CC BY
132
УДК 94 «1941/1945»: [1-924.71+355.123.3] UDC 94 «1941/1945»: [1-924.71+355.123.3]
ИСТОРИЯ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ КРЫМА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
КАК ОБЪЕКТ ФАЛЬСИФИКАЦИЙ (ФОРМЫ, МЕТОДЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ)
О.В. Романько
Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского.
Россия, 295006, Республика Крым, Симферополь, бульвар Ленина, 5/7
e-mail: romanko1976@mail.ru
Авторское резюме:
В данной статье рассматривается проблема фальсификаций истории партизанского движения на территории Крыма в 1941 - 1944 гг. На примере работ симферопольского краеведа В.Е. Полякова автор показывает современные формы, методы и последствия подобных действий. Анализируя «архивные открытия» В.Е. Полякова, автор приходит к выводу, что современные фальсификации истории партизанского движения касаются, главным образом, проблем, связанных с коллаборационизмом и национальными отношениями. В данном случае, это история крымско-татарских полицейских формирований и крымско-татарский коллаборационизм, в целом. Опираясь на значительный круг литературы и источников, автор выявил главные причины таких фальсификаций. Это: незнание предмета исследования, неумение работать с архивными документами и политический заказ определенных кругов. Проделанная работа позволила автору не только разоблачить фальсификаторские попытки В.Е. Полякова, поставив под сомнение его квалификационный уровень, но и показать основные проблемы, связанные с изучением партизанского движения на территории Крыма.
Ключевые слова: партизанское движение, Крым, Великая Отечественная война, крымскотатарский коллаборационизм, В.Е. Поляков, фальсификации.
History of the Partisan movement in the territory of
the Crimea in the period of the Great Patriotic War as object of falsifications (forms, methods and consequences)
O.V. Romanko
Vladimir I. Vernadskiy Crimean Federal University.
Russia, 295006, Republic of Crimea, Simferopol, Lenin Boulevard, 5/7
e-mail: romanko1976@mail.ru
Abstract: In this article the problem of falsifications of history of the Partisan movement in the territory of the Crimea in 1941 - 1944 is considered. By the example of works of the Simferopol historian of local lore V.E. Polyakov the author shows modern forms, methods and consequences of similar actions. Analyzing V.E. Polyakov's «archival discovery», the author concludes that modern falsifications of history of the Partisan movement concern, mainly, the problems connected with a collaboration and the national relations. In this case, it is history of the Crimean Tatar police formations and the Crimean Tatar collaboration, in general. Rely on the sizeable range of literature and sources, the author has established the main reasons of such falsifications. This is: ignorance of an object of research, inability to work with archival documents and the political order of certain circles. The done work has allowed the author not only to expose falsifier attempts of V.E. Polyakov, prejudiced his qualification level, but also to show the main problems connected with studying of the Partisan movement in the territory of the Crimea.
Keywords: Partisan movement, Crimea, Great Patriotic War, Crimean Tatar collaboration, V.E. Polyakov, falsifications.
В историографии бывших советских республик часто можно встретить так называемую «ревизионистскую» литературу, авторы которой пытаются пересмотреть факты, оценки и итоги Великой Отечественной войны. Где-то, как в странах Балтии или на Украине это уже стало нормой в исторической науке и, более того, одной из основ государственной политики. К счастью, в России это явление не вышло на такой уровень, хотя разные «разоблачительные» монографии и статьи выходят более или менее регулярно. Одной из излюбленных тем ревизионистов
является проблема коллаборационизма и всего,
-
что с ним связано. Например, в Крыму - это взаимоотношения тех, кто в годы оккупации сотрудничал с нацистами, и советских партизан. Особенно часто подобные авторы паразитируют на крымско-татарском вопросе, как наиболее актуальном на полуострове. О том, к каким негативным последствиям такие «изыскания» приводят с научной и общественно-политической точки зрения, можно понять из анализа нижеприведенной «исторической сенсации».
Летом 2013 г. в средствах массовой информации появилось сообщение о некоем архивном открытии, сделанном симферопольским краеведом В.Е. Поляковым. Якобы ему удалось найти неопубликованные документы, информация из которых полностью опровергает миф, что действовавшие на территории Крыма в составе немецких силовых структур «добровольческие батальоны» являлись крымскотатарскими по своему составу. Наоборот - в них служили люди разных национальностей. Более того, крымских татар в этих батальонах было подавляющее меньшинство.
Разумеется, на такие заявления не могли не обратить внимания, как научное сообщество, так и люди, далекие от науки. Дело в том, что история коллаборационизма на территории Крыма в период Второй мировой войны еще не скоро превратится в чисто академическую проблему. В силу своей общественной значимости и научной актуальности, факты сотрудничества советских граждан с военно-политическими органами нацистской Германии еще долго будут вызывать жаркие споры и противоречивые суждения. Поэтому, появление новых архивных источников можно только приветствовать.
Здесь следует сказать, что это уже не первая попытка В.Е. Полякова обратиться к данной проблеме. И нельзя сказать, что предыдущие попытки были удачными. В своих публикациях о крымском коллаборационизме он показал себя абсолютно неспособным к анализу такой сложной темы. Его общетеоретическая подготовка и знание фактического материала оказались ниже всякой критики (Поляков 2009; Поляков 2011). Тем не менее, В.Е. Поляков продолжает выдавать себя за эксперта по проблеме коллаборационизма, постоянно пеняя «недобросовестным и заангажированным историкам» (Поляков 2013а: 2).
Однако вернемся к «сенсации». Интрига сохранялась до октября 2013 года, когда в симферопольском издательстве «Ариал» увидела свет книга «Партизанское движение в Крыму 1941-1944 гг.», где В.Е. Поляков, помимо всего прочего, и познакомил читателя с сутью своего «открытия». Фактически, вся эта архивная информация и авторская аргументация уместились в трех небольших абзацах, расположенных на двух страницах. Поэтому, имеет смысл привести этот материал полностью1 (Поляков 2013b).
Итак, цитата первая.' «Уникален по многим параметрам 10-й отряд 7-й бригады Южного соединения [партизан Крыма. - О.Р.], еще его называли «Ялтинский», так как он полностью был сформирован из пришедших из Ялты «добровольцев». До этого они служили в печально известном 149-м батальоне, который все современные исследователи упорно именуют «крымско-татарским».
Поскольку в списке отряда указывалось, откуда пришел каждый боец, а также приводилась его национальность, место жительства родных, воспроизведем данные по национальностям всех бойцов 10-го отряда, выходцев из 149-го батальона: русские - 54 чел.; греки - 14 чел.; украинцы - 12 чел.; крымские татары - 7 чел.; казанские татары - 5 чел.; армяне - 4 чел.; узбеки - 4 чел.; поляки - 3 чел.; грузины - 2 чел.; румыны - 2 чел.; азербайджанцы - 1 чел.; белорусы - 1 чел.; болгарин - 1 чел.; евреи - 1 чел.; карел - 1 чел.; лак - 1 чел.; словаки - 1 чел.; хорваты - 1 чел.» (Поляков 2013b: 261).
И вторая цитата. «Ив исторической, и художественной литературе общественному сознанию был навязан совершенно ложный штамп, что добровольческие батальоны в Крыму состояли из крымских татар. В документах военной поры при упоминании партизанами этих добровольческих батальонов, обычно указывали их номер: 147-й, 148-й, 149-й... или место дислокации, но никогда не писалось, что он "татарский"» (Поляков 2013b: 283-284).
После первой цитаты стоит ссылка на дело из Государственного архива Республики Крым
1 На эту монографию нами написана полная рецензия, поэтому, в данном очерке ее общие характеристики опущены (Романько О.В. [Поляков В.Е. Партизанское движение в Крыму 1941-1944 гг. -Симферополь: ИП «Ариал», 2013. - 488 с.] // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований, 2015, № 1(6), с. 207-217).
Су?
(далее - ГАРК). Надо понимать, что именно в нем В.Е. Поляков нашел свою «сенсацию». Вторая цитата дана вообще без ссылки. По сути, она представляет его рефлексию на какие-то прочитанные статьи или книги неких «заангажированных историков». Тем не менее, и эта цитата не менее важна для понимания «исследовательской лаборатории» автора.
Таким образом, исходя из вышесказанного, можно констатировать, что В.Е. Поляков в своей монографии отстаивает следующий тезис: некие «крымско-татарские добровольческие батальоны», которые действовали в Крыму в составе немецких силовых структур, на самом деле не были крымско-татарскими, так как имели смешанный национальный состав. И в обоснование этого тезиса он приводит такие аргументы:
1. Эти батальоны не были крымскотатарскими, так как советские партизаны их так не называли;
2. Все это хорошо видно на примере некоего «149-го батальона», который в полном составе перешел к партизанам и стал 10-м отрядом 7-й бригады Южного соединения;
3. Последний факт можно проверить, проанализировав списки личного состава этого отряда, которые хранятся в вышеуказанном архиве.
Теперь рассмотрим каждый из приведенных В.Е. Поляковым аргументов. Сразу оговоримся: данный очерк - это не очередная история о крымско-татарском коллаборационизме. В принципе, зная «творчество» автора монографии, можно сказать, что на место крымских татар мог попасть любой другой этнос Крыма. Поэтому, цель всего того, что будет написано ниже, скорее, методологическая. А уже те, кто создает ему образ эксперта по истории Второй мировой войны, пусть сами решают - нужен им такой защитник прав крымско-татарского народа или нет.
Сначала следует разобраться в терминах, которые использует В.Е. Поляков. В его монографии много разных «умных» слов и словосочетаний, однако нас, в данном случае, интересует только два: «крымско-татарские добровольческие батальоны» и «149-й батальон». Если этот текст читает неспециалист, то, что имеет в виду автор, понять трудно. Ни в одном немецком нормативном документе такие
ър
воинские формирования не упоминаются. Вот и возникает вопрос, к какому из типов оккупационных силовых структур принадлежали эти батальоны. Входили ли они в Вермахт, или были частью полицейских формирований? Была ли это самооборона, «добровольные помощники» или какая-то полиция? Такие вопросы только на первый взгляд могут показаться праздными. Если В.Е. Поляков претендует на роль эксперта по проблеме коллаборационизма, то он должен быть четким в своих дефинициях. Все-таки, номенклатура воинских частей армии другого государства - это очень сложная тема. И ограничиваться сентенцией, что то или иное формирование немецких силовых структур так не называлось, потому что его так не называли советские партизаны, по меньшей мере, наивно. Германия в период Второй мировой войны использовала иностранных добровольцев в весьма значительных количествах. Поэтому, нет ничего удивительного, что в номенклатуре воинских формирований, организованных из иностранцев, указывалась их национальная принадлежность. И примеров тому - великое множество. Не были исключением и крымскотатарские коллаборационистские части, в названиях которых слова «Krimtataren», «Tataren» или «tatarische»2 встречается постоянно (Kliet-mann 1965: 511-514).
Правда, не всегда эти национальные формирования имели однородный этнический состав. Во-первых, это зависело от статуса того или иного народа в нацистской этнической иерархии. Поэтому, чем статус был выше, тем меньше было немецкого кадрового персонала в данном формировании (но в тех или иных пропорциях он имелся всегда). Во-вторых, в силу разных причин, в валлонских и французских частях находились русские эмигранты, в боснийских - хорваты, в белорусских - поляки и украинцы. Те же крымские татары служили в Туркестанском легионе, сформированном из жителей Средней Азии, или даже в Русской освободительной армии. Наконец, в-третьих, очень часто офицерский и унтер-офицерский состав того или иного подразделения мог этнически отличаться от основного персонала. В общем, разных вариантов было много, поэтому,
2 При этом, для этнической маркировки частей из
поволжских татар у немцев существовал другой термин -
«Wolgatataren».
- -
прежде чем делать вывод о «сенсационном открытии», не мешало бы определиться, о чем идет речь (См., напр.: Дробязко, Романько, Семенов 2011).
Так о чем же идет речь? Если учесть уровень войсковой единицы - батальон, его номер - 149 и этнический признак его личного состава (с которым не согласен В.Е. Поляков), то следует сделать вывод, что мы имеем дело со 149-м фронтовым батальоном Вспомогательной полиции порядка (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei или «Schuma»). Этот тип коллаборационистских формирований был создан 6 ноября 1941 г. по приказу рейхсфюрера СС Г. Гиммлера. Во вспомогательную полицию включались все местные полицейские силы, действовавшие на территориях, перешедших под юрисдикцию гражданской оккупационной администрации. «Schuma» подразделялась на четыре категории, одной из которых и были батальоны Вспомогательной полиции порядка (Schutzmannschaft-Bataillone). В целом, они представляли собой территориальные охранные части, мобильные, хорошо вооруженные и с большим оперативным районом. И с весьма широкими функциями: от охраны концлагерей до борьбы с партизанами. Батальоны «Schuma» создавались на всех оккупированных советских территориях - от Балтийского моря до Черного. И главной особенностью при их создании было то, что в основе подбора контингента лежал национальный принцип. Во всяком случае, немцы пытались его соблюдать. Таким образом, были созданы эстонские, латышские, литовские, белорусские и украинские батальоны (Waffen-SS und Ordnungspolizei 2000: 638-651).
В Крыму, в силу целого ряда причин, создание этих батальонов началось немного позже, чем на остальной оккупированной территории - в июле 1942 г. Именно в этом месяце Командующий войсками Вермахта на полуострове отдал приказ о начале набора в них крымско-татарских добровольцев. Всего с июля по ноябрь 1942 г. удалось организовать десять таких батальонов с номерами от 147-го до 156-го и общей численностью 3369 человек. В январе 1943 г. 155-й и 156-й батальоны были расформированы, а остальные восемь продолжали нести службу на территории Крыма фактически до самого конца оккупации. Следует отметить, что наборы крымских татар в части «Schuma» на этом не
закончились. Практически, они шли весь период оккупации, что позволяло создавать новые формирования и восполнять естественную убыль в уже действовавших (Романько 2011: 180-184, 187-191).
Национальная принадлежность персонала батальонов «Schuma» фиксировалась в их номенклатуре. Не были исключением и восемь крымских батальонов. Практически во всех нормативных документах немецкой полиции или Вермахта они проходят как «Tataren». Разумеется, в них служили не только крымские татары. Как и везде, был немецкий кадровый персонал. Попадали в эти части и русские, и украинцы, но, главным образом, на командные посты и не в массовом порядке. Была в этих батальонах и своя специфика, которая также позволяет судить об их этническом составе. Это и активная роль мусульманского духовенства в жизни крымскотатарских добровольцев, и использование национальной символики во время присяги. Ничего подобного в других формированиях, созданных из крымчан-нетатар, не было (См., напр.: BArch 2: 230, 237; BArch 3: 1-1rs; BArch 4: 1; BArch 5: 1).
Что касается 149-го батальона, то он был сформирован в Бахчисарае (а не в Ялте, как пишет В.Е. Поляков) в октябре 1942 г.3
Первоначально в нем насчитывалось 315 полицейских. Этот батальон относился к типу фронтовых подразделений и предназначался для оперативных мероприятий с широкими задачами, вплоть до применения против регулярного противника. К июлю 1943 г. его бойцы закончили свое обучение и приступили к выполнению обязанностей по борьбе с партизанами. В дальнейшем, штаб батальона находился в Бахчисарае, а его подразделения несли службу в районах населенных пунктов Коккозы (одна рота), Коуш (две роты) и Мангуш (один взвод) (Романько 2011: 183, 213).
В.Е. Поляков утверждает, что 149-й батальон перешел к партизанам (но не пишет, когда это произошло), после чего на его основе был сформирован «уникальный 10-й отряд 7-й бригады Южного соединения». Примем это утверждение автора в качестве рабочей гипотезы,
3 В Ялте был создан другой батальон «Schuma» - 150-
й запасной. Первоначально немцы использовали его для подготовки личного состава из остальных батальонов, а потом переквалифицировали в стандартную полицейскую часть, которая в дальнейшем обеспечивала порядок в районе Ялты.
то есть, поверим, что в данном батальоне «Schuma» служили кто угодно, даже евреи, карелы, словаки, хорваты и поляки. Однако сразу возникает вопрос: как В.Е. Поляков на основе анализа национальностей личного состава только одного батальона делает такое глобальное обобщение? Выше говорилось, что таких батальонов было сформировано десять (и это не считая других, более мелких вспомогательных частей). Далее, из текста монографии непонятно, на какой период приводятся данные о личном составе 149-го батальона. Это подразделение существовало с октября 1942 по апрель 1944 г. Тогда следовало бы проанализировать его личный состав за весь указанный период. Любому человеку, даже не служившему в армии, ясно, что количественные и качественные показатели воинского контингента редко остаются постоянными, тем более в условиях военного времени, непрекращающегося набора новых добровольцев и в течение такого длительного периода. Наконец, есть такое понятие, как ротация кадров. Все сказанное, хоть и представляет собой чисто теоретические умозаключения, тем не менее, уже позволяет усомниться в гипотезе В.Е. Полякова. Поэтому, перейдем к фактам, разбив, для удобства утверждение автора на две части.
Во-первых, имели ли вообще место переходы к партизанам среди этой категории полицейских формирований? Конечно, имели, и особенно после осени 1943 г. Например, в 147-м и 154-м батальонах. Были переходы и в 149-м батальоне. Однако, ни целиком, ни даже в массовом порядке полицейские его не покидали. Личный состав этой части благополучно дослужил на территории Крыма до конца оккупации, о чем свидетельствуют документы начальника оперативного отдела штаба 17-й немецкой армии. Так, в отчете от 5 марта 1944 г. 149-й батальон упоминается, как подразделение «полного состава» (ВАгЛ 1: 180).
Во-вторых, в каких партизанских частях служили крымские татары в период с осени 1943 по весну 1944 г.? По данным крымского историка А.В. Мальгина в количественном плане их распределение по партизанским соединениям выглядело следующим образом: Восточное соединение - 26, Северное соединение - 72 и Южное соединение - около 500 человек. Это общие сведения на январь 1944 г. Как видно,
Южное соединение действительно было таким, в котором проходило службу много крымских татар. Разумеется, не все они являлись бывшими полицейскими или представителями других коллаборационистских формирований. Но, тем не менее. Если, Южное соединение было самым «татарским» соединением, то его 7-я бригада действительно - самой «татарской» бригадой. По данным на январь 1944 г. в ней числилось примерно 300 крымских татар. И тут нас ожидает еще одно открытие. Этот персонал был распределен по трем отрядам бригады: 1-му, 9-му и 12-му (Мальгин 2008: 139-142).
Что касается 10-го отряда, о котором пишет В.Е. Поляков, то он действительно являлся «ялтинским», так как большую часть его бойцов составляли жители этого города (включая Ливадию и Аутку). Если проанализировать списки личного состава этого отряда, хранящиеся в ГАРК, то можно выявить такие категории: присланные советским командованием, гражданское население, бежавшие из плена советские военнослужащие, персонал «немецких рабочих батальонов» (фактически, те же военнопленные), перебежчики из армии противника (румын, словак, болгарин, хорват) и представители коллаборационистских формирований. По данным на апрель 1944 г. из 120 бойцов отряда 33 были в недалеком прошлом «добровольцами» и «полицейскими» (именно так они обозначены в графе «откуда прибыл в отряд»). Почему В.Е. Поляков решил, что они служили в 149-м батальоне, непонятно, так как в данных списках перебежчики из этого подразделения не упоминаются вообще (ГАРК 2: 2-18, 35-37).
Бывших же полицейских из 149-го батальона мы находим в 9-м отряде. Именно это формирование было практически целиком создано из перебежчиков-коллаборационистов. Вполне возможно, что В.Е. Поляков просто перепутал номера отрядов. Поэтому, чтобы выйти на след его «сенсационного открытия», придется обратиться к архивным делам, где, якобы эта информация и была найдена.
Авторы рецензий на предыдущие публикации В.Е. Полякова неоднократно писали, что он крайне небрежно относится к составлению научно-справочного аппарата. Очень часто его ссылки на источники и литературу не соответствуют действительности. Есть такая
проблема и в новой монографии. Выше было отмечено, что свое «сенсационное открытие» В.Е. Поляков нашел в ГАРК, а именно: в деле №622 из фонда П-151 (Документы Крымского штаба партизанского движения). В самой ссылке отмечено, что вышеприведенная из монографии информация находится в нем на листах с 95-го по 111-й. Однако, как явствует из перечня использованной литературы и источников, во-первых, само дело называется «Именные списки личного состава 12-го отряда 7-й бригады Южного соединения, в том числе погибших и дезертиров». И, во-вторых, в нем всего восемь (!) листов. Возникает вопрос: как можно анализировать национальность личного состава 9-го или 10-го отряда по спискам 12-го отряда? (Поляков 2013Ь: 443).
Таким образом, В.Е. Поляков имел в виду один отряд, написал о другом, а сослался вообще на третий. Можно допустить, что и здесь автор проявил свойственную ему небрежность при составлении научно-справочного аппарата, так как списки личного состава 9-го отряда он все-таки изучал. На контрольном листе дела №618, где они хранятся, имеется подпись В.Е. Полякова.
Итак, дело №618 из того же архивного фонда. Его название: «Именные списки личного состава 9-го отряда 4, 7-й бригады Южного соединения, в том числе погибших, пропавших без вести и дезертиров». Дело начато и окончено в 1944 г. Всего в нем 38 листов. Применительно к утверждениям В.Е. Полякова нас заинтересовали четыре документа. Все это - списки личного состава данного отряда за период с ноября 1943 по апрель 1944 г. Списки - очень подробные и написаны хорошим писарским почерком. Поэтому, перепутать национальность каждого конкретного партизана и место, откуда он прибыл в отряд, невозможно. А запись «149-й батальон» читается очень четко. По результатам анализа этих списков нами была составлена следующая таблица, которая наглядно показывает, совершил ли В.Е. Поляков свое «открытие» или нет:
№ Дата составления списка Всего человек в списке Сколько прибыло из 149-го б-на Сколько перебежчиков из 149-го б-на являлись крымскими татарами
1. 27 ноября 1943 г. 69 21 21
2. 11 февраля 1944 г. 192 23 23
3. Начало весны 1943 г. 126 26 26
4. 17 апреля 1944 г. 96 19 19
су?
Разумеется, не все перебежчики-коллаборационисты были в этом отряде крымскими татарами. В списках можно найти русских, осетин, дагестанцев, чеченцев. Однако напротив этих категорий в графе «когда и откуда прибыл» стоит либо «эвакуирован с Кубани», либо «из гражданского населения», либо «из лагеря противника», либо «горно-доброволец». Если первые три термина более или менее понятны, то последний нуждается в некотором пояснении. Так определяли перебежчиков, которые служили в одном из формирований Восточных легионов, которых на территории Крыма было много. Поэтому нет ничего удивительного, что в партизанских отрядах служили выходцы с Северного Кавказа или Закавказья (ГАРК 1: 1-2, 3-17, 17а-26а, 27-27а). Таким образом, приходиться констатировать, что сенсации не получилось. Утверждение В.Е. Полякова о том, что 149-й батальон «^^ита» практически не имел в своем составе крымских татар и на этом основании не может называться «татарским» (и все однотипные батальоны вместе с ним), следует признать полностью ложным. Анализ его аргументов показал, что В.Е. Поляков в принципе не знаком с историей военного коллаборационизма на территории Крыма, не различает типы коллаборационистских формирований, называя их все вместе «добровольческими батальонами». Далее. Он перепутал номера партизанских отрядов, в которых служили выходцы из 149-го батальона, в результате чего запутался сам и запутал своих читателей. И, наконец, В.Е. Поляков полностью сфальсифицировал информацию, которая содержится в делах ГАРК. Остается
только догадываться, сделал он это намеренно
- -
или по причине своей вопиющеи некомпетентности.
Данный эпизод «научного творчества» В.Е. Полякова хорошо показал, что он до сих пор так и не научился работать с архивными документами и элементарно читать находящуюся в них информацию. На страницах своей монографии В.Е. Поляков постоянно призывает всех историков делать сравнительный анализ, хотя сам, похоже, им совсем не владеет. Его уровень знания фактов проблемы находится очень низко. Наконец,
B.Е. Поляков даже ссылки на использованные архивные документы не может сделать правильно. Разумеется, такой «ученый» не имеет права называться экспертом по проблеме коллаборационизма, и, тем более, претендовать, чтобы с его мнением считались в научном сообществе.
У читателя может возникнуть вопрос: зачем автор данного материала так долго и со всех сторон анализировал две цитаты из монографии В.Е. Полякова, когда следовало бы просто ограничиться констатацией информации из вышеприведенной таблицы. На самом деле, эта проблема не так проста, как кажется на первый взгляд. История партизанского движения в силу своей тесной связи с коллаборационизмом и национальными отношениями (и особенно в Крыму) еще не скоро станет чисто историографическим предметом. Из-за актуальности этой темы на ней еще долго будут паразитировать такие, как В.Е. Поляков. Долг любого нормального историка - давать отпор подобного рода дилетантам. И не важно, являются ли такие «исследования» плодом безудержных амбиций или результатом социального заказа со стороны неких кругов или организаций.
Литература:
Drobjazko, Romanko, Semenov 2011 - Дробязко
C.И., Романько О.В., Семенов К.К. Иностранные формирования Третьего рейха. М.: АСТ, 2011, 830 с.
Мальгин 2008 - Мальгин А.В. Партизанское движение Крыма и «татарский вопрос». 1941 -1944 гг. Симферополь: Сонат, 2008, 188 с. Поляков 2009 - Поляков В.Е. Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно». М.: Яуза, 2009. 384 с. Поляков 2011 - Поляков В.Е. Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно». М.: Яуза, 2011. 488 с. Поляков 2013a - Поляков В. После освобожде-
// Голос Крыма, 2013, 3 мая, с. 2. Поляков 2013b - Поляков В.Е. Партизанское движение в Крыму 1941 - 1944 гг. Симферополь: Ариал, 2013, 488 с.
Романько 2011 - Романько О.В. Крым под пятой Гитлера. М.: Вече, 2011, 432 с. Klietmann 1965 - Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. Osnabrück: Der Freiwillige Verlag, 1965, 520 s.
Waffen-SS und Ordnungspolizei 2000 - Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz 1939 - 1945. Ein Überblick anhand der Feldpostübersicht / Bearb. v. G. Tessin und N. Kannapin. Osnabrück: Biblio Verlag, 2000, 773 s.
ГАРК 1 - Государственный архив Республики Крым (далее - ГАРК). Ф. П-151. Оп. 1. Ед. хр. 618.
ГАРК 2 - ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Ед. хр. 620. BArch 1 - Bundesarchiv-Militärarchiv, Freiburg, Deutschland (далее - BArch). RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16 bis AOK 17. RH 20-17/275.
BArch 2 - BArch. RH 23. Kommandanten rückwärtiges Armeegebiet (Korücks). RH 23/90. BArch 3 - BArch. RH 24. Armeekorps. Bd. 8: Generalkommando 29 bis Generalkommando 34. RH 24-42/33. Ia-Tagesmeldung an Heeresgruppe A vom 31.10.42.
BArch 4 - BArch. RH 24. Armeekorps. Bd. 8: Generalkommando 29 bis Generalkommando 34. RH 24-42/50. Befehlshaber Krim/Abt. Ia / Nr. 1948/42geh. / H. Qu. vom 13.12.1942. BArch 5 - BArch. RH 24. Armeekorps. Bd. 8: Generalkommando 29 bis Generalkommando 34. RH 24-42/54. Ia-Tagesmeldung an Heeresgruppe A vom 26.02.42.
References:
Drobjazko, Romanko, Semenov 2011 - Drobjazko S.I., Romanko O.V., Semenov K.K. Inostrannye formirovanija Tret'ego rejha [Foreign formations of the Third Reich]. Мoscow: AST Publ., 2011, 830 p. [in Russian].
Mal'gin 2008 - Mal'gin A.V. Partizanskoe dvizhenie Kryma i «tatarskij vopros». 1941 - 1944 gg. [Partisan movement of the Crimea and «the Tatar problem». 1941 - 1944.]. Simferopol: Sonat Publ., 2008, 188 p. [in Russian]. Poljakov 2009 - Poljakov V.E. Strashnaja pravda o Velikoj Otechestvennoj. Partizany bez grifa «Sekretno» [The terrible truth about the Great
Patriotic War. Partisans without signature «Top Secret»]. Moscow: Jauza Publ., 2009. 384 p. [in Russian].
Poljakov 2011 - Poljakov V.E. Strashnaja pravda o Velikoj Otechestvennoj. Partizany bez grifa «Sekretno» [The terrible truth about the Great Patriotic War. Partisans without signature «Top Secret»]. Moscow: Jauza Publ., 2011. 488 p. [in Russian].
Поляков 2013a - Poljakov V. Posle osvobozhdenija... [After liberation...] // Golos Kryma [Simferopol], 2013, May 3, p. 2. [in Russian].
Poljakov 2013b - Poljakov V.E. Partizanskoe dvizhenie v Krymu 1941 - 1944 gg. [Partisan movement in the Crimea 1941 - 1944]. Simferopol: Arial Publ., 2013, 488 p. [in Russian]. Romanko 2011 - Romanko O.V. Krym pod pjatoj Gitlera [The Crimea under the Hitler's thumb]. Moscow: Veche Publ., 2011, 432 p. [in Russian]. Klietmann 1965 - Klietmann K G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. Osnabrück: Der Freiwillige Verlag, 1965, 520 s. [in German]. Waffen-SS und Ordnungspolizei 2000 - Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz 1939 - 1945. Ein Überblick anhand der Feldpostübersicht / Bearb. v. G. Tessin und N. Kannapin. Osnabrück: Biblio Verlag, 2000, 773 s. [in German]. GARK 1 - State archive of the Republic of Crimea (GARK), Fund P-151, Inv. 1, File 618 [in Russian]. GARK 2 - GARK. Fund P-151, Inv. 1, File 620 [in Russian].
BArch 1 - Bundesarchiv-Militärarchiv,
Freiburg, Deutschland (далее - BArch). RH 20.
Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16 bis AOK 17.
RH 20-17/275 [in German].
BArch 2 - BArch. RH 23. Kommandanten
rückwärtiges Armeegebiet (Korücks). RH 23/90 [in
German].
BArch 3 - BArch. RH 24. Armeekorps. Bd. 8: Generalkommando 29 bis Generalkommando 34. RH 24-42/33. Ia-Tagesmeldung an Heeresgruppe A vom 31.10.42 [in German]. BArch 4 - BArch. RH 24. Armeekorps. Bd. 8: Generalkommando 29 bis Generalkommando 34. RH 24-42/50. Befehlshaber Krim/Abt. Ia / Nr. 1948/42geh. / H. Qu. vom 13.12.1942 [in German]. BArch 5 - BArch. RH 24. Armeekorps. Bd. 8: Generalkommando 29 bis Generalkommando 34. RH 24-42/54. Ia-Tagesmeldung an Heeresgruppe A vom 26.02.42 [in German].
О.В. Романько, д.и.н., профессор Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского
e-mail: romanko1976@mail.ru O.V. Romanko, Doctor of Sciences (History), Professor, Vladimir I. Vernadskiy Crimean Federal University
e-mail: romanko1976@mail.ru
