Итоги миссии российского посольства Е. В. Путятина в Китай. 1857-1858 годы Текст научной статьи по специальности «История и археология»

-о£>

<$о-

А.Ш. Кадырбаев

ИТОГИ МИССИИ РОССИЙСКОГО ПОСОЛЬСТВА Е.В. ПУТЯТИНА

В КИТАЙ. 1857-1858 ГОДЫ

Посол Российской империи в Китае деть, что сношения мои с ними были до-

Е.В. Путятин проводил взвешенную политику. Он сумел добиться того, что Россия по итогам русско-китайского Тяньцзиньского договора 1858 г., в обмен на предоставление Цинской империи военной помощи приобрела земли Приамурья и Уссурийского края. Он старался не обострять отношений со вчерашними противниками России в Крымской войне - Великобританией и Францией. При этом Путятин умело использовал в своих интересах не только недовольство ими цин-ского Китая и Соединённых Штатов, чья экспансия в эту страну сдерживалась преобладанием там западноевропейских держав, но и противоречия между самими союзными державами.

Заслугой Путятина стало признание западными державами Российской империи как равноправного игрока в борьбе за сферы влияния в Китае. Тем более что это происходило после поражения России в Крымской войне от Великобритании и Франции. Причём, в отличие от них, ему удалось добиться своих целей дипломатическими средствами, хотя искушение прибегнуть к военным мерам в отношении цинского Китая присутствовало и у него. Но граф Путятин оказался на высоте положения, проявив разум и выдержку, все прекрасные качества настоящего государственного деятеля и дипломата.

Путятину даже удалось использовать в пользу России военные успехи англичан и французов в войне против цинского Китая, которую он пытался предотвратить. В этом он признался послам Великобритании и Франции в этой стране - лорду Эльгину и барону Гро, как очевидно из следующего документа: «Из сообщённых уже переписок моих с Бароном Гро и Лордом Эльгином Ваше Сиятельство (министр иностранных дел России А.М. Горчаков. - Авт.) изволили ви-

вольно откровенны, и я счёл нужным по подписании трактата (Тяньцзиньского договора. - Авт.) изъявить им официально, в какой мере мы обязаны теперешним счастливым результатам орудиям Франции и Англии, и что при важных сделанных Китайским Правительством уступках желательно было бы, чтобы дальнейший их напор на Китай был бы остановлен. Копии этой ноты моей и ответов французских и английских послов я посмею прилагать при сём (рапорте. - Авт.). Они, как я не могу не заметить, готовы со своей стороны принять меры, чтобы новые права не могли быть обращены иностранцами во вред Китая, и приглашают меня участвовать в совещаниях по этому предмету на подписании ими своих трактатов. Я... словесно изъявил им своё согласие...»1.

Документ свидетельствует о том, что англичане и французы были вынуждены считаться с мнением российского представителя и согласовывать с ним свои действия. Этому способствовала гибкая дипломатическая позиция Путятина, не отказывавшего западным союзникам даже в комплиментах по официальной линии, если это было необходимо для успеха его предприятия.

Путятину приходилось действовать в непростых условиях под давлением как англичан, не церемонившихся с китайцами, так и цинских властей, обращавшихся к нему за поддержкой. Он выступал посредником между ними, при необходимости прибегая к помощи французского представителя. При этом он искусно использовал противоречия между Великобританией и Францией, а также координировал свои действия с представителем Соединённых Штатов, который, как и Путятин, выступал посредником в англо-франко-китайском конфликте. В этих условиях в полной мере проявился талант Путя-

тина как блестящего дипломата, твёрдо, но вместе с тем и достаточно гибко отстаивавшего интересы своей страны.

При этом следует отметить, что служебные обязанности Путятина не ограничивались его ответственностью как главы российской дипломатической миссии в Китае, хотя задачи в этой области и были приоритетными в его деятельности. Наряду с этим, он был командиром тихоокеанской эскадры российских боевых кораблей у берегов Китая. Повседневное командование военными моряками, вопросы боеготовности эскадры в зоне боевых действий британского и французского военных флотов против Китая, сложные вопросы снабжения подчинённых ему кораблей энергоносителями того времени - каменным углем и боеприпасами в условиях удалённости от основных российских военно-морских баз (тем более что вновь приобретённые земли Приамурья и Уссурийского края с западным побережьем Японского моря, Сахалина не были ещё даже минимально освоены русскими) - за всё это тоже отвечал адмирал Путятин. Он с честью вынес на своих плечах и это нелёгкое бремя.

В свою очередь, присутствие российской эскадры под командованием Путятина у берегов Китая было весомым аргументом в его переговорах с Китаем и способствовало прекращению боевых действий против него британской и французской эскадр.

Хотелось бы отметить непреходящую научную ценность материалов Российского государственного архива Военно-Морского флота, содержащих основные сведения о дипломатической миссии Путятина в цинский Китай. Они также свидетельствуют о том, насколько высока была подготовленность офицеров Российского Военно-Морского флота, яркими представителями которого были адмиралы Путятин, Посьет, Казакевич, Невельской, военно-морской министр Константин Романов и другие. Мы видим, насколько досконально они разбирались не только в вопросах, имевших отношение к флоту и военному делу, но и в проблемах внешней и внутренней политики, экономики, торговли, в обычаях и традициях наро-

дов Китая и российского Дальнего Востока. Сам факт назначения послом в Китай адмирала Путятина, военного моряка - лучшее подтверждение вышесказанному.

Отношение Путятина и его соратников к маньчжурам и китайцам, при том, что в ходе его миссии в Цинскую империю порой приходилось ради достижения политических целей прибегать к жёстким мерам, иногда на грани военного давления, тем не менее, проникнуто уважением к их культуре. Оно было лишено высокомерного культуртрегерства и расистского предубеждения, что резко контрастировало с пренебрежительным отношением к ним англичан и американцев.

Справедливости ради, не умаляя роли Путятина, следует отметить, что успех его миссии был также обусловлен координацией его действий как с Санкт-Петербургом, прежде всего с великим князем и морским министром К.Н. Романовым, канцлером, министром иностранных дел А.М. Горчаковым, директором Азиатского департамента МИДа Е.П. Ковалевским под непосредственным контролем самого монарха Александра II, оказавшихся на высоте своего положения, так и с российскими властями на местах, которые олицетворял генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьёв, чью роль в этих событиях трудно переоценить. Лучше всего об этом говорит высочайше пожалованная ему милость называться Муравьёвым-Амурским в качестве признания его заслуг перед Отечеством.

Прекрасной иллюстрацией к сказанному могут служить слова его соратника М.И. Ве-нюкова: «Я много работал... на разных окраинах России, в Небесных горах (Тянь-Шане. - Авт.), на Кавказе, в Польше; но ничего подобного той общей преданности делу, как на Амуре - говорю по совести - не видал; и если эта преданность есть залог успеха дела, если вдохнуть её в сотрудников есть высшее достоинство вождя, то заслуга Н.Н. Муравьёва неизмеримо высока. Многие ли бы в состоянии были сделать то, что совершил он, с личным составом до смешного малым, но делавшим многое, во всю мощь нервов и мускулов?»2.

Надо отдать должное военно-морскому министру, великому князю, младшему брату императора Александра II К.Н. Романову, Е.В. Путятину и генерал-губернатору Восточной Сибири Н.Н. Муравьёву, чьи отношения были непросты, поставивших интересы своей страны выше собственного «разномыслия». К этому следует добавить, что «в воспоминаниях о занятии Амура приходится назвать одного. также имеющего права на память в потомстве. Это был. Егор Петрович Ковалевский, который управлял Азиатским департаментом Министерства иностранных дел в 1856-1861 гг. Его проницательный ум, его литературные дарования, его злой язык, его отличное знакомство с Востоком - от берегов Нила и Адриатики до Бухары, Кульджи и Пекина, - его просвещённый патриотизм и широкое европейское образование слишком известны, чтобы мне нужно было упоминать о них; но его участие в деле воссоединения Амура известно далеко не каждому. Между тем, оно было очень значительно, и можно даже сказать, что в Петербурге главными двигателями амурского дела были великий князь Константин Николаевич и Ковалевский. Лучшего направителя азиатской политики России, как Егор Ковалевский, не было во всё время существования Министерства иностранных дел.»3

Хотелось бы также обратить внимание на ещё одно обстоятельство. Деятельность российских военных моряков, «составлявших экипаж транспорта "Байкал" в 1849 г., а затем Амурскую экспедицию с 1850 по исход 1855 г., - преисполненная гражданской доблести, отваги и мужества, представляет незыблемое основание к окончательному присоединению к России в 1858 г. Приамурского и Приуссурийского краёв»4 и является важной составляющей успеха дипломатической миссии Путятина в Китае.

«Окончательная победа наша, а равно и прочное водворение в Приамурском и При-уссурийском бассейнах. без всякого шума и треска, - было обусловлено, по мнению командира Амурской экспедиции адмирала Г.И. Невельского, - мерами, основанными

на глубоком изучении, в продолжение шести лет, страны, её обитателей и её отношений с соседней с ней Маньчжурией»5.

М.И. Венюков, активный участник этих событий, сообщает: «Здесь у места вспомнить, как вообще снаряжались и производились амурские экспедиции. Что это не были нашествия русских войск с целью кого-либо разгромить или покорить оружием, как на Кавказе или потом в Туркестане, - это более или менее известно каждому. Согласно требованию императора Николая, "чтобы на Амуре порохом не пахло", присоединение его не стоило России ни капли крови, ни одного выпущенного патрона. Войска брались на всякий случай, а главное - как рабочая сила для водворения русских оседлостей»6.

Коренные народы Приамурья и Уссурийского края - гольды, орочены, нивхи, удэгейцы - органично стали неотъемлемой частью симбиозной российской цивилизации и гражданами России благодаря её политике на Дальнем Востоке. Эта политика отличалась «справедливым и глубоким вниманием к коренным обычаям местного населения, изучением их образа жизни, потребностей и отношений, устранением различных столкновений между отдельными жителями, несмотря на ничтожную численность (русских в это время. - Авт.) по сравнению с окружающими их со всех сторон гиляками (ныне нивхи. - Авт.), гольдами и миллионным населением соседних маньчжуров»7.

Здесь хочется сказать о личности Путятина и его отношении к своим подчинённым, чьи судьбы были вверены в его распоряжение. Путятин имел круг доверенных, подчинённых ему по службе людей, своих соратников, без помощи которых ему было бы сложно выполнить задачи, поставленные перед ним руководством России. О заслугах этих людей он не забыл после успешного завершения своей миссии в Китае, о чём свидетельствуют документы. Например, в своём письме контр-адмиралу П.В. Казакевичу от 1 июля 1858 г. Путятин даёт инструкции по поводу ведения переговоров с Китаем о праве российских судов на посещение китайских портов и здесь же представляет к

награждению и производству в новые чины личный состав парохода-корвета «Амери-

ка»8.

Ещё более впечатляет его рапорт по поводу награждения членов дипломатической миссии к цинскому двору, представленный высшему руководству страны. «Его Императорскому Высочеству. В особенности я дорожу доверием, оказанным представлению моему о трудах сослуживцев моих, удостоенных, по ходатайству Вашему, Всемило-стивейше пожалованных им наград», - писал Путятин в своём рапорте от 25 ноября 1858 г. великому князю. На подлиннике рапорта «собственно Его Императорского Величества (императора Александра II. - Авт.) рукою» написано: «Я совершенно разделяю взгляд Путятина и нахожу, что он действо-

9

вал умно и осторожно» .

Успех миссии Путятина в Китай способствовал росту по службе его соратников, немало сделавших для данного предприятия. Например, Ф.Р. Остен-Сакен получил в сентябре 1860 г. назначение на пост начальника отделения Азиатского департамента МИД. А сам Путятин в 1861 г. стал членом правительства Российской империи, получив портфель министра народного просвещения.

Следует отметить, что среди своих подчинённых Путятин пользовался искренним уважением и любовью, о чем свидетельствует ходатайство по окончании экспедиции в Японию от 2-6 июня 1856 г., служивших под начальством вице-адмирала офицеров Тихоокеанской эскадры, с целью добиться разрешения поднести ему в подарок серебряный кубок «в знак глубокого уважения». Однако тогда вышестоящие инстанции не дали разрешения военным морякам сделать такой подарок их бывшему начальнику, и кубок хранился у контр-адмирала К.Н. Посьета. Этот соратник Путятина служил под его началом в звании капитан-лейтенанта офицером по особым поручениям ещё на фрегате «Пал-лада», участвовал в изучении и описании Путятиным побережья Кореи. Десять лет спустя, в 1866 г., будучи адмиралом, почётным членом Российской Академии на-

ук и Русского Императорского географического общества, К.Н. Посьет вновь возбудил ходатайство о передаче этого кубка графу Путятину, и на этот раз ходатайство было удовлетворено10.

Главным итогом дипломатической миссии Путятина в империю Цин стало присоединение к России Приамурья и установление российско-китайской границы по Амуру. Его левый берег от реки Аргун признавался владением России. Уссурийский край с западным побережьем Японского моря до границ Кореи впредь до окончательного размежевания оставался официально в общем владении, хотя де-факто осваивался российскими переселенцами и властями.

Уже через два года после подписания Тяньцзиньского и Айгунского договоров пограничное размежевание было завершено, и династия Цин признала земли к востоку от реки Уссури российским владением. Причём ещё в ходе путешествия миссии Путятина по морю от Амура до Бохайского залива, к берегам цинского Китая, был решён вопрос о принадлежности России острова Сахалин. Здесь русские опередили Великобританию, Соединённые Штаты и Японию, также имевших виды на эти земли. Хотя какое-то время Сахалин был в совместном владении России и Японии, но к концу XIX века, до русско-японской войны, стал российским островом.

На Дальнем Востоке Российская империя как бы взяла реванш за свои потери на Чёрном море и в Причерноморье после Крымской войны. В результате присоединения к Российской империи Приамурья и Уссурийского края она достигла, как тогда говорили, своего «естественного» (для незащищённой огромной равнины) территориального объёма: до географических рубежей, определённых самой природой.

Однако за этот несомненный успех российской дипломатии пришлось дорого заплатить последующей сдачей позиций России на Американском континенте. Петербург сконцентрировал тогда свои основные силы и средства в Азиатско-Тихоокеанском регионе - на приобретении Приамурья, Ус-

-о£>

сурийского края с западным побережьем Японского моря до границ Кореи, Сахалина и освоении российского Дальнего Востока.

Деятельность Путятина в 1857-1858 гг. заложила основы расширения сфер влияния Российской империи в Китае во второй половине XIX века и первых десятилетиях XX века, когда де-факто под контролем России оказались Маньчжурия, Монголия, город Харбин. До поражения в русско-японской войне в 1905 г. - ещё и порты на побережье Жёлтого моря: Люйшунькоу (Порт-Артур), Далянь (Дальний), а также Корея.

Восточный Туркестан, или Синьцзян, также вошёл в сферу российского влияния, несмотря на то, что при заключении Тянь-цзиньского договора Путятин не стал настаивать на открытии для русской торговли Кашгара и возмещении китайцами убытков за разграбление ими Чугучакской русской торговой фактории в 1855 г. и на российском суверенитете над Урянхайским краем (Тувой. - Авт.). Он также оставил благоприятное для Китая разграничение русско-китайской границы в районе озера Зайсан. Присоединение к России Приамурья в 1858 г. и Уссурийского края в 1860 г. предопределило впоследствии судьбу вышеупомянутых земель. Восточный Туркестан с Кашгаром, Чугучаком, Кульджинским краем до 1955 г., Порт-Артур и Далянь - с 1945 до 1954 г., Монголия до 1991-го - года распада СССР - были в сфере политического, экономического, культурного и военного влияния сначала Российской империи, а затем её исторического преемника - СССР. При этом Кульджинский край в течение 10 лет, в 1870-1880 гг., был под прямым управлением Российской империи, а земли в районе озера Зайсан (Восточный Казахстан) и Семиречье (Юго-Восточный Казахстан и Северный Киргизстан - Прииссыккулье), как и вся Средняя Азия с Казахстаном от Восточного Прикаспия до Памирских гор, известные тогда как Русский или Западный Туркестан, стали её частью и находились в составе СССР вплоть до его распада. А некоторые территории, например Тува, не говоря уже о Сахалине, Приамурье и Уссурий-

ском крае, и поныне в составе нашей страны.

И сегодня сказываются позитивные последствия деятельности Путятина в российско-китайских отношениях. Прежде всего, на наш взгляд, они заключаются в том, что он легитимно решил вопрос о разграничении территорий двух стран при согласии официальных властей цинского Китая, что уже тогда лишило юридической, законной основы любые территориальные претензии когда-либо в будущем на дальневосточные земли России. Именно положения Тянь-цзиньского договора стали основой последнего соглашения между Россией и Китаем, когда несколько лет назад президент Российской Федерации В.В. Путин подписал с главой Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао договор об окончательном урегулировании пограничного вопроса между Россией и Китаем.

Примечания

1 Российский государственный архив ВМФ (РГА ВМФ). Ф. 410. Оп. 2. Ед. хр. 1579. Л. 7172.

2 Венюков М.И. Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии. Хабаровск, 1970. С. 56.

3 Там же. С. 69.

4 Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. 1849-1855. Хабаровск, 1969. С. 385.

5 Там же. С. 347.

6 Венюков М.И. Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии. С. 33-34.

7 Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. С. 383385.

8 РГА ВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Ед. хр. 1579. Канцелярия Морского Министерства. II отдел. О представлении к награде морских ...чинов. Л. 237.

9 Там же. Л. 178, 111.

10 Там же. Ф. 283. Оп. 3. Д. 5269. Инспекторский департамент. О поднесении адмиралу графу Путятину кубка от офицеров бывшей эскадры в Тихом океане.