CC BY
113
ИСТОРИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ
© 2013
С. А. Куприенко
ИСТОРИОГРАФИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ХОЗЯЙСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА ИМПЕРИИ ИНКОВ
Статья посвящена проблемам историографии общественно-хозяйственного устройства империи инков. Проанализированы работы зарубежных и украинских историков. Выделены вопросы, которые нуждаются в дальнейших исследованиях.
Ключевые слова: историография, империя инков, Перу, Южная Америка, общественно-хозяйственное устройство
Вопрос общественно-хозяйственного устройства, без сомнения, является од -ним из самых важных в любых исторических исследованиях. Вопросы отнесения общества к тому или иному этапу развития и решения этих вопросов имеют принципиальный характер, поскольку дают возможность объяснять события определенным образом, и от изменения взглядов зависит в значительной степени и изменение логики самих исследований, равно как и сделанных по их результатам выводов. В контексте этого важным является решение вопроса об общественно-хозяйственном устройстве империи инков, существовавшего на территориях Андского региона Южной Америки в XV — начале XVI в.
Потому целью предлагаемой статьи является историографический анализ взглядов на эту проблему в зарубежной и отечественной историографии.
После того как в 1826 году Перу получило независимость, эта страна стала объектом пристального внимания европейской науки. В первой половине и в середине XIX века Перу посетили известные путешественники и ученые — А. Гумбольдт (1769-1859), И. Я. Чуди (1818-1889), А. д'Орбиньи (1802-1857), Е. Дж. Скуайер (1821-1888), Э. Миддендорф (1830-1908) и др. Составленные ими детальные описания самых крупных археологических памяток сохраняют свое значение и поныне1.
Научное изучение инкской истории начал в XIX столетии В. Х. Прескотт (1796-1859), издавший в Нью-Йорке в 1847 году «Историю завоевания Перу »2. В книге было подобрано большое количество прежде неизвестных документов
Куприенко Сергей Анатольевич — аспирант кафедры истории древнего мира и средних веков Киевского национального университета им. Тараса Шевченко: E-mail: creos@narod.ru
1 Созина 2000, 12.
2 Созина 2000, 74; Рубель 2005, 319; Prescott 1847.
из испанских архивов. Уже в ней высказывалась мысль о присутствии социалистических начал в инкской общественно-государственной системе3 и о ней как весьма патриархальной без следов социального неравенства. Эта идея была поддержана и развита некоторыми немецкими и французскими историками конца XIX — начала XX в.4
После Прескотта большой вклад в исследования истории инков сделал испанский ученый Маркос Хименес де ла Эспада (1831-1898), основатель Географического Общества в Мадриде и член испанской Исторической Академии, занимавшийся популяризацией истории инков и издавший рукописи путешественников и хронистов XVI-XVII веков: Педро де Сьесы де Леона, Хуана де Бетансоса, Фернандо де Сантильяна, Санта Крус Пачакути и Бернабе Кобо5. В то же самое время над проблемами истории инков работали английский ученый Клементс Роберт Маркхем (1830-1916), являвшийся президентом Королевского Географического Общества, разработавший первую классификацию источников по истории инков, и перуанец Мануэль Гонсалес де ла Роса (1841-1912), который, пользуясь архивами Старого Света, выдал многочисленные документы и хроники: Джованни Анелло Оливы, Титу Куси Юпанки, Кристобаля де Молины из Куско, Бернабе Кобо и др.6
Однако вообще следует заметить, что в 20-х годах XX в. продолжали существовать проблемы в изучении истории инкского общества. Так, испанские архивные документы оставались в массе своей неизвестными, инкские археологические памятники — нераскопанными, а сведения о доинкском прошлом Перу — незначительными. Поэтому исследователи того времени в своих выводах целиком зависели от материалов хроник и это неизбежно приводило к ошибкам, потому что непонимание многих традиций андского общества европейцами порождало искажение картины жизни инков. На выяснение реальной истории инков подвигнул перуанский журналист и социальный философ Хосе Карлос Мариатеги (1894-1930), заметивший, что «в цивилизации инков нас более всего интересует не то, что погибло, а то, что осталось жить»7, и «в империи инков, этом обществе земледельческих оседлых общин, более всего нас интересует их экономическая организация»8, хотя он и считал ошибочно, что общество инков было коммуни-стическим9. Однако его заслуга заключается в том, что он заинтересовался существованием андской общины «айлью» как составной части большой империи инков, а также доказал, что эта форма социальной организации относилась к наиболее древним традициям индейцев и существовала задолго до инков.
Тридцатые годы XX в. были отмечены тем, что академические диспуты относительно вопроса социалистического или коммунистического общественного устройства инков велись между боливийским социологом Хосе Антонио Арсе (1904-1955) и французским экономистом Луи Боденом (1887-1964). Последний в своей книге «Социалистическая империя инков», опубликованной в Париже
3 Рге8сой 1847.
4 Созина 2000, 74.
5 Натре 1985, 6.
6 Натре 1985, 6.
7 Созина 2000, 49.
8 Хосе 1963, 55.
9 Хосе 1963, 43.
в 1928 году, наиболее полно и последовательно попробовал внести ясность в вопрос об отношении древнеперуанского общества к социалистическому устрой-ству10. Позднее этот идеализированной подход продолжали отстаивать перуанский историк и антрополог Луис Эдуардо Валькарсель (1891-1987) и боливийский писатель, этнограф и знаток истории Хесус Лара (1904-1980)11. Валькарсель в 30-х годах XX в. предложил новое видение — сверить данные хроник с археологическими данными.
Еще одна проблема в изучении истории древних культур Южной Америки связана с этническими процессами. В начале 40-х годов XX века один из самых больших специалистов культуры Тавантинсуйу (так инки называли свое государство) Джон Хоуленд Роу (1918-2004) обнаружил в долине Куско и в прилегающей к ней с севере долине Урубамбы новую культуру, существовавшую здесь за несколько столетий до инков. Эта культура получила название кильке, и от нее, вне сомнения, много позаимствовали инки, хотя происхождение этой культуры все еще остается неясным12.
До конца 40-х годов XX века археологи открыли главные перуано-боливий-ские культуры, предшествовавшие инкам. Однако исследователи смутно представляли, где проходили и как менялись во времени границы этих культур, чем существенным одни общества отличались от других и, в конце концов, каким был их этнический состав.
В 40-х годах большое количество письменных источников под названием «Сообщение об Инках», касавшихся социальной организации инков, издал аргентинский историк и дипломат Роберто Левилье (1886-1969)13.
На 1950-е годы XX в. приходится деятельность перуанского историка, юриста и дипломата Рауля Поррас Барренечеа (1897-1960), исследовавшего перуанские хроники и времена завоевания Перу конкистадором Франсиско Писарро, и он выдал в Лиме в 1962 году самую важную свою работу «Хронисты Перу (1528-1650)»14, которая ввела в инкологию сведения о большинстве хронистов, что в свою очередь облегчило дальнейшее критическое исследование письменных источников.
В 1956 году американский лингвист Дж. Гринберг (1915-2001) выступил с так называемой «америндской» гипотезой и предложил генетическую классификацию индейских языков, согласно которой не менее половины южноамериканских языков оказалось объединенными в одну семью — андо-экваториальную. Позднее он отказался от этой точки зрения в пользу неродственности андских и экваториальных языков, потому что такая схема оказалась лучше привязанной с данными археологии и палеогеографии15. В свою очередь это ускорило привлечение лингвистического материала к историческим исследованиям империи инков.
В 50-60-х годах XX в. группа археологов Калифорнийского университета во главе с вышеупомянутым Дж. Х. Роу создала подробную относительную хроноло-
10 Зубарев 2009; Боден 2004.
11 Созина 2000, 74.
12 Зубарев 2009.
13 Зубарев 2009.
14 Натре 1985, 7.
15 Зубарев 2009; ОгеепЪе^ 2007, 2.
гию ряда районов Перу, заложив основу для детальных хронологических сравнений давних культур. Тогда же в практике перуанской археологии был широко применен метод радиоуглеродного датирования. Тогда же создается и национальная школа перуанских археологов16.
С 60-х годов XX в. начинается современный этап изучения инкской истории и культуры сквозь призму этноистории. Основные открытия связанны с работами американского исследователя Т. Зойдемы (1927), считавшего, что корни инкского государства достигают империй Тиаванако (IV ст. до н.э. — XI ст. н.э.) и Уари (V-XII ст.) или их ближайших потомков17, и первым продемонстрировавшего огромную роль фратриальных структур в организации общины столичного города Ку -ско, доказавшего мифологичность сведений, содержащихся в хрониках, о ранней истории инков. В его работах прослеживается (как и в работах других этноистори-ков последних лет) призыв к отказу от буквального переноса европейского опыта на ключевые моменты андской истории и подчеркивается «опасность искаженной интерпретации другой культуры с позиций западного менталитета»18. В 1971 году в работе «Видение побежденных» призвал отказаться от евроцентризма Натан Вахтель (1935), который, работая в Южной Америке, смог применить технику Леви-Стросса (1908-2009) в отношении далекой, а иногда и недавней истории перуанского общества на уровне мифов, родовых институтов и структур19.
Широкомасштабные археологические и этнографические исследования в 70-х годах XX в. в сочетании с выявленными в перуанских архивах отчетами испанских чиновников о состоянии дел в провинциях вице-королевства позволили по-новому посмотреть на ряд важных проблем Центральноандской цивилиза-
20
ции .
Пристальное внимание отводилось также вопросам преемственности между инкской цивилизацией и отдельными доинкскими культурами (развитие ротационной системы, привлечение к работе крестьян-общинников, хранение и передача информации, территориально-политическая организация, формирование идеологической общности и имперской инкской культуры). Так, американский археолог Марта Б. Андерс (1949-1990), исследуя территориальную организацию государства Уари, пришла к выводу, что эта организация аналогична инкской концепции «четверых суйу» (кечуа Там>апИтиуи — «четыре объединенных провинции»). Наличие ротационной системы привлечения к работе крестьян-общинников в государстве Мочика доказано в ходе археологического исследования ее столицы. Дальнейшее подкрепление фактами тезисов о преемственности развития Центральноандських культур связано с проведением новых археологических раскопок. Особенно актуально это по отношению к социально-хозяйственным ин-ститутам21.
Одним из самых важных направлений зарубежной историографии является исследование истории культуры инков. Активной разработке были подвергну-
16 Созина 2000, 13
17 Созина 2000, 53
18 Созина 2000, 75
19 Wachtel 1971.
20 Зубарев 2009.
21 Зубарев 2009.
ты разные стороны инкского общества: экономическая организация, социальная структура, территориально-политической организация, административная система, методы эксплуатации, религия и т.д. Успехи, достигнутые в решении многих проблем, связанны с именами таких исследователей, как Дж. В. Мурра (19162006; настоящее имя Исак Липшиц — американец происхождением из Одессы), М. Б. Андерс, Т. Н. Д'Алтрой (1950), М. Ростворовски де Диес Кансеко (1915), Т. Зойдема, Г. Эртон (1946), А. Демарест, П. Дювиоль и другие22. Дж. Мурра изучал экономическую организацию инков, в том числе храмовое хозяйство. Ему принадлежит ряд обобщающих работ о хозяйстве и политических отношениях в Тавантинсуйу. В 70-х годах XX века Дж. Мурра первым предложил считать основной формой продуктообмена в Андах так называемый «вертикальный контроль», который обеспечивал общинам доступ к разным экологическим нишам с их специфическими ресурсами, что требовало рассеянной, а не концентрированной формы поселения, столь обычной для европейцев23. Эту идею в дальнейшем развил один из ведущих специалистов по политэкономии древнего Перу Т. Д'Алтрой, доказавший существование преимущества вертикальных связей в инкском обществе как в организации государства, так и в идеологии и экономи-ке24. Он также, проводя с 1977 года археологические раскопки самого большого в Новом Свете складского комплекса в долине Верхнее Мантаро (Перу), насчитывающего около 2700 зданий, высказал предположение о существовании в государстве инков двух почти независимых уровней государственных доходов: продуктового (складировался и потреблялся в пределах провинции) и предметов роскоши (складировались и потреблялись в столичном Куско)25.
Т. Д' Алтрой изучал и методы эксплуатации, характерные для Тавантинсуйу. По его мнению, во взаимоотношениях рядовых тружеников с привилегированными слоями властвовал принцип «асимметрических взаимовыгодных актов дарения», который предполагает первоначальное изъятие государством земли и других ресурсов со следующим их возвращением непосредственным производителям при условии, что последние большую часть своего времени должны теперь работать на государство. Государство же берет на себя ритуальное руководство деятельностью работников и гарантирует ее безусловный успех26.
Ряд исследований посвящены социальной структуре инков (М. Ростворовски де Диес Кансеко) и их политической организации (Дж. Мурра, М. Андерс, Дж. Шербонди и др.). Так, Дж. Шербонди и П. Дювиоль подвергли анализу управление на верхних уровнях иерархии инков. Полученные выводы не подтвердили существовавшее представление о главе инкского государства как о единоличном владыке. Существовали определенные институциональные ограничения власти правителя27. Перуанский этноисторик Мария Ростворовски указывала на взвешенность подхода для понимания общества инков, потому что «значение инкской истории — в ее собственных андских истоках, а не в классических европейских
22 Terence 1985, 188.
23 Созина 2000, 54.
24 Зубарев 2009; Terence 1985.
25 Terence 1985, 187-206.
26 Terence 1985, 189.
27 Зубарев 2009.
подходах»28. Ряд перуанских историков оценивали инкское общество с позиций патриархального рабства или рабовладельческой деспотии, наподобие древнего Египта или Китая (К. Нуньес Анавитарте и Э. Чой). С другой точки зрения, инкское государство рассматривалось как феодальное или как такое, что было на начальной стадии развития феодализма (Х. Тимборн, Г. Валькарсель) или даже сеньориальным военным иерархическим режимом (Х. де ла Рива Агуэро). Последняя точка зрения наиболее полно раскрыта в работах современных историков К. Лассо и Х. Торда, считающих, что основной закон андской общины базировался на принципах коллективизма и трудовой повинности, а это исключало использование рабской работы29.
С 80-х годов XX века среди зарубежных исследователей усиливается интерес к конкретному изучению отдельных провинций в составе инкского государства и их взаимоотношений с центром (Т. Д'Алтрой, С. Томка, С. Ромирез-Хортон и др.). Это позволило существенно дополнить картину организации управления на провинциальном уровне и уточнить систему отношений внутри привилегированных слоев инкского общества30.
Характерным явлением для исторической науки становится публикация многочисленных сборников статей, объединенных общей проблематикой исследований. К наиболее значимым среди них принадлежат сборники «Инкское и ацтекское государства в 1400-1800 годах», «Этноистория инков», «Андская археология», «Экономика доисторических Центральных Анд», «Социальная и экономическая организация в доисторических Андах» и некоторые другие31.
Советская и российская историография истории империи инков существенным образом меньше по объему и хронологически охватывает сравнительно небольшой отрезок времени — последние десятилетия XX века. Однако большинство проблем, находящихся в центре внимания америндологов, в той или иной мере разрабатываются российскими историками, вклад которых в решение этих проблем довольно значителен. Среди наиболее значимых работ середины 70-х годов XX в. следует отметить монографии «Община в Перу» И. К. Самаркиной и «Инки-Кечуа» Ю. А. Зубрицкого (1923-2007). Определенное влияние на оценку характера инкского общества на разных этапах его существования оказал фор-мационный подход, царивший в тот период. Дискуссии о формационной принадлежности перуанского и подобных с ним древних обществ оказались не слишком плодотворными, и в целом уклад инкского государства определялся как незавершенный рабовладельческий, а само общество с одной стороны — как рабовладельческая деспотия подобно обществам Древнего Востока (Ю. А. Зубрицкий)32, а с другой — как коммунистическое с доминированием андской общины айлью, процесс порабощения которой еще не завершился на момент прихода испанцев в Перу33. Единодушно советские историки указывали на то, что в инкском обществе шел активный распад институтов первобытнообщинного порядка, а само оно
28 Созина 2000, 76.
29 Созина 2000, 74.
30 Зубарев 2009; Terence 1985.
31 Зубарев 2009.
32 Созина 2000, 75; Зубарев 2009.
33 Schelchkov 2002, 213.
имело классовый характер. В. А. Кузьмищев (1925-1988) считал, что у инков «не было рабства в обычном понимании этого исторического явления, то есть индивидуального рабства, в положении коллективного раба оказалась самая родовая
община»34.
Другой подход предлагается в монографии Ю. Е. Березкина «Инки. Исторический опыт империи» (1991). Основой для реконструкции инкского общества послужила теория термодинамической энтропии в работе «Энергия и Структура: Теория Социальной Власти» (1975) американского антрополога Ричарда Нью-болда Адамса (1924), когда социальная власть базируется на первом и втором законах термодинамики, а следовательно, и на контроле над энергетическими процессами, и собственно инкское государство определяется как империя. Исходя из этого, Ю.Е. Березкин считает, что типологически инки «принадлежат к древнему миру... как цивилизация бронзового века... с четкими сословно-классовыми барьерами»35. Предложенная реконструкция является на данный момент наиболее полной и систематизированной, однако страдает определенным модернизмом и заполитизированностью (выделение аспекта «тоталитарности» инкского государства)36, что особенно заметно проявляется в сравнении с так называемыми «империями» XX века37.
В историографии постсоветских стран, к сожалению, до сих пор нет никаких работ по истории инков, равно как и по доколумбовой истории целого континента — Южной Америки, кроме учебного пособия «История цивилизаций
Доколумбовой Америки», изданного профессором В. А. Рубелем в Киеве в 2005
38
году, в которой инкам посвящен отдельный содержательный раздел , а также его
статьи, где уточняется хронология войны инков с чанками, после которой начался
39
имперский период в истории инков .
Анализируя работы обозначенной проблематики, нетрудно установить их заинтересованность в изучении социально-политических процессов инкского государства и теоретических соображений по поводу государственного устройства, имперских возможностей инков, становления и распространения инкской государственности, создания и усовершенствования хозяйственных механизмов, поиска оптимальной модели управления общественными процессами. Основное внимание исследователей обращено на общественные и хозяйственные институты, их взаимосвязи, а также проведен тщательный анализ с привлечением данных этнологии, лингвистики, социологии и других наук. При этом на современном этапе исследований данные письменных источников колониальной эпохи сравниваются с данными археологических раскопок. Тем не менее, в историографии остается много проблемных и дискуссионных вопросов. Слабо исследованными остаются вопросы классификации источников, положения привилегированной верхушки в хозяйстве, разновидностей и особенностей местного управления, его структурирования и их взаимодействие с имперскими структурами, положение
34 Созина 2000, 75.
35 Созина 2000, 75; Березкин 1991.
36 Schelchkov 2002, 213.
37 Зубарев 2009; Березкин 1991.
38 Рубель 2005.
39 Рубель 2002, 107-110.
пуриков/атунруна как основной прослойки населения, а также того, как оно облагалось налогами, какова была система организации труда. Учитывая это, можем сказать, что потребность в дальнейшем комплексном изучении общественно-хозяйственного устройства инков существует.
ЛИТЕРАТУРА
Березкин Ю. Е. 1991: Инки. Исторический опыт империи. Л.
Боден Л. 2004: Инки: Быт. Культура. Религия. М.
Зубарев В. Г. 2009: История древней Центральной и Южной Америки. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // tsput.ru/res/hist/history/index.html.
Рубель В. А. 2002: Вшна шшв з чанками: проблема датування // Вюник Кшвського нацюнального ушверситету iменi Тараса Шевченка. 1ст^я. 59/60, 107-110.
Рубель В. А. 2005: Iсторiя цившзацш Доколумбово1 Америки. Кшв.
Созина С. А. 2000: История Перу с древнейших времен до конца XX века. М.
Хосе Л. М. 1963: Семь очерков истолкования перуанской действительности. М.
Greenberg J. H. 2007: An Amerind Etymological Dictionary. Stanford. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // www.merrittruhlen.com/files/AED5.pdf.
Hampe M. T. 1985: Sumaria bibliografía sobre los Cronistas del Perú (1945-1985) // Boletín de la Biblioteca Nacional. 93/94, 5-57.
Prescott W. H. 1847: History of the conquest of Peru with a preliminary view of the civilization of the Incas: In 2 v. New York.
SchelchkovA. 2002: Los estudios latinoamericanos en Rusia (y en la URSS) // Revista Europea de Estudios Latinoamericanos y del Caribe. 72, 205-220.
Terence N. D. 1985: Staple Finance, Wealth Finance, and Storage in the Inka Political Economy // Current Anthropology. V. 26 (2), 187-206.
Wachtel N. 1971: La Vision des vaincus. Les Indiens du Pérou devant la Conquête espagnole, 1530-1570. Paris.
HISTORIOGRAPHY OF SOCIAL AND ECONOMIC STRUCTURE OF THE INCA EMPIRE
S.A. Kuprienko
The article considers historiography issues of the Inca Empire social and economic structure based on the analysis of the works of foreign, Russian, and Ukrainian historians. It also sets off issues that need further consideration.
Key words: historiography, the Inca Empire, Peru, South America, social and economic structure
