CC BY
15УДК 339.94
ИЗМЕНЕНИЕ ТРАЕКТОРИИ РАЗВИТИЯ И НОВЫЕ СТРЕССЫ СОВРЕМЕННОЙ ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
Смирнов Евгений Николаевич
ФГБОУ ВО «Государственный университет управления», исполняющий обязанности заведующего кафедрой мировой экономики и международных экономических отношений, д-р экон. наук, профессор, е-таП: smirnov_en@mail.ru
Современная мировая экономика столкнулась с целым комплексом беспрецедентных рисков, замедляющих ее развитие. Целью данной статьи является анализ изменений и стрессов, наблюдающихся в глобальной экономике, а также их последствий для международной торговли, мировой финансовой системы и трансграничного движения факторов производства. Отдельным аспектом исследования стало рассмотрение характера современной глобальной инфляции и рисков ухудшения глобальных финансовых условий
Ключевые слова: мировая экономика; международная торговля; глобальные цепочки создания стоимости; мировая финансовая система; экономический рост
CHANGING THE TRAJECTORY OF DEVELOPMENT AND NEW STRESSES OF THE MODERN GLOBAL ECONOMY
Smirnov Evgeny N.
Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «State University of Management», Acting Head of the Department of World Economy and International Economic Relations, Doctor of Economics, Professor, e-mail: smirnov_en@mail.ru
The modern world economy is faced with a whole range of unprecedented risks that slow down its development. The purpose of this article is to analyze the changes and stresses observed in the global economy, as well as their consequences for international trade, the global financial system and the cross-border movement of factors of production. A separate aspect of the study was the consideration of the nature of modern global inflation and the risks of deterioration in global financial conditions
Keywords: world economy; international trade; global value chains; world financial system; the economic growth
Для цитирования: Смирнов Е.Н. Изменение траектории развития и новые стрессы современной глобальной экономики // Учёные записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2023. № 1 (85). С. 74-80.
Последние годы стали периодом чрезвычайного накопления рисков в развитии мировой экономики, а для глобальных кризисов последних десятилетий стала характерной их каскадность (серийность) и более частое, чем ранее, возобновление. Как известно, в 2022 г. наблюдалось постпандемическое восстановление мировой экономики, однако это восстановление было неравномерным. Доходы многих крупных стран все еще не достигли уровня 2019 г., что замедляло глобальный экономический рост. Кризис стоимости жизни затронул большую часть домохо-зяйств разных групп стран. Глобальные цепочки создания стоимости (ГЦСС) и цепочки поставок в ключевых секторах оставались хрупкими. Государственные бюджеты продолжали и продолжают испытывать давление со стороны фискальных правил и рынков облигаций, для которых характерна повышенная турбулентность. Многие страны с низкими и средними доходами, перегруженные заимствованиями, находятся в зоне риска суверенного дефолта. Для финансовых рынков характерна нервозность на фоне сомнений в надежности определенных классов активов. Отсюда даже ведущие развитые страны остаются все более
ограниченными в возможностях финансирования собственного устойчивого развития в долгосрочной перспективе. В отдельных странах даже наблюдается риск социальных волнений, потенциально возможной политической нестабильности и конфликтов.
В силу этого набравшее было силу восстановление экономики достаточно быстро исчерпало себя, что подтверждается ухудшением показателей доверия и финансового рынка в последнее время. Ряд стран уже либо находится на грани, либо в состоянии рецессии, поскольку рост мировой экономики остановился в состоянии усиливающихся рисков и беспрецедентно высокой неопределенности. Высокая инфляция и предпринятое в ответ на нее ужесточение монетарной политики ведет к снижению глобальной экономической активности и новым потрясениям на международных финансовых рынках.
В ведущих развитых странах сдержанность и вялость экономической политики сбила траектории экономического роста, усугубив последствия экзогенных шоков. Развитые страны столкнулись с проблемами, длительное время беспокоившими развивающиеся страны - рост
доходности гособлигаций, ужесточение монетарной политики, ограниченность фискального пространства, девальвация валют по отношению к американскому доллару.
Укрепление доллара усилило риски для многих развивающихся стран, удорожая стоимость импорта и ужесточая финансовые условия. Курс доллара по отношению к валютам этих стран демонстрирует самые высокие уровни с начала 2000-х гг. Это повышение обусловлено двумя фундаментальными факторами - энергетическим кризисом и ужесточением монетарной политики США. В большинстве развивающихся стран денежно-кредитная политика должна быть скорректирована в контексте сдерживания инфляции, при этом позволяя корректировать курсы валют и сохраняя валютные резервы на случай ухудшения глобальных финансовых условий.
Вместе с тем в экономике США параллельно действуют противоречивые силы. Занятость населения продолжает расти, а потребительский спрос по-прежнему остается высоким, однако при этом рост валового внутреннего продукта (ВВП) ослаблен, а инфляция остается высокой, поэтому Федеральная резервная система (ФРС) вынуждена продолжать повышать процентные ставки. В Европе рост сдержан, а инфляция растет вследствие энергетических проблем и дефицита энергоносителей. Во многих странах Европейского союза (ЕС) неверная политика усиливает риски финансовой и фискальной нестабильности. Япония - единственная из ведущих развитых стран, позволяющая себе поддерживать мягкость монетарной политики ввиду невысокой инфляции, что может обеспечить ей низкие, но стабильные темпы роста.
Развивающиеся страны, хотя и сталкиваются с аналогичными проблемами, перспективы их роста более благоприятны, чем у развитых стран. Однако текущие счета развивающихся стран испытывают давление по мере ослабления глобального спроса и ужесточения финансовых условий, и все же у большинства этих стран не наблюдается резкой неустойчивости платежных балансов.
Стоит отметить, Китай сталкивается с неустойчивостью финансовой системы и проблемами в секторе недвижимости. Несмотря на контролируемость инфляции, девальвация юаня к доллару ограничила способность регулятора к снижению процентных ставок. Были приняты некоторые меры монетарного и фискального стимулирования, но они слабо повлияли на инвестиции и частное потребление, тогда как рост экспорта продолжал ограничиваться слабым глобальным спросом [1].
Экономика Индии, вероятно, находится в лучшем положении, с точки зрения перспектив роста, так как из-за девальвации национальной валюты и эффективных реформ экспорт страны в последние годы растет, однако этот процесс ограничен политикой сдерживания инфляции.
На фоне указанных выше серьезных измене-
ний в мире растет недоверие к сложившимся институтам глобального регулирования, созданным в 1944-1945 гг., призванным обеспечивать глобальную финансовую безопасность и нивелировать глобальные потрясения. Эти институты испытывают дефицит инструментов и ресурсов, которые, к тому же, по справедливому мнению ряда экспертов, устаревают и становятся малоэффективными [2; 3]. Замедление экономического роста в развитых странах стало более существенным, чем ожидалось ранее, правительства акцентируют свое внимание на ограничительной монетарной политике (с целью снижения инфляции), надеясь, что центральные банки смогут обеспечить «мягкую посадку» экономики, что предотвратит настоящую рецессию. Такие меры вызывают чрезвычайные опасения с точки зрения их негативного воздействия на доходы государств, занятость и заработную плату, но также бросают вызов устойчивому развитию после пандемии.
Темпы экономического роста развивающихся стран также снизились в 2022 г. до 3,4 % ввиду того, что негативные эффекты военно-политического конфликта были намного выше краткосрочного импульса для экспортеров сырья вследствие повышения мировых цен на сырье.
В 2023 г. скорее всего не стоит ожидать восстановления мировой экономики, а можно лишь надеяться на небольшой экономический рост - до 3 %, поскольку сохранится влияние ряда «встречных ветров» (сохранение напряженности с поставками, усугубление проблем продовольственной безопасности, ужесточение монетарной политики, нарастание стагфляционных тенденций и нарастание финансовой стабильности). Необходимы серьезные усилия политики, однако развивающимся странам следует воздерживаться от контроля над ценами или введения экспортных ограничений, что может обусловить новый ценовой шок на мировом рынке энергоносителей.
Ожидается, что на фоне нынешних рисков мировая экономика столкнется с самым серьезным замедлением после начавшего восстановления от глобальной рецессии за последние 80 лет. Последствия конфликта, в том числе обострение инфляции и ужесточение монетарной политики, объясняют большую часть снижения экономического роста. Несмотря на улучшение условий торговли для некоторых экспортеров сырья, прогнозы для них также негативны, поскольку производственные издержки в странах - импортерах энергоносителей возрастут. В целом глобальная экономическая активность будет снижаться.
Следует отметить, при этом в развитых странах активно снижаются темпы экономического роста по мере роста цен на энергоносители, вследствие сбоев в цепочках поставок и ухудшения финансовых условий. Продолжение снижения темпов роста в краткосрочной перспективе будет обусловлено отказом от фискальной и монетарной поддержки,
развернутой в период пандемии. Замедление в развивающихся странах будет отражать побочные эффекты специальной военной операции (СВО) России на Украине, которые обусловили во-латильность цен на сырье, рост себестоимости, сбои в международной торговле и ослабление доверия. Эти эффекты также усилят последствия более ранних барьеров для роста - ужесточения финансовых условий, инфляционного давления, ослабления внешнего спроса и прекращения мер поддержки макроэкономической политики. Домохозяйства развивающихся стран затрачивают большую часть своих средств на предметы первой необходимости, ценовая волатильность сырьевых и продовольственных рынков заметно и негативно скажется на потреблении. Всемирный банк ожидает, что рост развивающихся стран в 2023-2024 гг. стабилизируется в среднем на уровне 4,3 % [4, с. XV].
Глобальная инфляция растет во всем мире, превышая целевые показатели многих стран и, вероятно, останется на более высоком, чем предполагалось ранее, уровне. Дальнейшее замедление глобального роста, постепенное смещение спроса с товаров на услуги, устранение узких мест в ГЦСС и снижение мировых цен на сырье будут постепенно тормозить темпы роста инфляции, однако она будет поддерживаться ограниченным давлением на заработную плату в развивающихся странах. В мире ожидается дальнейшее ужесточение монетарной политики, даже несмотря на новые барьеры роста, и это будет связано со стремлением центральных банков сдержать инфляционное давление.
По всей видимости, отставание развивающихся стран по уровню доходов от развитых стран в ближайшие годы будет более медленным, чем до пандемии, при этом в развивающихся странах (за исключением Китая) будет наблюдаться прогресс в обратную сторону. Увеличение цен на продовольствие снизит реальные душевые доходы, особенно в странах - импортерах продовольствия, и усугубит проблемы продовольственной безопасности. В совокупности внешние условия для многих стран усложнятся, и число людей, проживающих в условиях крайней нищеты, возрастет.
Учитывая неопределенность с ростом экономик как развитых, так и развивающихся стран, мировая экономика продолжает испытывать давление вследствие трех ключевых сил: СВО России на Украине, замедлением экономического роста в Китае и растущим кризисом стоимости жизни, обусловленным усилением и сохранением инфляционного давления. МВФ оценивает рост в 2022 г. в размере 3,2 % и его замедление в 2023 г. до 2,7 % (хотя прогноз в июле 2022 года был на 0,2 % выше, чем в октябре 2021 г. Ожидается, что больше одной трети мировой экономики в текущем или следующем году сократится, что свидетельствует о ее вступлении в состояние рецессии.
Вследствие нынешнего конфликта в Европе разразился серьезный энергетический кризис, препятствующий нормальной экономической деятельности и резко увеличивающий стоимость жизни. Цены на газ в Европе возросли с 2021 г. более чем в четыре раза, сокращение поставок из России в 2021-2022 гг. составило 20 %, что повышает риск дефицита энергии в последующие годы. Конфликт в его более широком воздействии привел к росту мировых цен на продовольствие, что, в свою очередь, привело к трудностям для домохо-зяйств в странах с низким уровнем дохода.
Рост и усиление инфляционного давления привело к синхронизированному и ускоренному ужесточению монетарной политики параллельно с укреплением доллара США по многим другим валютам. Ужесточение глобальных валютно-финансовых условий будет обусловливать дальнейшее снижение спроса и способствовать постепенному подавлению инфляции, однако ценовое давление пока остается достаточно стабильным и вызывает особое беспокойство. МВФ ожидает, что пик глобальной инфляции пришелся на конец 2022 г., однако она останется высокой до 2024 г., снизившись в этот год до 4,1 % [5, с. XIII].
Для многих развивающихся стран внешняя среда усложнилась. Существенный рост курса американского доллара серьезно усилил давление на внутренние цены в этих странах и привел к кризису стоимости жизни. Восстановления потоков капитала еще не произошло, и многие (особенно беднейшие) страны испытывают трудности с внешним долгом. Риски более негативных перспектив стабильно высоки, но нет политических компромиссов для преодоления кризиса. Монетарная и фискальная политика выверены неточно, поэтому финансовые рынки продолжают находиться в состоянии стресса, а мировая экономика -в хрупком состоянии.
Рост ценового давления - самая высокая угроза процветанию, поскольку он подрывает макроэкономическую стабильность и сокращает реальные доходы. Основной приоритет всех центральных банков - восстановление стабильности цен, поэтому темпы ужесточения политики в последнее время резко ускорились, поскольку недостаточно жесткая политика усилит инфляцию, не позволит закрепить инфляционные ожидания и подорвет доверие к органам денежно-кредитного регулирования (история показывает, что это только увеличит итоговые издержки борьбы с инфляцией). Если политика будет более жесткой - это угрожает глобальной рецессией. Однако риск чрезмерного ужесточения повышается, если действия центральных банков не скоординированы. Еще одна ошибка - призывы к развороту в сторону смягчения денежно-кредитных условий по мере замедления темпов экономического роста и роста финансовой нестабильности. Центральные банки должны четко контролировать характер денежно-кредит-
ной политики, которая должна быть четко ориентирована на то, чтобы сдерживать инфляцию.
Глобальная экономика не застрахована от новых финансовых потрясений, и инвесторы будут стремиться защитить себя путем поиска безопасных капиталовложений, какими, в частности, являются казначейские облигации США, что только укрепит силу американского доллара. В силу этого развивающиеся страны должны задуматься об увеличении собственных буферов ликвидности, разработке и внедрении макропруденциальных мер в части движения капитала.
Новые и беспрецедентные вызовы мировой экономики в настоящее время связаны с тем, что в мире наблюдается инфляция на более высоком уровне, чем в последние несколько десятилетий, полным ходом идет конфликт между Россией и Украиной, в большинстве регионов ужесточаются финансовые условия, а глобальная экономика еще не полностью оправилась после пандемии ко-ронавируса. Высокий уровень поддержки в период пандемии был обеспечен нормализацией фискальной и монетарной политики, однако в нынешних условиях нормализация ведет к снижению спроса, поскольку политика направлена на снижение инфляции. Все больше экономик стран мира находятся в состоянии спада или замедляют рост. Прогнозируемое замедление глобального экономического роста является самым слабым профилем роста, начиная с 2001 г., за исключением острой фазы глобального кризиса 2008-2009 гг., и нынешний профиль специфичен, отражая замедление крупных экономик, в частности, США, ЕС и Китая.
В целом перспективы экономического роста призрачны. Монетарная политика может просчитать правильные и эффективные меры по снижению инфляции. В крупнейших странах направления политики могут и дальше расходиться, и это усилит напряженность между странами и укрепит доллар США. Более резкий скачок цен на продовольствие и топливо могут усилить риск долгого сохранения инфляции. Ужесточение глобальных условий финансирования является мощным фактором масштабного долгового кризиса в развивающихся странах. Угрозы новых пандемий могут еще в большей мере затормозить экономический рост. Разрастание кризиса в секторе недвижимости Китая может затронуть банковский сектор страны и отразиться на экономическом росте страны, и последствия этого будут трансграничными. В свою очередь, геополитическая фрагментация усложнит климатическое сотрудничество.
Думается, необходимо сделать весомый акцент на подробном анализе изменений глобального контекста в современных условиях. Продолжение СВО России на Украине, безусловно, усугубляет нынешний экономический спад, усиливает напряженность в Главном центре специальной связи (ГЦСС) и обусловливает значительный скачок
цен на многие товары, особенно те, которые экспортируются участниками военных действий, что, конечно, ведет к ускорению инфляции во всех группах стран. Ухудшение глобальных финансовых условий отражает повышение процентных ставок, чрезмерную волатильность и уменьшение аппетита к риску. Глобальная экономическая активность уже замедляется вследствие истощения неудовлетворенного спроса и прекращения поддерживающей макроэкономической политики, а также роста инфляции. Следует обозначить несколько стрессовых проявлений нынешнего кризиса в глобальном контексте.
1. Международная торговля. Международная торговля товарами испытала замедление в первой половине 2022 г. вследствие продолжающегося стресса в ГЦСС (блокировки в Китае, сбои в крупных портах Азии), следует отметить, что и СВО также привела к серьезным логистическим и физическим нарушениям, усугубившим динамику международного обмена. Россия и Украина вместе формируют лишь 3 % мирового экспорта, однако многие отрасли мировой экономики зависят от поставок ключевых товаров из этих стран. Рост цен и дефицит этих ресурсов затронули ГЦСС, остановили некоторые производства и привели к росту цен производителей. Одновременно росли и транспортные расходы, поскольку судоходство в Черном море было нарушено, что отразилось на транспортировке нефти и продовольствия, поскольку грузы, хранящиеся в портах Украины и России, были перенаправлены на более дорогие и длинные маршруты. Например, запрет на использование судов под российской юрисдикцией, а также на перевалку грузов в портах стран Европы; эти запреты затрагивают и перевозки навалом из Балтийского моря [6, с. 40]. Международная торговля услугами, в свою очередь, вернулась к своему допандемическому уровню за счет восстановления «нетуристических» услуг (туристическая активность все еще низка ввиду военного конфликта и сдержанного развития туризма в развивающихся странах).
В целом, международная торговля выросла в 2022 году лишь на 4 %, поскольку продолжение конфликта будет и далее разрушать ГЦСС, а международная мобильность пока еще не достигла до-пандемического уровня. Вместе с тем, в 20232024 гг. также будут по историческим меркам низкие темпы роста международной торговли (до 4,1 %). То, что неопределенность становится постоянной, является существенным риском с точки зрения долгосрочных перспектив международной торговли, поскольку может обусловить фрагментацию сложившейся ранее глобальной торговой системы.
2. Мировые товарные рынки. Рост мировых цен на сырье был обусловлен не только обострением конфликта; он явился продолжением роста цен, начавшегося еще в середине 2020 г. по мере
восстановления спроса на фоне того, что производство некоторых товаров оставалось ограниченным. В нынешних условиях особый рост мировых цен отмечался по нефти, нефтепродуктам (бензин и дизельное топливо) и пшенице. Окончательное воздействие военно-политического конфликта на товарные рынки будет, видимо, зависеть от продолжительности антироссийских санкций. Международное энергетическое агентство дало оценку, что в условиях санкций экспорт российской нефти может снизиться временно на 2,5 млн баррелей в день (33 % текущего экспорта нашей страны и 3 % мирового экспорта нефти [7, с. 4]), однако следует относиться сдержанно к подобным оценкам, поскольку они не учитывают неординарность ситуации, связанной с антироссийскими санкциями. Также Всемирный банк полагает, что перенаправление российской нефти в другие страны, а также использование этими странами ее стратегических резервов и дополнительная добыча стран ОПЕК поможет восполнить сложившийся дефицит [8, с. 12-13]. Однако уже сейчас можно наблюдать, что эти факторы действуют слабо. Так, перенаправление поставок сдерживается дефицитом транспортной инфраструктуры, что особенно касается российского экспорта природного газа, транспортные возможности поставок которого ограничены. Антироссийские санкции, видимо, окажут долгосрочное негативное влияние на нефтедобычу и добычу природного газа в России ввиду снижения инвестиций, ограничения доступа к зарубежным технологиям и ухода транснациональных нефтяных компаний с российского рынка, однако это влияние будет не таким значительным, как это может показаться на первый взгляд.
Необходимо учитывать риски дальнейшего повышения цен на энергоносители, связанные со сбоями в энергетическом экспорте России, которые по природному газу могут быть более серьезными, при этом запреты на его экспорт продолжат вводиться. Любые эмбарго на поставки российской нефти ведут к сокращению запасов, а страны ОПЕК также не планируют увеличивать добычу, так что реакция предложения будет очень вялой. В свою очередь, сланцевая промышленность США имеет естественные барьеры для значительного наращивания производства (дефицит ресурсов и рабочей силы, нормативные требования к отрасли).
Рост цен на сельскохозяйственную продукцию продолжается, однако более неудовлетворительной остается динамика цен на удобрения, которые выросли в 2022 г. приблизительно на 70 % вследствие быстрого роста себестоимости, а также сокращения производства и перебоев в международной торговле. В связи с военным конфликтом сложилась неудовлетворительная ситуация и с экспортом зерна. Всемирная продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) указывает, что дополнительным риском в этой
связи является риск сокращения производства зерна в России виду сокращения доступа нашей страны к импортным пестицидам и семенам [9, с. 2].
Однако все-таки можно ожидать некоторого снижения мировых цен на сельскохозяйственную продукцию уже в 2023 г., тем не менее цены останутся намного выше средних значений предыдущих лет. Рост цен может усилиться в случае превышения производственных издержек их ожидаемых уровней. Так, длительное отсутствие поставок удобрений из России ограничит сельскохозяйственное производство в развивающихся странах в перспективе. Д. Чавез указывает, что эмбарго на экспорт - дополнительные риски для мировых цен на сельскохозяйственные товары, поскольку страны уже начали вводить такие запреты на экспорт продовольствия [10]. Такая практика, как показывает опыт скачков цен на продовольствие в 2007-2008 гг., а также в 2010-2011 гг., усиливает волатильность цен и бьет по наиболее незащищенным слоям населения [11; 12].
3. Глобальная инфляция. Ускорение инфляции во всех группах стран отражает укрепление спроса, продолжение перебоев с поставками, а также рост цен на сырье вследствие нынешнего кризиса. Инфляция в 2022 г. достигла максимального за последние годы уровня вследствие роста энергетической компоненты глобальной инфляции. Рост цен на энергоносители и продовольствие обусловили рост общей инфляции, однако базовая инфляция также характеризовалась ростом. После начала СВО долгосрочные инфляционные ожидания во всех группах стран возросли.
4. Глобальные финансовые условия. Усиление инфляции обусловило ужесточение монетарной политики во многих странах. Доходность по облигациям развитых стран существенно возросла, тогда как волатильность акций увеличилась, что воздействовало на оценку рисковых активов. Так, с начала 2022 г. акции еврозоны упали на 12 %, а США - на 13%. Военно-политический конфликт на Украине спровоцировал сильное укрепление американского доллара к валютам развивающихся стран, что увеличило стоимость обслуживания их долгов, номинированных в долларах. Первоначально российские финансовые активы также испытали потрясения, однако позднее они стабилизировались, хотя серьезным риском остается доходность долларового долга России. Негативное воздействие на глобальные банки удалось сдержать. Однако финансовые условия развивающихся стран в целом стали самыми жесткими с момента начала пандемии, поскольку аппетит инвесторов к риску в нынешних условиях был подорван с началом СВО, а также по причине слабых перспектив роста, возросших процентных ставок в развитых странах и возобновившихся карантинных ограничений в Китае. Приток займов и капитала в целом в развивающиеся страны в марте 2022 г. стал резко отрицательным, а выпуск облигаций был меньше,
чем когда-либо, начиная с 2016 г. После начала СВО суверенные спреды в среднем по развивающимся странам возросли, но среди стран - импортеров сырья они были значительно больше, чем среди стран-экспортеров.
Разработка эффективной фискальной политики с учетом продовольственного и энергетического кризисов, а также роста стоимости жизни стала значимой проблемой для многих стран, и эта политика должна строиться на ряде основополагающих принципов, это:
а) необходимость восстановления фискальных резервов стран после пандемии, поскольку необходимо дополнительное фискальное пространство, чтобы преодолеть кризисы и защитить предприятия и домохозяйства;
б) фискальная политика должна координироваться с монетарной политикой (то есть с политикой сдерживания инфляции, которая продлится, в то же время увеличится финансовая нестабильность, а инфляционные ожидания ослабятся);
в) энергетический кризис в Европе не является временным потрясением, и переориентация российских поставок энергоносителей будет постоянной, и этот аспект тоже должен быть отражен в действиях фискальных органов;
г) запреты на экспорт, нецелевые субсидии и контроль над ценами дорогостоящи, ведут к избытку спроса, дефициту предложения и в целом малоэффективны, поэтому фискальная политика должна ориентироваться на защиту уязвимых слоев населения путем временных и адресных трансфертов;
д) фискальная политика должна усиливать адаптационные возможности экономики и предусматривать инвестиции в развитие человеческого капитала, в расширение потенциала производства, в экологически чистую энергетику, цифро-визацию, диверсификацию ГЦСС, а также должна обеспечивать устойчивость экономики на случай новых кризисов. К сожалению, государства не придерживаются этих принципов, в силу чего на стра-новом уровне необходимы реформы налогово-бюджетной политики.
Предотвращение указанных стрессов также видится в восстановлении стабильности цен как основного направлении монетарной политики, агрессивное ужесточение которой - залог избежания дефиксации инфляции вследствие того, что компании и домохозяйства строят свои ожидания по ценовой политике и заработной плате на недавнем опыте инфляции. Фискальная политика должна предусматривать исключительно адресную поддержку социально уязвимых граждан во избежание уже ощущаемого во всем мире кризиса стоимости жизни. Глобальная монетарная политика должна оставаться целеустремленной. Одновременно решение проблем, связанных с кризисом суверенного долга и обусловленных замедлением роста и удорожанием самих заимствований,
сопряжено с поиском новых, более эффективных механизмов урегулирования внешней задолженности развивающихся стран. В контексте жестких глобальных финансовых условий макро-пруденциальная политика должна отслеживать системные риски. Интенсификация структурного реформирования экономики с целью повышения экономического потенциала и наращивания производительности могла бы ослабить ограничения предложения и поддержала бы борьбу с инфляцией. Наконец, необходимо развитие многостороннего сотрудничества, успех которого предотвратит усиливающуюся фрагментацию мировой экономики.
Вряд ли в будущем возможно компенсировать возникшие в мировой экономике шоки и стабилизировать рост, посредством неограниченных монетарных и фискальных стимулов, однако следует избегать неэффективной фискальной политики, стремиться преодолевать узкие места в ГЦСС, поддерживать политику центральных банков по сдерживанию инфляции. Для смягчения краткосрочного инфляционного давления необходима более высокая степень координации монетарных и фискальных мер.
При ограниченном для маневра пространстве директивные органы должны координировать фискальные и монетарные меры, чтобы смягчить краткосрочное инфляционное давление и сосредоточиться на реформах, которые могут улучшить долгосрочный экономический рост. Помимо смягчения ограничений, связанных с предложением рабочей силы и торговлей, должны создаваться стимулы для инвестиций в зеленые технологии и другие виды инфраструктуры. Такие меры имеют решающее значение для поддержания спроса и доверия частного органам государственной власти в краткосрочной перспективе, а также для восстановления инфляционных ожиданий.
Библиографический список:
1. Prasad E. (2022). The Global Recovery Winds Down. Project Syndicate, October 07. URL: https://www. project-syndicate.org/commentary/global-recovery-winds-down-amid-rising-inflation-and-interest-rates-by-eswar-prasad-2022-10
2. Syed M. (2022). Now is not the time to neglect developing economies. Financial Times, August 3. URL: https://www. ft.com/content/f0e2df4c-f64b-4820-b3b3-27389b256ecf
3. Yellen J.L. (2022). A special address by US Treasury Secretary Janet L Yellen. Atlantic Council, April 13. URL: https://www.atlanticcouncil.org/event/special-address-by-us-treasury-secretaryjanet-l-yellen/
4. World Bank (2022). Global Economic Prospects. International Bank for Reconstruction and Development / The World Bank, Wash., DC, June, 150 p.
5. IMF (2022). World Economic Outlook 2022: Countering the Cost-of-Living Crisis. International Monetary Fund (IMF), Wash., DC, October, 166 p.
6. Ruta M. (2022). The Impact of the War in Ukraine on Global Trade and Investment. Equitable Growth, Finance & Institutions Insight, World Bank, Wash., DC, 83 p.
7. IEA (2022). Oil Market Report 2022. International Energy Agency (IEA), Paris, March, 74 p.
8. World Bank (2022). Commodity Markets Outlook: Causes and Consequences of Metal Price Shocks. World Bank, Wash., DC, April, 48 p.
9. FAO (2022). The Importance of Ukraine and the Russian Federation for Global Agricultural Markets and the Risks Associated with the Current Conflict. Food and Agriculture Organization (FAO) of the United Nations, Rome, 47 p.
10. Chavez D. (2022). COVID-19 Trade Policy Database: Food and Medical Products. World Bank Brief, World Bank, Wash., DC. URL: https://www.worldbank.org/en/ topic/trade/brief/coronavirus-covid-19-trade-policy-database-food-and-medical-products.
11. Laborde D., Lakatos C., Martin W. (2019). Poverty Impact of Food Price Shocks and Policies. In: Kose M.A., Ohnsorge F. (eds.). Inflation in Emerging and Developing Economies - Evolution, Drivers, and Policies, World Bank Group, Wash., DC, pp. 371-401.
12. World Bank (2019). Commodity Markets Outlook: Food Price Shocks: Channels and Implications. World Bank, Wash., DC, 16 p.
