CC BY
28
2016 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 17 Вып. 4
РЕЦЕНЗИЯ
Б. В. Марков, И. Д. Осипов
История философии в формате статьи
/ тост. и отв. ред. Ю. В. Синеокая. М.: Культурная революция, 2016. 244 с.
Данный сборник посвящен исследованию статьи в журналах и сборниках как жанра философской прозы. Обычно предметом изучения становятся основополагающие труды, статьи рассматриваются как подготовительные материалы будущей книги. Но сегодня толстые книги и лекции красноречивых ораторов под сомнением. Таким образом, уже сама задача, поставленная составителем и научным редактором, является достаточно актуальной. В качестве авторов сборника приглашены признанные мастера философского письма, а также молодые философы и даже студенты, что тоже весьма необычно. Читая диссертации и книги молодых исследователей, философы старшего поколения нередко с горечью констатируют их безразличие к отечественной литературе вообще и к работам советского периода особенно. В рецензируемом сборнике разные по возрасту авторы, пишущие на разные темы, имеющие свои представления о задачах и методах истории философии, не просто мирно соседствуют, но их тексты составляют некий ансамбль. Разговор между ними — достойный ответ на крики о «смерти философских мандаринов». По сути дела, это и есть практический способ восстановить разорванную связь поколений, сформировать философское сообщество, которое объединяется профессиональными стандартами качества.
Первые статьи читаются как добротные наставления молодым авторам. М. Ф. Быкова и Ю. В. Синеокая пытаются научить писать по «скопусовским» требованиям и одновременно содержательно. Н. В. Мотрошилова, Э. Ю. Соловьев, А. А. Кара-Мурза выступают еще и аналитиками собственного творчества. Всякий философ хотел бы читать хвалебные рецензии, но, к сожалению, нередко сталкивается с недоброжелательными оценками. Некоторые молодые критики, неспособные предложить хоть что-то позитивное, упражняются в мизологии и пытаются заработать популярность на погроме «советской философии». На примере анализа так называемой тройственной статьи в «Вопросах философии», авторами которой были М. Мамарда-швили, Э. Соловьев, В. Швырев, Н. В. Мотро-шилова показывает, что это был документ эпохи, вызвавший широкий общественный резонанс. Поэтому аналитика опыта философствования шестидесятников заслуживает всяческой поддержки.
Сборник открывается статьей М. Ф. Быковой «О журнальной статье, ее роли и значении в философии». На примере анализа европейской и американской философской литературы в ней показано, что научные статьи имеют очень высокий статус. И нам пора осознать, что информационно емкая, содержательная и добротно написанная статья гораздо лучше, чем рыхлая толстая книга. Между прочим, написать такую статью непросто. М. Ф. Быкова, будучи редактором высокорейтингового международного журнала, дает весьма дельные
© Санкт-Петербургский государственный университет, 2016
советы, как это сделать. От себя хотелось бы добавить, что помимо выполнения формальных требований и академической стилистики для этого требуется и опыт письма. Сейчас тезисы конференций не в чести. Но хорошо помнится, как легко, можно сказать «в пароксизме страсти», писался большой текст и как мучительно медленно монтировались три странички тезисов доклада.
Ю. В. Синеокая в своей чрезвычайно информативной статье рассматривает предпосылки генезиса и особенности профессиональной философской журналистики. В связи с этим она касается истоков философской публицистики в Европе, обусловленной успехами естествознания и формированием университетского образования. Выясняется, что развитие философской публицистики во многом определило формирование и специализацию философии как науки, появление новых областей философского знания. В настоящее время этот процесс протекает в форме дигитальной культуры: философских сетевых журналов, блогов, сайтов. Можно только согласиться с автором, что роль философских журналов в становлении академического сообщества и трансляции знания трудно переоценить, что философская периодика всё больше играет роль модератора философского дискурса.
Ю. В. Синеокая объясняет причины недостаточной представленности отечественной философской журналистики в мире, ее относительной неразвитости. К ним относятся идеологические препоны, низкий уровень знания иностранных языков, отсутствие средств для покупки иностранных изданий, а также, что принципиально, сознательно выбранная изоляционистская установка на самодостаточность, что является проявлением интеллектуального антиглобализма. Причины, по которым отечественные философские журналы не входят в мировые рейтинги: отсутствие отлаженного и эффективного механизма «слепого рецензирования», недостаточная заинтересованность издателей в качественных публикациях, неучастие в глобальном диалоге в качестве равноправного собеседника. Можно согласиться с мнением автора о том, что лучшие современные российские журналы по своей проблематике
ничем не уступают зарубежным изданиям, но отсутствует механизм их продвижения на мировой уровень.
Интерес вызывает и предпринятый в статье анализ причин недостаточного влияния отечественной философии на мировую философскую культуру. Они лежат в прошлом, в отставании развития русской университетской философии от европейской. Стоит согласиться с мнением автора о том, что простым увеличением числа философских журналов нельзя решить проблему их качества. Необходимо, чтобы философия в России стала областью изобретения новых смыслов. Особенно важна в этом процессе роль истории философии, «призванной уберечь осмысление прошлого от страха перед прошлым».
Вместе с тем хотелось бы заметить, что не только «герметизм» российских философских журналов, но и «неотзывчивость» зарубежных баз данных влияет на то, что российские философские журналы там недостаточно представлены. Имеются формальные требования к публикациям в зарубежных журналах, которые надо знать нашим редколлегиям. Наша философская периодика обладает спецификой, связанной с желанием авторов и редколлегий публиковать интересные прежде всего для нашего читателя статьи и материалы. К сожалению, они не вызывают интереса за рубежом и поэтому не переводятся. В то время как у нас появляется всё больше публикаций зарубежных авторов, в международных журналах российские авторы представлены незначительно. Остается самим писать и публиковать статьи на английском языке.
В работе «История философии: статьи, их роль в науке и в публичном пространстве» Н. В. Мотрошилова предлагает обратить внимание на публикации, вызвавшие в свое время широкий общественный резонанс. В качестве метода реконструкции она предлагает нечто вроде «истории воздействий»: цели, устремления философов — это аналитика, диагностика, наконец, терапия дофило-софского или внефилософского жизненного пространства, которое, в свою очередь, является «местом истины» и как-то влияет на философию и философов. В качестве первого
примера она выбирает статью Канта «Ответ на вопрос: что такое Просвещение?», которая показывает, как великий философ осмыслял «знаковые события» своего времени и предлагал решения в стиле «большой политики». В качестве другого примера выбрана статья Гегеля «Кто мыслит абстрактно?». Из исторической справки следует, что этот выбор определен харизмой одного из властителей дум 60-х, а именно Э. В. Ильенкова, который обучал студентов, в числе которых была и Н. В. Мотрошилова, в том числе и искусству перевода. Действительно, работы Ильенкова были культовыми и читались с упоением. Показать их новаторский характер сегодня так же трудно, как понять некоторые сцены из «Зеркала» Тарковского.
Эпоха «лихих 90-х» останется в истории чем-то наподобие «смутного времени». Однако для философии это было золотое время, когда люди, получившие философское образование, могли свободно выражать свои мысли. Наверное, даже те, кто не входил ни в одну «агитбригаду» перестроечного времени, теперь испытывают чувство вины за заблуждение, будто власть будет слушать философов. Не удивительно, что либеральный пафос философско-публицистических статей эпохи 90-х деградировал в консервативные настроения нынешнего времени.
Свою реконструкцию выдающихся образцов философской прозы Н. В. Мотрошилова завершает критикой рейтинговой системы, в основе которой лежат количественные критерии, и предлагает «активно бороться с этим "девятым валом" псевдодеятельности враждебных науке "менеджеров"». От себя добавим: конечно, мы живем в обществе обмана, но должен быть предел: нельзя врать. Современный менеджмент не способствует развитию науки.
Э. Ю. Соловьев в своей интересной статье раскрывает логическую специфику философской публицистики и отмечает, что философская публицистика — это плод Просвещения. Оригинальна трактовка Соловьевым особенностей «риторической драматургии» философской публицистики, суть которой определяется формулой «Р есть не Ъ, а 8» Здесь Ъ обозначает некую видимость — социокультурные и социально-экономические
миражи, с которыми борется публицистика, а 8 — онтологический статус реальности. Он также отмечает, что философско-публи-цистический эффект не может быть достигнут, если текст не вызвал в читателе хотя бы «минимальной реформации его умственного склада». На примере собственных статей и статей других авторов Соловьев поясняет данный тезис. С его точки зрения философская публицистика оказывается способом не только понимания, но и критики существующей реальности. В процессе критики публицистическая статья выступает неким маркером и формулой гражданственности.
Наряду с общими признаками философской публицистики Соловьев рассматривает также и особенности историко-философской литературы. В связи с этим им вводится понятие реконструктивной импровизации. По его мнению, историк философии становится ответственным за глубинный смысл трактуемого философского учения. Более того, историк философии лучше, чем его создатель, знает о несовершенстве учения, его поучительной судьбе, о том, как оно ис-пытывалось в науке и культуре и в какой мере осталось непонятым чередою потомков. И это накладывает свой отпечаток на оценку содержания публицистики как определенной формы актуализации историко-философского текста. Э. Ю. Соловьев на примере творчества Канта поясняет особенности метода реконструктивной импровизации и находит в его творчестве грани и темы, которые связывают классика с современностью: проблема международного права, идеи вечного мира, правового государства и ряд других. Представляется, что данная часть статьи Соловьева наиболее выпукло демонстрирует особенности философской публицистики как жанра философского творчества. Публицистика — это герменевтическое искусство субъективной и объективной модернизации классического текста, открытие в нем неявных смыслов, которые могут быть в максимальной степени понятны читателю. Соловьев показал, что невозможно назвать другого философа, теоретические построения которого были бы столь близки современным реальностям: принципам деятельности Организации Объединенных Наций, Всеобщей
декларации прав человека. Творчество Канта — яркий пример того, насколько практична философия, когда она свободна и самостоятельна в своих теоретических выводах. Но эта практика не сиюминутна, а рассчитана на многие годы.
Интересен и другой пример реконструктивной импровизации историко-философских взглядов Канта. Здесь высвечивается иной способ актуализации взглядов мыслителя, ориентированный на дифференциацию духа и смысла текста, исходящий из «презумпции предваряющего доверия к чужому уму». Неожиданное использование Соловьевым юридической терминологии позволяет лучше понять особенности философского творчества как сферы коммуникации и особого рода ответственности. Он подчеркивает: «...философы-классики молчаливо взывают к сегодняшним историкам философии, прежде всего к публицистам по регистру», от которых требуются талант, старание, способности к риску, к сбережению оригинальных опытов философствования. Ответственность философа несколько иного рода, чем ответственность юриста, но она конкретна и требует саморефлексии. По словам Соловьева, реконструктивная импровизация — это оценочно-критический взгляд на современность из надвременной мудрости.
А. А. Кара-Мурза в своей статье исследует другой метод и жанр — историко-философское краеведение. Он отличается тем, что текст анализируется в «контексте своего замысливания, обдумывания и исполнения в конкретном пространстве и в конкретный промежуток времени». Это жанр, соответствующий форме статьи, когда историко-философское исследование принимало характер историко-философского «расследования». Автор раскрывает эффективность данного метода на примере творчества русских мыслителей: Чаадаева, Герцена, Вл. Соловьева, Бердяева. Интерпретация их работ дополняется топологической рефлексией, учитывающей «место истины» — встречи во время путешествия, страна и местность проживания. Например, Бердяев, задумывая свою работу «Смысл творчества», хотел ее писать именно во Флоренции — на родине Ренессанса, а Герцен свои статьи писал в апартаментах в Риме,
где до него жил Гёте. Перечень подобных фактов, совсем неслучайных, можно продолжить. Для А. А. Кара-Мурзы — это те обстоятельства жизни философов, которые позволяют лучше понять как общую, пространственную закономерность их творчества, так и некоторую случайность, которая, в частности, легла в основу статьи Бердяева о Польше. И хотя замысел этой статьи вынашивался долго, но в дело вмешался случай: Бердяев сломал ногу, находился дома и общался с беженцами-поляками. Кара-Мурза приводит и другие интересные факты, которые, по его мнению, оказывали серьезное влияние на творчество Бердяева. Они действительно заслуживают внимания в историко-философском исследовании, которое зачастую становится сухим и безжизненным в стремлении к последовательному изложению филиации идей и теоретической проблематизации. Можно только приветствовать программу историко-философского краеведения. Это особый жанр философской публицистики, в котором на первый план выходят как личные, субъективные факторы творчества, так и исторические, политические и даже культурно-географические обстоятельства, которые определяют не только выбор объекта исследования, но также и форму аргументации.
Второй раздел сборника, написанный молодыми авторами, отличается от первого пониманием того, какой должна быть хорошая статья по истории философии. Мэтры считают, что она должна быть обращена к актуальным проблемам своего времени. Философы при этом мыслятся как наставники, мудрецы. Современные молодые люди, наоборот, осознают себя специалистами, учеными-исследователями. Принадлежа к наставническому типу, с примесью профессорской занудли-вости, мы, конечно, нередко упрекаем своих учеников за узкую специализацию, а главное — за отсутствие интереса к актуализации того идейного наследия, реконструкцией которого они занимаются, роясь в архивах. Нас также раздражают требования мелочного цитирования, и это надо понять, учитывая, что раньше требовались многочисленные ссылки на классиков. Но надо признать, что наступившая вольность и необязательность цитирования, как говорят, «вышла боком»
нам самим. Мы мало ссылались друг на друга, а теперь сердимся, что молодые авторы не замечают нас. Отсюда вывод: нужно сообща выстраивать то, что называют профессиональным сообществом, ибо лучший способ повысить качество работ — это перекрестная критика.
Статья А. Н. Круглова о Гегеле — блестящая, очень серьзная и одновременно остроумная, именно своей обстоятельностью, стремлением к восстановлению справедливости уважительная по отношению к Гегелю и одновременно снисходительная к исследователям его творчества, допустившим досадную промашку. Кажется пустяковым курьезом путаница в переводе гегелевской характеристики, в которой величайший философ XIX в. определен как абсолютно не способный мыслить идиот. Автор безусловно прав, доказывая, что это недоразумение. Но ошибка, которую он исправил, нуждается в осмыслении. Почему она столь долго держалась и почему подозрение в идиотизме Гегеля еще долго будет возникать в головах обывателей? Дело не в устойчивости лакейских взглядов на деяния великих людей, не в популярности анекдотов о философах, которые, глядя в небо, попадают в ямы. Философ — фигура необычная. Он борется с родным языком, сомневается в общепринятых истинах и даже сомневается в существовании внешнего мира и самого себя. «Этот немецкий инженер — полный идиот, он сомневается в очевидном», — написал в своем дневнике Рассел о Витгенштейне. «Идиотизм» философов — это не медицинский диагноз. Христос был идиотом, гением был Павел — провоцировал Ницше. Достоевский назвал свой роман о несомненно положительном герое «Идиот». Можно посоветовать автору продолжить исследование на тему нормы и аномалии, показать, что новое приходит не как «ясное как солнце сообщение», а как нечто непонятное и даже раздражающее.
Статья О. А. Жуковой об Эрне — это своеобразная статья в статье. Так несколько парадоксально можно определить ее жанр. С одной стороны, это добротное историко-философское исследование, а с другой — некий перформанс, в котором получил выражение дух эрновского философствования. Навер-
ное, такое удается только в молодости. С возрастом пишущая рука становится тверже, увереннее, а тексты «бронзовеют». Крепкое академическое письмо, конечно, не худший тип философской прозы, но всегда хочется чего-то свежего. Статья О. А. Жуковой и есть пример гармонии наставника и исследователя, призвания и профессии.
Интересная статья Ю. Е. Федоровой об Ибн Сине и Фарйд ад-Дйна Аттра, во-первых, выполнена в соответствии с рекомендациями Быковой, но не отдает канцелярщиной и поэтому может быть примером того, как канон не засушивает живую мысль, а наоборот, как полагал Флоренский, придает ей строгую благородную форму, которая сама по себе является логическим требованием и эстетической ценностью. Во-вторых, она является довольно редким видом философской прозы, которую Г. Блюменберг называл метафорологией. Остается лишь пожелать автору продолжить свои наблюдения и обратиться к тому, что Шпенглер называл «физиогномикой культур», т. е. сравнить метафоры полета, падения и прочих пируэтов птиц в восточной и западной традициях, что было бы ценным вкладом в евразийскую культурную программу.
А. Г. Жаворонков предпринял анализ и систематизацию методов исследования сочинений Ницше. Удивительно, что буквально все написанное Ницше сохранилось, но споры о существе его философии не утихают и никакие самые тщательные исследования не приводят к систематизации его текстов. Это по-прежнему спорная фигура. В статье изложены основные подходы к пониманию философии Ницше в конце ХХ столетия, указываются риски и опасности осовременивания. Часто попытки понять Ницше лучше, чем он понимал сам себя, приводят к искажению его высказываний. Так сходятся научный позитивизм и герменевтика. Автор высоко оценил критическое издание Коли и Монтинари, подробно описал результаты филологического прочтения Ницше немецкими ученым и пришел к выводу, что теперь настало время философских исследований. Среди них он выделил академический историко-философский подход и осовременивающую интерпретацию. Заслуживает внимания его оценка источниковедения. Дело в том, что в текстах Ницше
множество скрытых цитат, большинство из которых не вполне точны. Руководствуясь современными требованиями, некоторые исследователи даже заговорили о плагиате. Говорят, Беньямин специально сделал работу, составленную из цитат, и теперь многие пытаются найти источники. Нечто подобное происходит и в ницшеведении. Но Ницше не имел в планах подбросить работу будущим историкам. И все же говорить о плагиате неуместно. Если бы Ницше не отобрал и не проинтерпретировал высказывания других авторов, они либо остались бы неизвестными, либо были бы восприняты совсем в другом контексте. Даже пересказывая чужую концепцию, Ницше превращал ее в свою, не в смысле присвоения, а наоборот — глубокой переработки и трансформации.
Одно из немногих упущений этой работы — автору следовало бы кратко описать трансформацию рецепции Ницше в самой Германии, в частности упомянуть трехтомник Мюллера-Лаутера, также было бы целесообразно отметить различие французского и немецкого прочтения Ницше. Например, при переводе работ французских авторов на немецкий обнаружилось, что цитаты из Ницше на немецком не соответствуют их интерпретациям. Но и это не дает оснований отвергать французских ницшеанцев. Наоборот, в их интерпретации обнаружились новые грани. То же самое и у американцев, которые перестали оценивать Ницше политологически, как врага демократии, и считают его тексты литературными проектами.
Наконец, заключительная статья, написанная начинающими авторами А. Басовым, Е. Логиновым, Ю. Чугайновой и потому предполагающая снисходительность, на самом деле написана так, как будто авторы прошли мастер-класс у Быковой. Это крепкое содержательное письмо, к тому же раскрывающее интереснейшую и содержательную тему саморефлексии, самонаблюдения в философии. Единственный диссонанс в том, что, осознавая необходимость создания философского сообщества и публичных дискуссий вместо
заказных рецензий, авторы сборника ограничились московскими именами, оставив вне поля внимания очаги философствования в остальных городах России.
Нельзя не отметить интерес молодых авторов к аналитической, точнее, уже постаналитической философии. Честно говоря, не думали, что доживем до возрождения аналитической философии языка и сознания. Понятно, что причиной тому являются успехи когнитивных наук, но все-таки после знакомства с феноменологией, герменевтикой, а также техниками, разработанными представителями французской философии, трудно согласиться с тем, что Чалмерс, Деннер, Нагель, Чисхольм, Пинкер являются главными фигурами в современной философии. По видимому, учитель наших авторов — профессор Васильев — является настолько мощным аттрактором, что благодаря его вдохновенным лекциями, как некогда благодаря выступлениям Дубровского, Лекторского, Швырева и других, сложилось сообщество последователей, которые, будем надеяться, будут определять, наряду с феноменологами и антропологами, будущее российской философии. Наблюдая рост интереса к визуальной культуре, старшее поколение философов обеспокоено тем, что техники анализа, наработанные в рамках книжной культуры, будут приходить в упадок. Но, прочитав данную статью, можно успокоиться и лишь пожелать, чтобы молодые российские философы не отсиживались в своих углах, в замкнутых микросообществах, где последователи тех или иных направлений философствуют без оглядки на других. И пусть нет денег на командировки — есть социальные сети, в рамках которых и можно осуществлять публичные дискуссии.
В заключение следует отметить, что рецензируемая книга, несомненно, интересна, оригинальна по новизне материала, затрагивает ряд принципиальных проблем развития современной философской культуры в России. Думаем, что она будет полезна широкому кругу читателей.
Для цитирования: Марков Б. В., Осипов И. Д. Рец. на книгу: История философии в формате статьи / сост. и отв. ред. Ю.В. Синеокая. М.: Культурная революция, 2016». 244 с. // Вестник СПбГУ Серия 17. Философия. Конфликтология. Культурология. Религиоведение. 2016. Вып. 4. С. 144-150. DOI: 10.21638/11701/spbu17.2016.416
For citation: Markov B. V., Osipov I. D. B o o k R e v i e w: History of Philosophy in article format. Collection of articles edited by Y. Sineokaya. M.: The Cultural Revolution, 2016. 244 p. Vestnik SPbSU. Series 17. Philosophy. Conflict studies. Culture studies. Religious studies, 2016, issue 4, pp. 144-150. DOI: 10.21638/11701/spbu17.2016.416
Контактная информация:
Марков Борис Васильевич — доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9; [email protected]
Осипов Игорь Дмитриевич — доктор философских наук, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9; idosip [email protected]
Маrkov Вoris V. — Doctor of Philosophy, Professor, Saint Petersburg State University, 7-9, Univer-sitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]
Osipov Igor D. — Doctor of Philosophy, Professor, Saint Petersburg State University, 7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]
