CC BY
160
УДК 930.1(47+57) «1917/1930»:615.015.6:316
П. А. Васильев*
Историография наркотизма в раннесоветской России:
обзор и критика
В данной статье содержится обзор и критика основных работ по проблеме наркотизма в раннесоветской России. Особо отмечены такие проблемные места современной историографии, как некритический подход к медицинским текстам и недостаточное внимание к связям между наукой и государственным регулированием рынка наркотических средств.
This paper provides a survey and critique of the most important works on drug addiction in early Soviet Russia. It specifically notes such problematic points in existing historiography as uncritical approach towards medical texts and insufficient attention paid to the links between science and government regulation of the drug market.
Ключевые слова: историография, наркотизм, раннесоветский период, здравоохранение, социальная проблема, морфий, кокаин.
Key words: historiography, drug addiction, early Soviet Russia, public health, social problem, morphine, cocaine.
В российском контексте возникновение наркотизма как серьезной социальной проблемы датируется периодом от начала Первой мировой войны до конца 1920-х гг. За этот относительно короткий промежуток времени произошли, тем не менее, радикальные изменения в отношении к проблеме со стороны власти, профессиональных сообществ и российского социума в целом. Так, в начале XX в. кокаин или героин можно было легко приобрести в аптеке, а государственное регулирование рынка наркотических средств практически отсутствовало [46, с. 351; 18, с. 28]. Для многих исследователей проблемы в довоенный период совершенно легитимным методом изучения была интроспекция - наблюдение за своими собственными ощущениями и поведением после приема наркотиков [24, с. 1821; 25, с. 487-488, 494, 506, 511]. К началу же 1930-х гг. продажа наркотиков была поставлена вне закона, производство жестко регулировалось, а сами наркоманы были отнесены к категории «соц-аномаликов» и отправлялись на принудительное лечение, а в некоторых случаях и в специальные колонии [36, с. 472, 474, 476; 18, с. 32-33; 20, с. 117].
* Васильев Павел Андреевич, аспирант, Санкт-Петербургский институт истории РАН.
Это резкое изменение политики вызывает определенное недоумение у исследователя, но еще больше удивляет отсутствие крупных исторических работ по проблеме наркотизма в раннесоветской России. Тем важнее представляется исследование существующей историографии по теме. В данной работе автором предпринята попытка обзора и критического анализа ключевых работ.
Исследование историографического аспекта данной проблемы приобретает особенную актуальность еще и потому, что, как отмечают некоторые исследователи, советская историография практически полностью игнорировала теневые стороны жизни России в XX в.1 История после Октября 1917 г. представлялась в упрощенном виде - «успешно развивающимся поступательным процессом», который сопровождался быстрым искоренением «пережитков прошлого» [18, с. 19]. В то же время вне внимания историков находился культурно-антропологический и повседневно-поведенческий пласт жизни советского общества в 1920-1930-е гг. [18, с. 14; 23, с. 5]. Фактически лишь в 1990-е гг. появились исследования и публикации документов, освещающие ранее «непопулярные» сюжеты [10, с. 1112]. Слабое внедрение в советской исторической и социологической науке получила быстро развивавшаяся на Западе теория девиантного поведения [18, с. 19].
В связи с этим во многом нам приходится полагаться на медицинскую и юридическую литературу, созданную непосредственно в рассматриваемое нами время. Конкретные факты, а не абстрактные формулировки, зачастую доступны нам только в печатных работах советских медиков, занимавшихся патогенезом различных наркоманий. Так, проблема наркотизма является одним из популярных предметов дискуссий врачей периода нэпа, что является косвенным подтверждением ее актуальности. Причем исследуется специалистами не только и даже не столько медицинский аспект употребления наркотиков, но скорее социальные последствия2.
1 Здесь проявились такие характерные черты марксистской историографии, как «мифологизация прошлого, замалчивание событий и явлений, несоответствующих заданной идеологической концепции» [17, с. 7].
2 Даже доктор Т.М. Богомолова, предлагая лечить наркоманов исключительно с помощью подкожного введения кислорода, не может не отметить такой существенный фактор, как «изоляция от окружающей среды» [4, с. 44].
Впрочем, подобный подход, по-видимому, вообще характерен для врачей, исследующих проявления девиантного поведения: алкоголизм, проституцию, наркотизм и др. Объяснить эти социальные проблемы исключительно с медицинских позиций оказывается невозможным, и приходится обращаться к поиску социальных и иных предпосылок явления.
36
Из наиболее важных публикаций следует отметить ряд статей в сборниках «Проблемы наркологии», вышедших в 1926 и 1928 гг., но содержащих материал преимущественно по более раннему периоду [5; 6]. Важным источником является статья доктора Г.Д. Ароновича, предоставляющая сведения относительно масштабов употребления наркотиков в Петрограде во время Гражданской войны [2]. Не следует пренебрегать работами, публиковавшимися в середине 1920-х гг. в «Московском медицинском журнале» [4; 32; 29] и популярными медицинскими очерками [37]. Во второй половине 1920-х гг. появляются работы врачей, стремящихся проанализировать причины широкого распространения наркотиков в Советской России после 1917 г. и сделать некоторые обобщающие выводы [14; 9]. Наблюдалась «эволюция от тщательного клинического анализа отдельных случаев до исследований, пытающихся охватить также и социальнобытовую сторону кокаинизма и оперирующих частично уже и статистическим методом». [29, с. 46] Рассмотрены также образцы юридической и историко-юридической литературы периода нэпа, частично затрагивающие и проблему наркотизма [12; 13; 28; 33].
Определенный интерес представляют исследования историкомедицинского характера 1930-х гг. [11; 4]. Однако в последующий период, как отмечают исследователи, «в Советском Союзе длительное время изучение преступности, пьянства, наркотизма, самоубийств, проституции осуществлялось преимущественно в рамках частнонаучных дисциплин (криминология, наркология, суицидология и др.)» [8, с. 54]. В обобщающей работе «Социальные отклонения» был применен традиционный марксистский метод, хотя иногда в трактовке девиаций наряду с классическими идеологическими клише любопытным образом встречаются и оценки, перекликающиеся с точкой зрения некоторых современных американских социологов [30].
С конца 1980-х гг. стали появляться работы, авторы которых проявляли интерес к широкому кругу проблем девиантного поведения вообще и наркотизма в Советской России конца 1910-х-1920-х гг., в частности [7; 27]. Среди исследователей необходимо особенно выделить М.В. Шкаровского, Н.Б. Лебину, В.И. Мусаева и А.Н. Чистикова. В опубликованных ими книгах и статьях исследуются различные аспекты советской повседневности, в том числе проблемы девиантного поведения и конкретно наркотизма [19; 16; 15; 18; 20; 21; 23; 36; 35]. В данных работах, учитывая их новаторский характер, авторы на первый план выдвигали анализ обнаруженных ими документов и обоснование применяемой методологии. Были сделаны выводы о «демократизации» типа российского наркомана после Октября 1917 г. [18, с. 29], проанализирован состав социальных групп, в которых получили наибольшее распространение нарко-
тики [21, с. 89-90; 36, с. 467, 468, 470; 18, с. 29-32; 23, с. 180 и др.]. Современные историки отметили пик наркотизации населения в период нэпа и постепенный отход от наркотиков к концу 1920-х гг., указав для этого факта ряд возможных причин [36, с. 472, 474, 476; 18, с. 32-33; 20, с. 117].
Первое обобщение данных из указанных выше работ было проведено С.Е. Паниным [26]. Несмотря на то что им были сделаны некоторые глубокие выводы, очевидно, что данная небольшая статья не может претендовать на роль обобщающей работы по истории наркотизма в раннесоветской России. К тому же выводы, которые делает исследователь, зачастую не вполне отчетливо следуют из того достаточно узкого и разнородного круга источников, на который он опирается.
В отдельную категорию нужно выделить работы по истории медицинских и образовательных учреждений [1; 31; 34]. Однако необходимо отметить, что в них делается акцент исключительно на профессиональную (медицинскую) сторону вопроса, есть многочисленные фактические и иные ошибки, отсутствуют серьезные теоретические обобщения. Как особо полезную для исследователя можно выделить работу М.А. Акименко и А.М. Шерешевского «История института имени В.М. Бехтерева на документальных материалах» [1], хотя она в значительной мере и представляет собой публикацию источников по теме исследования авторов. Несмотря на отмеченные выше недостатки, эта работа уникальна по своему фокусу и охвату источников. Более того, опубликованные документы относятся к различным группам и хранятся в различных архивах. Работа с книгой дает возможность поместить исследуемую проблему в более широкий контекст развития психоневрологии в Советской России.
Большинство упомянутых выше работ обладает схожими недостатками. Во-первых, практически все авторы, даже маркируя хронологические рамки своего исследования 1917-1920-ми гг., по большей части излагают материал и концептуальные теории относительно первого по хронологии периода (конец 1910-х-начало 1920-х гг.), оставляя в стороне или только несколькими словами характеризуя упадок наркотизма в Советской России к концу 1920-х гг. Таким образом, в историографии вопроса имеются достаточно существенные лакуны.
Другой важной проблемой в современной историографии этой темы является то, что, как представляется, большинство исследователей разделяют эссенциалистское представление о наркотизме (как о проблеме, которую государство должно «решить» с помощью
регулирования рынка наркотических средств)1. Это представление порождает мнение о том, что существуют определенные объективные критерии, которые позволяют определить, необходимо или нет запрещать ту или иную субстанцию2. Отсюда наблюдаемый во всех без исключения работах современных историков некритический подход к ключевым источникам, в частности медицинским текстам. Как представляется, для многих историков данные этих текстов являются безоговорочно объективными, в то время как они были написаны в конкретный исторический период конкретными авторами. Более того, априорно предполагается, что понятие «наркотизм» имело в начале XX в. такой же смысл и коннотации, как и сейчас, в то время как зачастую конкретные термины постоянно уточняются и заново определяются в рамках соответствующей научной теории и в свою очередь оказывают влияние на конкретную исследовательскую программу [41; 44; 45].
Недооценка роли медицинской науки в свою очередь ведет к тому, что в современной исторической литературе недостаточное внимание уделяется связям между наукой и государственным регулированием рынка наркотических средств. Таким образом, пока что в российском историческом нарративе социальный, медицинский и юридический аспекты наркотизма искусственно изолированы, а значит, адекватная и полная оценка феномена оказывается весьма затруднительной.
В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что на настоящий момент существует сравнительно небольшое число работ по истории наркотизма в раннесоветской России. Таким образом, очевидно, что необходимо дальнейшее исследование проблемы (в том числе изучение событий конца 1920-х гг., которые могут прояснить многое относительно тех причин, которые вызвали резкий спад числа наркоманов в Советской России), значительное расширение круга источников и введение новых документов в научный оборот. Больше внимания необходимо уделить специфике наркотизма в ре-
1 Это представление, безусловно, заимствовано из современного нам мира, где в большинстве стран рынок наркотических средств жестко регулируется, значительные материальные, финансовые и людские ресурсы тратятся на «войны с наркотиками», а врачи и массмедиа время от времени запускают очередные этапы «моральных паник». В этой связи см. также критику современной наркополитики в США в [47].
2 На самом же деле решения о запрете или разрешении психоактивных субстанций (не только наркотиков, но и табака, алкоголя и др.) всегда произвольны, исторически обусловлены и не связаны с реальной степенью психофизического вреда и привыкания [39, с. vii].
39
гиональном масштабе и особенностям наркотизма в сравнении с другими формами девиантного поведения1.
Любопытно также, что российская историография в основном ограничивалась социальной проблематикой наркотизма, в то время как в США, Великобритании или Германии основной вклад в
изучение данной темы внесли историки науки или приверженцы так называемой «интеллектуальной истории» [48; 38; 40; 42]. Как
представляется, будущие российские историки наркотизма как раз и должны обратить больше внимания на «интеллектуальную» сторону вопроса и проследить, в частности, какую роль сыграла
отечественная наука в выработке понятия «наркотизм» и в определении государственной политики в сфере регулирования
рынка наркотических средств.
Список литературы
1. Акименко М.А., Шерешевский А.М. История института имени
В. М. Бехтерева на документальных материалах: в 3 ч. - СПб., 1999-2001.
2. Аронович Г.Д. Наблюдения и впечатления среди кокаиноманов // Науч. медицина: сб. - 1920. - № 6. - С. 676-685.
3. Бахтияров В.А. К вопросу о наркомании // Тр. науч.-исслед. ин-тов Свердловск. облздравотдела: сб. - № 7. - Свердловск, 1936. - С. 199-204.
4. Богомолова Т.М. Лечение наркоманов подкожным введением кислорода // Моск. мед. журн. - 1925. - № 10. - С. 40-44.
5. Вопросы наркологии: сб. № 1 / под ред. А. С. Шоломовича. - М., 1926.
6. Вопросы наркологии: сб. № 2 / под ред. А. С. Шоломовича. - М., 1928.
7. Габиани А.А. Наркотизм вчера и сегодня. - Тбилиси, 1988.
8. Гилинский Я.И. Социология девиантного поведения и социального контроля: кр. очерк // Рубеж. - 1992. - № 2. - С. 51-68.
9. Голант Р.Я. Проблемы морфинизма: (Клинические и диспансерные наблюдения, экспериментальные исследования) // Тр. гос. ин-та мед. знаний (ГИМЗ) / под ред. Н. К. Розенберга. Вып. V. Л., 1929. - С. 17-32.
10. «Горячешный и триумфальный город». Петроград: от «военного коммунизма» к нэпу: док-ты и материалы / сост. М.В. Ходяков. - СПб., 2000.
11. Греблиовский М.Я. Библиография по наркологии 1920-1930: (Опий, морфий, кокаин, табак) // Проблемы наркологии / под ред. А. М. Рапопорта. -М.; Л., 1934. - С. 103-116.
12. Жижиленко А.А. Преступность и ее факторы. - Пг., 1922.
13. За 8 лет: Материалы по истории советской рабоче-крестьянской милиции и уголовного розыска за 1917-12 ноября-1925 гг. - Л., 1925.
14. Кутанин М.П. Вопросы теории и практики морфинизма // Тр. первого всесоюзного съезда невропатологов и психиатров / под ред. В. А. Беляева и др. - М.; Л., 1929. - С. 40.
1 Н.Б. Лебина назвала наркоманию «наиболее аномальной аномалией», имея в виду свойственный контркультуре протест [18, с. 28]. Необходимо также отдельно рассмотреть в конкретном историческом контексте полемику, ведущуюся социологами относительно дифференциации форм девиантного поведения как способов адаптации [22, с. 95-96 и др.].
40
15. Лебина Н.Б. Белая фея, или Как «наводили марафет» в Советской России // Родина. - 1996. - № 9. - С. 64-66.
16. Лебина Н. [Б.] Наркоман из наркомата и клуб морфинистов революционного Балтфлота // Вечерний Петербург. - 1996. - 12 апр.
17. Лебина Н.Б. О пользе игры в бисер: (Микроистория как метод изучения норм и аномалий советской повседневности 20-30-х годов) // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920-30-е годы. - СПб., 2000. - С. 7-26.
18. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии: 1920-1930 годы. - СПб., 1999.
19. Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов // Вопр. истории. - 1994. - № 4. - С. 30-42.
20. Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы: Картины
повседневной жизни горожан в годы нэпа и хрущевского десятилетия. - СПб., 2003.
21. Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге: (40-е гг. XIX в. - 40-е гг. XX в.). - М., 1994.
22. Мертон Р. Социальная структура и аномия // Рубеж. - 1992. - № 2. -С. 89-105.
23. Мусаев В. И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 г. и борьба с ней. - СПб., 2001.
24. О влиянии некоторых ядов (спирт, опий, гашиш) на сознание у человека: публ. лекция д-ра С. Н. Данилло, прив.-доцента Имп. воен.-мед. акад. - СПб., 1894.
25. Отчет о докторском диспуте Н.Н. Ланге // Рос. психология: Антология / под ред. А.Н. Жбан. - М., 2009.
26. Панин С. Е. Потребление наркотиков в Советской России (19171920-е годы) // Вопр. истории. - 2003. - № 8. - С. 129-134.
27. Попов В. А. Борьба с наркоманией и токсикоманией детей и подростков в 20-30-е годы // Сов. здравоохранение. - 1989. - № 5. - С. 67-70.
28. Преступник и преступность: сб. I. - М., 1926.
29. Рапопорт А.М. Кокаинизм и преступность // Моск. мед. журн. - 1926. -№ 1. - С. 46-55.
30. Социальные отклонения: Введение в общую теорию. - М., 1984.
31. Точилов В.А., Ефремов В.С., Случевская С.Ф. и др. Кафедра психиатрии и наркологии // Санкт-Петерб. гос. мед. акад. им. И.И. Мечникова 90 лет. - СПб., 1997. - С. 99-106.
32. Футер Д. О детях-наркоманах // Моск. мед. журн. 1925. - № 10. -
С. 59-63.
33. Хулиганство и преступление: сб. ст. - Л.; М., 1927.
34. Шабров А.В., Романюк В.П. Больница Петра Великого - клиническая база Санкт-Петербургской государственной медицинской академии имени И.И. Мечникова. Ч. 1. (1903-1945). - СПб., 2001.
35. Шкаровский М.В. Ленинградская проституция и борьба с ней в 1920-е годы // Невский архив: ист.-краеведческий сб. - М.; СПб., 1993. - С. 387-411.
36. Шкаровский М.В. Семь имен «кошки»: расцвет наркомании в 19171920-е годы // Невский архив: ист.-краевед. сб. Т. ill. - СПб., 1997. - С. 467-477.
37. Шоломович А. С. Кокаин и его жертвы: науч.-попул. очерк. - М., 1926.
38. Acker C.J. Creating the American Junkie: Addiction Research in the Classic Era of Narcotic Control. - Baltimore, 2006.
39. After Prohibition: An Adult Approach to Drug Policies in the 21st Century / Ed.T. Lynch. - Washington, 2001.
40. Campbell N.D. Discovering Addiction: The Science and Politics of Substance Abuse Research. - Ann Arbor, 2007.
41. Canguilhem G. On the Normal and the Pathological. - Dordrecht, 1978.
42. Foxcroft L. The Making of Addiction: The 'Use and Abuse' of Opium in Nineteenth-Century Britain. Aldershot, 2007.
43. Joёl E. Лечение наркоманий: Алкоголизм. Морфинизм. Кокаинизм. -Харьков, 1930.
44. Knorr-Cetina K. Die Fabrikation von Erkentniss: zur Anthropogie der Wissenschaft. - Frankfurt am Main, 1984.
45. Latour B., Woolgar S. Laboratory Life: The Construction of Scientific Facts. - Princeton, 1986.
46. Lincoln W. B. In War’s Dark Shadow: The Russians before the Great War. - N.Y., [1983].
47. Nadelmann E. A. Drug Prohibition in the United States: Costs, Consequences, and Alternatives // Science. 1989. Vol. 245. - P. 939-947.
48. Wiesemann C. Die heimliche Krankheit: Eine Geschichte des
Suchtbegriffs. - Stuttgart, 2000.
