Историософские концепты М. В. Ломоносова Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Книги

ЖУКОВА Ольга Германовна — кандидат исторических наук, член Союза писателей России, член Союза журналистов Москвы, доцент Московского гуманитарного университета (111395, Россия, г. Москва, ул. Юности, 5; historymosgy@mail.ru)

ИСТОРИОСОФСКИЕ КОНЦЕПТЫ М.в. ЛОМОНОСОВА

Аннотация. Данная статья является рецензией на монографию Ю.А. Васильева «М.В. Ломоносов в русской исторической школе».

Ключевые слова: М.В. Ломоносов, русская историческая школа, история, историческое знание, историософия, исторический процесс, история России

В монографии доктора исторических наук профессора Ю.А. Васильева представлен авторский взгляд на интеллектуальное наследие М.В. Ломоносова в области истории, который позволяет позиционировать великого русского мыслителя в качестве творца и подвижника российского историописания. Автор утверждает, что идеи Ломоносова в данной сфере можно по достоинству оценить лишь с учетом историософской парадигмы, поскольку интеллектуальное и творческое наследие русского мыслителя стоит особняком, не вписываясь ни в какие идеологемы и традиционные форматы [Васильев 2016в: 3].

Обращаясь к прошлому, Ю.А. Васильев поддержал мнение современного теоретика истории из Гронингенского университета (Нидерланды) Ф. Анкерсмита, который считает, что в истории любой цивилизации существует неотъемлемая часть мифологизированного прошлого, которое она не может историзировать (т.е. сделать фактом истории), но которое в значительной мере определяет ее идентичность - иногда даже в большей степени, чем историзированное прошлое. В общественном сознании на определенных этапах развития проявляется стремление историзировать мифы своей истории, однако нередко вместо историзации мифов происходит историзирование только способа обращения с существующими мифами. Мифологическое прошлое нельзя историзиро-вать само по себе, поскольку это диссоциированное прошлое, недоступное даже для самых основательных попыток историзации, находящееся за пределами исторического времени. Это есть историческое возвышенное цивилизации [Анкерсмит 2007: 501, 503]. Без постижения возвышенного исторического опыта невозможно определить идентичность народа, государства, нации. Пожалуй, «высокий штиль» М.В. Ломоносова, коим писал он не только высокоторжественные оды, но и свои исторические работы, как нельзя лучше созвучен этому возвышенному историческому опыту, историософски определяющему место народа в истории цивилизаций.

В книге рассматриваются мировоззренческие и методологические основания историописания Ломоносова, осмыслена «образовательная ситуация» в России и Германии, взрастившая ученого-энциклопедиста Михаила Васильевича Ломоносова, заложившая «фундаментальные черты мышления» русского гения. Хотя в советские времена это не принято было признавать, Г.В. Плеханов считал, что в русском поморе «было слишком много самостоятельности для того, чтобы он без критики подчинился чьему-нибудь влиянию» [Плеханов 2011: 591]. Тогда же существовало мнение, что Ломоносов, оставаясь редким самородком русского мира, был отдален от мировой научной мысли, существовал в некоем вакууме и был неизвестен на Западе. По мнению Ю.А. Васильева, Ломоносов перенял восприятие знания, основанное на фундаменте философской мысли,

у своего учителя из Марбургского университета, знаменитого представителя немецкого Просвещения Христиана Вольфа. Как и у Вольфа, для взглядов Ломоносова характерен синтез рациональных и чувственных моментов познания. Воспринятое вольфианой аристотелианское взаимодействие между прошлым и его исследователем являлось основополагающим для исторического опыта Ломоносова. Следует отметить, что более подробное освещение опыта рецепции ломоносовских идей представлено в ряде публикаций Ю.А. Васильева, посвященных школам немецких историков XVIII-XIX вв. [Васильев 2015а; 2015б; 2016а; Васильев, Васильева 2014].

Автор монографии отмечает: Ломоносов был ярким патриотом своего Отечества, утверждавшим величие и славу Родины. Его патриотизм определяется как национальный, народный, но не лубочно-имперский. Ю.А. Васильев акцентирует внимание на том, что этот аспект, как правило, оценивается односторонне и подменяется проявлением патриотизма (в различных вариациях, в зависимости от политических и идеологических взглядов авторов - от «горячего» или «глубочайшего» патриота до «националиста»). Однако далеко не все так просто. В исторических концептах Ломоносова превалирует телеологизм вольфовского направления. По оценке автора монографии, в ломоносовском патриотизме проявились качества поморского характера и духа, составляющие неповторимый тип русского человека, в становлении мировоззрения которого природные основания - лес и вода - явились определяющими началами родного мироздания, дополненными отсутствием ментальных архетипов крепостного права и монголо-татарского ига. Таково авторское восприятие образа Ломоносова, основанное на его личном отношении к истокам идентичности собственного архангелогородского рода.

Ю.А. Васильев считает, что историософский подход Ломоносова опередил состояние интеллектуального знания своего времени и проявился в его основном историческом труде - «Древней Российской истории от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого», опубликованном в октябре 1766 г. Эта работа, ставшая первой печатной отечественной монографией по истории России, была издана тиражом 2 425 экз. - огромным по меркам своего времени, а в 1760-1770-х гг. появились ее издания на немецком, французском и итальянском языках. Рецензии на нее во множестве опубликованы в европейской печати. Это ли не признание Ломоносова западным научным миром?

Интереснейшим аспектом для вдумчивого читателя монографии становятся размышления автора о причинах критики воззрений Ломоносова такими крупными российскими историками, как С.М. Соловьев и В.О. Ключевский, идеологом марксизма Г.В. Плехановым, а также критика самого Ломоносова в отношении его коллег-современников. Отражение рецепции идей Ломоносова в русской исторической школе отмечается в специальных публикациях Ю.А. Васильева [Васильев 2006; 2009а; 2009б; 2011; 2012; 2014; 2016б].

По мнению автора книги, официально объявленное в России в 2012 г. начало зарождения российской государственности, связанное с призванием Рюрика, никак не может соответствовать ломоносовской исторической схеме. Конечно, приближающиеся очередные юбилейные 1155 лет (в 2017 г.) - красивая дата. Однако начало Руси, по Ломоносову, «не должно производить и начинать от времени пришествия Рурикова к новгородцам, ибо оно широко по восточно-южным берегам Варяжского моря простиралось от лет давных» [Ломоносов 1986: 75]. Кроме того, начало отсчета русской истории от 862 г. есть признание и торжество идей оппонента Ломоносова - Августа Людвига Шлецера, который утверждал, что русская история начинается от пришествия Рюрика и основания «русского

186

ВЛАСТЬ

2017'04

царства». Шлецер заявлял, что до призвания германоязычных варягов-русов не было Русского государства, следовательно, и русской истории. Ключевое положение его исторической схемы - норманнское происхождение Рюрика и его братьев, основавших Российское государство в 862 г. Он также говорит о предшествующем этому событию покорении новгородских славян, а также о последующем усилении Российского государства «покорением другого норманнского царства в Киеве в 882 г.» [Шлецер 1809: 186, 196].

Чрезвычайно важным представляется авторское заключение для дня сегодняшнего: долгие споры норманистов и антинорманистов, продолжающиеся более двух с половиной столетий, отодвинули и заслонили собой возможное перспективное научное направление: изучение общих и особенных характеристик в зарождении десятков центров и очагов культур и цивилизаций на российских просторах. Сегодня известно, что существовали другие очаги государственности различного этнического происхождения до Киевской Руси и одновременно с ней - подобный взгляд не укладывается в принятые норманистские и антинор-манистские доктрины. Десятилетия и даже столетия оказались потерянными для науки благодаря усилиям поколений воинственных околонаучных thru varing со стороны как одного, так и другого лагеря. Изучение содержания исторического процесса периода древней Руси определяется не альтернативой выбора одной из противоборствующих доктрин, а системным исследованием миграционных, этнокультурных, демографических, социальных и др. процессов в древней Руси в контексте общеевропейской истории [Васильев 2016в: 43].

По мнению автора, утверждение о том, что взгляд Ломоносова на историческую науку формировался исключительно в борьбе с норманистами и норма-низмом, представляются упрощенными и односторонними, отягощенными политизированной зацикленностью на борьбе норманизма и антинорманизма по принципу разделения на два лагеря - «свой» и «чужой». Сам спор приобрел формат теорий гораздо позднее - лишь в XIX в. Варяжская проблема, не связанная у Ломоносова с началом русской истории, по сути являлась для него второстепенной: Ломоносов отстаивал не хронологическую определенность российской государственности, а древность, самобытность славян и русской культуры. История России для него - это, прежде всего, история российского народа, начавшаяся задолго до возникновения государственности. Позиция Ломоносова по отношению к «варяжскому вопросу» позднее получила созвучную интерпретацию В.О. Ключевского.

Профессор Ю.А. Васильев отмечает, что за века противостояния норманистов и антинорманистов главный акцент делался на антинаучности и негативной деятельности «немцев» как «чужих» в русской истории, в русской науке, но автор считает, что за внешней непримиримостью А.Л. Шлецера и М.В. Ломоносова скрывается различие исследовательских подходов: историческая критика Шлецера с ее позитивистским вектором не совпадала с историософской парадигмой Ломоносова. Однако с позиции тезаурусного взгляда у двух различных инструментариев есть нечто общее: и в одном случае, и в другом проявляет свое действие субъективность - в анализ исторической действительности привносится оценочный момент. За это как Шлецер, так и Ломоносов подвергались критике, особенно с позиции историзма XIX в.

Как отмечается в книге, в шлецеровской классификации народов россияне входят в группу главных народов [Шлецер 1809: 19-20, 23, 100]. Следует подчеркнуть, что и М.В. Ломоносов отстаивал самобытность славян, а историю России рассматривал, прежде всего, как историю российского народа. Однако, в отличие от Шлецера, хронологически для Ломоносова было неоспоримо происхождение многочисленных славянских народов в российских пределах прежде Рождества

Христова, а историческая роль славян на этих землях проявилась уже в первые века нашей эры [Ломоносов 1986: 52-55; 2007: 371, 375].

Особый интерес вызывают главы монографии Ю.А. Васильева, в которых освещается новаторская деятельность М.В. Ломоносова в осуществлении просветительских проектов, связанных с познанием возвышенного в российской истории при помощи средств изобразительного и мозаичного искусства. К творчеству русского мыслителя в данных областях восходят оригинальные разработки в познании возвышенного в истории России, созвучные теоретическим идеям в европейской интеллектуальной мысли конца XVII в. [Васильева 2015a, 20156], а также современным подходам в европейском историописании [Анкерсмит 2007]. Историософская удача и заслуга Ломоносова в данном направлении особенно актуальна для современного переходного состояния гуманитарного знания, определяемого как post-post-mo (после постмодернизма), которое ассоциируется с ломоносовским подвижничеством.

Список литературы

Анкерсмит Ф.Р. 2007. Возвышенный исторический опыт. М.: Европа. 612 с.

Васильев Ю.А. 2006. «Кризис истории» - кризис понимания истории. - Знание. Понимание. Умение. № 1. С. 35-40.

Васильев Ю.А. 2009a. О методологических основаниях русской исторической школы: историософские аспекты. Часть I. - Знание. Понимание. Умение. № 1. С. 49-58.

Васильев Ю.А. 20096. О методологических основаниях русской исторической школы: историософские аспекты. Часть II. - Знание. Понимание. Умение. № 2. С. 78-88.

Васильев Ю.А. 2011. Идентичность русского народа в исторической концепции В.О. Ключевского. - Власть. № 7. С. 35-39.

Васильев Ю.А. 2012. Взгляд на эпометаморфоз сквозь призму всемирно-исторической точки зрения. - Век глобализации. № 1. С. 46-57.

Васильев Ю.А. 2014. Идеи М.В. Ломоносова в русской исторической школе. -Знание. Понимание. Умение. № 2. С. 141-148.

Васильев Ю.А., Васильева М.Ю. 2014. Влияние идей Христиана Вольфа на мировоззрение М.В. Ломоносова. - Власть. № 3. С. 121-125.

Васильева М.Ю. 2015a. Проблема свободы воли в философии И. Канта. -Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. № 6. С. 27-31.

Васильева М.Ю. 2015б. Проблема свободы воли в трансцендентальной философии И. Канта. - Власть. № 7. С. 96-101.

Васильев Ю.А. 2015a. Начало исторической науки в Европе: тезаурус Августа Людвига Шлецера. - Знание. Понимание. Умение. № 2. С. 152-160.

Васильев Ю.А. 2015б. От Bildung к Wissenschaft: гейдельбергская историческая школа. - Власть. № 5. С. 179-183.

Васильев Ю.А. 2016a. Историка Иоганна Густава Дройзена как методология истории. - Знание. Понимание. Умение. № 2. С. 218-226.

Васильев Ю.А. 2016б. Как преодолеть разрыв между историческим знанием и общественным сознанием? (опыт русской исторической школы). - Власть. № 2. С. 96-101.

Васильев Ю.А. 2016в. М.В. Ломоносов в русской исторической школе. М.: Изд-во Московского гуманитарного университета. 168 с.

Ломоносов М.В. 1986. Избранные произведения. В 2 т. Т. 2. История. Филология. Поэзия. М.: Наука. 496 с.

Ломоносов М.В. 2007. Записки по русской истории. М.: Эксмо. 736 с.

Плеханов Г.В. 2011. М. В. Ломоносов. - М. В. Ломоносов:pro et contra (Личность

188

ВлАсть

2017'04

и творчество М. В. Ломоносова в оценках русских мыслителей и исследователей). СПб.: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии. С. 582-603.

Шлецер А.Л. 1809. Представление всеобщей истории. СПб.: Святейший Синод. 227 с.

ZHUKOVA Olga Germanovna, Cand.Sci.(Hist.), Member of the Writers' Union of Russia and the Journalists' Union of Moscow, Associate Professor, Moscow University for the Humanities (5 Yunosti St, Moscow, Russia, 111395; historymosgy@ mail.ru)

HISTORIOSOPHICAL CONCEPTS OF M.V. LOMONOSOV

Abstract. This article is a review on the monograph of Yu.A. Vasiliev «M.V. Lomonosov in the Russian historical school». Keywords: M.V. Lomonosov, Russian historical school, history, historical knowledge, historiosophy, historical process, history of Russia

ЗЕМЛЯКОВ Дмитрий Николаевич — доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой организационно-управленческих инноваций Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова (117997, Россия, г. Москва, Стремянный пер., 36; zem470@yandex.ru), почетный работник высшего профессионального образования РФ

ФЕНОМЕН РУССКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Аннотация. В связи с выходом монографии В.Н. Лексина «Судьбы цивилизаций и русский вопрос. Опыт системной диагностики» анализируются новые подходы к исследованию жизненных циклов цивилизаций и результаты применения этих подходов к анализу феномена русской цивилизации. Особое внимание обращается на трактовку русской цивилизации как крупнейшего и системообразующего компонента многоцивилизационной России.

Ключевые слова: цивилизации, русская цивилизация, национальная самоидентификация, менталитет, русский язык, культура, религия

Книга В.Н. Лексина о мировой цивилизационной системе и о русской цивилизации интересна во многих отношениях1. Эта книга обобщает многолетние исследования автора по регионалистике, культурологии, религиоведению, языкознанию, политологии, экономике и другим сферам гуманитарного знания. Не удивительно, что результатом этого междисциплинарного синтеза стало принципиально новое осмысление и постулатов современной цивилизационистики, и страниц нашей истории, и злободневных вопросов современности. При этом, в отличие от множества трудов предшественников и коллег автора, его исследование обращено не столько к историческому прошлому, сколько к тому, что есть

1 Лексин В.Н. Судьбы цивилизаций и русский вопрос. Опыт системной диагностики. М.: ЛЕНАНД. 2016. 800 с.