CC BY
122
Распределение данных показало, что моральные представления в и уровень морального развития отличается по всем указанным критериям у всех 4-х групп испытуемых. Факторный и корреляционный анализы показали, что ведущим компонентом в структуре надежности является фактор нравственности.
Из табл. 2 видно, что склонные к совершению аморальных поступков, находятся в зоне отрицательных значений, эти люди или отрицают или не признают моральные нормы поведения в обществе. У людей, которые склонны к соблюдению моральных норм и совершению морально-одобренных поступков роль нравственных ценностей достаточно высока. Эти сотрудники группируются в зоне высоких положительных значений.
Таким образом, личностные основы нравственной надежности сотрудника можно определить психологическими методами. Поиск взаимосвязи между нравственными основами и особенностями ценностносмысловых, когнитивных и эмоциональных процессов будет проходить путем сравнения
нравственно надежных сотрудников и склонных к мошенничеству.
1. Ломов Б. Ф. Системность в психологии / под ред. В.А. Барабанщикова, Д.Н. Завалишиной,
В.А. Пономаренко. М.; Воронеж, 1996. С. 7-9.
2. Зинченко В.П., Мамардашвили М.М. // Вопр. философии. 1977. № 7. С. 79-89.
3. Бурлачук Л.Ф., Духневич В.Н. // Психол. журнал. 2000. № 5. С. 82-86.
4. Бурлачук Л.Ф. // Психол. газета. 2000.
№ 12/63. С. 13.
5. Анцыферова Л.И. // Психол. журнал. 1994. № 1. С. 3-17.
6. Анцыферова Л.И. // Психол. журнал. 1999. № 3. С. 5-17.
7. Блэкборн Р. Психология криминального поведения. СПб., 2004.
8. Богданов В.А. Системологическое моделирование личности в социальной психологии. Л., 1987. С. 143.
Поступила в редакцию 15.05.2007 г.
ИЗМЕНЕНИЕ ПАРАМЕТРОВ НЕВЕРБАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ПРИ СООБЩЕНИИ ИСТИННОЙ И ЛОЖНОЙ ИНФОРМАЦИИ1
Н.М. Романова, М.А. Самохина
Romanova N.M., Samokhina M.A. Change of nonverbal behaviour parameters of a person telling false and true information. The article contains the research results concerning the parameters of a person telling false and truth; depending on the change of the parameters, different types of typology of probationers’ nonverbal behaviour are revealed; the model of verification of the represented information based on the analysis of change in the parameters of nonverbal behaviour is worked out.
В социальном взаимодействии люди часто сталкиваются с такой неотъемлемой составляющей повседневных коммуникаций, как ложь. Диагностика лжи - одна из наиболее актуальных проблем в современной науке, но вместе с тем она является и одной из наименее разработанных. Особую важность приобретают разработки методов определения ложности сообщений в рамках юридической практики, поскольку проблема обнару-
1 Работа выполнена в рамках ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы (2006-2008)», проект РНП. 2.1.4868.
жения лжи становится особенно актуальной в ситуациях, связанных с расследованием различных видов преступлений.
В психологических исследованиях понятие лжи рассматривается в противопоставлении с понятием истины. Под ложью понимают умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности, в то время как истина является характеристикой объективной реальности. К различным аспектам изучения лжи обращались такие ученые, как К. Юнг, В. Штерн, А. Р. Лурия,
О. Липманн, М. Аргайл. Наиболее весомый вклад в современное состояние проблемы
лжи внесли В.В. Знаков, П. Экман, А. Мегра-бян, О. Фрай и др.
Ложь представляет собой сложный психологический феномен, включающий в себя комплекс человеческих проявлений эмоционального, когнитивного и регулятивного планов. Ученые, исследующие ложь, сходятся во мнении о том, что основными характеристиками лжи являются ее умышленность и направленность на достижение определенной цели.
По мнению П. Экмана, ложь - это «действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды» [1].
Одним из самых перспективных, но в то же время наименее научно разработанных направлений в изучении лжи является ее определение по признакам невербального поведения человека. Возможность реализации данного направления обусловлена существованием определенных рефлекторных связей между эмоциями и невербальным поведением [1, 2]. Перспективность разработки этой проблемы связана с тем, что невербальное поведение сложно контролировать. В связи с этим изучение невербальных характеристик поведения является ценным источником информации в процессе выявления лжи [2].
Основная часть экспериментальных разработок в области диагностики лжи по параметрам невербального поведения принадлежит зарубежным ученым (П. Экман, У.В. Фризен, К. Шерер, А. Меграбян, О. Фрай). Эти исследования направлены на выявление конкретных поведенческих признаков говорящих неправду людей [3]. При этом практически все исследователи лжи указывают на то, что хотя типичного для лжецов поведения не существует, некоторые паттерны невербального поведения во время сообщения ложной информации встречаются чаще, чем другие [1; 4].
Результаты проведенных исследований показали возможность изучения лжи по следующим параметрам: запинки, ошибки, изменение высоты голоса, скорости речи, частоты и длительности пауз, изменение количества улыбок, манипуляций, иллюстраций, движений ногами, туловищем, головой, а также смена позы [1; 2; 5; 6]. Однако до настоящего времени не выявлено однозначного
соответствия между характеристиками указанных параметров и качеством надежности (истинности либо ложности) предъявляемой информации.
О. Фрай указывает на то, что при произнесении лжи человек переживает три разных группы процессов: процессы, связанные с эмоциями; процессы, обусловленные сложностью содержания; процессы, связанные с контролем за поведением [1; 6; 7]. В зависимости от ситуации и личности лгущего, доминирует тот или иной процесс. Это может вызывать различные, а иногда даже противоположные паттерны поведения человека.
Существуют данные о том, что во время произнесения человеком лжи скорость и громкость его речи будут отличаться от свойственных ему в обычной ситуации, помимо человек делает более длинные и/или частые паузы [1; 2]. Согласно П. Экману, признаками лжи могут быть речевые ошибки: междометия, повторы и лишние слоги [1].
В своих экспериментах А. Меграбян подтвердил положение о том, что во время произнесения лжи человек использует менее открытые позы, чем при произнесении истинной информации [8]. По мнению Е. Инбау и его коллег, поведенческие сигналы лжи включают частую смену позы, что может являться следствием переживаемых эмоций [2].
На настоящий момент наиболее изученным средством невербальной коммуникации являются жесты. По мнению В.А. Лабун-ской, жесты в большей степени говорят о силе переживаемых эмоций, чем поза, и меньше, чем мимика, поддаются контролю и регуляции [5; 9].
П. Экман, У.В. Фризен и К. Шерер разделяют все коммуникативные жесты человека, встречающиеся как в правдивых ситуациях, так и в ситуациях лжи, на три группы: А) эмблемы, Б) иллюстрации, В) манипуляции [10]. По данным П. Экмана, количество иллюстраций увеличивается при переживании выраженных аффективных реакций: эмоциональном возбуждении, волнении, расстройстве, гневе, радости. Помимо этого, манипуляции, при которых человек почесывается и отряхивается, становятся более интенсивными по мере увеличения дискомфорта любого вида [1].
Эксперименты О. Фрая показали, что во время произнесения лжи у человека замед-
ляются движения рук, кистей, пальцев, стоп и ног. Снижение активности этих движений
О. Фрай объясняет логической сложностью лжи и стремлением контролировать свое поведение [2].
В результате серии экспериментов А. Ме-грабян выявил, что говорящий неправду человек реже кивает головой, меньше жестикулирует и делает меньше движений ногами [8].
Изменения в характере жестикуляции могут носить разнонаправленный характер и зависят от типов самих жестов, характера произносимой ложной информации и ее логической сложности, а также от личностных особенностей человека, произносящего ложную информацию.
Результаты многих научных экспериментов показали, что одно из центральных положений в экспрессивном поведении занимает выражение лица [5]. Данные экспериментальной психологии и физиологии свидетельствуют о том, что эмоциональные проявления складываются из спонтанных и произвольных мимических реакций [1; 5]. Как показали эксперименты П. Экмана, искренние и фальшивые эмоции могут передаваться различными частями лица в одно и то же время [1]. В.А. Лабунская также указывает на то, что рассогласования между верхней и нижней частью лица свидетельствуют о неискренности чувств человека [5; 9].
Таким образом, обзор научных исследований по проблемам диагностики лжи является достаточно противоречивым и показывает следующее: до настоящего времени не существует достоверных индикаторов невербального поведения, наиболее точно отличающих ложь от истины.
Целью проводимого нами экспериментального исследования является сравнительный анализ параметров невербального поведения человека при произнесении им истинной и ложной информации.
Нами было проведено выявление и сравнение количественных характеристик отдельных параметров невербального поведения человека в ситуации произнесения им истинной и ложной информации. Кроме того, проводилась проверка достоверности выделенных параметров в качестве индикаторов истинности - ложности предъявляемого испытуемым сообщения.
Процедура эксперимента. Испытуемый располагался на стуле перед экспериментатором. Процедура эксперимента записывалась на цифровую видеокамеру. Всего в эксперименте принимало участие 25 испытуемых с их добровольного согласия. Возраст испытуемых составлял от 17 до 28 лет, образование испытуемых среднее (8 %), незаконченное высшее (80 %), высшее (12 %). Среди них 14 мужчин (56 %), 11 женщин (44 %).
Эксперимент проводился в четыре этапа. На первом этапе испытуемого просили рассказать о реальном событии его жизни, которое вызвало у него яркую эмоциональную реакцию. После этого испытуемому со стороны экспериментатора задавалось несколько уточняющих вопросов, на которые ему нужно было ответить, опираясь на свои воспоминания.
Испытуемому давалась следующая инструкция: «Расскажите, пожалуйста, о каком-нибудь недавнем реально произошедшем событии, вызвавшем у вас сильные эмоции. После вашего рассказа мы зададим вам несколько уточняющих вопросов».
На втором этапе испытуемого просили рассказать о придуманном им событии, но сделать это максимально правдоподобно. После рассказа экспериментатор также задавал несколько вопросов, ответы на которые испытуемый вынужден был конструировать на месте. Это исключало предварительную подготовку.
Инструкция, предъявляемая на втором этапе эксперимента: «Сейчас ваша задача состоит в том, чтобы придумать событие, которого на самом деле не происходило. Вы должны рассказать о нем так, чтобы мы вам поверили. После вашего рассказа мы также зададим вам несколько уточняющих вопросов, ответы на которые должны соответствовать предъявленному вами рассказу».
На третьем этапе испытуемому предлагалось самому выбрать, будет ли он рассказывать о реальном событии или событии придуманном им. Ответы фиксировались в специальном протоколе так, чтобы экспериментатор не знал о том, какой выбор сделан испытуемым. Данный сюжет являлся контрольным для последующей обработки данных.
Инструкция, предъявляемая на третьем этапе: «На этот раз мы попросим вас рассказать историю и ответить на уточняющие во-
просы, однако то, будет ли эта история истинной или ложной, вам нужно будет решить самому (самой) и отметить ваш выбор в протоколе. При этом мы не должны знать о том, какой выбор вы сделали».
При последующей обработке полученных видеосюжетов мы опирались на признаки невербального поведения, выделенные на основе изученной научной литературы по данной проблеме. Эти признаки были дополнены данными собственных наблюдений за испытуемыми. Для анализа полученных видеосюжетов были выбраны только те параметры невербального поведения, регистрация которых может производиться без использования специальной аппаратуры. На основании обработки теоретических источников и результатов наблюдения было использовано 16 следующих признаков: количество ошибок и запинок в речи, скорость речи, частота пауз, средняя продолжительность пауз, наличие и количество улыбок, количество манипуляций, иллюстраций, движений кистями и/или пальцами, количество движений ногами, плечами, движения туловища и головы, смена позы, движения мышц в области рта и носа, а также количество глубоких вздохов и сглатываний.
Для каждого испытуемого по каждому параметру было подсчитано среднее количество проявлений в минуту отдельно для ситуации предъявления истинной информации и для ситуации предъявления ложной информации. Таким образом, составлялась определенная совокупность параметров (картина) невербального поведения. На основе сравнения полученных для первых двух сюжетов числовых данных путем количественного сопоставления экспериментатором делался вывод об истинности либо ложности рассказа испытуемого в третьем сюжете.
Следующий этап обработки состоял в сравнении предварительных выводов экспериментатора относительно истинности либо ложности информации, предъявляемой в третьем сюжете испытуемым с объективными данными (запись в протоколе).
Полученные результаты и их обсуждение. По итогам обработки 75 сюжетов для 25 испытуемых нами были выделены некоторые общие тенденции характерных изменений в невербальном поведении испытуемых в ситуации произнесения лжи. Так, было
выявлено, что во время произнесения лжи скорость речи у испытуемых возрастает в среднем в 65,7 % случаев, количество улыбок сокращается в 60 % случаев, в 57 % случаев возрастает количество движений мышц в области рта и носа, в 54,3 % случаев возрастает количество иллюстраций и манипуляций, в 54,3 % случаев сокращается количество движений плечами и головой.
Для оценки достоверности сдвига значений признаков был применен О-критерий знаков. На основе математических подсчетов получено: изменение скорости речи является статистически достоверным (р = 0,01).
По итогам сравнения количества совпадений заключений экспериментатора относительно истинности - ложности информации, представленной в третьих сюжетах, с данными протокола были выявлены наиболее надежные признаки ложности произносимой человеком информации. Такими признаками являются: движения головой (60 % совпадений), скорость речи (55 % совпадений), движения плечами (52 % совпадений), иллюстрации (52 % совпадений). Наименее достоверными оказались: длительность пауз (16 % совпадений), а также ошибки и запинки (4 % совпадений).
Однако необходимо отметить, что изменения по данным признакам носят индивидуальный характер и нельзя однозначно утверждать, изменится ли конкретный признак в сторону уменьшения или увеличения. На основе анализа общей картины изменений невербального поведения нами выделены 3 типа паттернов невербального поведения испытуемых в ситуации произнесения ими ложной информации.
Первый тип невербального поведения характеризуется увеличением количественных параметров по большинству выделенных признаков. Наиболее типичными изменениями являются: увеличение количества манипуляций, иллюстраций, улыбок, движений плечами и головой, увеличение скорости речи. Общая доля испытуемых с таким типом поведения в выборке составила 40 %.
Второй тип невербального поведения характеризуется уменьшением выраженности количественных параметров по большей части выделенных признаков. Наиболее типичными изменениями являются: снижение скорости речи, сокращение количества жестов,
улыбок, движений туловищем и головой. Общая доля испытуемых с таким типом поведения в выборке составила 20 %.
Третий тип невербального поведения характеризуется отсутствием выраженного доминирующего направления смещения признаков. Здесь уменьшение количественных параметров по одному признаку сопровождается увеличением по другому. Общая доля испытуемых с таким типом поведения в выборке составила 40 %.
Различия в направлении изменений рассматриваемых параметров невербального поведения в описанных типах могут объясняться с разных точек зрения. Так, увеличение количественных показателей, к примеру, таких параметров, как высота голоса, скорость речи, количество улыбок и манипуляций, является следствием переживаемых человеком эмоций, связанных со страхом разоблачения, чувством вины или эмоциональным подъемом. Данная точка зрения согласуется с позицией П. Экмана [1].
Снижение количественных показателей по данным параметрам невербального поведения, наглядно представленном во втором типе, может свидетельствовать о влиянии на этот процесс двух составляющих. Первая составляющая связана с логической сложностью организации ложной информации. Вследствие этого, процесс сообщения ложной информации становится для человека сложной когнитивной задачей, что приводит к замедлению общей моторики его тела. Вторая составляющая связана со стремлением человека контролировать свое поведение, чтобы
не выдать обман. Это объяснение согласуется с представлениями О. Фрая о поведении человека при произнесении им лжи [2].
Таким образом, совокупность параметров (картина), общий паттерн невербального поведения зависит от индивидуальных особенностей испытуемых.
Для выявления корреляционной связи между исследуемыми признаками нами был использован метод ранговой корреляции Спирмена. В таблице 1 представлена корреляционная матрица некоторых параметров невербального поведения испытуемых в ситуации произнесения лжи (данные параметры были выбраны исходя из частоты их встречаемости у испытуемых).
Анализ таблицы 1 позволяет выделить следующие статистически достоверные корреляционные комплексы:
1. Обнаружена отрицательная значимая корреляция (гх = -0,85) между такими параметрами невербального поведения, как движения плечами и иллюстрации (р < 0,01). При произнесении лжи у человека увеличивается количество иллюстраций и сокращается количество движений плечами.
2. Высокая корреляция обнаружена между движениями туловища и плеч (гх = 0,70), а также движениями ног и количеством улыбок (гх = 0,68) при р < 0,01, что также соответствует полученным нами данным. При произнесении ложной информации у человека одинаковым образом изменяется количество движений плечами и туловищем, а также количество улыбок и движений ногами.
Таблица 1
Корреляционная матрица динамики некоторых параметров невербального поведения испытуемых в ситуации произнесения лжи
Улыбка Манипуля- ции Иллюст- рации Кисти/ пальцы Ноги Плечи Туловище Голова
Улыбка 1
Манипуляции 0,366667 1
Иллюстрации -0,100000 0,133333 1
Кисти/пальцы 0,008368 0,267785 -0,418414 1
Ноги 0,683333 0,633333 0,100000 -0,175734 1
Плечи -0,033333 0,050000 -0,850000 0,217575 0,133333 1
Туловище 0,266667 0,400000 -0,566667 0,058578 0,450000 0,700000 1
Голова 0,616667 0,183333 0,166667 -0,569043 0,633333 0,066667 0,183333 1
3. Тенденция достоверной связи обнаружена между следующими параметрами: движения головой и количество улыбок (г!1 = 0,61), движения головой и движения ногами (г!1 = 0,63), движения ногами и количество манипуляций (г^ = 0,63) при р < 0,10. Таким образом, во время произнесения ложной информации у человека сокращается количество движений головой и улыбок, а также одинаковым образом изменяется количество движений головой и движений ногами, а также количество движений ногами и количество манипуляций.
ВЫВОДЫ
1. Согласно данным, полученным в исследовании, во время произнесения лжи в 65,7 % случаев возрастает скорость речи, количество улыбок сокращается в 60 % случаев, в 57 % случаев возрастает интенсивность движений лицевых мышц в области рта и носа, в 54,3 % случаев возрастает количество иллюстраций и манипуляций, в 54,3 % случаев сокращается количество движений плечами и головой.
2. Наиболее достоверными признаками при обнаружении лжи по невербальному поведению являются: движения головой (60 % совпадений), высота голоса и скорость речи (55 % совпадений), движения плечами (52 % совпадений), иллюстрации (52 % совпадений). Наименее достоверными оказались: длительность пауз (16 % совпадений), а также ошибки и запинки (4 % совпадений).
3. В зависимости от доминирующего направления изменений выделенных признаков все паттерны невербального поведения испытуемых во время произнесения ими лжи можно разделить на 3 типа. Первый тип характеризуется увеличением количественных параметров по большинству выделенных признаков. Наиболее типичными изменениями являются: увеличение количества манипуляций, иллюстраций, улыбок, движений плечами и головой, увеличение скорости речи и повышение голоса. Общая доля испытуемых с таким типом поведения в выборке составила 40 %. Второй тип характеризуется уменьшением количественных параметров по большей части выделенных признаков. Наиболее типичными изменениями являются: снижение скорости речи, замедление жес-
тикуляции, уменьшение улыбок, движений туловищем и головой. Общая доля испытуемых с таким типом поведения в выборке составила 20 %. Третий тип характеризуется отсутствием выраженного доминирующего направления смещения признаков, поскольку уменьшение количественных параметров по одним признакам сопровождается увеличением по другим. Общая доля испытуемых с таким типом поведения в выборке составила 40 %.
4. Обнаружена отрицательная значимая корреляция между такими параметрами невербального поведения, как движения плечами и иллюстрации (г!1 = -0,85) при р < 0,01. Во время произнесения лжи у человека увеличивается количество иллюстраций и сокращается количество движений головой.
5. Тенденция достоверной связи обнаружена между такими параметрами, как движения головой и количество улыбок (г!1 = 0,61), движения головой и движения ногами (г^ = 0,63), движения ногами и манипуляции (г = 0,63) при р < 0, 10. Это говорит о сходном характере изменений данных параметров невербального поведения при произнесении человеком ложной информации.
1. Экман П. Психология лжи: пер. с англ. / под ред. В.В. Знакова. СПб., 2000.
2. Фрай О. Детекция лжи и обмана: пер. с англ. СПб., 2005.
3. Лабунская В. А. // Психол. журнал. 1997. № 6.
С. 84-94.
4. Симоненко С.И. // Вопр. психологии. № 3. 1998.
5. Лабунская В.А. Невербальное поведение. Ростов н/Д, 1986.
6. DePaulo B.M., Rosenthal R. // J. of Personality and Social Psychology. 1979. V. 37. № 10. P. 1713-1722.
7. Zuckerman M., DePaulo B.M., Rosenthal R., // Advances in exsperimental social psychology. N. Y., 1981. V. 14. P. 1-57.
8. Меграбян А. Психодиагностика невербального поведения. СПб., 2001.
9. Лабунская В.А. Психология экспрессивного поведения. М., 1989.
10. Ekman P., Friesen W.V., Scherer K.R. // Semiotica. 1976. № 16. Р. 23-27.
Поступила в редакцию 8.09.2007 г.
