CC BY
21жертвы учитывались судом при назначении наказания. Смертная казнь не применялась к лицам моложе 17 лет и старше 70 лет.
Итак, история становления уголовного законодательства России тесно переплетается с развитием Российского государства. На протяжении нескольких столетий формировалась современная концепция уголовного законодательства, пройдя путь от неписаного обычая до Уголовного кодекса РФ 1996 года. И содержание любой системы наказаний, будь то система наказаний Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. или система нынешнего УК РФ 1996 г., зависит от основных задач, решаемых государством в тот или иной период его существования.
Основой для формирования института уголовного наказания стала Русская правда. С развитием феодальных отношений и государственного строя, в уголовном праве происходили значительные изменения. Если первоначально целью наказания была компенсация, то теперь наказания применялось для устрашения. Поэтому повсеместно начала применяться смертная казнь, которая оформлялась законодательно, приобретая как простую, так и квалифицированную форму и предусматривалась, в первую очередь, за преступления в отношении государство. Все это говорило о стремлении государства обеспечивать правопорядок.
Литература и источники
1. Лоба В.Е., Малахов С.Н. Уголовное нраво древней Руси XI-XII вв. (но данным русской правды). Армавир, 2011. С. 153.
2. Парфиненко И.П. Уголовное наказание в России: краткий историко-правовой обзор // Российский следователь. 2015. № 13. С. 48.
3. Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск: РОСИ, 2000. С.4.
4. Дьяконова А.А. Система уголовных наказаний России (IX - начало XX вв.): история, особенности развития // Научные достижения и открытия современной молодёжи сборник статей победителей международной научно-практической конференции: в 2 частях. 2017. С. 796.
5. Латкин В. Н. Учебник истории русского нрава периода империи (XVIII и XIX вв.). М., 2004. С. 431.
6. Климов И.П. Эволюция системы наказаний в уголовном нраве дореволюционной России // Право и образование. 2016. № 2. С. 126.
7. Рожнов А.А. Эволюция института уголовного наказания в период правления Петра I // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2017. № 4 (47).
S. Турицын И.В., Уноров И.В. Уголовное наказание в теоретических и законодательных конструкциях (историко-правовой аспект)// Право и практика. 2014. №4. С.11-19.
9. Рожнов А. А. История уголовного нрава Московского Государства (XIV-XVII вв.). М., 2012. С. 242.
10. Вакарина Е.А., Городенцев Г.А. Дифференциация и индивидуализация наказания в истории российского уголовного нрава // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2011. № 1. С. 32.
References and Sources
1. Loba V.E., Malahov S.N. Ugolovnoe pravo drevnej Rusi XI-XII vv. (po dannym russkoj pravdy). Armavir, 2011. S. 153.
2. Parfinenko I.P. Ugolovnoe nakazanie v Rossii: kratkij istoriko-pravovoj obzor // Rossijskij sledovatel'. 2015. № 13. S. 48.
3. Duyunov V.K. Problemy ugolovnogo nakazaniya v teorii, zakonodatel'stve i sudebnoj praktike. Kursk: ROSI, 2000. S.4.
4. D'yakonova A.A. Sistema ugolovnyh nakazanij Rossii (IX - nachalo XX vv.): istoriya, osobennosti razvitiya // Nauchnye dostizheniya i otkrytiya sovremennoj molodyozhi sbornik statej pobeditelej mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii: v 2 chastyah. 2017. S. 796.
5. Latkin V. N. Uchebnik istorii russkogo prava perioda imperii (XVIII i XIX vv.). M., 2004. S. 431.
6. Klimov I.P. EHvolyuciya sistemy nakazanij v ugolovnom prave dorevolyucionnoj Rossii // Pravo i obrazovanie. 2016. № 2. S. 126.
7. Rozhnov A.A. EHvolyuciya instituta ugolovnogo nakazaniya v period pravleniya Petra I // Uchenye trudy Rossijskoj akademii advokatury i notariata. 2017. № 4 (47).
S. Turicyn I.V., Uporov I.V. Ugolovnoe nakazanie v teoreticheskih i zakonodatel'nyh konstrukciyah (istoriko-pravovoj aspekt)// Pravo i praktika. 2014. №4. S.11-19.
9. Rozhnov A. A. Istoriya ugolovnogo prava Moskovskogo Gosudarstva (XIV-XVII vv.). M., 2012. S. 242.
10. Vakarina E.A., Gorodencev G.A. Differenciaciya i individualizaciya nakazaniya v istorii rossijskogo ugolovnogo prava // Vestnik Krasnodarskogo universiteta MVD Rossii. 2011. № 1. S. 32.
КРЕПЫШЕВ АЛЕКСАНДР МИХАИЛОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и процесса Стерлитамакского филиала Башкирского государственного университета.
KREPYSHEV, ALEKSANDR M. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Criminal Law and Process, Sterlitamak branch of the Bashkir State University ([email protected]).
УДК 340.1(47+57)Р «190/191»
ДИНАЕВА З.Д.
ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ИДЕЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА В ЛИБЕРАЛЬНО-КОНСЕРВАТИВНОМ ТЕЧЕНИИ В РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА
Ключевые слова: российский конституционализм, либеральный консерватизм, конституционная монархия, принципы конституционализма, принцип разделения властей, принцип народного представительства.
В статье рассматриваются вопросы становления теоретической основы принципов конституционализма в воззрениях представителей либерально-консервативной течения в России начала XX века. Показано, что конституционализм в
либерально-консервативном понимании рассматривался, в первую очередь, как естественная альтернатива революционному кризису. Одной из главных задач российской государственности либерал-консерваторы видели нахождение баланса между издержками абсолютизма и издержками демократии. Либерально-консервативное мировоззрение искало такую государственно-правовую конструкцию, которая бы соединила достаточно сильную монархическую власть, обладающую законодательной инициативой, с народным представительством. Причем они сочетались таким образом, чтобы в такого рода конструкции всегда оставалась возможность для достижения политического компромисса.
DINAEVA, ZD.
HISTORICAL-LEGAL ANALYSIS OF THE IDEA OF CONSTITUTIONALISM
IN THE LIBERAL-CONSERVATIVE FLOWS IN RUSSIA AT THE BEGINNING OF THE XX CENTURY
Keywords: Russian constitutionalism, liberal conservatism, constitutional monarchy, principles of constitutionalism, principle of separation of powers, principle of popular representation.
In the article viewed the formation of the theoretical basis of the principles of constitutionalism in the views of representatives of the liberal-conservative flow in Russia at the beginning of the XX century. It is shown that constitutionalism in the liberal-conservative understanding was considered, first of all, as a natural alternative to the revolutionary crisis. The one of the main tasks of Russian statehood the Liberal-conservatives saw as finding a balance between the costs of absolutism and the costs of democracy. The liberal-conservative worldview was looking for a state-legal structure that would unite a sufficiently strong monarchist power, that possesses legislative initiative, with popular representation. Moreover, they were combined in such a way that in this kind of structure there was always an opportunity to reach a political compromise.
В современном мире глобальные кризисы затрагивают все государства и отражаются на политической, экономической и социальной жизни общества. Для стабилизации обстановки в государстве, власть вынуждена идти на реформы в той или иной мере. Такие преобразования в обществе приводят к необходимости разработки концепции будущих реформ и конструирование различных моделей государственного устройства. Чтобы предложить новые модели общественного развития, необходимо изучить теоретический опыт политико-правовой мысли предыдущих эпох. На наш взгляд, особый интерес в современных условиях представляет обращение к либерально-консервативной программе трансформации государственно-правового устройства России начала XX века. В наше время теоретические воззрения либерал-консерваторов приобретают новое звучание в связи с необходимостью создания программы государственного реформирования в современной России.
Представители либерально-консервативного течения понимали необходимость реформирования государственной власти, в том числе и через конституционное устройство. Теоретиками конституционализма в начале XX века в России выступили Б.Н. Чичерин, М.М. Ковалевский, А.А. Алексеев, Н.М. Коркунов, С.А. Котляревский, П.Б. Струве, П.И. Новгородцев, В.М. Гессен и другие. В своих трудах они всесторонне прорабатывали вопросы применения западных конституционных принципов на российской почве, вырабатывали основные принципы ограничения верховной власти в России, развивали идеи народного представительства, правового государства.
История российского конституционализма начинается в начале XX века, после первой русской революции. Первыми актами конституционного значения в России явились Манифест от 17 октября 1905 года и Основные государственные законы Российской империи от 23 апреля 1906 года. Оценивая первые опыты российского конституционализма, П.Б. Струве пришел к выводу: «...Юридически, или в праве, русская конституция несомненно существует, потому что она вписана в манифест 17 октября и в основные законы. Но с другой стороны, в правосознании фактически властвующих, правящих сил в России конституции еще не существует» [10, с.148-158]. По мнению Струве, в этот период «.не только не осуществлены реформы, возвещенные в Манифесте 17 октября, но и законодательные права Думы сведены почти на нет и широким, совершенно не соответствующим ее смыслу применением основных законов ... С другой стороны, форма и орган конституции - Государственная дума - фактически существует и, хотя правосознание решающих сил до конституции еще не доросло, эта форма неотменима, потому что на ней держится государственный кредит России и тем самым ее международная дееспособность» [10, с.148-158].
Исследуя либерально-консервативные воззрения начала XX века можно констатировать, что конституционализм в либерально-консервативном понимании рассматривался исключительно как «противоядие» революционной «отраве» [9, с.204]. Однако вскоре сторонники либерального устройства столкнулись с тем фактом, что классические
демократические основы также требуют ограничения, а сама демократия требует «.предотвращения ее деструктивных проявлений» [7, с.482]. Это проявилось в антиконституционном поведении Государственной Думы в период 1906-1907 гг., особенно в вопросе о земельной собственности. Под влиянием данных процессов даже ортодоксальные либералы задумались о том, насколько продуктивна трансформация существующего конституционного устройства на почве российской государственности.
Еще в середине XIX века либерал-консерваторы сомневались в незыблемости понятия принципа разделения властей, полагая, что государственность должна опираться, прежде всего, на исторические традиции и условия. Так, тот же Б.Н. Чичерин утверждал: «.Верховная власть едина, постоянна, непрерывна, державна, священна, ненарушима, безответственна, везде присуща и есть источник всякой государственной власти. Это полновластие неразлучно с самым существом государства» [11, с.56]. Поэтому, по его мнению, всякие ограничения верховной власти могут быть исключительно «нравственные, а не юридические». Либерал-консерваторами была выдвинута идея не жесткого разделения властей, а идея своеобразного взаимодействия, единения тех органов власти, которые осуществляют в нем соответствующие функции, идея «совместного властвования». Одним из основателей данной доктрины являлся известный философ права Н.М. Коркунов. «Нет ни одного государства, - утверждал философ, -где бы законодательство, исполнение и суд были строго обособлены друг от друга» [3, с.256].
Одной из главных задач российской государственности либерал-консерваторы видели нахождение баланса между издержками абсолютизма и издержками демократии. Знаменитый российский государствовед A.A. Алексеев, считал, что «.под разделением властей, правильнее
- обособлением властей, - имеется в виду теперь такой порядок, при котором функции законодательства, управления и суда - не власть, ибо власть едина, проявляется же она по трем существенным направлениям - передается различным органам, которые вовсе не изолированы резко друг от друга.» [1, с.107].
О необходимости соподчинения при распределении функций государственной власти, как условии формирования конституционного государства, говорил и С.А. Котляревский: «Юридически конституционным можно признать всякое государство, где народное представительство участвует в осуществлении законодательной власти, то есть законом в формальном смысле признается лишь акт, изданный с согласия народного представительства» [4, с.234].
В свою очередь, В.М. Гессен, указывал, что «.конституционным государством является государство, в котором народное представительство принимает решающее участие в законодательной и учредительной власти» [2, с.56-59]. По его мнению, именно такая соподчиненная иерархичная система властей является единственной и необходимой гарантией соблюдения принципа верховенства права и законности в государстве.
Конструкция конституционного государства, выстраиваемая либерал-консерваторами, вовсе не означала, что народное представительство в нем имеет лишь законосовещательную роль
- либерал-консерваторы не отрицали законодательную сущность представительских органов. Но они должны были сосуществовать рядом с верховным правителем и даже над ним. Такая конструкция отвечала существующим историческим и политическим реалиям России начала ХХ века, когда в результате принятия новых Основных законов 23 апреля 1906 г. статьи 7 и 86 этих Законов устанавливали, что ни один законный акт в государстве не может иметь юридической силы без одобрения его Государственной Думой.
Помимо принципа разделения властей, еще одним базисным элементом конституционного государства является принцип суверенитета народа. Либерально-консервативное мировоззрение в первую очередь искало такую конструкцию, которая бы соединила достаточно сильную монархическую власть, обладающую законодательной инициативой, с народным представительством. Причем таким образом, чтобы в такого рода конструкции всегда оставалась возможность для достижения политического компромисса.
Один из основоположников либерал-консерватизма Б.Н. Чичерин выступил с резкой критикой теории «народного суверенитета». В частности, он указывал: «.Коренная ошибка учения о полновластии народа заключается в том, что оно личную свободу, личную волю человека полагает в основу всего общественного здания» [12, с.43]. П.И. Новгородцев, критикуя
воззрения Руссо о народных представителях, как «слугах» народа, обязанных выполнять его «наказы», считал, что «при таком избрании личность избираемого теряет значение: голосуют за известные взгляды, которые, будучи одобрены всем народом, получают характер доброй воли» [8, с.61]. Другой видный либерал-консерватор - С.А. Котляревский считал, что народный суверенитет в конституционном государстве может быть реализован в той степени, которую допускает сам конституционный строй. Жизнеспособность народного суверенитета он видел в наличии всеобщего избирательного права, посредством которого разрешается проблема «двойственности правящих и управляемых» [5, с.78] и возникает единое, цельное политическое пространство.
Но, в то же время Н.И. Лазаревский полагал, что при всех известных негативных сторонах абсолютизма он оказал «...известное положительное влияние на общественную жизнь» [6, с.69], имея в виду, в данном случае, буржуазные реформы 1860-1870-х годов. Либерально-консервативные государствоведы считали идеальной формой конституционного государства, приемлемого для России, конституционную монархию. Монарх мыслился как определенный государственный институт, объединяющий исполнительную и законодательную власть, но посредством народного представительства. В осуществлении функций исполнительной власти монарх должен был руководствоваться единственным принципом - принципом законности,
В целом, созданная либерально-консервативным государствоведением теория конституционного государства имела свои особенности. С одной стороны, в этой теории отрицался абсолютный суверенитет монарха, с другой - отрицалась доктрина революционного народного суверенитета. Все это создавало предпосылки для формирования российской государственности на основе широких национально-культурных и исторических традиций, создавало заслон для революционного насилия. Вместе с тем, данное устройство гарантировало невозможность возврата к старым абсолютистским началам.
Полагаем, что важность научных исследований, изучающих теорию и историю либеральных и консервативных учений, важность объективной оценки правового, политического и общественного устройства страны на нынешнем этапе напрямую увязана с необходимостью идентификации социально-политического и правового развития России в системе международных отношений в их историческом развитии.
Литература и источники
1. Алексеев А.А. Министерская власть в конституционном государстве. Харьков, 1910. С. 107.
2. Гессен В.М. Основы конституционного права. Пг., С. 56-59.
3. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права / [сост., автор вступ. ст., коммент. А.Н. Медушевский]. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 256.
4. Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. М. 1915. С. 234.
5. Котляревский С.А. Предпосылки демократии // Вопросы философии и психологии. 1905. Кн. 77 (II). С. 78.
6. Лазаревский Н.И. Русское государственное право. Пг., 1917. T.I. С.69.
7. Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты. Курс лекций. Москва-Берлин, 2015. С.482.
8. Новгородцев П.И. Кризис современного правосознания. Введение в философию права. М., 1996. С.61.
9. Скрипилев Г.А. Конституционные идеи и проекты в России // История буржуазного конституционализма XIX в. М., 1986. С. 204.
10. Струве П. Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. С. 148-156.
11. Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Т. I-III. М, 1894. Т III. C.56.
12. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М:, 1866. С. 43.
References and Sources
1. Alekseev A.A. Ministerskaya vlast' v konstitucionnom gosudarstve. Har'kov, 1910. S. 107.
2. Gessen V.M. Osnovy konstitucionnogo prava. Pg., S. 56-59.
3. Korkunov N.M. Lekcii po obshchej teorii prava / [sost., avtor vstup. st., komment. A.N. Medushevskij]. M.: Rossijskaya politicheskaya ehnciklopediya (ROSSPEHN), 2010. S. 256.
4. Kotlyarevskij S.A. Vlast' i pravo. Problema pravovogo gosudarstva. M. 1915. S. 234.
5. Kotlyarevskij S.A. Predposylki demokratii // Voprosy filosofii i psihologii. 1905. Kn. 77 (II). S. 78.
6. Lazarevskij N.I. Russkoe gosudarstvennoe pravo. Pg., 1917. T.I. S.69.
7. Medushevskij A.N. Sravnitel'noe konstitucionnoe pravo i politicheskie instituty. Kurs lekcij. Moskva-Berlin, 2015. S.482.
8. Novgorodcev P.I. Krizis sovremennogo pravosoznaniya. Vvedenie v filosofiyu prava. M., 1996. S.61.
9. Skripilev G.A. Konstitucionnye idei i proekty v Rossii // Istoriya burzhuaznogo konstitucionalizma XIX v. M., 1986. S. 204.
10. Struve P. B. Patriotica: Politika, kul'tura, religiya, socializm. M., 1997. S. 148-156.
11. CHicherin B. N. Kurs gosudarstvennoj nauki. T. I-III. M, 1894. T III. C.56.
12. CHicherin B.N. O narodnom predstavitel'stve. M:, 1866. S. 43.
ДИНАЕВА ЗУРА ДАНДАЕВНА - старший преподаватель кафедры «Теория и история государства и права» Чеченского государственного университета.
DINAEVA, ZURA D. - Senior Lecturer, Department "Theory and History of State and Law", Chechen State University ([email protected]). ([email protected]).
УДК 347.261
КРУПЕЙНИКОВ К.В.
СЕРВИТУТ В ДРЕВНЕМ РИМЕ И ЕГО РЕЦЕПЦИЯ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИИ
Ключевые слова: сервитут, гражданское право, право собственности, защита права на сервитут, законодательство о сервитуте.
Автор исследует историю возникновения и развития сервитута, представляющего собой многообразную правовую конструкцию, необходимую для регулирования ограниченных вещных прав. В статье исследуются вопросы рецепции сервитута в дореволюционное и современное законодательство России. Показано, что сервитут складывался медленно, постепенно. Изначально при разработке существенных правовых характеристик сервитута римским юристам пришлось столкнуться с определенными проблемами. Важнейшим достижением правовой мысли стал переход от понятия сервитута, как права на часть чужой вещи, к тому, что сервитут стали характеризовать как право лица на пользование чужой собственностью в определенном отношении. Отмеченные нормы римского права оказали большое влияние на последующие правовые системы, в том числе в России, где понятие сервитута появилось в XVIII веке в Положении о нотариальной части.
KRUPEYNIKOV, K.V.
SERVITUDE IN ANCIENT ROME AND ITS RECEPTION INTO THE LEGISLATION OF RUSSIA Keywords: servitude, civil law, ownership, protection of the right to servitude, servitude legislation.
The author research the history of the formation and development of servitude, that is a diverse legal structure necessary to regulate limited real rights. In the article researched the questions of reception of servitude in the pre-revolutionary and modern legislation of Russia. It's shown that servitude was taking shape slowly, gradually. Initially, Roman lawyers had to face certain problems when developing the essential legal characteristics of servitude. The most important achievement of legal thought was the transition from the concept of servitude, as the right to a part of someone else's thing, to the fact that servitude was characterized as the right of a person to use someone else's property in a certain way. The noted norms of Roman law had a great influence on subsequent legal systems, including in Russia, where the concept of servitude appeared in the XVIII century in the Statute on the notarial part.
Понятие сервитута и основа учения о нем появились еще в Древнем Риме. Земельный сервитут является едва ли не самым древним правом на чужую вещь. Существует взгляд, что он возник раньше права собственности, то есть выступает как самое древнейшее из имеющихся вещных прав. Само слово servitus обозначало «рабство вещи», ее «повинность», некое «служение вещи». Ландшафт местности при дефиците воды настоятельно требовал ограничить право собственности мелких землевладельцев в пользу соседей. Сельские повинности были взаимосвязаны с правом прохода, проезда, перевозки грузов, проведения воды через земли других собственников. Развитие Рима, как столицы государства с многочисленными и тесно примыкающими друг к другу строениями, также вызывало необходимость появления повинностей. Но это уже были городские повинности, которые проявлялись в возможности «опирать постройку на чужую опору (servitus oneris ferendi), отводить дождевую воду через соседний участок (servitus stillicidii), проводить канализацию (servitus cloacae), а также в отсутствии права надстраивать здание выше определенной высоты и тем загораживать вид соседу (servitus alus поп tollendi), застраивать окна соседа и т. д.» [1].
Сервитут складывался медленно, постепенно. Изначально при разработке существенных правовых характеристик сервитута римским юристам пришлось столкнуться с определенными проблемами. Важнейшим достижением правовой мысли стал переход от понятия сервитута, как права на часть чужой вещи, к тому, что сервитут стали характеризовать как право лица на пользование чужой собственностью в определенном отношении.
«Необходимыми предпосылками для установления сервитутного права были: 1) постоянство сервитутного права - causa servi- tutis perpetua esse debet. Постоянство сервитутов было или объективным, или субъективным: объективное постоянство проистекало из постоянной потребности титуляра сервитута пользоваться чужим имуществом для улучшения экономической эксплуатации своей земли; субъективное постоянство измерялось длительностью жизни титуляра, особенно при личном сервитуте; 2) пассивность хозяина вещи, обремененной сервитутом, - servitus in faciendo consistere nequit - означала, что хозяин такой вещи, не был
