CC BY
12
ИЗ ИСТОРИИ РАБОТЫ ПО САНИТАРНОМУ ОЗДОРОВЛЕНИЮ ДОНБАССА1
Действительный член АМН СССР проф. А. Н. Марзеев
В 20-х годах в Донбассе, в его городах и многочисленных поселках, помимо острого недостатка в воде, исключительно тяжелым было положение с удалением и обезвреживанием жидких и твердых отбросов.
Канализации почти нигде не было, очистка была неорганизована, санитарное состояние городов и поселков было крайне неудовлетворительным, кишечные инфекции имели широкое распространение. И мне хочется рассказать о той борьбе за чистоту, за санитарное благоустройство Донбасса, за улучшение в нем дела очистки, которую в тот период проводил Украинский институт коммунальной гигиены и санитарная организация.
В пррвую очередь речь шла о сотнях (до 300) рабочих шахтных поселков, в которых не было элементарных условий санитарного благоустройства. При царизме эти поселки были собственностью отдельных шахтовладельцев.
Очистка этих поселков представляла такую картину: канализации и уборных в домах не было, вдоль улиц («линии») стояли кирпичные уборные, открытые, загрязненные, с переполненными выгребами и огромные бетонированные мусорные ящики, без крышек, тоже переполненные мусором. Очищались уборные и мусорные ящики очень редко. Летом в поселках были тучи мух.
Очистить «авгиевы конюшни» капиталистического Донбасса было задачей весьма трудной, но в советских условиях необходимой и возможной. Задача облегчалась тем, что теперь в Донбассе был один хозяин — советское государство, а все угольные шахты с их рабочими поселками были в тот период объединены в один трест «Уголь». Руководство его ясно понимало, что для того, чтобы поднять угольную промышленность, создать стабильные шахтерские кадры, повысить производительность труда рабочих, необходимо резко улучшить их жилищно-бытовые условия и благоустроить рабочие поселки. Узнав, что в Харькове организован Институт коммунальной гигиены, руководители треста обратились к нам с предложением разработать для шахтерских поселков и угольных шахт Донбасса систему их санитарной очистки, необходимые мероприятия, а также типовые проекты санитарно-технических установок по собиранию, удалению и обезвреживанию жидких и твердых отбросов. Институту было предложено привлечь к этой работе, помимо своих сотрудников, различных специалистов.
Мы с огромным увлечением начали организовывать и выполнять эту нужную и интересную работу. Меня и моих товарищей по работе вдохновляла и воодушевляла тесная связь с практикой, с Донбассом, с мощным трестом, а главное — это была настоящая, большая профилактика, о какой только может мечтать гигиенист и санитарный врач. В этой работе участвовали сотрудники института В. М. Жаботинский, Л. Н. Розова; Н. Н. Маликова, В. П. Калугина, В. Г. Соболев, инженеры Л. И. Казач-
1 Продолжение. Начало см. в № 2 нашего журнала за 1955 г.
ков, П. И. Карнауха и др., санитарные инженеры из Харькова, специалисты из Москвы. Работало несколько бригад, они между собой Соревновались, различные решения и варианты совместно обсуждались, сравнивались, отбирались лучшие. Примерно через год эта творческая коллективная работа была закончена и в оформленном виде, с текстом и большим количеством рабочих чертежей сдана институтом тресту «Уголь» и разослана во все его рудоуправления.
Институт коммунальной гигиены разработал: систему санитарной очистки шахтных рабочих поселков, типовые проекты уборных, типовые проекты мусорных приемников, типы цистерн, бочек и фур для вывоза жидких и твердых отбросов, мусоросжигательную печь малой емкости, систему подземной ассенизации в шахтах с оригинальными вагонетками — приемниками для жидких нечистот, которые устанавливались в забоях в нишах, поднимались «на-гора», где опорожнялись и обмывались, типовые проекты планировки и благоустройства жилых кварталов в рабочих поселках, проект здания кубовой при шахтах для мойки и наполнения питьевой водой фляг шахтеров при их спуске в шахту.
В разгар работ по оздоровлению шахтных поселков Донбасса единый трест «Уголь» распался на ряд самостоятельныА угольных трестов. Работать стало труднее, пришлось иметь дело с рядом трестов, порой с людьми, мало интересующимися санитарными вопросами. Работа по организации рациональной очистки продолжалась и вступила в самый трудный этап.
Как часто научные институты, органы здравоохранения, а нередко и сами санитарные врачи недооценивают этап внедрения в жизнь* тех или иных уже разработанных мероприятий, нормативов, установок. Мало одних идей и предложений, недостаточно составить план, проект и даже построить то или иное сооружение. Надо все это внедрить, привить, заставить «жить», работать, давать ощутимою пользу людям.
Опыт показывает, что это обычно требует длительной, упорной, кропотливой работы, преодоления немалых трудностей, борьбы и порой может вызвать чувство разочарования у маловеров.
Приведу один пример из истории организации той же очистки в поселках Донбасса. Я всегда был горячим сторонником устройства в малоэтажных домах люфтклозетов; при отсутствии канализации — это лучший тип уборной: теплой, светлой, удобной, доступной, свободной от мух.
На Украине не было люфтклозетов, и я настойчиво добивался их внедрения. В число типовых уборных для поселков Донбасса мы, ко--нечно, включили и люфтклозеты. Но как добиться, чтобы во всех новых домах (1—2-этажных) обязательно устраивались в квартирах теплые люфтклозеты вместо надворных холодных, плохо содержимых, доступных для мух уборных? Мы долго думали, и у нас явилась мысль: при рассмотрении и одобрении санитарными органами типовых проектов рабочих жилищ обязательно требовать включения в планировку квартиры помещения для люфтклозета. Помещение требовалось небольшое (1,5 м*), настойчивость с нашей стороны была большая, и архитекторы с нами согласились. Появились типовые проекты домов с люфтклозетами, по этим проектам проводилось жилищное строительство в рабочих поселках Донбасса. Мы торжествовали победу, думая, что вопрос с люфтклозетами уже разрешен.
И вот выезжаю как-то в Донбасс, осматриваю шахтерские поселки, любуюсь новыми, по последним типовым проектам построенными хорошими рабочими домиками, вхожу в квартиры и ищу люфтклозет и....
не нахожу. А во дворе, как и раньше, красуются традиционные холодные уборные. Я был ошеломлен. Спрашиваю жен рабочих. Они объяснили, что когда занимали предоставленные им квартиры, то нашли в них две маленькие комнатки с небольшими оконцами, сначала удивились, потом решили, что обе они являются кладовыми. Спрашиваю комендантов. Ока-
зывается, строительная организация построила домики точно по типовому проекту, но помещения, предназначенные для люфтклозетов, не использовала, а взамен этого построила уборные во дворе. Я развел руками. Внедрение :не было доведено до конца: санитарные врачи не обеспечили должного контроля за строительством. В своей-санитарной работе мне нередко приходилось наблюдать, как наши «благие порывы» не осуществляются, так как внедрение не доводится до конца.
Работники института много внимания уделяли благоустройству уборных. В наших проектах мы придавали дворовым и общественным уборным хорошее архитектурное оформление, требовали устройства дорожек из шлака, посадки вокруг уборных кустарников, электрического освещения общественных уборных в ночное время. Много мы думали, как сделать, чтобы двери уборных были всегда закрыты и внутрь не залетали мухи. Были забракованы такие предложения, как крючки, пружины, блоки с грузом; все это было ненадежно. Наконец, появилась идея устройства в уборных самозакрывающихся дверей, навешенных на косых петлях. Такие двери автоматически сами закрывались, как бы падали в свою раму.
В поселке шахты 17-бис (Сталино) была построена по нашему предложению образцовая уборная в красивом здании, со сквериком вокруг, асфальтированной дорожкой, электрическими фонарями. Внутри помещение сверкало белоснежными плитками и кафелем, имело умывальники и зеркала.
Но больше всего я интересовался и увлекался вопросом градостроительства в Донбассе: строительством в нем новых городов и рабочих поселков, реконструкцией и расширением существующих. В этой области работы было много новых, крупных, важных, научно и практически интересных гигиенических вопросов, тесно связанных с практикой социалистического строительства. Остановлюсь на одном из этих вопросов.
Особенно мне нравилось выбирать места для новых городов или для расширения существующих, так как удачный выбор территории для города, учет местных природных факторов имеют решающее значение для здоровья и санитарного благополучия населения. Я видел, что другие участники градостроительства — архитекторы, инженеры, экономисты — недооценивают и мало компетентны в таких кардинальных вопросах градостроительства, как климат, чистота атмосферного воздуха, водоисточники, почва, заболоченность и др. и считал себя ответственным и обязанным обеспечить гигиену новых или реконструируемых городов.
По положению, как заведующий санитарно-эпидемиологическим отделом Наркомздрава УССР и как специалист я был обязательным членом правительственных комиссий, которые выезжали из Харькова в Донбасс для выбора и утверждения территорий для строящихся и реконструируемых городов. В сложных природных и производственных условиях Донбасса эта задача в санитарном отношении была исключительно трудной и ответственной. Но это-то меня и увлекало. Сказывалась бесспорно и моя давняя, со студенческих лет, любовь к шахтерскому Донбассу: так страстно хотелось этот золотой край застроить здоровыми, благоустроенными, красивыми городами и поселками.
Я выезжал на место за 2—3 дня до комиссии, разузнавал, какие еще площадки имеются вокруг города, помимо предлагаемой городским советом, объезжал с местным санитарным врачом все эти площадки или обходил их пешком. Я часами изучал территорию, смотрел, с какой стороны и насколько сильно она задьгмляется, выискивал вокруг города и поблизости речки и ручьи, рощи и заросшие лесом балки, по шахтным колодцам устанавливал уровень грунтовых вод, выявлял заболоченные места, знакомился с почвой, рельефом местности, уклонами и т. п., пытался себе представить будущий город на новом месте. В городе я
собирал материалы о розе ветров, об анофелогенных водоемах и малярии, о водоснабжении и кишечных инфекциях, о местах отдыха населения, о том, какова существующая планировка города и в каком направлении он за последние годы растет, советовался с местными врачами, старожилами.
Когда приезжала правительственная комиссия, я уже был подготовлен, знал ситуацию и асе возможные варианты, имел свое мнение и свои предложения, на заседании мог дать оценку любой из имеющихся площадок. Комиссия была довольна моей работой и нередко принимала под строительство не намеченную ранее местными органами территорию, а другую, предлагаемую мною, более удобную, живописную, имеющую тут же или поблизости открытый водоем и природные зеленые насаждения.
В ряде городов Донбасса с промышленностью, сильно загрязняющей воздух (металлургические заводы и др.), часто ставился и вызывал горячие споры вопрос о том, на какой площадке остановиться: восточной или западной. При наличии в Донбассе преобладающих и сильных восточных (и северо-восточных) ветров надо было во что бы то ни стало добиваться застройки и освоения именно восточных площадок как расположенных надветренно по отношению к дымящим заводам. Надо учесть, что в тот период еще не было современного законодательства по охране атмосферного воздуха. И все же приходили к выводу, что строить надо, как правило, на восточных площадках, с этим сразу или после борьбы соглашались архитекторы-планировщики. И ныне, много лет спустя, на этих сильно разросшихся и густо заселенных восточных площадках Сталино, Жданова, Макеевки, Ворошиловска и других городов десяткам, сотням тысяч жителей на протяжении большей части года обеспечен приток чистого, атмосферного воздуха, приносимого ветрами из окружающих степей.
В градостроительстве Донбасса (и в других местах) был еще один важный, трудный, спорный вопрос, в разрешении которого мне как санитарному врачу нужно было занять определенную позицию. Это обычные и частые разногласия между городом и предприятиями по вопросу о том, где вести новое жилищное строительство. Обычно предприятия хотели иметь при заводе свой собственный поселок, требовали от города отвода отдельной территории. Города же с их малыми экономическими и техническими возможностями были заинтересованы в том, чтобы предприятия строили свои дома на старой территории и материально участвовали в развитии городского благоустройства (водопровод, канализация и др.).
При таком решении вопроса рабочие заводов легко могли пользоваться такими уже имеющимися городскими учреждениями, как школы, вузы, театры, библиотеки, больницы, стадионы и т. п.
Сепаратизм предприятий, их желание иметь все «свое» и «отдельно» был нездоровым явлением, он обрекал города на прозябание, тормозил нормальное развитие городского благоустройства, в частности, городские советы без участия предприятий были не в состоянии провести такое важное, но дорогое общеоздоровительное мероприятие, как устройство городской канализации.
Вот почему, всегда, когда в практике градостроительства возникал подобный спор между городом и предприятием, санитарная организация становилась на сторону городских советов и поддерживала вопрос об использовании городской территории для жилищного строительства промышленности, кооперировании средств городского бюджета и промышленных предприятий на благоустройство всего города. Эта наша позиция отражала политику партии и правительства.
Вся эта работа по выбору мест и по другим вопросам градостроительства, а также участие в разработке проектов планировки и реконструкции городов Донбасса и других областей Украины доставляла мне
огромное удовлетворение. Я полюбил градостроительство и архитектуру, научился уважать и ценить эти специальности, вступил в союз советских архитекторов и много лет потом принимал активное участие в работе этой общественной организации.
Своей гигиенической компетенцией я был полезен архитекторам и сам многому у них научился и на практике убедился, что только синтез и содружество гигиены и архитектуры могут обеспечить народу здоровые, благоустроенные, удобные и красивые города, села, жилища и общественные здания.
Поступила 26Ж 1954 г.
МИКРОФЛОРА КАК ОДИН ИЗ ФАКТОРОВ САМООЧИЩЕНИЯ
ПОЧВЫ
Кандидат биологических наук Р. И. Пиковская, научный сотрудник
М. Г. Гелашвили
Из Научно-исследовательского санитарного института Министерства здравоохранения * Грузинской ССР
В результате наших комплексных исследований почв установлено, что к факторам, определяющим закономерности гигиенического режима почв, относится микробный антагонизм.
Мы изучали самоочищающие свойства 7 основных типов почв Грузинской ССР. В ходе исследований было выделено значительное количество микробных антагонистов, в большей или меньшей мере задерживающих развитие микробов коли-тифозной группы. После тщательного отбора для более подробного изучения было оставлено 283 культуры.
Микробы-антагонисты распространены в разных типах почв Грузии неодинаково. Так, в желтоземах обнаружено 35% всех выделенных антагонистов, в горнолесных почвах — 30,7%, в подзолистых— 14,8%, в красноземах— 11,3%, в каштановых — 5%, в черноземах — 2,5%, в древне-аллювиальных — 0,7%.
Сопоставление приведенных данных с установленными сроками выживаемости микробов коли-тифозной группы в разных типах почв в ряде случаев показывает обратную зависимость выживаемости от наличия в почве антагонистов. Так, к почвам с высокими самоочищающими свойствами относятся желтозем, подзолистые и красноземные. Высеваемость кишечной палочки из них в среднем продолжалась от 19 до 28 дней; бактерий брюшного тифа — от 4,5 до 27 дней; бактерий паратифа В — от 18 до 35 дней. К почвам с низкими самоочищающими свойствами относятся черноземы, каштановые и древнеаллювиальные. Высеваемость из них кишечной палочки составила в среднем от 74,5 до 92 дней, бактерий брюшного тифа — от 45,4 до 67 дней, бактерий паратифа В — от 51,2 до 74,2 дня.
При идентификации антагонисты в основном отнесены были к грамположительным спороносным палочкам, близким к следующим 24 видам (по Н. А. Красильникову): 1) Вас. Mediosporus Migula, 2) Вас. excurrens, 3) Вас. perittomaticus Burchard, 4) Вас. filaris Migula, 5) Вас. thermoamylolyticus, 6) Вас. rusticus, 7) Вас. mycoides Fliigge, 8) Вас. Megatherium De Bary, 9) Вас. agri Laubach et Rice, 10) Вас. centrosporus Ford, 11) Вас. ruminatus Gottheil, 12) Вас. Sacchariphilus Migula, 13) Вас. subtilis (Ehrenberg), 14) Вас. panis (Vogel), 15) Вас. praussnitzii Trevisan, 16) Вас. tenuissimus, 17) Вас. laevis Frankland, 18) Вас. idosus Burchard, 19) Вас. brachysporus (Burchard), 20) Вас.
