CC BY
1415. Мисроков З.Х. Адат и Шариат в российской правовой системе. Исторические судьбы правового плюрализма на Северном Кавказе. М., 2002.
16. Прокламация ген. Ермолова кабардинцам от 1 августа 1822 г. - Лагерь при р. Малке // Акты... Т. IX.
17. Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость // ССКГ. Вып. IX.
18. Ковалевский М. Закон и обычай на Кавказе. Т. I. М., 1890
19. Орешкова С.Ф. Османский источник второй половины XVII в. о султанской власти и некоторых особенностях социальной структуры османского общества // Османская империя: Государственная власть и социально-политическая структура. М., 1990.
20. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты. М., 2005. Т. 2.
21. Кочегаров К.А., Сень Д.В. «Крым не помнит столь крупного поражения.». Поход крымских татар на Кабарду и Канжальская битва 1708 г. в польских и украинских источниках начала XVIII в. // Исторический архив. 2015. № 4.
22. Потто В. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т. 2: Ермоловское время. Вып. 3. СПб., 1886.
23. Шамиль - ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Тбилиси, 1953.
24. Мец А. Мусульманский Ренессанс. М., 1973.
References and Sources
1. Shaw S.J. History of the Ottoman Empire and Modern Turkey. Vol. I. Cambridge University Press, 2002.
2. Hadzhibegich H. Tureckie pravovye pamyatniki kak istoricheskij istochnik // Vostochnye istochniki po istorii narodov yugo-vostochnoj i central'noj Evropy. T. 1. M., 1964.
3. Zelenev E.I. Gosudarstvennoe upravlenie, sudebnaya sistema i armiya v Egipte i Sirii (XVI - nachalo XX veka). SPb., 2003.
4. Syukiyajnen L.R. Struktura musul'manskogo prava // Musul'manskoe pravo (struktura i osnovnye instituty). M., 1984.
5. Severnyj Kavkaz v sostave Rossijskoj imperii. M., 2007.
6. Kucherov. Sobranie svedenij, otnosyashchihsya k narodnym uchrezhdeniyam i zakonopolozheniyu gorcev - adatu, 1845 g. // Leontovich F.I. Adaty kavkazskih gorcev. Vyp. I. Odessa, 1882. S. 115-158.
7. Narodnoe uslovie, sdelannoe 10-go iyulya 1807 goda, posle prekrashcheniya v Kabarde zarazy, v otmenu prezhnih obychaev // Akty Kavkazskoj arheograficheskoj komissii. T. IX.
8. Mejer M.S. Osmanskaya imperiya v XVIII veke. Cherty strukturnogo krizisa. M., 1991.
9. Zhantiev D.R. Tradiciya i modernizaciya na Arabskom Vostoke. Reformy v sirijskih provinciyah Osmanskoj imperii (konec XVIII - nachalo XX veka). M., 1998.
10. Agrarnyj stroj Osmanskoj imperii XV-XVII vv. Dokumenty i materialy / Sost., per. i komm. A.S. Tveritinovoj. M., 1963.
11. Raport general-lejtenanta komandira vojsk 13-j divizii Dyuka de Rishel'e voennomu ministru Barklayu de-Tolli ot 5 avgusta 1811 g., Odessa // RGVIA. F. 846. Op. 16. D. 6192: O voennyh delah v Gruzii, o nabegah cherkesov i o voennyh delah protiv gornyh, na linii, narodov. 1811 g. L. 141-141ob.
12. [Buckovskij A.M.]. Voenno-topograficheskoe i statisticheskoe opisanie Kavkazskoj gubernii i sosedstvuyushchih ej gorskih oblastej, sochinennoe podpolkovnikom Buckovskim. 1812 god // RGVIA. F. 414. D. 300. L. 83 ob.
13. Karta mestopolozheniyu vverh po reke Kubani ot rechki Mary do Kamennogo mosta. 1804g.//RGVIA. F.482. Op.1. D.166. L. 1.
14. AKAK. T. IV.
15. Misrokov Z.H. Adat i SHariat v rossijskoj pravovoj sisteme. Istoricheskie sud'by pravovogo plyuralizma na Severnom Kavkaze. M., 2002.
16. Proklamaciya gen. Ermolova kabardincam ot 1 avgusta 1822 g. - Lager' pri r. Malke // Akty. T. IX.
17. Grabovskij N.F. Prisoedinenie k Rossii Kabardy i bor'ba ee za nezavisimost' // SSKG. Vyp. IX.
18. Kovalevskij M. Zakon i obychaj na Kavkaze. T. I. M., 1890
19. Oreshkova S.F. Osmanskij istochnik vtoroj poloviny XVII v. o sultanskoj vlasti i nekotoryh osobennostyah social'noj struktury osmanskogo obshchestva // Osmanskaya imperiya: Gosudarstvennaya vlast' i social'no-politicheskaya struktura. M., 1990.
20. Smirnov V.D. Krymskoe hanstvo pod verhovenstvom Otomanskoj Porty. M., 2005. T. 2.
21. Kochegarov K.A., Sen' D.V. «Krym ne pomnit stol' krupnogo porazheniya... ». Pohod krymskih tatar na Kabardu i Kanzhal'skaya bitva 1708 g. v pol'skih i ukrainskih istochnikah nachala XVIII v. // Istoricheskij arhiv. 2015. N° 4.
22. Potto V. Kavkazskaya vojna v otdel'nyh ocherkah, epizodah, legendah i biografiyah. T. 2: Ermolovskoe vremya. Vyp. 3. SPb., 1886.
23. Shamil' - stavlennik sultanskoj Turcii i anglijskih kolonizatorov. Tbilisi, 1953.
24. Mec A. Musul'manskij Renessans. M., 1973.
ШАОВ ИБРАГИМ КАПЛАНОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры конституционного и административного права. Адыгейского государственного университета (shaov@mail.ru).
SHAOV, IBRAHIM K. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Constitutional and Administrative Law, Adyghe State University (shaov@mail.ru).
УДК 340.143(47+57)« 188/191»
ДИНАЕВА З.Д.
ВОПРОС О НАРОДНОМ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВЕ В ЛИБЕРАЛЬНО -КОНСЕРВАТИВНОЙ ПОЛИТИКО - ПРАВОВОЙ ТЕОРИИ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX
НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Ключевые слова: либеральный консерватизм, принцип народного представительства, правовое государство, государственная власть, конституционная монархия.
В статье рассматриваются идеи о народном представительстве, нашедшие отражение в трудах ведущих представителей либерально-консервативного политико-правового течения в России в конце XIX начале XX веков, как основополагающего принципа в теории правового государства. Предлагавшаяся в начале XX века либерал-консерваторами конструкция конституционного государства означала, что народное представительство имеет законодательную сущность, но оно должно сосуществовать рядом с верховным правителем и даже над ним. Либерально-консервативные государствоведы полагали идеальной формой государства, приемлемого для России, конституционную монархию. Свою главную задачу они видели в теоретическом обосновании наличия сильной монархической власти, причин, вызывавших это явление, а также степени и необходимости ее ограничения для реформирования в новых исторических реалиях.
DINAEVA, Z.D.
THE QUESTION OF POPULAR REPRESENTATION IN THE LIBERAL-CONSERVATIVE POLITICAL-LEGAL THEORY IN RUSSIA AT THE END OF THE XIX - BEGINNING OF THE XX CENTURIES
Keywords: liberal conservatism, the principle of popular representation, the legal state, state power, constitutional monarchy.
In the article discusses the ideas about popular representation expressed by works of leading representatives of the liberal-conservative political-legal trend in Russia at the end of the XIX - beginning of the XX centuries, as a fundamental principle in the theory of the legal state. The construction of a constitutional state, proposed at the beginning of the XX century by liberal-conservatives, meant that popular representation had a legislative essence, but it should coexist next to and even above the supreme ruler. Liberal-conservative state scholars considered the constitutional monarchy to be the ideal form of state acceptable to Russia. They saw their main task in the theoretical justification for the existence of a strong monarchical power, the reasons that caused this phenomenon, as well as the degree and necessity of its restriction for reform in new historical realities.
В современном правовом государстве большое место занимают демократические ценности, принципы и институты. Это относится и к развитию принципа народного представительства, как одного из основных принципов правового государства. Исследование вопроса о народном представительстве очень актуально на сегодняшний день, поскольку мы столкнулись с проблемой падения доверия парламенту, снижения качества принимаемых законов и недоверия населения государству. Каким должно быть народное представительство, чтобы не допустить кризиса власти в правовом государстве? Ответ на этот вопрос, в частности, предложили в своих работах ведущие российские философы и юристы полтора века назад.
В истории развития европейской цивилизации XIX век - это период распространения концепции правового государства и век утверждения парламентаризма. Парламентаризм явился не только основой республиканской формы правления, но и ускорил процесс ограничения европейских монархий через представительные органы, установив конституционно-парламентское правление в целом ряде государств.
Российская общественная мысль XIX века сыграла важную роль в распространении и адаптации европейских политико-правовых учений, в том числе и идей о народном представительстве. В России учение о народном представительстве получило свое развитие лишь в конце XIX века в трудах философов и юристов либерально-консервативного течения общественной мысли. Представители либерально-консервативного общественного течения, используя европейский опыт конституционализма, сделали попытку сформулировать концепцию новой российской государственности.
Единой точки зрения в освещении этого вопроса не было, предлагались разные теории о формировании представительных органов в России и о принципах их формирования. Представители либерального консерватизма в России пытались развивать классическую либеральную идею о народном представительстве во власти в сочетании и синтезе с традиционными российскими политико-правовыми принципами монархизма, соборности.
В конце XIX - начале XX веков представители либерально-консервативного течения Б.Н. Чичерин, В.А. Маклаков, С.А. Котляревский, Б.А.Кистяковский, В.М. Гессен, П.И. Новгородцев и другие внесли большой вклад в развитие идей народного представительства, в частности, и в развитие теории правового государства в целом. Либерал-консерваторы, в отличие от классических либералов, не питали иллюзий в отношении народного представительства, как органа, выражающего исключительно волю народа.
Обстоятельно вопрос о народном представительстве во власти был рассмотрен основоположником русского либерально-консервативного течения общественной мысли Б.Н. Чичериным в работе «О народном представительстве», изданной 1899 году. В этой работе он рассматривает институт народного представительства в Англии, Франции, Германии, делая обзор сущности и функционирования видов народного представительства в этих странах. Также он обозначает условия, при которых возможно развитие этого института в России. Он считал, что государство только тогда устойчиво, когда есть поддержка народа. А это возможно только тогда, когда государство реализует общественные запросы в государственных решениях. Государственное регулирование на основе общественного запроса осуществляется через представительные органы. «Всякое правление, основанное не на внешней силе, держится известным настроением общества. Власть должна находить опору в мыслях и чувствах народа» [8]. Чичерин подчеркивал, что народное представительство имеет двойственный характер, так как
является выражением свободы и органом власти, где свобода возведена на степень государственной власти. «Сильной может считаться только та власть, которая находит опору в обществе» [8], иначе говоря, сильная и твердая власть необходима, но должна руководствоваться пониманием истинных потребностей народа. «Поддержку власти могут дать только живые общественные силы, а для этого они должны стоять на своих ногах и пользоваться подобающей им самостоятельностью; призвание общественных сил к участию в государственной деятельности служит только к укреплению власти» [8].
Новгородцев П.И. критикуя воззрения Руссо о народных представителях, как «слугах» народа, считал, что при избрании личность избираемого теряет значение: голосуют за известные взгляды, которые, получают «характер доброй воли» [6, с.61]. Он полагал, что с точки зрения политической практики представительный орган не может являться, как утверждал Руссо, «глашатаем народной правды» и выразителем постоянной, незыблемой общей воли. По мнению Новгородцева, если предположить, что за народ говорят его представители, тотчас же возникает вопрос, возможно ли для представителей выражать волю народа с такой же точностью, с какой он сам мог бы выразить ее [6, с. 114]. Нельзя не согласиться с мнением П.И. Новгородцева, констатировавшего, что источник «нравственной силы» тех же представительских учреждений кроется не в самом принципе народоправства, а иной идее, которая изменяет выдвинутые Руссо положения. П.И. Новгородцев видел принцип народовластия не в том, чтобы народ все решал и все делал самостоятельно, так как это воплотить в политическую практику невозможно, а в том, чтобы от народа, исходила своеобразная юридическая воля, так как «... не будучи законодателем фактическим, он (народ) все же был, согласно известному выражению, тем «дремлющим законодателем», за которым сохраняются юридический суверенитет и юридическая возможность проявить свои верховные права через органы своей воли» [6, с.114]. Сам же народ не в состоянии готовить законы в силу отсутствия политической культуры и «юридической техники».
Б.А. Кистяковский, признавал необходимость передачи законодательной власти народным представителям, однако он говорил о необходимости народовластия увязывая с необходимостью повышения его правосознания, ибо «...в конституционном государстве главным органом законодательства потому и является народное представительство, что признается необходимым, чтобы законодательство соответствовало народному правосознанию» [2, с.89]. Также автор этой идеи полагал, что власть в государстве, единая по своему источнику, может быть по-разному распределена - например, и по органам, и по функциям.
В работах В.М. Гессена прослеживается трансформация идеи о народном представительстве. Несмотря на определенную противоречивость взглядов, все же отрицал возможность считать законодательный орган государства, как орган именно народа [1, с.128]. Он полагал, что представительский орган должен быть основан не на идее «всенародного мандата», а исключительно на воле закона, и настаивал, что будущий депутат такого органа не может быть обременен правовой связанностью от поручения или «мандата» выбравших его избирателей. Гессен утверждал, что правовое государство не обязательно должно существовать исключительно в форме парламентской республики, правовым государством вполне может быть и конституционная монархия. Заметим, что почти все представители либерально-консервативного течения конца XIX начала XX века, считали именно такую форму правления самой приемлемой для будущего российского государства.
Гессен считал главным признаком такого государства «наличие общей воли», которая «.должна быть обнаружена в народе через деятельность представительного учреждения, которое, безусловно, не «творит» и не «формирует» ее, а отыскивает и оформляет в виде соответствующего закона» [1, с.87]. Подразумевалось, что воля большинства народа уже фактически заранее присутствует в государственной власти.
Как видим, не было единой точки зрения у либеральных консерваторов России в этом вопросе.
Не было единства среди либеральных консерваторов и по поводу структуры органов народного представительства, в том числе даже тогда, когда в 1906 году в России возник первый парламент - Государственная Дума. Маклаков В.А. и Котляревский С.А. были сторонниками классического двухпалатного парламента, причем каждая из палат должна была формироваться, по выражению В.А. Маклакова, на основе всеобщих, прямых, равных и тайных выборов [5, с.117].
Много внимания идее народного представительства уделил в своих работах виднейший государствовед начала XX века С.А. Котляревский. Модель представительного органа, по Котляревскому, состояла в том, что «.первая палата должна представлять общенародные и общегосударственные интересы, а вторая - интересы местные, областные и состоять из представителей, избранных органами местного самоуправления» [3, с.100]. Любопытно, что современный парламент Российской Федерации - Федеральное собрание, в целом, воссоздает ту структуру, которая была предложена либерально-консервативным крылом российской юридической мысли.
По мнению Котляревского, народное представительство участвует в осуществлении законодательной власти, то есть законом в формальном смысле признается лишь акт, изданный с согласия народного представительства. Котляревский, отдавал верховной власти право издания законом, а народному представительству - согласительную роль [4, с.234]. Котляревский полагал, что «юридическим признаком» конституционного государства является орган народного представительства с обязательным его участием в законотворческой деятельности. Он подчеркивал, что это лишь путь, каким конституционное государство обеспечивает верховенство закона среди других актов государственной власти, причем материально закон и для него есть общая норма, а верховенство закона - господство общих норм. Котляревский полагал, что наличие в государстве конституционной монархии не противоречит принципам конституционного государства. В этой связи, он полагал, что в условиях все более расширяющихся полномочий власти необходимо установить соответствующий общественный контроль через установление строгой «политической ответственности» этой власти перед органом народного представительства.
Представители же левого крыла российского либерализма настаивали на необходимости создания одноплатного парламента, который бы осуществлял законодательную власть, при этом монарху отводились лишь представительские функции.
В заключении хотелось подчеркнуть, что предлагаемая в начале XX века либерал-консерваторами конструкция конституционного государства означала, что народное представительство имеет законодательную сущность, но оно должно сосуществовать рядом с верховным правителем и даже над ним.
Либерально-консервативные государствоведы полагали идеальной формой государства, приемлемого для России, конституционную монархию. Свою главную задачу они видели в теоретическом обосновании наличия сильной монархической власти, причин, вызывавших это явление, а также степени и необходимости ее ограничения для реформирования в новых исторических реалиях.
Несмотря на сдержанное отношение к возникшему либерально-консервативному течению в XIX - начале ХХ веков, мы видим, что либерально-консервативные идеи, как ответная реакция на революционные события, набирала все большую популярность. Разработанные представителями российского либерал-консерватизма идеи правового государства и его основных принципов могли быть воплощены на практике при ином исходе февральской революции 1917 года. Можно констатировать, что отдельные теоретические положения либерально-консервативного государственно-правового подхода нашли применение в современной политической практике.
В заключение хочется напомнить, что игнорирование развития исторических закономерностей своей страны или политического опыта и научно-теоретического наследия прошлого, может привести к повторению роковых ошибок.
Литература и источники
1. Гессен В. М. Основы конституционного права. СПб., 1918.
2. Кистяковский Б.А. Государство правовое и социалистическое // Вопросы философии. 1990. № 6.
3. Котляревский С.А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. СПб., 1907.
4. Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М., 1915.
5. Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России (воспоминания современника). Париж: Изд. журн. Иллюстрированная Россия, 1936. 610 с.
6. Новгородцев П.И. Кризис современного правосознания. Введение в философию права. М., 1996.
7. Скрипилев Г.А. Конституционные идеи и проекты в России // История буржуазного конституционализма XIX в. М., 1986.
8. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М.: Т-во Сытина, 1899. URL:http//www.gumer.mfo/ЫЫюtek_ Buks/Polit/Sem4/07.php.
References and Sources
1. Gessen V. M. Osnovy konstitucionnogo prava. SPb., 1918.
2. Kistyakovskij B.A. Gosudarstvo pravovoe i socialisticheskoe // Voprosy filosofii. 1990. № 6.
3. Kotlyarevskij S.A. Konstitucionnoe gosudarstvo. Opyt politiko-morfologicheskogo obzora. SPb., 1907.
4. Kotlyarevskij S.A. Vlast' i pravo: Problema pravovogo gosudarstva. M., 1915.
5. Maklakov V.A. Vlast' i obshchestvennost' na zakate staroj Rossii (vospominaniya sovremennika). Parizh: Izd. zhurn. Illyustrirovannaya Rossiya, 1936. 610 s.
6. Novgorodcev P.I. Krizis sovremennogo pravosoznaniya. Vvedenie v filosofiyu prava. M., 1996.
7. Skripilev G.A. Konstitucionnye idei i proekty v Rossii // Istoriya burzhuaznogo konstitucionalizma XIX v. M., 1986.
8. Chicherin B.N. O narodnom predstavitel'stve. M.: T-vo Sytina, 1899. URL:http//www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Sem4/07.php.
ДИНАЕВА ЗУРА ДАНДАЕВНА - старший преподаватель кафедры «Теория и история государства и права» Чеченского государственного университета (dinaeva-zura@mail.ru)
DINAEVA, ZURA D. - Senior Lecturer, Department of Theory and History of State and Law, Chechen State University.
УДК 340.134(470)
КУЛИШЕНКО Е.А.
К ВОПРОСУ ОБ УЧАСТИИ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В ЗАКОНОТВОРЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Ключевые слова: законотворчество, российское право, Уполномоченный по правам человека, законодательная инициатива.
В статье рассматривается проблема участия Уполномоченного по правам человека в законотворческом процессе в Российской Федерации. Констатируя, что среди субъектов такого права Конституция Уполномоченного не называет, автор отмечает, что на сегодняшний день в редких случаях Уполномоченный наделяется все же правом законодательной инициативы. В законодательном процессе некоторых субъектов Федерации региональные Уполномоченные обладают возможностью осуществлять деятельность в указанной сфере без посредников, что делает их более эффективными в реализации функции совершенствования законодательства. Еще одной разновидностью участия Уполномоченного в законотворческом процессе можно выделить его взаимодействие с Конституционным Судом. Законодательство Российской Федерации наделяет Уполномоченного правом обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой о проверке конституционности законоположений, примененных или подлежащих применению в конкретном деле.
KULISHENKO, E.A.
TO THE QUESTION OF THE PARTICIPATION OF THE HUMAN RIGHTS OMBUDSMAN IN THE LEGISLATIVE PROCESS OF THE RUSSIAN FEDERATION
Keywords: lawmaking, Russian law, the Human Rights Ombudsman, legislative initiative.
In the article considers the problem of the participation of the Human Rights Ombudsman in the legislative process in the Russian Federation. Noting that the Constitution does not name the Ombudsman among the subjects of such a right, the author notes that today in rare cases the Ombudsman is still vested with the right of legislative initiative. In the legislative process of some constituent entities of the Federation, the Regional Ombudsmans have the ability to carry out activities in this area without intermediaries, which makes them more effective in implementing the function of improving legislation. Another variant of the Ombudsman's participation in the legislative process is its interaction with the Constitutional Court. The legislation of the Russian Federation gives the Ombudsman the right to appeal to the Constitutional Court of the Russian Federation with a complaint about the verification of the constitutionality of the laws applied or to be applied in a particular case.
В январе 2020 года Президент Российской Федерации В.В. Путин, обращаясь с ежегодным посланием к Федеральному собранию, предложил внести ряд изменений в Конституцию Российской Федерации, касающиеся политической системы, деятельности всех ветвей власти. Общественный отклик на сформулированную Президентом идею оказался достаточно велик и растет день ото дня. На сегодняшний день сформирована рабочая группа по подготовке предложений о внесении поправок в Основной закон, активно идет сбор предложений от граждан и организаций по всей стране.
Присоединяясь к развернувшейся по этому поводу широкой дискуссии, хотелось бы обратить внимание на то, что институт Уполномоченного по правам человека на конституционном уровне в России фактически не урегулирован, в то время как большинство конституционных актов зарубежных демократических государств содержат наиболее значимые положения об институте Уполномоченного. В рамках настоящей статьи мы остановимся на вопросе участия Уполномоченного по правам человека в законотворческом процессе в Российской Федерации.
Практически все ученые, рассматривая законодательный процесс, сходятся в том, что первой его стадией является законодательная инициатива, представляющая собой процедуру официального внесения в компетентный орган парламента управомоченным субъектом законопроекта или законодательного предложения. Понятие «законодательная инициатива» в рамках парламентского законодательного процесса имеет, как минимум, два основных значения.
19
