CC BY
750
ОБЗОРЫ, РЕЦЕНЗИИ, ВОПРОСЫ ИСТОРИОГРАФИИ
УДК [303.446.4+94] (47)
ИЗУЧЕНИЕ ЖАЛОВАННОЙ ГРАМОТЫ ГОРОДАМ 1785 г. В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
М.А. Зайцев
Саратовский государственный университет, кафедра истории России E-mail: zaytsev-mv@mail.ru
Статья посвящена историографии одного из важнейших законодательных актов Екатерины II - Жалованной грамоты городам. Рассматриваются исследования, вышедшие до революции 1917 года. Анализируются точки зрения авторов на причины создания этого закона и на его роль в развитии русского города конца XVIII - первой половины XIX века.
Ключевые слова: История России; русская историография; реформы Екатерины II; Жалованная грамота 1785 г.; русский город в конце XVIII - первой половине XIX века.
THE STUDY OF CHARTER OF THE CITIES (1785)
IN PRE-REVOLUTIONARY RUSSIAN HISTORIOGRAPHY
M.V. Zaytsev
The article is devoted to the historiography of one of the most important legislative acts of Catherine II - the Charter of the Cities. We consider the studies, published before the revolution of 1917. Point of view of the authors analyzed the causes of the creation of this law and its role in the Russian city of the end of XVIII - first half of XIX century.
Key words: History of Russia; Russian historiography; reforms of Catherine II; the Charter of the Cities (1785); Russian city in the end of XVIII - first half of XIX century.
Утвержденная 21 апреля 1785 г. «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» (или Жалованная грамота городам), является одним из важнейших законодательных актов эпохи Екатерины II. Она зафиксировала определенный набор прав городских обывателей и, тем самым, по мнению некоторых иссле-
дователей, способствовала формированию в России так называемого «городского сословия»1. Грамота также заложила основы новой системы самоуправления, состоявшей из Общей и Шести-гласной городских дум. Эти органы, в которые местные жители избирали своих представителей, были призваны действовать в интересах горожан и способствовать развитию важнейших сфер: торговли, промыслов, благоустройства, начального образования, здравоохранения, благотворительности и т. п. Такая система городского самоуправления просуществовала до реформы 1870 г., изменившей принципы муниципального устройства, но сохранившей название основного учреждения - «городская дума».
В связи с этим специалисты, изучающие историю русского города XVШ-XIX вв., неоднократно обращались к анализу этого документа и давали оценки его историческим последствиям. Целью данной статьи будет попытка рассмотреть исследования, посвященные данному законодательному акту и появившиеся в дореволюционный период развития отечественной историографии. Необходимо выявить персональный вклад различных авторов в изучение городской реформы 1785 г. и сопоставить их точки зрения на место Жалованной грамоты городам в истории России.
Одним из первых екатерининскую реформу в общий контекст развития русского города с древнейших времен включил Л. О. Пло-шинский, в своей работе, вышедшей в 1852 году2. Этот автор, будучи по роду деятельности преподавателем законоведения, попытался реконструировать весь процесс формирования в России городского состояния (сословия), а также определить, какими юридическими актами фиксировались права и обязанности этого социального слоя в разные исторические эпохи. Причем рассмотрение этих вопросов он заканчивает именно эпохой издания Жалованной грамоты городам Екатерины II, когда, по его словам, произошло «возможно-полное определение его (городского состояния. - М. З.) прав и обязанностей» и была создана «стройная кодификационная система законодательства»3.
Плошинский обратил внимание на то, что изданная в 1785 г. грамота уже в царствование императора Павла I во многих частях
1 См.: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XX в.). СПб., 2003. Т. 1. С. 111-112.
2 Плошинский Л.О. Городское или среднее состояние русского народа, в его историческом развитии, от начала Руси до новейших времен. СПб., 1852.
3 Там же. С. X.
потеряла свою силу, но в 1801 г. была восстановлена в полном объеме Александром I. Далее в царствование Александра I и Николая I были «изданы относительно городского состояния множество отдельных узаконений, которыми частью изменены, большею же частью дополнены установления времен прежних». «Все эти узаконения, - продолжает автор, - вместе с Жалованною грамотою 1785 года, составляют систему ныне действующего законодательства империи относительно состояния городских обывателей, и потому должны подлежать не историческому, но догматическому изложению»4.
Под «догматическим изложением» Плошинский очевидно понимал воспроизведение основного содержания грамоты, без подробного анализа объективных предпосылок ее появления, исторической обстановки, в которой она создавалась, и последствий ее реализации. Необходимо отметить, что подобного рода «догматичность» свойственна не только части работы, посвященной екатерининской грамоте. При рассмотрении развития русского города с древнейших времен до середины XVII в. текст этого сочинения носит аналитический характер, строится на сопоставлении данных разнотипных источников и обнаруживает близкое знакомство автора со связанными историческими исследованиями. Но в разделах, посвященных рассмотрению более позднего периода (от принятия Соборного Уложения 1649 г. до середины XIX в.), работа Плошинского представляет собой лишь систематизированное изложение важнейших правительственных постановлений касающихся населения городов. Соответственно практически вся информация, относящаяся к этому времени, извлечена из законодательных актов, опубликованных в Полном собрании законов Российской империи (далее - ПСЗ). При этом в лучшем случае, коротко анализируются особенности самих юридических памятников, а попытки выявить их связь с реальным историческим развитием городов полностью отсутствуют.
Очевидно, по этой причине Плошинский идеализирует городские реформы как эпохи Петра I, так и эпохи Екатерины II. Изложив «догматически» содержание Жалованной грамоты 1785 г., он называет ее одним из «замечательнейших памятников в истории отечественного законодательства» и утверждает, что она «обняла собою все то, чего необходимо требовали от законодательства выгоды город-
4 Плошинский Л.О. Указ. соч. С. XI. Здесь и далее курсив автора.
209
ского состояния, выдвинутого мощною рукою Великого Петра на поприще новой жизни общественной». «Определив объем организма этого состояния, порядок его установления, удостоверения, сообщения и прекращения, - утверждает автор, - она определила вместе с тем в немногочисленных, но мудро обдуманных законоположениях, с одной стороны права и обязанности его, с другой меры для их охранения, - такие права и обязанности, которые, по существу своему, могут или необходимо должны быть ему присвоены, и такие меры для их охранения, которые вполне удовлетворяют требованиям общественного благосостояния и безопасности. Петр Великий «собрал рассыпанную храмину»5; Екатерина Великая утвердила ее на прочном основании; - Первый начал творение, Вторая его довершила; Первый возвел состояние городское на степень органического сочленения, сословия (корпорации), дал ему возможность, как стройному телу, разумною деятельностью, словом, участвовать в деле общественного благоустройства; - Вторая окончательно определила все стороны юридической жизни этой корпорации, все отношения ее к составу сил и учреждений государственных»6.
После вознесения исторического значения екатерининской грамоты на такую высоту, Плошинский был обязан как-то объяснить частичную отмену ее положений в царствование Павла I. «Две причины, - писал он, - могут иметь влияние на это более или менее раннее изменение закона: с одной стороны, естественный порядок вещей, явление новых сторон жизни, новых отношений в сфере быта общественного, необходимо требующих нового их определения со стороны власти законодательной; с другой стороны, свойство непосредственного взгляда на данный предмет власти законодательной, - непосредственная воля ее, как такой власти, которая державно создает и распределяет права и обязанности положительные»7.
Первый довод автора - об эволюции общественных отношений - не выдерживает критики, поскольку между 1785 г. и павловскими мероприятиями в городской сфере прошел мизерный по историческим меркам срок, за который существенных изменений «в сфере быта» просто не могло произойти. Так что единст-
5 Это выражение взято из «Регламента или Устава Главного магистрата» утвержденного Петром I 16 января 1721 года.
6 Плошинский Л.О. Указ. соч. С. 284. Здесь и далее сохраняется стилистика и пунктуация цитируемых авторов.
7 Там же. С. 285.
венной причиной перемены правительственной политики являлось, безусловно, изменение взгляда «власти законодательной», всецело принадлежавшей в ту эпоху монарху. Именно поэтому выдержку из манифеста Александра I от 2 апреля 1801 г. о восстановлении Жалованной грамоты городам, завершающую весь труд, Плошинский оставляет без каких-либо комментариев.
С началом эпохи реформ Александра II интерес исследователей к эволюции государственных и общественных институтов в России возрос. Появлялись научные работы, непосредственно связанные с правительственной подготовкой реформы городского самоуправления. К ним относится, в частности, книга чиновника МВД П. А. Мул-лова «Историческое обозрение правительственных мер по устройству городского общественного управления»8, вышедшая в цикле ведомственных изданий под общим названием «Материалы для составления предположений об улучшении общественного управления в городах».
Публикация Муллова начинается с краткого обзора развития городских поселений и их «общественного быта» на Руси от древнейших времен до петровской эпохи, основанного, преимущественно, на работах других специалистов (в том числе на книге Плошин-ского). Описание правительственных мероприятий в городской сфере со времени Петра I у Муллова, как и у его предшественника, базируется почти исключительно на законодательных актах из ПСЗ. Поэтому данная работа в основной своей части дублирует львиную долю информации сочинения Плошинского. Тем не менее, в отличие от предыдущего автора Муллову удалось, на мой взгляд, представить законотворчество эпохи Екатерины II в виде логически связанного процесса. Он попытался в своей работе показать последовательные шаги этой императрицы по подготовке всеобъемлющей городской реформы, предпринятые от начала ее царствования до 1785 года. К таким шагам относились, например, частные указы первых лет правления Екатерины, касающиеся городских учреждений, деятельность Уложенной комиссии (в том числе Наказ, составленный для нее императрицей), а также губернская реформа 1775 г. Муллов подчеркивал, что все эти мероприятия подготовили необходимую почву для главной реформы: «По совершении многих преобразований, клонившихся к общему государственному устройству, после издания многих частных мер,
8 Муллов П.А. Историческое обозрение правительственных мер по устройству городского общественного управления. СПб., 1864.
предпринятых императрицею Екатериною Великою на пользу городов, мер, имевших, иногда, как сейчас замечено, только временное значение, издано было, наконец, общее положение о городах, положение, о котором в течении двадцати лет постоянно упоминалось, при разных случаях, при обнародовании многих правительственных распоряжений, как о реформе, долженствовавшей непременно - рано или поздно - совершиться»9.
Самой Жалованной грамоте 1785 г. Муллов также дает очень высокую оценку: «Городовым положением10 введено более чем прежде, единства и порядка в общественном городском управлении, яснее и точнее определены права различных классов городских обывателей, сгруппированием предшествовавших разновременных и разнообразных узаконений по этой части в один общий свод. Это законоположение, в связи с учреждением губерний, легло краеугольным камнем общественного городского управления; несмотря на многие изменения и быстрое развитие нашей общественной жизни, оно до сих пор, в существенных чертах, сохраняет свое значение»11. Правда, оценка эта касается только юридической стороны документа. Направленность и специфика труда Муллова были таковы, что в нем отсутствует даже попытка определить результаты практического применения грамоты к российской действительности.
В дальнейшем тексте освещены законодательные акты, появившиеся в конце XVIII - первой половине XIX в., в том числе отменявшие, либо видоизменявшие нормы екатерининской грамоты. Автор по большей части лишь констатирует эти изменения, никак не пытаясь объяснить их историческую обусловленность. Так он полностью обошел молчанием причины павловских преобразований, а восстановление Жалованной грамоты манифестом Александра I от 2 апреля 1801 г. в его изложении выглядит чем-то само собой разумеющимся. Причины же локальных реформ городского общественного управления, начавшихся уже в первые месяцы александров-
9 Муллов П. А. Указ. соч. С. 90.
10 Словосочетанием «Городовое положение» назван первый (после преамбулы) раздел Жалованной грамоты, но в данном контексте автор, очевидно, применяет его ко всему документу, поскольку правам городских обывателей так или иначе посвящены все части этого закона. Впрочем, и другие специалисты XIX - начала XX в. довольно часто применяли название «Городовое положение» к Жалованной грамоте 1785 года.
11 Муллов П. А. Указ. соч. С. 92-93.
ского царствования, объясняются довольно смутно: «множество перемен, происшедших в течении времени, требовали некоторых изменений и дополнений в самом городовом положении»12. Какие это многочисленные перемены произошли между 1785 и 1801 г. Муллов не уточняет и снова переходит к повествовательному изложению выдержек из ПСЗ. Вместе с тем правительственные распоряжения относительно городской жизни, опубликованные в царствования Александра I и Николая I, этот автор рассматривает опять-таки как подготовку почвы для коренных преобразований городского общественного управления13.
Интересно, что, описывая подготовку самих коренных преобразований, открывшихся в 1846 г. утверждением «Положения об общественном управлении Санкт-Петербурга» и продолженных аналогичными реформами в Москве и Одессе (1862-1863), Муллов успешно раскрывает недостатки муниципального устройства, требовавшие устранения. Но эти недостатки он не связывает с Жалованной грамотой 1785 г., хотя некоторые из них напрямую вытекали из этого документа: отсутствие четких правил городских выборов, недостаточная регламентация прав и обязанностей должностных лиц, отсутствие у ремесленников и мещан необходимых профессиональных качеств для общественной службы и ведения дело-производства14. Перечисляя эти и другие изъяны организации городского самоуправления, чиновник МВД объясняет их лишь объективными историческими процессами и противоречивостью российского законодательства, но не критикует саму реформу Екатерины Великой. Напротив, все проблемы в муниципальной сфере (по крайней мере, в столичных городах), он связывает как раз с уклонением «от точного смысла городовой грамоты 21-го апреля 1785 года»15.
Работы Л.О. Плошинского и П.А. Муллова, не будучи еще полностью выдержаны в рамках научной исторической методологии, тем не менее, заложили серьезную основу для дальнейшего изучения городской реформы Екатерины II. Большой вклад в разработку этой темы внес доктор государственного права, профессор Харьковского университета И.И. Дитятин. В 1875-1877 гг. он опубликовал двухтомное сочинение «Устройство и управле-
12 Муллов П. А. Указ. соч. С. 109.
13 Там же. С. 145, 155.
14 Там же. С. 158-163.
15 Там же. С. 180.
ние городов России»16, посвященное государственной политике в данной сфере. Дитятин подверг скрупулезному научному анализу все правительственные мероприятия, касающиеся городов, от начала XVIII до 60-х гг. XIX в., в том числе реформу 1785 года. Главное отличие подхода этого автора к теме от подхода его предшественников состоит в том, что он попытался выявить объективные предпосылки екатерининских преобразований, показать их связь с реальным состоянием российских городов второй половины XVIII века. С этой целью в качестве источников он задействовал не только тексты законодательных актов, но и другие материалы, а также использовал наработки историков, затрагивавших в своих трудах отдельные вопросы городской тематики.
Вслед за Мулловым Дитятин рассматривал действия Екатерины II в городской сфере от начала ее царствования как необходимые подготовительные меры, предшествовавшие созданию нового общего закона о городском устройстве. Правда, в отличие от своего предшественника, Дитятин сразу же указывает на внутренние противоречия Жалованной грамоты 1785 года. С одной стороны, он признает, что грамота вносит «в правительственную регламентацию городского устройства и управления много единства, систематичности, полноты и много совершенно новых понятий и взглядов на город и его население». «С другой стороны, -утверждает он, - <...> все новое в грамоте городам далеко не вытесняет старых, сложившихся веками, понятий и взглядов, которые в изобилии встречаются в ней, перемешиваясь и переплетаясь с новыми. При этом, первые настолько еще преобладают в уме законодательницы над последними, что почти заслоняют, поглощают их собою»17. Эти утверждения автор аргументирует подробнейшим (на восьмидесяти страницах) анализом текста Жалованной грамоты, в котором он выявляет как нововведения этого закона относительно предшествующих постановлений, так и нарушения внутренней логики документа, его многочисленные неясности и неточности18.
Тем не менее, Дитятин оценивал историческую миссию всех городских преобразований эпохи Екатерины II весьма высоко. С его
16 Дитятин И.И. Устройство и управление городов России: в 2 т. Т. 1. Города России в XVIII столетии. СПб., 1875. Т. 2. Городское самоуправление в настоящем столетии. Ярославль, 1877.
17 Дитятин И.И. Указ. соч. Т. 1. С. 416.
18 Там же. С. 415-495.
точки зрения, до второй половины XVIII в. «город, представляя собою, фактически, совокупность отдельных слоев населения, несших различные тягла, не мог ни в коем случае быть чем либо иным, кроме простого конгломерата отдельных общин, не связанных между собою, если можно так выразиться, химически»19. Городское население было разрознено не только в социальном, но и в административном отношении, поскольку не существовало ни одной общественно-выборной или правительственной должности, ни одного учреждения, которые ведали бы город как отдельную административную единицу. И только в период екатерининских реформ «в уме правительства» окончательно сложилось «понятие о городе, как об особом, едином, цельном организме, обладающем свойствами юридического лица, - организме, имеющем свои особые интересы, отдельные от интересов государственных»20.
Зарождение такого понимания Дитятин называет настоящим переворотом в законодательстве, окончательно зафиксированном грамотой 1785 года. «Жалованная грамота городам 1785 года ложится в нашем законодательстве о городах краеугольным камнем, на котором покоилось городское общественное устройство до самого последнего времени. Она понимает город как юридическое лицо; понимает его как особую, местную общину, имеющую свои, особые от государственных, интересы и нужды. Она создает действительно городские учреждения, учреждения, образованные из представителей всего городского населения, всех слоев его. Эти учреждения являются городскими <...> и по объему их компетенции, которая распространяется на весь город, на все его население, а не на одну какую-либо часть его»21.
Таким образом, по его мнению, только в конце XVIII в. городская община в России получила права самоуправления, пусть и небольшие. Вслед за историками государственной школы Дитятин связывал этот процесс с раскрепощением сословий, с освобождением их от государственного тягла, произошедшим по инициативе самого государства. Утратив жесткую сословную зависимость от центральной власти, горожане получили возможность образовать общину, связанную не только совместными интересами, но и правами22.
19 Дитятин И.И. Указ. соч. Т. 1. С. 498-499.
20 Там же. С. 505.
21 Там же. С. 505-506.
22 Там же. С. 506.
Во втором томе книги «Устройство и управление городов России» Дитятин скрупулезно рассмотрел судьбу реформы 1785 г. как с точки зрения изменения и дополнения Жалованной грамоты преемниками Екатерины II, так и с точки зрения ее практической реализации, то есть развития городов и городских учреждений в конце XVIII - первой половине XIX века. Упразднение грамоты городам при Павле I он объясняет стремлением этого императора создать новую городскую систему, основанную на принципе не самоуправления, а бюрократического управления. Этот поворот в настроении власти не смог дать серьезных исторических результатов из-за кратковременности павловского царствования. Изучение правительственной политики первой половины XIX в. привело Дитяти-на к выводу, что, хотя Александр I и восстановил Жалованную грамоту в качестве основы всего городского устройства, тем не менее, ни для его правительства, ни для правительства Николая I этот документ не являлся непреложным. Они «не видели в городовом положении 1785 года что-либо такое, что следовало бы признавать неприкосновенным; наоборот, они прямо считали его во многом несостоятельным, требующим разработки в применении его к отдельным городам». Такая «разработка», т. е. дополнение, уточнение и изменение норм Жалованной грамоты, продолжалась в течение более чем полувека, в результате чего она «из несложного и скромного по объему памятника законодательного разрослась ко второй половине настоящего столетия чуть не в несколько самостоятельных уставов и положений; появилась масса отдельных положений и инструкций; но все это покоилось на началах названной грамоты»23.
Цель этих изменений, по мнению автора, противоречила духу и истинному смыслу основополагающего документа. Он утверждает, что «три четверти настоящего столетия <...> городской строй чуть не безпрерывно изменялся» и, хотя все изменения укладывались на все ту же основу, принятую в 1785 г., основная мысль екатерининской Жалованной грамоты - дать «городам, их обществам и членам сих обществ выгоды и преимущества» - была совершенно забыта. «Все заботы сосредоточиваются на том <...>, чтобы из городских учреждений сделать учреждения бюрократические, отличающиеся от учреждений правительственных только по составу. Обществу не доверяли; каждый шаг его старались обставить
23 Дитятин ИМ. Указ. соч. Т. 2. С. 369-370.
216
известными, законом определенными, нормами; выборным общества оставалось лишь исполнять возложенное на него законом». В то же время само городское общество видело в самоуправлении «не право и привилегию, а исключительно обязанность и обязанность тяжелую, к несению, отбыванию которой оно и относилось почти так, как относилось оно к выборным службам в прошлом столетии, до издания положения 1785 года»24.
Кроме того, автор полагает, что до середины XIX в. городское общество так и не сложилось в единое целое, во многом продолжая оставаться конгломератом не связанных между собой сословий. Причем привилегированные и податные сословия находились в недружественных отношениях, так как последние (купечество, мещанство) были тесно связаны с крепостным населением - отсюда определенный антагонизм с дворянством. Пока существовало крепостное право, дворянство не могло органически слиться с городским обществом и глубокий исторический поворот, произошедший в 1861 г., открыл новые возможности для переустройства всей городской жизни25.
В конце концов, по мнению Дитятина, несостоятельность основных начал Жалованной грамоты была ясно осознана правительством уже к началу 1820-х гг. и заставила его заняться подготовкой пересмотра всего муниципального строя, что повлекло за собой сначала преобразование общественного устройства в Санкт-Петербурге, Москве и Одессе, а затем всеобъемлющую городскую реформу 1870 года.
После выхода «Устройства и управления городов России» Дитя-тин использовал полученные в этой монографии исследовательские результаты в других сочинениях, где затрагивалась тематика городской реформы Екатерины II. Так в «юбилейном» 1885 г. он опубликовал в журнале «Русская мысль» историко-публицистическую работу «К истории «Жалованных грамот» дворянству и городам 1785 г.»26. Собственно вторая часть этой большой статьи, посвященная Жалованной грамоте городам, базируется на изложении основных выводов «Устройства и управления городов России». А в конце автор кратко резюмирует причины непростой исторической судьбы этого документа. Он подчеркивает, что мысль законодателя о
24 Дитятин ИМ. Указ. соч. Т. 2. С. 552, 553.
25 Там же. С. 553-554.
26 Он же. К истории «Жалованных грамот» дворянству и городам 1785 г. // Русская мысль. 1885. № 4-8.
городском обществе, как совокупности всего городского населения, которое через своих представителей ведает «нуждами и пользами» всего города, была проведена в грамоте непоследовательно. Именно эта непоследовательность затруднила ее применение к реальной жизни, в которой идея городского самоуправления «нашла крайне неблагоприятную почву как в самом «обществе», так и в среде администрации». «Начало общественного самоуправления, не ясно высказанное в грамоте, плохо проведенное ею в самых учреждениях городских, совсем исказилось среди той действительности, в которой им приходилось действовать. Было время, когда законодатель и сам будто изверился в это начало; но то противоположное начало, к которому он обратился, так дорого стоило и так мало давало, что снова вернулись к привлечению общественных сил к заведыванию городским хозяйством. Достигнуть этого решено было путем возрождения того общества, к силам которого обращались: решено было снять с этого общества тяжелые путы мелочной опеки и поставить его на собственные ноги. Сдержанно, часто отступая в сторону, шел по этому пути законодатель до конца пятидесятых годов, когда началось значительное в истории общественного развития нашего народа и общества движение: вырабатывался великий акт 19 февраля, повлекший за собою непосредственно ряд реформ, опиравшихся на общественные силы»27.
Еще одним специалистом, внесшим большой вклад в изучение городской реформы Екатерины II, был профессор Московского университета А.А. Кизеветтер. Свою научную карьеру этот видный историк начал с защиты в 1903 г. магистерской диссертации «Посадская община в России XVIII столетия». Его исследование, основанное на многочисленных и разнообразных источниках, представило объективную картину развития городского социума от введения магистратских учреждений при Петре I до осуществления муниципальной реформы Екатерины II. Кизеветтером были предметно рассмотрены состав городской общины, организация общинного тягла и общинного городского самоуправления28.
Среди выводов, сделанных в данном труде, привлекает внимание утверждение, что посадская община состояла в XVIII в. из незначительного количества богатых купцов и «малотяглой массы» мелких торговцев, ремесленников, чернорабочих и хлебопашцев,
27 Дитятин И.И. К истории «Жалованных грамот» дворянству и городам 1785 г. // Русская мысль. 1885. № 8. С. 81.
28 См.: Кизеветтер A.A. Посадская община в России XVIII столетия. М., 1903.
причем «малотяглая масса» находилась в сильнейшей экономической зависимости от «лучших» людей. Правда «первостатейные» члены общины несли и главную ответственность перед государственной властью за тяглоспособность всей общины. Кизеветтер полагает, что крепостной характер посадской общины постепенно шел на убыль, в результате чего была создана почва для коренной реформы муниципального строя 1780-х гг. «Перемены, постепенно назревшие в сфере государственного хозяйства России, привели к разрушению изученной нами системы посадских служб и платежей. <...> Городовое положение 1785 г., создавшее всесословное общество градское, и заменившее прежние мирские посадские сходы градской думой - представительным органом всех городских домовладельцев, - и выразило собою <...> новый фазис, в который вступало теперь развитие муниципальной жизни в России»29.
Логическим продолжением работы «Посадская община в России XVIII столетия» должно было стать исследование аналогичных вопросов применительно к последующему времени. Однако для решения этой задачи Кизеветтер решил сначала «подвергнуть критическому изучению тот законодательный акт, который с 1785 г. ложится в основу русского муниципального устройства и затем сохраняет свою силу вплоть до городской реформы 1870 г.»30. Так появилась монография «Городовое положение Екатерины II 1785 года. Опыт исторического комментария», опубликованная в 1909 году. В этой книге впервые на основе широкого круга источников был досконально проанализирован процесс создания Жалованной грамоты городам. Кизеветтер выявил черновые редакции этого документа, проследил ход выработки его плана, установил изменения, внесенные в первоначальный вариант грамоты. Кроме всего прочего, ему удалось выяснить, что различные части нового муниципального закона заимствовались при составлении из разнообразных источников - русских, остзейских, малороссийских и иностранных юридических актов, а также из проектов отдельных лиц. Огромной заслугой Кизеветтера можно считать то, что он первым из специалистов исследовал введение в действие Жалованной грамоты и ее применение в конце царствования Екатерины II, благодаря чему в научный оборот были включены интерес-
29 Кизеветтер A.A. Посадская община в России XVIII столетия. С. 797-799.
30 Он же. Городовое положение Екатерины II 1785 г. Опыт исторического комментария. М., 1909. С. III.
нейшие архивные материалы31. Стоит отметить, что практическое применение нового закона в первые годы после его введения автором рассматривается на основе исключительно деятельности московского городского самоуправления.
Монография «Городовое положение Екатерины II» не содержит заключения, однако, поскольку эту работу Кизеветтер защищал в качестве докторской диссертации, опубликованный текст его речи перед защитой32 выполняет функцию резюмирующей части. Прежде всего, автор попытался опровергнуть устоявшееся к тому моменту в науке представление о том, что законодательная деятельность 1770-80-х гг. была плодом исключительно личных трудов Екатерины II. Архивные изыскания продемонстрировали очевидную связь важнейших административных реформ этого периода с деятельностью Уложенной комиссии. Не отрицая страсть самой императрицы к «легисломании» и ее огромный законотворческий труд, Кизеветтер утверждает, что при работе над многими важными законодательными актами (в том числе Жалованной грамотой городам) она «имела к своим услугам обильные и разнообразные собрания материалов, давно обработанные и систематизированные» при депутатской комиссии 1767 года33.
Другой важнейший результат исследования Кизеветтера - выявление многочисленных заимствований в тексте Жалованной грамоты городам из остзейских, прусских и шведских источников. Ему удалось установить, что эти заимствования были следствием как раз использования Екатериной материалов Уложенной комиссии, в частности «Экстрактов из законов лифляндских, эстляндских и финляндских, выбранных при комиссии сочинения проекта нового уложения». Наибольшее количество иноземных заимствований, по мнению автора, содержится в разделах Жалованной грамоты «Горо-довое положение» и «Ремесленное положение»34.
31 На необходимость решения этой проблемы указывал еще в 1885 г. Дитятин, который в статье о Жалованных грамотах писал: «Мы не знаем, как вводилось по городам новое общественное управление, как принялось и действовало оно в последние годы царствования Екатерины: обо всем этом можно лишь догадываться...» (Дитятин И.И. К истории «Жалованных грамот» дворянству и городам 1785 г. // Русская мысль. 1885. № 8. С. 130-131).
32 Кизеветтер A.A. Императрица Екатерина II как законодательница (речь перед докторским диспутом) / / Исторические очерки. М., 1912. С. 274-283.
33 Там же. С. 277.
34 Там же. С. 278.
Вместе с тем, Екатерина II, используя материалы Уложенной комиссии при разработке законов, накладывала на них, по выражению Кизеветтера, «штемпель собственной политической идеи», состоявшей в попытке создания общественных корпораций «по форме самоуправляющихся, по существу служащих подчиненными органами коронной администрации». Необходимость предоставления высшим слоям общества некоторых прав участия в местном управлении диктовалась объективными процессами развития России, но самодержавная власть стремилась сделать это так, чтобы максимально сохранить «старые основы русской государственности». Учреждение о губерниях 1775 г., Жалованные грамоты дворянству и городам, а также сопутствующие законодательные акты открыли перед представителями отдельных сословий новые возможности выборной службы. Но с другой стороны «вся эта система выборных учреждений была в то же время парализована властью наместника или генерал-губернатора, который был назван хозяином губернии и которому были присвоены самые обширные и самые неопределенные по своим границам полномочия». Автор называет такой принцип «старым вином в новых мехах»35.
При оценке системы городского общественного управления, сформированной Жалованной грамотой городам, Кизеветтер отмечает, что отношения созданных учреждений - «собрания общества градского», Общей и Шестигласной дум - «были очерчены в законе весьма неопределенными чертами и на практике принимали сплошь и рядом самый неустойчивый и запутанный характер». Аналогичные проблемы имелись и в сфере взаимодействия вновь возникших институтов с продолжавшим существовать сословно-городским органом - магистратом (сохранившим за собой преимущественно судебные функции), а также с возникшим в ту эпоху по-лицейско-административным учреждением - Управой благочиния. «Эта многосложность и запутанность разнородных городских учреждений, - пишет Кизеветтер, - конечно, не могла способствовать укреплению силы городского самоуправления. Но еще важнее было то, что над всей этой нестройной кучей городских учреждений возвышалась совершенно придавливавшая ее власть губернского правления и губернатора. Если уже по закону губернатору предоставлены были довольно обширные полномочия по отношению к городскому самоуправлению, то на практике <...> дело сводилось к
35 Кизеветтер A.A. Императрица Екатерина II как законодательница. С. 280.
221
тому, что думы не могли сделать буквально ни одного шага без ис-прошения специального разрешения губернской власти. Такое положение вещей всецело парализовало значение многих статей Городового положения»36.
В конечном итоге этот специалист пришел к выводу, что городская реформа Екатерины II, так же как и другие ее крупные административные преобразования, не носила принципиального характера: «Подновлялся и перекрашивался фасад государственного здания, но все, прикрываемое этим фасадом, лишь в слабой степени затрагивалось вводимыми переменами»37.
«Минорная» тональность выводов Кизеветтера относительно исторической роли Жалованной грамоты городам сохранялась и в дальнейших его исследованиях, касавшихся данного вопроса. Уже в следующем, после защиты докторской диссертации, 1910 г. им был опубликован труд об истории местного самоуправления в России вв.38 В этом очерке городская реформа 1785 г. рассматривается в контексте всех административных преобразований Екатерины II, которые, по мнению автора, потерпели неудачу. Причины этой неудачи он видит в том, что выборные учреждения (в том числе городские) «были парализованы сверху и изолированы снизу». Сверху их парализовала безграничная власть наместников, а снизу они были изолированы общим духом крепостнического строя, царившим в стране. «Сложный и тяжеловесный аппарат вновь введенных учреждений не вызвал в конце концов существенного подъема общественной самодеятельности, не вспрыснул живой водой сонно прозябавшую русскую провинцию. <...> Скромность достигнутых реформою результатов свидетельствовала об отсутствии в русской жизни того времени тех необходимых условий, без которых зародыши самоуправления не могут приобрести жизнеспособности и заранее обрекаются на чахлое и жалкое существование. Для придания жизненной силы принципам, провозглашенным Екатериной, предстояло предварительно уничтожить рабство народа и обуздать административный произвол водворением строгой законности во всех отраслях жизненного распорядка»39.
36 Кизеветтер A.A. Императрица Екатерина II как законодательница. С. 282-283.
37 Там же. С. 283.
38 Он же. Местное самоуправление в России. IX-XIX ст. Исторический очерк. М., 1910.
39 Там же. С. 102.
В подобном же духе выдержана и статья Кизеветтера о городской реформе Екатерины II для юбилейного издания «Три века»40. Он утверждает, что эта реформа явилась чисто бумажной и не изменила реально прежних основ муниципального строя. «Всесослов-ность и самостоятельность муниципальных учреждений были громко провозглашены в Городовом положении 1785 г., и в этом отношении названный законодательный памятник резко порвал с изстаринной41 исторической традицией. Но эти лозунги не гармонировали с общими условиями русской жизни того времени, и потому на практике они должны были потерпеть полное крушение при встрече с противоположными началами стародавнего происхождения. Для осуществления всесословности городского самоуправления надлежало предварительно если не уничтожить совершенно, то, по крайней мере, обезсилить, сгладить разобщение сословных групп в строении самого общества. Эта задача была достигнута с большим или меньшим успехом лишь после падения крепостного права и потому не Городовое положение 1785 г., а Городовое положение 1870 г. явилось отправной точкой развития всесословного городского самоуправления в России»42.
Таким образом, с середины XIX и до начала XX в. взгляды специалистов на историческое значение Жалованной грамоты городам 1785 г. претерпели существенную эволюцию. Первые авторы, обращавшиеся к ее изучению (Плошинский, Муллов), превозносили этот документ, считая, что он даровал городским сословиям новые широкие права. Однако более пристальное изучение как самой грамоты, так и ее практического применения привело таких крупных историков как Дитятина и Кизеветтер к выводу о том, что екатерининская реформа не сыграла существенной роли в развитии русского города. Причем виной тому были как не только объективные причины, но и недостатки самого законодательного акта.
40 Кизеветтер A.A. Городовое положение Екатерины II // Три века. Россия от Смуты до нашего времени. Исторический сборник. Т. 5. XVIII век. Вторая половина. М., 1913. С. 251-273.
41 Так в тексте.
42 Кизеветтер A.A. Городовое положение Екатерины II. С. 272-273.
