CC BY
76
УДК 821.161.1-1 «19»
О. Е. Тимофеева
«Итальянские» новеллы символистского журнала «Весы»:
проблематика и поэтика
В статье исследуются проблематика и некоторые аспекты поэтики символистских новелл, опубликованных в журнале «Весы» и ориентированных на итальянскую новеллу эпохи Возрождения. Используя потенциал итальянской культуры, русские символисты создают образцы новой прозы. С одной стороны, авторы с помощью интуитивного познания пытаются решить проблему постижения иного Бытия, с другой - преодолевают позицию индивидуализма через обращение к общественной проблематике.
The problematics and some aspects of the poetics of symbolist novellas, published in miscellany “The Balance” and based upon Italian novellas of Renaissance, are studied in the article. Russian symbolists create the new prose using the potential of Italian culture. On the one hand, the authors tend to resolve the problem of understanding the outer reality through intuitive cognition. On the other hand, they overcome the position of ‘individualism’ through appealing to public issues.
Ключевые слова: Возрождение, интуитивное познание, культ красоты, новелла, проза символистов, стилизация, тема Италии.
Key words: Renaissance, intuitive cognition, cult of Beauty, novella, prose of symbolists, stylization, theme of Italy.
Символисты стремились создать новую прозу, не похожую на реалистическую и натуралистическую прозу конца XIX века. Осмысление этого процесса важно для понимания литературной ситуации в России начала XX столетия. Главная задача символистов состояла, по мнению современных отечественных исследователей, «в описании творческой личности художника, в проникновении в его душу и идеи, рассматриваемые не с точки зрения исторического социального детерминизма, а в философской или религиозной перспективе» [9, с. 252]. Главной чертой авторов-декадентов было стремление к чистой эстетике, их творчество стало психологической и эстетической реакцией на позитивистское миропонимание и эстетику, реализм и натурализм. Этим обусловлено стремление художников-символистов отдалиться от современности, посмотреть на неё иначе. Не случайно поэтому в своих художественных новеллах авторы журнала «Весы» нередко прибегали к событиям и стилям отдаленных исторических эпох. Как справедливо заметила исследовательница Е. Дмитриева, «в обращении к культурам прошлого виделся прежде всего залог обновления современного искусства» [8, с. 8]. Апелляция к стилям прошлых эпох была
© Тимофеева О. Е., 2012
связана у символистов с освоением художественного наследия Запада, так как журнал «Весы» во многом имел прозападную ориентацию. Как заметил М. Кузмин, «Весы» «старались осветить более разносторонне явления русской и западной литературы» [10, с. 36]. «Пытаясь видеть мир чужими глазами, он (автор. - О. Т.) старался войти и в чужое миросозерцание, перенять чужие убеждения и чужой язык» [7, с. 9].
Однако обращение к отдаленным историческим событиям не было для писателей «Весов» полным уходом от современной действительности. Специфика новой прозы, отражающей принципиальные идейные установки журнала «Весы» (1904 — 1909), заключалась в том, что, с одной стороны, она воссоздавала мир прошлого, мир экзотический, демонстративно отсекая его от текущей современности, а с другой, - новым образным строем познавала не только Бытие в целом, но и современную жизнь как его часть. В. Брюсов, «стремясь живую современность постигнуть обобщенно исторически, угадывал в социально-политических метаморфозах прошлого некие универсальные модели развития общества» [7, с. 14]. Другими словами символисты стремились создать образ иного мира во имя глубинного прозрения мира как вневременного, так и современного.
Новая проза, в частности, создаётся на основе уже известного искусства - с ориентацией на жанровую традицию итальянской новеллы Возрождения, её образность и тематику. Вместе с тем авторы обращались к далекому прошлому через легко улавливаемую современным читателем стилизацию, которая была необходима им для того, чтобы выявить скрытые аналогии между историческим прошлым и современностью. В то же время проявление остросовременного в их новеллах вписывалось в контекст непреходящего и вечного.
Тема Италии объединяет не только новеллы журнала «Весы», опубликованные в разные годы: «В подземной тюрьме» В. Брюсова (1906, № 5), «Прекрасный Марк» (1907, № 3) и «Корабельщики, или Трогательная Повесть о Феличе и Анжелике» (1907, № 11) С. Ауслендера, «Радости земной любви» (1908, № 4) Н. Гумилёва, - но и очерки по истории современной итальянской литературы. История современной итальянской литературы прослеживается в заметках журнала «Весы», помещённых в разделе «Письма из Италии» (1904, № 6; 1904, № 11; 1905, № 12; 1908, № 9). Автор большинства этих заметок — иностранный корреспондент журнала, известный итальянский прозаик и публицист Джованни Папини. Он замечает: «совершенно очевидно, что разумное существо даже и тогда, когда творит вечные произведения, живет в определённом месте и в известный момент времени и его деятельность заключена в этот неустойчивый, но всё-таки существующий мир, в котором она возникает и развивается.
1 2
Нельзя понять Данте без Фаринаты и Кардуччи без Гарибальди» [12, с. 56]. Художественная проза об Италии и эти заметки были связаны для читателя «Весов», в результате чего итальянские рассказы прочитывались им в широком историко-культурном контексте.
Сами авторы «Весов» характеризуют свою прозу как «новеллы» в послесловиях к заглавиям произведений. Почему характерен интерес «декадентов» именно к новелле? Во-первых, журнал «Весы» строго определял формат публикуемых произведений. Важным критерием была краткость содержания и новизна формы [1, с. 292-293]. Этим требованиям вполне отвечал жанр новеллы. Современный исследователь И. П. Смирнов выделил принцип редукционизма как жанрообразующий фактор новеллы [13, 5], именно для этого жанра характерна «скупость деталей, экономичность слога и элегантность выражения» [13, с. 146]. Во-вторых, по мнению Е. Е. Дмитриевой, «новелла, в которой, уже согласно законам жанра, все внимание автора должно быть устремлено на исключительность события, будь то мистического, психологического или событийного плана, отвечала определенным настроениям эпохи» [8, с. 7]. В-третьих, крайне важным моментом было использование символического потенциала новеллы, который появился у неё и вследствие обращения авторов к событиям других эпох и культур и в результате отсылки к мифологии.
Упоминая о характере формирования современной итальянской прозы, Дж. Папини сообщает, что развитие жанра романа пока не имеет успеха, но «есть намёки на возрождение <...> новеллы» [11, с. 24]. При этом, замечает он, современные итальянские новеллисты в первую очередь опираются на образцы французской новеллы конца XIX и начала XX века, а только потом — на исходные: «через Мопассана и Анатоля Франса они возвращаются к Боккаччо и Саккети» [11, с. 25-26]; то есть авторы неизменно возвращаются к истокам жанра. Дж. Папини также отметил, что современные итальянские прозаики «живут миром античным или иностранным и не наши ещё оригинального выражения нашей современной жизни» [11, с. 26]. Сложившаяся литературная ситуация в Италии была аналогична литературной ситуации в России, в частности, в журнале «Весы» писатели искали новые формы выражения для реализации своих творческих замыслов, используя возможности жанра новеллы.
Почему русские авторы обратились преимущественно к Италии эпохи Возрождения? Представляется, что ответ на этот вопрос надо связать с тем, что именно с этого времени искусство начинает осознаваться как относительно автономная и самоценная область человеческого творчества,
1 Фарината дельи Уберти - глава флорентийских гибеллинов, то есть сторонников империи.
2 Кардуччи Джозуэ (1835-1907) - итальянский поэт, писатель, член Сената (1890), лауреат Нобелевской премии по литературе (1906).
43
оно перестаёт восприниматься через призму науки, религии и философии. Индивидуальная деятельность мастера-художника выдвигается на первый план [15, I, с. 10-12]. Для символистов, отстаивавших независимость искусства от идеологии, религии и науки, эти принципы культуры Ренессанса имели важнейшее значение.
Как мы уже отмечали, ссылаясь на мнение Е. Е. Дмитриевой, жанр новеллы тяготел к изображению исключительного события. Таковы в рассматриваемых новеллах журнала «Весы» события гибели Анжелики и Коррадо («Корабельщики, или Трогательная повесть о Феличе и Анжелике»), заключение Джулии Ларго в тюрьму («В подземной тюрьме»), любви и смерти Гвидо Кавальканти («Радости земной любви»). Названные новеллы символистов характеризуются утончённым стилем письма. Эстетической доминантой в них является ориентация на традицию написания итальянских новелл Возрождения (Боккаччо и Саккети), но с учётом достижений новой французской и американской новеллистики (А. Франс, Э. По) и переосмысления традиций отечественной литературы в современной символистской литературе (от Пушкина через Тютчева и Фета к Достоевскому и Гоголю, через них - к Чехову). Например, как справедливо отметили исследователи А. Лавров и С. Гречишкин, новелла «В подземной тюрьме» ориентирована не только на итальянскую новеллу Возрождения, но и новеллы французской литературы XIX-XX века - на «Итальянские хроники» Стендаля, представлявшие собой обработку подлинных старинных итальянских документальных источников, и на новеллы А. Франса. «Подобно Стендалю, Брюсов в своей “итальянской хронике” воздерживается от прямого авторского “комментария” к повествованию, ограничиваясь раскрытием личности через поступки; как и Стендаль, заботится о сжатости и даже сухости стиля, избегая “романических” эффектов, в изложении сюжета. Близки Брюсову и скептическое, релятивистское мировоззрение Франса, определенная ироническая инстанция по отношению к изображаемому» [7, с. 9-10]. Учитывая опыт предшественников, Брюсов создаёт свой стиль письма, ощутимо передавая характер соотнесенности временного с незыблемым, вечным через иронию, как у А. Франса.
Итальянский культурный текст вводится разными способами: названиями городов, историческими фактами, образами, мотивами. Действие рассказов происходит в разных городах Италии: Пизе, Отранто, Флоренции, Венеции. Образ Италии - страны, разорённой турками или изнурённой междоусобными войнами гвельфов и гибеллинов, - трагедийный, с его помощью автор актуализирует для читателя революционные события России начала XX века, стирая грани между прошлым и настоящим. В новелле «В подземной тюрьме» историческая картина города Отранто наполнена ужасающими подробностями: «Победители не знали удержу своим неистовствам: пилой перепилили начальника войск, мессера Фран-
ческо Ларго, множество жителей из числа способных носить оружие перебили, архиепископа, священников и монахов подвергали всяческим унижениям в храмах, а благородных дам и девушек лишали насилием чести» [4, с. 17-18]. Подобные события происходят и в другом итальянском городе - Пизе: «.заговор, о котором давно ходили слухи, открыт; что у собора у собора городская стража не выдержала натиска мятежников; что подеста пронесли в закрытых носилках, по слухам, едва живого от глубокой раны под сердце; что весь город объят возмущением и чернь уже начала грабить палаццо гвельфов.» [2, с. 21]. Италия эпохи войн и жестоких событий предстаёт не только как символ уходящей, безвозвратно гибнущей эпохи, но и гибнущего Бытия в целом.
Эсхатологические настроения, царившие в кругу русской интеллигенции на рубеже XIX - XX веков, отзываются в словах одного из узников подземелья: «А пророк Филиппе, беглый монах, сидевший в тюрьме более двадцати лет и весь обросший волосами, угрожал страшным голосом:
- Приблизилось, приблизилось время! Се предан мир неверным, да попрут веселившихся и гордых, чтобы после возвеселились малые и убогие! Радуйтесь!» [4, с. 18-19]. В этом фрагменте явна отсылка читателя к библейским текстам (из Евангелия от Марка: «исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» (Мк. 1, 15); из Нагорной проповеди: «Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь» (Лк. 6, 23); из Псалтыри: «Веселитесь о Господе и радуйтесь, праведные; торжествуйте, все правые сердцем» (Пс. 31, 11) и т. д.). Вместе с тем сакральный текст не процитирован дословно, не на нём акцентировано внимание читателя, задача автора в первую очередь заключается в стилизации текста для воссоздания общего колорита эпохи.
Отталкивание символистов от современной им исторической действительности в то же время становится притяжением к ней: высказывание человека из народа - это общее возмущение бедных жителей роскошью богатых и несправедливостью существующего сословного строя, безусловно напоминающее о положении в России начала ХХ века: «Голову бы я ей размозжил, будь поближе, - сказал Козимо из своего темного угла - она из тех, кто одевается в шелк, когда мы голодаем!» [4, с. 18-19]
Картинам роскошной жизни аристократии противопоставлены картины страшной нищеты, богатство неразрывно связано с пороком и сладострастием: «с пуховых подушек да на голую землю, от княжеских яств да на хлеб, на воду!» [4, с. 19]. Главная героиня рассказа «Прекрасный Марк», отправляясь на поиски очередного любовника, сладко молится при виде процессии с хоругвями.
Писатель-интеллигент с вниманием относится к простому человеку из толпы. Например, в новелле В. Брюсова «В подземной тюрьме» Джулия Ларго беседует с рыбаком Марко о поэзии и современном искусстве Ита-
лии, примечая его на улице после освобождения, призывает к себе, несмотря на разницу в их социальном статусе. Предлагая нивелировать социальные различия, русские «декаденты» начинают уходить с позиций индивидуализма и «поворачиваются» к миру сущему, к историкокультурной реальности начала ХХ века, обращаются к темам народа и общественной проблематике, обусловленной первыми революционными событиями.
С одной стороны, у символистов было движение к социальным проблемам земного мира, а с другой - порывы в мир иной. Для русских символистов, вспоминающих иные эпохи и пространства культуры, проблема отнюдь не сводилась к поиску новых форм, но заключалась и в обнаружении связи между локальным, временным - и вечным, вневременным, и в заострении внимания на непреходящих ценностях. Авторы русских символистских новелл, используя художественный потенциал итальянской культуры, обратились к культу Красоты, возвеличили культ тела и страсти. По справедливому замечанию В. Брюсова, «существенная черта нового миропонимания, роднящая его, - хотя лишь одной стороной, - с миропониманием эллинов и эпохи Возрождения, - признание равноправности тела, телесного начала. <...>. Наше время, напротив, научилось чтить телесное, прозрев в нем те же глубины, как в духовном» [6, с. 21-22]. Герои символистских новелл прекрасны, их внешность и детали гардероба утончённы и изысканны, образы пластичны и очень чувственны: «Куафер устроил мне легкую прическу, держащуюся всего одной золоченой гребенкой и производившую впечатление небрежности и нестарания, хотя на нее потребовалось около часа работы искусных и быстрых рук; на бледном лице я подкрасила слегка только кончики ушей и губы; несколькими точками у глаз я придала им томности.» [3, с. 25]; «красота Джулии расцвела с такой пышностью, как никогда прежде», «на Джулии было шитое золотом бархатное платье с прорезными рукавами, на шее жемчужное ожерелье и на лбу алмазная фероньерка» [4, с. 21].
Путь к разрешению проблемы вечного-временного виделся символистам прежде всего в интуитивном познании Бытия, которое происходило через любовь страсть, смерть и т. п. По замечанию Брюсова, страсть есть «в самой своей сущности загадка; корни ее за миром людей, вне земного, нашего», это «та точка, где земной мир прикасается к иным бытиям, всегда закрытая, но дверь в них» [6, с. 25]. Любовь и смерть - центральные темы «итальянских» новелл. Важен уход героев от рационального в сферу порывов духа, их иррациональные и сиюминутные чувства и бессознательные переживания. «Выразить свои переживания, которые и суть единственная реальность, доступная нашему сознанию, - вот что стало задачей художника», - писал Брюсов в статье «Священная жертва» [5, с. 27].
В русских символистских новеллах об Италии исторические события отходят на второй план, на первый же план выдвигается личностное начало в жизни героев. Именно в тюрьме, среди ужасающего зловония, грязи и отчаяния, возникает сильное светлое чувство между бедным рыбаком Марко и богатой женщиной из знатного рода Джулией. Оба становятся душевно и физически близки в силу исторических обстоятельств. Их судьба неразрывно связана с исторической судьбой их страны. В момент страсти души героев прозревают - и уже неважно, что они в тюрьме: их жизнь преображается, в беседах об искусстве, в воображаемых празднествах, дивных картинах и путешествиях они постигают иную реальность. Именно переживание страсти позволяет героям уйти от «реального» мира к «реальнейшему», то есть к идеальному миру вечных ценностей.
Трагизм любви прослеживается и в любовном треугольнике Анжелика — Феличе — Коррадо в новелле «Корабельщики». В момент страсти Анжелика бросается в морскую пучину за возлюбленным, а вслед за ней отправляется Коррадо, тоже ослеплённый страстью. Здесь важна полная отдача себя стихии, погружение в неё целиком. Самоценным является именно порыв, критерием ценности переживаний героев является степень их яркости, разнообразия и динамики.
В новелле Н. Гумилева «Радости земной любви» тема любви переведена в метафизический план. Однако любовь земная превалирует над любовью небесной (земное чувство Гвидо к Примавере сильнее райского блаженства). В этой новелле (на его сюжетном уровне) отразилась полемика Гумилева с символистами, в частности с Блоком и с его культом Прекрасной Дамы. Мысли о земной любви не покидают Гвидо даже в раю, и он просит Бога вернуть его назад, к «прекрасной Примавере».
Через интуитивное познание вневременных и вечных ценностей русские авторы-символисты «итальянских» новелл воссоздают образы иного мира, при этом современная социальная жизнь является его неотъемлемой составляющей. Важно отметить, что сами авторы преодолевают позицию «индивидуализма», обращаясь к общественной проблематике и насущным проблемам современности. Самобытность «итальянских» новелл связана с темами любви и страсти, испытывая которые герои постигают и себя и мир инобытия.
Список литературы
1. Азадовский К. М., Максимов Д. Е. Брюсов и «Весы» (К истории издания) // Литературное наследство. - М.: Наука, 1976. - Т. 85. - С. 257-324.
2. Ауслендер С. Корабельщики, или Трогательная Повесть о Феличе и Анжелике // Весы. - 1907. - № 11. - С. 21-32.
3. Ауслендер С. Прекрасный Марк // Весы. - 1907. - № 3. - С. 22-30.
4. Брюсов В. В подземной тюрьме // Весы. - 1906. - № 5. - С. 17-29.
5. Брюсов В. Священная жертва // Весы. - 1905. - № 1. - С. 21-30.
6. Брюсов В. Страсть // Весы. - 1904. - № 8. - С. 21-28.
7. Гречишкин С., Лавров А. Брюсов-новеллист // Брюсов В. Я. Повести и рассказы. - М.: Сов. Россия, 1983. - С. 3-18.
8. Дмитриева Е. Е. Русская новелла начала XX в. // Русская новелла начала XX в. - М.: Советская Россия, 1990. - С. 5-14.
9. История русской литературы: XX век: Серебряный век. - М.: Прогресс - Литера, 1994.
10. Кузмин М. Художественная проза «Весов» // Аполлон. - 1910. - № 9. -С. 36-38.
11. Рарт G. Письмо из Италии // Весы. - 1904. - № 11. - С. 19-28.
12. Рарт G. Письмо из Италии // Весы. - 1905. - № 12. - С. 55-61.
13. Полубояринова Л. Н. Новелла // Поэтика: Словарь актуальных терминов и
понятий / под ред. Н. Д. Тамарченко. - М.: 1пй^а, 2008. - С. 146.
14. Смирнов И. П. О смысле краткости // Русская новелла. - СПб.: Изд-во
СПбГУ, 1993. - С. 5-13.
15. Шайтанов И. О. История зарубежной литературы: Эпоха Возрождения. - М.: ВЛАДОС, 2001.
