CC BY
44КРАСНИКОВА ЮЛИЯ НИКОЛАЕВНА - кандидат исторических наук, доцент, кафедра управления социально-политическими процессами и истории Санкт-Петербургского государственного аграрного университета (Julia2404@mail.ru) EMELYANOVA, TATIANA V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Social and Political Processes and History Management, St. Petersburg State Agrarian University (t_krasovska@mail.ru).
KRASNIKOVA, YULIA N. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Social and Political Processes and History, St. Petersburg State Agrarian University (Julia2404@mail.ru).
УДК 94(47).073:342.26 DOI: 10.24412/2308-264X-2021-5-19-27
БИЦОТИ Б.Б.
ИЗ ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ОСЕТИНСКОГО ОКРУГА
Ключевые слова: Южная Осетия, Осетинский округ, Г.В. Розен, П.В. Ган, Николай I, административное устройство Кавказского края.
Учрежденный в 1842 г. на южном склоне кавказских гор, согласно проекту Г.В. Розена, Осетинский округ являлся первым осетинским моноэтническим образованием, в котором официально осуществлялось гражданское административное управление на основе российского права. Этот первый опыт существования югоосетинских обществ в статусе административного субъекта Российской империи со временем выпал из поля зрения историков и редко приводился в пример в разговоре о судьбе Осетии после ее присоединения. Анализ обстоятельств основания округа позволяет сделать вывод о том, что учреждение данного административного образования не только явилось успешным способом интеграции горского народа в административную систему присоединенного края, но стало в дальнейшем прообразом и примером для учреждения последующих административных единиц с осетинским населением. Показано, что на юге Кавказа Осетинский округ, как автономное образование, со временем упраздняется (1860). Но в это же время Осетинский округ возник на севере Кавказа (1862) в составе созданной, согласно указу императора Александра II, Терской области.
BITSOTI, B.B.
FROM THE HISTORY OF THE FUNDING OSSETIAN DISTRICT
Key words: South Ossetia, Ossetian district, G. V. Rosen, P. V. Gan, Nicholas I, administrative structure of the Caucasus Region.
Established in 1842 on the southern slope of the Caucasus mountains, according to the project of G.V. Rosen, the Ossetian district was the first Ossetian mono-ethnic entity in which civil administrative management was officially carried out on the basis of Russian law. This first experience of the existence of South Ossetian societies in the status of an administrative subject of the Russian Empire eventually fell out of the field of view of historians and was rarely taken into account when talking about the fate of Ossetia after becoming part of the Empire. The analysis of the circumstances of the foundation of the district allows us to conclude that the establishment of this administrative entity was not only a successful way of integrating the mountain people into the administrative system of the integrated territory, but later became a prototype and example for the establishment of subsequent administrative units with the Ossetian population. It is shown that in the south of the Caucasus, the Ossetian Okrug, as an autonomous entity, is eventually abolished (1860). But at the same time, the Ossetian district arose in the north of the Caucasus (1862) as part of the Terek region, created according to the decree of Emperor Alexander II.
Начало административных преобразований в Южной Осетии и, в частности, первый опыт внедрения российской правовой системы в землях южных осетин приходится на период правления императора Николая I. Важнейшим событием, давшим импульс интеграции Южной Осетии в правовое поле империи, стала военная экспедиция в югоосетинские горы генерала П.Я. Ренненкампфа (1830). Несмотря на то, что, по версии историка В.А. Потто, вся Южная Осетия вошла в состав Российской империи сразу после присоединения Картли-Кахетинского царства [1, c. 198], до экспедиции Ренненкампфа говорить о наличии российского административного управления в землях южных осетин достаточно проблематично, хотя попытки ввести такое управление предпринимались неоднократно. К примеру, в 1801 г. российский император Павел I, следуя предсмертной воле скоропостижно скончавшегося Георгия XII, особым Манифестом присоединил Картли-Кахетинское царство к Российской империи на «вечные времена», сделав его российской губернией. Династия Багратионов, царствовавшая в Грузии более тысячи лет, лишилась, таким образом, в одночасье всех своих прав на престол. Россия присоединила Картли, Кахетию, Самхетию, Казахи, Шамшадыл, Базаки и Шурагаль, земли хевсуров, пшавов, тушин и осетин - общей численностью 160 тысяч душ [24, с. 19].
Посетивший Южную Осетию в 1838 г. немецкий ученый Карл Кох описал ситуацию следующим образом: «Поскольку грузины и осетины постепенно смешались в селениях, расположенных по рекам Ксан, Рехула и обеим Лиахва, а царь Картли покорил себе не все эти селения, но вместе с тем получал дань со значительного количества осетинских округов, то северные границы Картли никогда не были точно установлены» [2]. Ранее эти округа управлялись князьями Сидамоновыми (Эристави) и Мачабели, но Ираклиий II во время своего царствования
19
лишил их всех прав и полномочий. После вхождения Картли-Кахетинского царства в состав Российской империи конфликт между царем Ираклием и грузинскими феодалами переместился в правовое поле российского государства, фундаментом которого была незыблемость крепостного права. В отчете подполковника Симоновича, который первым во главе вооруженного отряда принял присягу южных осетин на верность российскому императору, говорилось: «Осетины весьма преданы России и желают быть управляемы не грузинскими, а российскими чиновниками» [3, с. 589]. Однако это требование, как свидетельствуют многие источники, было в дальнейшем проигнорировано. Александр I дважды менял свое мнение по данному вопросу, но в итоге все-таки оставил осетинские земли числиться за грузинскими тавадами (груз. тави - голова, дворянский титул в феодальной Грузии). При этом установить свое управление в указанных землям грузинским феодалам так и не удалось - подчинение осетин оставалось лишь номинальным. Об этом свидетельствует, в частности, рапорт на имя генерала А.П. Ермолова, из которого мы узнаем, что осетины не стали платить назначенным грузинским чиновникам налоги и отправлять крепостные повинности [4, с. 689].
После воцарения Николая I отношения осетинских крестьян и грузинских помещиков вновь подвергаются пересмотру. Николай I меняет А.П. Ермолова, пытавшегося постепенно (путем осады) интегрировать Кавказ, на И.Ф. Паскевича, исповедовавшего тактику стремительного наступления. Вскоре после победоносного окончания русско-персидской и русско-турецкой войн Паскевич избрал силовой сценарий наведения порядка в Осетии. В 1830 г. Паскевич направил в Южную Осетию военный отряд под командованием генерала П.Я. Ренненкампфа. Южные осетины, успевшие после Симоновича пережить несколько карательных экспедиций, организовывают сопротивление. Войска Ренненкампфа, сопровождаемые грузинской милицией, подавляют сопротивление, а зачинщики мятежа приговариваются к экзекуции и ссылке.
Территория покоренной Южной Осетии делится Паскевичем на четыре приставства, управление которыми было поручено российским чиновникам из грузинского дворянства. Участник кавказских дел И.Ф. Бларамберг описал сложившееся положение следующим образом: «(...) Вся Южная Осетия была покорена, дала присягу верности России, выдала заложников и основных смутьянов и была разделена на 4 округа (моуравства), которыми управляли люди, назначенные нашим правительством» [5]. Автор полностью приводит названия всех урочищ, объединенных в административные округа (уезды).
При этом новая администрация уже не подтвердила права князей Эристовых и Мачабели на югоосетинские уезды. Отвечая на претензии грузинских тавадов, заявивших о своих правах непосредственно после окончания экспедиции, Паскевич сослался на манифест Павла I о вхождении Картли-Кахетинского царства в состав Российской империи. Наместник Николая I пояснял, что манифест гарантировал грузинским князьям права только на те земли, которые находились в их собственности на момент присоединения [6, с. 372]. Важным аргументом Паскевича стало и то, что грузинские князья все это время фактически не имели никакой власти в югоосетинских землях. Паскевич, таким образом, отказал грузинским тавадам в их притязаниях и объявил жителей этих уездов казенными крестьянами.
Важным источником, зафиксировавшим положение дел после экспедиции Ренненкампфа, является описание Осетии А.Г. Яновского, составленное для изданного в 1836 г. по заказу министра финансов графа Канкрина четырехтомного «Обозрения российских владений за Кавказом». Приводя свидетельство Яновского, следует учитывать, что территории, населенные осетинами на северной части Кавказского хребта, на тот момент считались давно интегрированными в Российскую империю, и данные о численности их населения, таким образом, не вошли в упомянутый сборник. Под Осетией авторы сборника, прежде всего, понимали южные осетинские общества и часть центральной Осетии (Наро-Мамисонское общество), так как их задачей было описать российские владения «за Кавказом».
В описании Яновского административные границы Осетии проведены следующим образом: «Пограничные от севера и востока ущелья Осетии - Валагирское, Тагаурское и Картаульское (Куртатинское - авт.) причислены к Владикавказскому округу, Джамурское к Душетскому уезду Грузии, а от запада Мамисонское или Тибское, с некоторыми другими - к Рачинскому округу Имеретии (...). Южная часть и вся середина Осетии по обеим сторонам снегового Кавказского хребта, разделяется на вольную и на принадлежащую Горийскому уезду
Грузии» [7, с. 159]. Население вольной и принадлежавшей к Горийскому уезду Осетии (Южной Осетии - авт.), согласно приводимым далее сведениям Яновского, составляло 2 600 домов и условно принималось за равное 26 000 душ обоего пола. Границами Горийского уезда являлись ущелья Джавское и Малой Лиахвы [7, с. 39], а осетинское население в Горийском уезде из упомянутых Яновским 26 000, по данным другого автора этого же сборника Г.С. Гордеева, составляло 1 537 жителей мужского пола [7, с. 57].
Помимо Горийского уезда, осетины также проживали в Душетском уезде, где их насчитывалось 3 067 душ мужского пола [7, с. 19], и на Дистанции горских народов. Граница Душетского уезда по Военно-Грузинской дороге проходила в 7-ми верстах от Ананура к Пасанауру [7, с. 5]. Осетины здесь населяли два больших ущелья - Ксанское (в западной стороне уезда) и Арагвское (в восточной) [7, с. 6]. Река Ксан втекала в Душетский уезд при селении Ломисах [7, с. 16]. На юге же территории уезда, населенные осетинами, простирались вплоть до самого города Душета. Согласно Гордееву, на Дистанции горских народов (в верховьях Арагвы и Терека) всего находилось 1 798 дворов, в которых наравне с грузинами проживало 1 598 осетин мужского пола [7, с. 141].
О численности осетин в Душетском и Горийском уездах Г.С. Гордеев накануне экспедиции предоставлял следующие сведения. Мужское осетинское население долин Труссо, Мна, Ноокау, Хеви, Ухата, Артхом, Гудушаур, Кайшаур составляло 3 083 чел. Это описание охватывает только верховья Терека и равнину (плато) Кайшаур. Осетины (мужчины) - жители долин Хада, Гуда, Арагви или Мтиулетия, Гудомакары, Хондо, Мигметшеви, Чаратали, включая Гудоретис-хеви, Этобери или Чарталис-хеоба и Вишлобис-хеоба, согласно Гордееву, насчитывали 4 159 чел. Таким образом подконтрольную российской администрации на момент экспедиции Ренненкампфа 1830 г. территорию населяло 7 242 осетин мужского пола. Остальная территория к северу от обозначенных границ Горийского и Душетского уездов, населенная осетинами, была неподконтрольной российской администрации. Это подтверждает и Гордеев, сообщая в комментарии к приведенной статистике, что относительно населения других частей Осетии нет никаких даже приблизительных данных [8, с. 457-458]. Такое положение вещей сохранялось вплоть до экспедиции Ренненкампфа, которая позволила, среди прочего, уточнить данные о численности приведенных в подчинение российской администрации осетин. Их численность, по данным Г.С. Гордеева, в семи ущельях составляла 1 800 дворов и или 7 200 человек мужского пола. Это были ущелья: Магландвалетское, Кешельтское, Большой и Малой Лиахвы, Меджурское, Чуртинское, Жемурское [9, с. 34].
Данные о численности и территории расселения южных осетин Яновского и Гордеева, как мы видим, в общем и целом совпадают со сведениями тридцатилетней давности подполковника Симоновича [3, с. 584]. Аналогичный порядок цифр после экспедиции Ренненкампфа приводит также и И.Ф. Бларамберг. Население Южной Осетии, по свидетельству Бларамберга, составляло в четырех вышеупомянутых уездах 33 450 душ. Автор далее поясняет: «Этот учет был сделан на основании данных, полученных в 1833 году на этой территории штабом Отдельного Кавказского корпуса; но нам представляется, что, согласно сведениям, полученным в 1830 и 1832 годах, население Осетии (Южной Осетии - авт.) можно оценивать в более чем 40 тыс. душ» [5].
После самоустранения от кавказских дел фельдмаршала Паскевича его место в должности главнокомандующего и главноуправляющего занял барон Григорий Владимирович Розен, которому в наследство достались все нерешенные вопросы в крае. Главным вызовом для нового наместника стало восстание на Левом фланге Кавказской линии под предводительством Гази-Мухаммада. Отряды мятежного имама угрожали захватить Владикавказ, Назрань и перекрыть Военно-Грузинскую дорогу. В борьбе с восстанием Гази-Мухаммада на стороне Розена приняли участие осетины. Проходивший в этот момент службу на Кавказе Ф.Ф. Торнау сообщал о походе Розена следующее: «За Балтой, верст пятнадцать вверх по Тереку, нас ожидали назначенные в состав отряда два батальона Эриванского карабинерного полка, батальон Тифлисского пехотного и батальон 41 егерского полков, двести линейских казаков Моздокского полка, пятьсот человек осетинских конных и пеших милиционеров и четыре горные орудия» [10, с. 80]. Осетины, как мы видим, прибыли вместе с частями из Закавказья. Следовательно, речь идет о именно южных осетинах. Успешные действия осетинской милиции совместно с частями Отдельного кавказского корпуса против сторонников Гази-Мухаммада, вероятно, создали предпосылки для особого
отношения корпусного командира к этому народу. Противоречия между грузинскими тавадами и осетинскими крестьянами на юге при Розене уже не принимали ожесточенного характера. Тем не менее, для того, чтобы устранить потенциальные противоречия бароном в 1834 г. Розеном был сформулирован проект создания отдельного Осетинского округа, который охватывал бы большую часть территорию Южной Осетии.
В письме военному министру А.И. Чернышеву Розен информировал: «Известно, что часть Осетин, обитающих на южной покатости Кавказа, после экспедиции, в том году (1830. - авт.) бывшей, разделена на четыре приставства и управление оными поручено особым чиновникам из Грузинскаго дворянства, с производством на первый раз из Сальянских доходов на жалование приставу по 200 р., письмоводителю при нем 150 р., и на канцелярские расходы по 50-ти р., а всего по 400 р. с. на каждаго пристава. Вслед за тем, пристава сии подчинились главному надзору: один - управляющему горскими народами по Военно-Грузинской дороге, а три - Горийскому окружному начальнику. Разделение это существует и поныне; но управление Осетинами, присоединенными к Горийскому уезду, оказалось недостаточным: окружной начальник, имея постоянное жительство в г. Гори и будучи занят собственною своею должностью, по полицейской и судной частям, не имеет ни времени, ни способов посещать Осетию и потому надзор его ограничивается одними распоряжениями чрез приставов и разбором дел сих горцев вне их земли, по приносимым ими жалобам друг на друга или на своих приставов. Полагая, что одна лишь гражданственность, постепенно вводимая между буйственными полудикими племенами страны сей, может обуздать кровожадные их обычаи и указать им путь к образованию и даже к добродетелям христианина, я нахожу весьма полезным назначить одного главнаго пристава для вышеупомянутых трех приставств из военных штаб-, или даже обер-офицеров, оставив под ним трех частных приставов из Грузинских дворян, с предоставлением ему управлять сими Осетинами на основании Высочайше утвержденного в 18-й день апреля 1831 года мнения Государственнаго Совета, о суждении горских жителей.
Округ сей подчинить Грузинскому губернскому начальству на том же самом основании, как подчинены оному горские народы, по Военно-Грузинской дороге обитающие; но ше до того токмо времени, доколе правительство не найдет возможным соединить всю Oceтию под одно начальство и учредить для оной особое управление, к чему однако же не прежде приступить можно, как по открытии всех неизвестных еще нам в Осетии ущелий, и по получении во всех вообще Осетинских обществах такого влияния, каковое мы уже имеем над прилегающими к областям, состоящим в полной вашей зависимости. С учреждением главнаго приставства над сим Осетинским округом можно будет надеяться, не токмо на постепенное обложение жителей онаго соразмерною с их состоянием податью; но и на открытие в Осетии других источников государственнаго дохода, который со временем не может не вознаградить просимого мною ежегоднаго содержания, для первоначальнаго введения гражданственности в Осетии» [11, с.426].
Розен, как следует из документов, не просто планировал объединение осетинских обществ под административным началом российской власти, а активно претворял свои планы в жизнь. Для трех упомянутых осетинских приставств Розен учредил должность главного пристава, постоянно находящегося в Джаве и назначил на нее русского офицера. Им стал капитан Васильев, впоследствии произведенный в майоры. Сохранился и именной список осетинских селений, которые после экспедиции 1830 года были выделены из Горийского уезда в особое приставство. Список, включавший 80 селений Мало-Лиахвского, Гвидиского и Магландвалетского ущелий, составил горийский окружной начальник [12].
В планы наместника входило последующее объединение всей Осетии, которого, возможно, следовало ожидать, останься Розен на своем посту. Однако далее случилось непредвиденное. Триумфатор похода против Гази-Мухаммада стал жертвой интриг столичного чиновничества, утратив доверие императора. Во время своего визита на Кавказ в 1837 г. Николай I лично инспектировал административное управление и, оставшись крайне недовольным, принял прошение Розена об отставке. План Розена по устройству отдельных областей и, в частности, Осетии был заменен реформой, разработанной его оппонентом - сенатором П.В. Ганом, убедившим Николая I в порочности розеновской модели управления. Согласно Положению о Закавказских провинциях, принятому на основании проекта Гана 10 апреля 1840 г., весь Закавказский край был разделен на Грузино-Имеретинскую губернию с 11 уездами и на
Каспийскую область с 7 округами. Южная Осетия целиком вошла в состав Горийского уезда Грузино-Имеретинской губернии [1, с. 302]. Территория Южной Осетии была условно поделена на два участка, между которыми проходил Кавказский хребет. Таким образом, речь шла об административном подчинении Горийскому начальству помимо упомянутых округов также Нарского и Мамисонского общества [13, с. 750].
Следует отметить, что никакой реабилитации Розена впоследствии не произошло, и уж тем более с этой миссией не могли выступать российские штабные историки второй половины XIX в. Даже после появления гласности при Александре II историки обязаны были относиться к периоду правления его отца Николая I с пиететом. Отсюда и сдержанный тон в комментариях к данному отрезку времени, не позволявший никакой критики. Так, историк Лавров, к примеру, писал: «После посещения Кавказа государем Николаем Павловичем, на Кавказе начали вводиться новые гражданские порядки» [14, с. 293]. Однако то, что разработанная петербургским чиновником, не знающим местности и обычаев края, административная реформа предсказуемо потерпела неудачу, историки утаить не смогли. «Новое образование, - свидетельствует в своих воспоминаниях главный придворный историограф Николая I Модест Корф, - совсем не произвело в крае того единодушного восторга, о котором прежде свидетельствовал Ган и представителями которого явились сюда депутаты. Многое на деле оказалось не соответствующим местным нуждам, даже невозможным в исполнении; другое, противное нравам и навыкам жителей, возбудило ропот (...)» [15].
Если раньше границами Горийского уезда являлись ущелья Джавское и Малой Лиахвы [7, с. 39], то по новому Положению, они отодвинулись до самого Кавказского хребта. Решения комитета Гана по Южной Осетии развязывали, таким образом, руки сторонникам силового закабаления югоосетинских крестьян, и их реакция не заставила себя долго ждать. В 1840 г. жалоба князей Мачабели и ложный донос пристава привели к отправке в Южную Осетию карательной экспедиции из 2 000 солдат и артиллерии под начальством полковника Андронникова (грузина по национальности). Проявленная беспримерная жестокость во время экспедиции возмутила Николая I. В соответствии с принятым Положением, в Южной Осетии действовали российские законы, и все волнения должны были регулироваться силами полиции, а не армии.
Военный министр Чернышев в записке от 30 апреля 1841 г. сообщал сменившему Розена генералу Головину: «Вам известно, что по положению 10 апреля 1840 года Осетия вошла в состав Горийского уезда Грузино-Имеретинской губернии. Тем же положением предписано, чтобы всем вообще предметам управления Закавказского края руководствоваться общими законами империи, с необходимыми по местным обстоятельствам изменениями и дополнениями. Вместе с тем Г. И., имея в виду, что одним из главных виновников случившихся в Осетии беспокойств следует считать бывших там главного пристава майора Васильева и участкового заседателя Джавахова, изволить поручить вам; произвести чрез благонадежных и беспристрастных чиновников самое строгое исследование всех поступков означенных лиц и о том, что будет найдено, сообщить мне для доклада Е.В., а, между тем, Васильева и Джавахова, если они занимают ныне какие-либо должности, немедленно удалить и до совершенного окончания этого дела не возлагать на них никаких по службе поручений и не определять ни к каким должностям» [13, с. 158-159].
Следствие, в частности, выяснило, что майор Васильев «слишком пристрастно действовал в сторону князей Мачабели» и по настоянию последних санкционировал в осетинские села военную экспедицию [13, с 748]. Но наказать виновных правосудие так и не решилось - Васильева к моменту завершения следствия уже не было в живых, а мародерствовавшие в Осетии грузинские тавады вновь сослались на законные помещичьи права, подтвержденные указом предыдущего российского императора.
Беспорядки с уходом в отставку Розена и началом реформаторской деятельности тифлисского комитета случились не только в Осетии - волна недовольства реформой П.В. Гана прокатилась по всему Кавказу. Историк Потто характеризует ситуацию следующим образом: «В Гурии вспыхнул бунт, в Осетии и Белоканах произошли волнения, повсюду появились разбойничьи шайки» [1, с. 298]. Анализируя причины краха реформы в Осетии, историк пояснял: «(...) Невозможно было русское управление и русское влияние в Южной Осетии, разделенной к тому же на две части непроходимым хребтом». Таким образом, очевидно, что во времена Потто к Южной Осетии причислись также и Наро-Мамисонские общества, вплоть до Верхнего Зарамага.
Карл Кох, побывавший в Осетии вскоре после отставки Розена, писал: «находящиеся в южной Осетии (в Джави, Белоти и Манети) ее пристава находятся в опасности быть убитыми осетинами» [2]. Российская администрация вмешивалась в дела местного населения лишь изредка в случае какого-либо крупного грабежа, а также жалоб князей Эристовых и Мачабели. «Под властью пристава, - отмечал Потто, - находилась только более доступная часть Осетии, которая состояла в полукрепостной зависимости от князей Мачабели и Эристовых. Но и в этом районе захватить преступника было до крайности трудно: преследуемые перебегали в другие аулы Мзивского, Мамисонского, Нарского и других ущелий, совершенно недоступных для нашей власти и для наших войск» [1, с. 336].
В этом состоянии Осетию в 1842 г. и застал военный министр Чернышев, командированный на Кавказ вместе с сенатором М.П. Позеном. «Не прошло и четырех лет, - пишет Потто, - как архитектурное здание гражданского управления, воздвигнутое Ганом без всякого внимания к местным условиям, превратилось в груду развалин» [1, с. 307]. Посетив Северный Кавказ и Закавказье, Чернышев объявил, что управление горскими племенами должно быть «боле сосредоточенное и упрощенное (...)» [13, с. 749]. Из горских народов, земли которых, согласно положению 1840 г., были частью Горийского, Тифлисского и Телавского уездов, по его решению, генералом Головиным были образованы два округа: Осетинский и Тушино-пшаво-хевсурский, с подчинением их непосредственно Грузино-Имеретинскому губернскому начальству. «Влияние уездных попечителей государственных имуществ на эти округа отстранено, но в делах судебных, как уголовных, так и гражданских, жители оных остались по-прежнему подсудны тем уездным судам, в которых они до того времени разбирались т. е. Горийскому, Тифлисскому, Телавскому» [13, с. 750].
Потто комментирует это решение следующим образом: «Военный министр Чернышев, посетив Осетию, предписал осетин, пшавов, хевсуров и тушин отделить от уездов, к которым они были причислены и образовать для них особые округа с военно-народным управлением» [1, с. 337]. Это решение, судя по всему, представляло собой не что иное, как возврат к идее Розена об учреждении отдельного мононационального административного образования для осетин, после того как план Гана по подчинению их Горийскому уезду закончился катастрофой. Вновь образованный Осетинский округ состоял из трех участков: Джавского, Малолиахвского и Нарского. Центр его находился в Джаве, где еще в 1802 г. подполковником Симоновичем был учрежден гражданский суд. По свидетельству Коха, к моменту учреждения округа в Джаве существовало достаточно представительное административное управление. «Для поддержания авторитета пристава, - пишет Кох, - в Джави в настоящее время (1838 г. - авт.) построили казарму (находящуюся не в блестящем состоянии) и перевели сюда батальон из гарнизона Гори» [2].
В направленном грузино-имеретинскому гражданскому губернатору предписании главного управления Закавказского края об образовании Осетинского округа от 8 июня 1842 г. Головин приказал: «образовать из горских племен два округа: Осетинский - из участков горского, 1 и 2 осетинских, и Тушино-Пшаво-Хевсурский - из участков сего же наименования, под управлением: первый - подполковника князя Авалова и второй - капитана князя Чолокаева, предлагаю вашему превосходительству к надлежащему исполнению. По округам Осетинскому и Тушино-Пшаво-Хевсурскому: 1) Окружные начальники подчиняются непосредственно губернскому начальству, а затем уездные начальники: горийский, тифлисский и телавский никакого не имеют влияния на участки, в состав округов входящие. 2) Состав управления, впредь до распоряжения, остается в настоящем виде, как равно и круг действий земской полиции, с тем изменением, что подполковнику князю Авалову и капитану князю Чолокаеву по разбору и окончательному решению уголовных и исковых дел предоставляются нрава уездного начальника. 3) Дела, судебному производству подлежащие, как уголовные, так и гражданские до времени поступают на прежнем основании в уездные суды: Горийский, Тифлисский и Телавский. Окружным начальником поставить в обязанность всемерно стараться наклонять поселян к разбору в тяжбах своих чрез медиаторов. 4) Влияние уездных попечителей государственных имуществ на поселян в состав округов входящих отстранить. 5) Местопребывание осетинского окружного начальника по-прежнему оставить в урочище Квишхеты» [16].
Здесь примечательны кадровые решения Чернышева и Головина. Вместо русского пристава Васильева начальником округа был назначен этнический грузин, не имевший отношения к роду
Эристави, подполковник князь Иван Соломонович Авалов. В конце 40-х его сменил в должности майор князь Давид Евгеньевич Кобулов (этнический армянин) [17, с. 15].
В сентябре 1842 г., инспектируя работу администрации в Горийском уезде, генерал Головин констатировал неудобство осетинскому окружному начальнику из места пребывания его в Квишети управлять 1-м и 2-м осетинскими участками, отделенными от него хребтом гор, большую часть времени года непроходимыми. Наместник признал необходимым Осетинский округ разделить на два особые округа - один собственно Осетинский, состоящий из двух упомянутых участков с административным центром в Джаве, а другой - Горский, состоящий из разных народов, обитающих по Военно-Грузинской дороге с административным центром в Квишети [13, с. 750].
Сменивший вскоре Головина на посту главнокомандующего Александр Иванович Нейдгардт относительно административных преобразований Чернышева в Осетии, в свою очередь, заметил, что распоряжение министра по Осетинскому округу выполнено не до конца. В феврале 1843 г. Нейдгардт сделал новые распоряжения. В учрежденных Головиным округах вводилось полноценное окружное управление, заменявшее собой участковое. Управление участками делегировалось туземной аристократии, которая возводилась в звания помощников окружного начальства. К территории Горского округа присоединялись ущелья по реке Ксани, отделенные, таким образом, от Тифлийского и Горийского уездов. Главный надзор за всеми тремя округами поручался начальнику Горского округа, ввиду наиболее выгодного территориального расположения. Для окружного начальства предполагалось составить штаты и создать служебные инструкции [13, с. 750]. Главным приставом обоих округов стал, таким образом, чиновник, находящийся в Квишети.
Первым начальником Округа горских народов стал бывший начальник Осетинского округа подполковник князь И.С. Авалов. С 1851 г. эту должность стал занимать полковник Михаил Гаврилович Казбек, служивший на Кавказе со времен Цицанова и ставший впоследствии генерал-майором [18]. Пристав Округа горских народов, которому подчинялся начальник Осетинского округа, помимо прочего, давал знать в Тифлис и Владикавказ как об образовании завала на Военно-Грузинской дороге, так и о ходе его расчистки для того, чтобы проезжающие не ездили напрасно и не должны были ждать на станциях [19].
После отставки Нейдгардта новым наместником становится граф Михаил Семенович Воронцов. С его приходом принимается новая губернская реформа. Служивший в юности на Кавказе Воронцов не собирался возвращаться к плану Розена, а обладал собственным видением стоящих перед администрацией задач. В Положении, разработанном Воронцовым и утвержденном императором Николаем I в 1846 г., Грузино-Имеретинская губерния делилась на две -Тифлисскую и Кутаисскую, между которыми распределялись осетинские уезды. Так, Мамисонское общество отрывалось от Тифлисской губернии и вместе с Кударским оказалось подчиненным Кутаисской. Уездное начальство для 1 500 жителей осетинских сел объединенного Кударо-Мамисонского уезда, таким образом, на протяжении всего периода правления Воронцова находилось в городе Они (центр исторической области Рача в Грузии - авт.), а губернское - в Кутаиси. Эта часть Осетии после реформы Воронцова относилась к Кутаисской губернии до 1859 г. А.Л. Зиссерман по этому поводу пишет: «Трусовское и Нарское ущелье вошли в состав Тифлисской губернии, Мамисонское - Кутаисской, Дигорские - в управление центром Кавказской линии, остальные - во Владикавказский округ» [20, с. 364]. Принадлежавшие к Тифлисской губернии округа: Горских народов, Осетинский и Тушино-пшаво-хевсурский, согласно новому Положению, оставались на прежних основаниях. Такое деление стимулировало скорее разобщение осетинских обществ, нежели консолидацию.
Сведения о состоянии осетинских территорий в период правления Воронцова достаточно скудны. Очевидно, Осетия в это время не находилась в центре внимания наместника. Основные его силы были потрачены на Грузию и Тифлис, где Воронцову впоследствии будет поставлен памятник. «В некоторых гражданских округах, - писал Воронцов в своем отчете императору, - по народонаселению, давним обычаям и привычкам, управление не только распорядительное, но и судебное и уголовное, должно большею частью оставаться военным» [21, с. 843]. Здесь речь, очевидно, шла в том числе и об Осетинском округе, регулярно вызывавшем беспокойство Воронцова.
Стратегия управления Воронцова сильно напоминала мероприятия, обратные основным принципам управления Розена. Ведь если учреждения Розена вызвали недовольство императора и закончилась катастрофой, то для достижения успеха надо делать все наоборот. Так, Воронцов вновь учредил упраздненный Розеном суд в крепости Владикавказ. Вместо планируемой Розеном христианизации горцев, он сделал ставку на распространение ислама и даже открыл в Тифлисе мусульманские училища. Ни о какой консолидации осетинских земель и тем более их административном объединении при Воронцове не могло быть и речи. К планам Розена в отношении осетин российская администрация вернулась лишь после отставки Воронцова и окончания Крымской войны, что ознаменовало начало новой эпохи в истории интеграции Кавказа.
В конце 50-х гг. у чиновников возникло понимание того, что Наро-Мамиссонское общество, подчиненное при Розене Рачинскому округу Имеретии (...) [22, с. 296], и отнесенное затем Воронцовым к Кутаисской губернии, административно тяготеет к Владикавказу. Сообщение Владикавказа со всеми северными осетинскими обществами, по наблюдению штабс-капитана А.Л. Зиссермана, было круглогодичным, в то время как сообщение с Тифлисской и Кутаисской губернией могло осуществляться жителями Наро-Мамиссонского общества только в летние месяцы. Поэтому в конце 50-х гг., согласно плану Зиссермана [20, с. 365], эти уезды были административно переподчинены Владикавказскому округу.
На юге Кавказа Осетинский округ, как автономное образование, со временем упраздняется. В 1859 г. юго-восточная часть Осетии в качестве Осетинского участка была передана из Горского округа обратно в Осетинский, со временем полностью вошедший в Горийский уезд Тифлисской губернии. С 1860 г. Осетинский округ Тифлисской губернии пропал из справочников как административная единица. Но в это же время Осетинский округ возник на севере Кавказа в составе созданной, согласно указу императора Александра II, Терской области. Именной указ, объявленный в приказе военного министра от 7 июня 1862 г., и Высочайше утвержденное Положение об управлении Терской областью предписывало: «В состав Западного отдела Терской области, граничащей с юга по Кавказскому хребту с Тифлисской губернией учреждался 2) Осетинский, состоящий из селений собственно Осетинскаго племени» [23, с. 240].
Новый Осетинский округ граничил: к северу - частью с Кабардинским Округом и землею 1-го Владикавказского казачьего полка; к востоку - Ингушским округом и землею 2-го Владикавказского казачьего полка; к югу - с Тифлисскою и Кутаисской Губерниями - и к западу - с Кабардинским Округом [23, с. 296]. Конфигурация нового моноэтнического образования сильно напоминает идею Розена о консолидации всех осетинских земель в одно административное целое, начало которой было положено с основания Осетинского округа в Южной Осетии. Несмотря на то, что Осетинский округ на юге был упразднен, администрация Александра II фактически притворила в жизнь планы барона Розена в отношении всех осетин.
Для такого вывода существует достаточно оснований. Александр II не раз бывал на Кавказе и хорошо знал Розена и его историю. Вспоминая доблестного военного и мудрого управляющего, Александр II отмечал: «(...) Память о Розене и доселе сохраняется во всем Кавказском крае, и все отдают справедливость благородному его характеру» [15]. Идеи Розена о введении основ гражданственности среди осетин и особом административном устройстве со временем были возвращены в административную практику Кавказского края. С 60-х гг. XIX в. в Осетинском округе функционировали Горская школа и гимназия, работал народный суд, появилась периодическая печать. Административным центром нового образования становится крепость Владикавказ, которая вскоре обрела статус города.
Литература и источники
1. Утверждение русскаго владычества на Кавказе. К столетию присоединения Грузии к России. 1801-1901. - Тифлис: Тип. Я. И. Либермана, 1901-1908. - Т.12. - 525 с.
2. Кох К. Путешествие по России и в Кавказские земли // [сайт]. ЦКЪ: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz /XIX/1820-1840/Koch_Karl/text3.htm
3. Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. (далее АКАК). Т. 1. - Тифлис, 1866. - 816 с.
4. АКАК. Т.6. Ч.1. - Тифлис, 1874. - 941 с.
5. Бларамберг И.Ф. Историческое, топографическое, статистическое и военное описание Кавказа. сайт. // URL: http://az.lib.rU/b/blaramberg_i_f/text_1833_opisanie_kavkaza.shtml
6. АКАК. Т.7. - Тифлис, 1878. - 994 с.
7. Обозрение российских владений за Кавказом, в статистическом, этнографическом, топографическом и финансовом отношениях, произведенное и изданное по Высочайшему соизволению. - СПб.: Тип. департамента внешней торговли, 1836. Ч. 2. - 398 с.
8. Dubois de Montpéreux, Frédéric. Reise um den Kaukasus zu den Tscherkessen und Abchasen, nach Kolchis, Georgien, Armenien und in die Krim. - Darmstadt: Leske, 1842, Bd. 2. - 626 p.
9. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. - Владикавказ: Проект-пресс, 2014. Т. 1. - 840 с.
10. Торнау Ф.Ф. Воспоминания русского офицера. - М.: АНО НИЦ «АИРО-ХХ1», 2008. - 457 с.
11. АКАК. Т.8. - Тифлис, 1881. - 1009 с.
12. ЦГИА Гр.ССР. Ф. 16. Д. 4598. Л.10.
13. AKAK. T. 9. - Тифлис, 1884. - 1013 с.
14. ЛавровД.Л. Заметки об Осетии и осетинах // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Т. 3. СПб.: 1883. С.1-314.
15. КорфМ.А. Записки // Электронная библиотека RoyalLib.com [сайт]. URL: https://royallib.com/book/korf_modest/zapiski.html
16. ЦГИА Гр. ССР. Ф. 16. Д. 6721. Л.Л. 1 об, 2, 3 об., 4.
17. Кавказский календарь на 1850 г. Отделение второе. - Тифлис, 1849. - 403 с.
18. Тифлисские Ведомости. - 1830. - № 23.
19. Кавказ. - 1847. - № 30.
20. Зиссерман А.Л. Двадцать пять лет на Кавказе (1842-1867). В 2-х частях. - СПб.: тип. А.С. Суворина, 1879. Ч. 2. - 443 с.
21. АКАК. Т.10. - Тифлис, 1885. - 938 с.
22. Потто В.А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. - Тифлис,1889. Т. 5. - 335 с.
23. Административная практика Российской империи на центральном Кавказе с конца XVIII в. до 1870 г. (на материале Осетии). Сборник документов. - Владикавказ, 2012. - 399 с.
24. Дубровин Н.Ф. Закавказье от 1803-1806 года. - СПб.: Тип. Департамента уделов, 1866 - [4], IV, 542 с.
References and Sources
1. Utverzhdenie russkago vladychestva na Kavkaze. K stoletiyu prisoedineniya Gruzii k Rossii. 1801-1901. - Tiflis: Tip. YA. I. Libermana, 1901-1908.
- T.12. - 525 s.
2. Koh K. Puteshestvie po Rossii i v Kavkazskie zemli // [sajt]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1820-1840/Koch_Karl/ text3 .htm
3. Akty, sobrannye Kavkazskoyu arheograficheskoyu komissieyu. (dalee AKAK). T. 1. - Tiflis, 1866. - 816 s.
4. AKAK. T.6. Ch.1. - Tiflis, 1874. - 941 s.
5. Blaramberg I.F. Istoricheskoe, topograficheskoe, statisticheskoe i voennoe opisanie Kavkaza. sajt. // URL: http://az.lib.ru/b/blaramberg_i_f/text_ 1833_opisanie_kavkaza.shtml
6. AKAK. T.7. - Tiflis, 1878. - 994 s.
7. Obozrenie rossijskih vladenij za Kavkazom, v statisticheskom, etnograficheskom, topograficheskom i finansovom otnosheniyah, proizvedennoe i izdannoe po Vysochajshemu soizvoleniyu. - SPb.: Tip. departamenta vneshnej torgovli, 1836. CH. 2. - 398 s.
8. Dubois de Montpéreux, Frédéric. Reise um den Kaukasus zu den Tscherkessen und Abchasen, nach Kolchis, Georgien, Armenien und in die Krim.
- Darmstadt: Leske, 1842, Bd. 2. - 626 p.
9. Periodicheskaya pechat' Kavkaza ob Osetii i osetinah. - Vladikavkaz: Proekt-press, 2014. T. 1. - 840 s.
10. Tornau F.F. Vospominaniya russkogo oficera. - M.: ANO NIC «AIRO-HKHI», 2008. - 457 s.
11. AKAK. T.8. - Tiflis, 1881. - 1009 s.
12. CGIA Gr.SSR. F. 16. D. 4598. L.10.
13. AKAK. T. 9. - Tiflis, 1884. - 1013 s.
14. Lavrov D.L. Zametki ob Osetii i osetinah // Sbornik materialov dlya opisaniya mestnostej i plemen Kavkaza. T. 3. SPb.: 1883. S.1-314.
15. Korf M. A. Zapiski // Elektronnaya biblioteka RoyalLib.com [sajt]. URL: https://royallib.com/book/korf_modest/zapiski.html
16. CGIA Gr. SSR. F. 16. D. 6721. L.L. 1 ob, 2, 3 ob., 4.
17. Kavkazskij kalendar' na 1850 g. Otdelenie vtoroe. - Tiflis, 1849. - 403 s.
18. Tiflisskie Vedomosti. - 1830. - № 23.
19. Kavkaz. - 1847. - № 30.
20. Zisserman A.L. Dvadcat' pyat' let na Kavkaze (1842-1867). V 2-h chastyah. - SPb.: tip. A.S. Suvorina, 1879. CH. 2. - 443 s.
21. AKAK. T.10. - Tiflis, 1885. - 938 s.
22. Potto V.A. Kavkazskaya vojna v otdel'nyh ocherkah, epizodah, legendah i biografiyah. - Tiflis,1889. T. 5. - 335 s.
23. Administrativnaya praktika Rossijskoj imperii na central'nom Kavkaze s konca XVIII v. do 1870 g. (na materiale Osetii). Sbornik dokumentov. -Vladikavkaz, 2012. - 399 s.
24. Dubrovin N.F. Zakavkaz'e ot 1803-1806 goda. - SPb.: Tip. Departamenta udelov, 1866 - [4], IV, 542 s.
БИЦОТИ БОРИС БОРИСОВИЧ - соискатель ученой степени кандидата исторических наук, Комплексный научно-исследовательский институт им. Х.И. Ибрагимова Российской академии наук.
BITSOTI, BORIS B. - candidate of the academic degree of Candidate of Historical Sciences, Kh. Ibragimov Complex Institute of the Russian Academy of Sciences (bitsoti@inbox.ru).
УДК 94(47).08:347.799.62 БОГ 10.24412/2308-264Х-2021-5-27-34
ВИНОГРАДОВ С.В., ЕЩЕНКО Ю.Г. РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ РАЗВИТИЯ АСТРАХАНСКОГО ПОРТА КАК КЛЮЧЕВОГО ЦЕНТРА КАСПИЙСКО-ВОЛЖСКОГО ТОРГОВОГО ПУТИ
В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВВ.
Ключевые слова: Астрахань, Астраханский порт, Каспийское море, Каспийско-Волжский судоходный канал, Баку, судоходство, нефть, торговля, грузооборот.
Актуальность темы обусловлена растущим вниманием со стороны ученых к вопросам экономической истории России, изучение которых зачастую приносилось в жертву сиюминутным политическим интересам. В статье исследуется развитие ключевого порта на Каспийско-Волжском торговом пути в конце XIX - в начале ХХ в. На основе изученных опубликованных и неопубликованных источников, часть из которых впервые вводится в научный оборот, авторы приходят к выводу о том, что
