суда РФ являются предпосылками для их официального признания в качестве источников уголовного права, но не свидетельствуют о их обязательном характере.
Таким образом, решения Конституционного суда РФ и постановления Пленума Верховного суда РФ следует рассматривать в качестве источников уголовного права России. Они играют существенную роль в уголовноправовом регулировании, способствуют обеспечению единообразия судебной практики и реализации конституционного принципа равенства всех перед законом и судом. Немаловажную роль в уголовно-правовом регулировании играют и решения Верховного суда РФ по конкретному делу. Зачастую они, наряду с УК РФ, de facto выступают источником уголовного права, поскольку содержат образец толкования уголовно-правовой нормы (или оценочного понятия), который используется нижестоящими судами в ходе разрешения аналогичных дел, что создает предпосылки для официального признания решений Верховного суда РФ источниками российского уголовного права.
Литература
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 64-ФЗ (в ред. от 4 апреля 2010 г.). Доступ из электронной базы нормативной правовой информации «Консультант Плюс». URL: http://www.consultant.ru
2. О Конституционном суде Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ (в ред. от 2 июня 2009 г.). Доступ из электронной базы нормативной правовой информации «Консультант Плюс». URL: http://www.consultant.ru
3. По делу о проверке конституционности положения ч. 1 ст. 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян: Постановление Конституционного суда РФ от 27 мая 2008 г. № 8-П // СЗ РФ. -2008. - № 24. - Ст. 2892.
Каргальцев А.И. К дискуссии о судебных актах как источниках уголовного права России
161
4. По делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации: Постановление Конституционного суда РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П // СЗ РФ. - 1998. - № 25. - Ст. 3004.
5. О разъяснении Постановления Конституционного суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 г. № 2-П по делу о проверке конституционности положений ст. 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного суда РФ от 11 ноября 2008 г. № 556-О-Р // СЗ РФ. - 2008. - № 48. -Ст. 5722.
6. Бавсун М.В. Влияние прецедента на деятельность судов // Уголовно-правовой запрет и его эффективность в борьбе с современной преступностью: Сб. науч. трудов. Саратов: Сателлит, 2008.
7. Белоносов В.О., Громов Н.А., Францифоров Ю.В. Конкретизация и аналогия в уголовно-процессуальном праве // Правоведение. - 2000. - № 2.
8. Бондарь Н.С. Акты конституционного правосудия как источник права: их нормативно-доктринальная природа // Национальная государственность и европейские интеграционные процессы. - Минск: Изд. центр БГУ, 2008.
9. Вопленко Н.Н., Рожнов А.П. Правоприменительная практика: понятие, основные черты и функции: Монография. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2004.
10. Гошуляк В.В. Решения конституционных (уставных) судов субъектов РФ как источник права // Законодательство и экономика. - 2007. - № 9.
11. Гук П.А. Судебный прецедент: теория и практика. - М.: Юрлитинформ, 2009.
12. Кауфман М.А. Пробелы в уголовном праве и способы их преодоления: Авто-реф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2009.
13. Лазарев В.В. Правоположения: понятие, происхождение и роль в механизме юридического воздействия // Правоведение. - 1976. - № 6.
14. Насырова Т.Я. Телеологическое (целевое) толкование советского закона: теория и практика. - Казань: Изд-во Казанского ун-а, 1988.
15. Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право // Судебная практика как источник права. - М.: Институт государства и права РАН, 1997.
16. Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ за второе полугодие 2009 г. // БВС РФ. - 2010. - № 6.
17. Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ за второе полугодие 2009 г. // БВС РФ. - 2010. - № 7.
18. Обзор судебной практики Верховного суда РФ за II квартал 2003 г. // БВС РФ. -2004. - № 1.
19. Обзор судебной практики Верховного суда РФ за II квартал 2008 г. // БВС РФ. -2008. - № 11.
20. Ображиев К.В. Судебный прецедент как источник уголовного права России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2002.
21. Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного суда РФ // Государство и право. - 2001. - № 2.
22. Савельева О.А. Судебное толкование в применении уголовного закона. - М.: Юрайт, 2008.
162
Уголовное право и процесс
23. Спектор Е.И. Судебный прецедент как источник права // Журнал российского права. - 2003. - № 5.
24. Страшун Б.А. Решения Конституционного суда Российской Федерации как источник права // Конституционное правосудие на рубеже веков: Материалы конференции. - М., 2002.
25. Цепелев В.Ф. К вопросу об источниках уголовного права: понятие, признаки, виды // Труды Академии управления МВД России. - 2008. - № 3.
26. Цит. по: Михайлов А.М. Судебная власть в правовой системе Англии. - М.: Юрли-тинформ, 2009.
