CC BY
95
И. В. Петров
ИЗБРАНИЕ В МОСКВЕ В 1943 г. ПАТРИАРХА: ПРОПАГАНДИСТСКИЙ ОТВЕТ ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ФРОНТА
Пропагандистская война в период Великой Отечественной войны между Советским Союзом и Третьим рейхом - один из интереснейших, и в то же время не до конца изученных аспектов истории Второй мировой войны. Одним из главных «фронтов» этой войны был «религиозный фронт», сущность борьбы на котором заключалась в политике по отношению к ведущим конфессиям СССР. Бесспорным фактом является тот, что беспрецедентная политика гонений, развернутая большевистским руководством на протяжении всего довоенного периода, автоматически становилась козырем в руках гитлеровских пропагандистов, обещавших полную религиозную свободу верующим (за исключением, конечно, евреев). Массовое открытие храмовых зданий (особенно христианских конфессий) на оккупированных территориях являлось лучшим доказательством разницы подходов в религиозной политике двух противоборствующих сторон. В то же время советское руководство долго сторонилось, если не сказать больше, откровенно боялось менять свой религиозный курс, заложенный еще в трудах классиков марксизма. Однако изменившийся внешнеполитический расклад сил в мире, вкупе с опасениями по поводу религиозного возрождения на оккупированных территориях, привели советское руководство к осознанию важности корректировки своей конфессиональной политики, в первую очередь в отношении ведущей конфессии - православной.
Важно отметить, что руководство Московского патриархата и лично Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Сергий (Страгород-ский), еще после печально известной декларации 1927 г. стоявший на лояльных, а иногда и яро просоветских позициях, с самого начала Великой Отечественной войны призывал верующих к активному сопротивлению немецким захватчикам. Но, несмотря на просоветскую позицию руководства Русской Православной Церкви, политика светских властей кардинально изменилась только после известных событий сентября 1943 г.: встречи Сталина с митрополитами и избрания владыки Сергия (Страгородского)
Патриархом Московским и всея Руси. Безусловно, данное событие не могло остаться незамеченным по другую сторону фронта.
Отметим, что до 1943 г. отношение пронемецкой пропаганды к Московской Патриархии на оккупированной территории было двойственным: с одной стороны, подчеркивались репрессии против духовенства и верующих в довоенный период, с другой, - лишь иногда проводилась критика позиции «сергиан», пошедших «в услужение большевикам». Что касается второго, то сразу отметим, что степень критического отношения к руководству Московской Патриархии очень часто зависела от региона. Там, где сильнее были позиции сторонников автокефалистского движения в православии (в некоторых районах Украины, Белоруссии и Эстонии) и униатов, проводилась достаточно четкая линия осуждения буквально всех действий «московских митрополитов» и их сторонников. В то же самое время на территории Северо-Запада России, Латвии, Литвы и большинства оккупированных районов РСФСР, где большинство православных приходов сохранили каноническое подчинение Русской Православной Церкви, критики московского священноначалия было гораздо меньше. Однако после сентября 1943 г. ситуация кардинально изменилась и там.
Нацистская пропаганда хотела дезавуировать избрание в Москве Патриарха двумя путями: первый - добиться от самих православных иерархов отмежевания и резкого осуждения произошедших в Москве событий, второй - нанести удар со стороны издаваемой прессы.
Если мы рассмотрим первый путь, то в первую очередь отметим архиерейское совещание иерархов Русской Православной Церкви Заграницей, состоявшееся в Вене в конце октября 1943 г. Мы не будем подробно останавливаться на этом достаточно изученном исследователями историческом событии1, к тому же отметим, что решение о неканоничности московских событий вполне соответствовало позиции РПЦЗ по отношению к линии руководства МП (мы специально оставляем каноническую сторону исследуемого вопроса за скобками).
Однако эта позиция могла встретить сторонников у некоторых представителей поместных православных церквей и у большинства автокефали-стов, а сторонники канонической линии руководства Московской Патриархии, и прежде всего оставшийся на оккупированной немцами территории ученик избранного Патриарха Экзарх Прибалтики митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский), продолжали оправдывать в глазах немцев и местных верующих руководство РПЦ, сохраняя при этом свою резко антисоветскую позицию. Однако теперь местные пропагандистские
органы не хотели придерживаться данной точки зрения и начали настоящую печатную пропагандистскую войну против избранного в Москве Патриарха.
Наш анализ мы начнем с небольшой статьи, изданной еще до сентября 1943 г. (в мае этого же года) в псковско-рижской газете «За Родину» под заглавием «НКВД в епископском одеянии»2. В этой статье еще нет открытой и разгромной по своей сути критики просоветских заявлений митрополита Сергия (Страгородского), направленных на поддержку советских властей, не «спекулируется» тема его сотрудничества со «специальными» большевистскими органами. Зато открыто определяются цели появления посланий православных иерархов и прежде всего Местоблюстителя Московского Патриаршего Престола, а именно - попытка включить в орбиту своего, то есть советского, влияния видных западных светских и духовных лиц. Уже здесь «пропагандисты оккупированных территорий» идут в разрез с направлением мысли митрополита Литовского и Виленского Сергия (Воскресенского), который для оправдания своего учителя часто проводил скрупулезный анализ распространяемых от его имени обращений, подвергал критике их подлинность и открыто заявлял, что подобные воззвания — подделка одиозного НКВД. Недалеко от его «линии» ушли и авторы данной статьи. В частности, в ней говорится: «А между тем можно с полным основанием усомниться в том, что не было ли пресловутое "митрополичье послание" подсунуто скрытыми вдохновителями этой псевдо-религиозной пропаганды. Тем более, что митрополит Сергий пишет слово "бог" — с маленькой, а обращение к Сталину - "Вы" - с большой буквы, в то время как на русском языке все существительные, за исключением собственных имен и Бога, пишутся с маленькой буквы!»3. Похожие подозрительные «огрехи» видят и у владыки Николая (Ярушевича): «Такая же "ошибка" в послании и недавно назначенного Советским Союзом "митрополита Киевского и Га-лицкого Николая", который возносит своего кормильца Сталина над "всемогущим", написав это слово с маленькой буквы»4. Впоследствии аналогичные вещи происходят с недавно назначенным в Советском Союзе руководством Армянской церкви и мусульманскими лидерами.
Как мы видим, в этой статье еще довольно мягко подвергается сомнению лишь авторство просоветских воззваний владык, с попыткой их в большей степени оправдать, чем подвергнуть критике, а тем более противопоставить находящемуся и служащему под оккупацией духовенству. Несмотря на то, что приведенные доводы можно легко подвергнуть сомнению, следует отметить довольно интересный агитационный шаг - хитрый и рас-
считанный на много ходов вперед: с одной стороны, отмечается, что «послания» являют собой обыкновенные фальшивки, которым совершенно нельзя доверять, с другой - закладываются сомнения и почва для дальнейшей критики иерархов Московской Патриархии.
В некоторых статьях проводился обстоятельный и полный «анализ» воззваний и обращений, а также всех других антинацистских действий митрополита Сергия (Страгородского). Так, в статье «Как большевики использовали московского митрополита Сергия» дается обстоятельная критика всех его действий еще с начального периода войны5. Начинается статья отповедью по поводу одного из недавних воззваний Местоблюстителя Сергия (Страгородского), в котором он призывает православную паству Украины не признавать незаконную автокефалию Православной Церкви, мотивируя это зависимостью ее возглавителей от немецких властей. В ответ, конечно, сразу говорится о том, что московский митрополит, являясь послушным оружием в руках советских карателей, «не имеет права обращаться к освободившимся от большевизма верующим». Далее автор статьи отсылает нас к самому началу войны, отмечая, что уже 22 июня «из канцелярии Моло-това» митрополит Московский, а также одиозный глава обновленцев Александр Введенский и пресвитеры московских евангельских христиан получили задание о составлении воззвания, в котором отразится тема защиты Родины от поругания ее иноземными захватчиками. Высказывается показное удивление, как быстро эта «задача» была выполнена причем «милостью Сосо Джугашвили» составленные воззвания были расклеены по многим городам Советского Союза. Тут же приводится критика личных качеств владык, пользовавшихся «при советской власти материальными благами и имевших роскошные дачи и автомобили и забывших о том, что десятки тысяч их "Братьев во Христе" были замучены кремлевскими палачами и во имя святого Сергия и преподобного Серафима Саровского стали призывать верующих защищать благополучие кремлевских Кагановичей»6. Далее приводится пример проведения православного молебствования (главной целью его являлось угодить Черчиллю и Рузвельту) в конце августа 1941 г. на Елоховской площади в Москве. Хотя почему-то не говорится, что она практически сразу после установления большевистского режима была переименована в честь «жертвы черносотенного террора» революционера Николая Баумана. Одновременно приводится пример, датируемый августом 1941 г., касающийся проведения литургии в храме Параскевы Пятницы в Замоскворечье, во время которой священник заявил, что будет проводиться кино-
съемка богослужения для создания пропагандистского фильма о свободе вероисповедания в СССР для улучшения образа страны для американцев и англичан. В конце статьи приводится критика подобных шагов, показывается ложность этого курса и отмечается, что жители стран Запада: «... не будут знать, что, за редким исключением, почти все в церкви в Советском Союзе были разрушены и превращены в кинематографы, а служители культа томятся в Соловках и знойной Караганде на каторжных работах»7.
После же сентября 1943 г. оккупационная пресса вовсе перестает «сглаживать» углы в вопросе отношения к главе Московской Патриархии. Ярким примером в этом отношении служит статья в форме письма русского крестьянина и комментария на него сотрудников псковско-рижской газеты «За Родину» под заглавием «Великое предательство митрополита Москов-ского»8. В октябре 1943 г. в газету обратился некто М. Д. Дмитриев, 80-летний местный житель, бывший заключенный карельских лагерей, который вспоминал, что заключение он делил вместе с православными священниками. Они будто бы рассказывали Дмитриеву еще в 1931 г. о встрече митрополита Сергия (Страгородского) с иностранной делегацией, выяснявшей реальное положение дел с религией в СССР. Автор вспоминает о том, как ему говорили, что большевистское правительство сразу же поняло, что для улучшения «своего имиджа» их собственные заверения в изменении религиозной политики должны быть подтверждены словами главы Московской Патриархии. Вскоре за владыкой «Сергием Старшим» была направлена специальная машина, чего он очень испугался, подумав, что его «увозят в вечность». Однако после того, как его успокоили, митрополит Сергий (Страго-родский) встретился с иностранными гостями, и на их вопрос о том, в чем же причина массового закрытия православных храмов и упадка уровня религиозности населения, он смиренно ответил, что всему причина - желание народа, а не действия агитации и репрессивного аппарата советских властей. В конце своих «воспоминаний» старик Дмитриев заметил, что оказавшиеся в неволе священники заявили, что митрополит Сергий (Страгородский) их предал и что впоследствии он много раз ездил в Кремль «на совещания» на специально выделенной большевиками машине. Эффект от резкого, но все же вполне сдержанного письма, усиливался следующим за ним комментарием, в котором открыто характеризовалась советская религиозная политика: «Кремлевские опричники массовыми расстрелами священников, уничтожением храмов и преследованием всех верующих более чем заслуженно утвердили за собой печальную славу самых злейших врагов религии. Если
теперь Сталин, прибегая ко всем методам, могущим отсрочить час окончательного свержения советского режима, пытается приобрести симпатии верующих, то вышеприведенные данные лишний раз снимают маску с кремлевского палача. Предательство митрополита Московского, с другой стороны, говорит о том, что большевики во главе подсоветской православной церкви стараются поставить послушных им людей, всем этим трусливым подхалимам и лицемерам нет места в среде русского народа»9.
В этой связи уже явно наметилось преодоление грани между критикой «публичных» жестов советской власти по отношению к Русской Православной Церкви и оценкой деятельности иерархов оной. Если ранее пропагандисты пытались избежать однозначных и поспешных оценок, то теперь ведущей стала крайне критическая линия. К сожалению, мы пока не можем установить, имело ли место письмо М. Дмитриева какую-нибудь реальную основу, или же это полностью выдумка работников оккупационной печати. Но следует отметить, что в начале 1930 г. митрополит Сергий (Страгород-ский) действительно говорил в интервью иностранным журналистам о свободе религии в Советском Союзе. Огромное количество несогласных с такой позицией клириков и мирян оказалось позже в лагерях, а впоследствии было уничтожено режимом.
Важной составляющей проблемы можно считать и такую логическую привязку: избранный Патриарх всегда шел на любые уступки большевикам, и эта его «встреча» не была чем-то из ряда вон выходящим, став продолжением реализовывавшейся политики. Ее главной целью провозглашалось «успокоение совести» государственных деятелей и обывателей западных стран, возможность оказания СССР помощи (в том числе военной).
Продуманный пропагандистский шаг в виде интересного рассказа в форме письма дополняется не вполне достойными оценками деятельности московских православных иерархов. Наконец, отметим, что письмо это было отправлено в качестве ответа на статью об убийстве митрополита Алексия (Громадского), в чем, конечно же, обвинялись большевики (окончательное прояснение того факта, кто же был виновен в этом злодеянии, пока не представляется возможным).
Не менее красочно описывались в оккупационной периодике и сами «выборы» Московского Патриарха. 1 ноября 1943 г. в том же псковско-риж-ском издании «За Родину» вышла красноречивая статья под заглавием «Сталин - злейший враг Церкви. Как большевики окровавленными руками выбирали "патриарха"»10. Сама процедура избрания предстоятеля Русской Православной Церкви в этой статье названа не иначе как «гнусная комедия,
разыгранная по жидовско-коммунистическим приказам», направленная против русского народа. Далее в статье говорилось о противопоставлении политики руководства Московской Патриархии и руководства Православной Церкви в досоветские времена, когда она «защищала и утешала в скорбях русский народ». Объяснялось это не чем иным, как самой коммунистической идеологией, которая характеризовалась, как полная и абсолютная противоположность православию. Далее приводился достоверный список жертв из среды духовенства, расстрелянных и умученных режимом, среди которых значились митрополит Петроградский (названный «по ошибке» Петербургским) Вениамин (Казанский) и Киевский митрополит Владимир (Богоявленский). В завершении говорилось: «Этот список можно продолжать до десятка тысяч людей, которые погибли после мучительных пыток и издевательств еще в первые годы советской власти. В 1940 г. в СССР уже не было ни одного священнослужителя, имеющего право выбирать патриарха. Так кто же мог выбрать патриарха, предварительно посоветовавшись с самозванцем Джугашвили-Сталиным? Ясно: выбирали подхалимы, предатели и шкурники совместно с жидами и шкурниками из НКВД»11.
Здесь уже нет никаких ограничений: в адрес руководства Московской Патриархии открыто звучат бранные слова без элементарного уважения к духовному сану. Все это шло вразрез с деятельностью Экзарха Сергия (Воскресенского) и большинства членов Псковской Православной Миссии, оправдывавших действия митрополита Сергия (Страгородского).
Еще одним способом продемонстрировать неканоничность избрания Патриарха, произошедшего по другую сторону фронта, было обращение к авторитету иерархов Русской Православной Церкви Зарубежом, всегда критиковавших «просоветские» действия служивших в Советском Союзе священнослужителей. Так, 22 октября 1943 г. в таллинской газете «Северное слово» вышла статья А. Пасынкова под названием «Церковь под игом НКВД. Православные иерархи о московских патриарших "выборах"»12. В ней приводились слова из выступлений, воззваний и обращений двух иерархов РПЦЗ того времени: первоиерарха Анастасия (Грибановского) и митрополита Серафима (Ляде), которые «подтверждали» нацистскую точку зрения об организации этого значимого события для «второго фронта», а также подчеркивали неканоничный состав избиравших Патриарха.
Статья завершается словами владыки Серафима о Сергии (Страгород-ском): «По своим личным встречам с митрополитом Сергием митрополит
Серафим характеризует его как ученого богослова, но слабовольного и престарелого человека, отягченного годами. Когда митрополит Серафим находился еще в пределах Советского Союза, церковными делами ведал уполномоченный ГПУ Тучков. Нет сомнения, что и теперь за православной церковью следит око соответствующих органов НКВД»13. Несмотря на этот «слегка» оправдывающий владыку Сергия (Страгородского) мотив, главной задачей здесь было стремление идеологически дезавуировать и уменьшить его влияние среди верующих в СССР. Именно поэтому пропагандистами был использован материал воззваний и обращений «карловчан», которые разоблачали «сергианство» и до войны (справедливости ради отметим, что этот процесс был взаимен).
Критика руководства Московской Патриархии была направлена и против конкретных действий иерархов, в первую очередь избранного Патриархом Сергия (Страгородского). В самом начале 1944 г., последнего в истории оккупации Северо-Запада, в газете «За Родину» вышла статья под красноречивым названием «"Патриарх" собирает пожертвования», в которой критикуется сбор предстоятелем средств для нужд армии «в стране безбожного большевизма». При этом подчеркивалось, что эти средства нередко являлись последними в приходах, но шли на создание бомбардировщика или другого смертоносного орудия14. Все эти действия именовались «фарсом». К тому же слова «патриарх» или «церковь» в применении к Московской Патриархии всегда упоминались в резко негативном смысле и с прописных букв - пропагандисты перешли от нейтральной или нейтрально-критической к обличающей линии. Теперь они считали ту часть православной иерархии, которая находилась по другую сторону фронта, чуть ли не раскольничьей организацией. Цель их была понятна - уменьшить эффект от пропаганды их врагом «нового сталинского религиозного курса» с помощью таких все менее и менее «интеллектуальных приемов».
Еще одним объектом критики стала внешнеполитическая деятельность руководства Московской Патриархии, так как именно ее нацисты считали главным орудием использования советскими властями Русской Православной Церкви. Весьма показательна в этом отношении статья в газете «Северное слово» от 24 октября 1943 г. В ней демонстрировалось противодействие со стороны восточных патриархов, и в особенности Иерусалимского Патриарха, визиту в Иерусалим главы «советской церкви» с официальной делегацией. Выражались сомнения и в возможности совершения гостями из СССР богослужения в Храме Гроба Господня (хотя
реальность такого противодействия можно поставить под определенное со-мнение)15. Очень красочно описано роптание со стороны местных верующих и иерархов по поводу возможности такого богослужения, непризнание Московской Патриархии «Православным миром», отрицание позиции главы Русской Православной Церкви. Такие методы, как представлялось их проводникам, могли повлиять на русское население оккупированных территорий, посеяв у них сомнения по поводу изменений в отношениях руководства Советского Союза и Православной Церкви.
Похожей была тональность и в газетах других регионов. Ярким примером может в этой связи стать Крымский полуостров. Так, пожалуй, главный крымский русскоязычный официоз - газета «Голос Крыма» - в № 143 (28) за 28 ноября 1943 г. называла Патриарха Сергия (Страгородского) «агентом большевистского империализма», особо отмечая всю ту же его поездку на Ближний и Средний Восток16.
Можно привести и другие примеры дезавуирования нацистской пропагандой избрания Патриархом митрополита Сергия (Страгородского). Однако скоро «церковная» тематика практически исчезла со страниц подконтрольной нацистам прессы. Тому есть несколько причин. Во-первых, многие издания автоматически перестали существовать в связи с изменившейся ситуацией на фронте. Во-вторых, в середине мая 1944 г. Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский) скончался. Русская Православная Церковь начала готовиться к Поместному собору, на котором был избран Патриархом владыка Алексий (Симанский).
Была ли эффективной попытка подконтрольных нацистской администрации пропагандистов в их желании противостоять «широкому жесту» Сталина по отношению к церкви? Нам кажется, что скорее нет, чем да. Советскому руководству необходимо было изменение церковного курса: этого требовали союзники, это подсказывал и здравый смысл, обнажающий опасность открытия православных приходов на территории, оккупированной вермахтом и его союзниками. Ответ советской пропаганды был поздним, хотя и достаточно эффективным.
На избрание Патриарха нацисты ответили массой статей, рассказывающих (причем достаточно топорно и неумело) о связи руководства Патриархии с органами НКВД или спекулирующих на «еврейской тематике». Не поддержали данную установку и многие православные иерархи оккупированных территорий, в том числе такие влиятельные, как Экзарх Сергий (Воскресенский). Позиция же, высказанная руководством РПЦЗ, являлась продолжением антисергианской линии большинства эмигрантского и части
российского духовенства. Сами же события сентября 1943 г. еще нуждаются не только в кропотливом и бесстрастном исследовании, причем как в богословском, так и в историческом ключе, но и в отражении их в учебной лите-
17
ратуре .
1 Никитин А. К. Нацистский режим и русская православная община в Германии (19331945). М., 1998; Шкаровский М. В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2002; Он же. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2007.
2 ЦГАИПД. Ф. 0-116. Оп. 9 Д. 1285. Л. 36.
3 Там же.
4 Там же.
5 Там же. Д. 658. Л. 7.
6 Там же.
7 Там же.
8 Там же. 1288. Л. 21.
9 Там же.
10 Там же. Л. 43. 11Там же.
12 Там же. Д. 1295. Л. 61 об.
13 Там же.
14 Там же. Д. 1717. Л. 28.
15 Там же. Д. 1295. Л. 62.
16 Голос Крыма. 1943. 28 ноября.
17 Ратьковский И. С., Ходяков М. В. История советской России. СПб., 1999. С. 242-245; Новейшая история России. 1914-2010: учеб. пособие для бакалавров / Под ред. М. В. Хо-дякова. 5-е изд. М., 2012. 538 с.; Кашеваров А. Н. Экономический аспект антицерковной кампании советского государства. 1958-1964 гг. // Новейшая история России. 2011. № 1. С. 123-129; Он же. Духовное состояние западного мира в восприятии идеологов и публицистов Русской Зарубежной Церкви 1950-1970-х гг. // Новейшая история России. 2013. № 1. С. 105-115; и др.
Информация о статье
Автор: Петров Иван Васильевич, кандидат исторических наук, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия; [email protected] Название: Избрание в Москве в 1943 г. Патриарха: пропагандистский ответ по другую сторону фронта
Аннотация: Знаменитая встреча Иосифа Сталина с митрополитами в сентябре 1943 г. и последующие за этим выборы в Москве Патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия (Страгородского) для многих означали серьезное изменение в религиозной политике советских властей. Данное событие не могло пройти незамеченным и по другую сторону фронта. Нацистские пропагандисты, в особенности в прифронтовых областях, активизировали свою пропаганду в ключе дезавуирования факта избрания в Москве Патриарха, особо отмечая неканоничность данного события и спекулируя на вопросе реального и надуманного сотрудничества руководства Русской Православной Церкви с советскими властями, в том числе с органами государственной безопасности. Однако данная позиция не получила широкую поддержку как со стороны видных церковных деятелей (за исключением представителей Русской Православной Церкви Зару-бежом и части автокефалистов), так и простых православных верующих. Ключевые слова: Русская Православная Церковь, выборы Патриарха в 1943 г., Вторая мировая война, нацистская пропаганда, Сергий (Страгородский).
Литература, использованная в статье:
1. Кашеваров А. Н. Экономический аспект антицерковной кампании Советского государства. 1958-1964 гг. // Новейшая история России. 2011. № 1. С. 123-129.
2. Кашеваров А. Н. Духовное состояние западного мира в восприятии идеологов и публицистов Русской Зарубежной Церкви 1950-1970-х гг. // Новейшая история России. 2013. № 1. С. 105-115.
3. Никитин А. К. Нацистский режим и русская православная община в Германии (19331945). М., 1998. 421 с.
4. Новейшая история России. 1914-2010: учеб. пособие для бакалавров / Под ред. М. В. Ходякова. 5-е изд. М., 2012. 538 с.
5. РатьковскийИ. С., ХодяковМ. В. История советской России. СПб., 1999. 384 с.
6. ШкаровскийМ. В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2002. 521 с.
7. Шкаровский М. В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2007. 512 с.
Information about the article
Author: Petrov I. V. — Сапё1ёа1е of History. Saint-Petersburg State University, Saint-Petersburg, Russia; ivanpet1990@hotmail .com
Title: Moscow's patriarchal election in 1943: propagandistic answer on the other side of the front
Summary: The famous meeting of Stalin with metropolitans in September 1943 and the subsequent elections in Moscow of Patriarch of Moscow and All Russia, Metropolitan Sergius
(Stragorodsky) for many meant a major change in the religious policy of the Soviet authorities. This event could not pass unnoticed on the other side of the front too. Nazi propagandists, particularly in the frontal regions have intensified their propaganda in the key fact disavowal election in Moscow Patriarch, emphasizing uncanonical current events and capitalizing on the issue of real and contrived cooperation leadership of the Russian Orthodox Church and the Soviet authorities, including NKVD. However, this position is not widely supported by both prominent church leaders (except representatives of the Russian Orthodox Church Abroad and some autocephalists ) and ordinary Orthodox believers.
Keywords: Russian Orthodox Church, Moscow's patriarchal election in 1943, World War II, nazi propaganda, Sergius (Stargorodsky).
References
1. Nikitin A.K. Natsistsky rezhim i russkayapravoslavnaya obshchina v Germanii (1933-1945) [Nazi regime and Russian Orthodox community in Germany]. Moscow, 1994. 421 p.
2. Novejshaja istorija Rossii. 1914-2010: uchebnoe posobie dlja bakalavrov [Contemporary history of Russia. 1914-2010: Textbook for bachelors] / Pod red. M. V. Hodjakova. 5-e izd. M., 2012. 538 p.
3. Kashevarov A. N. Ekonomichesky aspekt antitserkovnoy kampanii sovetskogo gosudarstva. 1958-1964s. [Economical aspect of Soviet antichurch campaign in 1958-1964], in Novejshaja istorija Rossii. 2011. № 1. P. 123-129.
4. Kashevarov A. N. Dukhovnoye sostoyaniye zapadnogo mira v vospriyatii ideologov i pub-litsistov Russkoy Zarubezhnoy Tserkvi 1950-1970s [The spiritual condition of the West in the perception of the ideologues and publicists of the Russian Orthodox Church Abroad 1950-1970s], in Novejshaja istorija Rossii. 2013. № 1. P. 105-115.
5. Rat'kovskij I. S., Khodjakov M. V. Istorija sovetskoj Rossii [The history of Soviet Russia]. St. Petersburg, 1999. 384 p.
6. Shkarovsky M. V. Natsistskaya Germaniya i Pravoslavnaya Tserkov [Nazi Germany and Orthodox Church]. Moscow, 2002. 521 p.
7. Shkarovsky M. V. Krest i svastika. Natsistskaya Germaniya i Pravoslavnaya Tserkov [Cross and Swastika. Nazi Germany and Orthodox Church]. Moscow, 2007. 512 p.
