CC BY
105
2. Кравченко А.В. Классификация знаков и проблема взаимосвязи языка и знания // Вопросы языкознания. - 1999. - № 6. - С. 3-12.
3. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и линг-вокультурология. - М.: Гнозис, 2002. - 283 с.
4. Ковшова М.Л.Культурный код как элемент культурной интерпретации фразеологизмов в лингвокультурологической парадигме исследования // Знание. Язык. Культура: материалы между-нар. науч. конференции «Славянские языки и культура». - Тула: Петровская Гора, 2007. - С. 30-33.
5. Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: Искусство СПБ, 2000. - 704 с.
6. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования. - М.: Академ. проект, 2001. - 990 с.
7. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - С. 13-24.
8. Шаумян С. О понятии языкового знака // Язык и культура. Факты и ценности: к 70-летию Ю.С. Степанова / под ред. Е.С. Кубряковой. - М.: Школа «Языки русской культуры», 2001. - С. 149163.
УДК 811.161.1
Третьякова Ирина юрьевна
доктор филологических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
trirfr@mail.ru
изоморфизм как фактор окказионального преобразования
русских пословиц
Исследование посвящено выявлению особенностей окказионального преобразования русских пословиц. Предрасположенность пословиц к окказиональным трансформациям, активность преобразовательных процессов обусловлены спецификой семантики и структуры паремий. Одним из факторов, влияющих на окказиональные изменения пословиц, является изоморфизм значения и формы языковых единиц. Описание подобного изоморфизма пословичных выражений даётся в сопоставлении с изоморфизмом значения и формы фразеологических единиц, более полно представленного в работах по изучению семантической структуры фразеологизмов. Именно фразеологические единицы, характеризующиеся изоморфизмом, функционируя в речи, частотно подвергаются разнообразным индивидуально-авторским преобразованиям семантики и структуры. Анализ внутренней организации устойчивых фраз позволил определить специфику изоморфизма пословичных выражений и влияние особенностей внутреннего и внешнего плана на преобразовательный потенциал паремий. Репрезентация элементов значения пословиц компонентами грамматической структуры имеет особенности. Пословичные компоненты эксплицируют элементы общего значения паремий; изоморфизм значения и формы может проявляться на основе метафорических и метонимических, а также системных парадигматических связей компонентов и репрезентируемых ими элементов значения паремии; компоненты паремии могут репрезентировать только фразеолгически связанное значение. Пословицы с изоморфизмом значения и формы чаще подвергаются окказиональным трансформациям посредством таких приёмов окказионального преобразования, как сегментация, ролевая инверсия, контаминация, изменение синтаксической модели паремии. Однако окказиональные преобразования пословиц, характеризующихся изоморфизмом значения и формы, менее частотны в сравнении с активными процессами трансформаций изоморфных фразеологических единиц, что обусловлено семантической и грамматической законченностью, смысловой и структурной самодостаточностью пословиц. Изучение семантики и структуры русских пословиц позволяет определить особенности трансформационных процессов паремий, способствует выявлению преобразовательного потенциала русских пословиц.
Ключевые слова: фразеологические единицы, пословицы, окказиональные фразеологизмы, окказиональные трансформации фразеологизмов, изоморфизм значения и формы, трансформации пословиц.
Окказиональные преобразования фразеологических единиц в текстах различных стилей и жанров - явление частотное, так как фразеологические единицы (далее - ФЕ) -в силу специфики их семантики и структуры - являются ярким средством выразительности авторских интенций.
Трансформации фразеологизмов в речи привлекают внимание учёных не один десяток лет, и вместе с тем исследование процессов окказиональной модификации фразеологизмов остаётся актуальным, так как после традиционного описания трансформаций ФЕ фразеологи обратились к более глубинному исследованию окказиональных преобразований устойчивых знаков в различ-
ных аспектах: коммуникативном, лингвокультуро-логическом, дискурсивном, когнитивном.
Большим вкладом в разработку проблем семантики, структуры и функционирования ФЕ явились труды профессора А.М. Мелерович, в которых затрагиваются вопросы влияния внутренней организации фразеологизмов на их функционирование, на процессы окказионального преобразования фразеологических знаков. Одним из важных факторов, актуализирующих окказиональные трансформации фразеологических единиц, А.М. Мелерович называет изоморфизм значения и формы ФЕ, при котором отдельные компоненты грамматической структуры репрезентируют отдельные семы значения фразеологизма: заваривать кашу - 'затевать
© Третьякова И.Ю., 2015
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова М- № 1, 2015
121
сложное, хлопотное дело': заваривать = 'затевать', кашу = 'сложное, хлопотное дело' [7, с. 195-196].
Следует сразу заметить, что проблему изоморфизма значения фразеологического знака затрагивали многие учёные-фразеологи [1; 3; 5]. Этот вопрос рассматривался на начальном этапе становления фразеологии как науки - в рамках определения специфики фразеологического значения, в частности обсуждения неделимости фразеологического значения, невыводимости значения ФЕ из суммы значений компонентов. Изоморфизм значения и формы ФЕ, о котором пишет А.М. Мелеро-вич, проявляется не в складывании значения фразеологизма из значений отдельных компонентов, а в разложении общего значения ФЕ на элементы смысла. При таком подходе к изоморфизму компоненты фразеологизма наделяются значениями фразеологически связанными (см. пример выше).
ФЕ, обладающие изоморфизмом значения и формы, имеют более активный преобразовательный потенциал; компоненты фразеологизмов, репрезентирующие элементы фразеологического значения, подвергаются таким приёмам окказионального преобразования фразеологических единиц, как сегментация (вычленение отдельных компонентов фразеологизма, репрезентирующих элементы фразеологического значения: кот, купленный в мешке), ролевая инверсия (перестановка компонентов, находящихся в оппозиции в рамках ФЕ: делать из слона муту), контаминация (перекрещивание, наложение двух ФЕ: возводить мосты и воздушные замки) и др. Изоморфизм значения и формы ФЕ активизирует трансформации фразеологизмов, обусловленные авторскими интенциями, связанными с экспликацией фразеологического значения: буря в стакане воды ('большое волнение, споры, конфликты по ничтожному поводу, из-за которых ничего не изменится') - большая буря в ничтожном стакане воды; мерить на свой аршин ('судить о ком-либо, исходя из своих субъективных представлений, взглядов, критериев') -судить по своей мерке (см. подробнее в [9; 10]).
Окказиональным преобразованиям в речи не менее активно подвергаются и русские пословицы - устойчивые единицы со структурой предложения, так же, как и собственно фразеологизмы, воспроизводимые в речи. Научный интерес вызывает вопрос о факторах, влияющих на активность преобразовательных процессов русских пословиц (далее - РП). Свойствен ли пословицам изоморфизм значения и формы? Есть ли специфика в определении изоморфизма в РП? Наблюдается ли увеличение окказионального потенциала РП в сравнении с ФЕ? Рассмотрим эти вопросы, прибегнув к исследованию изоморфизма пословиц в сопоставительном (с изоморфизмом ФЕ) аспекте.
Как известно, пословицы имеют ряд существенных отличий от собственно фразеологизмов.
Г. Пермяков, охарактеризовав фразеологизмы как «знаки вещей», увидел их принципиальное различие с пословицами, назвав последние «знаками ситуаций или отношений между вещами». По мнению учёного, «...паремии ...обладают такой организацией, которая обеспечивает их семантическую самостоятельность, независимость от контекста, их афористическую силу и эстетическую привлекательность» [8, с. 132].
Определение изоморфизма паремий связано - так же, как и при определении изоморфизма ФЕ - с построением дефиниции. И если у ФЕ дефиниция - это, как правило, сочетание слов, грамматически максимально приближенное к соответствующей грамматической модели фразеологизма, то у паремии дефиниция - суждение без метафо-ризации. Ср.: ФЕ стреляный воробей ('бывалый, опытный, много претерпевший в жизни человек'); выбиться в люди ('добиться, достигнуть прочного положения в обществе, жизненных успехов, благополучия') - и паремии волков бояться - в лес не ходить ('если страшиться настоящих трудностей, не стоит браться за дело'), чем дальше в лес, тем больше дров ('чем дальше развиваются события, тем больше возникает трудностей'). Однако, несмотря на грамматические различия, и устойчивые словосочетания, и устойчивые предложения проявляют сходство в членении значения на составляющие семантические элементы, репрезентирующиеся компонентами устойчивых единиц. И волки сыты, и овцы целы - 'и сильные, жестокие удовлетворены, и слабые, кроткие не пострадали': волки = 'сильные, жестокие'; овцы = 'слабые, кроткие'; сыты = 'удовлетворены'; целы = 'не пострадали'. Взялся за гуж, не говори, что не дюж - 'если начал дело, не ссылайся на свои неумение, некомпетентность': взялся = 'начал', гуж = 'дело', не говори = 'не ссылайся', не дюж = 'неумение, некомпетентность'.
Следует заметить, что репрезентация элементов значения пословиц компонентами грамматической структуры имеет особенности.
1. Пословичные компоненты эксплицируют элементы общего значения паремий.
Чем дальше в лес, тем больше дров - 'чем дальше развиваются события, тем больше возникает трудностей': дальше = 'дальше', больше = 'больше'.
2. Актуализируется значение, ассоциативно (метафорически, метонимически) связывается говорящими с лексемой - свободным аналогом пословичного компонента (по сути, актуализируются деривационные связи компонента со словом свободного употребления). И волки сыты, и овцы целы - 'и сильные, жестокие удовлетворены, и слабые, кроткие не пострадали': волки - звери сильные, жестокие, коварные, злые, агрессивные; овцы - животные слабые, кроткие. Одна голова хорошо, а две лучше - 'один думающий человек хорошо, а несколько - лучше': голова = 'человек'.
122
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ¿j- № 1, 2015
3. Пословичные компоненты репрезентируют элементы значения на основе актуализации деривационной связи со свободной лексемой-аналогом, при этом происходит актуализация деривационных связей компонента с его свободным аналогом на основе системных парадигматических (синонимических, антонимических, гиперо-гипонимических и др.) связей.
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало - 'чем бы человек ни занимался, лишь бы не страдал': дитя = 'человек', плакало = 'страдал'.
4. Компонент репрезентирует значение без актуализации деривационных связей: компонент паремии не имеет общих элементов значения со свободной лексемой-аналогом.
Первый блин комом - 'первый опыт неудачен': блин = 'опыт', комом = 'неудачен'. Ср. значение свободных лексем: блин - 'толстая лепёшка из кислого жидкого теста, испечённая на сковороде, на жару'; комом (наречие) от ком - 'уплотнённый округлый кусок чего-нибудь мягкого, рыхлого'.
Лучше синица в руках, чем журавль в небе -'лучше получить немного, но доступного, чем стремиться обладать чем-либо большим, лучшим, но труднодостижимым', где синица = 'немногое, но доступное', журавль - 'большое, лучшее, но труднодоступное'. (Схожий изоморфизм значения и формы - но фразеологической единицы - описывает А.М. Мелерович в [7, с. 196], анализируя семантику и структуру фразеологизма заварить кашу, где каша = 'сложное, хлопотное дело'.)
О наличии изоморфизма, например, в пословице лучше синица в руках, чем журавль в небе свидетельствует большое количество трансформаций, демонстрирующих репрезентацию компонентами пословицы отдельных элементов значения: «Что ж, осторожность специалистов можно понять. Давно известно, что синица в клетке имеет по сравнению с журавлём в небе определённые преимущества. Но, с другой стороны, сосредоточившись только на "синицах", мы можем, чего доброго, вовсе упустить интерес к "журавлям", даже к тем из них, которые спустились с неба на грешную землю и сами просятся в руки» («Литературная газета», 02.02.1977); «И, вопреки уверениям моей матери и Юлии, я никогда не соглашусь с тем, что лучше синица в руке, чем журавль в небе. И когда мать назвала Володю Пятого, который предложил мне руку и сердце, синицей, которая лучше недосягаемого журавля, я возмутилась. ...Когда он пожелал узнать, из-за чего я поссорилась с мамой, - и я ему ответила, он только усмехнулся: "Синица так синица, я в журавли не рвусь"» (Д. Краминов. Сумерки в полдень). «Дело непростое. Кое-кто рассуждал про журавля в небе, отдавая предпочтение синице в руках. Ведь реконструкция замышлялась широкая, с захватом всех звеньев производства» («Правда», 22.08.1976); «Журавль мечты или
синица будней?» (заголовок статьи, «Правда», 25.10.1981). Компоненты пословицы журавль и синица в значении пословицы репрезентируют семы, противоположные по смыслу, причём такая противопоставленность элементов значения проявляется именно в рамках паремии. В свободном употреблении лексемы журавль и синица связаны лишь на уровне тематической группы «Птицы» и более никаких связей не проявляют. С позиции лингвокультурологии образы журавля и синицы также не сопоставляются. Синица и журавль не являются символами чего-либо. Журавль не относится к числу типичных русских мифологических образов, не выступает как стереотипный образ, слово может использоваться для характеристики человека - подчёркивать длинные ноги и специфическую походку человека. Синица не относится к числу типичных русских мифологических образов, не выступает как стереотипный образ, слово не используется для характеристики человека [9]. Таким образом, можно утверждать, что именно в рамках паремии компоненты журавль и синица находятся в смысловой оппозиции, образы журавля и синицы обретают особое, символическое значение.
Проверкой наличия / отсутствия изоморфизма могут стать трансформации паремий посредством приёмов сегментации и изменения синтаксической модели. На безрыбье и рак рыба - 'без хорошего и плохое принимается за хорошее': безрыбье = 'без хорошего', рак = 'плохое', рыба = 'хорошее'. «Нужно было отважиться написать объяснительную. Никто ничего подобного никогда не делал. Раком на безрыбье определили Петрова: он, по крайней мере, не ругался матом и говорил вполне прилично» (журнал «Крокодил», №3, 1985). Лес рубят - щепки летят - 'когда выполняется большое трудное дело, бывают мелкие погрешности, ошибки': лес = 'большое трудное дело', щепки = 'погрешности, ошибки'. «Страна ничего не жалеет для самых горячих точек нашей экономики. Но эта щедрость оборачивается на местах иной раз купеческим разгулом, полнейшим пренебрежением в экономике бережливости. "Молодецкий размах", от которого иногда щепок больше, чем леса, имеет не только экономический, но и технический стимул» (газета «Правда», 20.01.1987).
Следует заметить, что окказиональные преобразования пословиц, характеризующихся изоморфизмом значения и формы, менее частотны, чем трансформации фразеологизмов. Причина, думается, кроется в семантических, грамматических и функциональных особенностях паремий. В отличие от ФЕ, которые встраиваются в предложение, пословицы встраиваются в текст. Каждый компонент в структуре предложения тесно связан грамматически и синтаксически с компонентами всего предложения как устойчивой единицы. Вместе с тем такая организация паремий актуализиру-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова М- № 1, 2015
123
ет специфический вид индивидуально-авторских афоризмов (антипословиц): баба с возу - два сапога пара, чем дальше в лес - тем толще партизаны и под. (см. в [2]).
Большая часть пословиц не обладает изоморфизмом значения и формы. Такие паремии сложно истолковать посредством грамматически сходных дефиниций. В.П. Жуков замечает, что приходится довольствоваться контекстуально-ситуативной характеристикой употребления паремий [4, с. 14]. Волка ноги кормят - 'чтобы прокормиться, надо искать, добывать, а не сидеть на одном месте'. Выше лба уши не растут - 'всему есть свой предел: говорится о чём-либо неосуществимом, невозможном или о ком-либо, чьё спокойствие, возможности ограничены'. Окказиональные трансформации таких паремий, тем не менее, происходят и даже могут быть частотными, однако на частотность процессов преобразования РП в этих случаях будут оказывать влияние другие факторы.
Изучение семантики и структуры русских пословиц как факторов, обусловливающих окказиональные преобразования устойчивых знаков, позволяет определить особенности трансформационных процессов паремий и - в конечном счёте - способствует выявлению преобразовательного потенциала каждой русской пословицы.
Библиографический список
1. Архангельский Л.В. Устойчивые фразы в современном русском языке. Основы теории устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии. - Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1964. - 313 с.
2. Вальтер Х., Мокинеко В.М. Антипословицы русского народа. - СПб.: Издательский дом «Нева», 2005. - 576 с.
3. Гвоздарёв Ю.А. Основы русского фразообра-зования. - Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1977. - 184 с.
4. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. - 7-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2000. -544 с.
5. Литвин Ф.А. Отношение слова и компонента фразеологизма в структурно-семантической модели // Вопросы фразеологии - V. Ч. 1. Труды Самаркандского университета. Новая серия. - Самарканд: Изд-во СамГУ 1972. - Вып. 219. - С. 156-162.
6. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи: словарь. - М.: Русские словари, 1997. - 864 с.
7. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Семантическая структура фразеологических единиц современного русского языка. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2008. - 484 с.
8. Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (заметки по общей теории клише). - М.: Наука, 1970. - 240 с.
9. Русское культурное пространство: лингво-культурологический словарь. Вып. 1 / И.С. Бри-лёва, Н.П. Вольская, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, В.В. Красных. - М.: Гнозис, 2004. - 318 с.
10. Третьякова И.Ю. Окказиональные фразеологизмы и контекст // Ярославский педагогический вестник. - 2011. - № 2. - Т. I (Гуманитарные науки). - С. 161-163.
11. Третьякова И.Ю. Окказиональная фразеология: монография / под науч. ред. А.М. Мелерович. -Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2011. - 290 с.
124
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова ¿j- № 1, 2015
