CC BY
54
Раздел V
ДИСКУССИОННЫЙ РАЗДЕЛ. ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ. РЕЦЕНЗИИ
УДК 612.028
ИЗУЧЕНИЕ ИНСТРУМЕНТАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ В УНИВЕРСАЛЬНОМ УСТРОЙСТВЕ С ИЗМЕНЯЕМОЙ АРХИТЕКТУРОЙ
ящик закрывается прозрачной крышкой. Каждый блок имеет сложное строение и состоит из двух модулей - призм, которые в исходном состоянии жестко сцеплены друг с другом.
Т.А. БАТАЛОВА, А.А. СЕРГИЕВИЧ, М.Л. ПЛАСТИНИН
С помощью нового устройства изучались поведенческие показатели приобретенного и врожденного поведения у лабораторных животных с различной типологической принадлежностью. Обнаружена поведенческая резистентность у особей с высокими и низкими когнитивными способностями. Подтверждена валидность используемого устройства.
Ключевые слова: устройство с изменяемой архитектурой, когнитивные способности, тревожность, лабораторные крысы.
В настоящее время существует множество инструментальных методов с всевозможными их модификациями предназначенные для исследования параметров приобретенных и врожденных форм поведения в эксперименте на животных [1]. С их помощью (бихевиористически) можно получить определенные психофизиологические данные, отражающие индивидуальные особенности высших функций мозга. Последние направлены для адаптации биологической особи в условиях постоянно изменяющейся внешней среды при влиянии разнообразных экзо- и эндогенных факторов.
Недостатком большинства известных экспериментальных установок является их узкая унифицированность и отсутствие возможности одновременного изучения в одном и том же устройстве параметров как различных видов, так и разных форм поведенческой активности. Последнее имеет немаловажное значение, поскольку для более полной объективизации получаемых данных в ряде случаев необходимо сопоставлять полученные результаты вышеупомянутых форм поведенческой активности. Так, в предыдущих наших работах изучались особенности взаимосвязей когнитивных способностей с исследовательской активностью, эмоциональностью и мотивационно-энергетическими показателями [2], с использованием различных инструментальных методов, отражающих разносторонние поведенческие показатели и позволяющие сопоставлять их. На основе подробного анализа было выделено три типологических вида среди лабораторных крыс. В связи с этим, для продолжения исследования в данном направлении возникла необходимость в разработке нового устройства, позволяющего регистрировать ориентировочно-исследовательское поведение (исследовательскую активность и эмоциональность) и поведение, возникающее в ответ на появление жизненно важных биологических потребностей с формированием соответствующих видов мотивации (оборонительной, пищевой, питьевой и др.), а также с учетом характеризующих их показателей (в частности когнитивной сферы и мотивационно-энергетических параметров) с помощью одного и того же устройства.
Цель исследования - изучение ориентировочно -исследовательского поведения, а также когнитивных характеристик в универсальном устройстве с изменяющейся архитектурой в условиях разного уровня выраженности пищевой потребности и с учетом типологических особенностей.
Материалы и методы исследования. Опыты проведены на 42 белых беспородных крысах-самцах массой 200-250 г.. Животных содержали в стандартных условиях вивария в клетках по 7 особей, при естественном освещении и свободном доступе к воде. Содержание и все процедуры с экспериментальными животными проводились с учетом требований Общества защиты животных. План исследования соответствовал положениям Хельсинской декларации Всемирной медицинской ассоциации последнего пересмотра.
Разработанное нами устройство [3] включает в себя квадратный ящик, заполненный квантами: блоками - параллелепипедами (рис. 1). Снизу к ящику крепится электродный пол. Сверху
ПРОЗРАЧНАЯ КРЫШКА
ЭЛЕКТРОДНЫЙ ПОЛ
А
Б
Рис. 1. Исходный вид устройства с универсальной изменяющейся архитектурой (А - вид сверху, Б - примерный вид в изометрии).
Амурская государственная медицинская академия, 675000, г. Благовещенск, Горького, 95, batalova_ta@mail.ru
Рис. 2. Строение модульного блока, являющегося квантом устройства.
Во внешних стенках модулей высверлены специальные отверстия, предназначенные для крепления различных вспомогательных устройств, например, манипуляторных колец. Кроме того, в отверстия можно вставлять цилиндрические штифты, что обеспечит прочную фиксацию блоков друг с другом. Размер ящика и количество блоков в нем регламентируется только пожеланиями или потребностями экспериментатора.
В исходном состоянии весь ящик заполнен блоками (рис. 2,3). Сложное строение блоков позволяет посредством рассоединения модулей - призм создавать инструментальные среды практически любой формы: гексагональной, ромбовидной и т.д. Модульный блок может быть при необходимости модифицирован в компонент системы регистрации (с помощью крепления чувствительных датчиков (фотоэлементов, герконов) в отверстиях модулей - призм). Для того, чтобы в установке сформировать, например, простой Т-образный лабиринт, экспериментатором определяется расположение стартовой зоны и путем вынимания из ящика блоков создаются необходимой длины ход и рукава требуемого лабиринта.
Вставка кольца в отверстие модуля - призмы блока расширяет возможности установки и превращает ее в среду, на которую подопытное животное имеет возможность воздействовать и изменять ее в соответствии со своими мотивациями и рассудочно-
познавательною деятельностью мозга: дергая кольца зубами или лапками, крыса перемещает блоки и изменяет конфигурацию лабиринта.
В эксперименте технически использовалось три модифицированных варианта лабиринтов, которые формировались в устройстве. Из них: вариант А - наиболее простой, имеющий Т-образную форму, архитектурно повторяющий известный классический Т-образный лабиринт [1], предложенный первоначально с целью определения одновременного и последовательного различения яркости. Вариант В (рис. 3) - в отличие от предыдущего варианта А, представлял усложненную структуру, формирующуюся при помощи модулей. Вариант С (рис.3) - являлся наиболее сложным, хотя при этом в его центре имелась кольцевая развязка, с помощью которой можно было животному переходить из одного отсека в другой.
Вариант В Вариант С
Рис. 3. Варианты лабиринтов, формирующиеся в универсальном устройстве с изменяющейся архитектурой.
Предварительно лабораторные животные с помощью универсальной проблемной камеры [4,5] были разделены на три типа (с низкими (тип I), средними (тип II) и высокими (тип III) когнитивными способностями) по разработанному нами методу [2].
В первой серии опыта у всех экспериментальных особей регистрировались показатели ориентировочно-
исследовательского поведения (в течение трех суток по 3 мин.), среди которых фиксировали следующие значения: время общей двигательной активности, время замирания, количество вертикальных стоек, дефекаций, принюхиваний. Дополнительно производился этологический анализ груминга (по А.В. Калуеву). Затем были сформированы две группы, содержащие по 7 крыс из каждого типа: группа № 1 - контрольные животные, не подвергающиеся пищевой депривации и содержащиеся в обычном режиме; группа № 2 - особи, подверженные трехсуточной пищевой депривации. Далее осуществлялась вторая серия, перед которой на предварительном этапе животные всех групп подвергались трехсуточной пищевой депривации и помещались в лабиринты (последовательно по мере усложнения архитектуры). За отсеком, имеющим наружный выход, располагалось пищевое подкрепление. В тупиковых отделах этого не было, в них животные могли лишь только осязать запах пищи. В Т-образном лабиринте (вариант А), как и при других, более сложных его модификациях, было только по одному выходу. Входные отсеки при помещении крысы в установку сразу же блокировались. Данная процедура проводилась троекратно.
После десятидневного перерыва начиналась первая серия эксперимента, после окончания которой (вновь с десятидневным перерывом) приступали к выполнению второй серии, где фиксировали время поисковых действий, интенсивность побежек (количество посещенных отсеков в минуту), ошибочный коэффициент (процентное соотношение ошибочных и правильных побежек).
Статистическую обработку результатов исследования проводили с помощью программы «Віовіаі» [6] по методам вариационной статистики с оценкой статистической значимости показателей и различий рассматриваемых выборок по 1-критерию Стьюдента.
Результаты и их обсуждение. Анализируя в 1 сутки тестирования время общей активности, как исследовательский компонент, обращает на себя внимание тенденция к плавному снижению данного показателя у представителей всех типов крыс на усложнение архитектуры. У II типа крыс время движения в лабиринте С (в сравнении с вариантом А) достоверно снизилось в 1,5 раза (р<0,05).
В следующие сутки наблюдения подобная тенденция изменения данного параметра сохранилась (рис. 5). При этом наиболее выраженное снижение отмечалось у животных I типа, где значение времени двигательной активности в лабиринте С (в сравнении с А) уменьшилось более чем в 2 раза (р<0,05). Кроме этого, в данной категории достоверная разность обнаруживалась между 2 и 1 сутками (в варианте С), снизившись на 46,6 с (р<0,05). В последние сутки тестирования в каждой типологической группе отмечалось незначительное уменьшение времени общей двигательной активности по мере усложнения архитектуры лабиринта (р>0,05).
Количество вертикальных стоек в 1 сутки наблюдения по мере усложнения структуры устройства снижался у представителей I и II типа, где разница между простым и наиболее сложным вариантом лабиринта изменилась в 1,6 раза (р<0,05) и в 2,1 раза (р<0,05) соответственно. У экспериментальных особей III типа прослеживалась волнообразная тенденция изменения количества вертикальных стоек. В сформированных трех вариантах лабиринта максимальное количество стоек (в 1 сутки) выявлено у особей, относящихся к I типу, минимальное - у крыс второй типологической выборки и соответственно среднее у крыс из III типа во всех архитектурных вариантах лабиринта.
Количество принюхиваний, как показателя, отражающего также исследовательское поведение, у представителей I типа в 1 сутки снизилось (в варианте С по сравнению с вариантом А) в 1,9 раза (р<0,05), во 2 в 1,3 раза (р>0,05), а в 3 сутки наблюдения тенденция по мере усложнения лабиринта изменилась в обратную сторону, количественные показатели которой увеличились в
1,7 раза (р>0,05).
Данный параметр у животных III типа изменялся с одинаковой динамикой, незначительно снижаясь в каждый день исследования. У II типа не было выявлено какой-либо закономерности к изменению, а во 2 (в лабиринте В) и 3 (в лабиринте А) данный компонент поведения отсутствовал.
Параметры, характеризующие у испытуемых лабораторных животных уровень тревожности, также имели зависимость от типологической принадлежности и уровня сложности лабиринта. Так, показатель времени замирания, фиксируемый во время тестирования по мере усложнения структуры устройства (вариант А^-В^-С) в 1 сутки наблюдения возрос (в варианте С по сравнению с А) у животных I типа в 1,8 раза (р<0,05), II типа в 2,4 раза (р<0,05) и III типа в 1,2 раза (р>0,05).
В конечном итоге в первом искусственном инструментальном представлении у наблюдаемых животных выявлена возрастающая динамика показателя времени замирания, а, следовательно, и компонента тревожности. Причем выраженность последнего у представителей III типа проявляется в меньшей степени, чем у остальных, что имеет под собой определенную физиологически детерминированное основание. У особей I и II типа во 2 сутки исследования выявлена схожая динамика, но при этом разность значений в сравниваемых категориях была выражено очень слабо, а в III типе вообще отсутствовала какая-либо динамика к увеличению или уменьшению данного показателя.
Время замирания в последний день тестирования у представителей I и III типа закономерно увеличилось в самом сложном варианте лабиринта. Во II типе в сравнении с вариантом А данный показатель в варианте В незначительно уменьшился, а в С возрос на 30 с без (достоверно значимой разницы).
Другой параметр, отражающий тревожный фон, а именно наличие или отсутствие дефекаций имел определенные особенности в зависимости от вида сложности лабиринта и типологических особенностей животных при наблюдении за ними в эксперименте. Так, в 1 сутки наблюдения отмечалось повышение количество дефекаций у представителей I и II типа в 1,4 раза (р>0,05), в варианте С по сравнению с А), у III типа в лабиринте В незначительно увеличилось с 4,6 до 5,4, а затем снизилось до 4,9. Этот показатель во 2 сутки тестирования возрастал у представителей всех поведенческих типов. Так, в I типе он увеличился в лабиринте С по сравнению с лабиринтом А в 1,8 раза (р<0,05). Кроме этого, в данной категории обнаружена достоверно значимая разница между количеством дефекаций во 2 с 1 сутками (между вариантами С-^-С), увеличившись в 1,7 раза (р<0,05) и аналогично между вариантами лабиринта В-^-В в те же дни наблюдения, увеличившись в 1,8 раза (р<0,05). Таким образом, выявлена разница не только по критерию усложнения структуры инструментального устройства, но и также и между сутками
исследования. Последнее подтверждает результаты подобных наблюдений многих других исследователей в области физиологии поведения и усиливает степень обоснованности предлагаемого нами методологического подхода при изучении поведенческой сферы млекопитающих.
На 3 сутки эксперимента аналогично предыдущему дню наблюдения у особей из I типа количество дефекаций увеличилось в лабиринте С (в сравнении с А) в 1,9 раза (р<0,05), из II типа в 1,5 раза (р<0,05) и из III типа в 1,3 раза (р>0,05). Кроме этого у животных, относящихся ко II типу, отмечена достоверно значимая разница рассматриваемого показателя в лабиринте С между 3 и 1 сутками наблюдения.
Среди показателей исследовательской сферы поведения большое внимание было уделено количеству возникающих гру-мингов, которые несут за собой неоднозначный характер и могут интерпретироваться по-разному. Большинство исследователей в подобных работах не проводят детальный анализ данного показателя, относя его к явлению, характеризующему составляющую тревожности. Но как было выяснено в наблюдениях Калуева А.В. (2002) этот компонент поведения может носить как признаки тревожности, так и показывать состояние поведенческого комфорта (в эксперименте на грызунах). В связи с этим нами был проведен детальный этологический анализ груминга (по Калуеву А. В.) у крыс с разными типологическими особенностями в разной инструментальной обстановочной афферентации.
У животных из I типологической группы в вариантах лабиринта А и В превалировал груминг комфорта. Так, в лабиринте А данный вид груминга в долевом соотношении составил 31%. По мере усложнения лабиринта доля, приходящая на данный вид поведенческого компонента значительно уменьшалась до 22% (в варианте В) и до 10% (в варианте С).
В простом варианте используемой установки (А) среди индексов тревожности доминировал индекс индекс Г (21%), при котором остановки животное совершает между стадиями грумин-га (поведение после остановки начинается с последующей стадии, а не продолжает предыдущую) и А (19%), отражающий незавершенный характер груминга (процент незавершенных актов). В лабиринте (В) доля данного индекса составила 16%.
Лабораторные крысы II поведенческого типа проявили максимальную выраженность компонента комфорта в наиболее простом варианте лабиринта (А), составившую 56%. При этом у животных I типа значение данного компонента было ниже в 1,8 раза, а III типа в 2,2 раза. В лабиринте В равные доли приходились на индекс Г, Д и Ж (по 16%). Следует отметить, что индекс Ж у II типа, в отличие от I и III, имел максимальное значение во всех вариантах лабиринта, в то время как у I типологической выборке он приобрел минимальные значения (до 3%), в III средние (до 7%). В зависимости от сложности лабиринта индекс Ж иногда отсутствовал. Согласно используемой нами шкале индекс Ж устанавливался в тех случаях, когда непосредственно после стрессорного груминга наблюдались другие формы стрес-сорного поведения (агрессия или аутоагрессия, оценка риска, замирание-фризинг, бегство, защита и т. п.). Отношение числа «стрессорных» пост-груминговых реакций к общему числу всез пост-груминговых поведенческих реакций служило дополнительным косвенным признаком «груминговой тревожности» в эксперименте.
Таким образом, мы констатируем, что один из самых «неблагоприятных» компонентов отставочного поведения, а именно индекс Ж, был присущ лабораторным животным II поведенческого типа, составив в самом структурно сложном лабиринте долю равную 26%.
Экспериментальные особи III типа имели практически одинаковую долю, приходящуюся на компонент-комфорта. Из индексов тревожности в лабиринте А и В максимальное значение составил индекс В, для которого были характерны длительные «тревожногенные» остановки, длящиеся больше, чем это происходит в у животного в обычной обстановочной афферентации. В варианте С, как наиболее архитектурно сложном, доминирующие значение среди компонентов тревожности приобрел индекс Б, характеризующийся нарушением нормальной последовательности стадий груминга (происходило либо выпадение очередных стадий, либо их инверсия.
Ситуативный отказ от поиска (СООП) у экспериментальных животных при тестировании устанавливался в том случае, когда в одной и той же группе 60% и более особей отказывались
от поисковых побежек. Так, в лабиринте с архитектурой вида А независимо от суток тестирования и типологической принадлежности СООП не устанавливался. У особей I типа в 1 (подопытная группа) и 2 (контрольная группа) сутки тестирования возникновение СООП фиксировалось только в лабиринте С, а в последний день исследования данное явление наблюдалось в лабиринте В у животных из контрольной выборки.
Представители II поведенческого типа состояние отказа от поведенческих побежек отмечалось только в лабиринте с архитектурой С в 1 сутки наблюдения у особей из контрольной группы, а во 2 и 3 сутки у представителей из подопытной группы, подвергавшихся пищевой депривации.
В поведенческой группе, относящейся к III типу, СООП возникал только в 3 сутки тестирования у животных из контрольной группы в самом сложном варианте устройства.
Анализируя мотивационно-энергетические параметры, а именно время поисковых побежек, прослеживалась тенденция к его снижению во всех подопытных группах (в большей степени у животных III типа).
У лабораторных крыс из I типа достоверно значимая разница между значениями опытной и контрольной групп (по времени поисковых побежек) прослеживалась только на 1 сутки в лабиринте вида В, составив 84,9 с (р<0,05), а также у II типа в 1 сутки наблюдения в лабиринте В, составив 113,8 с (р<0,05). У экспериментальных животных, относящихся к III типу, выявлены наилучшие достоверно значимые результаты во всех имеющихся вариантах лабиринта по данному параметру, а именно: снижение времени поиска в 1 сутки в 1,6 раза (р<0,05) в лабиринте В и в
1,7 раза (р<0,05) в лабиринте С. Во 2 сутки наблюдения у представителей данного типа в опытной время снизилось в 1,7 раза (р<0,05), в 1,6 (р<0,05) и в 2,2 раза ((р<0,01) соответственно по степени усложнения структуры лабиринта. В последние сутки наблюдения в контрольной выборке экспериментальных особей значения исследуемого параметра превышало аналогичное значения в подопытной группе в лабиринте А в 2,2 раза (р<0,01) и в лабиринте средней сложности В в 2,5 раза (р<0,01). В лабиринте С полученные данные не сравнивались между группами, т. к. большая часть лабораторных животных в контрольной группе выработала СООП. Последнее можно объяснить типологическими особенностями реагирования на изменение обстановочной афферентации для данной группы животных.
Сравнивая значения интенсивности поиска в УУИА, следует отметить, что наиболее отличительные особенности опытной и контрольной групп наблюдались у представителей III типа. При этом достоверно значимая прослеживалась даже в наиболее сложноустроенном виде экспериментальной установки. Так, во 2 сутки тестирования интенсивность поиска у подопытных животных из данного типа у особей из опытной группы уменьшилась в 2,0 раза (р<0,05), в 2,6 раза (р<0,01) и в 2,2 (р<0,05) соответственно по степени усложнения лабиринтов. В последний день наблюдения также отмечена достоверная разница в сравниваемых группах в лабиринтах А и В (в 2,5 и в 2,4 раза при р<0,05).
Таким образом, подводя итог анализу сравниваемых значений мотивационно-энергетической сферы (время и интенсивность поисковых действий) между контрольной и опытной группами, обращает на себя внимание наличие четкой зависимости от типологической принадлежности экспериментальных животных. Наиболее оптимальные результаты получены именно у III типологической группы, отличающейся от других (согласно предыдущим нашим данным) средним неизменяющимся уровнем тревожности. Возможно, именно последнее и является предрасполагающим фактором для оптимизации мотивационноэнергетической сферы на фоне определенной стабильности общего эмоционального фона.
Когнитивная составляющая (по результатам анализа ошибочного коэффициента) у животных из I и II типа не определила четких различий (достоверных) во всех (даже в самых простых) вариантах лабиринта. Но при этом процентное соотношение правильных к ошибочным побежкам в опытной группе было ниже (следовательно, результаты выше). В обоих типах при тестировании в самом сложном виде лабиринта определялся СООП как у контрольных, так и у подопытных животных. У представителей из III типа наилучшие результаты наблюдались в последний день исследования, снизившись в опытной группе как в лабиринте А, так и в В в 1,8 раза (р<0,05). При этом в лабиринте С
фиксировался СООП. По остальным дням исследования отмечалась динамика, схожая с другими типологическими выборками.
В результате анализа когнитивной сферы у представителей III типа получены наиболее оптимальные результаты, что подтверждает предыдущие наши предположения о более высоком уровне когнитивных способностей данной типологической группы.
Сопоставляя параметры исследовательской и поисковой форм поведения в УУИА у животных с различной типологической принадлежностью, подтверждается вынесенное ранее нами предположение об определенной степени выраженности уровня исследовательской активности и уровня когнитивных способностей. Так, исходя из полученных результатов, у экспериментальных животных из I типологической выборки отмечаются наиболее низкие значения когнитивной составляющей инструментального поведения на фоне достаточно высоко выраженного уровня исследовательской активности и слабо проявляющегося тревож-но-стрессорного компонента на элементы новизны обстановочной афферентации. Средние показатели вышеупомянутых компонентов поведения зарегистрированы у крыс из II типа и достаточно высокие показатели когнитивной сферы, низкие значения выраженности уровня исследовательской активности и ярко проявляющийся тревожно-стрессорный компонент отмечен у представителей III поведенческого типа в УУИА.
По своему функциональному предназначению мы дифференцируем исследовательскую и поисковую формы активности не только по различию используемых методов их изучения, но и по своему содержанию и биологическому смыслу. Исследовательская активность является процедурой удовлетворения потребности в информации (осведомленности) и относится к врожденным формам поведения, поскольку не требует предварительного обучения животных. Высокий уровень тревожности для нее является угнетающим фактором.
Напротив, поиск всегда квалифицируется как результативный или безрезультатный, поскольку всегда имеет цель и направленность. При успешно организованной поисковой активности имеет место ее эмоциональное подкрепление. Даже маленький успех или находка окрыляют. Мы понимаем поисковую активность как способ преодоления препятствий и решения проблем на пути к достижению необходимого результата и как механизм последующего развития и совершенствования всех форм врожденного и приобретенного поведения животных и человека. Для формирования нашей экспериментальной модели требуется предварительное обучение активному избеганию, и по этому признаку ее можно квалифицировать как форму приобретенного поведения. В отличие от исследовательской активности параметры поискового поведения динамично оптимизируются в результате приобретения навыков и опыта [2].
В заключении следует отметить, что используемое нами устройство с изменяемой архитектурой валидно для изучения инструментального поведения с изменяющейся в различной степени сложности структуры лабиринта, что позволяет наиболее детально анализировать поведенческие компоненты различных сфер поведенческой активности. Показаны типологические особенности поведения в УУИА, что необходимо учитывать при изучении поведенческих параметров под влиянием различных факторов (фармакологических препаратов и др.). УУИА позволяет технически регистрировать показатели как врожденной, так и приобретенной форм поведения, что является немаловажным фактором при комплексной интерпретации получаемых экспериментатором данных. УУИА является экономически доступной и технически простой экспериментальной установкой, позволяющей многогранно судить о составляющих компонентов целенаправленного поведенческого акта.
Литература
1. Буреш, Я. Методики и основные эксперименты по изучению мозга и поведения / Буреш Я., Буреш О., Хьюстон Д.П (пер. с англ.).- М.: ВШ,1991.- 398 с.
2. Григорьев Н.Р. Типологические особенности поведения крыс / Григорьев Н.Р., Баталова Т.А., Сергиевич А.А., Кириченко Е.Ф., Чербикова Г.Е. // Российский физиологический журнал им. И.М. Сеченова.- № 8, 2007.- С. 817-826.
3. Универсальное устройство с изменяемой архитектурой для формирования инструментальных сред: пат. Рос. Федерация 2332166, опубл. 27.08.08. Бюл. № 24.
4. Способ определения поисковой активности в эксперименте: а.с. СССР № 1777385; опубл. 1992.
5. Григорьев, Н.Р. Метод исследования поисковой активности и отказа от поиска в эксперименте у крыс / Григорьев Н.Р. // Журн. высш. нервн. Деят, 1996.- № 2.- С. 400-405.
6. Гланц, С. Медико-биологическая статистика / Гланц С./ (пер. с англ.).- М.: Практика, 1999.- 459 с.
STUDYING INSTRUMENTAL BEHAVIOUR IN A UNIVERSAL DEVICE WITH VARIABLE ARCHITECTURE
T.A. BATALOVA, A.A. SERGIEVICH, M.L. PLASTININ
Amur State Medical Academy
The behaviour indices of acquired and inherent behaviour at laboratory animals with different typological features were studied by means of a new device. The behaviour resistance of individuals with high and low cognitive abilities was discovered. The validity of the used device was confirmed.
Key words: device with variable architecture, cognitive abilities, laboratory rats.
УДК 615.244:616.36 - 085.31:301(470.45)
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ОЦЕНКА ЛОЯЛЬНОСТИ ВРАЧЕЙ И ФАРМАЦЕВТИЧЕСКИХ СПЕЦИАЛИСТОВ ВОЛГОГРАДСКОГО РЕГИОНА ПРИ НАЗНАЧЕНИИ И РЕКОМЕНДАЦИИ К ПРИМЕНЕНИЮ ГЕПАТОПРОТЕКТОРНЫХ И ЖЕЛЧЕГОННЫХ ЛЕКАРСТВЕННЫХ
СРЕДСТВ
В.А. РОГОВ, Л.М. ГАНИЧЕВА*
В статье описаны результаты сравнительного анализа данных, отражающих представления врачей и фармацевтических специалистов об эффективности, безопасности гепатопротекторных и желчегонных средств, представленных на рынке Волгоградского региона. Описан и использован коэффициент лояльности специалиста, отражающий средние значения изучаемых в исследовании показателей. Ключевые слова: гепатопротекторные средства, желчегонные
средства, коэффициент лояльности специалиста.
Согласно статистическим данным за последние пять лет, заболеваемость печени и желчевыводящей системы в Волгоградском регионе в сравнении с аналогичными показателями по ЮФО остается высокой [1,2].
В этой связи становится очевидной необходимость анализа причин этого явления. Не вызывает сомнения тот факт, что существуют объективные и субъективные предпосылки стабильно высоким показателям заболеваемости. Объективные предпосылки включают: характер питания, экологические особенности среды и водного бассейна, эпидемические показатели района и др. К субъективным можно отнести: знания и представления врачей, фармацевтических специалистов о механизме действия препаратов, их фармакологических и токсикологических особенностях и др.
Цель исследования — проведение сравнительной оценки мнений врачей и фармацевтических специалистов по ряду параметров, отражающих степень их лояльности к различным препаратам из групп гепатопротекторных и желчегонных средств в Волгоградском регионе.
Материалы и методы исследования. Материалом для исследования явились результаты анкетирования врачей и фармацевтических специалистов, проведенного в лечебных учреждениях и аптечных организациях Волгоградского региона.
Опрос врачебной аудитории проводился методом неслучайной выборки среди гастроэнтерологов и терапевтов поликлинического звена. Факторами, обеспечивающими респонденту возможность быть включенным в опрос являлись: стабильное назначение не менее 20 упаковок гепатопротекторных и 10-20 упаковок желчегонных средств, стаж работы по специальности не менее пяти лет [3].
Предпочтения фармацевтических специалистов выявлялись путем анкетирования на рабочем месте фармацевтических работников, занимающихся непосредственным отпуском лекарственных средств населению. Выборка респондентов проводилась случайным методом. В опросе участвовали сотрудники аптечных учреждений всех форм собственности, расположенные во всех районах города Волгограда и трех районах области [4].
* Волгоградский государственный медицинский университет
