CC BY
500
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ И ОСОБЕННОСТИ РУССКОГО МЕЦЕНАТСТВА
Мария Владимировна ФЁДОРОВА,
аспирантка кафедры менеджмента социально-культурной деятельности факультета социально-культурной деятельности Московского государственного института культуры, г. Москва
e-mail: klit@mguki.ru
Статья посвящена актуальной социокультурной проблеме - истории развития и сущностным особенностям русского меценатства. Автор подчёркивает огромную роль этого явления в развитии русской культуры. Кардинально важным является то, что бескорыстная меценатская деятельность неразрывно связана с лучшими началами духовной жизни русского человека, которую невозможно представить без традиций благотворительности.
Ключевые слова: меценатство, благотворительность, культура, дворянство, купечество.
HISTORY OF DEVELOPMENT AND FEATURE OF THE RUSSIAN PATRONAGE
M. V. Fedorova, doctoral student of Department of management of social and cultural activities, Faculty of social and cultural activities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: klit@mguki.ru
The article is devoted to topical social and cultural problem - the history of development and the essential features of Russian patronage. The author stresses the great role of this phenomenon in the development of Russian culture. Fundamentally important is that selfless philanthropic activity is inextricably linked to best beginnings of the spiritual life of the Russian people that it is impossible to imagine without the traditions of charity.
Key words: patronage, charity, culture, nobility, merchants.
Меценатство, как вид благотворительности в области культуры, появляется в России довольно поздно - по мере того, как поддержание культуры становится не только делом государства и церкви, но и частных лиц. Главным условием меценатства в России можно считать стремление частных лиц поддерживать талантливых творцов [3, с. 65]. Для этого требуются не только деньги, но и желание потратить их на благо культуры.
Такое стремление может возникнуть лишь при условии соответствующего воспитания, которое формирует у человека вкус и тягу к культурным ценностям. До тех пор, пока дело русской культуры было сосредоточено в руках церкви и отчасти государства, его финансирование также шло через церковь и государство (точнее, государей). Поэтому древняя русская история донесла до нас главным образом свидетельства именно благотворительности, а не меценатства.
Но по мере того, как к культуре проявлялся не только государственный или церковный, но также общественный и частный интерес, начиналось и собственно меценатство [12, с. 48].
Первые ростки подлинно меценатской деятельности на Руси можно отнести к середине XVII века. В 1648-1649 годы на средства царского любимца Ф. М. Ртищева сначала был воздвигнут недалеко от Москвы (близ Воробьёвых гор) новый Андреевский монастырь, а затем построена при нём школа для вольнослушателей, учеником которой стал сам Ртищев. По тем временам школа эта давала новые для православной Руси «латинские» знания, в ней преподавали монахи - выходцы из Малороссии. Учащиеся при желании могли здесь обучиться не только «грамматике словенской и греческой», но и дойти «даже до риторики и философии» [9, с. 214], давно уже ставших широким достоянием западноевропейской духовной культуры, однако без восторга и подозрительно принимавшихся в православном мире.
На Руси это было явлением кардинально новым, и оно могло состояться только при частной инициативе и поддержке. Однако последствия его были очень значимыми для всего русского общества и его образования.
Это был первый, эпизодический случай меценатства в России. Система его стала складываться в XVIII веке, когда в русском обществе возник устойчивый интерес к светской культуре. Формируется он первоначально в дворянской среде, а затем уже распространяется на другие слои православного люда.
В истории русского меценатского движения можно выделить два наиболее значительных этапа. Первый определяется расцветом дворянского просветительства, коллекционирования и собирательства. Он приходится на вторую половину XVIII - первую половину XIX века, то есть на время правления Екатерины II и Александра I, и связан с таким широко известными именами, как И. И. Шувалов, П. Б. и Н. П. Шереметьевы, А. С. и С. Г. Строгановы, Н. Н. и П. Г. Демидовы, Н. П. Румянцев, А. И. Мусин-Пушкин, С. С. Уваров, а также с многими другими покровителями просвещения, литературы, искусства и науки.
Второй этап, ещё более значительный, чем первый, по своим масштабам и широте, занимает вторую половину XIX - начало ХХ века. В эту пору особенно значительный и безвозмездный вклад в развитие русской культуры стали вносить купцы. Современники называли этот период в русском меценатстве «медичевским». Он был исполнен небывалого размаха меценатской деятельности представителей российского предпринимательства. Имена «Московских Медичи» - П. М. Третьякова, К. Т. Солдатенкова, П. И. Щукина, С. И. Мамонтова, А. А. Бахрушина, С. Т. Морозова - были у многих на устах. Это было время удивительного по своей мощи ренес-
санса отечественного искусства, по своему духовному и эстетическому взлёту созвучное эпохе итальянского Возрождения [5, с. 27]. Документы тех лет свидетельствуют об истинно глубинной, внутренней взаимосвязи между двумя деятельными творческими сторонами русского общества, органично нуждавшимися друг в друге: цивилизованной частью предпринимательства и творческой интеллигенцией [11, с. 106].
Следует заметить, что, несмотря на растущую концентрацию капиталов в купеческой и предпринимательской среде, не утратило своей значимости и дворянское меценатство. Можно назвать целый ряд бескорыстных покровителей культуры и искусства: М. К. Тенишева, князь С. А. Щербатов, графиня С. В. Панина и другие. К ним необходимо прибавить множество малоизвестных представителей дворянской интеллигенции в провинции, которые на собственные средства содержали библиотеки, школы, театры.
Несомненно, в древности традиция благотворительности была присуща всему русскому народу, представителям всех сословий. Однако масштабно такая благотворительность стала утверждаться состоятельным дворянским сословием. Что касается меценатства, то у его истоков, в виде целенаправленной поддержки культуры, образования и искусства, стояло в первую очередь дворянство - как сословие, непосредственно предписанное государством к светскому образованию и просвещению. Его роль в меценатстве, которое сделалось особенно заметным и значащим в России в середине XVIII века, была преимущественной. Как отмечает С. Новикова, в то время «меценатство являлось дворянской привилегией. Им увлекались скорее ради эстетического наслаждения, но к утончённому милосердию через него вовсе не стремились» [8, с. 29].
Русское дворянство включилось в меценатскую деятельность в результате Петровских реформ, которые способствовали распространению масштабного и планомерного светского просвещения, новых форм служения царю и Отечеству, а также светской коммуникации, потребовавшей нетрадиционных для прежней русской жизни вариантов дворянского и межсословного общения. Ещё с времён Петра I государственным делом считалась всякая общественная деятельность, включавшая службу в городских и земских учреждениях, организацию и попечительство школ, приютов, музеев. Всё это активно поощрялось со стороны правительства чинами и многими другими отличиями. Чиновничье-бюрократический строй сделался основой Российской империи. «Ловля чинов» считалась обычным делом в дворянской среде; даже представителям иных сословий чины и ордена открывали путь в привилегированное дворянское сословие. «Нужно было только "попасть" на государственную службу, а там всё шло само собой. И в этой служебной рутине нередко сглаживались грани между купцами и людьми духовного звания» [4, с. 96].
У представителей российских сословий появился веский стимул стремиться на государственную службу и продвигаться по служебной лестнице. Этому порядку вещей подчинялась даже благотворительная деятельность, которая открывала дворянам и особенно богатому купечеству возможность повышения своего социального статуса за счёт облагороженного отношения к чинам. Чины определяли социальный статус, а также давали право на почётное гражданство, на личное и потомственное дворянство. Почётные звания «коммерции советник» и «мануфактур-советник» присуждались не только за отличия в торговле и промышленности, но и за благотворительную деятельность. Это повышало вес в предпринимательской среде, придавало ей респектабельность. Этим самым самодержавие создавало общественные институты, развивало общественную деятельность и через неё сводило до минимума государственное финансирование в этой области.
При такой системе поощрений можно было получить орден, генеральский чин и потомственное дворянство, пожертвовав свои коллекции государственному музею или Академии наук. Примером может служить А. А. Бахрушин, получивший чин действительного статского советника за переделку и реконструкцию музея Академии наук [6, с. 137]; П. И. Щукин, удостоившийся этой чести за передачу коллекции документов и предметов старины Историческому музею [6, с. 19].
Однако дворянство занималось меценатством не столько ради чинов, сколько в угоду российским государям, ратовавшим за просвещение страны. Театры Шереметьева и его усадьба-музей, Румянцевская библиотека, Уваровская обсерватория и археологические экспедиции, Строгановские картинные галереи и рисовальная школа - всё это творения дворянского национального сознания, дворянского меценатства, оставившие неизгладимые следы в русской культуре. В городских дворцах и загородных родовых усадьбах на протяжении нескольких поколений устанавливались изысканные скульптуры, собирались живописные полотна, коллекционировались музыкальные инструменты, оружие, высокохудожественные предметы декоративно-прикладного искусства, формировались обширные библиотеки. Коллекции Шереметьевых, Барятинских, Юсуповых, Мещерских, Тенишевых и других дворянских родов насчитывали огромное количество предметов материальной и духовной культуры [2, с. 70].
Особое место в этом списке занимает Иван Иванович Шувалов, которого «с полным правом можно назвать русским меценатом» [9, с. 51]. Он получил известность как фаворит императрицы Елизаветы Петровны, первый министр просвещения, проводник идей М. В. Ломоносова, куратор Московского университета, куратор Сухопутного шляхетского кадетского корпуса и руководимого Сумароковым театра. И. И. Шувалов - дворянин
и царедворец, однако личность для своей среды нетипичная. Его характер сложился в послепетровское время, но в среде, которую обычно называют допетровской стариной. «Он вынес из родительского дома безусловную покорность уставам церкви, благоразумное, не похожее на раболепство, уважение к власти, горячую любовь к Родине и то желание быть ей полезным, которое увековечило его имя в истории. Видимо, по этим причинам европейское образование, усвоенное им впоследствии, принесло такие блестящие плоды» [7, с. 52].
Современным исследователям жизни и деятельности И. И. Шувалова неизвестны объём и уровень полученного им образования. Скорее всего, первоначально они не были особенно высокими. Однако И. И. Шувалов, как и многие государственные люди того времени, остро чувствовал необходимость образования и на всём протяжении своей жизни старался его пополнять.
Такое уважительное отношение к образованию постепенно переросло в бескорыстное покровительство, которое он оказывал наукам и просвещению вообще. В этом и состоит главная заслуга И. И. Шувалова перед потомством. «Он не только радовался новым приобретениям науки и русского слова, но внимательно следил за трудами Ломоносова, тщательно их читал, поощрял учёного к дальнейшей работе, оказывал ему всяческую помощь, постоянно ободряя, поддерживая и в то же время требуя отчёта» [8, с. 54].
И. И. Шувалова по праву считают зачинателем систематического образования в России. Из его бесед с М. В. Ломоносовым о распространении образования в России родился проект создания в центре государства Московского университета и двух гимназий для подготовки юношества к поступлению в университет. В целях распространения знаний И. И. Шувалов учредил университетскую типографию.
В 1757 году И. И. Шувалов разработал проект и добился согласия Сената на создание «трёх знатнейших художеств Академии» - Российской Академии художеств. Цель создания этого учебного заведения - слава, которую Академия должна была принести России в Европе, и экономия, поскольку до тех пор в Россию приглашались дорогостоящие художники и мастера из Европы. Однако «главная заслуга Шувалова в том и состоит, что он первым заговорил о необходимости создания самостоятельной академии, способной решать задачи профессионального обучения на уровне лучших академий Европы» [7, с. 61].
Также И. И. Шувалов проявил себя как собиратель и коллекционер. В его личном собрании находились сотни картин и скульптур западноевропейского и античного искусства. Среди них - картины Рубенса, Рембрандта, Тинторетто, П. Веронезе, Л. Джордано, Гверчино, Ла Гренье. Во время своего пребывания в Италии И. И. Шувалов добился от Римского
Папы разрешения копировать лучшие римские, флорентийские и неаполитанские статуи, а также сделать слепки антиков. Всё это на корабле было доставлено в Россию и стало достоянием Академии художеств, государственных и частных собраний. Важно и другое: И. И. Шувалов собирал книги, окружал себя картинами и произведениями искусства не столько для собственного удовольствия, сколько в целях распространения знаний среди людей своего времени. Именно такое отношение к науке, образованию, искусству, культуре сделало его меценатом в самом широком смысле этого слова.
Особый интерес в этом отношении вызывает также и культурная деятельность графа А. И. Мусина-Пушкина. Первоначально он получил домашнее образование, но с тринадцати лет был определён на учёбу в Артиллерийское училище, которое вскоре было объединено с Инженерной школой и преобразовано в Артиллерийский и Инженерный шляхетский кадетский корпус. Примечательно, что программа обучения в этом корпусе была составлена М. В. Ломоносовым и, кроме военных наук, предполагала изучение истории, философии, географии и иностранных языков. «Всё это, разумеется, не могло не сказаться на воспитании учеников, росте их общеобразовательного уровня и национального духа - до осознания себя представителем нации, имеющей богатую историю» [1, с. 14].
После сравнительно недолгой службы в армии А. И. Мусин-Пушкин вышел в отставку и предпринял длительное путешествие по Германии, Франции, Голландии и Италии. Во время своих зарубежных поездок он вёл дневник, в котором особенно обращал внимание на «художества». Сохранились свидетельства современников А. И. Мусина-Пушкина о том, что из поездки он привёз подлинники «Божией матери» Рафаэля и Рубенса, «Спасителя» Леонардо да Винчи, «Голову» Корреджо и другие шедевры западноевропейского искусства. Уже по одному этому можно судить, что увлечения «художествами» не пропали для собирателя даром.
Разумеется, дворянское меценатство было делом элитным, немассовым, как и дворянская культура в целом [10, с. 39]. Дворянские усадьбы становились очагами европейски ориентированной культуры и просвещения, сосредоточием «для себя» коллекций произведений искусства, мастерства и быта, литературы. Но семейные и родовые коллекции дворянства были, как правило, недоступны широкой публике. Очень немногие люди из дворянства смогли подняться до уровня подлинного, социально значимого меценатства.
Литература
1. Аксёнов А. И. С любовью к Отечеству и просвещению : А. И. Мусин-Пушкин.
- Рыбинск : Рыбинское подворье, 1994. - 207 с.
2. Аронов А. А. Золотой век русского меценатства. - Москва : МГУК, 1995.
- 153 с.
3. БеловинскийЛ. В. Прогресс как фактор утраты исторической памяти // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. - 2015. - № 3 (18). - С. 63-69.
4. Бурышкин П. А. Москва купеческая / [предисл. Г. Ульяновой, М. Шацилло, с. 5-37]. - Москва : Высшая школа, 1991. - 352 с.
5. Воеводина Л. Н. Философия культуры: проблемы и перспективы // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств.
- 2014. - № 4 (15). - С. 25-31.
6. Думова Н. Г. Московские меценаты. - Москва : Молодая гвардия, 1992.
- 335 с.
7. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры : в 3 томах. - Москва : Прогресс : Культура : Редакция газеты «Труд», 1993-1995. - Т. 2.
8. Новикова С. Из истории отечественного меценатства // Посев. - 1992. - № 2. См. также: Культура на перепутье : [сборник / сост. Б. Ю. Сорочкин, Л. М. Зайцева] ; под общ. ред. Б. Ю. Сорочкина. - Москва : РКХ РИЦ, 1994. - 248 с.
9. Петрова М. М. Российские меценаты XVIII века. Иван Иванович Шувалов // Культурология. Культура, история, ценности. - Санкт-Петербург : Изд-во СПб ГТУ, 1998.
10.Пелипенко А. А. Свобода в культуре // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. - 2014. - № 1 (12).
- С. 35-42.
11. Суминова Т. Н. Творческое предпринимательство в контексте формирования креативной экономики и региональной политики // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. - 2014.
- № 1 (12). - С. 103-109.
12. Тихонова В. А. Идеи универсализма в идеологии: разнообразие подходов // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. - 2014. - № 1 (12). - С. 43-47.
