CC BY
83
Виталий Александрович ВОЛКОВ
ЗАВЕДУЮЩИЙ КАФЕДРОЙ ПОЛИТОЛОГИИ СЕВЕРО-ЗАПАДН0Г0 ИНСТИТУТА РАНХИГС ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РФ
ДОКТОР ПОЛИТИЧЕСКИХ НАУК ПРОФЕССОР
B. А. Волков работает в Северо-Западной академии государственной службы с 1993 г.
В 2005-2011 гг. являлся проректором академии по научной работе.
Сфера научных интересов: политическая философия.
Основные научные публикации:
• Волков В. А. В поисках свободы: очерки истории политической философии: монография. Издательство СЗАГС, 2011. - 256 с.
• Волков В. А. Идея политики в немецкой классической философии: монография. СПб.: Издательство СЗАГС, 2001. - 176 с.
• Волков В. А. Политическая философия И. Канта: монография. СПб.: Издательство СЗАГС, 2001. - 79 с.
• Конфликтология для государственных служащих / под ред. В. А. Волкова, В. А. Семенова. СПб.: Издательство СЗАГС, 2010. - 496 с.
• Волков В. А. Идея политики в учении И. Г. Фихте о государстве // Право и философия: материалы научно-практической конференции. СПб.: Издательство СЗАГС, 2007.
• Волков В. А. Методологические основания разрешения социальных конфликтов // Управленческое консультирование. 2010. № 2. С. 87-93.
• Волков В. А. Надежный инструмент реформы государственной службы // Управленческое консультирование. 2009. № 1. С. 223-226.
• Волков В. А. Организация публичной власти
в городах федерального значения // Управленческое консультирование. 2007. № 3.
C. 226-233.
• Волков В. А., Чириков Е. П. Профессия и профессионализм как предмет отечественных
и зарубежных исследований // Научные труды СЗАГС. 2011. Т. 2. Вып. 1. С. 32-42.
В. А. Волков V. A. VoLkov
Историко-логичЕскиЕ основания структуры понятия политики
Historical and Logical Foundations of the Structure of thE Concept of Politics
ключевые слова: кеу words:
политика, политические учения, предмет politics, political theory, the subject of poli-
политики, политическая свобода, tics, political freedom, political power
политическая власть
В статье в широком историческом контексте исследуются проблемы, связанные с определением понятий «политика», «политическая власть», «политическая свобода». Концептуализация данных понятий, по мнению автора, позволит четко очертить круг исследования политических проблем, наметить пути их решения, а также отличать политику от ее антипода - антиполитики, псевдополитики.
The article in a broader historical context, examines issues related to the definition of «politics», «political power», «political freedom». Conceptualization of these concepts, according to the author, will allow to outline the range of research policy issues, identify solutions, and allow to distinguish politics from its antipode - the anti-politics, pseudopolitics.
Феномен политики известен в человеческой истории давно. Представления о политике столь разнообразны, как, пожалуй, более ни о какой иной сфере человеческой деятельности. Существует множество трактовок этого понятия, в том числе и полушутливое определение предметности, сформулированное в позитивистской традиции, -политика есть то, чем занимаются политики. Отношение к современной политической жизни вынуждает каждого, пусть на уровне интуиции, выяснять: где находится та грань, по которой политическое отличается от неполитического; как отличить полити-
ку от ее антипода - антиполитики, псевдополитики.
Концептуализация политической наукой своего собственного предмета является одной из ее насущнейших задач. Это объяс-
няется, прежде всего, тем, что понятие политики задает поле исследования политических проблем и способ их решения. Однако многообразие предлагаемых сегодня определений политики, несходных друг с другом, предполагает вопрос о самих способах определения. Каждое
Управление не может быть самодостаточным, оно есть производное самоорганизации власти и контролируется ею. Результатом властных отношений и их имманентным аспектом является политический порядок.
определение должно опираться на некоторое основание, которое, в свою очередь, также должно быть определено. Эта неизбежная трудность, подмеченная еще древними скептиками, дает повод смириться с многообразием дефиниций, опирающихся на нерефлектированное основание. Второй стороной проблемы является логика определения. Обычно дефиниция имеет форму суждения с одним или несколькими предикатами. От обыденного мнения она отличается лишь тем, что научное определение пытается выделить существенные признаки предмета, что также оказывается достаточно дискуссионным моментом. Такие определения отражают конечные, ограниченные стороны предмета, но не сам предмет.
Стремление придать политическим исследованиям научную форму вынуждает ученых начинать с выдвижения определенных дефиниций политики. Здесь и возникают сложности, поскольку, несмотря на их возможную содержательность, необходимость определений политики основывается на представлениях, которые сами должны быть обоснованы в результате развертывания понятия.
Как предмет познания политика стала привлекать внимание еще древних греков, с тех пор история политических уче-
76_
§ ний знает множество великих £ имен, связанных с политичес-^ ким знанием. Многообразие по-2 литических учений ставит перед § исследователями двоякую зада-| чу. Во-первых, необходимо по-^ нять, что же есть политика, по-| скольку ни одно из учений не позЕ лучило безусловного признания. § Во-вторых, сам факт многообразия политических учений должен получить удовлетворительное истолкование.
Поскольку, изучая политику, мы находимся в сфере познания, постольку мы стремимся найти истину политики. Если допустить под этим нечто вечное, глубокое и неизменное, можно предположить, что история политических учений рассматривает процесс постепенного накопления положительного знания о предмете политики, приращения все более точных сведений и выведения новых законов различного уровня обобщения, а абсолютная истина складывается из совокупности относительных истин. Такое положение дел инициируется, в конечном счете, общественными науками, рассматривающими политику как определение сферы деятельности государства или власти, как будто отличия между политикой в афинском полисе и современном мире второстепенны и несущественны (см.: [5,
с. 58-59]). Имплицитное пред-
_77
положение о существовании по- 1 литической первосубстанции, | воплощенной, в зависимости от § предпочтений, в государстве, | власти или гражданине и порож- ? дающей многоцветную ткань по- че литических явлений, свидетель- £ ствует о живучести элементар- I ной формы субстанциализма. ^ Такая точка зрения пользуется | широким признанием (см.: [7]). §
Сложности с ее обоснованием о возникают тогда, когда выясняет- I ся, что конкретные положения, Р классификации, например Арис- I тотеля, уже не имеют безуслов- О ной ценности для современной | политической реальности, да У и сами понятия, такие как демо- § кратия, деспотия, справедли- | вость, политика, приобрели иное “ содержание. В результате аб- “ страгирования от особенностей, характерных для той или иной эпохи, остается только пустая форма, которая не может претендовать на раскрытие сущности понятия. Реакцией на такое положение вещей стал взгляд на историю политических учений как на собрание мнений авторитетных ученых на политику своего времени. Появляются учебники, в которых содержатся сотни определений политики, власти, демократии и т. д., проводится мысль о том, что любое мнение, исходящее из случайного представления и жизненного опыта, подкрепленное авторитетом,
имеет ценность, а это означает, по существу, отрицание политического знания и признания за ним актуальной значимости. Таким образом, речь идет о скептическом взгляде на предмет политики и относительности всякого знания. Подобная ситуация в истории познания не нова, относительно предмета философии ее подробно обрисовал Г. В. Ф. Гегель.
Выходом из подобной ситуации может явиться признание того, что предмет политики сам развивается в истории, и формирование политического знания зависит не столько от процесса накопления нового, углубления в предмет, сколько от изменения самого предмета. Иначе говоря, предмет политики позволяет познать себя настолько, насколько он становится конкретным. Сам же предмет политики необходимо рассматривать не в связи с отношением явления и сущности, а с точки зрения его бытия (непосредственных определений его наличного существования), сущности (порождающей противоречия в определениях тождества, различия и противоположности), понятия (единства бытия и сущности как целевой причины, проявляющей в действительности субстанциальное основание).
Основой политики является практическое отношение человека к общественной жизни.
78
Уже Аристотель, определяя место политического знания, разделил философию на практическую и теоретическую, подразумевая под практической философией поиск не знания ради него самого, а знания, требующего своего воплощения, объективации того, что существует как объективная идея или цель. Эта объективная воля - самовопло-щающая себя разумность всего существующего, или энтелехия, как определял ее Аристотель, -требует в общественной жизни соучастия единичных воль, поскольку общественная жизнь и реализуется через деятельность действующих индивидов. Но подобная установка не является непосредственной. Это отношение возможно только в случае признания общества и самого познающего как сущего, т. е. как всеобщего самодостаточного содержания. Иначе говоря, свободный человек, сообщество свободных людей, свобода являются безусловной предпосылкой политической жизни и политической рефлексии.
Именно поэтому Аристотель делит людей на свободных и рабов по природе, а общества на варварские и политические, власть на деспотическую и политическую. Таким образом, проявление свободной воли, отделяющей себя от природности, преодолевающей природность обще-
ственного начала, является содержанием политики. Ближайшим результатом такой деятельности оказывается создание социальных форм, институтов, опосредствующих отношения человека и общества, формирующих человека общественного.
Поскольку в античности различие общества и человека еще непосредственно, что означает вытеснение за сферу социальности частных интересов и устремлений индивида как несущественных, политические учения рассматривают общество и человека в единстве жизни полисных структур. Вследствие этого предметом античной политики выступает социально-политическая структура полиса в нравственном измерении становления общества.
Основная проблема, рассматриваемая представителями греческой политической мысли, -устройство полиса, через которое реализуется идея блага. Различные формы правления, организующие это устройство, могут претерпевать кризисы и изменения. Нравственная порча является причиной этих изменений. В основании лежит противоречие частного и общего блага, деспотического и политического, свободы и рабства, нравственности и частных устремлений.
Сущность античной политики заключается в цивилизационно-
_79
этическом противоречии, содер- 1 жанием которого является, с од- 1 ной стороны, борьба полисной § цивилизации на границах антич- § ного мира против варварства, ? несущего деспотию и рабство, че с другой стороны, противостоя- ^ ние зарождающейся личной мо- I ральной воле, принципиально ^ не признающей тождества с об- | щей волей, нравственностью об- § щественного человека. о
Устройство полиса существен- I но связано с проблемой перво- Р начала, которая представляет I собой общую установку способа ° мышления древних. Поэтому пе- | ред греками стоит задача найти у такие первоначала, которые со- § здают структуры вечного гармо- | ничного полиса. Этой установке “ противостоит развитие субъек- “ тивности в греческой нравственности, личного начала в общественной жизни.
Идея блага как политическая идея проявляет себя как автаркия полиса - независимое и самодостаточное существование; справедливость, которая состоит в равенстве для равных и в неравенстве для неравных; свобода как реализация человеком своей природы.
Политика, по Аристотелю, есть общение свободных людей с целью достижения благой жизни.
В эпоху средневековья отношение общества и индивида как предмет политической рефлек-
сии претерпевает значительные изменения. В христианстве индивид обретает бесконечную ценность через связь с личностью Христа. Идея спасения души пронизывает все сферы человеческой жизни. Благодать присутствует в мире, в церкви, которая на земле дает шанс постижения подлинного смысла реальности божественного подобия души. Вследствие этого формы опосредствования общества и индивида приобретают принципиально иную структуру. То, что в античности воплощало в себе идею высшего блага и, одновременно, способ ее осуществления в политическом бытии, в средние века представлено как две самостоятельные структуры: церковь и государство. Человек становится гражданином двух миров. Один из них - церковь, представляющая единство и гармонию индивидуальной души, другой - государство как воплощение разорванности и принудительности человеческого существования1.
Политические учения средневековья носят по преимуществу характер политической теологии. Это означает, что политическими
1 Необходимо сразу заметить, что за понятием государства скрывается два смысла: государство-княжество и государство-империя. Государство-княжество воспроизводит себя как частная вотчина князя, но при этом потенциально является либо зародышем, либо частью империи.
_80
становятся проблемы, вытекаю- § щие из фундаментального ос- £ мысления возможности церков- Е? ного преображения социальной 2
ш
реальности в рамках религиоз- § ной догматики, политическая | практика объясняется в соответ- | ствии с теологической экзегезой | Священного писания. Империя х и папство вырастают из одной ^ идеи - Града Божьего, религиозно-общественного единства мира. Римская идея империи как единого цивилизационного пространства сменяется идеей христианской империи как единой вертикальной (пирамидальной) сакральной структуры, воплощающей сверхзадачу спасения человеческой души. Каждая часть христианского универсума несла и воспроизводила в себе целостность вертикальной церковной иерархии как «мистического тела Христа», являющейся единственным источником легитимности политического порядка.
Церковь в плане организации превосходила любые государственные образования и создавала механизмы религиозной и правовой интеграции. Церковь ставила свои притязания выше, чем притязания государства, и этот конфликт между истинностью церкви и стремлением государства к монополии власти определил дальнейшее развитие Европы. Центральной политической проблемой становится проб-
лема власти и ее структуры, иерархическое отношение церкви и государства. Ни одна из этих структур в отдельности не способна удержать в единстве автономию духовной жизни индивида и общую волю общества в достижении заданной цели. Противоположность индивида и общества в эпоху средневековья воплощена в двух различных структурах, пытающихся поглотить друг друга, в стремлении достичь единства духовной и социальной жизни.
Теоретическую основу и контуры политической проблематики средневековья наиболее полно очертил Августин (354-430), который оставался знаковой фигурой для всех последующих мыслителей средневековья. Воля, по Августину, является исходной причиной греха, поскольку воля, в отличие от разума, свободна: она может принять или отвергнуть разумное. В отличие от Платона, для которого причина зла есть незнание добра, он рассматривал зло как следствие свободы воли. По мнению средневекового философа, не возобладание чувств над разумом является причиной греха, но зло является следствием выбора. Природа человека разорвана грехопадением. Господство, поэтому, правомерно как переходное состояние человечества, проявляющееся в неспособности его распорядиться своей свободой. Полити-
Л
ческое господство одних людей 1 над другими естественно после 1 грехопадения, поскольку являет- § ся необходимым условием выжи- § вания человека. Государство, по- ? этому, не является сферой воз- ЧЕ можной самореализации челове- ^ ческой свободы. Упования на со- I здание идеального государства ^ не только высокомерны, но | и бессмысленны. Истина, следо- § вательно, не открывается в свет- о
„ ш
ской политике. Она доступна хри- | стианской религии. Государство Р не может претендовать на обес- I печение счастья своих граж- | дан. Оно обеспечивает внешний | и внутренний мир, защиту свобо- У ды гражданина и собственности. § Истинный мир невозможен в го- | сударстве без церкви, поскольку “ греховный человек разорван “ между собой и Богом, несет в себе вражду. Политическое измерение (т. е. самоопределение в мире существующих сил) государство приобретает через импе-риум, получаемый от Бога посредством церкви. Ценность политических целей предопределена религиозной истиной. Политическая наука античности - это учение о совершенствовании человека. Политическое учение Августина - это учение о системе господства, в которой государство осуществляет задачу выживания человека, а церковь задает смысловую структуру существования человека и общества.
Сущность средневековой политики осмыслялась как противоречие религиозного характера, содержанием которого являлась борьба за иерархическое религиозно-политическое единство христианского мира, выражавшаяся в противостоянии церкви и государства, христианского и нехристианских миров, ересей и ортодоксии. Религиозная проблематика, пронизывающая все самые приземленные заботы людей, оказалась своего рода водоразделом, образующим и различающим политические общности средневекового мира.
За государством не признаются высшие добродетели. Человеческое благополучие не достигается в рамках государства, и повиновение ему не безусловно. Идея спасения, безусловной ценности и бессмертия индивидуальной души отвергает как деспотизм власти, так и идею разумного общественного устройства и, тем самым, отделяет государственное право и власть от морали, как внешнее от внутреннего. Проблематика независимости, справедливости, свободы проецируется на внешний мир посредством жизни церковной общины. Церковь сделала проблематичным само право политической власти. Учение о спасении способствовало различению государства и церкви как взаимодополняющих способов
_82
интеграции общества и, в то же § время, привело к разделению £ властей, их взаимному контро- 5 лю и взаимопроникновению. £ Такое взаимное ограничение § и отражение основных функций | государства и церкви создало | почву для возникновения обще- | ства религиозно нейтрального, х которое в Новое время обрело ° форму гражданского, экономического общества.
Эпоха Возрождения и Реформации возвращает конечные человеческие цели из трансцендентного мира в пределы человеческой жизни и существования.
Индивид осознает себя в качестве свободного человека, его индивидуальная воля не абсолютно противоположна общей воле и не требует растворения себя в последней. Напротив, индивидуальная воля в активном творчестве формирует общую волю, которая является условием свободы индивида.
В основе новоевропейского мировоззрения лежит идея человеческого универсализма, гуманистическая идея. В более определенной форме это идея безусловной власти человека над природой. Человек становится той точкой отсчета, через которую объясняются и опосредствуются безосновные принципы предшествующих эпох. Хаос и космос совпадают в природе, Бог элиминируется из мира в де-
истических концепциях. Бог и природа низводятся до явлений, познание сущности которых делает человеческое бытие соразмерным божественному. Тождественность в мышлении уподобляет человека Богу в творении бытия, творчестве.
Политическая мысль Нового времени базируется на идее создания второй социальной природы, преобразования социального порядка на основе разума. Государству удается избавиться от опеки церкви только благодаря расколу, произошедшему в самом христианстве. Самодостаточность государственной власти находит свое разрешение в идее суверенитета. Ж. Боден в XVI в. концептуально сформулировал вопрос о суверенитете, а Т. Гоббс со всей остротой подчеркивал необходимость отрицания самостоятельности церкви как социального института. Государство становится самодостаточным в своей эмансипации, стремлении к независимости от церкви и способным к деполитизации общественной иерархии. Перед могуществом суверена стираются все сословные различия. Господство над обществом породило, с одной стороны, равенство подданных и вытеснение их из сферы всеобщих интересов, а с другой стороны - ориентацию на индивидуализм и частные интересы. Освобождение творчес-
_83
ких сил общества повлекло за со- 1 бой политические притязания на 1 свободу от господства, на отделе- § ние буржуазного общества от го- § сударства. В доктринах Дж. Лок- ? ка, Ш. Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, | И. Канта были выражены идеи ог- ^ раничения и разделения власти, | народного суверенитета, консти- ^ туции, правового правления. Су- | веренитет воплощается в особую § форму политической связи обще- О
« ш
ства, выразившейся в понятии 1
11 °
нации-государства. Народ явля- £
ется нацией тогда, когда он ста- I новится источником государ- °
ственной власти, образует госу- |
дарство и, тем самым, обретает ь политическое единство и истори- § ческую судьбу. Поэтому идея пре- | образования социальной стихии “ на разумных началах реализует- “ ся в противоречивом единстве двух принципов: национального государства и экономического общества. Главная цель политического мышления Нового времени, которая заключалась в поисках политической идентичности, соединяющей эти два принципа, выражалась, главным образом, в философско-правовых и политико-экономических доктринах, имеющих характер идеологий.
«Государственная организация общества является средством дифференциации, раздвоения индивида и общества. Если индивидуальная и всеобщая воля не
соответствуют одна другой “по природе”, то всеобщность по отношению к индивидуальности должна полагаться внешне -в форме государства и внутренне - как моральная воля в нравственности индивида. В доктринах либерализма государство оттесняется на задний план, приоритет обретает экономическая организация общества. В ранних формах либерализма, в прогрес-систско-просветительских его разновидностях политика подменяется экономикой и правом» [4, с. 279]. Строго говоря, здесь происходит не подмена политики экономикой и правом, а политика становится формой, содержанием которой являются экономика и право. На праве как политической проблеме делается акцент в первом периоде эпохи Нового времени - периоде абсолютизма. Индивидуальная свобода, базирующаяся на собственности, вступает в противоречие с иерархией прав различных сословий. Права высших сословий становятся предметом купли-продажи, поощряемой сувереном. Право как мера свободы обретает свой субъект в нации и понимается как нравственная целостность народа, конституирующая себя в государстве. Как верно заметил немецкий политический мыслитель К. Шмитт, «“господство права” значит не что иное, как легитимацию определенного status quo,
в сохранении которого, разумеется, заинтересованы все те, чья политическая власть или экономические преимущества стабилизируются в этом праве» [12, с. 61]. Роль выразителя духа нации взяла на себя буржуазия и ее идеологи, чьи интересы в сфере права и консолидации нации вошли в фазу политического противостояния с аристократическим сословием, что, в конечном итоге, определялось экономическими основаниями. Впоследствии сфера экономики как превращенный в производительную силу прибавочный труд совокупности организационных форм обнаруживает в себе противоречия, выливающиеся в конфликты, с одной стороны, между субъектами экономики за гегемонию в едином транснациональном экономическом пространстве и экспансию за его пределы, с другой, - между трудом и капиталом.
Сущностью политики Нового времени оказываются, таким образом, противоречия национально-экономического характера, выливающиеся в социальные конфликты, конфликты государства и общества, конфликты наций-государств.
Гуманизм как политическая идея Нового времени осуществляет себя, прежде всего, в национальном суверенитете, в социальной справедливости, в принципе субъективной свободы, ос-
84_
§ вобождении человека, реализу-£ емом в институтах правового го-| сударства, социального государе ства, гражданского общества,
ш
§ демократии.
| Отношение общества и инди-^ вида, общей и единичной воли | как предмет политики выступает х в Новое время как их конкрет-° ное противоречивое единство, проявляемое в разнообразии политических структур, в которых государству далеко не всегда принадлежит главенствующая роль.
Таким образом, мы можем заключить о наличии различных парадигм политики в истории, в зависимости от того, какое основание выступает расколообразующим в обществе. Отсюда следует, что предполагать какой-либо субстрат или первосубстан-цию политики не имеет смысла, поскольку основания, конституирующие сущность политического в истории, различны. Важно заметить, что здесь лежит корень терминологического различия «политики» и «политического», проводимого в немецкой политологической литературе. Говоря о «политическом», мы указываем на сущность объективного процесса, соотнося его с бытием, причем таким, которое само по себе политическим не является. Кроме того, фундаментальное своеобразие обнаруживается в том, что в сфере политики
_85
теория сразу же сталкивается 1 с типом объектов, специфичес- | кое содержание которых реаль- § но не «в себе», а только «для дру- § гого». Здесь познание встреча- ? ется с такого рода сущностью, че которая по всем признакам ^ рождается в явлении, вместо то- I го чтобы быть только представ- ^ ленной, явленной в нем. На эту | специфику политического указал § еще К. Шмитт. Отношение «друг - о враг», как специфически полити- I ческое определение сущности, по Р мнению К. Шмитта, относится I к сфере интерсубьективности. О
Термин «политика», в отличие | от «политическое», требует экс- У пликации его на уровне идеи, § в свете которой парадигматиче- | ское разнообразие бытия поли- “ тического должно стать идеаль- “ ным. Эксплицирует же себя как идею политика только тогда, когда ее содержанием выступает свобода. Когда политика осознает свое содержание, она становится деятельностью, выражающей всеобщую волю.
Политика есть деятельность социальных структур, разрешающих противоречия, которые угрожают свободе общества как целого.
Этимологически термин «политика» восходит к названию основной формы древнегреческого сообщества «полис» и означает гражданские, государственные дела. Термин «политика»
заключает в себе отношение общества и индивида. «Закольцо-вывание логического движения от политического целого к гражданину и обратно одновременно противопоставляет и соединяет гражданина (polites) и град (polis)» [3, с. 220]. Взаимная зависимость и противопоставление усложняют и обогащают политику, а термин делают многомерным. Однако непосредственно политическая деятельность не содержит в себе ничего специфически политического. Любой простейший анализ сталкивает нас с устойчивыми социальными образованиями, внутренне расчлененными и находящимися во взаимодействии между собой.
На уровне бытия деятельность социальных структур как «феноменология» политики распадается на три элемента: ресурсы, организацию, коммуникацию. Качественное многообразие деятельности, воплощенное в ресурсах, в организации представлено как их определенное количественное соотношение. Коммуникация есть мера взаимодействия организаций, количество которого определено требованиями воспроизводства самих организаций.
Бытие политического не имеет неизменного образа. Субъектами политического действия выступают социальные структуры самого различного характера.
_8б
Политическое носит историчес- § кий характер и проявляется £ в форме греческого полиса, эл- 5 линистических государств, Рим- 2 ской империи, королевств сред- § невековья, современных нацио- | нальных государств. И в рамках | каждой исторической эпохи воз- | никали и воспроизводились со- х циальные структуры религиоз- ° ного, экономического, национального и т. д. характера, претендующие на роль носителей идеи целостности сообщества людей. Политическое сообщество состоит из большого числа людей, взаимодействующих друг с другом. Сообщество людей порождает системы человеческих связей. Системы связей людей базируются на основе определенных ресурсов - человеческих, материальных, финансовых, информационных - и образуют социальные институты. Их взаимодействие включает в себя как элементы сотрудничества, так и конфликта (см. подробнее: [2]). Социальные институты создают и исчерпывают поле социально-политических сил и действий. Институты регулируют многообразие действий через систему поощрений и принуждения. Они производят и воспроизводят обычаи, традиции, законы, акты, договоры, носящие нормативный характер.
Основание детерминирует определенность и специфику суще-
ствования различных институтов, носящих политический характер. Все институты существуют благодаря взаимозависимости и своему собственному основанию. Они суть агенты политики. Во взаимозависимости проявляются их функции и свойства.
Тотальность функций политических агентов образует поле политических сил. Совокупность политических агентов во всем их индивидуальном многообразии составляют мир политического. В мире политического агенты политики обнаруживают себя как со стороны своего собственного основания, так и со стороны своих многообразных связей. Таким образом, политические агенты определяются двояким образом: как внешними условиями существования, так и внутренним законом. Они оказываются как устойчивыми, так и изменчивыми. Внутренняя форма политического агента составляет его закон.
Закон связи политических агентов в единстве с их многообразием есть взаимосвязь или политическая система.
Все многообразие социальных элементов еще не указывает на специфику политического [6, с. 30]. Только возможность конфликта сил, ставящая под угрозу существование целого, проявляет структуру сущности политического. «Всякая религи-
_87
озная, моральная, экономичес- i кая, этническая или иная проти- | воположность превращается § в противоположность политиче- X скую, если она достаточно силь- ? на для того, чтобы эффективно ее разделять людей на группы дру- ^ зей и врагов. Политическое за- | ключено не в самой борьбе, ко- ^ торая опять-таки имеет свои | собственные технические, пси- § хологические и военные законы, о но, как сказано, - в определяе- I мом этой реальной возможнос- Р тью поведении, в ясном позна- I нии определяемой ею собствен- О ной ситуации и в задаче пра- | вильно различать друга и врага» У [12, с. 45]. |
На уровне сущности политичес- § кое выступает как рефлексия про- “ тиворечивого отношения в опре- “ делениях интереса, конфликта, власти. Отношение, порождающее политическое, может находиться не в самой крайней стадии развития, создавая различные структуры его сущности.
Термин «интерес» имеет древнеримское происхождение и первоначально interesse означало «быть (esse) между (inter)», «присутствовать» ^ «отличаться».
В политическую лексику понятие «интерес» вошло значительно позже, в эпоху Возрождения, и стало связываться с целедо-стижением правителей, причем с негативным антиэтатистским оттенком. Далее понятие интере-
са становится элементом концепций общественного интереса, государственного интереса и, наконец, национального интереса. Наличие у социальных структур своих интересов говорит о нетождественности их с самими собой. Иметь национальный интерес - это значит полагать и снимать границу своего существования. Достижение цели не исчерпывает деятельность субъекта. Политический субъект не существует только как некое физическое тело. Он находится в системе отношений как в своей системе. И это нахождение «между» и составляет его особый интерес. Дифференциация субъекта проявляется в определении интересов, сфер интересов, сфер влияния и т. д. Размеры сфер влияния указывают на неравновес-ность различных структур.
Реальная возможность конфликта между различными силами свидетельствует о наличество-вании политических субъектов, самостоятельно определяющих политические силы и отношение к ним.
Конфликт является наиболее простым отношением, благодаря которому происходит политическое размежевание. Противоречие, проявляющееся в конфликте, указывает на основание, которое оказывается расколообразующим принципом для общества. Таким прин-
88
ципом в истории выступают цивилизационно-этическое, религиозное, национальное, экономическое, экологическое основания (см.: [9, с. 20-27]). На определенном историческом этапе определенная подсистема общества становится основанием политики. Поэтому и для начала XXI в. остается актуальным суждение о том, что «хозяйство стало политикой <Ро1Шоит>, и в силу этого - «судьбой» [12, с. 67].
Политическая власть также является сущностным отношением. Это отношение отчужденной формы единства общества к нему самому и составляющим его индивидам. В идеале, всеобщая воля, которую призвано выражать правительство, должна быть в единстве с единичной волей каждого индивида. Это тождество характеризует нравственность данного общества. В действительности, в силу различных причин, такое единство не безусловно. О непосредственном единстве уместно было бы говорить только по отношению к древним.
Сложность организации современного общества, развитое личное начало индивидов не позволяют и в то же время лишают необходимости стремиться к непосредственному единству воли. Именно поэтому государственная власть претендует на исключительное легитимное насилие в обществе, которое является первым
моментом властных отношений. Таким образом, необходима нормативная легитимация права государственного насилия или принуждения, поскольку важно различать справедливые и несправедливые властные отношения.
Принудительное регулирование в обществе между индивидом и социальными структурами, создающее сложное целое, образует систему господства, характеризующуюся взаимными правовыми обязательствами различных уровней власти.
И, наконец, иррациональный характер господства снимается в отношении управления, базирующегося на распределении компетенции и коммуникации. Управленческие отношения выступают как интегративный фактор многообразных интересов социальных структур, общностей, отдельных личностей, взаимодействующих в процессе управленческой деятельности. Эти отношения устанавливаются в форме многообразных связей и взаимодействий, которые могут носить как линейный, так и нелинейный характер. В структуре управленческих отношений принято выделять отношения централизма и самостоятельности, субординации и координации, дисциплины и ответственности, состязательности и др.
Несмотря на то что, осуществляя функции управления, субъ-
_89
екты сознательно регулируют 1 свои действия во имя достиже- I ния заранее поставленной цели, § управленческая деятельность § и отношения управления объек- ? тивно обусловлены. Именно че- Е: рез них практически реализуют- ^ ся объективные тенденции раз- I вития социально-политических ^ и экономических условий, кото- | рые, в свою очередь, определя- § ют рамки и ограничения целена- о правленной деятельности субъ- I ектов управления. Управление, Р таким образом, не может быть I самодостаточным, оно есть про- ° изводное самоорганизации вла- | сти и контролируется ею. Резуль- ь татом властных отношений и их имманентным аспектом являет- | ся политический порядок. “
Политическая власть имеет “ сложную внутреннюю структуру и никогда не сводится к одному из ее проявлений. Как пишет М. Туровский, «социальное существование людей повседневно подтверждает, что жизнедеятельность индивида выступает по отношению к общественному укладу, порядку возмущением. И это не только в смысле различных антиобщественных проявлений, правонарушений. Не менее конфликтным оказывается любое творческое деяние личности, потому что оно вносит перебои в налаженный ритм общественных технологий, будь то производственные процессы, устоявшиеся
социальные взаимодействия или даже принятые формы общения. И как бы странно ни звучало такое утверждение, опыт общественной жизни свидетельствует, что общество тратит массу энергии на нормализацию возможных возмущающих инициатив со стороны личностных отклонений, будь то правонарушения или творчество.
Указанная коллизия образует неистребимое, постоянно возобновляемое противоречие, потому что для хода истории равно органичны и творческая инициативность личности - источник общественных новаций, и упорядоченность во всем диапазоне сотрудничества между людьми -условие эффективности их совместного существования» [8, с. 113-114].
На уровне идеи политика развивается как целевое отношение независимости (суверенитета), справедливости и свободы. Идея выступает как единство телеологического и субъективного. Политическая практика начинает осуществлять себя как идею тогда, когда она достигает самосознания в своем осуществлении и отличии себя от другого. Иначе говоря, осуществлять себя как свободную.
Свобода субъекта сначала выступает как независимость от всякого иного. Независимость может трактоваться как сувере-
90
нитет субъекта. Понятие суверенитета в его классическом определении состоит в том, что: «Суверенитет есть высшая, независимая от закона, <ни из чего> не выводимая власть» [11, с. 31]. И если о внутреннем суверенитете начинают размышлять со времен Ж. Бодена, то о внешнем суверенитете было известно значительно раньше.
Вторым определением свободы, или идеей положительного отношения к окружающему миру политического, является справедливость. Понятие справедливости характеризует порядок в обществе и соразмерность воздаяния за общественные деяния. Оно подчеркивает именно всеобще-правовую природу организации общественных отношений в противоположность отношениям неправовым, основанным на насилии и произволе. Как неоднократно указывает О. Хеффе, «справедливость можно рассматривать как категорический императив для обладающих полномочиями на принуждение социальных отношений, а политическую справедливость -как категорический императив для государственно-правового порядка, короче говоря - как государственно-правовой императив» [10, с. 44]. Справедливость - это то, что задает правовое поле для выстраивания отношений между субъектами.
Только в рамках таких отношений возможно самоопределение субъектов через признание других агентов политического порядка. Это касается как внутренней, так и внешней политики. Политическая справедливость оценивает право и государство, а не наоборот, тем самым обнаруживая свою нравственную природу. Именно поэтому уместно говорить о справедливом правовом и государственном устройстве.
Единство суверенности и справедливости образует действительную свободу субъектов. Идея свободы - это условие, единственно делающее возможным разумное политическое действие. Свобода тематизиру-ется в понятии самоопределения и самоосуществления (см. подробнее: [1]).
В то же время приходится признать, что даже ведущие политики в своей деятельности руководствуются интуицией, страстями, интересами. Это необходимая составляющая деятельности, которая является предметом осмысления. Осуществление политической свободы требует постоянного переопределения. Политическое действие требует поиска такого особенного, которое одновременно было бы и всеобщим. Если свобода полагается как нечто данное, она сразу же выступает в форме произвола,
_91
требующего технологии власти для своего обеспечения. В таком случае политика неизбежно превращается в технику завоевания и удержания власти. Вследствие этого государство оказывается носителем особенного интереса и ищет свой базис в наиболее эффективном социальном классе гражданского общества. Свобода, будучи условием политического бытия современного общества, оказывается инструментальной ценностью
для достижения других политических целей, порождаемых в сфере особенных интересов. Государство, отождествляясь с интересом слоев и групп гражданского общества, становится классовым государством. Но проблема объективно остается и проявляется в форме различных идеологий, которые обеспечивают мобилизацию социального ресурса путем переопределения отношения индивида и общества.
1. Волков В. А. Идея политики как предмет политической философии // Научные труды СЗАГС. 2011. Т. 2. Вып. 3 (4). С. 90-101.
2. Волков В. А. Методологические основания разрешения социальных конфликтов // Управленческое консультирование. 2010. № 2. С. 88-94.
3. Ильин М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.
4. Козловски П. Общество и государство: неизбежный дуализм. М., 1998.
5. Ледяев В. Г. Политика и власть // Государственная служба. Вестник Координационного Совета по кадровым вопросам, государственным наградам и государственной службе при полномочном представителе Президента Российской Федерации в Северо-Западном федеральном округе. 2010. № 1. С. 57-70.
6. Ледяев В. Г. Политическая власть: концептуальный анализ // Управленческое консультирование. 2009. № 4. С. 27-45.
7. Никитина А. Г. Проблема первосубстанции политического бытия // Полис. 1996. № 2. С. 161-168.
8. Туровский М. О зависимости культуры от философии // Здесь и теперь. 1992. № 1. С. 106-117.
9. Хесле В. Философия и экология. М., 1993.
10. Хеффе О. Политика. Право. Справедливость. Основоположения критической философии права и государства. М., 1994.
11. Шмитт К. Политическая теология. М., 2000.
12. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. Т. 1. № 1. С. 37-67.
REFERENCES --------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1. Volkov V. A. Ideya politiki kak predmet politicheskoy filosofii // Nauchnye trudy SZAGS. 2011. T. 2. Vyp. 3 (4). S. 90-101.
2. Volkov V. A. Metodologicheskie osnovaniya razresheniya sotsialnykh konfliktov // Upravlencheskoe konsultirovanie. 2010. № 2. S. 88-94.
3. Ilin M. V. Slova i smysly. Opyt opisaniya klyuchevykh politicheskikh ponyatiy. M., 1997.
4. Kozlovski P Obschestvo i gosudarstvo: neizbezhnyy dualizm. M., 1998.
5. Ledyaev V. G. Politika i vlast // Gosudarstvennaya sluzhba. Vestnik Koordinatsionnogo Soveta po kadrovym voprosam, gosudarstvennym nagradam i gosudarstvennoy sluzhbe pri polnomochnom predstavitele Prezidenta Rossiyskoy Federatsii v Severo-Zapadnom federalnom okruge. 2010. № 1. S. 57-70.
6. Ledyaev V. G. Politicheskaya vlast: kontseptualnyy analiz // Upravlencheskoe konsultirovanie. 2009. № 4. S. 27-45.
7. Nikitina A. G. Problema pervosubstantsii politicheskogo bytiya // Polis. 1996. №2. S. 161-168.
8. Turovskiy M. O zavisimosti kultury ot filosofii // Zdes i teper. 1992. №1. S. 106-117.
9. Khesle V. Filosofiya i ekologiya. M., 1993.
10. Kheffe O. Politika. Pravo. Spravedlivost. Osnovopolozheniya kriticheskoy filosofii prava i gosudarstva. M., 1994.
11. Shmitt K. Politicheskaya teologiya. M., 2000.
12. Shmitt K. Ponyatie politicheskogo // Voprosy sotsiologii. 1992. T. 1. № 1. S. 37-67.
