CC BY
84
УДК 811.111'42:82-92 О. А. Куницына
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 3
ИЗ ОПЫТА АНАЛИЗА «ЭФФЕКТА ПРИСУТСТВИЯ» В СОВРЕМЕННОЙ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ НОВОСТНОЙ СТАТЬЕ
В связи с процессами глобализации и развитием всемирной сети Интернет обращение к зарубежным средствам массовой информации становится ежедневной реальностью для все большего числа людей. Первым и самым важным разделом всех изданий СМИ неизменно является раздел News, в котором представлены новостные тексты.
Новостному тексту присущи определенные свойства и структура, которые не только способствуют реализации основной функции этого типа текста, информативной, но и принципиально отличают его от других газетных текстов, таких как информационно-аналитические, тексты группы features, рекламные тексты (классификация Т. Г. Добросклонской [1]).
Процесс осведомления протекает как удовлетворение информационных запросов аудитории. Отсюда возникают фактологичность, устойчивость использования постоянных текстообразующих факторов изложения. Значительную роль для адекватного понимания играет акцентирование наиболее важных моментов содержания. «Эмоциональное воздействие новостных текстов состоит в основном в подчеркивании достоверности сообщаемого и поддержании интереса к сообщению» [2, с. 131]. Поэтому к фактологическому изложению, точности, выдержанности и лаконизму добавляются такие лингвостилистические приемы, которые служат созданию определенной тональности представления информации. С одной стороны, изложение объективировано, выражение авторского «я» ослаблено, а открытые оценки принадлежат не журналисту, а третьему лицу. С другой стороны, автор «формулирует» именно те основные и дополнительные вопросы, которые могут заинтересовать читателя в связи с обсуждаемым предметом, а также уточняет, дополняет и акцентирует коммуникативно значимые отрезки текста для предупреждения возможных сомнений в достоверности сказанного или недопонимания.
Цель данной статьи заключается в представлении экспрессивно-лингвистических средств, участвующих в создании «эффекта присутствия» в современной англоязычной новостной статье и в установлении роли такого явления, как интерференция дискурсов, в реализации данного эффекта. В рамках настоящего исследования мы исходим из понимания экспрессивности как прагматической категории, основной функцией которой является целенаправленное воздействие на читателя с точки зрения фокусировки его внимания на определенных элементах содержания высказывания. На синтаксическом уровне экспрессивность реализуется в проявлении особых типов конструкций, которые позволяют выделять в речевой цепи определенные фрагменты информации.
Внимание, в свою очередь, концентрируется на объектах, находящихся в фокусе, под которым понимается «акт выбора объекта для того, что может быть названо „специальной обработкой" вниманием. Такой акт или процесс должен определяться
© О. А. Куницына, 2012
в терминах теории обработки информации человеком, так как имеется в виду, что в процессе обработки информации некоторому объекту отводится особое, привилегированное место. В этом отношении объект, находящийся в фокусе, выделяется из множества других объектов, образующих его „окружение" (environment) или „периферию" (fringe)» [3, с. 315-316].
С одной стороны, можно говорить о проявлении экспрессивности на макроуровне статьи: квинтэссенция произошедшего в заголовке; повторение основной мысли статьи, но с добавлением самых важных подробностей, в лиде; развертывание содержания в первом сверхфразовом единстве статьи с последующим снижением информационной нагрузки и увеличением числа подробностей и цитат. С другой стороны, несомненный интерес представляет использование экспрессивно-синтаксических конструкций на микроуровне как средство реализации прагматических целей автора и достижения различных эффектов.
Одним из достигаемых эффектов является так называемый «эффект присутствия», который следует понимать как возникновение у читателя после прочтения статьи впечатления, что он присутствовал на месте событий, был свидетелем происходящего, видел все происходящее своими глазами, слышал голоса других участников, возможно даже пережил те чувства, испытал то волнение, которые пережили другие участники события и, наконец, сопереживал им. Детализация ситуации способствует усилению экспрессивного воздействия, оказываемого на читателя.
Наиболее яркие примеры реализации «эффекта присутствия» встречаются в новостных текстах, сообщающих о стихийных бедствиях, катастрофах. Материалом для анализа послужили новостные тексты современной британской прессы, представленные на интернет-сайтах изданий "The Guardian", "The Telegraph", "The Independent"1 за 2011-2012 гг.
Так, в статье, из которой взят следующий пример, автор сначала сообщает о масштабах произошедшего землетрясения, о частоте, с которой землетрясения происходят в данном регионе, о количестве погибших во время предыдущего землетрясения, а вот детализированную картину происходящего он рисует с помощью передачи индивидуальных впечатлений об описываемых событиях и выражения субъективной оценки событий одним из участников.
...But there were no immediate reports of serious injuries or widespread damage in the city, which is still recovering from the devastating February earthquake that killed 182 people and destroyed much of the central city area. <.. ,>The area has recorded more than 7,000 earthquakes since a magnitude-7 quake rocked the city on 4 September 2010. That quake did not cause any deaths. Rock falls had occurred in one area and there was liquefaction when an earthquake forces underground water up through loose soil in several places, Isaacs told New Zealand's National Radio. "There has been quite a lot of stuff falling out of cupboards, off shelves in shops and that sort of thing, again', he said. Isaacs said his immediate concern was for demolition workers involved in tearing down buildings wrecked in previous quakes. "It... started slow then really got going. It was a big swaying one but not as jolting or as violent as in February", Christchurch resident Rita Langley said. "Everyone seems fairly chilled, though the traffic buildup sounds like a beehive that has just been kicked as everyone leaves town" (The Independent. 2011. 23 Dec.).
1 The Guardian. URL: http://www.guardian.co.uk/; The Telegraph. URL: http://www.telegraph.co.uk/; The Independent . URL: http://www.independent.co.uk/
Отличительной чертой современных англоязычных новостных статей является дискретно-экспрессивное представление события: прерывание происходит за счет различного типа интертекстуальных включений, а экспрессивность этих включений актуализируется на нейтральном фоне принимающего текста.
В приведенном примере, во-первых, обособлено слово again (снова), что акцентирует наше внимание на том, что недавно произошло другое сильное землетрясение: не все еще восстановлено, жизнь города еще не вошла в привычное русло, а его потрясло новое бедствие. Во-вторых, паузация, обозначенная многоточием, в начале следующего предложения как бы задает ритм самого землетрясения: после первых толчков последовала пауза, а потом самый сильный толчок. В-третьих, двойное сравнение с предыдущим землетрясением дает нам представление о силе обоих. Причем прилагательные jolting и violent производят большее эмоциональное воздействие, нежели значения 5, 8 и 7 по шкале Рихтера.
В словаре "The new shorter Oxford English dictionary" приводятся следующие значения:
violent — of a storm or other natural force: operating with great force or strength, now esp. destructively [4, t. 2, p. 3583].
jolt (v) — shake or disturb from one's seat or position with a jolt or succession of jolts [4, t. 1, p. 1454].
Сравнивая последнее землетрясение с тем, которое случилось в феврале, автор апеллирует к предшествующему знанию читателя, уточняя, что хотя на этот раз землетрясение и не было таким сильным и неожиданным, оно, тем не менее, напугало жителей города. Степень их испуга отражена в следующем предложении (everyone seems fairly chilled), что создает впечатление об относительном спокойствии среди людей. Однако сразу же следует метафорическое сравнение скопления транспорта на дороге с пчелиным ульем (like a beehive), которое вносит еще одну образную составляющую в общую картину происходящего в городе и в некоторой степени противоречит первой части предложения. Именно это противоречие, имеющее синтаксическое выражение в использовании противительного союза though, обусловливает экспрессивное воздействие данного цитатного включения на читателя.
Отдельную группу синтаксических экспрессивных конструкций составляют разного рода параллельные синтаксические конструкции:
1) с интенсификатором и прилагательным (so+ adj):
"It was so dark we could not see. The sound of the water was so loud and [made us feel] very fearful" (The Guardian. 2011. 20 Dec.);
2) предикативные структуры (S-P-O), связанные с противопоставлением и экспликацией:
"I have lost everything my family worked for — our house, our belongings — but I am grateful my family is still complete. I don't know how we will survive, but I have not lost hope. I look at those who have lost loved ones and I know I have experienced a miracle" (The Guardian. 2011. 20 Dec.);
3) структуры с лексическим повтором:
"We were praying that God should stop the rise of the water because it was coming up very, very fast" (The Guardian. 2011. 20 Dec.);
4) «аккумулятивные» параллельные предикативные конструкции, в которых происходит противопоставление утверждения и отрицания в рамках повторной номинации ситуации, описывающей событие:
"People were shouting for help and we did not know how to help. [It was] so dark and we were not prepared. people [were] crying for rope and we could not provide them with rope'' (The Guardian. 2011. 20 Dec.).
Таким образом, когда очевидец описывает детали происходящего, читатель имеет возможность представить картину того, что произошло за многие тысячи километров от него и чему он никогда в жизни не был свидетелем, другими словами, создается «эффект присутствия».
Чем ярче и достовернее участники опишут свой опыт, тем более эффективное воздействие он окажет на читателя. Автор имеет возможность включать в текст своей статьи только те цитаты, в которых он видит наибольший экспрессивный потенциал. Обычно слова очевидцев, составляющие представленные цитатные включения, приводятся во второй части статьи после изложения основных фактов и заявлений авторитетных лиц, подтверждающих правдивость этих фактов. Однако если автор считает, что экспрессивный потенциал газетного новостного текста больше информационного, то в качестве исключения он может вынести цитату в заголовок или лид статьи: Philippines floods: "We were praying God should stop the rise of the water" (The Guardian. 2011. 20 Dec.).
Возвращаясь к понятию фокуса и связывая его с вопросами и сигналами интертекстуальности, согласимся с мнением В. Е. Чернявской, что существуют средства, которые «обеспечивают межтекстовому диалогу привилегированное место в центре читательского внимания» посредством нарушения однородности текстовой ткани, т. е. существует «некий шов в текстовом целом, делающий видимым соединение „своего" и „чужого"» [5, с. 199].
Наряду с типичными структурными разновидностями способов передачи чужой речи, такими как цитированный способ передачи (прямая речь или сегментированное цитирование), нецитированный способ передачи (косвенная речь или скрытая чужая речь) и комбинированные конструкции, исключительным случаем представляется двойное цитирование.
"We were praying that God should stop the rise of the water because it was coming up very, very fast", says Sedurifa. "People were continuously crying below; we used our phones as flashlights and said: „Move on, move on". We knew many were in the road and unable to hold on to each other; so many [were] taken by the current going into the sea" (The Guardian. 2011. 20 Dec.).
She then heard the cries of a little girl, looking for her mother. "I said: „I am not your mother, but please keep hanging on to the log next to you"" (The Guardian. 2011. 20 Dec.).
Такой вид цитирования представляется действенным именно для реализации «эффекта присутствия» в дискурсе катастроф, так как позволяет читателю «услышать» голоса людей, спасающихся от наводнения или землетрясения, а не только визуально представить картину происходящего. Напротив, цитатные включения авторитетных лиц не будут содержать двойного цитирования, поскольку, во-первых, последние выражают свою точку зрения и не нуждаются в том, чтобы ссылаться на кого-то еще,
а во-вторых, официальный стиль таких заявлений не предполагает употребления оборотов бытового общения.
She said she realised other passengers had died when she saw the look on a rescuer's face.
<...> She told rescuers to help others before her, but heard one telling another: "Mate, get her
first, he's gone" (The Telegraph. 2012. 2 Febr.).
Слова "Mate, get her first, he's gone" принадлежат одному из спасателей, которые работали на месте обрушения стены кирпичного здания на проезжающий мимо автобус с пассажирами. Эта цитата представлена в рамках конструкции, репрезентирующей нецитированный способ передачи чужой речи, т. е. графически она не выделена кавычками. Несмотря на лаконичность этой фразы, именно она становится кульминацией описываемых событий. Во-первых, короткие предложения, в том числе с использованием императива, выделяются в речевой цепи по сравнению с предложениями принимающего текста и даже включенных цитатных фрагментов. Во-вторых, компонентом, усиливающим «эффект присутствия», становится создание атмосферы спасательной операции, когда вопрос времени может быть решающим, и краткость, точность и конструктивность фраз обусловлены именно тем, что нельзя тратить время на непонятные команды и лишние слова. И, наконец, при двойном цитировании дважды смещается перспектива высказывания. Так, сначала рассказ о произошедших событиях ведется с точки зрения автора статьи, далее мы «наблюдаем» происходящее глазами пострадавшей женщины. Затем, наконец, мы «видим» результат катастрофы глазами спасателей: все остальные пассажиры автобуса погибли, надо как можно быстрее спасти оставшуюся в живых женщину.
Как отмечает Т. А. ван Дейк, «понятие перспективы призвано объяснить то явление, что одни и те же факты могут описываться (утверждаться, быть объектами вопросов и т. д.) с разных точек зрения. Различие в перспективе, таким образом, это различие не в фактах и не в возможных мирах, а в точке зрения, с которой эти факты наблюдаются» [3, с. 331].
Применимы к газетному тексту и замечания Т. А. ван Дейка по поводу текста художественного: «Особое применение понятия перспективы и перемены перспективы находят в повествовании (главным образом, литературном). Одни и те же события могут по очереди описываться с точки зрения различных персонажей или с точки зрения одного рассказчика, который в свою очередь может быть либо посторонним наблюдателем, либо участником описываемых событий» [3, с. 331].
«Характерно также описание внутреннего (ментального) состояния некоторого персонажа в третьем лице (т. е. от лица рассказчика — явного или „скрытого"), когда рассказчик наблюдает различные события как бы „его глазами"» [3, с. 333]. Описание внутреннего состояния наблюдается в цитатных включениях, принадлежащих очевидцу событий. То, в каком лице будут передаваться эти описания, зависит от структурной разновидности конструкции с чужой речью. Наблюдает различные события «его глазами» реципиент статьи, в этом и заключается реализация «эффекта присутствия».
Во всех приведенных выше примерах в результате включения интертекстуального фрагмента в принимающий текст происходит интерференция дискурсов (ИД). При этом, как отмечает В. Д. Шевченко, изучение процесса ИД отличается от интертекстуальных исследований. «ИД представляет собой более обширный процесс, включающий взаимодействие не только между текстами, но и между когнитивными и комму-
никативными структурами дискурсов, к которым относятся включенный и принимающий тексты» [6, с. 12].
В примерах принимающий текст относится к новостному дискурсу, а включенный фрагмент текста — к дискурсу, который, как представляется, уместно назвать событийным. В некотором отношении этот дискурс соотносится с понятием «бытийный» дискурс, предложенным В. Д. Шевченко. Этот вид дискурса представлен в его работе текстами дневниковых записей, посвященных текущим событиям и явлениям внешнего мира [6, с. 17]. Цитата в таком случае представляет форму «диахронической» интертекстуальности, с помощью которой осуществляется связь новостного текста с одним или несколькими предшествующими текстами. В новостных статьях другой тематики включенный фрагмент может относиться к разным типам дискурса, в зависимости от цитируемого источника. Например, это может быть политический дискурс, если цитируются заявления политиков, сделанные в официальной обстановке; или научный дискурс, если приводятся заключения ученых по какому-либо вопросу.
С целью передачи индивидуальных впечатлений непосредственных участников событий, описываемых в принимающем дискурсе, журналист использует включения, репрезентирующие событийный дискурс. Наиболее часто такой вид ИД встречается в новостных сообщениях о стихийных бедствиях и катастрофах. Наводнения, землетрясения, цунами, ураганы — все эти стихийные бедствия постоянно происходят в Центральном и Азиатско-тихоокеанском регионах. Эти регионы так же далеки от нас, как и от жителей Европейских стран, которые составляют большую часть читателей британских изданий "The Guardian", "The Independent", "The Telegraph". Поэтому потенциальному потребителю этих изданий исключительно сложно представить себе, что испытывают и переживают люди, ставшие жертвами или очевидцами стихийных бедствий. В то же время журналисту необходимо добиться реализации эффекта присутствия, чтобы его статья не стала для читателя набором безликих фактов и голых цифр.
Итак, в статье проанализированы восемь типов экспрессивно-синтаксических конструкций, участвующих в создании «эффекта присутствия» в современном англоязычном новостном тексте. Функциональная семантика рассмотренных конструкций обусловливает интерференцию новостного и событийного дискурсов. Анализ примеров показал, что авторы газетных статей отбирают те цитаты, которые обладают наибольшим экспрессивным потенциалом, а интерференция дискурсов реализует «эффект присутствия» и оказывает прагматическое воздействие на читателя. Экспрессивная тональность новостных текстов, следовательно, связана с такими параметрами, как отбор фактов, фокусирование внимания читателя на наиболее значимых отрезках текста и достижение достоверности изложения и «эффекта присутствия».
Литература
1. Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медиатекстов (опыт исследования современной английской медиаречи). М.: Едиториал УРСС, 2005. 288 с.
2. Дускаева Л. Р. Принципы типологии газетных речевых жанров. Язык современной публицистики: сб. ст. / сост. Г. Я. Солганик. М.: Флинта: Наука, 2008. 232 с.
3. Дейк Т. А. ван. Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста. 1978. Вып. 8. С. 259-336.
4. The new shorter Oxford English dictionary. Vol. 1-2. New York: Clarendon Press, 1993. Vol. 1. 1876 p.; vol. 2. 1925 p.
5. Чернявская В. Е. Лингвистика текста: поликодовость, интертекстуальность, интердискур-сивность: учеб. пос. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 248 с.
6. Шевченко В. Д. Интерференция дискурсов в англоязычной публицистике: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / С.-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2011. 39 с.
Статья поступила в редакцию 18 июня 2012 г.
