CC BY
7
нашем научном и культурном пространстве. В университете, казалось бы далеком от гуманитарных наук, Михаил Викторович создал своего рода оазис российской философии и культуры. Постоянное участие в работе семинара многих исследователей из Москвы, Петербурга, российской провинции, а также из-за рубежа говорит само за себя. Причем, это настоящие знатоки своего дела, имеющие основательную профессиональную подготовку и большой научный опыт. Успех семинара обязан прежде всего усердию профессора М.В. Максимова и его сотрудников. Михаил Викторович очень увлеченный человек: Владимир Сергеевич Соловьёв дорог ему и как личность, и как ученый, и как общественный деятель.
Все это вызывает чувства понимания и признательности. Вместе с тем хотелось бы высказать и пожелания. Можно ожидать, что семинар будет продолжать действовать и давать новые результаты. Будем надеяться, что его участники смогут избежать некоторых искушений и соблазнов в интерпретации творчества B.C. Соловьёва, в соответствии с нашими нынешними запросами и нуждами. Хотелось бы пожелать, чтобы и в дальнейших изысканиях Соловьёвского семинара образ Вл. Соловьёва оставался бы сложным, спорным, «непри-глаженным», т.е., живым и достоверным.
Н.В. ДЗУЦЕВА
д-р филол. наук, профессор кафедры теории литературы и русской литературы XX в. Ивановского государственного университета
ИВАНОВСКАЯ «СОЛОВЬЁВСКАЯ ШКОЛА»
Говоря о Соловьёвском семинаре, я испытываю чрезвычайно радостное для меня чувство личной профессиональной заинтересованности, которым мне хотелось бы поделиться на этих страницах.
Но вначале - о главном.
Соловьёвский семинар - явление по многим причинам уникальное на фоне современной практики профессионального сотрудничества и научной деятельности. Прежде всего, сам факт его непрерывной работы, отмеченной высокой степенью организованности, насущностью тематической проблематики и продуманностью стратегических перспектив, говорит о живой востребованности такой формы научно-профессионального общения, о ее плодотворной результативности.
Мне хотелось бы подчеркнуть и специфику выбора из всей блестящей плеяды русских философов фигуры Владимира Соловьёва. Тот факт, что именно он открывает эпоху русского духовно религиозного Ренессанса, позволяет видеть и разрабатывать многочисленные аспекты связи соловьёвских идей с философскими системами его современников и последователей. Это открывает богатую возможность всесторонне исследовать сложнейшую картину религиозно-философских и идейно-художественных исканий XX века вплоть до современных попыток осмыслить соотношение религиозно-философского творчества Соловьёва с состоянием сегодняшней философской науки и - шире - гуманитарного знания в целом. Таким образом, в стремлении прояснить широкий спектр исследовательских разысканий и мыслительных стратегий современной гуманитарной науки наследие философа обретает универсальный характер.
Как постоянная участница десятилетней работы семинара, я могу свидетельствовать о высочайшем уровне подготовки и проведения его заседаний: дискуссионность научной атмосферы, дух уважительной критической взыскательности и бодрой
готовности к плодотворной полемике со стороны его участников не могут не влиять на повышение их профессионально-научного опыта, на процесс личностного взаимообогащения.
Говоря об уникальности Семинара, не могу не отметить, что не знаю пока равного примера научной школы в провинции, организованной на базе технического вуза и функционирующей столь продолжительно и плодотворно. Нельзя не признать в этом определяющей роли организатора и бессменного руководителя Семинара проф. М.В. Максимова, глубокого ученого-исследователя, верного и доблестного пропагандиста соловьёв-ского учения. Остается только удивляться тому, как этот исполненный скромного достоинства человек, наследующий в этом отношении лучшие качества «уходящей натуры» - русской интеллигенции, в наше известное своим жестким прагматизмом время смог осуществить идею, во многом не подъемную и в рамках столичных научных учреждений.
Благодаря деятельности Семинара во главе с его руководителем заметно возрос статус Иванова как университетского города, ставшего, безусловно, ведущим центром изучения наследия Вл. Соловьёва. В этом качестве ивановская «соловьёв-ская школа» вышла за пределы России, представляя ее более чем достойно. Результативным свидетельством высокого уровня научной мысли, разрабатываемой в рамках Семинара, стало постоянное участие в нем представителей ведущих представителей российского философско-гуманитарного знания, начиная с академических научных центров и кончая отдаленными от них учреждениями вузовской науки. Трудно переоценить регулярное участие в семинаре зарубежных коллег, как из дальнего Зарубежья, так и стран СНГ. В контексте русской научной провинции все это открывает неоценимую возможность личного и профессионального общения, обеспечивает выход в сферу широких связей участников семинара с миром большой науки.
Именно это обстоятельство определяет тот личный акцент в моем отношении к Семинару, с которого начались мои заметки о нем. Как ученому-литератору, представителю филологической науки, мне открылась редкая возможность повышения профессиональной квалификации, и не только в формальном смысле, т.е. получения соответствующего документа,
(хотя и это далеко не маловажный момент). Обогащение филологического знания опытом философско-культурологических штудий, обретенным в процессе семинарского общения, стало для меня и других моих коллег-филологов фактором углубления и развития профессиональных интересов. За счет подключения соловьевского наследия к идейно-художественной проблематике литературы Серебряного века заметно расширился круг моих научных референций, в результате чего в списке моих научных работ появился ряд статей, так или иначе соотнесенных с проблематикой Соловьёвского семинара. Большой удачей я считаю возможность публикации своих работ, ориентированных на органичное соединение непосредственно филологической проблематики и философских идей Вл. Соловьёва, в периодических выпусках «Соловьёвских исследований». Это издание высокой научной пробы, репрезентирующее в своем общем составе достижения современной отечественной и зарубежной философско-культурологической мысли, и среди прочего нельзя не отметить, что в широком спектре специфической философской проблематики здесь всегда находится место для междисциплинарных исследований. Это обеспечивает, с одной стороны, актуальность и новизну, а значит, и развитие современного соловьёвоведения, а с другой, заметно расширяет читательскую аудиторию соловьёвских сборников, увеличивает их востребованность в научном сообществе.
Размышляя о связи философско-культурологической научной мысли и современного учебного процесса, можно безоговорочно утверждать, что эта связь плодотворно сказалась бы на формировании не только молодой научной смены, но и духовного облика студента или школьника. Но, к сожалению, все более становится очевидным, что гуманитаризация среднего и высшего российского образования катастрофически ослабевает, и возможностей привнести в образовательный процесс опыт русской духовно-философской традиции становится все меньше. В таких условиях, думается мне, связь большой науки и собственно преподавательской деятельности не может осуществляться, так сказать, напрямую, и ставить такую задачу, на мой взгляд, вряд ли перспективно. Это процесс внутренний, осуществляемый на базе развития и обогащения личного про-
фессионального опыта, где все решает личность ученого-преподавателя, сам факт его предрасположенности к неформальному общению с учащимися, будь то школьники, студенты или аспиранты. Соловьёвский семинар для формирования такой личности вузовского работника играет неоценимо важную роль.
Т.П. БЕЛОВА
канд. филос. наук, доцент, с.н.с. кафедры общей социологии и феминологии Ивановскогогосударственного университета
ЗНАЧИМОСТЬ НАСЛЕДИЯ B.C. СОЛОВЬЁВА ДЛЯ МОЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СТАНОВЛЕНИЯ
Открытие текстов Владимира Сергеевича Соловьёва по времени совпало для меня с началом преподавательской деятельности в Ивановском государственном университете. Тогда, в конце 1980-х - начале 1990-х гг., меня, как преподавателя религиоведения, прежде всего, заинтересовали «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» и особенно «Краткая повесть об антихристе», в которой в концентрированной форме даётся прогнозный диагноз социального и духовного развития Европы в начале XXI столетия, во многом подтверждаемый настоящей действительностью. Во времена Соловьёва ещё не было феномена, называемого «Новые религиозные движения». Однако его рассказ о появлении человека, называющего Христа своим «величайшим предшественником» и объясняющего Второе Пришествие «не как возвращение того же Христа, а как замещение предварительного Христа окончательным, т.е. им самим» может сегодня быть отнесён к создателю различных религиозных новообразований.
Описанные Соловьёвым в «Краткой повести» события на вселенском соборе, мною были восприняты как раскрытие сути католицизма, православия и протестантизма: для католицизма - это папство, для православия - сохранение традиции и наиболее чёткое духовное зрение, для протестантизма - знание и исследование Священного Писания. В целом этот небольшой
