CC BY
419. Народная традиционная культура Псковской области: обзор экспедиционных материалов из научных фондов Фольклорно-этнографического центра. - Т. 1. -СПб. - Псков: Изд-во Областного центра народного творчества, 2002.
20. ОсоянуН. Румынские мифы. От вырколаков и фараонок до Мумы Пэдурий и Дракулы. - М.: Манн, Иванов и Фербер, 2023.
21. Сержпутоусю А.К. Казю i апавяданш беларусау Слуцкага павета. - М1нск: Ушверспэцкае, 2000.
22. Бутов И.С. Полесская «Кааба» // [Электронный ресурс] URL: https://www.ufo-com.net/pubHcations/art-13397-polesskaya-kaaba.html (дата обращения 04.03.2024).
23. Сборник Кирши Данилова. - М.: Наука, 1977.
24. Бессонов П. Калеки перехожие. - Вып. 2. - СПб.: Типография А. Семена, 1861.
25. Духовные стихи Русского Севера. - Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2015.
26. Романов Е.Р. Белорусский сборник. - Вып. 5. Заговоры, апокрифы и духовные стихи. - Витебск: Типо-литография А.Г. Малкина, 1891. - 450 с.
27. Беломорские старины и духовные стихи / Собрание А.В. Маркова. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2002.
References and Sources
1. Gesiod. Polnoe sobranie tekstov. Poemy. Fragmenty. - M.: Labirint, 2001.
2. Rigveda. Mandaly I-IV / Izd. podgotovila T.Ya. Elizarenkova. - M.: Nauka, 1989.
3. Russkie krest'yane. Zhizn'. Byt. Nravy. Materialy Etnograficheskogo byuro knyazya V.N. Tenisheva. T. 7. Ch. 2. Novgorodskaya guberniya. Cherepoveckij uezd. - SPb.: Delovaya poligrafiya, 2009.
4. Kajndl' R.F. Guculi: lh zhittya, zvichai ta narodni perekazi. - Chernivci, 2000.
5. Werenko F. Przyczynek do lecznictwa ludowego. - Krakow, 1896.
6. Uspenskij B.A. Filologicheskie razyskaniya v oblasti slavyanskih drevnostej. - M.: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, 1982.
7. Jaworczak A. Wies D^bröwki, powiat Lancut. Monografja etnograficzna. Lwöw, 1936.
8. Russkie krest'yane. Zhizn'. Byt. Nravy. Materialy Etnograficheskogo byuro knyazya V.N. Tenisheva. T. 5. Ch. 4. Vologodskaya guberniya. Totemskij, Ust'sysol'skij, Ustyugskij i Yarenskij uezdy. - SPb.: Delovaya poligrafiya, 2009.
9. Chubinskij P.P. Trudy etnografichesko-statisticheskoj ekspedicii v Zapadno-Russkij kraj. T. 1. - SPb., 1877.
10. Prostonarodnye primety i pover'ya, suevernye obryady i obychai, legendarnye skazaniya o licah i mestah. Sobral v Vitebskoj Belorussii N.Ya. Nikiforovskij. - Vitebsk: Gubernskaya Tipo-Litografiya, 1897.
11. Arhangel skij oblastnoj slovar'. - Vyp. 10 (Gotovysh - Delo). - M.: Izd-vo MGU, 1999.
12. Slovar' govorov Russkogo Severa. - T. 3 (G-Zh). - Ekaterinburg: UrGU, 2005.
13. Podyukov I.A. Karagajskaya storona. Narodnaya tradiciya v obryadnosti, fol'klore i yazyke. - Kudymkar: Komi-Permyackoe knizhnoe izd-vo, 2004.
14. Filipovih M.S. Takovci (etnoloshka posmatraaa) // Srpski etnografski zbornik. - 1972. - Ka. 84.
15. Frazeologicheskij slovar' russkih govorov Sibiri. - Novosibirsk: Nauka. Sib. otd., 1983.
16. Grohmann J.V. Aberglauben und Gebräuche aus Böhmen und Mähren. - Prag, 1864.
17. Mijatovih S.M. Iz narodne medicine u Levchu // Karauih. List za srpski narodni zhivot, obichaje i predaae. - Kn. III. - Aleksinac, 1901.
18. Kolberg O. Dziela wszystkie. T. XLVI. Kaliskie i sieradzkie. - Krakow, 1967.
19. Narodnaya tradicionnaya kul'tura Pskovskoj oblasti: obzor ekspedicionnyh materialov iz nauchnyh fondov Fol'klorno-etnograficheskogo centra. -T. 1. -SPb. - Pskov: Izd-vo Oblastnogo centra narodnogo tvorchestva, 2002.
20. Osoyanu N. Rumynskie mify. Ot vyrkolakov i faraonok do Mumy Pedurij i Drakuly. - M.: Mann, Ivanov i Ferber, 2023.
21. Serzhputoyski A.K. Kazki i apavyadanni belarusay Sluckaga paveta. - Minsk: Universiteckae, 2000.
22. Butov I.S. Polesskaya «Kaaba» // [Elektronnyj resurs] URL: https://www.ufo-com.net/publications/art-13397-polesskaya-kaaba.html (data obrashcheniya 04.03.2024).
23. Sbornik Kirshi Danilova. - M.: Nauka, 1977.
24. Bessonov P. Kaleki perekhozhie. - Vyp. 2. - SPb.: Tipografiya A. Semena, 1861.
25. Duhovnye stihi Russkogo Severa. - Petrozavodsk: Karel'skij nauchnyj centr RAN, 2015.
26. Romanov E.R. Belorusskij sbornik. - Vyp. 5. Zagovory, apokrify i duhovnye stihi. - Vitebsk: Tipo-litografiya A.G. Malkina, 1891. - 450 s.
27. Belomorskie stariny i duhovnye stihi / Sobranie A.V. Markova. - SPb.: Dmitrij Bulanin, 2002.
БУТОВ ИЛЬЯ СТАНИСЛАВОВИЧ - кандидат с.-х. наук, старший научный сотрудник Республиканской лаборатории историко-культурного наследия, Центр исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси ([email protected]).
ГАСАНОВ БОГУМИЛ АШУМОВИЧ - независимый исследователь, Рязань ([email protected]).
BUTOV, ILYA S. - Ph.D. in Agricultural Sciences, Senior Researcher at the Republican Laboratory of Historical and Cultural Heritage of the National Research University «Center for Research of Belarusian Culture, Language and Literature of the National Academy of Sciences of Belarus», Minsk ([email protected]).
HASANOV, BOGUMIL A. - Ethnographer, Independent Researcher, Ryazan ([email protected]).
УДК 502.8(=351.43) Б01: 10.24412/2308-264Х-2024-2-241-246
КАРИЕВА Ф. А., ДОЛГИЕВА М.Б. ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ ИНГУШСКОГО НАРОДА И ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ (ПО МАТЕРИАЛАМ ГОРНОЙ ИНГУШЕТИИ)
Ключевые слова: Горная Ингушетия, история, памятники, культурное наследие, этнография, язычество, святилище, христианство, храм, жрец, зодчество.
В статье рассматриваются значение культовых сооружений Горной Ингушетии, являющихся особо ценным историко-культурным наследием народа для сохранения исторической памяти народа. Показано, что древние религиозные памятники имеют различные архитектурные формы и функциональное предназначение, обладают самобытными особенностями и характеризуют характер духовной жизни и этнокультуру ингушей. Разнохарактерные культовые объекты горной Ингушетии выступают памятниками истории и культуры регионального и Федерального значения и являются частью историко-культурного наследия Российской Федерации. Отмечено, что святилища, храмы и другие специальные культовые сооружения ингуша, как правило, строили на возвышенностях. При этом существовало два основных типа культовых памятников -столпообразные (без внутренних помещений) и склепообразные (со внутренними помещениями).
KARIEVA, F.A., DOLGIEVA, MB.
HISTORICAL AND CULTURAL HERITAGE OF THE INGUSH PEOPLE AND HISTORICAL MEMORY (BASED ON MATERIALS OF MOUNTAIN INGUSHETIA)
Key words: Mountainous Ingushetia, history, monuments, cultural heritage, paganism, sanctuary, Christianity, temple, priest, architecture
The article discusses the significance of religious buildings in Mountainous Ingushetia, which are a particularly valuable historical and cultural heritage of the people for preserving the historical memory of the people. It is shown that ancient religious monuments have different architectural forms and functional purposes, have original features and characterize the nature of the spiritual life and ethnoculture of the Ingush. The diverse religious sites of mountainous Ingushetia are historical and cultural monuments of regional and federal significance and are part of the historical and cultural heritage of the Russian Federation. It is noted that sanctuaries, temples and other special religious buildings of the Ingush, as a rule, were built on hills. At the same time, there were two main types of cult monuments - pillar-shaped (without internal premises) and crypt-shaped (with internal premises).
Изучение, возрождение, сохранение и охрана историко-культурного наследия народов является приоритетной задачей государства. Памятники, связанные с историческими событиями в жизни ингушей, произведения материального и духовного творчества, имеющие определенную историческую ценность, передаются из поколения в поколение и являются основой исторической памяти, формирования идентичности и самоопределения народа.
В Горной Ингушетии находится огромное количество памятников архитектуры, в том числе культовых сооружений древнего и средневекового периодов, которые можно назвать историко-этнографическим музеем под открытым небом. Несмотря на то, что в настоящее время существуют отдельные работы исследователей, посвященные культовым сооружениям и традиционным верованиям ингушей, этот вопрос изучен недостаточно. Между тем, эта тема представляет интерес с точки зрения изучения духовной жизни, этнокультуры народа. Данная статья направлена на изучение материально-культурного наследия ингушей, в частности культовых памятников, сохранившихся на территории Республики Ингушетия. Это позволяет рассмотреть значение и роль склепов, святилищ, храмов, их уникальную архитектуру, а также распространение традиционных верований, их влияние на жизнь местного населения.
Многочисленные исторические работы содержат описания башенных сооружений и культовых построек Ингушетии, включая святилища, склепы, храмы и другие объекты. В различные периоды исследователи, включая М. Энгельгардта, Г.Ю. Клапрота, Л.Л. Штедера, П.С. Палласа и др. занимались изучением культовых памятников предгорной и горной части Ингушетии. Работы таких авторов, как, И.Ф. Бларамберг, В.Ф. Миллер, Л.П. Семёнов, Б. К. Далгат, Е. И. Крупнов, М. М. Базоркин, А. И. Робакидзе, Г. Г. Гамбашидзе, И.П. Щеблыкин, В.И. Марковин, А.Ф. Гольдштейн, Р. М. Мунчаев, Д.Ю. Чахкиев, И. А. Дахкильгов, В.Б. Виноградов и др., до сих пор остаются актуальными и представляют собой ценный материал для будущих исследований.
Культовые сооружения, являющиеся уникальными памятниками древнеингушской каменной архитектуры, в основном находятся в Джейрахском районе Республики Ингушетия.
Как отмечал известный советский археолог и кавказовед Е.И. Крупнов, Северный Кавказ представляет собой уникальный регион, где Ингушетия выделяется особенным обилием монументальных башенных и склеповых сооружений, которые хранятся в лучшем состоянии, чем в других горных районах [1, с. 74]. Но хотя вклад Е.И. Крупнова в изучение и исследование Горной Ингушетии, а также всего Кавказа, имеет огромное значение, некоторые из его выводов могут вызвать сомнения. Например, утверждение о том, что сохранившиеся башни и надземные склепы свидетельствуют о том, что Ингушетия не была затронута военными действиями во время Русско-Кавказской войны XIX века [1, с. 74]. Это мнение не совсем верно, поскольку сохранность башен, надземных склепов и храмов в горной Ингушетии несмотря на разрушения, вызванные военными экспедициями в XIX веке и депортацией ингушей в 1944 году [2,], объясняется их большим количеством в прошлом. Несмотря на уменьшение их числа, они все же сохраняются благодаря заботе населения, а также охраняются государством как памятники истории и культуры. Таким образом, они не исчезают полностью, хотя их количество уменьшается.
Еще одним важным аспектом, влияющим на сохранение культурных памятников, являлось отношение ингушей к ним после перехода к исламу. Если башни продолжали использоваться и
ценились, то склепы, храмы и святилища, где ранее проводились религиозные обряды во время праздничных торжеств, были заброшены.
В настоящее время наблюдается тенденция к сохранению и восстановлению памятников материальной культуры народов, что проявляется в охране и в проведении работ по реставрации объектов культурного наследия.
В советское время более шестидесяти различных типов культовых сооружений были обнаружены в горной Ингушетии, и многие из них сейчас нуждаются в реставрации для сохранения своего исторического значения.
Три христианских храма были выявлены исследователями на территории Чечено-Ингушетии, а также обнаружено 63 языческих святилища, из которых большая часть расположена на западе Ингушетии [3, с. 106].
Христианские храмы горной Ингушетии носят названия по геогрфической местности -Тхаба-Ерды, Алби-Ерды и Таргимский. От двух последних сооружений сохранились лишь развалины. Следует отметить, что изначально эти три храма были возведены предками ингушей как объекты языческого культа. Однако в период распространения христианства в регионе они использовались для проведения христианских ритуалов.
Особое внимание ученых привлекает храм Тхаба-Ерды, посвященный божеству Тха, расположенный в центре Галгайского общества между поселками Пуй и Хайрах. Здесь ежегодно собиралось Мехк-кхел (общественное собрание), где принимались важные решения, затрагивающие интересы ингушского народа. Тхаба-Ерды - самый старый храм Ингушетии, расположен на территории Джейрах-Асинского государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника. Временем его основания принято считать VIII век. Включенный в список объектов культурного наследия федерального значения, храм неоднократно реставрировался и в настоящее время является объектом археологических исследований, проводимых компанией «АСМ Групп» в партнерстве с ОАО «Наследие Кубани» и специалистами Ингушского археологического центра имени Е.И. Крупнова. Изучая территорию древнего храма Тхаба-Ерды, исследователи обнаружили подземные склепы и неизвестные поселения.
Одним из важных элементов ингушской культуры было почитание культа предков, сопровождаемое проведением поминальных обрядов и жертвоприношений в их честь. Это было основной причиной возникновения архитектурно украшенных сакральных сооружений, таких как храмы, святилища и склепы (малхара каш) - солнечные могильники, специальные помещения для поклонения и захоронения умерших, как надземные, так и подземные. Предки ингушей говорили: «Человеку при жизни нужна башня, а после смерти склеп».
Подчеркнем, что даже при распространении монотеизма (ислама) многие жители Северного Кавказа сохраняли языческие погребальные обряды и ритуалы до конца XIX века. Верность местным обычаям была такова, что ингуши, как и некоторые другие горцы Северного Кавказа, принимая присягу, называли имена своих «божеств» или имена своих предков, захороненных в семейных склепах.
Устойчивость древних обычаев, которые характерны для ингушей, подтверждается данными ранних исследователей, о чем, в частности, писал ингушский ученый Ч.Э. Ахриев [4]. Также об этом упоминал известный исследователь Б.К. Далгат, который отмечал, что традиционная вера ингушей была настолько крепка, что горец не мог солгать, находясь у святилища. В связи с этим ингуша, подозреваемого в совершении преступления, заставляли давать клятву у святилища [5, с. 135-136].
Как показывают исследования, святилища, храмы и другие специальные культовые сооружения, как правило, располагались на возвышенностях [3, с.123]. Ученые выделяют два основных типа культовых памятников: столпообразные (без внутренних помещений) и склепообразные (со внутренними помещениями).
Каменное сооружение в форме столпа с прямоугольным основанием и двускатным верхом было построено из известняка, облицовано желтой каменной кладкой и имело нишу с одной стороны. Средняя высота таких памятников составляла примерно два метра. Подобные святилища имелись в ингушских поселениях - Лежг, Кашиетте, Мецхал, Эрзи, Гу, Кост, Вовнушки, Таргим, Эгикал [6, с. 7].
Культовые памятники склепообразного вида, напоминающие двускатный склеп имеют прямоугольное продолговатое основание, двускатную ступенчатую кровлю и вход с полукруглым сводом, наружная облицовка выполнена в желтом цвете. Эти святилища расположены как возле сел Бейни, Морч, Эрзи, так и на отдаленных возвышенных местах (например, на Столовой горе) [6, с. 7-8].
Вход в святилище был украшен вставленными в стену рогами оленей или туров. Обычно в стенах святилища можно было найти один или несколько скрытых отверстий, напоминающих небольшие каналы, изгибающиеся под прямым углом. Размер отверстий был достаточным для того, чтобы рука могла свободно двигаться по каналу. Тайники размещались над входом, в арочных проходах, в алтарной части и в других местах святилища [1, с. 132].
Около двадцати частично разрушенных ингушских святилищ находятся в бассейне реки Ассы. Они имеют прямоугольную форму с двускатной крышей, похожей на обычный дом. Архитектурный анализ показывает, что форма этих святилищ была вдохновлена жилыми домами, которые давно исчезли в этом районе. Интересно, что двери некоторых святилищ находятся на западной стороне (под влиянием христианских церквей), а в других - на восточной стороне (по обычаю языческих солнцепоклонников). Крыша святилищ выполнена из камня с ложным сводом, образуя ступенчатую форму с гребенчатым профилем, характерным для этого региона. Этот стиль архитектуры уникален и не встречается больше нигде, кроме Чечено-Ингушетии и Осетии [7, с. 248-250].
В своих исследованиях М.Б. Мужухоев обратил внимание на эволюцию культовых сооружений. Он описал этот процесс следующим образом: начиналось все с небольших склепообразных святилищ, затем фиксируется появление христианских храмов, развитие в более крупные христианские святилища, последующее возрождение небольших языческих святилищ с перекрытием стен в двух ступенчатых скатах и, наконец, появление столпообразных святилищ, завершающих эволюцию местных культовых памятников [3, с. 140]. Некоторые ученые считают, что простейшая форма столпообразных сооружений не является вырождением, а, наоборот, является первичной формой культовых сооружений [1, с. 136].
Очевидно, что с течением времени ингуши перешли от простых форм строительства культовых сооружений к более сложным и прочным постройкам. Возможно, архитектурные особенности ингушских святилищ различались в зависимости от их статуса и предназначения.
Храм (в ингушском языке - элгац) строили для проведения религиозных церемоний. В элгаце проводились жертвоприношения и другие обряды. Ученые отмечают, что некоторые святилища «эльгыц» (элгац) имеют сходство с «сиелингами», у которых двускатная крыша. Сиелинги строились над могилой - «каш». Это было каменное строение с двускатной ступенчатой крышей. Вход внутрь вел через круглую арку в темное и уютное помещение, иногда разделенное арками на разные секции. На стенах внутри были закопченные ниши от восковых свечей, а на полу можно было увидеть деревянные бокалы, ковши, корыта и другие предметы, используемые для религиозных обрядов [8, с. 22].
Исследователь М.Б. Мужухоев утверждает, что строительство сиелингов было выполнено в память усопших предков. Эти монументы служили символами почитания и уважения к предкам, а также считалось, что они невидимо оказывали защиту своим потомкам [9, с.45].
Этнографические описания знакомят нас с монолитными «столпами» - святилищами, известными как «сиелинги», что указывает на их мифологическую связь с культом «божества солнца» и молнии «Сели». Характерным примером святилища-монумента является сиелинг у селения Эрзи в Ингушетии. Этот монумент напоминает башню, его фасад разделен на три части, две из которых имеют арочные ниши, а третья представляет собой ступенчатую кровлю, повторяющую форму ниш. Подобные башенные святилища-монументы, посвященные предкам, можно также встретить в Северной Осетии [5, с. 137].
Исследователь Ф.М. Костоева утверждает, что в старину термин «сиелинг» использовался для обозначения высокой четырехугольной каменной колонны, обращенной на юг, с плоским или двускатным верхом и маленькой нишей у основания. Сиелинги были собраны из необработанного камня до человеческого роста и закреплены на известковом или глинистом растворе («маркхал»). Такие каменные сооружения возводились на перекрестках дорог, у башен или склепов [10, с. 2024].
У каждого ингушского рода был свой священный храм и особый праздник. В храме всегда присутствовал страж или хранитель, которому приносили часть продуктов для пиршества, при храме находился жрец.
Последним жрецом ингушей в храме был Эльмурза-Хаджи из селения Шон (Шоан - авт. прим.). После принятия ислама он посетил Мекку и стал хаджи. Он зафиксировал целые языческие молитвы и раскрыл названия некоторых богов: Ерды (Jerda) - бог атмосферы; Ц1у - божество огня; Тышуол (Tusuol) - богиня плодородия и весны, которой молятся женщины; а также бог Сиелы (Siela) - бог грома. Помимо них были бог охоты Елт (Jelth) и верховный бог Деале (Dtala), для каждого из которых существовали отдельные молитвы [11, с. 22-23].
Храм Ц1у был посвящен древнему божеству огня, которое считалось святым. Вероятно, слово ц1ув термин со значением «святой» и Ц1ийле - «святыня». Профессор И.А. Дахкильгов считает, что это слово связано со словом ц1и, что означает «огонь» [12, с. 63]. Во время религиозных церемоний использовался священный флаг из белой ткани с изображением священной птицы «Тушоли». Ингуши верили, что у различных поселений и обществ были свои покровители - божественные существа или святые, которых все ингуши почитали [8, с. 20].
Таким образом, учитывая изложенный материал, необходимо отметить разнохарактерность культовых сооружений в горной Ингушетии. Наиболее древними были стопообразные каменные сооружения «селинг», далее были святилища называемые по-разному «села», «ерды», «ц1у»: Ауша-Села, Байни-Села, Морч-Села, Матар-Ерды, Сампай-Чуг, Итаз-Ерды, Галь-Ерды, Маго-Ерды и наконец третий тип это храмы - «элгац»: Тхаба-Ерды, Альби-Ерды, Таргама-Ерды. Хал-Ерды и Магой-Ерды и т.д.
Уникальное этнокультурное наследие Ингушетии представлено значительным количеством историко-культурных памятников, в том числе древних культовых сооружений, где проводились разнообразные обряды и церемонии.
В результате проведенных в настоящее время исследований в горной Ингушетии обнаружено большое количество неучтенных историко-культурных памятников, раскрывающие тайны древних обычаев и ритуалов, изучение которых позволит раскрыть множество загадок.
К ним относятся склепы, найденные в районе храма Тхаба-Ерды, архитектурного комплекса Тумги, в районе городища Нижний Оздик недалеко от села Лейми. Эти коллективные гробницы были построены предками ингушей в первом тысячелетии. Они представляют собой уникальный тип склепов-святилищ с открытой погребальной камерой. Некоторые из них имеют характерную структуру полуподземного строения без надземных перегородок, ряд склепов полностью разрушены. Подземные сооружения расположены близко друг к другу, на одной прямой. Вход в склепы находится с южной стороны. Обнаруженные памятники исследователями в дальнейшем планируются более детально изучить [13].
Следует отметить, что новые памятники архитектуры свидетельствуют о наличии на этой территории еще неизученных объектов культурного наследия, в том числе культовых сооружений, относящихся к раннему периоду истории Ингушетии, требующих особо тщательного изучения и реставрации.
В последние годы в Республике Ингушетия активно ведется работа по сохранению и восстановлению памятников материальной культуры ингушского народа. Особое внимание уделяется восстановлению объектов культурного наследия, в том числе плановому восстановлению склепов, храмов и святилищ. Выявленные в горной части Ингушетии религиозные сооружения отражают жизнь народов, населявших данный регион в разные исторические периоды. Культовые памятники горной Ингушетии являются феноменом этнической культуры ингушского народа.
Литература и источники
1. Крупное Е.И. Средневековая Ингушетия. 2-е изд. - Магас: Издательство «Сердало», 2008. - 256с.: ил.
2. Дзаурова Т.А-Х. Военная экспедиция Абхазова на Кавказ // Интернет-сайт. https: // dzurdzuki. com / 2014 / 09 / 03 / voennaya-ekspeditsiya-abhazova-na-kavkaz/#more-411 (дата обращения: 16.12.2023 г.)
3. Мужухоев М.Б. Средневековая материальная культура горной Ингушетии. - Грозный, 1977. - 191 с.
4. Ахриев Ч.Э. Присяга у ингушей // Терские ведомости. - 1871. - № 20
5. Сулименко С.Д. Башни Северного Кавказа. (символизация пространства в домостроительном творчестве горцев) -Владикавказ, Проект -Пресс, 1997. - 150 с.
6. Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушии в 1925-27г.г. - Владикавказ, 1928. - 32 с.
7. Гольштейн Аркадий. Башни в горах. - М.: Советский художник, 1977. - 334 с.
8. Религиозные верования народов СССР: сборник этнографических материалов. Т. 2. / Центральный совет Союза воинствующих безбожников СССР; составлен: М. Г. Левиным [и др.]: под общей редакцией В. К. Никольского. - М.-Л.: Московский рабочий, 1931. - 392 с.: ил.
9. Мужухоев М.Б. Средневековые культовые памятники Центрального Кавказа. (К истории религ. верований в X-XIX вв.) -Грозный: Чеч.-Инг. изд.-полигр. об-ние «Книга», 1989. - 220 с.
10. Костоева Ф.М. Наименования культовых построек в ингушском языке // Lingua-universum (Назрань). - 2013. - №2. - С. 2024.
11. Яковлев Н.Ф. Проблемы изучения культуры чеченцев и ингушей // сост.: Албогачиева М.С-Г. Многоликая Ингушетия. -СПб., 304 с.
12. Антология ингушского фольклора. Т.1. Мифы. Обрядовый фольклор / Составитель И.А. Дахкильгов. Нальчик. Издательский центр «Эльфа». 2003. с. 63
13. ПМА (полевой материал автора) сотрудника Джейрахско-Ассинского музея заповедника Ф. Кариевой.
References and Sources
1. Krupnov E.I. Srednevekovaya Ingushetiya. 2-e izd. - Magas: Izdatel'stvo «Serdalo», 2008. - 256s.: il.
2. Dzaurova T.A-H. Voennaya ekspediciya Abhazova na Kavkaz // Internet-sajt. https: // dzurdzuki. com / 2014 / 09 / 03 / voennaya-ekspeditsiya-abhazova-na-kavkaz/#more-411 (data obrashcheniya: 16.12.2023 g.)
3. Muzhuhoev M.B. Srednevekovaya material'naya kul'tura gornoj Ingushetii. - Groznyj, 1977. - 191 s.
4. Ahriev Ch.E. Prisyaga u ingushej // Terskie vedomosti. - 1871. - N° 20
5. Sulimenko S.D. Bashni Severnogo Kavkaza. (simvolizaciya prostranstva v domostroitel'nom tvorchestve gorcev) - Vladikavkaz, Proekt -Press, 1997. - 150 s.
6. Semenov L.P. Arheologicheskie i etnograficheskie razyskaniya v Ingushii v 1925-27g.g. - Vladikavkaz, 1928. - 32 s.
7. Gol'shtejn Arkadij. Bashni v gorah. - M.: Sovetskij hudozhnik, 1977. - 334 s.
8. Religioznye verovaniya narodov SSSR: sbornik etnograficheskih materialov. T. 2. / Central'nyj sovet Soyuza voinstvuyushchih bezbozhnikov SSSR; sostavlen: M. G. Levinym [i dr.]: pod obshchej redakciej V. K. Nikol'skogo. - M.-L.: Moskovskij rabochij, 1931. - 392 s.: il.
9. Muzhuhoev M.B. Srednevekovye kul'tovye pamyatniki Central'nogo Kavkaza. (K istorii relig. verovanij v X-XIX vv.) - Groznyj: Chech.-Ing. izd.-poligr. ob-nie «Kniga», 1989. - 220 s.
10. Kostoeva F.M. Naimenovaniya kul'tovyh postroek v ingushskom yazyke // Lingua-upiversum (Nazran'). - 2013. - №2. - S. 20-24.
11. Yakovlev N.F. Problemy izucheniya kul'tury chechencev i ingushej // sost.: Albogachieva M.S-G. Mnogolikaya Ingushetiya. - SPb., 304 s.
12. Antologiya ingushskogo fol'klora. T.1. Mify. Obryadovyj fol'klor / Sostavitel' I.A. Dahkil'gov. Nal'chik. Izdatel'skij centr «El'fa». 2003. s. 63
13. PMA (polevoj material avtora) sotrudnika Dzhejrahsko-Assinskogo muzeya zapovednika F. Karievoj.
КАРИЕВА ФАРИЗА АЛИХАНОВНА - аспирант, Ингушский государственный университет ([email protected]). ДОЛГИЕВА МАРЕМ БЕЛАНОВНА - кандидат исторических наук, профессор, Ингушский государственный университет ([email protected]).
KARIEVA, FARIZA A. - Ph.D. student, Ingush State University ([email protected]).
DOLGIEVA, MAREM B. - Ph.D. in History, Professor, Ingush State University ([email protected]).
УДК 39(=161.1):303.425.5(510) DOI: 10.24412/2308-264X-2024-2-246-251
ЦЗИНЬ ВЭЙЧЖОУ
К ВОПРОСУ ИЗУЧЕНИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ ГРУППЫ ПОТОМКОВ КИТАЙСКО-РУССКИХ СМЕШАННЫХ БРАКОВ В СИНЬЦЗЯНЕ
Ключевые слова: русские в Китае, «китайские русские», китайско-русские смешанные браки, этническая идентичность, национальная идентичность.
Потомки лиц, создававших китайско-русские смешанные браки, представляют собой в современном Китае особую группу, образовавшуюся в результате исторически длительного опыта контактов между русскими и китайцами (в основном с ханьцами, и главным образом в новое время). Сегодня в Китае проживают десятки тысяч потомков китайско-русских смешанных браков, которые в основном проживают в Синьцзяне, Внутренней Монголии, Хэйлунцзяне и других местах. Поскольку этническая идентичность потомков китайско-русских смешанных браков создает возможность выделения особой группы, автор отмечает, что, помимо нее, объектами соответствующей идентификации при ее изучении могут быть также два родительских этноса - русские и ханьцы. Кроме того, поскольку и русские, и китайцы (ханьцы) имеют свои страны и являются доминирующими этническими группами в своих странах, этническая идентичность потомков китайско-русских смешанных браков часто сопровождается национальной идентичностью. В некоторых случаях трудно отличить две идентичности.
JIN WEIZHOU
ON THE ISSUE OF STUDYING THE ETHNIC GROUP OF DESCENDANTS OF CHINESE-RUSSIAN MIXED
MARRIAGES IN XINJIANG
Key words: Russians in China, "Chinese Russians ", Chinese-Russian mixed marriages, ethnic identity, national identity.
The descendants of those who created Chinese-Russian mixed marriages represent a special group in modern China, formed as a result of historically long experience of contacts between Russians and Chinese (mainly with the Han Chinese, and mainly in modern times). Today, China is home to tens of thousands of descendants of Sino-Russian intermarriages, mostly living in Xinjiang, Inner Mongolia, Heilongjiang and other places. Since the ethnic identity of the descendants of Chinese-Russian mixed marriages creates the possibility of identifying a special group, the author notes that, in addition to it, the objects of corresponding identification when studying it can also be two parent ethnic groups - Russians and Hans. In addition, since both Russians and Chinese (Han) have their own countries and are the dominant ethnic groups in their countries, the ethnic identity of the descendants of Sino-Russian mixed marriages is often accompanied by a national identity. In some cases, it is difficult to distinguish between the two identities.
