CC BY
28
27. Charnolusskiy V.I. Osnovnye voprosy organizatsii shkoly v Rossii [Main questions of the organization of the school in Russia]. St. Petersburg, 1909, p. 67.
28. Polozhenie o gubernskikh i uezdnykh zemskikh uchrezhdeniyakh [The position of provincial and district Zemstvo institutions]. St. Petersburg, 1867, p. 6.
29. Krasnov M.V. Prosvetiteli Kavkaza [Enlighteners of the Caucasus]. Stavropol, 1913, p. 88.
30. Kopachev I.P. Razvitie prosveshcheniya v Kabarde v XIX veke [Development of education in Kabarda in
the 19th century]. Nalchik: UZ Kuban State Ped. Inst., 1957. Vol. 13, pp. 147-160.
31. Inorodcheskaya shkola: Sb. stat. i materialov po voprosam inorodcheskoy shkoly [Non-Russian school: Sat. Art. and materials on the issues of non-Russian schools]. Eds. by G.G. Tumim and V.A. Zelenko. Petrograd: N.P. Karbasnikov Publ., 1916, p. 87.
26 марта 2014 г.
УДК 94(470.630)
ИЗМЕНЕНИЯ В СИСТЕМЕ ШКОЛЬНОГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ НА СТАВРОПОЛЬЕ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
С.И. Бондаренко
С началом Великой Отечественной войны все общеобразовательные школы, ремесленные и железнодорожные училища, школы фабрично-заводского обучения (ФЗО) Ставропольского края стали функционировать в рамках общегосударственной образовательной политики. Содержание и организация учебно-воспитательного процесса в этих учебных заведениях теперь напрямую зависели от хода войны, от приближения или отдаления театра военных действий.
По данной проблеме в последние годы в российской исторической литературе было опубликовано несколько работ, в которых нашли освещение отдельные факты и события, относящиеся к особенностям функционирования советской системы образования в годы Великой Отечественной войны. В их числе отметим, прежде всего, исследования А.С. Бутова, Н.С. Дроновой, Е.Ф. Кринко, С. А. Хубуловой [1].
Целью данной статьи является исследование практического опыта органов власти Ставропольского края по коренной перестройке всей системы образования в соответствии
Бондаренко Светлана Игоревна - аспирант кафедры истории государства и права России и зарубежных стран Пятигорского государственного лингвистического университета, 357500, Ставропольский край, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9, e-mail: bonja00.85@mail.ru, т. 8(8793)400352.
с требованиями военного времени. При этом автор, опираясь на документальные источники и отдельные научные работы по данной проблеме, поставил перед собой задачи определить главные направления этой работы, на конкретных примерах выявить успехи и недостатки в ее осуществлении, показать характерные особенности в изменении системы образования в крае в условиях военного времени.
Прежде всего, отметим, что ключевым звеном в цепи задач перестройки работы всех школ и учебных заведений трудовых резервов стала мобилизация усилий педагогического состава и учащихся на удовлетворение потребностей фронта и тыла. Краевые органы власти Ставрополья с первых недель войны начали рассматривать учащихся как часть производительных сил государственной экономики. Все они, в первую очередь старшеклассники, во время школьных каникул повсеместно привлекались к работам в сельском хозяйстве и на предприятиях местной промышленности. В соответствии со своей спецификой ученические коллективы трудовых резервов осваивали профессию в ходе выпол-
Svetlana Bondarenko - Pyatigorsk State Linguistic University, 9, Klinina Avenue, Pyatigorsk, Stavropol Region, Russian Federation, 357500, e-mail: bonja00.85@mail.ru, +7(8793)400352.
нения военных заказов. Это снизило уровень теоретической подготовки выпускников ремесленных училищ и школ ФЗО, но позволило в сжатые сроки наладить выпуск оборонной продукции и одновременно решить кадровую проблему, назревшую в ситуации массовой мобилизации на фронт квалифицированных рабочих.
Именно в этих целях бюро Ставропольского крайкома ВКП(б) 17 июля 1941 г. приняло специальное постановление " О проведении досрочного призыва городской и колхозной молодежи края в ремесленные и железнодорожные училища". Согласно его положениям краевое управление трудовых резервов должно было к 1 августа 1941 года осуществить набор 1 800 человек в училища, как в порядке открытого добровольного набора, так и путем призыва, т.е. мобилизации [2, с. 27]. При этом юноши принимались в училища в возрасте 14-16 лет, а девушки - 15-17 лет. Важно подчеркнуть, что в ремесленные училища зачислялись в первую очередь воспитанники детских домов, а в железнодорожные училища - дети железнодорожников. Интересную мысль в этой связи высказала в своих воспоминаниях А.А. Мануйлова, проживавшая в начале войны в селе Кугульта Грачевского района Ставропольского края. Она пишет: "Для организации труда подростков еще до начала Великой Отечественной войны в СССР было создано Главное управление трудовых резервов. Оно занималось мобилизацией детей и распределением их по ремесленным и фабрично-заводским училищам. Чтобы обеспечить наполняемость, ввели плату за обучение школьников в старших классах. Тем, у кого денег на учебу не хватало, приходилось идти в "ремесленное" и пополнять ряды рабочего класса" [3, с. 116]. На наш взгляд, в такой постановке вопроса, действительно, есть своя логика. Как известно, с началом Великой Отечественной войны миллионы квалифицированных рабочих были призваны в Красную Армию. Поэтому на многих промышленных предприятиях, в том числе выпускавших военную продукцию, резко обострилась проблема пополнения рабочими кадрами. Для ее решения в короткий срок, необходимо было срочно начать массовое обучение квалифицированных молодых рабочих из числа старшеклассников. Государство введением оплаты за обучение в старших классах школы, с одной стороны,
и полным материальным и продовольственным обеспечением учащихся ремесленных училищ на время их бесплатного обучения, с другой стороны, - "стимулировало" переход миллионов юношей и девушек в ремесленные училища и школы ФЗО.
Призванная в училища городская молодежь обеспечивалась верхней одеждой, нижним бельем, обувью и продуктами питания на время следования в пути за счет своих родителей. В то же время сельская молодежь снабжалась промтоварами и продуктами за счет своих колхозов. Что касается воспитанников детских домов, то они полностью обеспечивались всем необходимым за счет органов Народного комиссариата просвещения. На наш взгляд, это был разумный и справедливый подход в деле социального обеспечения детей, направляемых на учебу в училища.
Столь же ответственно краевые власти подошли и к решению всех учебно-производственных и жилищно-бытовых вопросов, непосредственно влиявших на дальнейший успешный ход обучения и нормального проживания набранной в училища молодежи. В частности, согласно вышеуказанному постановлению, Ставропольскому ремесленному училищу, в которое было зачислено 1 300 мальчиков и девочек, был передан в качестве учебно-производственной базы чугунолитейный завод и мебельная фабрика с полным оборудованием, инструментом, материалами и уже утвержденной производственной программой на 1941 г. Для учащихся Пятигорского ремесленного училища, в которое было зачислено 600 подростков, городские власти передали производственные базы мотороремонтного завода, автомастерских и трамвайного парка [2, с. 27-29]. В документе по этому поводу говорилось: "... предложить директору Пятигорского трамвайного парка подготовить производственную базу для обучения 25 формовщиков-литейщиков, 25 электросварщиков и 25 слесарей" [2, с. 28].
Одновременно для 600 учащихся Ми-нераловодского железнодорожного училища также была передана часть производственной базы одной из самых крупных на Северном Кавказе железнодорожной станции Минеральные Воды, где они не только получали трудовые навыки, но и помогали старшим товарищам в решении оборонных задач. В частности, осуществляли ремонт паровозов и вагонов, которые предназначались для перевозки военных
грузов. Следовательно, учащиеся не только обучались, приобретая рабочие профессии, но и выпускали готовую продукцию, в том числе в интересах фронта. Такое доверие к ученикам, конечно же, повышало их заинтересованность в обучении, стимулировало к напряженному производственному труду - ведь они реально помогали Красной Армии, вносили свой вклад в общее дело разгрома врага.
Воспитанники всех трех училищ были обеспечены местами в общежитиях и питанием в столовых, окружены заботой и вниманием со стороны местных органов власти и общественности. Согласно постановлению бюро крайкома ВКП(б) для всех трех училищ были подобраны опытные кадры руководителей, мастеров-наставников и воспитателей.
Однако, наряду с успехами в работе учебных заведений системы трудовых резервов имели место и серьезные недостатки и трудности. Они проявились, главным образом, зимой 1941-1942 гг., когда из-за нехватки топлива для обогревательных печей в холодных учебных помещениях большинства училищ и школ ФЗО стало практически невозможно проводить занятия. Соответственно, участились случаи простудных заболеваний среди учащихся, ухудшились бытовые условия их проживания в общежитиях, серьезной стала проблема с обеспечением учащихся продуктами питания [4, с. 296]. Правда, с наступлением теплых весенних дней 1942 г. ситуация стало постепенно улучшаться и учебный процесс вновь вошел в нормальную колею.
Столь же серьезные изменения произошли и в работе всех типов школ Ставрополья. В последнем перед началом Великой Отечественной войны 1940/1941 учебном году в крае насчитывалось 1 490 школ, в том числе 995 начальных, 309 семилетних и восьмилетних и 176 средних школ. Число всех учащихся составляло 344,2 тыс. человек. При этом в сельских районах края было 1 339 школ, в том числе 934 начальных. Во всех типах сельских школ обучались 273,8 тыс. учеников. Таким образом, в сельской местности Ставропольского края к началу Великой Отечественной войны находилось около 90 % от общего числа школ края, а в них обучалось почти 90 % от общего количества учеников Ставрополья. Соответственно в городах края к лету 1941 года находилась 151 школа, в том числе 61 начальная школа, с общим контингентом учащихся в 68,4 тыс. человек [5].
Перед началом 1941-1942 учебного года в Ставропольском крае было уже 200 средних и 1 500 начальных и неполных средних школ, т.е. их количество выросло за один календарный года на 210 школ. В них обучалось более 400 тыс. детей и работало с ними около 13 тыс. учителей [3, с. 81]. К примеру, город-курорт Пятигорск накануне войны насчитывал 19 начальных школ, 6 неполных средних и 8 средних школ. Кроме того, в 1940 г. была открыта музыкальная школа [6].
Начавшаяся Великая Отечественная война наложила серьезный отпечаток на школьное образование, поставила перед советским образованием новые задачи. Они были сформулированы 2 июля 1941 г. Народным комиссариатом просвещения Российской Федерации и ЦК профсоюзов работников начальной и средней школы в совместном Обращении "Ко всем работникам просвещения РСФСР". В этом документе от учителей и других работников образования требовалось приложить все силы для организации бесперебойной работы школьной сети, обеспечить всех учеников всеобщим обучением, проявлять повседневную заботу о детях, чьи родители были призваны в армию или были заняты на оборонных объектах. Столь же важными в обращении назывались и такие задачи, как перестройка преподавания всех учебных предметов, усиление патриотического воспитания и трудовой подготовки всех учащихся, всемерное укрепление школьной дисциплины.
Содержание обучения в соответствии с задачами, выдвигаемыми военными условиями, стало корректироваться на Ставрополье, начиная с лета 1941 г., когда еще продолжались школьные каникулы. В этих целях 21 июля 1941 г. бюро Ставропольского крайкома ВКП(б) приняло специальное постановление, в котором перед городскими и районными органами власти края была поставлена задача с началом учебного года, несмотря на все трудности, вызванные войной, охватить обучением всех учащихся. При этом особое внимание следовало уделить детям фронтовиков и эвакуированных на Ставрополье граждан, которые в наибольшей степени могли испытывать трудности при посещении школ. Кроме того, бюро крайкома партии потребовало от местных органов власти внести изменения в школьные программы в соответствии с новыми требованиями, вызванными начавшейся войной. "Преподавание в школах
построить таким образом, чтобы учащиеся глубоко освоили историю победоносной героической борьбы страны с ее многочисленными внешними и внутренними врагами ... чтобы они впитали смертельную ненависть к фашизму и были бы готовы к борьбе за уничтожение фашистских полчищ, напавших на нашу страну", - подчеркивалось в постановлении [3, с.81].
Содержание данного документа наглядно свидетельствует о том, что военно-патриотическая направленность воспитания школьников стала главной задачей всего учебно-педагогического и идейно-воспитательного процесса. В первую очередь, конечно, это касалось старшеклассников, которые в недалеком будущем, всего через 1-2 года, подлежали призыву в ряды Красной Армии и должны были защищать Родину.
Преподаваемый фактический материал подлежал насыщению вопросами военно-прикладного и патриотического характера. Анализ архивных документов позволяет сделать вывод о том, что уже к середине октября
1941 г. педагогические коллективы Ставропольского края внесли соответствующие изменения в учебный процесс. Разнообразные методы, которые использовали учителя в учебно-воспитательной работе, способствовали формированию у детей понимания характера целей, задач освободительной и справедливой войны советского народа с немецко-фашистскими захватчиками. В ходе обучения учащимся давались знания и прививались умения и навыки, позволявшие им занять свое место во всенародной борьбе с агрессором. В целом в начальный период войны система образования края сумела реализовать духовно-идеологическую функцию по обеспечению перелома в сознании подрастающего поколения.
Произошли также серьезные изменения в функционировании школьной сети Советского Союза. В частности, закрылись 6 тысяч средних школ, а общее количество учеников в стране уменьшилось до 26 млн. человек. Одновременно произошло увеличение числа начальных школ, а число начальных классов в них выросло на 5,8 тысяч [7].
На Ставрополье к концу 1941/1942 учебного года из 1 700 школ, имевшихся в крае к началу Великой Отечественной войны, осталось 1 428 школ. Следовательно, было закрыто за первый год войны, т.е. к лету
1942 г., 272 городские и сельские школы [8].
По разным причинам 11 тысяч детей школьного возраста не стали посещать начальные школы края в 1941/1942 учебном году [9].
Одной из причин, по которой дети не могли посещать школу, была передача значительной части школьных зданий различным ведомствам и учреждениям для последующего размещения в них соответствующих организаций и структур. В ряде случаев местные власти злоупотребляли такой возможностью, отстраняя, тем самым, детей от учебного процесса. Когда такого рода факты приобрели массовый характер, СНК СССР 30 июля 1942 г. выпустил соответствующее распоряжение "О вовлечении в школы всех детей школьного возраста и использовании школьных зданий по назначению" [10]. В нем указывалось, что до 20 августа 1942 г. Совнаркомы союзных республик должны были освободить все школьные здания, занятые не по назначению без разрешения СНК СССР или ЦК ВКП(б), за исключением школьных помещений, используемых под госпитали и эвакуированные предприятия. В этой связи необходимо отметить, что с первых же дней войны в городах-курортах Кавказских Минеральных Вод на базе санаториев и пансионатов была развернута мощная по своей коечной емкости и лечебным факторам госпитальная база, одна из лучших в стране.
Однако ввиду нехватки коечной сети в санаторно-курортных учреждениях для размещения прибывавших раненых и больных воинов Красной Армии местные партийные и советские органы приняли решение развернуть несколько эвакогоспиталей в школах городов-курортов. Согласно данным С.И. Линца, в Кисловодске в июне 1942 г. эвакогоспиталь был развернут в школе № 16; в Пятигорске эвакогоспитали находились в школах № № 1, 3, 9, 12, в Железноводске - в школе по улице Первомайской, 15 и в Минеральных Водах -в здании школы № 1 и в школе ФЗУ [11]. Учитывая тот факт, что на Кавказских Минеральных Водах к лету 1942 г. функционировало 47 эвакогоспиталей, можно признать незначительным количеством дислокацию семи эвакогоспиталей в школьных зданиях. Дети из этих школ в порядке уплотнения были временно переведены в другие школы. А в свободное от учебы время они шефствовали над лечившимися в эвакогоспиталях воинами, помогая своим детским задором переносить им тяжелые физические и моральные страдания.
Начавшаяся война, конечно же, наложила свой отпечаток на ход учебного процесса в школах. Новый учебный 1941/1942 учебный год начинался в условиях обострившейся нехватки школьных принадлежностей, предметов детской гигиены, топлива для обогрева учебных классов. Например, в аулах Икон-Халк и Бесленей Черкесской автономной области посещаемость занятий учениками осенью 1941 г. катастрофически снизилась и составила всего 10-15 %. Причин такого негативного положения было несколько. Во-первых, в аульных школах не хватало топлива, и температура воздуха в учебных помещениях резко понизилась. Многие ученики, поэтому отказывались учиться в холодных классах. Во-вторых, школы находились в антисанитарном состоянии, следствием чего стал массовый педикулез многих учащихся. В-третьих, руководители школ и педагогические коллективы проявляли равнодушное отношение к своим обязанностям, а родительские комитеты практически прекратили свою работу [4, с. 275].
В целом же по краю с началом Великой Отечественной войны значительно сократились бюджетные ассигнования, предназначенные на народное образование. Ухудшилось обеспечение школ тетрадями, учебниками, чернилами и другими учебными материалами. Чтобы снизить негативные последствия от нехватки в школах страны учебников, тетрадей и бумаги, ЦК ВКП(б) 13 июня 1942 года принял на этот счет специальное постановление "О школьных учебниках". В нем, в частности, отмечалось, что к началу 1941/42 учебного года для школ было закуплено 50 млн подержанных учебников и отпечатано в типографиях 11 млн. новых учебников. Однако и такого их количества остро не хватало для проведения нормального учебного процесса. Поэтому в постановлении указывалось на необходимость отпечатать в 1942 г. дополнительно еще 13 млн учебников. Кроме того, местным партийным и советским органам поручалось ". обеспечить массовую скупку старых учебников, широко привлекая к этой работе школьников и учителей" [12].
В связи с призывом в ряды Красной Армии учителей-мужчин в школах остро стало не хватать педагогических кадров по всем преподаваемым предметам. Эти изменения были вызваны, во-первых, массовой эвакуацией в тыловые районы страны десятков
тысяч школьных учреждений. Во-вторых, передачей тысяч школ во всех тыловых регионах под эвакогоспитали, в которых проходили лечение раненые и больные воины, а также под различные военные объекты. А, в-третьих, участием учащихся старших классов в оборонных мероприятиях, в том числе в призывных кампаниях в ряды Красной Армии в течение всех четырех лет войны.
В годы Великой Отечественной войны были внесены определенные изменения в содержание школьного обучения. Скажем, в начальной школе ученики вторых и третьих классов вместо предметного изучения истории, географии и естествознания проходили объяснительное чтение, которое давало элементарные сведения по этим предметам. Это нововведение существенно упрощало обучение детей и облегчало курс начальной школы, что и требовалось в суровых условиях войны. Что касается учащихся старших классов, то для них больше времени стало отводиться в учебной программе на изучение гуманитарных предметов. Особенно это относилось к таким темам по истории, которые были связаны с освещением освободительного движения в России, участия народных масс в отражении агрессии со стороны многочисленных врагов Отечества. Пересмотру подверглись также содержание и часы, отводимые на естественные предметы. К примеру, при преподавании физики, химии и биологии учителя значительно больше внимания стали уделять связи школьных дисциплин с жизнью. Кроме того, в новом 1941/1942 учебном году в школах детям стали преподавать основы ведения сельского хозяйства.
Условия военного времени наложили специфический отпечаток и на внутренний распорядок работы школ. В частности, из-за нехватки помещений для проведения полноценного учебного процесса уроки в классах повсеместно проводились в две-три смены. Кроме того, длительность уроков сократилась до 35-40 минут, а перемены уменьшились до 5 минут.
Еще одной проблемой для школ Ставрополья стало прибытие в города и сельские населенные пункты уже в первые дни войны десятков тысяч детей-школьников, эвакуированных в край вместе со своими родителями. Так, в Невинномысский район к 1 августа 1941 г. прибыло 208 семей эвакуированных, в составе которых числилось 135 учащихся
и 177 детей дошкольного возраста [2, с. 31]. Соответственно, до начала нового учебного года всех учеников необходимо было определить в школьные классы для продолжения обучения. Одновременно их необходимо было обеспечить не только всем перечнем школьно-письменных принадлежностей, но и в большинстве своем одеждой, обувью и продовольствием. К 1 октября 1941 г. на территории Ставропольского края находилось уже 226 тыс. эвакуированных из западных прифронтовых регионов страны граждан. В преддверии наступавшей зимы положение многих из них выглядело угрожающим, так как край испытывал огромные трудности с размещением и обеспечением всеми необходимыми жизненными ресурсами. В докладной записке, которую председатель Ставропольского крайисполкома В.А. Шадрин направил в Москву в адрес председателя Совета по эвакуации Н.М. Шверника, в этой связи с тревогой указывалось: "Значительная часть эвакуированных, особенно женщин с детьми, находится в тяжелых материально-бытовых условиях, не имея постельных принадлежностей, одежды и обуви, вследствие чего часть детей не в состоянии даже ходить в школу" [2, с. 41]. Далее в документе содержалась просьба направить в Ставропольский край для обеспечения эвакуированного населения 1,6 тыс. м мануфактуры, фонды обуви и детской теплой одежды, 500 т муки и 100 т крупы [2, с.42].
5 февраля 1942 г. заместитель председателя СНК РСФСР К.Д. Памфилов правительственной телеграммой информировал председателя Ставропольского крайисполкома В. А. Шадрина о готовившемся прибытии на Ставрополье почти 23 тыс. эвакуированных ленинградцев. Ровно через неделю краевые власти доложили в Москву о готовности принять этих блокадников. Причем, в подготовленном плане их размещения указывались дети, с их последующим распределением по фабрично-заводским училищам (ФЗУ) и ремесленным училищам края.
Кроме того, отдельной строкой были представлены дети, потерявшие во время блокады Ленинграда своих родителей. Среди эвакуированных на Ставрополье в 1941 г. граждан они составляли 8 150 человек или почти 40 %. Из общего числа детей примерно половина являлась сиротами, потерявшими родителей в первые месяцы блокады. Они нуж-
дались в особом уходе и самом внимательном отношении со стороны всех лиц, имевших отношение к их последующей судьбе. Большая часть детей была расселена в курортных городах края, где им обеспечили надлежащий уход и соответствующий медицинский надзор. Интерес вызывает тот факт, что практически все дети подросткового возраста были определены в учебные заведения системы трудовых резервов страны, находившиеся на территории Ставропольского края. Разумеется, после необходимой медицинской реабилитации и восстановления их физических сил и морально-психологического равновесия.
В заключение отметим, что с первых же дней Великой Отечественной войны краевые власти приступили к перестройке всех направлений своей работы согласно требованиям военного времени. Эти изменения затронули и работу всей сети школьных и профессионально-технических учреждений Ставрополья. Проведенное в данной статье исследование наглядно свидетельствует о том, что в течение всей войны практическая деятельность партийных и советских органов Ставропольского края в системе учебных заведений была направлена на усиление патриотического воспитания учащихся, на оказание помощи фронту через подготовку трудовых резервов. Конкретные формы и методы такой организаторской работы в образовательной сфере в условиях военного времени, накопленный в ходе ее осуществления практический опыт являются вкладом в дальнейшее научное осмысление событий Великой Отечественной войны на примере отдельного региона.
ЛИТЕРАТУРА 1. Бутов А.С. Трудовой подвиг сельской молодежи Ставрополья в годы Великой Отечественной войны / 50 лет Победы в Великой Отечественной войне. Материалы региональной научно-практической конференции. Ставрополь: АО "Пресса", 1995. С. 85-86; Дронова Н.С. Школа Ставрополья в период Великой Отечественной войны // Там же. С. 86-87; Кринко Е.Ф. Детство военных лет (1941-1945 гг.): проблемы и перспективы изучения // Вестник Адыгейского государственного университета. 2006. № 4. С. 25-31; Хубулова С.А. Детские воспоминания о Великой Отечественной войне // Великая Отечественная война в пространстве исторической памяти российского общества: Мат-лы Междунар. науч. конф. (28-29 апреля 2010 г., Ростов-на-Дону - Таганрог) / Отв. ред.
акад. Г.Г. Матишов. Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2010. С. 55-57.
2. Ставрополье: правда военных лет. Великая Отечественная в документах и исследованиях. Ставрополь: Издательство СГУ, 2005. 608 с. С. 27.
3. Дети войны: 1941-1945 гг. (антропологический аспект): Хрестоматия / Отв. ред. Е.Г. Пономарев. Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2011. 244 с. С. 116.
4. Панарина Е.В. Решение социальных проблем населения Дона и Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Армавир: Редакционно-издательский центр АГПУ, 2009. 412 с. С. 296.
5. Ставрополье за 50 лет. Сборник статистических материалов. Ставрополь: Кн. изд-во, 1968. 220 с. С. 198-199.
6. Мы победили! (Пятигорск и пятигорчане в годы Великой Отечественной войны). Пятигорск: Изд-во "Снег", 2005. 126 с. С. 11.
7. Бабенышева Л.Ф. Школа в годы Великой Отечественной войны // 50 лет Победы в Великой Отечественной войне. Мат-лы регион. науч.-практ. конф. Ставрополь: Изд-во "Пресса", 1995. С. 81-82.
8. Подсчитано автором по материалам: Ставрополье за 50 лет. Сборник статистических материалов... С. 199; Ставрополье в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Документы и материалы. Ставрополь: Кн. изд-во, 1962. 515 с. С. 7; Дети войны: 1941-1945 гг. (антропологический аспект). С. 81.
9. Дронова Н.С. Школы Ставрополья в период Великой Отечественной войны // 50 лет Победы в Великой Отечественной войне. Мат-лы регион. науч.-практ. конф. Ставрополь: Изд-во "Пресса", 1995. С. 86-87.
10. Коммунистическая партия в период Великой Отечественной войны. Июнь 1941-1945 год. Документы и материалы. М.: Политиздат, 1961. 463 с. С. 118-119.
11. См.: Линец С.И. Госпитальная база Кавказских Минеральных Вод в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Пятигорск: ПГЛУ, 2010. 136 с. С. 114-124.
12. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 7. 1938-1945. 9-е изд., доп. и испр. М.: Изд-во политической литературы, 1985. 574 с. С. 31.
REFERENCES 1. Butov A. S. Materialy regional 'noy nauchno-prakticheskoy konferentsii: "50 let Pobedy v Velikoy Otechestvennoy voyne" [Proc. Reg. Sci. and Pract. Conf. "50 years of Victory in the Great Patriotic War"]. Stavropol: AO "Pressa", 1995, pp. 85-86; Dronova N.S. Materialy regional 'noy nauchno-prakticheskoy kon-ferentsii: "50 let Pobedy v Velikoy Otechestvennoy voyne" [Proc. Reg. Sci. and Pract. Conf. "50 years of Victory in the Great Patriotic War"]. Stavropol: AO "Pressa", 1995, pp. 86-87;
Krinko E.F. Vestnik Adygeyskogo gosudarstvennogo universiteta, 2006, No 4, pp. 25-31; Khubulova S.A. Materialy Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii "Velikaya Otechestvennaya voyna v prostranstve istoricheskoy pamyati rossiyskogo obshchestva" [Proc. Int. Sci. Conf. (April 28-29, 2010, Rostov-on-Don - Taganrog) "The Great Patriotic War in space historical memory of the Russian society"]. Ed. by G.G. Matishov. Rostov-on-Don: Publishing House of the South Scientific Center of RAS, 2010. pp. 55-57.
2. Stavropol 'e: pravda voennykh let. Velikaya Otechestvennaya v dokumentakh i issledovaniyakh [Stavropol Region: the truth of the war years. The Great Patriotic War in documents and studies]. Stavropol: Stavropol tate Univ. Press., 2005. 608 p., pp. 27.
3. Deti voyny: 1941-1945 gg. (antropologicheskiy aspekt [Children of war: 1941-945 (anthropological aspect)]. Ed. by E.G. Ponomarev. Stavropol: Stavropol State Ped. Univ. Press., 2011. 243 p., p. 116.
4. Panarina E.V. Reshenie sotsial'nykh problem naseleniya Dona i Severnogo Kavkaza v gody Velikoy Otechestvennoy voyny 1941-1945 gg. [Solution of social problems of the population of the don and Northern Caucasus during the Great Patriotic War of 1941-1945]. Armavir: Armavir State Ped. Univ. Press., 2009. 412 p., pp. 296.
5. Stavropol'e za 50 let. Sbornik statisticheskikh materialov [Stavropol Region, 50 years. Collection of statistical materials]. Stavropol: Publishing Book House, 1968. 220 p., pp. 198-199.
6. My pobedili! (Pyatigorsk i pyatigorchane v gody Velikoy Otechestvennoy voyny) [We have won! (Pyatigorsk and its residents during the years of the Great Patriotic War)]. Pyatigorsk: Sneg, 2005. 126 p., p. 11.
7. Babenysheva L.F. Stavropol'e za 50 let. Sbornik statisticheskikh materialov [Stavropol Region, 50 years. Collection of statistical materials]. Stavropol: Publishing Book House, 1995, p. 81-82.
8. Stavropol'e za 50 let. Sbornik statisticheskikh materialov [Stavropol Region, 50 years. Collection of statistical materials]. Stavropol: Publishing Book House, 1995, p. 199; Stavropol'e v Velikoy Otechestvennoy voyne 1941-1945 gg. Dokumenty i materialy [Stavropol Region in the Great Patriotic War of 1941-1945, the Documents and materials]. Stavropol: Publishing Book House,, 1962. 515 p., p. 7; Deti voyny: 1941-1945 gg. (antropologicheskiy aspekt [Children of war: 1941-945 (anthropological aspect)]. Ed. by E.G. Ponomarev. Stavropol: Stavropol State Ped. Univ. Press., 2011. 243 p., p. 81.
9. Dronova N.S Materialy regional'noy nauchno-prakticheskoy kon-ferentsii: "50 let Pobedy v Velikoy Otechestvennoy voyne" [Proc. Reg. Sci. and Pract. Conf. "50 years of Victory in the Great Patriotic War"]. Stavropol: AO "Pressa", 1995, pp. 86-87
10. Kommunisticheskaya partiya v period Velikoy Otechestvennoy voyny. Iyun' 1941-1945 god. Dokumenty i materialy [The Communist party
during the great Patriotic war. June 1941-1945 year. Documents and materials]. Moscow: Politizdat, 1961. 463 p., pp. 118-119.
11. Sm.: Linets S.I. Gospital'naya baza Kavkazskikh Mineral 'nykh Vod v gody Velikoy Otechestvennoy voyny (1941-1945) [Hospital base of Caucasian Mineral Waters in the great Patriotic war (19411945)]. Pyatigorsk: Pyatigorsl State Ling. Univ. Press, 2010. 136 p., pp. 114-124.
12. KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s"ezdov, konferentsiy i plenumov TsK (1898-1986) [The CPSU in the resolutions and decisions of Congresses, Conferences and Plenums of the Central Committee of the CPSU (1898-1986).]. Vol. 7. 1938-1945. 9th edition. Moscow: Publishing House of Political Literature, 1985. 574 p., pp. 31.
16 апреля 2014 г.
УДК 94
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ДАГЕСТАНА С АРМЕНИЕЙ В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
М.Р. Гасанов
Проблема взаимоотношений дагестанских народов с народами Кавказа является актуальной задачей исторической науки, тем более, что кавказские народы являются родственными. О единстве происхождения народов Кавказа грузинский летописец XI в. Леонти Мровели писал: "Прежде всего упомянем, что у армян и картлийцев, ранов и моваканов, эров и леков, мегрелов и кавкасионов - у всех (этих народов - авт.) был единый отец по имени Таргамос" [1].
Исторически сложилось так, что экономическая, политическая и духовная жизнь кавказских народов настолько переплелись и взаимно прониклись, что они вне этого не могли существовать.
Дагестано-армянские связи восходят к глубокой древности, а свое дальнейшее развитие они получили в раннем средневековье.
Проблема связей Дагестана с Арменией в литературе практически не изучена. Этой темы исследователи касались при освещении различных аспектов истории Кавказа, а также при написании обобщающих трудов по истории Дагестана, Армении и т.д. [2].
Говоря об источниках, отражающих характер дагестано-армянских связей, следует отметить в первую очередь сочинения армянских, грузинских, арабских и дагестанских
Гасанов Магомед Раджабович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Дагестанского государственного педагогического университета, 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57.
авторов. В их числе археологический, фольклорный, эпиграфический, лингвистический материалы.
Важные сведения о дагестано-армянских связях содержатся в сочинениях армянских авторов, в которых часть населения Дагестана иногда известна как гунны, а другая -как жители Кавказской Албании. Поэтому, когда речь идет о гуннах Приморского Дагестана и об албанском населении, следует иметь в виду и предков дагестанских горцев.
О "землях гуннов" упоминает в своем труде "отец армянской историографии" Моисей Хоренский (Мовсес Хоренаци V в.). При перечислении народов, населявших территорию Восточного Кавказа, он называет албан, армян, массагетов, легов, таваспаров, других дагестанских народностей, а также пишет о городах и владениях Дагестана. В сочинении Егише Вардапета (V в.) "О Вардане и войне армянской" говорится о дагестанских народностях и их совместной с армянами борьбе против персидских шахов. Фавстос Бузанд (V в.) в "Истории Армении" пишет о дагестанских народах и владениях, а также об их борьбе против сасанидов. Сведения о народах Дагестана, о Чоре (Чога) содержатся и в "Армянской географии" (VII в.) Анания Ширакаци. Весьма ценным является труд Вардапета Гевонда (VIII в.) "История халифов
Magomed Gasanov - Dagestan State Pedagogical University, 57, M. Yaragskogo Street, Mahachkala, Republic of Dagestan, 367003.
