Изъятие церковных ценностей в Петрограде: к 95-летию декрета ВЦИК РСФСР Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94/99

Иерей Владимир Тарасов, магистр богословия, проректор по воспитательной работе Белгородской духовной семинарии, преподаватель кафедры библеистики и богословия,

Россия, г. Белгород [email protected]

Изъятие церковных ценностей в Петрограде: к 95-летию декрета ВЦИК РСФСР

Аннотация.Статья посвящена проблеме взаимоотношений государства и церкви в начале 1920-х годов и их реализации на примере г. Петрограда. Одним из главных событий в этот период стало изъятие церковных ценностей в связи с голодом в Поволжье 1921-1922 гг. Кампания по изъятию церковных ценностей преследовала в большей степени не финансово-материальные, а, скорее, политически-идеологические интересы государства, направленные на устранение Российской Церкви.

Ключевые слова:Церковь, Петроград, изъятие церковных ценностей, патриарх Тихон, митрополит Вениамин (Казанский),голод, Поволжье, петроградский процесс.

Priest Vladimir Tarasov, master of theology,

Vice-rector on educational work, Belgorod Theological Seminary,

lecturer at biblical studies and theology,

Russia, Belgorod [email protected]

^e confiscation of church valuables in Рetrograd: the 95th anniversary of the decree of the central executive committee of the

RSFSR

Annotations.The article is devoted to the problem of the relationship of Church and state in the early 1920-ies and their implementation on the example of Petrograd. One of the main events in this period was the

confiscation of Church property during the famine in the Volga region in 1921-1922. Campaign on withdrawal of Church values pursued not so much financial, but rather political-ideological interests of the state to eliminate the Russian Church.

Keywords: Church, Petrograd, withdrawal of Church value, Patriarch Tikhon, Metropolitan Veniamin (Kazansky),the hunger, the Volga region,the trial of clergy in Petrograd.

/-Ч о о

С первых дней после установления советской власти Православная Российская Церковь испытывала на себе ужасы неслыханных гонений, выпавших на ее долю. Уже через неделю после Октябрьского переворота, 13 ноября 1917 года в Царском Селе мученически пострадал первый священнослужитель, протоиерей Иоанн Кочуров, обвиненный в поддержке казачьих войск, верных бывшему главе Временного правительства А. Керенскому. Но Церковь уничтожалась большевиками не только физически, путем репрессий православного духовенства, но и материально, последовательно ограничиваемая новыми властями в своих правах. Так, по декрету Совета Народных Комиссаров от 2 февраля 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» всякие религиозные организации, действующие на территории Российской Республики, лишались прав юридического лица, что де-факто ставило их вне закона. Также постановление лишало Церковь и прав на имущество. В документе, в частности в ст. 16, говорилось: «Не предназначенные специально для богослужебных целей имущества церковных и религиозных обществ, а также бывших вероисповедных ведомств, как-то: дома, земли, угодья, фабрики, свечные и другие заводы, рыбные промыслы, подворья, гостиницы, капиталы и все вообще доходные имущества, в чем бы от ни заключались, не взятые до настоящего времени в ведение Советских установлений, незамедлительно отбираются от означенных обществ и бывших ведомств» [8]. Таким образом, данный декрет стал одним из первых, документально оформленных решений советского правительства, приведший к неизбежной конфронтации Церкви и государственной власти.

К всеобщему возмущению духовенства и верующих привело Постановление Народного Комиссариата Юстиции, за подписью наркома Курского Д.И «О ликвидации мощей» от 25 августа 1920 г. Принятием данного правового акта власть покушалась не только на имущество и недвижимость религиозных организаций, но и на

общепочитаемые святыни. Согласно документу, мощи планировалось передавать в музее, что, по мнению автора постановления, способствовало «ликвидации дальнейшей эксплуатации предрассудков и суеверий» [7]. Постановлению предшествовала кампания по вскрытию святых мощей, начавшаяся со вскрытия в 1918 г. мощей прп. Александра Свирского. Стоит упомянуть и о том, что в ходе этой кампании пострадали честные останки свт. Иоасафа Белгородского, извлеченные из гробницы в 1919 г.

Эти и другие последующие нормативно-правовые акты, принятые в стране в годы Гражданской войны, ввергли Русскую Церковь в бедственное положение. Но и после окончания братоубийственного противостояния, православная вера в молодом советском государстве продолжала подвергаться открытым гонениям. Подробнее всего стоит заострить внимание на последствия постановления ВЦИК РСФСР «Об изъятии церковных ценностей». Как ни странно, действия центральных органов исполнительной власти предопределила четкая гражданская позиция Русской Церкви, направленная на помощь в ликвидации последствий тяжелейшего бедствия, постигшего страну летом 1921 года, - голода в Поволжье.

Политика военного коммунизма и продразверстки, а также сильная засуха в Поволжском регионе и Предуралье, привели к тому, что запасы хлеба у крестьян сильно истощились. В общей сложности от голода пострадало около 40 млн. человек. Сложившаяся ситуация привела к гуманитарной катастрофе, народ бежал из голодающих районов, участились случаи людоедства и трупоедства. Органы государственной власти с ситуацией не справлялись. На известия, приходившие из бедствующих регионов, откликнулись общественные организации и движения, в том числе зарубежные и церковные. Одной из первых была Русская Церковь.

22 августа 1921 Святейший Патриарх написал воззвание «К народам мира и православному человеку», в котором призвал верующих и духовенство к добровольным пожертвованиям в помощь пострадавшим жителям Поволжья и Предуралья. Подобным образом Святейший Патриарх обратился с посланием о помощи голодающим к папе Римскому, ахиепископу Кентерберийскому и епископу Нью-Йоркскому[1,с.178]. По инициативе Патриарха Тихона и под его председательством образуется «Всероссийский церковный комитет по оказанию помощи голодающим», создание которого предварило письменное обращение к гражданским властям. Однако планам

Патриарха и Церкви не суждено было сбыться. 27 августа 1921 года ВК Помгол, организованный под председательством главы Моссовета Каменева Л.Б. был распущен и на его месте организована «Центральная комиссия помощи голодающим» при ВЦИК под председательством Калинина М.И. Также, по словам Святейшего Патриарха Тихона, «подобная церковная организация была признана Советским Правительством излишней, и все собранные Церковью денежные суммы потребованы к сдаче и сдано правительственному комитету» [1,с. 190].

Тем самым церковное участие на легитимных началах, в сборе средств на нужды голодающих, вскоре было прекращено. Так, 23 февраля 1922 года ВЦИК принял постановление «Об изъятии церковных ценностей», который коренным образом смещал центр тяжести с добровольного участия Церкви в помощь голодающим на насильственный захват властями церковного имущества. Святитель Тихон в послании всем верным чадам Российской Православной Церкви от 28.02.1922 г. осудил данный акт и назвал его святотатственным, допустив «ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, не освященных и не имеющих богослужебного употребления» [3].

5 марта 1922 года уже митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), видный церковный иерарх, написал заявление в Петроградскую губернскую комиссию помощи голодающим «Об условиях изъятия из храмов святынь». Как следовало из заявления митрополита, мотивом, побудившим его написание, послужили неоднократные обращения и запросы населения по поводу отношения Церкви к помощи голодающим. Чтобы предупредить неправильные и ничем необоснованные обвинения, в адрес духовенства и верующего народа, он написал буквально следующее:

«[...] Вся Православная Российская Церковь по призыву и благословению своего Отца, Святейшего Патриарха, еще в августе месяце прошлого 1921 г. со всем усердием отозвалась на дело помощи голодающим...

Однако недавно опубликованный в московских "Известиях" декрет (от 23 февраля) об изъятии на помощь голодающим церковных ценностей, по-видимому, свидетельствует о том, что приносимые Церковью жертвы на голодающих признаются недостаточными.

Останавливаясь вниманием на таковом предположении, я, как архипастырь, почитаю священным заявить, что Церковь Православная, следуя заветам Христа Спасителя и примеру великих святителей, в

годину бедствий для спасения от смерти погибающих всегда являла образ высокой христианской любви, жертвуя все свое церковное достояние вплоть до священных сосудов.

Но,отдавая на спасение голодающих самые священные и дорогие для себя по их духовному, а не материальному, значению сокровища, Церковь должна иметь уверенность:

1) что все другие средства и способы помощи голодающим исчерпаны,

2) что пожертвованные святыни будут употреблены исключительно на помощь голодающим и

3) что на пожертвование их будет дано благословение и разрешение Высшей Церковной Власти.

Только при этих главнейших условиях, выполненных в форме, не оставляющей никакого сомнения для верующего народа в достаточности необходимых гарантий, и может быть мною призван Православный народ к жертвам Церковными Святынями, а самые сокровища, согласно святоотеческим указаниям и примерам древних архипастырей, будут обращены, при моем непосредственном участии, в слитки»[6, л.42-43].

Митрополит Вениамин также принимал участие в переговорах [4]. По воспоминаниям непосредственного очевидца тех событий, протоиерея Николая Чукова (в последующем митрополита Ленинградского Григория), переговоры первоначально шли по положительному для Церкви сценарию. Между участвующими сторонами было достигнуто соглашение о том, что церковные ценности принудительно отбираться не будут, верующим представится возможность лишь добровольных пожертвований, то есть Церковь будет самостоятельно открывать пункты выдачи продовольствия, приобретения хлеба и т.п. Складывалось ощущение, что жизнь Церкви приобретает мирное течение, как и раньше. Казалось, что это блестящая победа [2].

Комиссия Помгола приняла обращение митрополита Вениамина, а 7 и 8 марта в «Известиях» даже была опубликована статья о желании Петроградского духовенства выполнить свой гражданский долг, повинуясь декрету ВЦИК от 23 февраля.

Но уже 10 марта представители митрополита (Ю.П. Новицкий и Н.М. Егоров) были вызваны на заседание Комиссии по изъятию ценностей, проходившее в помещении Государственного банка. На

представителей было оказано давление в обсуждении способов изъятия, их обвинили в саботаже и т.п. [2].

12 марта митрополит отправил повторное заявление в Губисполком, отражавшее его позицию на процесс изъятия ценностей, где выразил сомнение в том, что пожертвованные святыни будут употреблены только лишь на помощь голодающим. В своем обращении он сделал ряд подробных пояснений к своему письменному заявлению от 5 марта 1922 года[9, л. 44-47].

В последующие мартовские дни обстановка в Петрограде накалялась. Большой президиум Петрогубисполкома в своем постановлении от 14 марта обязал комиссию по изъятию приступить к исполнению своих обязанностей не позднее недели. Начались столкновения верующих с членами комиссии по изъятию ценностей[9, л. 1].

Обстановку накаляло опубликованное 24 марта в газетах «Правда» и «Красная газета», а 29 марта в московских «Известиях», письмо 12-ти Петроградских священников, т.н. «Петроградской группы прогрессивного духовенства». Это был своего рода программный документ, в котором говорилось о двух взглядах среди церковных людей на помощь голодающим. С одной стороны, верующие, не желавшие по каким-либо причинам жертвовать некоторые ценности, с другой -верующие и духовенство, готовые, ради спасения умирающих, пойти на всевозможные жертвы, «вплоть до превращения в хлеб для голодного Христа и церковных ценностей» [2].

6 апреля в Смольном состоялось заседание Петрогубкома Помгола, в ходе которого был рассмотрен протокол особого совещания с участием будущих лидеров т.н. «обновленческого раскола», а на тот момент, полномочных представителей митрополита Вениамина -священников Александра Введенского и Александра Боярского. По результатам заседания участвующие стороны заключили новое компромиссное соглашение [11, с.16]. Оно состояло из следующих пунктов:

«1) Допустить представителя верующих к участию в изъятии и учете церковных ценностей, упаковки их для отправки в Гохран для ЦК Помгола.

2) Считать необходимым установить гласную отчетность о движении ценностей.

3) Допустить представителя верующих к участию в делегациях, сопровождающих предметы довольствия голодающим.

4) Разъяснить верующим, что они имеют право индивидуально принимать непосредственное участие в деле помощи голодающим, как личным трудом, так и работой на общих основаниях.

5) Комплекты священных сосудов и дарохранительницы, необходимые для совершения таинств, при невозможности заменить их немедленно теми же предметами из малоценных металлов оставить верующим по количеству престолов вплоть до замены»[10, л.1].

Также было принято несколько решений, относящихся к частным моментам в изъятии ценностей на местах.

10 апреля митрополит Вениамин обратился с воззванием к пастве, опубликованном в прессе, в котором призывал избегать всякие проявления насилия и политических волнений во время изъятия ценностей. В нем говорилось следующее: «...если гражданская власть, ввиду огромных размеров народного бедствия, сочтет необходимым приступить к изъятию и прочих церковных ценностей, в том числе и святынь, я и тогда убедительно призываю пастырей и паству отнестись по-христиански к происходящему в наших храмах изъятию. Со стороны верующих совершенно недопустимо проявление насилия в той или другой форме. Ни в храме, ни около него неуместны резкие выражения, раздраженные злобные выкрики против отдельных лиц или национальностей и т. п., так как все это оскорбляет святость храма и порочит церковных людей, от которых, по апостолу, должны быть удалены всякое раздражение, и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою (Еф. 4,31)» [9, л.56].

Это воззвание было согласовано с Патриархом, направившим подобное послание председателю ВЦИК Калинину, которое так и не было опубликовано. Митрополит делал все возможное, чтобы избежать столкновения и кровопролития при изъятии ценностей. За 2 месяца, прошедших с момента выхода декрета, возникло 13 незначительных инцидентов, инициированных, как правило, не священнослужителями [11, с.16].

В результате действий митрополита Вениамина изъятие в Петрограде было проведено намного спокойнее, чем в Москве и в некоторых провинциальных регионах. Но комиссия Помгола не соблюдала соглашение, достигнутое с митрополитом Вениамином, и изъятие ценностей из церквей Петрограда шло в полном разгаре. Вскоре Преосвященному Вениамину предстояло пострадать за свои убеждения и стойкое радение за церковное имущество.

Так, по факту агитации против изъятия церковных ценностей 18 мая состоялся допрос владыки Вениамина следователем Петроградского ревтрибунала, усматривавшим в деяниях митрополита преступный умысел. Постановлением трибунала Казанскому (в миру Василию Павловичу) была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде из Петрограда. Расследование продолжалось. В Петроградское отделение ГПУ из Москвы пришла срочная телеграмма от начальника Особого отдела ГПУ В.Р. Менжинского, которая предписывала изменение меры пресечения митрополита Вениамина на арест. Оповещенный о появлении сотрудников Особого отдела ГПУ в его личном кабинете, митрополит пришел на место проведения обыска, где и был арестован.

Слушания по делу митрополита Вениамина начались 10 июня в помещении здания бывшего дворянского собрания. Митрополита обвинили в том, что он вел переговоры с советской властью в целях отмены или смягчения постановлений декрета об изъятии церковных ценностей. Также в вину Владыке вменялось участие в сговоре со всемирной буржуазией и русской эмиграцией, подстрекание на сопротивление властям в распространенной копии своего заявления в Помгол 6 марта 1922 г., в котором говорилось о том, что Церковь готова жертвовать голодающим, но верующие должны жертвовать добровольно. Большое впечатление на публику произвел бывший присяжный поверенный Я.С. Гурович, прибывший из Швейцарии по приглашению Красного Креста и др. общественных организаций для защиты митрополита Вениамина в процессе. В своей речи он предостерегал суд от физического уничтожения Преосвященного Вениамина, заявив, что «на крови мучеников растет, крепнет и возвеличивается вера»[5, с.52]. Гурович полностью доказал невиновность митрополита Вениамина, в том числе и в участии в карловацком монархическом заговоре [5, с.246].

Митрополит брал всю вину на себя. Через три недели прений, в которых принимали активное участие и обновленцы, сторона обвинения наконец «доказала» вину подсудимых. 4 июля суд удалился в совещательную комнату, а 5 июля десяти обвиняемым (митрополиту Вениамину, епископу Венедикту, архимандриту Сергию, протоиереям: Чукову, Чельцову, Богоявленскому, Бычкову, профессорам Новицкому, Огневу и Ковшарову) вынесен смертный приговор.Через некоторое время судебное решение было пересмотрено, после чего шестерых из

подсудимых помиловали, остальных - или оправдали, или приговорили к различным срокам лишения свободы.

Вскоре после приговора Петроградского ревтрибунала постановлением обновленческого ВЦУ, захватившего власть в Российской Церкви, митрополит Вениамин и другие священнослужители, проходившие по указанному уголовному делу, были лишены сана и монашества. В постановлении говорилось о том, что митрополит изменил своему архипастырскому долгу участием во враждебных действиях по отношению к голодающему народу, своими воззваниями волновал пасомых, отчего в среде верных ему мирян создавались мятежи и уличные столкновения. Он также обвинялся в антиканонических действиях против правил Церкви, нарушая христианский долг помощи голодающему народу, тем самым привел ряд подчиненных ему людей на скамью подсудимых. В ночь с 12 на 13 августа 1922 года был приведен в действие и своей жестокостью шокировал многих.

Таким образом, кампания по изъятию церковных ценностей в г. Петрограде протекала в русле общероссийской политики. Судебные процессы над духовенством, спровоцированные кампанией, проходили во многих губернских городах, таких как Смоленск, Новгород, Царицын. Декрет ВЦИК стал серьезным ударом по Церкви как по социальному институту, мешавшему советскому правительству строить свою политику в русле марксисткой идеологии. Процесс над митрополитом Вениамином и его единомышленниками также способствовал ослаблению канонической православной структуры, что давало преимущество лидерам «обновленческого» раскола в борьбе за власть в Российской Церкви.

Библиография

1. Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943. / Сост. М.Е. Губонин. - М.: Изд-во Правосл. Свято-Тихоновского Богословского Института, 1994. -1064 с.

2. Александрова-Чукова Л.К. Митрополит Григорий (Чуков): вехи служения Церкви Божией. Часть 4 (2). Петроградский процесс 1922 года. [Электронный ресурс]- Режим доступа:http://www.bogoslov.ru/text/print/1414241.html

3. Воззвание патриарха Тихона к духовенству и верующим Российской Православной Церкви по поводу изъятия церковных ценностей. 15/28 февраля 1922 г. //Архивы Кремля. В 2-х кн. / Кн. 1. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. - М. - Новосибирск, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), «Сибирский хронограф», 1997. [Электронный ресурс] -Режим доступа:http://istmatmfo/node/27208

4. «Дело» митрополита Вениамина (Петроград, 1922 г.) / И. Авдиев. -М.: Студия «ТРИТЭ»: Российский архив, 1991. - 94 с. [Электронный ресурс]-Режим доступа:http://www.portal-credo.ra/site/mdex.php?act=Hb&id=83

5. Польский М., протопресв. Новые мученики Российские.Джорданвилль: Типография преп. Иова Почаевского. Т. 1. 1943. - 287 с.

6. Поспеловский Д.В. Православная церковьвистории Руси, РоссиииСССР. Учебное пособие. -М.: ББИ, 1996.- 408 с.

7. Постановление Народного Комиссариата Юстиции.О ликвидации мощей.//Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1920 г. Управление делами Совнаркома СССР.- М.-1943. - Режим доступа:http://istmatmfo/node/42435

8. Постановление Народного Комиссариата Юстиции. О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (Инструкция) //Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917-1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР.- М. - 1942. [Электронный ресурс] -Режим доступа:http://istmat.info/node/31038

9. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА Спб). Ф. 1000, Оп.81, Д.6.

10. ЦГА СПб., ф.578, оп.1, д.73.

11. Шкаровский М.В. Обновленческое движение в РПЦ ХХ в. - Спб.:Нестор, 1999. - 100 с.