4Japanese Political Elite and The Clan System Phenomenon. Political "Lions" of Japan
Kirill K. Artemov
Astrakhan State University named after V.N. Tatishchev, Astrakhan, Russia E-mail: von_artemov[at]mail.ru
Abstract
The political elite in the Land of the Rising Sun is an interesting and entertaining historical phenomenon. In the context of the elites, it would even be appropriate to call this country the Land of the Never Setting Sun. This name has, in particular, a special and, in our opinion, very appropriate relation to the traditional political clans of Japan, which are still alive.
This study analyzes the political elite of Japan. At the same time, the main attention is focused on such attributes as: political clans and their role in the elite and on the Liberal Democratic Party as the main acting force in the process of genesis and development of the modern Japanese political elite that arose after the end of World War II. Also, special attention is paid to the process of "growing" new members of the elites with the help of "elite" universities in this country.
In the process of analysis, the author of the article comes to the conclusion that political clans in Japan have long historical roots, and in the historical Colosseum they skillfully cope with their opponents in the struggle for power, having managed to survive to this day. The formation of the bureaucratic political elite in the second half of the 20th century and the political technologies that contributed to this are also noted.
Keywords
Political clans; political elites; LDP; bureaucracy; political "lions" and "foxes"; ruling elite; counter-elite; «iron triangle»
L0—ВС
This work is
icensed under a Creative Commons «Attribution» 4.0 International License
Issues in Elitology. 2023. No 3 | ISSN: 2712-8415 Political Elites of Eurasia | doi: 10.46539/elit.v4i3.163
Японская политическая элита и феномен клановости. Политические «львы» Японии
Артемов Кирилл Константинович
Астраханский государственный университет им. В.Н. Татищева, Астрахань, Россия. E-mail: von_artemov[at]mail.ru
Аннотация
Политическая элита в Стране восходящего солнца - это интересный и занимательный исторический феномен. В контексте элит эту страну было бы даже уместно назвать Страной не заходящего солнца. Это наименование имеет, в частности, особенное и, на наш взгляд, весьма уместное отношение к традиционным политическим кланам Японии, до сих пор здравствующим.
В этом исследовании анализируется политическая элита Японии. При этом основное внимание сосредоточено на таких ее атрибутах, как: политические кланы и их роль в элите и на Либерально-демократической партии как главной действующей силы в процессе генезиса и развития современной японской политической элиты, возникшей после окончания Второй мировой войны. Также особое внимание уделяется процессу «выращивания» новых членов элит при помощи «элитарных» университетов этой страны.
В процессе анализа автор статьи приходит к выводу, что политические кланы в Японии имеют длинные исторические корни, и в историческом Колизее они умело справляются со своими оппонентами в борьбе за власть, сумев сохраниться до настоящего дня. Также отмечается становление бюрократической политической элиты во второй половине XX века и политические технологии, которые им в этом способствовали.
Ключевые слова
Политические кланы; политические элиты; ЛДП; бюрократия; политические «львы» и «лисы»; правящая элита; контрэлита; «железный треугольник».
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution » («Атрибуция») 4.0 Всемирная
Введение
Однажды Г. Моску сказал: «Правда состоит в том, что избранники сами себя избирают через избирателей... и командуют ими» (1939, стр. 154). Эти слова весьма точно отражают политическую и социальную обстановку в некоторых странах. Когда демократические процедуры, какой бы степенью демократичности они не обладали, приобретают характер скорее определенной условности, традиционной формальности, нежели отражаясь в действительности социальной практики. Но данная работа посвящена не некому абстрактному или конкретному множеству стран, а всего одной. Японии. А точнее, японской политической элите. Где она будет рассмотрена и отделена от другого важного понятия - «политические кланы», которые в исследовании именуются традиционными политическими элитами. Такое добавление, на наш взгляд, является вполне справедливым с учетом особенностей японской культуры и истории. Политические кланы в политике Японии играют основную роль, являясь той силой, которая формирует правящую элиту и скрепляет все стороны «железного треугольника». Многоуровневость воздействия, сложность взаимоотношений с другими субъектами социума и традиционность делает политические кланы особым феноменом не только для этой страны, но и для истории чело -вечества. Их можно назвать подлинными «львами» Японии.
Методология
В данной статье мы преследуем три основные цели. Во-первых, раскрыть сущность исторического существования и развития политических элит в Японии. Задача тут состоит в том, чтобы показать, что традиционная элита (политическиие кланы) в этой стране до сих пор продолжают властвовать на политической арене и как им это удается, рассмотрев их методы на примере ЛДП. Во-вторых, разграничить элиты и их «фасад», то есть те идеологемы, которые ими используются для собственного выживания и приспосабливае-мости под дух времени. В-третьих, указать на принципиальную невозможность падения власти «львов» в этой стране ввиду гибкости ее адаптационных возможностей.
При написании этой статьи мы применяли как теоретические методы исследования, так и эмпирические. К последнем относятся: новостные статьи, статистические методы (опирающиеся на официальные источники и исследования других специалистов), генеалогическое древо и биографическая информация.
Issues in Elitology. 2023. No 3 | ISSN: 2712-8415 Political Elites of Eurasia | doi: 10.46539/elit.v4i3.163
Японские политические кланы и исторические особенности их формирования
Когда речь заходит о японской клановой системе, мы говорим не о чем-то принципиально новом для этой страны. Более того, речь идет о социальной структуре, которая не теряла своих «корней». Истории некоторых аристократических семейств в ней можно проследить, уходя даже в позапрошлое тысячелетие. В частности, мы говорим о роде Хосокава, чей выходец Морихиро Хосокава в 1993-1994 был премьер-министром Японии. На что как раз указывает отечественный востоковед, кандидат исторических наук Андрей Ланьков в соавторстве с Рё Хёнджун в статье «Дела семейные: какие существуют кланы в японской политической элите» (Ланьков & Хёнчжун, 2021). Чтобы не перечислять премьер-министров последних десятилетий, мы просто приведем обобщающие слова из выше упомянутой статьи: «Более того, у пятерых (из 17) японских премьеров 1990-2021 годов хотя бы один из их прямых предков тоже был главой правительства. Для сравнения: среди 45 человек, которые за 240 лет побывали в должности президента США, лишь двое были потомками президентов» (Ланьков & Хёнчжун, 2021).
И это только те люди, чьи предки тоже возглавляли правительство страны. А если же мы зададимся целью выяснить, кто из них является представителем региональных кланов, то мы быстро обнаружим, что правильнее будет задать вопросом не «кто из них выходец из клановых семейств?», а «кто из них не является частью клановых семейств?». И Андрей Ланьков с Рё Хёнджун дают нам цифры, в соответствии с которыми из 17 премьер-министров (тут не учитывается второй срок Синдзо Абэ) за последние 30 лет лишь шестеро являлись «людьми из народа». При этом, что еще примечательно, трое из них относились к ЛДП (Ланьков & Хёнчжун, 2021).
Следует отметить, что при рассмотрении такого социального феномена, как «политические кланы», стоит помнить, что далеко не в каждом обществе и государстве клановое бытие наличествует именно на основании кровного родства. Такая форма скорее присуще странам, которые имеют плохо функционирующие политические институты, относительно низкую степень развития и примитивную структуру экономики (Прончев & Михайлов, 2020, стр. 3105). Опираясь на это, вышеуказанные исследователи формулируют первый аспект феномена «политических кланов», который заключается в демаркации этого понятия от «политических династий». Второй же аспект заключается в кровнородственных отношениях политических элит на региональном уровне, вне зависимости от развитости социальных институтов и экономики. В подтверждение последнего тезиса специалисты указывают на специфику устройства региональных политических сил в Японии, отмечая факт существования системы «коэнкай», которая позволяет политикам передавать свое политическое влияние и ресурсы своему политическому наследнику, которым при этом может быть не родственный ему человек, но ставший таковым путем его
бракосочетания со своим ребенком (Там же, стр. 3106-3107). В этом также можно усмотреть и первый аспект.
Коэнкай («общества поддержки») - это местные сетевые организации прямой связи политических деятелей с избирателями, которые состоят из представителей малого и среднего бизнеса, местной элиты и простых граждан. Благодаря им политики способны крайне быстро узнавать о нуждах своих избирателей, давая им правильные обещания и подарки, что перетягивает данные взаимоотношения в сферу неформальных (Стрельцов, 2016, стр. 74). Именно эта одна из тех практик, которая способствовала цементированию политических кланов в своих избирательных округах.
Рассуждая о каком-нибудь явлении, в том числе и политическом, нельзя не прояснить дефиницию, которую берешь на вооружение в своем исследовании. Однако мы не станем формулировать свое определение, за нас это уже сделали Г. Б. Прончев и А. П. Михайлов, проанализировав различные толкования других специалистов (Там же, стр. 3101-3103), поэтому просто сошлемся на них: «Обобщая вышесказанное, можно констатировать, что в перечисленных работах клан рассматривается как разновидность неформальных политических акторов закрытого характера, формирующийся на основе принципов личной лояльности и общности материальных интересов. Целью существования клана является продвижение корпоративных и личных интересов за счет концентрации ресурсов и превосходства над прочими социально-политическими структурами в уровне организации и потенциале проникновения в различные государственные и общественные институты» (Там же, стр.3103).
Из данного определения становится понятно отличие политической элиты от политических кланов. Оно состоит в том, что политическая элита (правящая) существует как относительно единая группа, отношения между членами которой являются публичными и имеющими четкую иерархическую субординацию, хотя при этом они также могут проходить не публично и неформально, в то время как вариативность клановых отношения тут довольно скудна (но, это не значит, что у кланов иерархии вовсе нет). Также доступ к политической элите (даже несмотря на то, что она обычно является не самой открытой) представляется куда проще, чем к политическим кланам, чьи каналы доступа определяются и зависят от личностей конкретных членов.
Далее, для нашего исследования, важно остановиться на известной трилемме американского политолога и исследователя политической среды Японии Джеральда Кертиса, который изложил концепцию «железного треугольника». В соответствии с этой концепцией в Японии существуют определенные тесные отношения между представителями политической элиты, бюрократией и бизнесом. Суть этих отношений проста, и ее можно выразить такими словами: «я тебе - ты мне». Политическая элита предоставляет через бюрократических служащих специализированных министерств государственные льготные заказы крупным экономическим компаниям, которые взамен предоставляют финансовую поддержку политическим партиям и,
Issues in Elitology. 2023. No 3 | ISSN: 2712-8415 Political Elites of Eurasia | doi: 10.46539/elit.v4i3.163
конечно же, в этом процессе бюрократическая прослойка не остается обделенной (Антонов, 2019, стр. 338-339). Из этой концепции нам становится ясна тесная переплетенность всех участников «железного треугольника», но для цели нашей статьи мы сосредоточим внимание именно на бюрократическом аппарате.
Говоря о бюрократах, сложно не вспомнить о немецком социологе и политологе Максе Вебере, который известен своими исследованиями в данной области. Так, он указывал на проблему борьбы политиков и бюрократов, объясняя, что сильная позиция последней со временем может стать угрозой демократии в стране. Одним из способов справиться с данной проблемой он называл наличие сильной политической власти в стране (Калмычек, 2009, стр. 24-25). Как мы можем наблюдать, взгляд Вебера не соотносится с политической обстановкой в Японии, и ее «железным треугольником», при котором присутствует тесная связь и непротиворечивость между элитой и бюрократией. Отсюда возникает вопрос: неужели Вебер ошибался или Япония является просто особым случаем? Нет, совсем нет. На наш взгляд, Япония - один из наиболее показательных примеров рассуждения социолога. Для того чтобы наша мысль стала более понятной, потребуется обратиться к недалекому прошлому этой страны.
В XX веке Япония, будучи еще империей, участвовала во Второй мировой войне на стороне гитлеровской Германии и Италии при Муссолини. Однако так же как и ее союзники, японский милитаристский режим потерпел поражение и в рядах государственного аппарата, ее верхушки власти, были проведены чистки. На смену политической элите пришла бюрократическая элита, которую чистка практически не коснулась (Дюшеева, 2019, стр. 14-15). С насильственным изменением власти сменился и политический режим. Пришла демократия, которая требует проведения выборов. И на этой почве происходит формирование системы коэнкай ЛДП, о которой уже говорилось выше.
После окончания войны и чисток в руководстве страны борьба между бюрократами и политиками не наблюдалась, потому что произошло смешение этих двух сил. Политик стал бюрократом, а бюрократ - политиком, что способствовало крепким и теплым отношениям между этими двумя полюсами «треугольника», который завершил свое формирование с системой «общества поддержки», а она уже укрепила формирующиеся при новом режиме клановые отношения.
Рекрутирование политической элиты
Выше мы рассмотрели политические кланы как феномен в японском обществе, показав, что они из себя предствляют, и раскрыли природу современного их бытия, завязанных еще на имперских бюрократах, прояснив тем самым стабильность между вершинами «треугольника». Теперь же обратим внимание на современное актуальное состояние политической элиты, -
бывшей бюрократической прослойки и на то, как и откуда происходит рекрутирование новых представителей элиты. Но прежде мы хотели бы указать на такое мнение, которое идет вразрез с продвигаемой нами тенденцией и с тем, каким будет итог нашего рассмотрения в этой части настоящей статьи. Итак, автор статьи «Особенности политического лидерства Японии» Т. А. Волкова со ссылкой на отечественного экономиста и журналиста Андрея Павловича Заостровцева пишет следующее:
«В то же время в Японии, в отличие от других иерархических обществ и собственного прошлого, иерархический статус не наследуется и не присваивается, а приобретается чаще всего через жесткое меритократическое соперничество за получение образования. Тем самым японцы смогли приспособиться к нуждам модернизации без вестернизации своего «я» (Волкова 2015, стр. 313314).
Данная позиция не соотносится с действительностью, и для того, чтобы это подтвердить, достаточно вспомнить уже упомянутого Морихиро Хосокава. Но кто-то может возразить, указав, что это неправильная индукция, что это лишь один «черный лебедь», ошибка, некая мутация в японской системе. Хорошо, пусть так. Тогда мы обратимся непосредственно к обстоятельствам настоящего времени, в соответствии с которым мы обнаруживаем, что власть в парламенте и правительстве контролируют 120-140 семейств, а точнее, политических кланов (Ланьков & Хёнчжун, 2021). Впоследствии Волкова добавляет: «Назначение на государственную службу производится на основе экзаменов в соответствии с личными заслугами кандидата, его профессиональной подготовкой и деловыми качествами». Что опять же выбивается из естественной среды рекрутирования японской элиты. В свою очередь И. П. Лебедева отмечает, что Япония с коэффициентом Джини (статистика используемая для выявления экономического неравенства), равна 0,3 % , что показывает большую степень эластичности в вертикальной и горизонтальной мобильности в этой стране (2022, стр. 65-67). Впоследствии же она указывает на фактор зависимости брака от степени образованности партнеров, что ограничивает вертикальную мобильность (2022, стр 94). Что объясняется социальной практикой «гакурэки сякай», которая жестко определяет твое место в социальной стратификации в соответствии с твоим образованием. При этом в контексте возражения на выше процитированные слова Волковой, в данной практике значение твоего диплома куда выше твоих реальных достижений и возможностей. Твои навыки становятся вторичными в сравнении с твоей «корочкой» (Дюшеева, 2019, стр. 25-26). И, конечно же, как несложно предположить, «звездные» университетские места заняты политической элитой, представители которой вольны сами решать, кого впускать к себе, а кого нет. Если же мы будем опираться на ценностный подход при определении элит, что делает Волкова,
Issues in Elitology. 2023. No 3 | ISSN: 2712-8415 Political Elites of Eurasia | doi: 10.46539/elit.v4i3.163
то японские элиты явно этот тест провалят. Чуть ниже этот автор со ссылкой на П.А. Калмычека пишет: «В последнее время проявляется контроль Либерально-демократической партии за персональным перемещением кадров в административном аппарате. Лицо, не имеющее связей с ЛДП, не имеет реальных шансов подняться выше уровня начальника департамента», что входит в противоречие с выше указанными словами Волковой, от чего ситуация становится только запутаннее.
Теперь немного рассмотрим эти «звездные университеты», которые являются «инкубаторами для политиков». К ним относятся государственные университеты Токийский, Киотский и Хитоцубаси и частные Васэда, Кэйо, Тюо, Нихон и Мэйдзи (Дюшеева, 2019, стр. 25). Ш. Дюшеева на момент проведения своего анализа приводит нам следующие цифры полученного бакалаврского образования (из выше указанного списка университетов) членами ЛДП в нижней палате Сейма:
1. Токийский университет - 58 человек
2. Киотский университет - 5 человек
3. Университет Хитоцубаси - 3 человека
4. Университет Васэда - 32 человека
5. Университет Кэйо - 37 человек
6. Университет Тюо - 11 человек
7. Университет Нихон - 14 человек
8. Университет Мэйдзи - 9 человек (Дюшеева, 2019, стр. 26)
Мы также провели собственное актуальное исследование, опираясь на официальный сайт палаты представителей японского парламента и на официальные сайты японских парламентариев, чтобы узнать, как изменилась ситуация в новом созыве (Список членов партии по группам, 2022). И у нас получились такие результаты:
1. Токийский Университет - 64
2. Киотский Университет - 10
3. Университет Хитоцубаси - 3
4. Университет Васэда - 34
5. Университет Кэйо - 27
6. Университет Нихон - 6
7. Университет Тюо - 10
8. Университет Мэйдзи - 8.
Как мы можем видеть, ситуация практически не изменилась, а где-то (университет Хитоцубаси) осталось такой же. Укажем еще пять университетов, которые пользуются популярностью у японских политиков: университет Хосэй (5), университет Гакусюин (7), университет Сэнсю (4), Софийский университет
(5) и университет Аояма Гакуин (6). Все остальные не превышали отметку трех человек. Также укажем список факультетов, которые пользуются наибольшей популярностью (тут также учитывается только бакалавриат):
1. Юридический факультет - 109
2. Экономический факультет - 39
3. Литературный факультет (или по другому, факультет гуманитарных наук) 18
4. Коммерческий факультет - 16
5. Факультет политологии и экономики - 11 (В основном Васэда)
6. Факультет социальных наук (и факультет социологии) - 8
7. Инженерный факультет - 7
8. Медицинский факультет - 6
9. Педагогический факультет - 6 (Список членов партии по группам, 2022)
Как мы видим, почти половина членов ЛДП палаты представителей Японии по образованию юристы. Также экономический факультет в среде японских политических деятелей тоже считается весьма престижным, занимающим второе место после юридического.
Из всего выше сказанного мы можем прийти к следующим выводам.
Во-первых, в Японии уровень твоего образования очень сильно ценится. Ценится даже больше, чем твои действительные знания и умения.
Во-вторых, больше половины членов ЛДП в нижней палате парламента -выходцы из «элитных» университетов.
В-третьих, так как в японской политической системе твой карьерный рост до высших властных позиций определяется тем, был ли ты членом палаты представителей (т.к. это считается наиболее авторитетным и, к примеру, премьер-министров выдвигают, исходя в том числе из этого критерия), то смело можно сказать, что лучшие посты будут у тех, кто имеет наиболее «красивое» образование и был членом палаты представителей. А все это и многое другое в достаточном количестве присутствует у региональных политических кланов.
В-четвертых, наиболее престижные учреждения контролируются политической элитой, являясь скорее своеобразным «сакральным» местом, инструментом легитимизации, откуда выходят «лучшие» (в первую очередь речь идет о политических специальностях). Конечно, были, как уже отмечалось, и будут так называемые «выходцы из народа», как, например, настоящий депутат японского парламента Хироюки Тагаси, который родился в фермерской семье (Хироюки Тогаси, член Палаты представителей от Либерально-демократической партии..., 2022). Однако между ним и, скажем, Сёко Хориути, чьи политические корни уходят в Эпоху Мейдзи и даже раньше, победу сможет одержать скорее последняя (Секо Хориути Модерн и современная генеалогия мира., (2022)) .
Issues in Elitology. 2023. No 3 | ISSN: 2712-8415 Political Elites of Eurasia | doi: 10.46539/elit.v4i3.163
Политическая элита в Японии. Правящая элита - «львы» и контерэлита - «лисы»
Прежде чем переходить к рассмотрению японской политической элиты, нужно определить значение самого понятия «элита», чтобы стало ясно, в каком смысле мы его употребляем. Если брать классиков теории элиты Г. Моска и В. Парето, то мы получим:
«Во всех обществах, начиная с едва приближающихся к цивилизации и кончая современными передовыми и мощными, всегда возникают два класса людей - класс, который правит, и класс, которым правят. Первый класс, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть, в то время как другой, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым, причем таким образом, который обеспечивает функционирование политического организма» (Моска, 1994, стр. 187)
«...повсюду мы имеем немногочисленный правящий класс, удерживающийся у власти частично с помощью силы, частично с согласия управляемого класса, более многочисленного» (Pareto, 1916, стр. 317). Также элитой мы назовем «совокупность людей , каждый из которых получил в своей области деятельности самую высокую оценку» (Pareto, 1935, стр. 2027-2031).
Если же обращаться к более современным исследователям, то мы бы хотели отметить определение социологов А. Сванна, Дж. Мэнора, Э. Куинни и Э. Райса, которое звучит следующим образом:
«Элиты по определению - люди, которые контролируют большую долю материальных, символических и политических ресурсов общества, чем любая другая страта общества. Они занимают высшие посты в иерархии статуса и власти, полученные ими аскриптивно (по предписанному статусу) или ресептивно (благодаря собственным заслугам). В некоторых обществах элиты резко отделены от других граждан. Элита - люди, которые занимают высшие властные позиции, контролируют большую часть собственности и имеют наивысший престиж» (Swaan, Manor, 0yen & Reis, 2000, стр. 46)
Из этих определений нам становиться понятно, кого мы воспринимаем под «элитой». А это, в свою очередь, немногочисленная группа людей, имеющая власть, которую она используют для управления (как бы сказал Моска) «неорганизованным большинством». Это что касается первой и, наверное, главной отличительной характеристики элиты.
При этом стоит учитывать, тут мы ссылаемся на Парето, что существуют в рамках самой элиты: во-первых, правящая элита, а во-вторых, неправящая элита (контрэлита) (Семигин, 1997, стр. 61). Кроме того, когда контрэлита приходит к власти, становясь правящей элитой, она проявляет новаторство в своей деятельности, внедряя новые механизмы и поднимая общества на новую ступень в своем развитии. Подобное можно увидеть и в истории Японии при образовании «системы 1955 году» и Либерально-демократической партии, которая стала доминантной на 38 лет. Такая высококачественная стабильность обеспечивалась бурным экономическим ростом и, что даже более важно, грамотной электоральной политикой. К примеру, одной из таких инновационных технологий для японской политической среды стала плюрализация фракционных дискуссий в рамках партии, что позволяло не опасаться «удара» со стороны других сопартийцев. Еще можно отметить персонализацию ответственности и уже описанную электоральную систему коэнкай (Стрельцов, 2018, 125-126). Такую элиту, которая характеризуется динамичностью, энергичностью и изобретательностью, Парето называл «лисами». В противовес им выступала старая, закостенелая, потерявшая старую закалку политической борьбы правящая элита - «львы». И подобная характеристика также относится к ЛДП. Она проявлялась с каждым десятилетием все сильнее и сильнее, предкульми-нацией чего стало поражение «львов» на выборах в палату представителей. Подобный сценарий повторился еще раз в 2009 году, когда новообразованная оппозиционная партия ДПЯ нанесла очередное поражение правящей элите. Однако данное предприятие не увенчалось успехом, потерпев сокрушительное поражение на следующих выборах, да настолько сильное, что отголоски его стали причиной фактического самороспуска партии в 2017 году (Стрельцов, 2018, стр. 128). В этой краткой исторической плоскости мы описали как подъем ЛДП как «лис», так и падение их как «львов». Правящая элита до сих пор «на коне», несмотря даже на то, что этот конь уже далеко не в самом лучшем виде. Это можно также увидеть в цифрах, приводимых А. Ланьковым и Р. Хёнджун, которые, как уже говорилось, показывают, что политические места в парламенте и кабинете министров контролируются 120-140 семействами (Ланьков & Хёнчжун, 2021). Но также, добавляют исследователи, лишь 25% нового состава являются выходцами из политических кланов. При этом они отмечают, что обычно такая цифры приближается к 50%. Однако тут стоит добавить, что 10 августа 2022 года японское правительство почти в полном составе ушло в отставку из-за политического кризиса, связанного с убийством Синдзо Абэ (Мартынова, 2022).
Из этой информации можно сделать несколько разных выводов. Во-первых, опираясь на данные за 2021 год, можно увидеть, как уменьшается количество членов из той части политической элиты, которая составляет политические кланы. Из этого мы можем предположить, что происходит ослабление позиций старой клановой политической элиты, что является отголоском падения авторитета «львов». Во-вторых, роспуск правительств Фумио
Issues in Elitology. 2023. No 3 | ISSN: 2712-8415 Political Elites of Eurasia | doi: 10.46539/elit.v4i3.163
Кисидой является одной из политических техник манипуляции общественным мнением, что японская элита уже делала до этого (Стрельцов, 2018, 126). А это нам говорит о том, что японская элита по-прежнему опирается на свои традиционные политические техники управления, которые еще способны помочь удержать власть в руках элиты. В-третьих, ослабление позиций правящей политической элиты с каждым десятилетием становиться все больше, но при этом «лисы» все еще не достаточно способны к удержанию власти, они еще недостаточно инновационны, а «львы» все еще недостаточно изжили себя, чтобы уйти в анналы истории. Такие выводы были нами сделаны при анализе выше указанной информации.
Выводы
В нашем эпилоге мы хотели бы подчеркнуть, что при анализе политических элит такой страны, как Япония, страны с западными институтами, но не западным духом, важно учитывать фактор влияния традиционных политических семейств на политику страны. А также благоразумно оценивать исторические практики этой страны, отмечая как ее сильные стороны, так и слабые. Еще мы бы хотели отметить, что современные японские «львы» демонстрируют впечатляющую выживаемость. В особенности это касается ее клановой сущности, чье упорство и жажда жизни показывают огромную выдержку и волю. Там, где западная элита, европейская аристократия, потерпела поражение, уступив место новым эгалитарным веяниям. Японская, смогла продемонстрировать свою мимикрическую способность, выжив и сохранив при этом свою власть, пусть и не в столь большом объеме. Это действительно впечатляющий результат, который связан во многом с культурными особенностями этой страны, чей дух был воспитан и воспет на собственных, не западных ценностях.
Япония является крайне консервативной страной. Но на протяжении своей истории она демонстрировала готовность воспринимать новые веяния с чужих земель. Однако они всегда были готовы это делать под строгим японским взглядом. Все новое не замещало старое, а адаптировалось под старое, служа ему новой крепкой опорой. Такую же тенденцию мы можем увидеть и в среде японской элиты. Они допускают в свои ряды новаторов, но их число и их возможности ограниченны традиционными узами политической элиты. А последние, в силу культурных особенностей своей страны способны мастерски использовать нововведения и предложения для укрепления своего собственного положения. Будь то демократия, фашизм, социализм или иная другая идеология. Если ее можно использовать для своего усиления, то это непременно будет сделано и не важно, что за идеи используются для этого. Ведь все это в конечном итоге станет мечом и щитом в руках традиционной японской политической элиты. Она сможет этого добиться. У нее в этом деле богатый опыт. История это подтверждает. Поэтому не важно, сколько новых
«лис» появится среди элиты. Ведь дело как раз в том, что они среди элиты и в среде элиты. А это среда крайне враждебна к радикальным нововведениям, без которых власть подлинных «львов», власть, которая тянется на протяжении многих веков, и потому ее не сломить. Соединенные штаты пытались этого добиться, срезав верхушку пирамиды, но дело не в верхушке, а в самой пирамиде. Отрубив одну голову, они проста дали дорогу новой, которая была просто более молодой и способной, но суть от этого ее не изменилась. Она выросла из государственного тела - бюрократии, дав новое дыхание старой системе. Поэтому мы и хотим сказать, что власть в Японии по-прежнему останется исторически клановой. Так будет и дальше, пока жива хотя бы часть этого организма.
Список литературы
йщте ■ (2022) [Секо Хориути
Модерн и современная генеалогия мира - Политики - Мицуо Хориути, Кадзуо и Рехэй, (2022)] https://kingendaikeizu.net/seizi/horiutimituo.htm
^МВШМ^Ш (ё Й й^^) (2022). [Список членов партии по группам (Либерально-демократическая партия) (2022)] https://www.shugiin.go.jp/internet/ itdb_annai.nsf/html/statics/syu/010kaiha.htm)
Ш 1 Е К (2022) [Хироюки Тогаси,
член Палаты представителей от Либерально-демократической партии, официальный сайт округа Акита 1, (2022)] https://www.togachan.jp/profile/
Mosca, G. (1939). The Ruling Class. McGraw Book Company.
Pareto, V. (1916). Trattato Di Sociologia Generale (Т. 1).
Pareto, V. (1935). The mind and society a treatise on general sociology.
Swaan A., Manor J., 0yen E., & Reis E. P. (2000). Elite Perceptions of the Poor: Reflections for a Comparative Research Project. Current Sociology, 48(1), 43-54. doi: 10.1177/0011392100048001006
Антонов П. А. (2019). Концепции анализа элиты и политической власти современной Японии. Социально-гуманитарные знания, 6, 336-342.
Волкова Т. А. (2015). Особенности политического лидерства Японии. Социально-гуманитарные знания, 5, 311-317.
Дюшеева Ш. (2019). Социальная характеристика японской правящей элиты на примере членов ЛДП. https: //www.hse.ru/ba/oriental/students/diplomas/296292498? ysclid=lea08g84s666093393
Калмычек П. А. (2009). Взаимодействие бюрократических и политических элит в Японии. Ежегодник Япония, 38, 23-38.
Ланьков А. Н., & Хёнчжун, Р. (2021). Дела семейные: какие кланы существуют в японской политической элите. Профиль. https://profile.ru/abroad/dela-semejnye-kakie-klany-sushhestvujut-v-yaponskoj-politicheskoj-elite-940463/
Issues in Elitology. 2023. No 3 | ISSN: 2712-8415 Political Elites of Eurasia | doi: 10.46539/elit.v4i3.163
Лебедева И. П. (2022). Япония: Социальная мобильность и социальные барьеры. Ежегодник Япония, 51, 61-96.
Мартынова П. (2022). В Японии сменили большую часть правительства. https://www.rbc.ru/poli-tics/10/08/2022/62f337bf9a7947146999975e
Моска, Г. (1994). Правящий класс. Социс. 10, 187-198. doi: 10.1016/S0749-0712(21)01282-8
Прончев, Г. Б., & Михайлов, А. П. (2020). Подходы к изучению и моделированию кланов как фактора политической системы. Вопросы Политологии, 10(11 (63)), 3100-3111. https://doi.org/10.35775/PSI.2020.63.11.004
Семигин Г. Ю. (1997). Антология мировой политической мысли. В Зарубежная политическая мысль. XX е, Т. II.
Стрельцов Д. В. (2016). Система доминантной партии в Японии: Некоторые уроки исторического опыта. Японские Исследоеания, 3, 70-85.
Стрельцов Д. В. (2018). Партийная система современной Японии: От господства ЛДП до реальной многопартийности. Контуры Глобальных Трансформаций: Политика, Экономика, Праео, 11(3), 120-136.
References
Antonov, P. A. (2019). Concepts of analyzing elite and political power of modern Japan. Socio-humani-tarian knowledge, 6, 336-342 (In Russian).
Dyusheeva, Sh. (2019). Social characterization of the Japanese ruling elite on the example of LDP members. https://www.hse.ru/ba/oriental/students/diplomas/296292498?
ysclid=lea08g84s666093393 (In Russian).
Kalmychek, P. A. (2009). The interaction of bureaucratic and political elites in Japan. Yearbook Japan, 38, 23-38 (In Russian).
Lankov, A. N., & Hyunjun, R. (2021). Family matters: which clans exist in the Japanese political elite. Profile. https://profile.ru/abroad/dela-semejnye-kakie-klany-sushhestvujut-v-yaponskoj-politicheskoj-elite-940463/ (In Russian).
Lebedeva, I. P. (2022). Japan: Social mobility and social barriers. Yearbook Japan, 51, 61-96 (In Russian).
Martynova, P. (2022). Japan has changed most of its government. RBC https://www.rbc.ru/politics/ 10/08/2022/62f337bf9a7947146999975e (In Russian).
Mosca, G. (1939). The Ruling Class. McGraw Book Company.
Mosca, G. (1994). The ruling class. Socis. 10, 187-198 (In Russian).
Pareto, V. (1916). Trattato Di Sociologia Generale (Т. 1).
Pareto, V. (1935). The mind and society a treatise on general sociology.
Prontchev, G. B., & Mikhailov, A. P. (2020). Approaches to the study and modeling of clans as a factor of political system. Issues in Political Science, 10(11 (63)), 3100-3111. https://doi.org/10.35775/ PSI.2020.63.11.004 (In Russian).
Semigin G. Yu. (1997). Anthology of world political thought. In Zarubezhnaya politicheskaya thought. XX c, Vol. II (In Russian).
Streltsov, D. V. (2016). The dominant party system in Japan: Some lessons from historical experience. Japan Studies, 3, 70-85 (In Russian).
Streltsov, D. V. (2018). Party system of modern Japan: From LDP dominance to real multipartyism. Contours of Global Transformations: Politics, Economics, Law, 11(3), 120-136. (In Russian).
Swaan A., Manor J., 0yen E., & Reis E. P. (2000). Elite Perceptions of the Poor: Reflections for a Comparative Research Project. Current Sociology, 48(1), 43-54. doi: 10.1177/0011392100048001006
Volkova, T. A. (2015). Features of political leadership of Japan. Socio-humanitarian knowledge, 5, 311317 (In Russian).
( ÊIЙ ) (2022). [List of party members by group (Liberal Democratic Party)
(2022)] https://www.shugiin.go.jp/internet/itdb_annai.nsf/html/statics/syu/010kaiha.htm (in Japanese)
ВДйп? Mft • ЖШ9-Л- К ■ —Ш ■ (2022) [Seko Horiuchi Modern and
Contemporary Genealogy of the World - Politicians - Mitsuo Horiuchi, Kazuo and Rehei, (2022)] https://kingendaikeizu.net/seizi/horiutimituo.htm (in Japanese)
Ê Й FÀffl 1 E ÉlÊlM t L Ш2.Я У 4 v ^ JU^ h (2022) [Hiroyuki Togashi, Liberal
Democratic Party member of the House of Representatives, Akita District 1 official website, (2022)] https://www.togachan.jp/profile/ (in Japanese)
