CC BY
133
^ Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки 2' 2012 ^ УДК 93/99 930:372.8
С.Б. Ульянова
история русско-турецких отношений в оценке
отечественных школьных учебников xx - начала xxi века
Настоящее — это неизбежный результат прошлого развития. Поэтому история остается политическим ресурсом, используемым разными странами для обоснования своих интересов. Интерпретации истории всегда придают убедительность социальным, экономическим, политическим решениям в настоящем. Извлеченные из глубин общественного сознания и истории принципы, лежащие в основе национальных интересов, должны придавать внешней политике преемственность и последовательность, одновременно обеспечивая ей широкую общественную поддержку [1, с. 4].
Как формируются историческая память и массовые представления о прошлом? Историческая память — это опорные пункты массового знания о прошлом, минимальный набор образов исторических событий и личностей, которые присутствуют в активной памяти. В современном обществе каркас исторической памяти составляет история, почерпнутая из школьного учебника, где конструкция прошлого редуцируется до определенного объема и выполняет познавательную, воспитательную и идентификационную функции. Поэтому репрезентация прошлого в учебниках по истории уже довольно давно является предметом специальных исследований [2]. Причем если курс всеобщей истории вольно или невольно приобретает страноведческие черты, то в курс отечественной истории закладываются оценочные моменты, так как другие национально-государственные или конфессиональные общности рассматриваются в контексте «свои — чужие».
«Образ прошлого» во многом политический проект. Сведения об определенных событиях и идеях прошлого тиражируются многократно и на самых разных уровнях, и каждый раз индивид вынужден и повторить, и вспомнить что-то из того, что С. Московичи назвал «всеобщим достоянием большинства»: «Даже если оно не осознается, даже если от него отказываются,
оно остается основой, созданной историей... и каким-то невидимым образом влияет на наши мнения и действия» [3, с. 137].
Ответы на вопросы «какие они?» и «каковы мы в их глазах?» важны для понимания места народа в мировом развитии, проблемы самобытных и общецивилизационных черт в истории страны. Изучение коллективных представлений, в частности, русских о турках и турок о русских дает материал для характеристики их взаимоотношений в рамках цивилизации.
В настоящей статье использован материал 15 учебников по русской истории, изданных в ХХ - начале XXI века (с 1907 по 2009 год) [4-18]. Была сделана выборка из 26 сюжетов за период с XII века до 1878 года, связанных с русско-турецкими отношениями:
1. Появление турок в Малой Азии, покорение Балканского полуострова.
2. Борьба с турками народов Грузии, Армении и Азербайджана в XII и XIII веках.
3. Тамерлан в Турции и России (конец XIV — начало XV века).
4. Флорентийская уния (1439).
5. Падение Константинополя (1453).
6. Набеги крымских татар на русские земли.
7. Турецкие завоевания в Европе в XVI и
XVII веках.
8. Украина и Турция в XVII веке.
9. Бахчисарайский мир (1681).
10. Крымские походы Василия Голицына и Азовские походы (1687, 1689, 1695, 1696).
11. Прутский поход Петра I (1711).
12. Русско-турецкая война (1736—1739).
13. Русско-турецкая война (1768—1774).
14. Присоединение Крыма к России в
XVIII веке.
15. «Греческий проект» Екатерины II.
16. Русско-турецкая война (1787—1791).
17. Антифранцузская коалиция (1798) с участием России и Турции.
18. Русско-турецкая война (1806—1812).
19. Антиосманское восстание (1821) в Греции.
20. Русско-турецкая война (1828—1829).
21. Восстание египетского паши против султана (1833).
22. Кавказская война (1834—1864).
23. Борьба Сербии за национальное освобождение в XIX веке.
24. Восточный вопрос в XIX веке.
25. Крымская (Восточная) война (1853—1856).
26. Русско-турецкая война (1877—1878).
Стоит отметить, что в изложении событий
ХХ века Турция исчезает из учебного материала по русской истории (есть только отдельные упоминания о заключенных договорах или участии Турции в мировых войнах). Очевидно, это связано с тем, что Турция в ХХ веке перестает восприниматься как геополитический соперник России и ее образ формируется в общем контексте всемирной истории.
Из 26 изученных сюжетов центральными, т. е. упоминающимися во всех учебниках, являются 6 сюжетов: Русско-турецкая война (1768—1774), инкорпорация Крыма в состав Российской империи, Русско-турецкая война (1787-1791), Русско-турецкая война (1806-1812), Крымская (Восточная) война (1853-1856) и Русско-турецкая война (1877-1878) (остальные сюжеты так или иначе связаны с территориальными изменениями на Балканах, в районах Черного и Средиземного морей). Из этого следует, что образ Турции, формируемый русским школьным учебником, - это образ сильного, грозного военного противника. Именно в борьбе с Турцией Россия расширяла свою территорию на юге и во многом утверждала себя в «европейском концерте» как великая держава. Отметим и то, что отношения России с Турцией всегда трактуются в контексте европейских международных отношений в отличие, например, от Персии (Ирана), которая однозначно воспринимается как восточная страна, а следовательно, отношения с ней рассматриваются как элемент азиатской политики России.
Исторический нарратив во всех учебниках построен с «русской стороны» или со стороны тех народов, с которыми входили в соприкосновение турки - греков, сербов, болгар и др. Славянские и балканские народы воспринимаются как объект османской экспансии, как жертвы. Поэтому именно на их стороне оказывается сочувствие школьника, читающего о том, как турки угнетали христианские народы. В учебнике, составленном С. Рождественским в
начале ХХ века, говорится: «Турки смотрели на христиан, подвластных им, с презрением, называли их не иначе как гяурами (собаками) или райею (стадом), страшно угнетали их и подвергали всевозможным унизительным оскорблениям...» [4, с. 125]. Спустя семьдесят с лишним лет в учебнике И.А. Федосова, например, довольно подробно рассказывается о подавлении Турцией восстаний в Боснии и Герцеговине в 1875 году и в Болгарии в 1876 году. При этом используются такие определения, как «султанское иго», «жестокое угнетение», «ненавистный гнет», «беспощадное уничтожение», «турецкая военщина», «зверства карателей» [11, с. 151].
Иногда в школьных учебниках ход событий выглядит схематичным, а мотивы действий исторических лиц - примитивными: «Вследствие неприязни султана к России Николай I объявил ему войну» (о причинах начала войны 1828-1829 годов) [4, с. 127]. Или: «Турецкий султан, считая Россию главною виновницею несчастья, приказал всех русских подданных изгнать из турецких владений и не стал пропускать русские торговые суда через проливы в Средиземное море. На это государь ответил объявлением войны (1828)» [6, с. 273].
В динамике оценки Турции и русско-турецких отношений в школьных учебниках по истории России можно выделить несколько периодов.
1. Ключевой мотив учебников, вышедших в 1907-1914 годах, - борьба христианства и ислама. В них содержатся рассказы о падении Константинополя в 1453 году, подчеркивается слабость и нежелание Запада помочь Византии. Этот сюжет важен ретроспективно, так как после 1453 года Россия осталась единственным православным государством. Поэтому события середины XV века, изложенные ярко и образно, обязательно входят в курс.
С историей Турции в контексте истории России тесно связан крымский вопрос. С XVI века набеги крымских татар были проблемой для русских правителей и несчастьем для русских людей. Причем в учебниках особо подчеркивается зависимость Крыма от Порты и тем самым вина за татарские набеги отчасти возлагается на турок. Подчеркивается также, что покорение Крыма означало борьбу с Турцией, одной из самых мощных держав того времени [4, с. 135]. Таким образом, в контексте
русско-турецких отношений с XVI века появляются территориальный вопрос и вопрос о региональном влиянии — кто сильнее на Азовском и Черном морях, а затем и на Балканах?
В свете русско-турецких отношений трактуется и украинский вопрос в XVII веке. Например, С.Ф. Платонов [5] утверждал, что именно с Турцией были связаны надежды малороссов избавиться от влияния России и Польши.
В истории XVIII века одна из ключевых тем — русско-турецкие войны, начиная с Прут-ского похода Петра I (1711) и заканчивая покорением Крыма (1783). В их описании подчеркивается попытка русской стороны опереться на подвластных султану христиан: «Давно уже православные подданные султана (греки, славяне, валахи, молдаване), приезжая в Москву за помощью и пособиями, звали русских на Балканский полуостров и говорили, что стоит московскому войску показаться на Дунае, как там последует восстание против турок всех православных народностей» [Там же. С. 283—284].
Именно с русско-турецкими отношениями связаны самые значительные победы русского оружия в эпоху Нового времени. Описание русско-турецких войн XVШ—XIX веков ведется с нескрываемой гордостью: «Слава русского оружия облетела всю Европу и навела на турок уныние» [6, с. 213]. Даже если в учебнике речь идет о победах противника, это подчеркивает конечный успех России. Во всех учебниках отмечаются благородные цели России. Если войну объявила Турция, то об этом обязательно упоминается. В случае, если военные действия начала Россия, объясняется, что это глубоко справедливо и обоснованно. В учебнике С.Ф. Платонова говорится о «вражде Турции к России, не прекращавшейся со времен императрицы Екатерины II» [5, с. 386], но не наоборот.
С XVIII века Турция представлена как разменная монета европейской политики, «европейского концерта». Ее все время подстрекали к войне с Россией то Франция, то Австрия, то Англия. Особенно применительно к событиям XIX века подчеркивается роль Турции в отношениях России с ее европейскими союзниками — Австрией (Австро-Венгрией) и Францией. Союзники всегда коварны, и только Россия благородна (согласно учебнику С.Ф. Платонова, «из врага, наиболее грозного и ненавидимо-
го Турцией, Россия превратилась как бы в друга и защитника „больного человека"») [5, с. 425].
В XIX веке положение христианского населения Порты стало тем контекстом, в котором формировался образ Турции в школьном образовании в России. Отметим, что образ этот был резко негативным (страданиями христианского населения Порты обосновывалось право России на экспансию). В учебнике А.Ф. Гартвига и Н.Т. Крюкова, например, Русско-турецкая война (1877—1878) прямо называется войной за освобождение славян [6, с. 298].
2. После Октябрьской революции 1917 года история долгое время не преподавалась в средней школе. Возвращение к традиции произошло только в середине 1930-х годов. Первым учебником по русской истории, вышедшим после революции, стал учебник М.Н. Покровского [7], в котором сюжеты, связанные с русско-турецкими отношениями, поданы в контексте его теории торгового капитала: российские императоры преследовали завоевательные цели, стремясь монополизировать восточные рынки для российской промышленности. Религиозный вопрос как повод Крымской войны, например, совершенно исчезает в такой трактовке: «Торговля хлебом дунайских стран — Венгрии, Молдавии, Валахии — через румынские порты Нижнего Дуная — Браилов и Галац — стесняла, видите ли, хлебную торговлю Одессы и Таганрога, делала ей конкуренцию. Этого никак нельзя было допустить, нужно было зажать в кулак и Нижний Дунай. .В 1853 году русские войска заняли Молдавию и Валахию (теперешнюю Румынию). Это послужило поводом к войне с Турцией.». Неудачный исход войны привел к тому, что «русский капитализм должен был отказаться от надежды стать хозяином в Турции» [Там же. С. 81].
Россия у М.Н. Покровского выглядит лицемерно и коварно. Ее внутренняя и внешняя политика ничем не лучше турецкой: «Турецкая администрация и турецкие помещики так же изводили крестьян в этих краях, как занимались этим администрация и помещики в России, а по части организации австрийские и сербские агенты были искуснее „бунтарей". Турки принялись „усмирять" восставших с таким же варварством, как делали это войска и полиция Александра II в 1863 году в Польше» (о подавлении болгарского восстания в 1875 году) [Там же. С. 143—144].
Примитивно классовый подход в учебниках 1930-х годов совершенно нивелирует национальный аспект русско-турецких отношений: «В Крыму появились русские помещики. Они отбирали у крымских крестьян лучшие земли. Масса татар-крестьян бежала в Турцию. Земли бежавших русские дворяне забирали себе» [8, с. 72].
3. Следующий этап в изучении истории начался с середины 1950-х годов Примером новых подходов может служить учебник Л.Н. Бущика [9]. В нем впервые турки упоминаются в контексте контактов не только с русским народом, но и с народами Северного Кавказа и Закавказья [Там же. С. 70—71]. В учебнике под редакцией Б.А. Рыбакова Турция XV—XVI веков предстает огромным и сильным государством, сфера влияния которого простирается далеко за пределы самой империи [13].
В учебниках конца 1950-х — 1980-х годов отчасти происходит возврат к концепциям дореволюционного времени. Так, была воспринята идея связывать русско-турецкие отношения с общим контекстом европейской политики. Опять русско-турецкие войны стали источником национальной гордости. Школьникам подробно рассказывают о полководческом гении Румянцева, Суворова и Ушакова, о битвах при Ларге, Кагуле, Чесменском сражении, о взятии Очакова и Измаила. При этом нет ни слова о слабости турецкой армии, так как это было бы умалением чести русских полководцев. Напротив, подчеркивается, что турецкая армия была сильным противником. Например, в учебнике под редакцией А.М. Панкратовой школьникам рассказывают, как перед штурмом Измаила (1790) Суворов послал коменданту турецкой крепости записку с предложением сдаться: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — воля; первый мой выстрел — неволя; штурм — смерть». Турецкий главнокомандующий отвечал: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил» [10, с. 70]. В учебнике под редакцией Б.А. Рыбакова приводится такое описание крепости: «Мощные, необычайно высокие стены и глубокий ров, заполненный водой, окружали ее. Гарнизон Измаила насчитывал 35 тыс. отборных войск, более 260 орудий защищали ворота, бастионы и все подступы к этой цитадели. Со стороны моря оборону несли суда турецкой речной
флотилии. По общему признанию, крепость была неприступна» [13, с. 247]. В учебнике М.В. Нечкиной подчеркивается, что в сражении «сопротивление турок было отчаянным. В плен они не сдавались» [12, с. 248].
Из учебников исчезает излишняя эмоциональность по отношению к Турции. Рассказ о русско-турецких войнах превращается в простое перечисление сражений и условий мирных договоров. Иногда даже не упоминается, кто объявил ту или иную войну: «В октябре 1853 года между Россией и Турцией началась война» [11, с. 86]. Более подробно анализируются дипломатические аспекты русско-турецких отношений.
В отличие от сугубо классового подхода 1930-х годов в учебниках конца ХХ века в нар-ратив вводится этнический фактор. Например, в учебнике М.В. Нечкиной причины русско-турецких войн XVIII века трактуются следующим образом: «Во времена Древней Руси северное побережье Черного моря населяли восточные славяне. Но потом их оттеснили кочевые племена Азии. В XIII веке здесь утвердились монголо-татарские ханы, а в XV веке побережье Черного моря было захвачено Османской империей; крымский хан стал вассалом турецкого султана. Из Причерноморья на украинские и русские земли почти до конца XVIII века совершали опустошительные набеги многочисленные отряды турецкого султана и крымского хана» [12, с. 243].
Кроме того, стоит учитывать, что это были учебники по истории СССР, включавшие сюжеты, связанные с историей национальных республик Советского Союза (Грузии, Армении, Азербайджана, Молдавии) [13, с. 96].
Новый момент в учебниках второй половины ХХ века - концепция жизненных интересов России. Ими объясняется территориальное расширение России - присоединение Крыма, придунайских земель, Бессарабии и пр. Утверждается, что закрепление России на Черном море было необходимо для ее экономического развития. Жизненными интересами объясняется и стремление России обеспечить себе свободный выход из Черного в Средиземное море и укрепиться на Балканском полуострове. Интересно, что борьба христианских народов на Балканах за свою государственную независимость в этом контексте становилась не целью,
а дополнительным фактором в политике России [10, с. 162].
Новую трактовку, по сравнению с дореволюционной эпохой, получает так называемый «восточный вопрос». Теперь его сущностью считается «борьба народов, угнетенных Турцией, за свое освобождение, соперничество европейских держав за преобладающее влияние на Ближнем Востоке и Балканах» [11, с. 84]. Упоминается и желание западных держав в перспективе осуществить раздел Турции.
Если в учебниках 1910-х и 1930-х годов русское общество и государство не разделяются, то, например, в учебнике И.А. Федосова подчеркивается, что в XIX веке царское правительство не ставило перед собой задачи освобождения славянских народов Османской империи и только использовало их национальное движение в своих интересах, тогда как русское общество искренне испытывало симпатию к этнически и конфессионально близким народам Балканского полуострова и поддерживало их стремление к государственному суверенитету [Там же].
4. В современных учебниках делается попытка объективного анализа русско-турецких отношений. Так, в учебнике О.В. Волобуева говорится, что предпосылкой турецко-российского противостояния в XVIII—XIX веках стала «объединенная военная мощь турецких султанов и крымско-татарских ханов. с которой Россия не могла не считаться» [15, с. 238]. В учебнике Н.И. Павленко столкновение России и Турции рассматривается как противостояние двух великих держав, причем автор признает стремление Российской империи к территориальной экспансии, «желание Петербурга получить выход к Азовскому и Черному морям». В то же время подчеркивается, что Османская империя уже клонилась к закату, хотя и оставалась грозным противником. Именно усиливающаяся слабость империи позволила России, например, нарушить международные договоры, заняв в 1853 году Молдавию и Валахию [16, с. 176, 189, 227].
Столкновение интересов России и Турции в Восточной Европе, в Молдавии, на Северном Кавказе, в Грузии и в других регионах рассматривается как совершенно нормальная реальность своего времени. Как пишет А.Н. Сахаров: «В ту пору на европейском кон-
тиненте иной политики не существовало» [18, т. 1, с. 487]. Такой подход снимает с Турции ореол агрессивности, ставит обе державы на одну доску.
Появляются в современных учебниках и новые сюжеты. Например, болезненная для России тема Северного Кавказа рассматривается в том числе и в контексте турецкой политики [15, с. 342-343; 18, т. 2, с. 78-79]. В учебнике Н.И. Павленко после долгого забвения вновь рассказывается о том, что правительство императора Николая I помогло султану справиться с восстанием египетского паши Мухаммеда Али и заключило с Турцией оборонительный союз (Ункяр-Искелесийский договор, 1833), вызвавший резкое недовольство европейских великих держав [16, с. 226].
В некоторых современных учебниках формируется эмоциональный образ Турции: «Прошло время, когда Россия. терпела постоянные неудачи в борьбе с могучей Османской империей. Турция, вступив в полосу внутренних раздоров и остановившись в своем экономическом развитии, больше не представляла собой грозной военной силы. .Но турецкая армия была сильна своей численностью, фанатичностью мусульманских частей, неистовством янычаров» [18, т. 1, с. 487]. Все учебники содержат очень эмоциональный сюжет о подавлении болгарского восстания в 1875 году. Используются термины «резня», «геноцид», «жестокость», «насилие».
Ключевыми мотивами, формирующими массовые представления о Турции, в современных учебниках являются: до XVII века - страдание от крымской агрессии, в XVIII веке - военные победы и территориальное расширение империи, а в XIX веке - борьба за освобождение славянских и балканских народов и утверждение российского влияния на Балканах.
Таким образом, если в дореволюционных учебниках в трактовке Турции преобладает конфессиональный дискурс (противостояние христианства и ислама), а в советских - классовый (критика царизма), то сегодня авторы учебников рассматривают русско-турецкие отношения в геополитическом контексте. В дореволюционных учебниках речь идет о турках как об этносе, о нации, а в советских и современных учебниках говорится об Османской империи, о государстве.
Исторический опыт военного противостояния России и Турции оказал огромное влияние на формирование определенных этнопсихологических стереотипов нового и новейшего времени, которые нашли свое отражение в школьных учебниках истории и приобрели определенную
устойчивость в массовом историческом сознании. Задача современной исторической науки, избавившись от стереотипов, сформировать в рамках школьного образования объективное представление о месте и роли России в истории цивилизации и в современном мире.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Национальная идея: страны, народы, социумы [Текст] / отв. ред. Ю.С. Оганисьян. — М.: Наука, 2007.
2. Савельева, И.М. Социальные представления о прошлом, или Знают ли американцы историю [Текст] / И.М. Савельвева, А.В. Полетаев. — М.: Новое лит. обозр., 2008.
3. Московичи, С. Век толп: исторический трактат по психологии масс [Текст]: [пер. с фр.] / С. Московичи; предисл. А.В. Брушлинского. — М.: Центр психологии и психотерапии, 1996.
4. Отечественная история в связи с всеобщею (средней и новой). Курс средних учебных заведений [Текст]. В 4 ч. Ч. 4 / сост. С. Рождественский. — СПб.: Книгопечатня Шмидта, 1909.
5. Платонов, С.Ф. Учебник русской истории для средней школы. Курс систематич. [Текст]. В 2 ч. Ч. 2 / С.Ф. Платонов. — Изд. 5-е, пересмотр. — СПб.: Типогр. М.А. Александрова, 1913.
6. Гартвиг, А.Ф. Учебник русской истории для высших начальных училищ и торговых школ [Текст] / А.Ф. Гартвиг, Н.Т. Крюков. — М.: Книгоизд-во К.И. Тихомирова, 1914.
7. Покровский, М.Н. Русская история в самом сжатом очерке [Текст] / М.Н. Покровский. — Ч. 1, 2. От древнейших времен до конца XIX столетия. — М.: Учпедгиз, 1934.
8. История СССР. Краткий курс [Текст] / под ред. А.В. Шестакова. — М.: Учпедгиз, 1938.
9. Бущик, Л.Н. История СССР [Текст]: учеб. для
8 кл. / Л.Н. Бущик; под ред. А.М. Панкратовой. — Ч. 1. - М.: Просвещение, 1959.
10. История СССР [Текст]: учеб. для 9 кл. ср. шк. / под ред. А.М. Панкратовой. — М.: Просвещение, 1959.
11. Федосов, И.А. История СССР [Текст]: учеб. для 8 кл. / И.А. Федосов. — М.: Просвещение, 1981.
12. Нечкина, М.В. История СССР [Текст]: учеб. для 7 кл. / М.В. Нечкина, Л.С. Лейбенгруб. — М.: Просвещение, 1982.
13. История СССР [Текст]: учеб. для 7 кл. ср. шк. / под ред. Б.А. Рыбакова. — М.: Просвещение, 1987.
14. Федосов, И.А. История СССР [Текст]: учеб. для
9 кл. ср. шк. / И.А. Федосов. — М.: Просвещение, 1990.
15. Волобуев, О.В. Россия и мир с древнейших времен до конца XIX века. 10 класс [Текст]: учеб. для общеобразоват. учреждений / О.В. Волобуев. — М.: Дрофа, 2007.
16. Павленко, Н.И. История России с древнейших времен до конца XIX века. 10 класс. Базовый уровень [Текст]: учеб. для общеобразоват. учреждений / Н.И. Павленко. — М.: Дрофа, 2008.
17. Измозик, В.С. История России. 11 класс [Текст]: учеб. / В.С. Измозик, С.Н. Рудник. — М.: Вентана-Граф, 2009.
18. Сахаров, А.Н. История России с древнейших времен до наших дней [Текст]: учеб. В 2 т. / А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков. — М.: Проспект, 2009.
УДК 947:323
А.Н. Мичурин
государственный совет и кризис власти
накануне февральской революции 1917 года
В отечественной историографии большое внимание уделяется истории российского парламентаризма накануне Февральской революции 1917 года. Однако исследователей интересует в основном Государственная дума, а Прогрессивный блок рассматривается часто как внутридумское объединение, хотя в него
входили и члены Государственного совета, влияние которых на политику оппозиции было весьма высоко. Выявление деятельности «прогрессивных групп» Государственного совета по всему спектру политических проблем накануне революции 1917 года — приоритетная задача в исследовании российского парламентаризма.
