CC BY
49Источники и литература
1. Доржу З.Ю. Очерки истории Кызылской средней школы №1 (1916-2016 гг.): монография. Кызыл, РИО ТувГУ, 2016. 252 с.
2. Большая биографическая энциклопедия // Электронный ресурс: https://www.gufo.me>dict/biography_encyclopedia / Доржу,_Зоя_Юрьевна (Дата обращения: 21.05.2019).
3. Доржу З.Ю. Женщины Тувы: от прошлого к будущему. Кызыл: РИО ТувГУ, 2008. 192 с.; Доржу З.Ю., Оюн О.П. Многопартийность в Туве: генезис и становление (90-е годы XX - начало XXI вв.). Кызыл: РИО ТувГУ, 2015. 258 с.; Доржу З.Ю., Очур Н.М. Школы Тувы в эпоху перемен (90-е годы XX - начало XXI вв.). Кызыл: РИО ТувГУ, 2015. 180 с.; Доржу З.Ю., Очур Н.М. История школьного образования в Туве в последней четверти XX - начале XXI вв. Кызыл: Изд-во ТувГУ, 2017. 169 с.
4. Доржу З.Ю. О подготовке историков высшей квалификации в Тувинском государственном университете // Вестник Тувинского государственного университета. Социальные и гуманитарные науки. Выпуск I. Кызыл, 2014. С. 19-24.
5. Гребнева В.А. Краеведение и туризм в школе. Кызыл: Тув.кн.изд-во, 1966. 137 с.
6. Стратонова К.А. В кругу большой семьи. Жигулевск: ООО «Фортуна», 2011. 87 с.
УДК 281.93
doi: 10.24411/9999-021A-2019-10039
Алена Александровна Стороженко, Тувинский государственный университет,
г. Кызыл, Россия
ИСТОРИЯ СТАРООБРЯДЧЕСКОЙ БЕЛОКРИНИЦКОЙ ОБЩИНЫ В ТУВЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-09-00723 «Енисейский меридиан» старообрядчества: сохранение и развитие традиции в условиях таежных скитов и деревень»
В статье рассматривается начальный этап возникновения и формирования старообрядческой общины последователей белокриницкой иерархии в Усинско-Урянхайском крае. Отмечается взаимосвязь с южной частью Енисейской губернии как основным плацдармом «выхода» для старообрядцев русско-китайского пограничья. Анализируется динамика численности членов общины в сравнении с прочими старообрядческими направлениями.
Ключевые слова: старообрядчество Тувы, белокриницкое согласие, поповцы, беспоповцы, беглопоповцы, клировые ведомости.
Alena Storozhenko, Tuva state University, Kyzyl, Russia
BELOKRINITSKOY HISTORY OF THE OLD BELIEVER COMMUNITIES IN TUVAIN the
SECOND HALF of XIX-EARLY XX Century.
The study was supported by the RFBR in the framework of scientific project no. 18-09-00723 "TheYenisei Meridian" of the old believers: the preservation and development of traditions in a taiga monasteries and villages»
The article deals with the initial stage of the emergence and formation of the old believer community of followers of the belokrinitsa hierarchy in the Usinsk-Urianhai region. The interrelation with the southern part of Yenisei province as the main springboard of "exit" for old believers of the Russian-Chinese frontier is noted. The article analyzes the dynamics of the number of members of the community in comparison with other old believers.
Keywords: old believers of Tuva, belokrinitsky consent, Popovtsy, bespopovtsy, beglopopovtsy, clerical sheets.
Изучение истории складывания и развития отдельных старообрядческих общин как конфессиональных центров позволяет выявлять не только их особенности, но формулировать общие закономерности развития старообрядчества как такового. Продолжительная история существования старообрядчества позволяет исследователям уверенно утверждать, что история белокриницкой иерархии неразрывно связана с историей нашего государства [11, с.289].
Собственно общая история белокриницких общин в России продолжает оставаться малоизученной. Имеется несколько обобщающих работ, среди которых стоит остановиться на книге игумена Мануила (Чибисова) [10], посвященной истории белокриницкой иерархии, основным тенденциям ее развития, упадка и возрождения в дореволюционный и советский периоды. В ней содержатся сведения об общей численности белокриницких по губерниям Российский империи в начале XX в., в том числе Енисейской.
Монография Н.А. Старухина [22] посвящена начальному этапу формирования сибирских общин белокриницкого согласия. Рассматривается организационная структура белокриницких обществ, их количественный и социальный состав. Дается очерк недостаточно изученной общей истории белокриницкой иерархии в России. Это масштабное исследование является отправной точкой в деле дальнейшего изучения общин белокриницкого согласия в Восточной Сибири.
Исследований, в которых нашли бы свое отражение разные аспекты истории и культуры старообрядцев в Туве, немного. По сложившейся со времен академика Н.Н. Покровского традиции [17,18], историографический ландшафт продолжает наполняться работами, направленными преимущественно на разноаспектную реконструкцию и изучение староверов-часовенных [8,9,10,14,15,19,20,21,23,26,28].
На сегодняшний день нет обобщающих работ, посвященных собственно последователям белокриницкого согласия в Туве. Опубликованы отдельные статьи новосибирских исследователей, написанные по материалам музыкально-археографических экспедиций 2003, 2013 и 2014 гг. к старообрядцам Тувы. В частности, в работах Т.Г.Казанцевой [12,13] приводится краткая история белокриницкой общины г. Кызыла. Рассмотрен комплекс певческих рукописей знаменной нотации начала XXI в. из общинной библиотеки. В ходе их кодикологического анализа отмечены множественные приметы следования древнерусской традиции, а также новое ее преломление в современных условиях.
Работа В.А.Ореховой [16] посвящена исследованию богослужебно-певческой традиции прихода Русской Православной Старообрядческой Церкви г. Кызыла. Дается исторический очерк заселения русскими старообрядцами Урянхайского края, приводится история формирования белокриницкой общины г. Кызыла, характеризуется современное состояние в ней литургической практики.
В работах М.П.Татаринцевой [24,25] и А.А.Стороженко [27] религиозная жизнь и субконфессиональная структура старообрядцев Тувы, в том числе белокриницких, впервые стали предметом специального рассмотрения. В тоже время, обобщающего труда, охватывающего всю историю формирования религиозной общины последователей белокриницкой «иерархии» в Туве, пока не создано.
Отправной точкой в истории возникновения нового согласия послужило, как справедливо отметил Н.А.Старухин, появление в 1847 г. белокриницкого епископата [22, с.17]. И практически сразу же началось организационное оформление общин Белокриницкой иерархии в Сибири [22, с.70].
Старообрядцы, поселившиеся во второй половине XIX века в Усинской долине, представляли собой компактную группу русского населения, которая относительно недолго была однородной. По мере закрепления, преодоления неизбежных первоначальных трудностей, достижения определенного материального благополучия отдельных членов общины, в ней начались процессы дифференциации. Они затронули не только экономическую, но и конфессиональную сферу.
Будучи изначально последователями различных старообрядческих течений - поповцев и беспоповцев, они, в силу различных исторических обстоятельств, постепенно раздробились на более мелкие, отдельные группы. Появились самоназвания или конфессионимы, не всегда отражавшие специфику вероучения. Часто основанием для его возникновения являлось имя наставника общины.
Старухин утверждает, что «... на рубеже 1880-1890-х гг. процесс формирования белокриницких организаций в основном завершается, хотя оформление их внутренней организационной структуры продолжается и в дальнейшем» [22, с.101]. После смерти Лазаря Иванова в 1883-84 гг. беспоповское согласие в усинских деревнях значительно ослабело. Среди усинских старообрядцев произошло разделение на несколько групп и «за счет безпоповщины» начало развиваться «австрийское» поповское согласие. К концу 80-х гг. XIX в. их насчитывалось 60 семей.
Священник Платон Тыжнов в отчете за 1886 г. дал следующую характеристику усинским старообрядцам. «Усинские раскольники в религиозном отношении делятся на две главные секты: поповцев, принимающих так называемое австрийское священство, и беспоповцев, отвергающих всякое священство. Есть также несколько семейств раскольников, принадлежность которых к какой-нибудь из общеизвестных сект трудно определить. Большинство раскольников - поповцы» [2, л.15 -л.об.16.]. По свидетельству начальника Усинского пограничного округа А.Африканова в конце 80-х гг. XIX в. усинские старообрядцы делились на три группы: а) монастырские, т.е. последователи «батюшкина согласия»; б) австрийские; в) не принадлежащие ни к какому согласию. Последних было немного - около 10 семей.
В отличие от усинских беспоповцев австрийцы имели свой молитвенный дом, двух начетчиков и попа. А.Африканов отмечал, что «главное гнездо австрийской секты находится в г. Минусинске в семействе Пуговкиных» [6, лл.56-57]. Старообрядческую общину раздирали внутренние противоречия. Священники-белокриничники приезжали на Ус очень редко, иногда только раз в год.
К 1898 г. в деревне Нижне-Усинской имелось две старообрядческие молельни: одна принадлежала австрийцам, а другая беспоповцам. Они были построены на средства общественников деревни. Богослужения совершали приезжающие Великим постом уставщики. Беспоповцы сами проводили службу, иногда в жилых домах, когда места для всех не хватало, особенно по праздникам. К 1909 г. в с. Усинском было уже три молитвенных дома.
С конца 80-х годов XIX в. в усинских деревнях получило развитие «австрийское согласие» и впоследствии распространилось в Туву, очень тесно переплетясь со «стариковщиной» и традициями странноприимничества.
В 1903 г. «сектантов, этих пионеров в деле колонизации» насчитывалось в Минусинском уезде 8428 человек. Проживали они «в восточных частях уезда, т.е. там же, куда направляется главная струя переселенческого движения. Всего больше сектантов живет в Сагайской вол., а затем в Идринской, Курагинской, Тесинской. Здесь можно встретить представителей более 20 различных сект, толков и согласий. Самыми распространенными между ними являются австрийские (2450 чел.), безпоповцы (1860 чел.), поморцы (1500 чел.), часовенные (635 чел.), молокане (552 чел.) и не приемлющие священства (411 чел.)». Общее число прочих сект не превышало пределов от 4 до 150 человек, «таковы спасовские, стариковские, белокриницкие, катихизцы или подпольники, ерархийцы, баптисты, мосовцы, средниковские, окружники, владимирские, ирининского монастыря, Рогожского кладбища (4 чел.), белоризцы, а также хлысты, шалапуты, скопцы и др.» [7, с.32-33].
Пограничный начальник А.Х. Чакиров в рапорте Енисейскому губернатору от 1 декабря 1909 г. сообщил, что в Усинском пограничном округе «имеется три незарегистрированных старообрядческих согласия: два австрийского толка и одно согласие беглопоповского толка. В первом австрийском согласии (окружники) около 300 душ, а во втором австрийском согласии (неокружники) около 600 душ; в беглопоповском согласии не менее 650 душ» [1, л.13.].
Последователей белокриницкой иерархии можно условно разделить на три группы. В первую и наиболее многочисленную группу - 8232 души обоего пола - нами были отнесены те старообрядцы-австрийцы, чье отношение к «Окружному посланию» не указано в источниках. Более четверти от общего их числа, т.е. 243 души обоего пола, проживало в д. Таскиной прихода Кочергино-Вознесенской церкви. «Противоокружники» в количестве 369 душ обоего пола были зафиксированы в д. Малокнышенской прихода Кнышенско-Георгиевской церкви. Сторонников «Окружного послания» в этой же деревне было 3 человека. При этом австрийцы, наряду с поморцами, являются самым распространенным согласием в анализируемых населенных пунктах - они встречаются в восьми из двенадцати деревень. Достаточно много их в д. Быстрой - 196 человек и д. Маломинусинской - 99 человек. Поморцы проживали преимущественно в д. Таскиной Сагайской волости - 632 души обоего пола и д. Белый Яр Кочергинской волости - 64 души обоего пола. Также встречаются в д. Быстрой - 43 человека и приходе Тигрицкой Митрофаниевской церкви. Беспоповцы зафиксированы в дер. Быстрой Маломинусинской волости - 274 человека и дер. Брагиной Паначевской волости - 227 человек. Таким образом, на рубеже XIX-XX столетий в этих населенных пунктах Енисейской губернии оказалось больше всего последователей часовенного согласия, далее, в порядке уменьшения, австрийцев, поморцев, беспоповцев (без указания толка), филипповцев, беглопоповцев, спасовцев. Явно выделяются пять волостей Минусинского округа, которые были основным плацдармом для старообрядческих миграций в Урянхай: Маломинусинская, Кнышенская, Кочергинская, Паначевская, Сагайская.
В 1908 г. конфессиональная структура старообрядчества Минусинского, Ачинского уездов и Усинского пограничного округа включала и поповцев, и беспоповцев. «Первые в свою очередь
принадлежат к австрийским; окружникам и противоокружникам, иовцам и иосифовцам и к беглопоповцам. Вторые причисляются к поморцам, часовенным, феодосеевцам, стариковщинцам, спасовцам, филлиповцам и подпольникам» [5, л.27 об.].
Анализ посемейных списков поселков Минусинского округа, а затем уезда за разные годы рубежа XIX и XX столетий показал, что старообрядцы постоянно перемещались из одного поселка в другой. Часто одни и те же встречаются в разных источниках как последователи разных согласий. Это затрудняет их конфессиональную идентификацию и распределение старообрядцев по толкам и согласиям можно представить лишь в самом общем виде.
Старообрядцы Тувы, чью субконфессиональную принадлежность удалось установить, делились к середине второго десятилетия XX в. на следующие толки и согласия: австрийцы, часовенные, беспоповцы, поморцы, беглопоповцы.
В Малоенисейском районе в 1913 г. было 218 поповцев, 62 беспоповца, 67 беглопоповцев. В число поповцев входят последователи австрийской иерархии, поморцы, поповцы - иовцы и поповцы -иосифовцы.
Особо следует остановиться на двух последних согласиях. Конфессионимы - поповцы-иовцы и поповцы-иосифовцы фиксируются в посемейных списках старообрядцев Усинско-Урянхайского края только в 1905 году. Учитывая, что Белокриницкая иерархия как главное направление поповщины имела значительное число последователей в Усинских деревнях, то можно предположить, что в данном случае речь идет именно о ней. Трудно установить происхождение этих самоназваний, но сама по себе подобная практика свидетельствует об усиливавшихся процессах дифференциации.
Согласно клировой ведомости разъездной церкви Енисейской епархии Урянхайского края за 1915 г., среди 2475 человек, находящихся в ведении ее прихода, раскольников насчитывалось 1002 человека, или 40,48%, из них 476 мужчин и 526 женщин. Всего в приходе числилось 15 населенных пунктов, расположенных на территории Малоенисейского (ныне - Каа-Хемского) и Подхребтинского (ныне - Тандинского) кожуунов.
Город Белоцарск (ныне - Кызыл), в 55 домах которого проживало 110 мужчин и 87 женщин, т.е. всего 197 человек, также относился к данному приходу. К сожалению, до сих пор не выяснено, какая часть жителей Белоцарска придерживалась «старой веры» [3, л.4-5].
Клировая ведомость Туранской Свято-Иннокентьевской церкви Урянхайского края миссионерского Благочиния Енисейской епархии за 1915 г. содержит сведения о Турано-Уюкском (ныне - Пий-Хемском) и Тоджинском кожуунах. Общее число жителей этих двух кожуунов к 1915 г. достигло 1534 человек, из них раскольников было 66 человек, в том числе 40 мужчин и 26 женщин. Имеются сведения о количестве последователей двух старообрядческих согласий: австрийского (16 мужчин и 9 женщин) и беспоповского (24 мужчины и 17 женщин) [4, лл. 2-8].
Таким образом, общее количество русских жителей Урянхайского края составило к 1915 г. 4009 человек, из которых раскольников насчитывалось 1068 душ обоего пола или 26,64 процента, т.е. это была примерно третья часть населения, вошедшего в данные клировые ведомости.
Считается, что поповцы подразделялись на беглопоповский и австрийский толки, а беспоповцы, разграничиваясь на стариковский и поморский толк, называли себя так же поляками или хохлами. В Туве стариковцы и поморцы распространились повсеместно в Каа-Хемском районе, но их число преобладает в деревнях, расположенных по р. Бурень: Грязнухе, Бурен-Бай-Хааке, Ильинке, Маймазыне и в верховьях Малого Енисея (по-тувински - Каа-Хем): Сизиме, Бельбее, Даниловке, а беглопоповские и австрийские - в Знаменке, Медведевке, Бояровке, Федоровке и Зубовке.
Источники и литература
1. ГАКК (Государственный архив Красноярского края). Ф.595, оп.48, д.680.
2. ГАКК. Ф.667, оп.1, д.32.
3. ГАКК. Ф.674, оп.1, д.3756.
4. ГАКК. Ф.674, оп.1, д.3747.
5. ГАКК. Ф.674, оп.2, д.76.
6. ТИГПИ (Тувинский институт гуманитарных и прикладных социально-экономических исследований). Рукописный отдел. Личный архив В.И.Дулова, д. 1068.
7. Адрианов А. В. Очерки Минусинского края // Сибирский торгово-промышленный календарь. 1904 г. Отд. 2. Томск, 1911. С. 32-33.
8. Быкова Е. В., Пригарин А. А. Мир визуальных образов старообрядцев Тувы: от иконы и лубочной картинки до фотографии [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2019, № 1. URL: http://nit.tuva.asia/nit/article/view/826 (дата обращения: 12.05.19). DOI: 10.25178/nit/2019.1.1
9. Данилко Е. С. «Смерть ближе рубашки»: похоронная обрядность старообрядцев-часовенных [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2019, № 1. URL: http://nit.tuva.asia/nit/article/view/826 (дата обращения: 12.05.19). DOI: 10.25178/nit/2019.1.1
10. Дутчак Е. Е. Наука коммуникации: сибирские старообрядческие скиты и их паства в 1920-1930-е гг. [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2019, № 1. URL: http://nit.tuva.asia/nit/article/view/826 (дата обращения: 12.05.19). DOI: 10.25178/nit/2019.1.1
11. Игумен Мануил (Чибисов). Белокриницкая иерархия в 1846-1988 гг.: этапы истории. Кострома: ДиАр, 2017. 464 с.
12. Казанцева Т. Г. Традиции духовного пения старообрядческой общины г. Кызыла // Народная культура Сибири (XII). Омск: ОмГПУ, 2003. С. 161-164.
13. Казанцева Т. Г. Комплекс крюковых певческих рукописей начала XXI в. из библиотеки прихода Русской Православной Старообрядческой Церкви Кызыла. 60-67 // Десятые Макушинские чтения: материалы науч. конф. (Томск, 12-14 мая 2015 г.) / Гос. публич. науч.-техн. б-ка Сиб. отд-ния Рос. акад. наук ; Том. обл. универс. науч. б-ка им. А. С. Пушкина ; отв. ред. И. В. Лизунова. Новосибирск, 2015. - 580 с.
14. Костров А. В. «Окно в мир»: современный настенный лист старообрядцев часовенного согласия как отражение их мировоззрения // IV Центральноазиатские исторические чтения. Пространство культур: через призму единства и многообразия: сборник материалов Международной научно-практической конференции / Под ред. З.Ю. Доржу, В.М. Дамдынчап, А.А. Стороженко. Кызыл: Изд-во ТувГУ, 2018. С. 156-162.
15. Костров А. В., Моррис Т. Б. Визуально-текстовая агиография в настенных листах современных старообрядцев часовенного согласия [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2019, № 1. URL: http://nit.tuva.asia/nit/article/view/826 (дата обращения: 12.05.19). DOI: 10.25178/nit/2019.1.1
16. Орехова В. А. Традиции литургического пения белокриницкого прихода Во имя святого великомученика Георгия (Республика Тыва). - Дипломная работа. Новосибирск: НГК им. М. И. Глинки, 2015. 106 с. (на правах рукописи).
17. Покровский Н. Н. Путешествие за редкими книгами. М.,1984.
18. Покровский Н. Н., Зольникова Н. Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII-XX веке. Проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002, 471 с.
19. Пригарин А. А. Старообрядчество в процессах переходов: инновации как способ выживания и осмысления // IV Центральноазиатские исторические чтения. Пространство культур: через призму единства и многообразия: сборник материалов Международной научно-практической конференции / Под ред. З.Ю. Доржу, В.М. Дамдынчап, А.А. Стороженко. Кызыл: Изд-во ТувГУ, 2018. С. 167-172.
20. Рыговский Д. С. «Правило чашки»: гостеприимство старообрядцев в антропологической перспективе // IV Центральноазиатские исторические чтения. Пространство культур: через призму единства и многообразия: сборник материалов Международной научно-практической конференции / Под ред. З.Ю. Доржу, В.М. Дамдынчап, А.А. Стороженко. Кызыл: Изд-во ТувГУ, 2018. С. 172-177.
21. Рыговский Д. С. Енисейские и шорские староверы: сложная структура «простого» сообщества [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2019, № 1. URL: http://nit.tuva.asia/nit/article/view/826 (дата обращения: 12.05.19). DOI: 10.25178/nit/2019.1.1
22. Старухин Н. А. Сибирские общества белокриницких староверов во второй половине XIX - начале XX в. Новосибирск: Ин-т истории СО РАН, 2015. 206 с.
23. Татаринцева М. П. Проблема сохранения культурных традиций в изменяющихся условиях (на примере старообрядцев в Туве) // IV Центральноазиатские исторические чтения. Пространство культур: через призму единства и многообразия: сборник материалов Международной научно-практической конференции / Под ред. З.Ю. Доржу, В.М. Дамдынчап, А.А. Стороженко. Кызыл: Изд-во ТувГУ, 2018. С. 177-181.
24. Татаринцева М. П. Старообрядцы в Туве: историко-этнографический очерк. Новосибирск: Наука, 2006. 216 с.
25. Татаринцева М. П., Стороженко А. А. Старообрядцы Тувы: ретроспектива и современность. Saarbrucken: Lambert Academic Publishing, 2015. 137 c.
26. Стороженко А. А. Старообрядческие монастыри «енисейского меридиана» в XX веке: истоки, традиции и современное состояние [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2019, № 1. URL: http://nit.tuva.asia/nit/article/view/826 (дата обращения: 12.05.19). DOI: 10.25178/nit/2019.1.1
27. Стороженко А. А. Субконфессиональная структура старообрядчества Тувы // Татаринцева М. П., Стороженко А. А. Старообрядцы Тувы: ретроспектива и современность. Saarbrucken: Lambert Academic Publishing, 2015. С. 91-104.
28. Стороженко А. А. Конфессиональные миграции старообрядцев «енисейского меридиана» во второй половине XIX - начале XX в. // Миграционные процессы в Сибири: народы, культуры, государственная политика. Сб-к науч. трудов Международной научно-практической конференции. / Под ред. М.А. Жигуновой, И.И. Кротта. - Омск: Издательский центр КАН, 2018. С. 44-49.
