CC BY
50
История развития
государственно-конфессиональных отношений в Нижегородской области (на примере исламской общины)
Гончарук Алексей Геннадьевич — аспирант кафедры государственно-конфессиональных отношений Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (е-таН: [email protected]).
Аннотация. В статье представлен анализ зарождения и распространения ислама через татарские общины на современной территории Нижегородской области; выявлены особенности государственно-конфессиональных отношений (в частности, российского государства и ислама) в различные периоды времени на определённой административно-территориальной единице.
Ключевые слова: государственно-конфессиональные отношения, ислам, российское мусульманское сообщество, татары-мишаре.
Государственно-конфессиональные отношения в России имеют длительную и интересную историю. Практическое распространение ислама на территории нашей страны происходило почти одновременно с принятием православного христианства: с VIII в. на Северном Кавказе и с Х в. в Поволжье, в Волжской Булгарии. Конфессиональная история тесно связана с этнической. Древнейшим населением Нижегородского края считаются финно-угорские племена: мордва, мари (черемисы), а также иные, не сохранившие своей самобытности и впоследствии ассимилированные славянами. Славянская колонизация достигла верхней Волги и распространилась на верхнее и среднее прибрежье Оки в IХ-Х в. Её опорными пунктами тогда были Ростов (Великий) и Муром. Вторжение половцев во второй половине XI века сдвинуло славянское население на север, в «зону смешанных лесов», а позднее в «таёжную зону» Восточноевропейской равнины. В XII в. славяне освоили верхневолжский бассейн, берега Клязьмы, Нерли, Луха и других рек и речек верхневолжского речного бассейна. Одна за другой возникают славянские крепости: Ярославль, Стародуб, Гороховец, Городец (около 1150 г.), Горбатов, а вокруг них села и более мелкие поселения1.
1 Кузнецов Е.В. Этническая история нижегородского Поволжья. Ислам: вопросы истории, культуры и философии. Сб. научн. ст. Вып. 1. - Н. Новгород, 1995. - С. 95.
Вопрос проникновения ислама на территорию средневековой Нижего-родчины остаётся до конца невыясненным. Об этом говорит опыт исследования истории так называемых татар-мишарей, в частности, нижегородских татар. Некоторые исследователи в числе прочих предков татар Нижегородской земли называют буртасов, населявших Мещеру, и выходцев из Золотой Орды, а также мишарей и можар. Однако, существует точка зрения, что среди предков современных нижегородцев нет ни булгар, ни половцев (кипчаков). Можно предположить, что русские историки просто не различали племенных названий, а в средневековой историографии всех тюрков называли татарами. Вследствие этого, татар-мишарей обычно называли мещеряками, мещёрскими татарами или казаками.
Постепенное освоение (политическое и экономическое) Нижегородской земли Великими Владимирскими князьями сыграло решающую роль в славянизации местного населения. В этом государственно-экспансионистском процессе важное и до сих пор неоценённое по достоинству место принадлежит Святому Благоверному князю Юрию Всеволодовичу, основателю Новгорода Нижнего (1221 г.). Ему же принадлежит заслуга в сооружении ещё одного волжского города - Юрьевца. Народная молва считает его строителем Городецких укреплений (Малого Китежа) и «Китежа Великого» в междуречье Керженца и Ветлуги.
Вполне естественно, что татаро-монгольское нашествие (1237-1240 гг.) сильно изменило развитие русской истории вообще и, в частности, сильно повлияло на жизнь Нижегородчины. Так, поражение от Бату-хана, произошедшее спустя лишь семнадцать лет после основания Н.Новгорода, привело к разрушению городов на Верхней Волге и Клязьме. Однако, ни зимой 1237-1238 гг., ни в следующую зиму кочевники не «воевали» Н.Новгород и его окрестности. В течение последующих ста пятидесяти лет нижегородское Поволжье не испытывало крупных набегов со стороны какого-либо врага.
Зарождение мусульманских сел на Нижегородской земле начинается, по-видимому, с начала XIV в., и процесс этот проходил неравномерно. Если в основание положить устные и письменные свидетельства, то к XIV- XV в. появляются деревни: Урга, Ендовищи, Сафажай и Петряксы, далее Медяны и Карга. К середине XVI в. образуются Малое Рыбушкино, Большое Рыбушкино и Овечий Овраг. Их появление относят либо к миграционным потокам булгарских и ордынских тюрок, либо с необходимым перемещением татар времён Ивана Грозного во избежание насильственной христианизации.
По мнению некоторых исследователей, первой мечетью на русской земле стал возведённый в 1467-1470 гг. в Городце-Мещерском (ныне Касимов) мусульманский храм. Вероятно, именно с этого времени следует рассматривать начало сложного процесса взаимодействия православной и исламской религий в России. Имевшее известную долю автономии и тем более полную самостоятельность в вопросах религиозной идеологии, будучи надёжным
поставщиком традиционно военизированных служилых кадров (кавалерии) крепнущему Московскому престолу, Касимовское ханство стало достаточно долговременным каналом распространения ислама на юго-восточных окраинах Великого Княжества Московского. Раздача земель «служилым татарам» имела ряд последствий. Среди них - переход части тюрок в христианство. Вместе с тем оставалась возможность для них исповедовать традиционную религию предков, в данном случае - ислам.
В исламизации юго-востока Нижегородских земель важнейшими факторами считаются следующие: вероятное первоначальное проникновение на эти территории представителей различных этносов, исповедующих ислам (например, буртасов). Далее, определённым образом отразилось влияние исламской Волжской Булгарии. После этого, активно начали действовать ордынцы, которые были вынуждены в силу ряда обстоятельств расширять свои территории (XIV в.). Плюс к этому, разрешённые к тому времени государством перемещения служилых татар.
Уже со времени своего политического и военного заката ханы Золотой Орды стали искать возможности налаживания отношений с усиливающимися московскими князьями. Несмотря на наличие реальных угроз, в том числе со стороны весьма враждебных единоверцев, некоторыми представителями русской и золотоордынской элиты религиозная нетерпимость была преодолена. Они нашли то, что могло их соединить, а не противопоставить. При этом авторитет российской, православной по вероисповеданию, власти, сыграл по сути позитивную службу в процессе распространения мусульманства. К этому Москву побуждали отнюдь не только и не столько веротерпимость (о которой нередко твердят иные историки), а далеко не до конца иссякшая мощь Казани, сильная католическая Речь Посполитая и весьма небезопасное соседство православных русских княжеств, продолжавших претендовать на главенство в текущем межфеодальном соперничестве1.
Естественно, что власти, пытаясь отстоять интересы православного населения, составлявшего большинство в государстве, искали компромиссные варианты взаимодействия с другими конфессиями, в том числе и со второй по численности - мусульманской. Территориальная близость к Москве, а также длительное совместное проживание в межэтническом и межконфессиональном районе наложили определённый отпечаток на мировосприятие нижегородских татар, и, в частности, на отношение к ним властей.
Мусульмане Нижнего Новгорода и окрестных земель начинали защиту Отечества прежде всего с выполнения обязанностей верных стражей границ России, воинов. Пик сражений пришёлся для них на XVII столетие, годы Смуты. При Петре Первом было ликвидировано сословие служилых татар,
1 Сенюткин С. Б. История исламских общин Нижегородской области. - Н. Новгород. Издательство ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 1998. - С. 9.
но мусульмане края продолжали стоять на страже России в периоды её взлётов и падений. Нижегородские татары-мусульмане вместе с представителями других российских этносов и вероисповеданий внесли немалый вклад в дело общей борьбы с противниками в различных войнах, которые пришлось нести стране на протяжении многих столетий. Россия всегда отличалась высокой степенью толерантности между последователями традиционных конфессий при том, что идеальными отношения между властями и подданными различных вероисповедании мы не можем. Так, например, специальная Грамота 1593 г. «запрещала иметь мечети татарам для того, чтобы не было соблазна христианам и крящёнам»1. Но речь, естественно, шла о тех деревнях, которые имели смешанное население (русские, татары или иные этносы исповедующие ислам) или татарское, но с наличием «крящен». Опираясь на эту Грамоту, власти продолжали отдавать распоряжения сносить мечети. Процесс, начавшись при Иване IV, получив законодательное подтверждение в конце XVI в., продолжался и далее. Те деревни, где не было христиан, не подпадали под указ и оставались мусульманскими2.
Иван Васильевич IV, завершая уход с исторической арены Золотой Орды, попытался закрыть вопрос о том, какой будет становящаяся многонациональной, российская держава. Историческая практика показала, что она, будучи, как всякая цивилизация, оригинальной, станет поликонфессиональной. Однако, для вызревания таких настроений и их реализации понадобится ещё двести лет3. Естественный настрой мусульман на сохранение и укрепление своей веры учитывался властью, закрепляющей имперское (а, стало быть, поликонфессиональное) состояние общества. Так, в 1685 г. «Именным указом князей Иоанна и Петра Алексеевичей с Боярским приговором» утверждалось, что крещение иноверцев должно осуществляться «только по свободному их желанию без всякого принуждения»4. Правда, в случае смерти мусульман, владельцев земли, не имевших прямых наследников, право преимущественного наследования имели те из родственников, которые перешли в христианскую веру. (Указ 1686 г. «О справе поместий после некрещёных Мурз и Татар, за некрещёными их детьми и внучатами; а если после Мурз и Татар некрещёных детей и родственников не останется, то справлять поместья их за крещёнными родственниками»)5. Таким образом, при решении вопроса о собственности на землю государство стремилось по мере возможности закреплять её за православными.
1 Полное собрание законов Российской Империи (далее - ПСЗРИ). Ст. 8978. Т. XII. - СПб., 1830.
2 Сенюткин С. Б. Указ. соч. - С. 12.
3 Сенюткина О.Н. История цивилизаций. - Н.Новгород, 1997. - С. 109-113.
4 ПСЗРИ. Ст. 1117. 5 апреля 1685 г. Т. II. - СПб. , 1830.
5 Там же. - Ст. 1179. 17 марта 1686 г.
Стоит отметить, что XVIII век в истории мусульманских общин России не был однозначным. Шёл достаточно неровный процесс упорядочения отношений Российской империи (официально провозглашённой таковой в 1721 г. Петром Великим) с её подданными исламского вероисповедания. Сенатским Указом от 31 июля 1719 г. нехристианам было объявлено через губернаторов Сибири, Уфы и Кунгуры, что «в неволю их иноверцев никого крестить не будут, разве которые пожелают волею своей креститься в православную веру»1. Государство тем самым исключило уже имевшие место прецеденты массового крещения от имени государя. Теперь центральные власти установили порядок, при котором желающие креститься должны были сами подавать «письменно-заручные прошения». Архиереи и прочие духовные лица без этих заявлений не могли обращать в христианскую веру.
Времена правления Елизаветы Петровны (середина XVIII в.) представляет собой следующую веху в истории взаимодействия власти и российских мусульман. Линия Петра I была продолжена рядом указов Синода, говорящих «о непринуждении татар и других иноверцев к переходу в православие» (1740, 1751 гг.). В этих распоряжениях явно была необходимость, поскольку возникла некоторая напряжённость в отношении мусульман к власти. Появление указов Синода объясняется рядом обстоятельств. С одной стороны, продолжала действовать упомянутая ранее Грамота 1593 г. «о запретах на мечети в деревнях, где были крящёны». Но, с другой стороны, за давностью лет (прошло более века) рекомендация «ломать мечети» стала забываться, а их строительство активно продолжалось (хаотично, без ведома властей) и в XVII в., и далее в XVIII в. Это противоречие нарастало и должно было так или иначе дать о себе знать.
Вопрос «о нестроении мечетей в деревнях, где русские и крещёные иноверцы живут», вновь был поднят властями с подачи самих мусульман («Обращение жителей Казанской губернии Казанского, Свияжского и Симбирского уездов»). Выборные служилые ясачные татары просили «позволения устроить ранее сломанные мечети». Власти, однако, «не меняли линию поведения, выработанную ещё в XVI в. и закреплённую Грамотой 1593 г. Было решено «если ещё где не сломаны мечети в деревнях, где живут русские и крящёны, даже, если нет церквей здесь, все сломать и вновь строить здесь не давать». Сенат, проанализировав в 1756 г. все предшествующие указы, касающиеся мусульман, вынужден был признать, что «если сломать все мечети, то это будет в их законе оскорбление». Кроме того, нельзя было не учесть сложившуюся практику присяги императору, которую давали имамы, входившие в должность, в зданиях мечетей. Вместе с тем, понимая, что строительство мечетей принимает серьёзный размах, власти решили ограничить их число: «...а быть толикому числу мечетей, сколько по нынешнему положению по числу муже-
1 ПСЗРИ. № 3410. 31 июля 1719 г. Т. V.
ска пола душ определено, а ежели сверх того положения, где останутся излишняя мечети, и те излишния мечети по прежним указам сломать немедленно...». Число прихожан должно было быть не менее двухсот человек. Если было меньше, то мусульман деревни приписывали к ближней мечети. Кроме того, можно было строить мечети после выселения крещён, что допускалось, если они составляли меньше 1/10 части деревин1. Следить за тем, чтобы «все татары, их Абызы и выборные Магометанского закона» не склоняли русских и новокрещён из мари, мордвы и т. д. в свою веру, должны были губернаторы и воеводы, но «не возводить напраслины на них»2.
Итак, российские власти в середине XVIII в. сумели остановиться и не допустить абсолютного и беспощадного натиска на ислам. Был найден определённый компромисс в решении вопроса взаимодействия подданных различных вероисповеданий. Строительство мусульманских мечетей не прекратилось. Так, в середине XVIII в. на юго-востоке Нижегородчины функционировало не менее 30 деревянных мечетей, причём наличие восьми из них подтверждается документально. Христианские проповедники не могли бесконтрольно появляться в мусульманских деревнях3. Более того, в 1773 г. был издан закон о «терпимости всех вероисповеданий». В соответствии с ним православное духовенство не должно было вмешиваться в дела иных конфессии, а светские власти могли сами решать вопрос о строительстве храмов любой конфессии 4.
В свою очередь, важным и насыщенным событиями периодом для российского исламского мира явился рубеж XIX- XX в., в том числе для мусульман Поволжья. Это годы активного строительства в Нижегородском крае мусульманских храмов (некоторые из каменных мечетей, возведённых в первом десятилетии XX столетия на средства исламских общин и местных меценатов, сохранились до настоящих дней «и составляют вместе с современными культовыми сооружениями мусульман предмет гордости нижегородской уммы»5).
Всплеск религиозной активности сопровождался заметным ростом общественно-политической активности мусульманского сообщества. Так, в августе 1905 г. на теплоходе «Густав Струве» в Нижнем Новгороде прошёл I Всероссийский мусульманский съезд, целью которого являлось создание общероссийского политического движения. Во время этой «прогулки» по воде Съездом была выработана резолюция, в которой отражалась необходимость ненасильственной политической революции в России, требование создания правово-
1 ПСЗРИ. Ст. 10 597. 23 августа 1756 г. Т. XIV. - СПб. , 1830.
2 Там же.
3 ПСЗРИ. Ст. 13 336. 20 августа 1769 г. Т. XVIII. - СПб. , 1830.
4 ПСЗРИ. №13 996. Т. XIX. 1770-1774. - СПб. , 1830. С. 775-776.
5 Кашаф Ш. Р. «По доброй своей воле... на собственные свои средства я желаю выстроить... мечеть» // Минарет Ислама / журнал Духовного управления мусульман европейской части России. -2011. - № 3-4 (29-30). - С. 132.
го государства, законодательного органа, контролирующего исполнительную власть и полное равноправие между мусульманами и христианами России1.
Советская власть, провозгласив религию частным делом граждан, не вела и официальный учёт состояния религиозности общества. На всех этапах государственно-конфессиональных отношений советского периода заинтересованность уровнем религиозности общества всё же была. Эта информация являлась необходимой при осуществлении внутренней политики, в которой религиозные организации рассматривались режимом в качестве легального убежища для политических врагов. Особенно в первые годы своего существования, большевики активно привлекали на свою сторону сторонников для объединения разрозненного революцией и гражданской войной российского общества. Мусульманская община на протяжении ряда лет после 1917 г. не определила своего конкретного отношения к новому руководству страны. Считалось, что мусульмане российского Поволжья наиболее лояльны по отношению к властям.
В архивных источниках за 1920-1923 гг. мы не находим отражения фактов целенаправленного давления власти на мусульманскую общину. Однако, уже к середине 20-х гг. начинают прослеживаться первые шаги к конфронтации. На фоне тотальной агрессии и борьбы советских лидеров с религией и религиозными объединениями, разворачивается активная кампания лекци-онно-пропагандистских и художественно-культурных мероприятий, направленных на дискредитацию мусульманского вероучения. В конце 20-х гг. поднялась мощная волна закрытия мусульманских мечетей на Нижегородчине. Но власти, тем не менее, оставляли за собой некоторую позицию для утверждения о том, что интересы верующих не перечёркнуты и не подавлены. Видимо, отсутствие прочных идейно-политических связей мусульман Нижегород-чины с зарубежными религиозными центрами избавляло носителей власти на Нижегородчине применять только самые суровые меры против священнослужителей вроде обвинения их в международном шпионаже или в связях с антисоветскими режимами, как это было в Крыму, на Кавказе и в Средней Азии.
В целом, весь период антирелигиозной советской традиции отрицательно повлиял на сознание многих российских мусульман. Ислам часто сохранялся лишь на уровне соблюдения религиозных обрядов и норм. Только перемены, ознаменовавшие переход к свободе вероисповедания конца 80-х годов прошлого столетия, позволили жителям Нижегородского края, исповедующих ислам, снова начать активную деятельность. Постепенный отход российского государства от диктатуры в сфере государственно-конфессиональных отношений помог в будущем создать благоприятную почву для выхода «на по-
1 ХабутдиновА.Ю, МухетдиновД.В. Всероссийские мусульманские съезды 1905-1906 гг. / НИИ им. Х. Фаизханова ; Отв. за вып. Д. В. Мухетдинов. - Н. Новгород: НИМ «Махинур», 2005. -С. 24-25.
верхность» общественной жизни нашей страны многообразию религиозных течений, и, в частности, исламской традиции.
В настоящее время российское мусульманское сообщество озабочено новыми вызовами, стоящими перед нашей страной на внутриполитической и внешней арене. Мусульмане России решительно настроены на укрепление российской государственности, о чём, в частности, председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин говорил на встрече с Президентом Российской Федерации Дмитрием Медведевым в июле 2011 г. «Мусульмане России уверенно полагаются на мудрость руководства страны, - отметил Р. Гайнутдин, - и со своей стороны готовы всемерно поддерживать все действия, направленные на укрепление гражданского согласия, мира и стабильности, экономической мощи и обеспечение прав гражданского общества.»1.
Таким образом, отладка и настраивание механизмов межнациональных и межконфессиональных отношений - дело первостепенной важности как для государства, так и для развивающегося в стране гражданского общества. Серьёзный вклад в этот процесс предстоит внести не только жителям мно-гоэтничной и многоконфессиональной Нижегородского региона, но и России в целом.
Список литературы
1. Кузнецов Е.В. Этническая история нижегородского Поволжья. Ислам: вопросы истории, культуры и философии. Сб. научн. ст. Вып. 1. Н. Новгород, 1995.
2. Мухетдинов Д. В, Хабутдинов А.Ю. Ислам в России в XVIII - начале XXI вв.: модернизация и традиции. - Н. Новгород: Издательство ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 2011.
3. Сенюткин С. Б. История исламских общин Нижегородской области. Н. Новгород. Издательство ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 1998.
4. Сенюткина О. Н. История цивилизаций. Н. Новгород, 1997.
5. Хабутдинов А.Ю, Мухетдинов Д.В. Всероссийские мусульманские съезды 1905-1906 гг. / НИИ им. Х. Фаизханова; Отв. за вып. Д. В. Мухетдинов. - Н.Новгород: НИМ «Махинур», 2005.
© Гончарук А. Г., 2012
1 Мухетдинов Д.В, Хабутдинов А.Ю. Ислам в России в XVIII - начале XXI вв.: модернизация и традиции. - Нижний Новгород : Издательство ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 2011. - С. 258.
