CC BY
15
ИЗ ИСТОРИИ РАБОТЫ ПО САНИТАРНОМУ
ДОНБАССА"
ОЗДОРОВЛЕНИЮ
Действительный член АМН СССР проф. А. Н. Марзеев
В конце 20-х и начале 30-х годов во всем Советском Союзе и на Украине проводились весьма крупные мероприятия по восстановлению и реконструкции народного хозяйства, в частности, городов и промышленных центров. Проведение этих мероприятий, помимо политического и хозяйственного, имело большое санитарное, общеоздоровительное значение, так как оно улучшало санитарное состояние промышленных районов, снижая в них заболеваемость инфекционными болезнями, создавая для населения необходимые культурно-бытовые условия жизни. На фоне этих массовых восстановительных и реконструктивных работ особо важное значение имели работы по санитарному оздоровлению Донбасса. Этот бассейн играл и играет исключительно важную роль в экономике Советского Союза. Однако санитарное и эпидемическое состояние Донбасса в дореволюционный период и в первые годы советской власти было крайне тяжелым. В его городах и многочисленных рабочих поселках не было даже элементов благоустройства, все приходилось начинать сначала.
Со студенческих лет «влюбленный» в Донбасс, я, будучи заведующим санитарно-эпидемиологическим отделом Наркомздрава УССР и директором Украинского Института коммунальной гигиены, в течение ряда лет с особым увлечением занимался вопросом оздоровления и санитарного благоустройства Донецкого бассейна, вовлекая в эту большую работу своих сотрудников и местных санитарных врачей.
На примере Донбасса мне хочется показать, каких масштабов и размаха может достигать санитарная работа, как она эффективна и как много удовлетворения она дает гигиенисту и санитарному врачу.
Предстояла поистине гигантская работа: дать Донбассу воду, построить водопроводы и канализацию, организовать правильную очистку в городах и рабочих поселках, охранить реки от массивных загрязнений разнообразными вредными промышленными стоками, начать борьбу с сильным задымлением промышленных городов, разработать и внедрить гигиенические основы и нормативы в строительство городов, жилищ, общественных зданий. В тот период еще не существовало развернутого санитарного законодательства, коммунальная гигиена как наука только что зарождалась, не было у нас и практического опыта. Поэтому всю работу по оздоровлению Донбасса приходилось одновременно вести в двух (направлениях: научно-иослвдовательском и практическом.
Основным был вопрос о воде, ликвидации в Донбассе «водного голода». Была создана проектная организация, на обязанности которой лежали изыскания, проектирование, строительство и эксплуатация крупных групповых водопроводов и водохранилищ Донбассводтрест. В этой
1 Настоящая статья является главой из подготовленной автором книги «Воспоминания санитарного врача».
организации гигиенистов почти не было, а между тем требовалось решать такие важные гигиенические проблемы и вопросы, как оценка водоисточников, санитарный режим рек и водохранилищ, зоны санитарной охраны, обезвреживание питьевой воды и т. п.
И вот санитарная организация и Институт коммунальной гигиены включились в работы по водоснабжению Донбасса, работая совместно с «Донбассводтрестом», часто по его заданиям.
Ввиду почти полного отсутствия в Донбаосе сколько-нибудь достаточных по дебиту и удовлетворительных по качеству подземных вод и необходимости иметь для заводов большое количество технической воды, в Донбаосе стали строить водохранилища на малых степных речках.
Как только были устроены первые водохранилища, сейчас же стал вопрос о возможности использовать воду этих водохранилищ не только для технических целей, но и для питьевого водоснабжения.
Надо было дать ответ на этот животрепещущий вопрос, в котором были заинтересованы десятки тысяч людей, а опыта у нас не было ни4 какого. То, что мы знали о водохранилищах, характеризовало их как будто с отрицательной стороны: стоячий водоем, летом нередко «зацветает» вода, со временем делается более минерализованной, засоленной, атмосферные воды смывают в водохранилище загрязнения с площади водосбора.
Украинским институтом коммунальной гигиены быстро был изучен (химически, бактериологически, гидробиологически) санитарный режим первых водохранилищ (Карловского, Ольховского, Луганского) в Донбассе, что внесло полную ясность в этот вопрос.
Оказалось, что процессы самоочищения в этих водохранилищах идут нормально, вода является доброкачественной и что вполне возможно бороться с загрязнением ее (зоны санитарной охраны), засолонением (донные выпуски) и цветением (опыление медным купоросом). Так были увеличены водные ресурсы Донбасса и несколько ■ смягчен «водный голод».
Я стал горячим сторонником устройства водохранилищ, которые в дальнейшем получили широкое распространение в Донбассе и других местах Украины.
Но одни водохранилища не разрешали водного вопроса в Донбассе. В порядок дня стали реки. Днепр был далеко, Дон ближе, но он был использован для водоснабжения восточной части Донецкого бассейна (водопровод в г. Шахты). В остальном Донбассе, на его севере, была только одна значительная река — Северный Донец. Встал вопрос об ее использовании и даже в особом постановлении правительства УССР Северный Донец был признан «основным источником питьевого водоснабжения Донбасса». На Северном Донце, около хутора Светличного, был построен крупный групповой Алмазно-Марьинский водопровод, который дал речную воду ряду городов и рабочих поселков Донбасса (Кадиевка, Ворошиловск, Дебальцево и др.).
Санитарная организация горячо поддерживала это крупное оздоровительное мероприятие. Институт коммунальной гигиены изучил санитарный режим Северного Донца, разработал для нового водопровода зону санитарной охраны. Но вскоре возникли большие трудности в эксплуатации донецкого водопровода: промышленные предприятия, расположенные выше места забора воды, часто сбрасывали в реку фенолсодержащие стоки, и водопроводная вода при хлорировании стала давать неприятный хлорфенольный запах. Население жаловалось на плохую воду, отказывалось ее пить. Помню, как однажды комиссия, в которой я участвовал, ехала на Алмазно-Марьевский водопровод для обследования его и по пути остановилась в шахтерском городе Кадиевке. Сейчас же нашу машину окружила большая толпа женщин, которые бурно «атаковали»
А
комиссию: жаловались на негодную воду, упрекали, обвиняли, требовали улучшения воды. Не без труда наша машина выбралась из тесного кольца возбужденных женщин.
На водопроводе были применены угольные фильтры для очистки воды, но техничеоки и экономически это мероприятие себя не оправдало.
Методов обесфеноливания промышленных стоков почти не существовало, запретить предприятиям спуск в реку сточных вод было невозможно, создалось безвыходное положение: была хорошая река, был отличный водопровод, а воду пить невозможно.
Но вскоре выход был найден: тут же, у хутора Светличного, на левом берегу Северного Донца, оказалась в большом количестве отличная подземная вода: сюда подходила своим восточным крылом Северо-Украинская муль&а, богатая артезианскими водами. Алмазно-Марьинский зод о про в од стал забирать воду из задонецких скважин. Мы облегченно вздохнули. Но без достаточного количества воды продолжал оставаться западный Донбасс и, главное, его столица — бурно растущий город Сталино. Там создавалось трудное положение: промышленность и юрод росли, строились многочисленные многоэтажные дома с промывными уборными и ваннами, а воды не было, канализация еще не была построена, домовые уборные и ванные бездействовали, а если иногда и начинали работать, то выгреба во дворах быстро переполнялись, жидкость разливалась, текла по улицам. Широко были распространены кишечные инфекции, которые то и дело давали эпидемические вспышки.
Чтобы увеличить количество воды в 30 км от Сталино на реке Волчьей было построено Карловское водохранилище, которое ослабило водный кризис в городе, но не устранило его. Помню летом 1930 г. Украинское правительство послало меня вместе с комиссией специалистов в Сталино выяснить положение и разработать необходимые экстренные мероприятия по увеличению подачи воды в город и по борьбе со вспышкой кишечных инфекций.
Воды остро не хватало, население было вынуждено пить всякую случайную, недоброкачественную воду, даже воду из шахт. Были основания подозревать водный характер эпидемии. Широко было применено и поставлено хлорирование питьевой воды. Пришлось закрыть, опечатать внутриквартирные промывные уборные и ванные. Были проведены массовые предохранительные прививки, госпитализация больных доведена почти до 100%. Все эти мероприятия были необходимы и нужны, но являлись все же паллиативом.
Решить вопрос можно было, обеспечив город достаточным количеством воды, построив канализацию и организовав рациональную очистку города. Но где взять эту остро необходимую драгоценную питьевую воду?
Еще и еще раз я выяснял и оценивал имеющиеся местные источники водоснабжения, и вдруг услышал о «Кипучей кринице». Она меня заинтересовала. Местные работники сообщили, что в 30 км от Сталино е долине давно пересохшей степной реки Сухой Волновахи есть небольшой, совсем скудный родник, который носит название Кипучей криницы. Они уверяли, что этот родник очень беден водой и никакого значения для водоснабжения даже соседнего села Стылы не имеет. Но меня гипнотизировали слоза «Кипучая криница», я не допускал, чтобы нарот без вся-ких'основамий дал такое название роднику, бедному водой. «Тут что-то не так», — подумал я и решил обследовать этот родник.
Через час езды на машине я с комиссией уже был у таинственного родника. Передо мной лежала голая, совершенно безводная с высохшей травой долина реки Сухой Волновахи. Это была очень давно пересохшая речка. Мои спутники предложили вернуться в Сталино, сели в машину и, вероятно, в душе посмеивались над моей иллюзией. Но я продолжал всматриваться в окружающее и пошел по долине. Вдруг я увидел «а
фоне пожелтевшей травы клочок земли с зеленой травой. «Значит, тут есть где-то вода»,— подумал я, но воды не было видно, и, только нагнувшись к самой земле, я заметил, как из нее пробиваются и .булькают маленькие струйки воды, которая тут же, поблизости, впитывается в сухую землю. Так вот это и была Кипучая криница. Она выглядела жалкой, но факт оставался фактом: родник был, он есть и продолжает жить. Я позвал своих спутников, показал им родник. Он не произвел на них никакого впечатления. Однако я упорно продолжал верить в родник и не мог оторваться от этой слабой струйки чистой, прозрачной и холодной воды. Как в народных сказках, она была для меня «живой водой». Я послал машину в соседнее село Стылы и просил шофера найти и привезти к кринице одного-двух древних стариков. Когда приехали два старых местных жителя, я просил их рассказать, что тут было во время их молодости и что они слышали про Кипучую криницу от своих родителей и дедов. И они рассказали: много лет назад родник этот был очень обильным, и вода его в виде ручья текла по руслу Сухой Волновахи. Это было место, куда из окружающей степи сгоняли на водопой огромные стада овец, которых тогда здесь разводили греки, переселявшиеся из Крыма Я слушал их рассказ, как поэму и легенду, и проникался глубокой верой в этот источник: он действительно был «кипучим» и может им стать снова. Как потом выяснилось, река Сухая Волноваха еще в своем верхнем течении «ушла» в землю, текла там по трещинам известняка, выступала на поверхность у села Стылы, образуя родник Кипучую криницу, а затем этот родник заилился, вода изменила свое направление, криница оскудела.
Вернувшись в Сталино, я предложил «Донбассводтресту» немедленно послать партию техников и рабочих тщательно обследовать кригаицу, сделать шурфы, вскрыть и расчистить родник, выяснить возможный дебит воды в нем. Работа эта в срочном порядке еще за дни моего пребывания в Сталино была выполнена и было установлено, что расчищенный родник после его каптажа сможет дать 175 л воды в секунду. В сутки это давало 15 000 м3 отличной родниковой воды, не требующей очистки. Я был счастлив бесконечно. Был сделан о Кипучей кринице доклад в руководящих органах Сталино и Сталинской области и принято решение о необходимости срочного строительства водопровода Кипучая криница — Сталино.
Украинское и Союзное правительство утвердили это мероприятие, отпустили необходимые ассигнования, а для ускорения постройки водопровода были срочно куплены и доставлены в Сталино металлические трубы. Через несколько месяцев водопровод уже работал, водный кризис в Сталино был разрешен.
Зачем я все это рассказываю?
«Академический» гигиенист скажет: «При чем тут Марзеев, в чем же его заслуга? Научной работы о роднике Кипучая криница он не написал, даже анализов воды сам не делал».
Инженеры скажут: «Водопровод построили мы». Наконец, любой читатель с полным основанием может сказать, что вопрос о Сталинском водопроводе из Кипучей криницы решали и средства отпустили высшие партийные и советские органы. Все это правильно. Но немалую роль в в решении этого и подобных вопросов сыграл санитарный врач. И я горжусь этим и исАггываю чувство огромного удовлетворения, что в известной мере помог горнякам и металлургам Сталино вот уже четверть века иметь ежедневно миллион ведер прекрасной родниковой, «живой» воды, которая удовлетворяет их жизненные потребности, радует и оздоровляет.
Сила и ценность деятельности санитарного врача заключаются не только в его специальных знаниях, но и в профилактических идеях, сани-
§
тарной целеустремленности, инициативе, поисках всего того, что оздоровляет жизнь, в настойчивости, в умении выдвигать и ставить важные задачи по охране здоровья людей и добиваться их разрешения, осуществления.
Так по частям решались вопросы водоснабжения в отдельных местах Донбасса. Но оставалась не решенной вся огромная комплексная проблема водоснабжения и канализования Донбасса в целом, всех его городов, рабочих поселков, предприятий. В связи с этим еще до Великой Отечественной войны перед научными, проектными и плановыми органами стала задача: составить генеральную схему водоснабжения и канализования Донбасса.
В течение более 3 лет десятки специалистов гидрогеологов, гидрологов, санитарных инженеров, гигиенистов, экономистов, агрономов и др. выполняли эту грандиозную задачу, производили исследования, подсчеты водных ресурсов, намечали мероприятия, разрабатывали различные варианты, сравнивали их и, наконец, составили две генеральных схемы, которые в виде многих томов были направлены в Москву на экспертизу, рассмотрение и утверждение. В этом труде' ряд томов был написан сотрудниками Украинского иститута коммунальной гигиены при участии местных санитарных врачей. Это были разделы по гигиенической оценке водоисточников Донбасса, по гигиеническим нормам водопотребления, по гигиеническим основам организации зон санитарной охраны проектируемых водопроводов, по описанию промышленных сточных вод Донбасса, их оценке, методам очистки и местам выпуска в водоемы, по коммунальной канализации, очистке, обезвреживанию и утилизации сточных под.
В Москве генеральные схемы водоснабжения и канализования Донбасса (и Криворожья) были в основном одобрены весьма компетентными экспертными комиссиями, но начавшаяся война помешала их утверждению и осуществлению.
После Великой Отечественной войны в связи с восстановлением и дальнейшим развитием промышленности и городов Донбасса вопрос о его водоснабжении продолжал оставаться острым.
Вследствие этого с 1952 г. проектируется строительство водопровода Северный Донец—Донбасс для обеспечения водой западной и центральной части промышленного Донбасса.
Запасы воды в Северном Донце предположено пополнить устройством специального водохранилища. Воду в крупные промышленные центры Донбасса и стеоные засушливые районы этого бассейна намечено подать в основном открытым каналом, а местами в чугунных трубах.
Так в советский период в некогда безводном Донбассе была разрешена проблема снабжения водой. Было использовано все: реки (Дон, Северный Донец, Оскол, Кальчик и др.), водохранилища, подземные воды. А для будущего в резерве остался еще Днепр. Наступит время, когда все развивающийся Донбасс снова потребует добавочной воды, и тогда будет решен вопрос о новом грандиозном санитарном сооружении— канале Днепр — Донбасс. Обильная, отличная вода главной водной магистрали Украины напоит с достатком Донецкий бассейн, а пароходы пойдут из Киева в Сталино1.
Поступила 26/Х 1954 г.
■¿г * -й-
1 Продолжение статьи см. в следующем номере журнала.
