CC BY
205
УДК 81'42
Ермакова любовь Алексеевна
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
изучение поэтического языка м. цветаевой в тендерном аспекте:
проблемы и ПЕРСПЕКТИВЫ
В статье обосновывается актуальность рассмотрения поэтического языка М. Цветаевой в гендерном аспекте, определяются пути комплексного филологического анализа лирического дискурса с учётом гендерного измерения. Ключевые слова: гендер, дискурс, филологический анализ текста, поэтический язык.
Гендерная проблематика начала развиваться в современной лингвистической парадигме позже, чем в других гуманитарных науках. Однако к настоящему времени накоплен значительный теоретический материал по вопросам «гендера», и гендерное измерение активно применяется при решении конкретных лингвистических и литературоведческих (в значительно меньшей степени - филологических) задач. Сейчас особо пристальное внимание уделяется рассмотрению в гендерном аспекте творчества того или иного писателя (см., например, статьи Ю.А. Жада-нова «Гендерные аспекты творчества М. Этвуд», О.В. Калугина «Гендерный аспект в изучении творчества А.С. Голубкиной» и др.), описанию гендерных концептов в художественной картине мира прозаиков/драматургов/поэтов (см. дис. Н.А. Паланчук «Гендерная концептосфера в дискурсе драматургов-елизаветинцев», Д.В. Семёновой «Гендерный аспект концептуального анализа лексем "мужчина" и "женщина"» и др.), изучению женской прозы/поэзии и проблем гендерной поэтики (см. статьи С. Охотниковой «Гендерные исследования в литературоведении: проблемы гендерной поэтики», Т. Мелешко «Современная отечественная женская проза: проблемы поэтики в гендерном аспекте», О.А. Варданян «К вопросу о гендерной природе поэтических текстов» и др.), исследованию гендерных особенностей лексики в языке художественных произведений (см. статьи Н.Н. Морозовой «Гендерные особенности лексики в языке художественных произведений И.А. Бунина», Л.Н. Козловой «Гендерный аспект разговорности в произведениях Л. Улицкой» и др.) и разработкам принципов гендерного анализа текста и дискурса (см. дис. А.А. Коробейниковой «Мужчина глазами женщины: лексический аспект», О.Н. Прокудина «Гендерный дискурс-анализ речевых стратегий женской языковой личности» и др.). Все без исключения исследователи, учитывающие роль гендер-ного фактора в процессе осмысления различных филологических проблем, указывают на то, что изучение гендерной фактуры языкового материала способствует формированию нового взгляда на литературное произведение и расширяет границы существующих направлений интерпретации текста.
Внимание большого числа исследователей привлекает Серебряный век - как новая эпоха в раз-
витии русской культуры, ознаменовавшая смену мировоззренческих, этических, художественных и других ориентиров, а также наметившая формирование новой истины в отношениях между мужчиной и женщиной. Традиционно считалось, что свойственные мужчине качества являются подлинно человеческими, в то время как всё женское характеризовалось отклонением от нормы, второ-степенностью / второсортностью и непосредственной зависимостью от мужчины. В философии Серебряного века многие русские мыслители начали развивать идею о комплиментарности мужского и женского начал и об их равноценности, продолжая, однако, предписывать женщинам определённую роль и пытаясь делимитировать их социальное пространство сферой домашнего очага [8, с. 143-144]. Однако именно в эпоху Серебряного века начинают довольно выразительно звучать женские голоса, затрагивая в своих рассуждениях сложные общественные темы и разнообразные философские вопросы, как-то: проблему одиночества, смысла жизни, принципы бытия, исторической миссии поэта и др. Женщины-писательницы (Анна Бунина, Каролина Павлова, Зинаида Гиппиус, Поликсена Соловьёва, Софья Парнок и др.), обращаясь к самым разнообразным темам, заставили говорить о себе, но литературный бомонд не всегда положительно отзывался о женском творчестве. В критике часто «сквозит мужская непримиримость, не желающая согласиться с тем, что женщина берёт на себя смелость судить о вещах, издавна являющихся негласной прерогативой мужского круга» [6], на литературной арене звучит беспощадная мужская критика в адрес женщин, держащих в руке перо не от скуки, а с целью заявить о себе и отвоевать право на свою точку зрения; более того, женщины, решившие заняться литературой, характеризовались как «мужественные» женщины, в натуре которых преобладают мужские черты [7, с. 159-160]. Тем не менее именно в этот период был брошен решительный вызов патриархальной культуре, и интенсивное развитие женского движения во всех сферах жизни способствовало разрушению стереотипа о том, что женщина лишена творческой энергии и не способна воплощать свои духовные потребности в творческом акте.
Из общего ряда «пишущей» интеллигенции резко выделялась своей непохожестью и поэтиче-
182
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова . м l- № 5, 2014
© Ермакова Л.А., 2014
Изучение поэтического языка М. Цветаевой в гендерном аспекте: проблемы и перспективы
ской независимостью восемнадцатилетняя Марина Цветаева. Её первый сборник, несмотря на то что был выпущен по причинам внелитературным, а «взамен письма» к человеку, с которым иначе изъясниться она не могла [11, с. 78], был положительно встречен мэтрами поэтического слова. Так, В. Брюсов, выступавший с острой критикой современной поэзии, которая, по его мнению, была «обречена на подражательность», в целом одобрительно принял первый сборник Цветаевой, отметив, однако, чрезмерную «домашность и пресность» книги, больше похожей на интимный дневник [цит. по: 12, с. 28-29]. Ещё один маститый поэт, М. Волошин, по достоинству оценил «дневниковую» искренность «Вечернего альбома». По его наблюдениям, Цветаева в отличие от других женщин-поэтов, которые часто скрывали свою женственность и в стихах предпочитали мужскую маску, предложила «новый, еще не рассказанный облик женственности» [2]. «Вечную женственность» в стихах молодой Цветаевой и её заинтересованность вопросами пола подметила в своей рецензии «Литературный дневник» М. Шагинян [10]. В позднем творчестве Цветаевой, так непохожем на раннее, появились трагические обертоны, во многом изменилась как тематика произведений, так и сама лирическая героиня, однако в нём по-прежнему слышна увлечённость поэта проблемами взаимоотношений полов. Литературная критика зрелого творчества Цветаевой также меняет свою направленность: акцентируется не женственность, а сила духа поэта. И. Бродский, например, утверждает, что мужской и женский голоса в поэзии отличаются только глагольными окончаниями, и голос Цветаевой (Други! Братственный сонм!) - голос не женщины, а самой трагедии и «колоссального неблагополучия», поэтому он называет Цветаеву «Иовом в юбке» [1, с. 57]. Подобные ассоциации близки восприятию Цветаевой своего жизненного и творческого пути. Так, в письме к К.Б. Родзевичу она писала: «Другой мне всегда мешал, это была стена, об которую я билась, я не умела с живыми! Отсюда сознание: не - женщина - дух!» [9, т. 6, с. 660]. В другом письме, адресованном А.В. Бахра-ху, читаем: «Друг, друг, я ведь дух, душа, существо. Не женщина к Вам писала и не женщина к Вам пишет, то, что над, то, с чем и чем умру» [9, т. 6, с. 616]. В письме Ю.П. Иваску Цветаева говорит следующее: «Во мне всё сосуществовало, создано было, с самого начала: с самого моего двухлетия и рождения и до-рождения, с самого замысла матери, хотевшей, решившей сына Александра (оттого я и вышла поэт, а не поэтесса)» [9, т. 7, с. 394]. В записных книжках, рассуждая о причинах, по которым её не любили люди (мужчины), Цветаева признаётся: «Боялись моего острого языка, "мужского ума", моей правды, моего имени, моей силы и, кажется, больше всего - моего бесстрашия - самое
простое: - просто не нравилась. "Как женщина". Т.е. мало нравилась, п.ч. этой женщины было -мало» [9, т.8, с.495]. Как мы видим, «гендерный модус сознания» [13, с. 119] Цветаевой с самого раннего творчества вплоть до последних строк, написанных её рукой, определял общую платформу лирических произведений, в которой основными ориентирами и предметами рефлексии были взаимоотношения между мужчиной и женщиной.
Поэтому, на наш взгляд, актуально рассмотрение творческого наследия Цветаевой через призму гендерных отношений. К интерпретации художественных текстов данного автора с применением гендерного инструментария уже обращались как зарубежные, так и отечественные филологи, однако их работы носили фрагментарный характер.
Среди исследователей, занимающихся изучением категории гендера в текстовом пространстве Цветаевой, можно отметить следующих: Е. Ев-грашкина (2011), И.П. Зайцева (2006), А.В. Курья-нович (2004), Д.В. Минец (2012), А. Хрынык (2012), Л. Шевченко (2011), M. Stadter Fox (2001), A. Filonov Gove (1977), R. Ingebrant (1998), S. Karlinsky (1986) и S. Sandler (1990). Комплекс интерпретативных отечественных направлений разнообразен: предпринимались попытки осмысления эпистолярного наследия автора с учётом тендерного фактора; объектом рассмотрения становились «Сводные тетради», на материале которых устанавливалось соотношение мужского и женского начал в образах и именах; представлялся сопоставительный анализ своеобразия сафического (лесбийского) дискурса С.Я. Парнок и Цветаевой. Следует отметить, однако, что исследования данной проблематики, в основном, ограничены литературоведческими рамками, и до сих пор уделялось мало внимания лингвистическому описанию текста/дискурса.
Находясь в постоянном поиске и утверждении своей творческой идентичности, Цветаева часто эксплуатировала в своих произведениях проблемы гендерного самоопределения героини. В ранних произведениях Цветаева задаётся вопросом: что значит быть женщиной? Результат подобных размышлений отражен в произведениях зрелого периода, где особое внимание уделено описанию героических женщин и женщин, пытающихся порвать сети традиционных представлений о гендерных ролях. Женские образы Цветаева часто заимствует из исторического контекста, а также литературы, мифов и фольклора, но предлагает собственное прочтение общеизвестных текстов. Цветаева в целом ряде произведений ставит проблему равноправия между мужчиной и женщиной, и индивидуально-авторские трансформации мужского и женского становятся доминантой идиостиля поэта. Своим творчеством Цветаева хотела доказать, что очень важно преодолеть традиционную социально-культурную бинарную оппозицию, противопо-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова .4J- № 5, 2014
183
ставляющую мужчину женщине, утвердив общечеловеческий характер искусства. В произведениях Цветаевой слова «женщина» и «женский» теряют характерную тому времени коннотацию второсте-пенности и приобретают жизнеутверждающую силу. В «Герое труда» читаем: «...есть в поэзии признаки деления более существенные, чем принадлежность к мужскому или женскому полу. Женского вопроса в творчестве нет: есть женские, на человеческий вопрос, ответы, как-то: Сафо - Иоанна д'Арк - Св. Тереза - Беттина Брентано» [9, т. 4, с. 38]. Ещё одно подтверждение того, что Цветаева отказывалась связывать творчество с проявлением пола, находим в отрывке из письма Р.Г. Гулю: «Божественная комедия - пол? Апокалипсис - пол? Farbenlehre и Фауст - пол? Весь Сведенборг - пол? Пол - это то, что я отрясаю. Основа творчества -дух. Дух, это не пол, вне пола» [9, т. 6, с. 530].
В заключение стоит отметить, что до настоящего времени не представлено комплексного филологического анализа поэтического дискурса М. Цветаевой с учётом гендерного измерения. Подобный принцип анализа можно считать наиболее актуальным, так как он способствует более полному раскрытию системы смыслов произведений и воссозданию художественной картины мира поэта.
Библиографический список
1. Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. -М.: Эксмо, 2012. - 448 с.
2. ВолошинМ. Женская поэзия. - [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.tsvetayeva. com/voloshin-1.php (дата обращения: 20.06.2014).
3. Евграшкина Е., Шевченко Л. «Сафический» дискурс: ключ к пониманию некоторых текстов С.Я. Парнок и М.И. Цветаевой // Современный дискурс-анализ. Дискурсивные репрезентации гендера и сексуальности. Электронный журнал. -
2011. - Вып. 5. - С.49-56.
4. Курьянович А.В. Проявление авторского женского начала в письмах М. Цветаевой: опыт тендерной интерпретации текста // Вестник Томского государственного педагогического университета. Серия: гуманитарные науки (филология). - 2004. -Вып. 1 (38). - С. 37-40.
5. Минец Д.В. Концепты идентичности в «Сводных тетрадях» М.И. Цветаевой: гендерный аспект // Казанская наука. - Казань: Изд-во Казанский издательский дом, 2012. - №2. - С.178-183.
6. Михайлова М. Диалог мужской и женской культур в русской литературе Серебряного века: «Cogito ergo sum» - «Amo ergo sum». - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.a-z.ru/ women_cd1/html/mihailova_b.htm (дата обращения: 20.06.2014).
7. Михайлова М. Русская интеллигенция Серебряного века: творческая и профессиональная самореализация женщины // Intelligencja: tradicja I nowe czasy. - Krakow, 2001. - С. 159-172.
8. Рябов О.В. Русская философия женственности (XI-XX века). - Иваново: Юнона, Ивановский государственный университет, 1999. - 359 с.
9. Цветаева М. Собрание сочинений: в 7 т. -М.: ЭллисЛак, 1994-1995.
10. Шагинян М. Литературный дневник. -[Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.tsvetayeva.com/shaginyan-4.php (дата обращения: 20.06.2014).
11. Швейцер В. Быт и бытие Марины Цветаевой. - Fontenay-aux-Roses: Синтаксис, 1988. - 538с.
12. Шевеленко И. Литературный путь Цветаевой: идеология - поэтика - идентичность автора в контексте эпохи. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 464с.
13. Panek Inna. Поэзия слов и красок в эпоху модернизма. Disertacní práce. - Brno, 2013. - 238 c.
184
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова . м l- № 5, 2014
