CC BY
52Греко-латинское тропос в свою очередь могло быть п несено на обозначение народной песни троба под влияний6 по созвучию с тараба и, как более понятное романскому ц 'м 4 лению Средиземноморья, ассоциироваться с латинским зСе чением. "а
Тот факт, что до сих пор термин «трубадур» связывают двумя различными латинскими основами, лишний раз показ С вает, что не понятая за пределами Испании арабская 0Ы нова возводилась позднее к двум различным смысловым 3цС ченням.
Э. Д. ФРОЛОВ ИЗ предыстории младшей тирании
(выступление гермократа сиракузского)
По-видимому, есть с,воя логика в том, что в позднекласси-ческий период именно в Сиракузах впервые в чистом виде вновь возродилась тирания, и мы должны поэтому с особенным вниманием отнестись к тем явлениям в политической жизни этого города, которые послужили провозвестниками этого возрождения.
Последний представитель старшей тирании в Сиракузах, младший брат знаменитого Гелона Фрасибул должен был отказаться от власти в 466/5 т. до н. э. (см. Diod., XI, 67—68), и с этих пор в Сиракузах, как и в большей части других греческих городов, полисные принципы получают возможность наиболее полного выражения'1. Правда, на первых порах Сира-кузской республике пришлось пройти через полосу тяжелых внутренних смут, порожденных распрями между исконными гражданами и новыми, ставшими таковыми милостью тиранов. При этом в связи с выступлением некоего Тиндарида возникла даже опасность возрождения тирании, так что после его подавления па короткое время ввели петализм — особую
1 См. А. Holm. Geschichte Siziliens im Altertum, Bd. I. Leipz., Î^' стр. 254, 430; E. A. Freeman, History of Sicily, v. II. Oxf. 1Й91, стр. 324; E. Pais. Storia dell' Italia antica e della Sicilia, ed. 2, v. I. Torino. 1933, стр. 379; H. В engt so n. Griechische Geschichte, 2 Aufl. Münch-. 1960. стр. 210.
Работа Хюттля (W. H ü 111. Verfassungsgeschichte von Syrakus, Prag. 1929) осталась для меня недоступной.
г
Крму суда, служившую, как и афинский остракизм, целям Контроля гражданского коллектива над отдельной личностью Ем. Aristot. Pol., V, 2, 11, р. 1303 а 38 —b 2; Diod., XI, 72— *3, 76, 86—87). Однако несмотря па это, а также на внешние Кложнения — борьбу с этрусками (см. Diod., XI, 88, 4—5) и „кульской державой Дукетия (см. ibid., XI, 91—92; ср. 76, 3; ygt 5; 88, 6—90, 2), к середине V столетия свободные Сиракузы находились на высокой ступени процветания и могущества, ложет быть, лишь немногим менее высокой, чем тогда, когда Sjih были центром обширной державы Дейноменидов. По-ви-димому, развитие происходило здесь в том же направлении, чТо и в Афинах и в других экономически развитых полисах: внутри — в сторону все большей демократизации общественной и политической жизни, а вовне — в сторону растущей великодержавности. О последней стороне мы более осведомлены, и она, в свою очередь, позволяет судить о росте радикально-демократических тенденций во внутренней жизни. Война с Афинами, принявшая характер настоящей народной освободительной борьбы, и в особенности победы на море, предопределившие исход этой борьбы, решающим образом должны были содействовать росту этих тенденций и их окончательному торжеству. Не случайно, что сразу же после победы над афинянами, в 412 г., вождь сиракузских демократов Диокл провел важные преобразования в государственном устройстве Сиракуз, придав ему отчетливо выраженный радикальный характер (см. Aristot. Pol., V, 3, 6, р. 1304 а 27—29; Diod., XIII, г 33, 2—3; 34, 6—35, 5) 2. Однако следствием этих преобразований было, естественно, обострение социальных отношений, рост противоречий между радикальными и консервативными группировками, что должно было отрицательно сказаться на ' полисном единстве. Вместе с тем война, поощрив профессио-; нализацию армии и усилив значение отборных, кадровых от-; рядов (об использовании этих опрядов во время 2-й войны с афинянами см. Thuc., VI, 90, 3; 3—4; VII, 43, 4—5; Diod., [XIII, 11, 4), повысив роль 'военачальников и вызвав к жизши Iпрактику чрезвычайных назначений (осенью 415 г. вместо 15 I стратегов были назначены 3 стратега-автократора, см. Thuc., I VI, 72—73; Diod., XIII, 4, 1; затем вместо них — снова 3 стра-н тега-[автократора?], см. Thuc., VI, 103, 4), должна была содействовать развитию и других опасных для полиса тенденций.
2 См. Л. Holm, Ук. соч., II, 1874, стр. 77, 417; Е. A. Freeman, Ук. ■ соч., Ill, 1892, стр. 439; II. Р a ¡ s. Ук. соч., I, стр. 438.
К 10 Заказ 1953 13;j
В Сиракузах, так же как в Афинах и в Спарте, война сп0г спвовала личному возвышению ¡профессионального политик0^" полководца — Гер мокр ат а, сына Ге|рмона. Подобно Алмипн3
и Лисандру, он тоже не избежал конфликта юо своей общщ V но в отличие от них он в конце концов решился на откры?4, вооруженное выступление против своего государства, вслслг°е вие чего его, более чем кого-либо другого, должно отнестиТ" числу предтеч младшей тирании3. к
Гермократ, несомненно, происходил из знатного -и богагог рода. Помимо прямого свидетельства Тимея (см. F. Jacobv Fgr Hist, III В 566 F 102), на это указывает целый ряд фЭ|г тов его биографии. Так, он, должно быть, получил хорошее специальное образование, как об этом можно заключить па основании его репутации — весьма высокой — оратора и военачальника (см. Thue., VI, 72, 2; Xen. Hell., I, 1, 30 сл.; ср. Plat. Tim., p. 20 а), а также газ того, что он даже других брался обучать ораторскому и военному ¡искусству (см. Xen. Hell., 1,1 30). Он должен был также обладать досугом и состоянием, что было необходимой предпосылкой для профессиональных занятий политикой. Наконец, в его политической деятельности красной нитью проходит враждебное отношение к демагогам, к их прямолинейно-радикальной политике (столкновения Гер-мократа с демагогами: в 415 г. — с Афинагором, см. Thuc., VI, 32, 3 и слл.; в 413 г. — с Диоклом, ом. Diod, XIII, 19, 4 и слл. [по Плутарху—с Эвриклом, см. Plut. Nie., 28]), из чего, впрочем, мы должны уже сделать вывод не только о происхождении, но и о политической ориентации Гермократа: он явно
I
и
3 Для истории Гермократа мы располагаем отличными материалами. Главные из них — сочинения Фукидида (книги IV, VI, VII и VIII), Ксе-нофонта (I книга его «Греческой истории») и Диодора (основывающегося в своей 13 книге на сочинении Тимея, который в свою очередь опирался на показания современника и очевидца Филиста). Нет недостатка и в новейших исследованиях. Кроме экскурсов в общих трудах по истории Сицилии (А. Хольма и Э. Фримеиа), а также в работах но истории Греции
(см. особенно работы 10. Белоха и Э. Мейера), см. также Th. L е п s с 1ы 11 Hermokrates, 1, RE, Bd. VIII, Hbd. 16, 1913, стлб. 883—887 с обстоятельно" хронологией, положенной в основу настоящей работы; Н. W е s 11 а к е. Hermocrates the Syracusan. — Bull, oí John Rylands Library, v. 41, п. I. Sept. 1958, стр. 239—2ЫЗ; К. F. S t r o h e к e r.' Dionysios I. Wiesbaden, 1958, стр. 33; H. В e r v e. Die Tyrannis bei den Griechen, Bd. I— Münch., 1957, I, стр. 215; II, стр. 634. Не все, однако, в выводах перечисленных исследователей нас удовлетворяет, что тоже, а не только непосреД' ственный интерес к выступлению Гермократа, побуждает нас к новому р-н смотрению этого эпизода истории Сиракуз.
принадлежал к олигархически настроенным кругам сиракуз-; ского гражданства4.
J Гермократ был влиятельным политиком уже к середине Кп-х годов V iB. Весь первый период его политической деягель-Еостн (до отъезда в Грецию в 412 г.) отмечен последовательной, стойкой борьбой против империалистских поползновений Афин в Сицилии. В 424 г. он был одним из участников конгресса сицилийских преков в Геле, и его (выступление сильно юпособс-гповало принятию участниками конгресса решения прекратить междоусобные распри, что заставило афинскую эскадру удалиться из Сицилии (см. Thuc., IV, 58 слл.). В 415 г., •когда стало ¡известно о движении афинян в сторону Сицилии, он выступил с призывом к организации энергичного отпора и, «чевидно, уже тогда предложил ряд мер, направленных к ограничению «своеволия» маСс и ¡к установлению последовательной военной централизации, чем, по-видимому, и навлек «а себя подозрение в стремлении к олигархическому перевороту Jf(oM. ibid., VI, 32, 3 и слл.; ср. 72). Тем не менее осенью 415 г., когда угроза ¡вражеской блокады стала очевидной, община при-Ислушалась к советам Гермократа и, следуя его рекомендациям, пошла на учреждение чрезвычайной военной власти — трех стратегов-автократоров, одним из которых стал сам Гермо-крат (см. Tluic., VI, 72—73; 96, 3; Diod., XIII, 4, 1; Plut. Nie., 16). Гермократ и его коллеги развернули энергичную подготовку .к новой борьбе, как дипломатическую (посольства в »Грецию и в сицилийские города — Thuc., VI, 73, 2; 75, 3 и слл.;
88, 7 и слл.; Diod., XIII, 4, 1 сл.; 7, 1 сл.), та« и военную (со-Ьоружение укреплений, создание отряда мз 600 отборных вои-. нов — Thuc., VI, 75, 1; 96). Однако в следующую кампанию (414 г.) новые стратеги не сумели помешать афинянам выса-Шдиться, захватить Зпиполы и начать блокаду порода и потому Щбыли отрешены от должности (см. Thuc., VI, 103, 4). Это смещение не положило" конец военной и политической карьере ермократа; в конце концов, в неудачах первой половины кампании 414 г. он был повинен менее всего. Поэтому, хотя в пос-¡ующем ему, .по-видимому, и не удавалось добиться вновь оль высокого назначения, как осенью 415 г., все же он продолжал активно участвовать в разработке планов и оказывал ущественное влияние па руководство войной. Весной 413 г. он вместе с Гилиппом убеждает оиракузяи обратиться к ак-
г « Общепринятое мнение. Принадлежность Гермократа к проолигархи-Кбскнм кругам оспаривает Вестлэйк (ук. соч., стр. 249—251), однако его Доводы нельзя признать убедительными. Ср. Н. В е г v е. Ук. соч., I, стр 215.
Ю* 135
тивным действиям на море (см. ibid., VII, 21, Зслл.). цес ко позже, командуя отрядом из 600 отборных воинов, on чился при защите Эпипол (см. Diod., XIII, 11, 4; cip.,' BIlI)"rjl11-Thu:c., VII, 43, 4—5). Наконец предпринятая им военная 4e*t' рость задержала окончательное отступление афинян ц >Ит~ сильно содействовала их .поражению и победе сиракузяп /ем Thuc., VII, 73; Diod., XIII, 18, 3—5; Plut. Nie., 26; Polvaen »' 43,2). *
Вскоре после разгрома афинян ,в Сицилии сиракузяне настоянию Гермократа отправили .в Грецию на помощь ntvio° поннесским союзникам сильную эскадру с тем, чтобы содейст" вовать окончательному поражению афинян; ¡командовать эскадрой было поручено самому Гер мокр а гу (см. Thuc., Vlll 26, 1; Diod., XIII, 34, 4). Гермократ, по-видимому, сам добивался этого назначения — не только потому, что это давало ему возможность продолжать борьбу с афинянами, но и потому, что на родине, в Сиракузах, ввиду усиления радикально-демократической группировки во главе с Диоклом теперь ¡сложились .неблагоприятные условия для политической деятельности таких людей, как он (¡ср. неудачное для Гермократа столкновение с демагогами по вопросу о том, как надо поступить с афинскими пленными, — Diod., XIII, 19,4 и слл.; Plut. Nie., 28). С этих пор ¡начинается новый период в ¡военно-политической деятельности Гермократа. Под его руководством сира-кузокий флот принимает деятельное участие в морокой воине у берегов М. Азии и в проливах — при деблокаде пелоионнес-цами Милета и ¡взятии Паса в 412 ,г. (см. Thuc., VIII, 26, Г, 28, 2), в битвах при Киноссеме и при Абидосе в 411 г. (см. ibid., VIII, 104, 3; 105, 2 и 3; 106, 3; Diod., XIII, 39, 4 и 40, 5; 45, 7) вплоть до несчастного сражения при Кизике в 410 г. (см. Хеп. Hell., I, 1, 18). Возглавляя крупное воинское соединение, Гермократ авторитетно вмешивался в руководство войною, между прочим решительно противясь попыткам Тиссаферна сократить субсидии союзному флоту и разоблачая его двойную игру и шашни с Алкивиадом (ом. Thuc., VIII, 29, 2; 45, 3; 85, 2 4; Хеп. Hell., I, 1, 31). Находясь в течение долгого времени вдали от ¡родины, ведя войну часто на свой страх и риск, Гермократ постепенно превращался в независимую политическую фигуру подобно тому, как это было с Алкивиадом и Лисандром • Весьма возможно, что и это тоже, а не одно только пораже-
5 См. Я. А. Ленцы а и. Пелопоннесская война, —В кн.: Древняя Греция. М., 1956, стр. 333 и слл.
е и потеря кораблей под Кизиком, как считает Ю. Белох ß, g¡j.ao причиной смещения и изгнания Гермократа вместе с его Жарищами ¡по должности (ем. Tliuc., VIII, 85, 3; Xen. Meli., I,
27 слл.; Diod., XIII, 63, 1). I К этому времени авторитет Герм окр ат а в войске, особенно Вреди офицеров — тротерархов и кормчих, стоял столь высоко, ifo волны, по свидетельству Ксенофонта, при ¡получении известия о решении народного собрания в Сиракузах едва не дзбунтовались: они не пожелали (как, очевидно, того требовала инструкция) выбрать временных командиров на место сме-ященных стратегов и настояли на том, чтобы эти последние вместе с Гермократом продолжали выполнять свои обязанности вплоть до -прибытия вновь назначенных ¡стратегов. А когда наступил момент расставания, «большинство начальников Жрмер поклялось, что они, вернувшись па родину, добьются отмены декрета об изгнании» (Xen. Hell., I, 1, 29, пер. С. Я-Лурье). Ксенофонт с обычным своим вниманием ко всему, что характеризует личность полководца-властителя, рассказывает любопытные подробности с тем, чтобы яснее показать и объяснить популярность Гермократа среди воинов: «Особо обращаясь к Гермократу, они (ip иерархи. — Э. Ф.) сожалели о разлуке с ним, отличавшимся такой заботливостью, великодушием и общительностью; так, например, он два раза в день — рано г утр ом и с наступлением вечера-—собирал в свою палатку тех из начальников триер, кормчих и ¡морских воинов, которых считал наиболее подходящими, и сообщал им содержание своих будущих речей и что он намерен со-вершать; он занимался также их военным образованием, заставляя их высказывать свои мнения как экспромтом, так и по здравом размышлении. Поэтому-то Гермократ пользовался большим успехом па собраниях, имея репутацию наилучшего оратора и тактика» (ibid., I, 1, 30 сл., пер. С. Я- Лурье с некоторыми нашими изменениями). Весьма возможно, что побуждали к этому Гермократа не [■только заботы о риторическом и военном образовании своих подчиненных, но и стремление укрепить свою личную связь с войском, в первую очередь с наиболее подходящими, с его точ-■ ки зрения, офицерами и солдатами. Кстати заметим, что у Ксенофонта в слове oí ejueixegtaToi, которое мы осторожно перевели выражением «наиболее подходящие», может заключаться не просто оценка интеллектуальных способностей, как
■ ' К. J. В е 1 ос h. Griechische Geschichte, 2 Aufl., Bd. II, Abt. 1, Berl.— [Leipz., 1927, стр. 402; Abt. 2. Strassb., 1916, стр. 245.
именно обычно и понимают (ср. переводы: С. Я. Лурье — <<н иболее даровитые», Ж. Хатцфельда— «les plus capables») и оценка морально-политических качеств, т. е. под этими «ца° иболее подходящими» могут иметься в виду люди, близкий Гермократу по своим симпатиям и интересам, такие именно в которых он мог видеть своих действительных или возможных единомышленников, свою опору в войске7. Что он работал над созданием такой опоры, это, во всяком случае, не вызывает сомнений.
Но если Гермократ был именно таким полководцем, со склонностью к упрочению своего авторитетного положения почему же тогда он не стал апеллировать к войску и сдал все-таки командование вновь прибывшим стратегам? На этот вопрос мы не можем ответить с уверенностью. Возможно, он еще сам колебался принять окончательное решение, а может быть, просто не был уверен в том, что за ним последует все войско, ибо значительная часть флотских экипажей должна была быть и социально и политически связана с той самой демократией, которая теперь порывала с ним 8. Скорее всего — это последнее, ибо, сдав команду, Гермократ немедленно начал готовиться к насильственному возвращению на родину, из чего, по-видимому, следует, что у этого честолюбивого и энергичного полководца с самого начала явилась мысль не смиряться на этот раз и силой отстоять свое право на политическое первенство. При этом возможно, что какие-то подготовительные шаги были им предприняты еще до окончательной сдачи командования, в те полгода, что отделяют получение известия о смещении (зима 410/9 г.) от прибытия новых стратегов (лето 409 г.)9.
Так или иначе летом 409 г., очевидно сразу же после передачи войска новым командирам, Гермократ явился к персидскому сатрапу Фарнабазу, с .которым его уже раньше, по-видимому, связывала общая вражда к Тиссаферну, и без труда
(у Ксенофонта — «прежде чем попросил [npiv анкетой]») по--
7 О моралыю-полнтических оттенках слова enieixrig и .производных от него у Аристотеля и других писателей IV в. до н, э. см. А. И. Д о в а т у Р-Социальная и политическая терминология в «Афинской политии» Аристотеля. — ВДИ, 1958, № 3, стр. 76 и сл. Для истолкования данного места Ксенофонта ср. Е. A. Freeman, Ук. соч., III, стр. 431.
8 Ср. Е. A. Freeman. Ук. соч., III, стр. 430 и слл.; К. J. В cl осп-Ук. соч., II, I, стр. 403.
9 Мы, таким образом, решительно, не согласны с Вестлэйком (ук. соч.. стр. 261), Штроекером и Берве, подчеркивающими искреннюю лояльность Гермократа при сдаче им командования в 409 г.
Лучил от него деньги, на которые «стал готовить наемников и ■риеры для возвращения в Сиракузы» (Xen. Hell., 1, 1, 31, iipeP- С. Я. Лурье; ср. Diod., XIII, 63, 2). Из лояльного полководца Гермократ, таким образом, превратился в кондотьера-авантюриста, и этот кондотьер готовился теперь к вооруженному вторжению на свою родину. Впрочем, кроме чужеземных ¡[денег и наемников, Гермократ определенно рассчитывал на помощь своих сторонников в самих Сиракузах, и прежде все-ifO тех военных, которые, по свидетельству Кеенофонта, столь пылко выразили ему свою солидарность при расставании в д1илеге; ведь еще тем же летом сиракузская эскадра была »тозвана на родину (см. Diod., XIII, 61, 1; Justin., V, 4, 5). Что К Гермократа в Сиракузах имелась группа личных приверженцев— «друзей» (qnAoi), это прямо подтверждается свидетельствами Диодора в рассказе о последующих попытках ^Гермократа проложить себе путь к возвращению (см. Diod., XIII, 63, 3; 75, 6 слл.). При этом к числу близких друзей Гермократа в Сиракузах могли относиться не только молодые и незнатные честолюбцы, вроде Дионисия, мечтавшие возвыситься, держась за полу плаща Гермократа, но и отдельные влиятельные граждане, такие, например, как Гиппарин и Фи-лист, которые позднее поддержали Дионисия и могли, стало быть, с сочувствием отнестись и к предприятию Гермократа 10, в противоположность остальной части полисной элиты, [•которая в принципе отнеслась враждебно и к выступлению Термократа, и к выступлению Дионисия.
С полученными от Фарнабаза деньгами Гермократ явился в Пелопоннес и здесь, в Мессении, построил 5 триер и навер-■бовал 1000 наемников (см. Diod., XIII, 63, 2, где место стро-" ительства кораблей — Меесения — спутано с местом высадки в Сицилии — Мессаной). С этими силами он, по-видимому, по-1 мог спартанцам при взятии обратно Пилоса зимой 409/8 г. ! (см. Diod., XIII, 64, 5, с чтением П. Весселинга; ср. Xen. Hell., I, 2, 18). Весной 408 г. мы застаем Гермократа и брата его ;Проксена примкнувшими к лакедемонскому посольству, кото->ое направлялось к персидскому царю (см. Xen. Hell., I, 3, ,13). Возможно, впрочем, что цель самого Гермократа была не ¡толь далёкой и что он отправился снова в М. Азию просто in я того, чтобы еще раз повидать своего покровителя Фарнабаза. Наконец летом 408 г. приготовления к возвращению бы-
10 Ср. К- F. St rohe k er. Ук. соч., стр. 196 (примеч. 14 к главе II) и [стр. 39; Н. В е г v е. Ук. соч., I, стр. 2121.
ли закончены, и Гермократ во главе своего небольшого отпя отплыл в Сицилию (см. Diod., XIII, 63, 1 слл.). SIila
В Сицилии Гермократ застал тревожную ситуацию ь 409 г. вспыхнула новая война с Карфагеном, которая веко приняла опасный для греков оборот. Уже в первый год Во» ны карфагеняне взяли штурмом Селинунт и Гимеру, и тепеп" угроза нависла над Акрагантом и остальной частью Сицнли (см. Diod., XIII, 43—44, 54 слл.; [Хеп.] Hell., I. 1. 37). Как мы увидим дальше, эта ситуация оказалась сильно на руку Геп-мократу. Высадившись в Сицилии, в Мессане (см. Diod., XIЦ 63, 2, с учетом приведенного выше разъяснения), Гермократ' присоединил к своему отряду около 1000 гимерян, чей город незадолго до этого был взят и разрушен карфагенянами, и полагаясь на поддержку друзей, к тому времени активизировавших свои усилия в Сиракузах, сделал попытку, очевидно силой, проложить себе дорогу на родину. Однако эта попытка провалилась, очевидно вследствие противодействия со стороны правящей радикально-демократической группировки во главе с Диоклом (см. ibid., XIII, 63, 3; о противодействии противников Гермократа ср. 63, 1 и 6; 75, 4 сл.). Тогда он пересек весь остров с востока на запад, занял и укрепил часть лежавшего в развалинах Селинунта (он был взят карфагенянами еще до Гимеры) и стал созывать отовсюду уцелевших селинунтян и других греков, пострадавших от карфагенского вторжения. Вскоре у него было до 6000 отборных воинов, и с ними он на свой страх и риск повел борьбу с карфагенянами, опустошая исконные владения 'финикийцев в западной части острова (см. ibid., XIII, 63, 3 слл.). Имя Гермократа стало теперь символом всеобщей освободительной борьбы, вследствие чего резко возросла его популярность и в его родном городе Сиракузах, где настроение общества все больше изменялось в пользу Гермократа и где народ (бщюд) на собраниях все с большим сочувствием прислушивался к участившимся теперь выступлениям с призывом вернуть прославленного полководца из изгнания (см. ibid., XIII, 63, 5 сл.). Готовясь 'предпринять новую попытку к возвращению, Гермократ из Селинунта перешел в Гимеру. Здесь он собрал остатки павших в 409 г. в битве с карфагенянами соотечественников и с пышной процессией в сопровождении верных людей отправил их Д-'1Я захоронения на родину, а сам, подчеркнуто демонстрируя свое уважение к закону, остался на границе и стал выжидать результатов затеянной акции (см. ibid., XIII, 75, 2 слл.). Все это делалось в пику Диоклу, который в 409 г. командовал сира-
узским отрядом, посланным па помощь гимерянам, и должен был отступить, оставив тела павших без погребения (ср. ibid., ХШ, 59, 9—61, 6).
В Сиракузах теперь разразился политический кризис: Дн-вкл, понимая пропагандистский характер предпринятого Гер-щократом шага, со свойственной ему прямолинейностью воспротивился погребению присланных останков и этим оттолкнул от себя народную массу, которая теперь, несомненно по одстрекательству друзей Гермократа, приняла решение не олько о торжественном погребении павших воинов, но и об Изгнании Диокла. Однако и после этого друзьям Гермократа ■е удалось провести решение о возвращении его из изгнания. Сиракузяне, пишет Диодор, «относились с подозрением к дерзкой отваге этого мужа, опасаясь, как бы он не добился руково-ящего положения и не объявил себя тираном» (Diod., XIII, 5, 5). Поскольку, согласно Диодору, народная масса скло-ялась на сторону Гермократа, а с другой стороны нам из-естио, что в дальнейшем, при Дионисии, наиболее упорное опротивлеиие тирании оказали аристократы-всадники, можно предположить, что и тогда уже опасениями были охвачены особенности эти аристократические слои и именно они оказали решающее противодействие планам Гермократа. Сделать это им было тем легче, что после устранения Диокла большим влиянием в государстве стала пользоваться умеренная, близкая олигархии группировка во главе с Дафнэем (ср. Aristot. Pol., V, 4, 5, р. 1305 а 26—28; Diod., XIII, 86, 4 и слл.; 96, 3; Polyaen., V, 7) 11.
Так или иначе, но и эта попытка Гермократа сорвалась. Он возвратился в Селинунт, по через некоторое время, очевидно уже в начале 407 г., согласовав свои действия с друзьями в Сиракузах, в третий раз сделал попытку проложить себе дорогу на родину (см. Diod., XIII, 75, 6 слл.). С трехтысячным отрядом он выступил из Селинунта, прошел через область Гелы и почыо явился под Сиракузы, в условленное место, к воротам, ведущим в северную часть тогдашнего города — Ахра-дину. Его сторонники к этому времени заняли отдельные пункты (xovg то л о ve;), очевидно в этой же части города. Во время ¡¡Ночного марша большая часть войска отстала от Гермократа, и он теперь решил обождать их. Это дало возможность республиканскому правительству организовать отпор. Граждане
" Ср. К. F. S t г о h с к с г. Ук. соч., стр. 34 сл.; Н, Berve, ук. соч., I, CTD. 216; И, стр. 634.
с оружием в руках явились на городскую площадь и оттул атаковали Гермократа и его друзей. В уличной схватке Сд.а Гермократ пал, большинство его сторонников было перебито а оставшиеся в живых были преданы суду и приговорены к изгнанию. Впрочем, некоторые из тяжелораненых были объ-явлены своею роднёю мертвыми, и это спасло их от немедлен." иого суда и изгнания. Одним из таких опасенных был 23-лет. ний Дионисий, будущий сиракузский тиран.
Попытка государственного переворота, предпринятая Гер. мократом, окончилась неудачей, однако этот эпизод показал сколь близка и реальна была угроза возрождения тирании в Сиракузах, в городе богатом и процветающем, с развитыми уже полисными и демократическими традициями, где парод, гордый недавнею победою над афинянами, только что, казалось бы, окончательно утвердил свой суверенитет. Нависшая угроза карфагенского нашествия поставила под вопрос прочность сложившейся политической системы, а выступление Гер-мократа показало, что и в Сиракузах не было недостатка в людях, готовых воспользоваться тревожной ситуацией и из честолюбивых соображений пойти на свержение законного республиканского правительства. В этой связи подчеркнем, что нам не представляются удачными попытки частичной реабилитации Гермократа, которые мы встречаем у ряда современных исследователей. Утверждают 12, что Гермократ почти до самого конца оставался лоялен перед своим государством и на последний отчаянный шаг решился не из честолюбия, а из патриотизма, движимый тревогою за судьбу своего отечества, оставшегося накануне решающих схваток с карфагенянами на попечении неспособного правительства. Однако, как мы видели, смирение Гермократа перед решением сиракузского народного собрания зимой 410/9 г. было скорее всего внешним, вынужденным; он рано стал готовиться к насильственному возвращению на родину, и его известный патриотизм не исключал, как это признают и его апологеты, его конечной политической метаморфозы: в 408/7 г. этот аристократ готов был стать тираном.
Интересна ¡комбинация сил и средств, которыми располагал Гермократ при осуществлении своей попытки государственного переворота. Отправной точкой служила помощь с° стороны чужеземного властителя, непосредственным оруДи" ем — наемные войска, а скрытой опорой — группа личных
12 Те же Вестлэйк, Штроекер, Берве.
{риверженцев на родине. Слабость оппозиции, — противодей-сТвне Гермократу со стороны сиракузского общества было рдоть до последнего момента далеко не единодушным, — повышала шансы этого честолюбца на успех. При этом с точки ■рения методов борьбы за власть поучительна эксплуатация Сермократом популярной народной идеи, патриотического ло-■^ига борьбы с карфагенянами. Вместе с тем опыт Гермокра-та показал, что указанных выше сил было еще недостаточно для успеха и что этот недостаток не могла компенсировать даже ловкая эксплуатация патриотических настроений. Необ-Ж|имо было обеспечить сотрудничество более широких народных масс, и здесь важно было дополнить «национальную» демагогию демагогией социальной. Этот «недостаток» был исправлен Дионисием Старшим.
М. А. ЦУКАНОВА
АРИСТОТЕЛЬ О ПЕРИОДЕ ГЛАВЕНСТВА АРЕОПАГА ПОСЛЕ 480 года до н. э.
(К истолкованию «ta epitheta» в «Афинской политик». 25,2)
1
[• Среди многих вопросов, связанных с изучением «Афинской политии» Аристотеля, до сих пор остается спорным, насколько достоверны сообщения Аристотеля о периоде главенства Ареопага после 480.года до н. э. (Афинская полития, 23, 1—2; 25, I; 41, 2) и насколько соответствуют действительности его свидетельства о реформе Ареопага 462/461 г. до н. э. (25, 2; 26, 1; 35, 2; 41, 2).
г Сообщения Аристотеля о реформе Ареопага явно противоречат сообщениям Плутарха в биографиях Кимона и Перик-ла, сообщению Диодора (XI, 77, 6) и данным фрагмента Фи-рохора об Эф и альте (F. Jacoby,. FgrHist., III В 328 F. f4b(a).
По Филохору, Эфиальт отнимает у Ареопага все права за включением судебных функций по делам уголовного характера. Диодор видит в Эфиальте единственного виновника реформы Ареопага: по его словам, демагог Эфиальт, возбудив
