CC BY
18
2009 История №3(7)
М.В. Иванова ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БЫВШЕЙ СТУДЕНТКИ
Я окончила историко-филологический факультет ТГУ в 1964 г. и отношусь уже - увы! - к старшему поколению его выпускников. Мои сверстники с высоты прожитых лет, приобретенных знаний, опыта накопленных реальностей по-разному расставляют акценты в оценке своего университетского прошлого. Одни сожалеют по поводу того, как много нам «недодали» в альма-матер по причине тоталитарной атмосферы в исторической науке. Другие прежде всего вспоминают учителей, их личностное влияние. Я отношусь ко второй категории и считаю, что мне повезло в жизни на учителей - и в школе, и в вузе, и в дальнейшем в ТПУ. В их ряду и Зоя Яковлевна Бояршинова.
Мое личное знакомство с ней состоялось на лекциях по истории СССР -она тогда читала первокурсникам период с древнейших времен до Петра I. Студенты старших курсов нарисовали нам к тому времени портрет Зои Яковлевны: сурова, язвительна, педантична, суха, одним словом, что-то вроде бездушного робота. Ее лекции хорошо накладывались на сформированный студенческим фольклором образ: размеренны, монотонны, без какой-либо внешней эмоциональности. Помню просьбу кого-то из сокурсников: «Зоя Яковлевна, пожалуйста, диктуйте помедленнее!» - и ее ответ: «Я не диктую, я читаю лекцию».
Однако скоро я обнаружила, что, не обладая внешним блеском, лекции Зои Яковлевны отличаются другим - содержательностью, что, как я поняла уже позднее, став преподавателем, достигалось строго продуманной структурой. Именно благодаря этому Зое Яковлевне удавалось «втиснуть» в свои лекции большое количество материала. Конспектов лекций Зои Яковлевны мне оказалось вполне достаточно для повторения ее разделов курса по истории СССР при подготовке к госэкзамену.
На первом курсе довелось сделать еще одно «открытие» Зои Яковлевны. Встречи с ней на экзамене в летнюю сессию я очень боялась, как, впрочем, и с другими преподавателями-экзаменаторами. Но с ней особенно: сказывался «имидж» Зои Яковлевны, а также то, что не было полной уверенности в своих знаниях. Это неудивительно, потому что студенты, поступившие в университет в 1959 г. сразу после школы, вынуждены были, осуществляя идею Никиты Сергеевича Хрущева о связи школы с производством, на первом году обучения совмещать учебу с работой. Я относилась к их числу. Проштудировать как следует материал к экзаменам мне, естественно, не удавалось. Наверно, это отчасти было связано с отсутствием студенческого опыта, со школьной привычкой старательной ученицы выучивать все. Одним словом, на экзамене от волнения из моей памяти улетучилось даже то, что я знала. Как сейчас помню испытующий взгляд Зои Яковлевны, ее ироничность, неизменную папиросу и ожидание своего провала. Но его не произошло. За внешней неприступностью «бабы Зои» скрывалась способность к пониманию. Своими наводящими вопросами она помогла мне успокоиться,
сосредоточиться, и после весьма основательного «прогона» я получила «хорошо» - самую, пожалуй, дорогую для меня за все время обучения оценку.
Безусловно, впечатления первокурсницы сыграли свою роль в дальнейшем: курсовые и дипломную работы я писала под руководством Зои Яковлевны.
Темы их были, может быть, с точки зрения моих сокурсников, очень уж прозаичны - связаны с приписными крестьянами Сибири. Но опыт исследовательской работы, приобретенный мною тогда, оказался бесценным. Все «курсовики», дипломники, аспиранты Зои Яковлевны были объединены в одном семинаре. На нем с одинаковым усердием обсуждались «творения» как новичков, так и без пяти минут кандидатов. Помню М.Е. Сорокина, А.Н. Жеравину, Н.Ф. Емельянова, Л.П. Белковец, Ф.С. Кузьмину. Конечно, тон на семинарах задавала их руководитель - обсуждение представляемых работ велось, что называется, без скидок на ранг. Участие в семинарах Зои Яковлевны давало много для формирования навыков научного общения, выработки высокой планки требований прежде всего к самому себе. Это была настоящая школа.
И еще одно. Зоя Яковлевна великолепно знала архивные документы и нас, своих учеников, активно приобщала к архивной работе. Навыки поиска архивных источников, их обработки, анализа я приобрела под ее руководством. Почти месяц последних своих летних каникул я провела в Томском госархиве, собирая материал для дипломной работы по приписным крестьянам Бердской волости. И, что отчетливо помню, не было абсолютно никакого сожаления по поводу того, что в соответствии с планом Зои Яковлевны мне пришлось вместо приятного каникулярного времяпрепровождения разбирать всякого рода рукописные сводки о количестве земли у бердских крестьян, их обязанностях, донесения о происшествиях в селах и деревнях Бердской волости и т.п. Видимо, сказывалась атмосфера поиска, создаваемая архивом.
Диплом был написан. Мне он представлялся верхом совершенства. Казалась, я учла все советы руководителя, коллег по семинару. Но, беседуя со мной, Зоя Яковлевна делает одно замечание за другим. Видимо, мои ожидания похвалы настолько разошлись с реальностью, что у меня слезы выступили на глазах. Помню несколько недоуменный взгляд Зои Яковлевны и ее вопрос: «Рита, чем я Вас так обидела?» Она оставалась сама собой: для нее добрые отношения к человеку, а у нас к тому времени они действительно были таковыми, не означали потакания, снижения требовательности. Но она умела и радоваться за своих учеников. Правда, эта радость не имела ярко выраженных форм: одобрение Зои Яковлевны - это, как я помню, довольная улыбка, поощрительный кивок головы, скупые слова.
Конечно же, мои воспоминания о Зое Яковлевне - это воспоминания ее ученицы. Очевидно, другой взгляд высветит в ней что-то другое. Я же могу сказать, что она была прекрасным ученым, великолепным научным наставником. И еще - она была человеком щедрым, ибо только действительно щедрый человек мог тратить столько времени и душевных сил на своих учеников. Я искренне благодарна Зое Яковлевне за ту суровую научную выучку, которую получила под ее руководством.
