CC BY
88
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви
2007. Вып. 1 (22). С. 40-51
ИЗ ИСТОРИИ СЛАВОНСКОГО ГРАДЕЦА К вопросу о роли городов на Балканах в позднее Средневековье
Лотменцев А.М.
к.и.н., преподаватель исторического факультета ПСТГУ
Статья посвящена основным аспектам создания средневековых городов.
В ней также затрагивается проблематика, связанная с противостоянием славонского города Градеца, занимавшего часть территории современной хорватской столицы Загреб, оттоманской агрессии. Читатель впервые сможет ознакомиться с неизвестными в отечественной историографии страницами военной истории Балкан (XIII—XVI вв.)
XIII век стал временем формирования городов на Балканах и в Центральной Европе. В Хорватии и Славонии, королевствах, ассоциированных с 1102 г. с венгерской короной, возникло не менее 10 городов, обладавших различными правами. Некоторые из них имели особый статус, в источниках они именуются «libera regia civitas»1. Таких городов не так много, в Славонии — только Градец и Крижевцы, возможно, также город Ястребарско.
Несмотря на малый размер, такие города сыграли огромную роль в развитии региональной экономики. Насколько малыми были эти города? Во время дискуссий на международном семинаре по медиевистике хорватский историк Невен Будак показал, что даже населенный пункт, где проживает несколько десятков человек, мог именоваться городом. Мир Средневековья, мир, страдающий от эпидемий и военных нашествий, знал великое множество катастроф, но такие общества, как, например, Градецкое, неизменно возрождались, выживая в тяжелейших условиях междоусобиц.
Конечно, многие города, название которых мелькало раз или два в источниках, скоро бесследно исчезали. Случай со свободным королевским городом Градецом — иной. Это поселение стало базой для развития будущей столицы Хорватии — Загреба. Нашими источника-
1 Свободные королевские города. — лат.
40
ми по истории Градеца являются «Дипломатический Кодекс королевств Хорватии, Далмации и Славонии», а также «Исторические памятники свободного королевского города Загреба»2.
Удивительно, что судьба одних городов определена с рождения, в то время как другие поселения возносятся неожиданно, в связи с изменением экономической конъюнктуры. Безвестное существование неожиданно сменяется процветанием. В случае с Градецом исследователь может наблюдать случай, когда роль города в регионе была предопределена уже первым документом, к нему относящимся, грамотой об основании — Золотой буллой.
Золотая булла (Bulla Aurea) была дарована Градецу непосредственно после монгольского вторжения в 1242 г.
Для блага королевства венгерский король Бела IV предлагал в Золотой булле «свободный город основать и призвать госпитов», приказывал и желал, чтобы госпиты-поселенцы приходили свободно.
Кем же были этими поселенцы? Можно предположить, что богатыми купцами, причем не венграми или славянами, а итальянцами. Только они могли воздействовать на короля таким образом, чтобы он освободил город от налогов. При этом следует учитывать и глубокую растерянность правящей бюрократии Венгерского королевства после монгольского вторжения. Ожидалось «продолжение». А сейчас поясню, что особенного было в статусе Градеца.
В отличие от других городов региона, он называется civitas, а не villa, как, например, villa Warasd (Вараждин). В Вараждине, например, основатели фигурируют как верноподданные (maximefidele), но к ним не прилагается термин liberi (свободные). А вот жители другого славонского города Крижевцы (Crisio) проживали в libera villa 3, население получило здесь те же права, какими пользовались жители Градеца (libertatem qua utuntur hospites de Grez (Gradec). Существуют однако сомнения по поводу идентичности прав и свобод градецких и криже-вачких госпитов 4.
Обратим внимание еще на один факт, свидетельствующий о том, что горожане получали права от королевской власти, возлагавшей на них особые надежды в связи с повышением обороноспособности страны. Город Сомбор получил свои привилегии в память о короле Кальмане, брате Белы IV, скончавшемся незадолго до этого от ран,
2 Codex diplomaticus Regni Croatiae, Dalmatiae, et Slavoniae. Т. I—XVII. Zagreb, 1904—81. Далее — CD. Monumenta historica liberae regiae civitatis Zagrebiae. Т. I-XVI. Zagreb, 1889-1939. Далее - MCZ.
3 Основателем этого поселения являлся бан Славонии.
4 Например, Budak N. Kriz evci u srednjem vijeku // Historijski Zbornik. XLIV. 1991. С. 58.
полученных в битве с монголами при Шайо5. Бела счел возможным дать городу своего брата уже имеющиеся права, но на новой базе, подкрепленной королевским авторитетом. Эти права идентичны тем, которыми владел другой королевский город — Петринья. Между прочим, при чтении этого документа, как и в ряде других случаев, становится очевидным, что название города едва ли не каждый раз писалось так, как его слышал королевский писец. Например, Петринья могла писаться как Petyrna или Petrina, Сомбор — как Zumbur или Zomobur, и в целом вряд ли на основании именований города в документах можно прийти к каким-то определенным выводам о реальном изменении в звучании городских названий. Латынь господствовала в регионе в качестве языка документации вплоть до XIX в.
Трудно назвать точное количество славонских городов того времени, тем более, что сохранность архивов зависела, в первую очередь, от дальнейшей судьбы того или иного города, который и был заинтересованным в хранении связанной с ним юридической документации субъектом. Тем не менее ясно, что с момента своего основания Гра-дец, называемый libera civitas, занимал особое место в Славонии.
Но для нас важно определить, что это за место и в какой степени городская жизнь была связана с ближайшими политическими центрами. И что это была за жизнь?
Первый вопрос, которым задается историк, — существовало ли поселение на месте Градеца до Золотой буллы? Нет оснований сомневаться в том, что на территории Градеца и до монголо-татарского нашествия проживало организованное население. Однако и прямых доказательств этому, в том числе археологических, не так много. Вполне возможно, что часть населения Загреба пересекла Цирквеник, речку, разделявшую епископский Загреб и будущий Градец, и приняла активное участие в закладке свободного королевского города, как предполагал Клаус-Детлев Гротхузен6. Нельзя также исключать, что и значительно позже группы населения Загреба, привлеченные свободами Градеца, продолжали туда переселяться. Подтверждением
5 См.: Фома Сплитский. История архиепископов Салоны и Сплита. М.: Ин-дрик, 1997. С. 115. Фома Сплитский написал произведение, в котором повествуется не только об истории его родного города, но и монгольском нашествии, о политической борьбе в Хорватии, о деятельности нищенствующих орденов. Это первая хорватская хроника после т. н. «Летописи попа Дуклянина» барско-дук-лянского архиепископа Григория. Фома родился в 1201 г., умер в 1268 г. (оба этих события произошли в Сплите). После учебы в Болонском университете он вернулся в Сплит, работал городским нотарием, в 1230 г. стал архидиаконом, несмотря на натянутые отношения с епископом Гунцелом.
6 Grothusen, K.-D. Entstehung und Geschichte Zagrebs bis zum Ausgang des 14 Jahrhunderts. Wisbaden, 1967. S. 125.
этой версии может служить одно место из грамоты Белы IV от 1266 г. 7, в которой говорится, что граждане приносят с собой строительный материал (aedes transferendo), возможно из разобранных ими на старом месте домов 8.
Поскольку Золотая булла является основным источником по истории города того времени, вернемся в 1242 г. и прокомментируем некоторые пункты. Даже беглое знакомство с документом позволяет говорить о том, что в его основе лежит как опыт развития правовых институтов венгерского королевства, так и конкретные пожелания граждан нового города и самого короля. Анализ текста дает представление и об условиях, в которых создавался данный текст.
«Условия же поселения жителей и их свободы, тех, кто живет на этой горе, написанные ими самими, и Нами одобренные, таковы...»
Можно понимать эту фразу как свидетельство о том, что граждане Градеца обладали «ius statuendi», правом принимать автономно собственные законы, регулирующие внутреннюю жизнь города. Но законодательная инициатива определенно исходила от короля. Можно предположить, что между обеими сторонами велись достаточно долгие дискуссии по поводу основных положений буллы. Например, вряд ли горожане могли без проведения предварительных консультаций освободить себя от выплаты пошлин или назначить королю определенное количество хлебов и бочек вина. Особенно сложной была выработка пунктов, связанных с правами градецкого судьи, так как его появление меняло систему юридических приоритетов, сложившихся в регионе, и затрагивало права загребского епископа.
«Если жители града будут ограблены разбойниками или будут терпеть убыток от каких-либо злодеев на землях Венгрии, Далмации, Хорватии или Славонии и выплатят определенную сумму суду добрых мужей и на том присягнут избранные ими сограждане, то владелец земли, на которой они были ограблены, пусть возместит им потери или укажет злодеев».
Этот пункт подтверждает предположение о значении для раннего Градеца крупной торговли. Вероятно, именно mercatores (этот термин для того времени мог использоваться как в отношении купцов, так и ремесленников), возможно, итальянского происхождения настояли на включении в документ этого параграфа.
«Также [жители] могут не платить пошлин внутри границ королев ст ва».
Видимо, горожанин должен был, выезжая из города, иметь при
7 СD V. P. 401.
8 Подробно в Krivos ic St. Zagreb i njegovo stanovnis tvo. 1980. S. 35.
себе документ, подтверждающий его статус. Иначе он не мог быть освобожден от разнообразных выплат на мытах. Вместе с тем не существовало официального документа, куда были бы занесены имена всех граждан и с которым можно было бы свериться. Даже высшим градецким чиновникам не всегда можно было понять, кто имеет права горожанина, а кто нет. Очевидно, большое значение здесь имели личные печати. Вообще единственным способом установления статуса горожанина, как явствует из последующей документации, был опрос свидетелей.
«Если кто-либо из чужих в городе захочет с кем-либо из горожан судиться из-за денег или из-за нанесенной несправедливости, то пусть идут к городскому судье. Пусть ни один спор не разрешается поединком, но оканчивается свидетельствами и присягами, будь то со стороны чужака или горожанина».
Поскольку в городе постоянно проходила оживленная торговля, часто возникали споры из-за денег и товаров. Для немецкого права характерно решение подобных конфликтов через Божий суд. Кажется, запрещение поединков (nulla causa ad duellum iudicatur) касается не собственно дуэлей, а именно таких принародных соревнований, когда спорящие должны были, например, пронести кусок горячего железа, а потом по тому, как залечивались ожоги, делались выводы о степени их виновности. По-видимому, чем больше было влияние судьи, тем меньше места оставалось в таких вопросах поединкам. В грамотах Петриньи и Самобору поединки также запрещены. Следовательно, запрет действовал и в Ястребарско. Надо думать, что в городах, для которых не найдено упоминаний о запрете поединков, они действительно наряду с Божьим судом являлись обычным средством разрешения споров. Между прочим, имеется даже один документ, где говорится, каким образом должен проходить поединок — с круглым щитом (cum scuto rotundo). В целом подобные отличия славонского права можно объяснить особой важностью земель, на которых находились эти города в период активной борьбы венгерской династии Арпадов за Далмацию.
«Также жители этого града или же кметы из сел, принадлежащих городу, тех, что вблизи городской территории, не должны являться ни на какой суд, кроме городского. Если же судья будет сомневаться в деле, а обвинитель на своем обвинении настаивать, то пусть будут созваны все видные люди города (maiores civitatis), и они под председательством самого судьи [примут решение], а если вновь будет сомнение, а обвинитель дерзнет позвать их на королевский суд, то судья должен предстать перед королем за всех остальных. Так, если кто позовет [предстать] перед
королем городского судью и горожан или только горожан, то никто не должен идти кроме самого городского судьи. Ему же должен истец оплатить расходы, так как он, презревши авторитет, дарованный тому известной королевской привилегией, не захотел судиться у городского судьи, но напрасно ввел того в расходы и заставил отправиться в путь».
О реальной власти, которой обладали судьи, речь пойдет ниже, пока же попробуем разобраться в юрисдикции шаюте$ шЫаШ. Собственно в историографии высказывались самые разные версии по поводу того, кто скрывается за этим термином. Нада Клаич считает, что это люди старшие по возрасту 9, однако существуют и иные точки зрения. Видимо, под «шаюге8» подразумеваются вполне определенные люди, иначе горожане не знали бы, кому им собственно жаловаться. В других документах между прочим упоминаются не только «шаюге8», но и «шеіюге8». На мой взгляд, здесь имеются в виду специальные помощники судьи, которые в дальнейшем будут фигурировать в документах как «щгай», т. е. присяжные.
«Также, если вдруг кто умрет без наследника, то имеет право завещать свое движимое имущество кому хочет. А недвижимость, т.е. дом, двор, виноградники, другие земли и строения, пусть, посоветовавшись со своими согражданами, оставит жене или кому-либо из своих родственников, но при этом ни он, ни жена, ни родственники не должны [недвижимость] делить, отчуждать или продавать. Также, если кто умрет без завещания, и нет у него ни жены, ни детей, ни родственников, то пусть две трети его имущества через мужей достойных доверия, специально для этого избранных, будут поделены между бедными и пойдут церкви сего города, а одна треть пусть отойдет коммуне».
По мнению Магдалены Маршалевски10, для вступления жены в права наследования недвижимости своего мужа большое значение имело наличие у них детей. Вряд ли можно согласиться с утверждением этой исследовательницы, когда она утверждает, что не имеющий прямых наследников гражданин должен был представить список своих наследников на проверку коммуне. Вероятно, меры по контролю над теми в чьи руки могло попасть городское имущество, в первую очередь, объясняются близостью епископского Загреба, которому перед лицом смерти граждане могли завещать свою собственность. Поскольку не имеющий отдаленных родственников гражданин имел право составить завещание, то можно предположить, что случаи, когда недвижимость переходила к коммуне после смерти своего владель-
9 Кіаіс N. Роуцєбі Zagreba. 8. 83.
10 Шагї аіеуькі М.А. О орогис^ slobodi и ZagrebaCkoш Gradecu — ро Zlatnoj Ьиіі і kasnijoj praksi // ZagrebaCki Gradec 1242—1850. 8. 91.
ца, не были столь частыми. В то же время коммуна не была, похоже, заинтересована в том, чтобы допускать в качестве владельца недвижимости любого постороннего, который, завладев доверием умирающего гражданина Градеца, мог бы по завещанию стать наследником и, не будучи его родственником. Право свободно завещать свое имущество было сильно ограничено.
«Если король венгерский захочет пойти на войну в приморские края или в Каринтию или в Австрию, горожане обязаны послать с ним десять воинов, полностью вооруженных. Кроме того, если случиться так, что сам король посетит этот город, то горожане должны дать ему [в обед[ двенадцать волов, тысячу хлебов, четыре бочки вина. Воеводе [герцогу[ всей Славонии, если он из королевского рода, [горожане] должны дать половину вышеперечисленного. Бану, если такой будет в городе, но не ви-це-бану, ничего другого не следует давать, кроме как одного вола, сто хлебов, одну бочку вина при вступлении его в должность, и все это один раз, сколько бы [этот бан] не занимал свою должность. От всех этих служб горожане освобождаются на следующие пять лет».
Легкость налогообложения населения Градеца вызывает сомнения у известного хорватского исследователя Ивана Кампуша. Сравнивая аналогичные документы, касающиеся обязанностей Варажди-на, Вировитицы, Крижевцев и некоторых других городов, он находит, что количество продовольствия для поставок королю и бану — назначенному королем правителя Славонии — было наибольшим в Градеце11.
«Также горожане по своему желанию и на свои средства обязуются обнести гору Греч укреплениями».
Только купцы могли быстро отстроить стены города. В 1256 г. король даровал Градецу очень важное право на проведение ежегодной ярмарки (сайма), длившейся неделю до и неделю после дня памяти апостола Марка. Город превратился в крупный торговый центр Славонии, причем первое время в нем, как видно, не проводилось никаких налоговых сборов. Впрочем, экономическое положение горожан после окончания строительства укреплений было подорвано, и в 1258 г. они обратились к Беле с просьбой о снижении выплат. Их пожелание было частично удовлетворено, и с тех пор основной налог, заменяющий обязанность поставлять вооруженных ратников, взимался в день св. Мартина. Оставалась также ежегодная выплата бану Славонии в 200 пенсов12. Впрочем, она была отменена женой венгер-
11 Кашрш I. ZagrebaCki Gradec и doba ArpadoviCa і Апі шіпаса // ZagrebaCki Gradec 1242-1850. 8. 52.
12 MCZ I. Р. 28-29.
ского короля Белы — королевой Марией, проявившей благосклонность к Градецу в 1261 г., во время своего визита в Славонию13.
В 1266 г. горожане были уведомлены, что основным документом, определяющим их статус, остается Золотая булла, а привилегия, дарованная Марией, была отменена. Наконец, в ответ на очередной запрос граждан Градеца король вновь подтвердил их свободы, окончательно освободил от всех воинских повинностей и не упомянул об обязанностях, связанных с обеспечением продовольствием короля и бана. Вместе с тем был введен ежегодный сбор в пользу сына Белы (с тем же именем) суммой в 40 марок. Этот документ 1266 г. и подносили граждане на утверждение последующим правителям Венгерского королевства14. Уже в следующем году граждане просили короля о подтверждении документа о полном освобождении от пошлин при путешествиях и транспортировке товаров, которое было удовлетворено. Подводя итоги XIII в. для Градеца, следует заметить, что этот город остался, несмотря на значимость привилегий, единственным свободным королевским городом, не имеющим права «tributifori», т. е. рыночного сбора со всех продаваемых, а также провозимых транзитом товаров. Это право осталось за загребским Капитулом и было впоследствии шаг за шагом отвоевано гражданами коммуны. Очевидно, право «tributifori» не только важно в экономическом отношении, но и наряду с правом взимания тридцатины является характерной чертой свободного королевского города как коллективного феодального сеньора15.
В XIII в. в Славонии сложились два типа королевских поселений, пользующихся рядом свобод и привилегий. К первому типу относились свободные королевские города (Градец и Крижевцы), ко второму — «виллы» (Петринья, Самобор, Ястребарско). Разница между ними выражалась в экстерриториальности и неподсудности горожан судам, кроме собственного, городского, торговых привилегиях и некоторых других пунктах. Совершенно отдельно выступал Вараждин, испытавший влияние немецкого права.
Город Градец продолжал существовать, горожане успешно использовали дарованные им королями Венгрии привилегии. В связи с этим можно задать вопрос, пригодились ли жителям стены из камня, которые они возводили, «входя в великие расходы» в первые годы существования общины? Монгольская опасность больше не коснулась
13 MCZ I. P. 31—32.
14 Ibid. P. 40—44.
15 Maкова Е.С. Из истории социально-экономического развития славонского города. XIII—XVII веков. С. 24.
Градеца. Походы Бурундая и Ногая вызвали панику в Польше и Болгарии, но хорватские земли не были затронуты. О монголах доходили тревожные известия, ученые хорваты были в курсе сообщений Плана Карпини или Рубрука, но постепенно горожане стали воспринимать рассказы о дальнем царстве Хубилая или империи Берке, как родственные посланиям пресвитера Иоанна, в царстве которого, как известно, обитали «слоны, крокодилы, львы белые и червонные, грифоны, тигры, ламии, гиены... фавны, сатиры, пигмеи, циклопы и птицы, называемые фениксами»16. Оскал Востока не был виден жителям свободного королевского города до определенного момента. Турецкая опасность исподволь подбиралась к городу.
Катастрофа на Косовом поле в 1389 г. (в битве погиб князь Сербии Лазарь Хребельянович) предопределила во многом дальнейшую участь балканских земель. Осада Константинополя Баязидом Молниеносным была остановлена известием о приближении конных лучников Тимура. В битве к северо-востоку от крепости Анкары войска Тамерлана одержали победу, и плененный султан Баязид, видимо, покончил жизнь самоубийством. Орды Тимура дошли до Смирны (Измира). Четыре сына Баязида стали вассалами Тимура, но после его смерти в 1405 г. начали междоусобицу. Победил младший сын Баязида, Мехмед I, но восстановлением государства занимался уже его сын Мурад II. Вся Анатолия вновь принадлежала османам, вторгшимся к тому же в Грецию. Но смертельный удар Византии был нанесен преемником Мурада II, Мехмедом II Фатихом. В своем известном произведении о гибели Константинополя Георгий Сфрандзи рассказывал о радости, царившей в восточно-римской столице после смерти Мурада. Однако именно рожденный от христианки Мехмед II и его полководцы сначала нанесли христианскому войску второе поражение на Косовом поле (1448), а затем захватили Сербию. Затем пришла пора для Второго Рима — Константинополя, чье население к моменту падения не превышало 40 тыс. человек. Последний император Византии Константин Драгаш погиб, защищая ворота св. Романа от янычар. В XV в. Османская империя была на пике своего развития. Гибель Византии в 1453 г. и убийство ее последнего императора Константина отнюдь не стало последним шагом турок в их быстром продвижении.
В 1526 г. произошла трагическая для западно-христианского мира битва при Мохаче, в которой погиб последний венгерский король из династии Ягеллонов. В 1527 г. королем Хорватии и Славонии становится эрцгерцог Фердинанд Габсбург, брат императора Карла V. Градец совместно с Загребом превращается в пограничную крепость и
16 Послания из вымышленного царства. СПб., 2004. С. 19.
48
центр сосредоточения антитурецких сил. Как уже отмечалось, основание города (1242) было вызвано соображениями военно-стратегического порядка, поскольку в XIII в. считалось, что именно города могут сыграть ключевую роль в обороне государства от монголо-татарских полчищ. Теперь, когда венгерские правители вынуждены были обороняться от Оттоманского государства, пришло время испытаний. Правление султана Сулеймана Кануни (1521—1566) стало критическим для державы Габсбургов на восточном направлении.
В 1528 г. горожане писали королю, что «много претерпели от выплат и повинностей на исправление стен своего града»17. В 1530 г. королевские горожане просили капитана Иоганна Кацианера, чтобы тот освободил их от неприятельской осады, которую уже целый год они испытывали. Они писали: «Пришло время, когда, если не освободить и не оборонить нас, — не сможем мы остаться в этом городе и будем вынуждены разбежаться по всем частям королевства, город же оборонять не сможем... Мы понимаем, что Ваша Светлость ждет прихода турок... здесь же пред градом каждодневно видим турецкие разъезды. Просим, чтобы Вы удостоили прогнать их»18. Городской судья писал в 1531 г. Кацианеру, что «сорок тысяч турок собираются осадить град на горе Градецкой», и просил помощи «порохом, оружием, оловом, продовольствием и людьми. дабы сей терпящий бедствие град не попал в руки неверных, мы же по христианской нашей вере будем стоять сколько сможем»19. В 1533 г. король сообщил горожанам, что заключил с турками мир: «Дошло до нас, что вам уже известно про возвращение наших послов от турецкого владыки. Чтобы не смущать ваш дух ложными измышлениями, знайте, что мы со всеми нашими владениями и подданными заключили с турецким владыкой мир, важный и полезный для всего нашего королевства. приказываем вам его поддерживать»20.
Однако многие воины короля попали в рабство, и их долго не могли выкупить. Об этом известно из того, что король поручил в 1537 г. Иоанну Пастору «отправиться к туркам и всеми способами, какие только возможны, выяснить количество наших людей отведенных в рабство, где из них кто заключен, как их можно освободить или вы-купить»21. Источники называют и отца Иоанна — Гаспара Пастора, торговца оружием22.
17 MCZ XII. P. 25, doc. 24.
18 Ibid. P. 69, doc. 64.
19 Ibid. P. 97, doc. 96.
20 Ibid. P. 102, doc. 100.
21 Ibid. P. 165, doc. 155.
22 Ibid. P. 289, doc. 280.
Поскольку экономическая ситуация в городе оставалась крайне неблагоприятной, король отдал приказ банам Фоме Надажди и Петру Кеглевичу передать значительную денежную сумму общине Граде -ца, с тем чтобы «защитить его посадом и лучшей стеной»23. В 1538 г. для того, чтобы возглавить оборону города был назначен опытный капитан Сигизмунд Вайхзельберг24. В 1539 г. король потребовал от Гра-деца денежной помощи, так как весной того года намеревался «на земле и воде турок с Божьей помощью не только отбить, но и совсем превзойти»25. Король отправил в Градец отряд испанских воинов, которых приходилось содержать горожанам26.
В 1545 г. горожане просили помощи уже капитана Ивана Верне-ка. В их письме содержалась просьба прислать не только вооруженных людей, но и оружейный запас. Турки тогда активно продвигались по Хорватии, и были все основания предполагать, что они идут на Загреб и Градец. В 1547 г. король уже успокаивает граждан: «Не следует сейчас бояться турецкого противника, так как персы и грузины нанесли ему значительный ущерб»27. Более интересен следующий документ, относящийся к нашей теме, датированный 1548 годом28. В нем горожанам настоятельно рекомендовалось «не допускать того, чтобы турецкие военнопленные подходили к малым вратам города. В том случае, если будет совершен побег по недосмотру кого-либо из граждан, таковой горожанин должен быть оштрафован на двадцать пять форинтов, кои следует передать в распоряжение общины». Из этого постановления современный хорватский исследователь Лилиана До-бронич сделала вывод, что пленных турок община распределяла между горожанами29. Возможны и другие объяснения, но все они лишь предположение. В том же году горожане вынуждены были эвакуироваться, вернее бежать из города30. Мастера-бомбардиры и наводчики пушек по особому разрешению стали получать оплату из городского сбора для королевской казны.
Постепенно турки подбирались к городу. В 1552 г., как известно из письма короля горожанам, султан отдал распоряжение напасть на Сисак и Загреб. Однако осада Загреба не состоялась, а битва у Сиса-ка произошла уже много позже — в 1593 г. и сложилась для турок не-
23 MCZ XII. P. 172, doc. 164.
24 Ibid. P. 175, doc. 170.
25 Ibid. P. 177, doc. 174.
26 Ibid. P. 190, doc. 185.
27 Ibid. P. 270, doc. 253-255.
28 Ibid. P. 295, doc. 287.
29 Dobronic, L. Slobodni i kraljevski grad Zagreb. S. 80
30 MCZ XII. P. 299, doc. 289.
удачно. В 1554 г. капитан Иоанн Унгнад в своем письме извещал короля, что «паша может легко дойти до Загреба и давно уже планирует перенести туда свою резиденцию. Воды [Савы. — А.Л.] стоят достаточно низко, чтобы можно было осуществить переправу. Далее он может перенести военные действия в Австрию и Каринтию и принести великое разорение этим землям. В Загребе находится не более 40 немецких ландскнехтов»31. В 1556 г. турки «пришли под стены Капитула и Градеца и после перестрелки, нанеся значительный ущерб, через девять часов отошли в сторону Турополья»32.
Спутником войны нередко становится значительный рост производства вооружения. Нет, однако, свидетельств тому, что горожане, вернее некая их часть смогли обогатиться благодаря тому, что находились на переднем краю борьбы с турецкой угрозой. Кризис торговли и значительные расходы стала безусловно тяжелым ударом по экономике славонских городов. И все-таки Градец устоял. Тяжелые времена сменились более мирными, и по крайней мере один из самых опасных врагов города уже не мог ему угрожать.
From the history of Slavonian town Gradec. The role of the towns in Balkan Mountains in the late Middle Ages revisited
by A. Lotmentzev
The author underlines the chief aspects of making towns (civitas and villa) in the Middle-Ages. The article also shows the fighting with Ottoman aggression that were attempted by Slavonian town Gradec, part of nowdays Croatian capital Zagreb. For the first time you can read about unknown pages of military history of Balkans (XIII-XVI c.)
31 MCZ XII. P. 340, doc. 331.
32 Ibid P. 360, doc. 345.
