CC BY
70
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
УДК 94(47).084.8 ББК 63.3(8)6-4
В.С. Брачев
историк ЗАЛМАН БОРИСОВИЧ ЛОЗИНСКИЙ (1898-1936)
Рассмотрены основные вехи биографии видного историка-марксиста конца 1920-х -первой половины 1930-х гг. профессора кафедры русской истории Ленинградского педагогического института им. А.И. Герцена и Всесоюзного коммунистического сельскохозяйственного университета им. И.В. Сталина, директора Института литературы и искусства Ленинградского отделения Коммунистической академии З.Б. Лозинского, проанализированы его научные труды. Особое внимание уделено аресту историка в июле 1936 года, избранной им линии поведения в ходе следствия и его показаниям. Работа основана на материалах Архива УФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и других библиотек и архивохранилищ.
Ключевые слова:
Ленинградский педагогический институт им. А.И. Герцена, Ленинградское отделение Коммунистической академии, З.Б. Лозинский, политические репрессии в СССР, советская историческая наука, экономическая политика Временного правительства.
Брачев В.С. Историк Залман Борисович Лозинский (1898-1936) // Общество. Среда. Развитие. - 2015, № 4. - С. 20-26. © Брачев Виктор Степанович - доктор исторических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург; e-mail: v.brachev@spbu.ru
О
Среди репрессированных в 1930-е годы, а ныне основательно забытых историков-марксистов Ленинграда Залман Борисович Лозинский принадлежал в своё время к числу наиболее заметных.
Родился он 1 марта 1898 года в городе Шклове Могилёвской губернии в еврейской мещанской семье. Отец будущего историка Борис Лозинский владел часовым, а затем ювелирным магазинами, после революции - кустарь-одиночка в Москве. Мать Фрида Григорьевна занималась домашним хозяйством и воспитывала детей. Следует иметь в виду, что кроме Залмана в семье Лозинских была ещё дочь Евгения (Зильда) 1900 г.р. и сын Михаил (1902 г.р.) [14, л.2].
«В 1916 году, - пишет в своей автобиографии З.Б. Лозинский, - окончил среднюю школу. Осенью же этого года поступил в один из петроградских вузов, но в марте 1917 года прервал занятия и вернулся на родину (Могилёв. - Б.В.), где вплоть до конца 1921 года вёл партийную и советскую работу. В революционное движение вошёл с 1916 года, когда, будучи ещё на школьной скамье, образовал подпольный марксистский кружок» [11, л. 3].
В апреле 1917 года З.Б. вступил в РСДРП (объединённые интернационалисты), где пробыл вплоть до апреля 1918 года. В конце декабря этого года вступил в РСДРП(б). Своей партийности вкупе с активной жизненной позицией, собственно, и обязан был З.Б. в своей карьере в эти годы: член исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов Могилёва (апрель 1917 - март 1918 и с апреля 1919 по декабрь 1921 года), редактор выходившей в это время газеты Могилёв-ского Совета рабочих и солдатских депутатов «Соха и молот». С августа 1919 по ноябрь 1921 г. З.Б. работал заведующим городского и уездного отдела народного образования Могилёва. Член уездного и городского комитетов РКП(б) с мая 1919 по ноябрь 1921 г. В конце 1921 года З.Б. командируют в Москву на общественно-педагогическое отделение факультета общественных наук Московского университета. Учёбу в университете З.Б. успешно совмещал с работой в издательстве «Красная новь», сначала как сотрудник, а затем и заведующий литературной редакцией [19, л. 3].
Университет З.Б. окончил в 1924 году, после чего оказался в числе слушателей тог-
Слева направо: 1-й ряд снизу: М.Пошерстник, неизвестная;
2-й ряд, сидят: Кузнецов, Овчинников, Ян Бенек - секретарь укома, Ф.Козлов; 3-й ряд, стоят: А.Шульман, М.Гуревич, Я.Агрест, Р.Школьникова, Я.Гуревич, З.Лозинский - редактор газеты «Соха и молот»
Р.Гуревич. (Фото 1920 г. из альбома, составленного моги-левским комсомольцем 20-х гг.
В.И. Кейлиным)
дашнеи «кузницы» историков-марксистов -Института красноИ профессуры в Москве, где работал в семинаре М.Н. Покровского, специализируясь в области русскоИ истории. Характерно, что, как и в студенческие годы, учёбу в институте З.Б. по-прежнему совмещал с работоИ - на этот раз в качестве заведующего в 1926-1927 гг. редакцией «Вестника Коммунистической академии».
После окончания института (1927) орг-распредотделом ЦК был направлен в Ленинград, где как «красный профессор» получил назначение на преподавательскую работу во Всесоюзный коммунистический сельскохозяйственный университет имени И.В. Сталина, Институт красной профессуры и Ленинградский педагогический институт имени А.И. Герцена.
В Коммунистическом университете З.Б. проработал до 1930 года. Что касается Педагогического института, то ему в научно-педагогической биографии З.Б. принадлежит особое место, так как именно здесь в 1929 году он был назначен заведующим кафедрой русской истории [14, л. 2], после чего уже в 1930 году по ходатайству этого учебного заведения утверждён в качестве профессора этой кафедры [17, с. 212].
Большой интерес в этой связи представляет появившийся в связи с этим примечательный документ - «Отзыв о работе тов. Лозинского в Педагогическом институте им. А.И. Герцена» тогдашнего декана общественно-лингвистического факультета Ни-коленко: «Тов. Лозинскому давались самые ответственные работы в институте: чтение лекций и ведение специальных семинаров по истории эпохи империализма в России, в том числе и на историческом цикле. <...> Он проявил себя вполне владеющим марксизмом, прекрасным педагогом с большой научной эрудицией в области своего пред-
мета. Курса истории эпохи империализма в России до прихода тов. Лозинского в институте по существу не было. Он его впервые поставил и хорошо организовал.
В качестве руководителя исторической кафедры он сменил ренегата Захера. В течение сравнительно короткого времени он поднял работу этой кафедры. Под его руководством были перестроены программы всех исторических дисциплин с точки зрения методологической выдержанности. <... > Необходимо указать, что Лозинскому пришлось провести огромную работу по очищению преподаваемых исторических дисциплин в институте от "рожковщины", которая была здесь чрезвычайно сильна, поскольку Рожков в течение целых 7 лет занимал в институте кафедру русской истории. <...> Исходя из всего указанного, деканат общественно-лингвистического факультета Педагогического института им. А.И. Герцена считает совершенно необходимым переквалифицировать тов. Лозинского в штатные профессора по кафедре русской истории» [1, л. 6].
Что касается научно-административной карьеры З.Б., то она была связана в это время, главным образом, с его работой в Ленинградском научно-исследовательском институте марксизма (с 1930 Институт истории Ленинградского отделения Кома-кадемии): учёный секретарь, директор Института подготовки кадров (1930-1931 гг.), зам. директора Института истории (19311932 гг.). В конце декабря 1932 года З.Б. назначают директором Института литературы и искусства Ленинградского отделения Коммунистической академии (ЛОКА). Конечно же, литературоведом, а тем более литератором З.Б. не был, но некоторое отношение к «литературному фронту» всё же имел, так как с 1930 года был главным
о
редактором журнала «Ленинград», а с 1933 года был назначен опять-таки главным редактором другого литературно-художественного и общественно-политического журнала - «Литературный современник» [19, л. 3-4].
Можно, таким образом, заключить, что с точки зрения карьерного роста у З.Б. в середине 1930-х гг. был полный успех. Вполне благополучно обстояли и его дела в смысле научных достижений. Первые научные публикации З.Б. появились в 1927 году, и вышли они из семинаров М.Н. Покровского времени его обучения в Институте Красной профессуры в Москве.
Речь идёт о его статьях 1927 года [10] и [9]. Характерная особенность этих работ -достаточно высокий научный уровень, что свидетельствует не только о незаурядных исследовательских способностях автора, но и о неплохой профессиональной выучке, которую он получил в Институте Красной профессуры.
Несмотря на критическое отношение автора к «буржуазному наследию», статья З.Б. о С.М. Соловьёве имеет несомненно информативный уклон и не лишена пиетета к выдающемуся историку. С.М. Соловьёв, -пишет здесь З.Б. Лозинский, - «одна из самых замечательных фигур в ряду русских историков XIX века. Нельзя соглашаться с его концепцией, необходимо решительно возражать против ряда важнейших его взглядов, можно и должно признавать ошибочной всю его схему русского исторического процесса, но было бы верхом близорукости не видеть того вклада, которым обогатил Соловьёв русскую историческую науку его времени» [10, с. 207].
Отметив в своей статье наиболее ценное в научном наследии С.М. Соловьёва как историка, З.Б. уделил большое внимание и тому влиянию, которое он оказал на своего ученика В.О. Ключевского. Уступая своему ученику как мастер слова, С.М. Соловьёв, подводит итог своим наблюдениям З.Б., был «самостоятельнее, оригинальнее его в своей схеме русского исторического процесса» [10, с. 275].
Благоприятное впечатление производит и другая работа З.Б. этого времени, опубликованная в 10-м и 11-м номерах журнала «Пролетарская революция» за 1927 год [9]. Содержание её представляет собой отрывок из практически уже подготовленной к этому времени его монографии «Экономическая политика Временного правительства». В свет она, однако, вышла чуть позже - в 1929 году под грифом Ленинградского научно-исследовательского
института марксизма, среди сотрудников которого, как мы уже знаем, и подвизался в это время З.Б. [16].
Сама работа (200 страниц) З.Б. Лозинского состоит из предисловия («От автора»), шести глав: Распад народного хозяйства в 1917 году (глава I), Регулирование промышленности (глава II), Финансы (глава III), Продовольственное дело (глава IV), Земельный вопрос (глава V), Рабочий вопрос (глава VI) и заключения.
Экономическая политика русской буржуазии в 1917 году, приходит к выводу Лозинский, отличалась «исключительным убожеством, предельным бесплодием, творческой немощью» [16, с. 198]. Дело в том, поясняет он далее свой вывод, что «Февральская революция не повлекла за собой коренного сдвига в сфере экономической политики <...> За 8 месяцев своего существования Временное правительство лишь углубило разруху и ускорило распад хозяйственной системы» [16, с. 198].
«При той степени развала, до которой дошло народное хозяйство России, борьба с хозяйственной разрухой требовала, - пишет З.Б. Лозинский, - решительного "вторжения в частную собственность", широкого и планомерного перераспределения хозяйственных ресурсов, радикальной перестройки производственного аппарата и пр. Плодотворная борьба с хозяйственной разрухой возможна была лишь вопреки и против интересов буржуазии. Поэтому интересам хозяйственного развития страны противоречили не только политика прямого саботажа, проводившаяся буржуазией, но и программа, выдвинутая мелкобуржуазными партиями (м[еньшеви]ки и эсеры), видевшими спасение в установлении "организованного капитализма"» [16, с. 198-199].
Единственный выход из этого экономического тупика, делает закономерный вывод З.Б., был указан большевиками, считавшими, что успешная борьба с хозяйственным развалом возможна лишь при условии победы диктатуры пролетариата. «Народное хозяйство России накануне Октябрьской революции нуждалось в "хирургическом вмешательстве", которое избавило бы его от паразитического нароста, угрожавшего жизни организма. Пролетариат блестяще справился в Октябре с этой операцией» [16, с. 200].
Как отмеча л в 1962 году другой исследователь этой темы историк П.В. Волобу-ев, работа З.Б. Лозинского не лишена ряда недостатков: в ней слабо раскрыты механизм воздействия крупной буржуазии на экономическую политику правительства и
анализ её мотивов. Недостаточно говорится в его работе и о хищничестве русской буржуазии при пособничестве власти. Поверхностен и очерк о хлебной монополии. Ошибочным признал П.В. Волобуев и выводы З.Б. Лозинского о сдерживающем влиянии на локаутчиков политики цен, о принятии капиталистами хлебной монополии и т.п. [6, с. 12]. Тем не менее, она и по сей день сохраняет известную научную ценность, так как в ней довольно обстоятельно рассмотрены вопросы организации аппарата регулирования промышленности и транспорта. Заслуживает внимания и общий вывод З.Б. Лозинского о нарастании темпов хозяйственной разрухи в стране в марте-октябре 1917 года, а также ряд более мелких наблюдений [6, с. 11].
Перу З.Б. принадлежит также небольшое предисловие к публикации Ленинградского отделения Центрархива РСФСР [5]. Материалы частных совещаний, отмечает здесь З.Б. Лозинский, свидетельствуют, что в условиях перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую прежние разногласия между различными буржуазными и помещичьими партиями и группировками отошли на задний план и все силы буржуазной и помещичьей контрреволюции объединились вокруг Партии народной свободы [5, с. VI]. «Разгром корниловщины определил судьбу "частных совещаний": в начале октября Дума Милюковых с Пуришкевичем сошла, наконец, в могилу» [5, с. XIV].
К началу 1930-х гг. З.Б. сделал неплохую карьеру и, что не менее важно, считался вполне своим человеком в руководстве ЛОКА. Неудивительно поэтому, что когда в конце 1932 года освободилось место директора Института литературы и искусства в Комакадемии, на эту должность был назначен именно он. О его причастности к редактированию ряда литературных журналов уже шла речь выше. И как следствие - появление уже литературоведческой статьи З.Б. «Борьба за социалистический реализм и литературоведение», в основу которой лёг его доклад на проведённой в феврале-марте 1934 года в стенах института научной сессии по этой проблеме.
«Для большинства литературоведов и критиков, - заявил здесь З.Б. Лозинский, - социалистический реализм означает выраженную в образной форме правду действительности, взятую в её типических проявлениях, в типических характеристиках, отражающих позиции пролетариата, борющегося за торжество бесклассового общества» [13, с. 9].
Сама работа З.Б. представляет собой критический обзор опубликованной к этому времени литературы о социалистическом реализме, которая, по его заключению, при всех своих недостатках, свидетельствует всё же об известных успехах советского литературоведения и критики. В то же время, по его мнению, «с полной отчётливостью и всей резкостью необходимо признать, что критика и литературоведение на настоящем этапе отстают не только от социалистического строительства, но и от художественной литературы. <...> Необходимые условия дальнейшего роста нашей критики и литературоведения: учёба, повышение чувства ответственности, приближение к социалистической практике. Будут налицо эти условия - будет обеспечена и более углублённая разработка центральной проблемы нашего литературоведения - проблемы социалистического реализма» [13, с. 35].
Какого-либо дальнейшего развития литературоведческие штудии З.Б. не получили. Да и своё директорство в Институте литературоведения и искусства он рассматривал как временное явление, вызванное обстоятельствами момента [12, л. 2об]. Основные усилия учёного в это время были направлены на подготовку монографии под условным названием «Очерки 1917 года». Своеобразным подступом его к этой теме можно, видимо, считать большую (3 печатных листа) статью «Мелкобуржуазные партии в 1917 году», о которой он упоминает в составленном им 3 апреля 1934 года списке своих научных трудов [15, л. 4]. Каких-либо следов её обнаружить, к сожалению, нам не удалось. Всего этого с лихвой хватило для того, чтобы президиум ЛОКА присвоил ему 21 января 1936 года по совокупности трудов без защиты учёную степень кандидата исторических наук [18, л. 4].
Положение историка-партийца ко многому обязывало. Отсюда, очевидно, и выступление З.Б. на объединённом заседании Института истории ЛОКА и Ленинградского отделения Общества историков-марксистов 29 января и 16 февраля 1931 года, посвящённом разоблачению арестованных академиков С.Ф. Платонова и Е.В. Тарле, в котором ему пришлось охарактеризовать их как «злейших классовых врагов» [7, с. 197]. Насколько искренен при этом был З.Б., судить нам сегодня трудно. Каких-либо других следов его активного участия в борьбе с классовыми врагами на историческом фронте обнаружить не удалось. Не «засветился» З.Б., в отличие от целого ряда
о
своих коллег, и как сторонник оппозиции в партийных рядах в 1920-е годы.
Неудивительно поэтому, что первая волна арестов, обрушившихся на историков-партийцев ЛОКА после убийства 1 декабря 1934 года С.М. Кирова, обошла его стороной. Но от судьбы, как говорится, не уйдёшь, и через некоторое время пришли и за ним. Случилось это 3 июля 1936 года. Арестовали З.Б. Лозинского у него на квартире по улице бульвар Профсоюзов (ныне Конногвардейский бульвар) д.6, кв. 46, где он проживал вместе с женой Марией Андреевной Альтергот, 1899 г.р., учительницей 8-й средней школы Кировского района г. Ленинграда, сыном Леонидом и дочерью Натальей. Отец Залмана Борисовича к тому времени умер, а 65-летняя старуха-мать проживала отдельно от сына по 8-й линии Васильевского острова, д. 31 [2, л. 3].
Непосредственной причиной ареста учёного стали фигурировавшие в показаниях арестованных ранее сотрудников ЛОКА (А.И. Малышев, С.Г. Томсинский, И.С. Фендель, Л.Г. Райский) упоминания его фамилии как одного из участников контрреволюционной троцкистко-зиновь-евской организации в Ленинграде. По тем временам этого было вполне достаточно для ареста и осуждения человека.
Первый допрос учёного состоялся 7 июля 1936 года.
«Следствием установлено, заявил ему следователь, что Вы являетесь активным участником контрреволюционной организации. Предлагаем Вам дать показания о своей контрреволюционной деятельности».
«Категорически отрицаю своё участие в какой-либо контрреволюционной организации», - отвечал на это З.Б. «Вы говорите неправду, - настаивал следователь. - Показаниями ряда арестованных членов контрреволюционной организации - Ваших прямых соучастников по совместной контрреволюционной деятельности, Вы изобличаетесь как один из активнейших участников этой организации. Вы подтверждаете это?»
«Утверждая, что я не участвовал в какой-либо контрреволюционной организации, я говорю абсолютную правду», - настаивал З.Б.
Почувствовав, что лобовой атакой сопротивление З.Б. ему не сломить, следователь начал издалека.
«Вопрос: Знаете ли Вы Зайделя Григория Соломоновича?
- Знаю Зайделя, - вынужден был ответить на это З.Б. Лозинский, так как работал с ним в Институте истории ЛОКА с
1928 по 1932 год. - С конца 1932 года по декабрь 1934 года я общался с ним. После я был директором Института истории литературы и искусства ЛОКА, а Зайдель был зам. директора ЛОКА».
Зайдель, показывал далее З.Б. Лозинский, был в прошлом в оппозиции в 1923 году. За троцкизм он исключался из партии. Работая на ряде руководящих постов в ЛОКА и ИКП, Зайдель из наиболее близких ему лиц выдвинул в качестве своих заместителей зиновьевцев Малышева и Богомольного. В начале 1935 года он был выслан из Ленинграда.
«Вы бывали на квартире у Зайделя?» -пошёл в наступление следователь.
«Да, бывал, но чрезвычайно редко», -осторожно ответил З.Б. Лозинский.
«А Пригожина знаете?
- С ним я знаком примерно с конца 1929 года. В прошлом Пригожин был активным троцкистом. До последнего момента он был скрытым троцкистом. Во всех учреждениях, где он работал, Пригожин действовал дезорганизаторски.
Вопрос: У него на квартире Вам приходилось бывать?
Ответ: Я был у него несколько раз, примерно в 1930-1931 годах. Совместно со мной у него были работники Института истории Зайдель, Райский, Малышев, Го-дес, Томсинский, Зеленко (секретарь секции научных работников). Был я у Приго-жина вместе с Зайделем и Сефом - зам. директора Института истории Комакадемии, приехавшим из Москвы. Мы все трое пришли в квартиру Пригожина после заседания в Институте истории ЛОКА. В свою очередь, Пригожин также был у меня на квартире в 1934 году. Тогда у меня были: Дубыня, приехавший из Москвы, Зайдель, Периль (учёный секретарь Комакадемии), Пригожин, Годес, Малышев и Балакин (секретарь парткома Комакадемии).
Вопрос: Следствию известно, что Вы бывали на сборищах, носивших контрреволюционный характер. Вы подтверждаете это?
Ответ: Ни в каких контрреволюционных сборищах я лично участия не принимал. Я был на нескольких вечерах, носивших совершенно невинный характер» [2, л. 9].
Сегодня трудно сказать определённо, какие меры психологического или физического воздействия были предприняты следствием в отношении З.Б., но уже 26 августа 1936 года характер его показаний резко изменился.
«Вопрос: До изобличения Вас на очных ставках предлагаем Вам дать правдивые
показания об известных Вам контрреволюционных действиях организации и своей роли в ней.
Ответ: Решив дать совершенно правдивые показания, я показываю, что в 1931 году в Институте истории ЛОКА сложилась контрреволюционная троцкистс-ко-зиновьевская организация. <... > В 1928-1929 гг. в Ленинград приехали троцкисты Пригожин, Томсинский и зиновье-вец Малышев. Пригожин и Томсинский в своё время учились в Москве в Институте Красной профессуры вместе с Зайделем и Фенделем. Все они довольно быстро нашли общий язык» [2, л. 9об].
В ответ на форсированное наступление партии на историческом фронте в связи с публикацией в 1931 году письма И.В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» участники организации, показывал далее З.Б., встали на путь захвата практически всех сколько-нибудь важных «опорных точек» на историческом фронте в Ленинграде: Институт истории ЛОКА (директор троцкист Г.С. Зайдель, его заместитель зиновьевец А.И. Малышев); Историко-археографический институт Академии наук (зам. директора троцкист С.Г. Томсинский); Государственная академия истории и материальной культуры (зам. директора троцкист А.М. Пригожин); исторический факультет ЛГУ (декан Г.С. Зайдель, его заместитель зиновьевец Я.И. Богомольный); ЛИФЛИ (директор троцкист С.С. Горловский) [2, л. 13, 16].
И наконец, главное, чего добивалось следствие от З.Б.:
«Я признаю себя участником контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации, в которой я состоял с осени 1931 года вплоть до своего ареста», - вынужден был заявить он в ходе допроса [2, л. 14].
«- Кто и когда Вас завербовал? - был задан ему вопрос.
- В организацию меня никто не вербовал, - отвечал З.Б. - Я вошёл в неё сам в 1931 году в силу того, что в этот период времени в вопросах политики на идеологическом фронте перешёл на троцкистские позиции.
Вопрос: Назовите всех известных Вам участников контрреволюционной троц-кистско-зиновьевской организации в Ленинграде.
Ответ: Из участников троцкистско-зи-новьевской организации мне известны: Зайдель, Пригожин, Фендель, Томсинс-кий, Малышев, Райский, Годес, Периль, Горловский, Куренко, Меламед» [2, л. 14].
На допросе, который провёл 2 сентября 1936 года старший лейтенант госбезопасности Полянский, следствие постаралось закрепить достигнутый им успех и добиться от З.Б. уже развёрнутых признаний о террористическом характере организации, в которую он якобы входил.
«26 августа, - заявил следователь, - Вы показали, что троцкистско-зиновьевская организация, участником которой Вы являетесь, имела своей целью борьбу против руководства ВКП(б) для смены этого руководства. Дайте показания, какими методами боролась ваша организация.
- Троцкистско-зиновьевская организация возглавлялась, как я показал на допросе 26 августа, Зайделем, Малышевым и другими. В 1933 году в качестве одного из основных методов борьбы с партией и Советским правительством она выдвинула террор», - ответил на это З.Б.
В конце 1933 года, по его словам, перед членами организации, собравшимися в кабинете директора Института истории ЛОКА, Г.С. Зайдель якобы заявил, что поскольку эффективная работа среди «масс» при сложившихся условиях невозможна, рассчитывать следует только на террор как единственно реальный путь борьбы [2, л. 20].
Тогда же, показывал далее З.Б. Лозинский, в конфиденциальной беседе с ним Г.С. Зайдель предложил ему создать среди сотрудников возглавляемого им Института литературы и искусства спецгруппу из лиц, готовых в случае необходимости «встать на путь террора» и он, З.Б. Лозинский, якобы это предложение принял.
«Кто фактически был завербован Вами в террористическую группу?» - задал вопрос следователь и получил ответ: «Я не завербовал ни одного человека» [2, л. 22].
Спасти З.Б. Лозинского эта жалкая отговорка ввиду от уже вырванного следствием признания о террористическом характере организации, в которую он входил, понятное дело, не могла. Тем более, что к этому времени такого же характера признания были получены следствием и от других подследственных (следует иметь в виду, что вместе с З.Б. Лозинским по делу № 22439-1936 г., сфабрикованному ленинградскими чекистами, проходило ещё 9 человек: Лидак О.А., Белин Л.А., Васильев А.И., Дмитриев Т.Д., Жаворонков Б.И., Иванов Г.Ф., Кунаев В.В., Неклюдов П.Г., Хугаев К.Г. Всем им было предъявлено стандартное по тем временам обвинение в антисоветской и террористической деятельности (ст.58-8 и 58-11 УК РСФСР),
подпадающее под Постановление Президиума ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», предусматривавшее ускоренное следствие по такого рода делам и немедленное приведение в исполнение расстрельных приговоров по ним [8].
«УНКВД Ленинградской области в Ленинграде в 1936 году, - читаем мы в обвинительном заключении по этому делу, - ликвидирован ряд боевых контрреволюционных троцкистско-зиновьевских групп, подготавливавших террористические акты против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Следствием установлено, что создавались и направлялись эти группы по указанию всесоюзного центра - "Объединённого троцкистско-зи-новьевского блока"» [3, л. 55].
Одной из таких контрреволюционных террористических групп и являлась организация, в которую входил, по версии следствия, З.Б. Лозинский. Что же касается конкретных обвинений, предъявленных ему, то они были следующими:
1) являлся участником троцкистско-зи-новьевской террористической организации, совершившей 1 декабря 1934 года злодейс-
кое убийство С.М. Кирова и подготавливавшей ряд терактов против других руководителей ВКП(б) и Советского правительства.
2) входил в террористическую группу Г.С. Зайделя.
3) получил от Г.С. Зайделя указание о создании террористической группы в Институте литературы и искусства ЛОКА [3, л. 52].
6 ноября 1936 года постановлением выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР все проходившие по этому делу, в том числе и З.Б. Лозинский, были приговорены к расстрелу и в этот же день приговор в соответствии с уже упоминавшимся нами Постановлением Президиума ЦИК СССР от 1.12.1934 г. был приведён в исполнение. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в Особом архиве 1-го спецотдела НКВД СССР [4, л. 426].
25 июля 1957 года определением Военной Коллегии Верховного Суда РСФСР З.Б. Лозинский и его однодельцы были реабилитированы за отсутствием в их действиях состава преступления [4, л. 426]. Реабилитирована была и расстрелянная в 1938 году супруга З.Б. Лозинского М.А. Альтер-гот. Справедливость, таким образом, восторжествовала, хотя слишком поздно.
см
О
список литературы:
[1] Архив РГПУ им. А.И. Герцена. - Д.400 (З.Б. Лозинский).
[2] Архив УФСБ РФ по СПб. и ЛО. - Дело П-80091 в 20 т. Т.1 (по обвинению Лозинского Залмана Борисовича).
[3] Архив УФСБ РФ по СПб. и ЛО. - Дело П-80091 в 20 т. Т.2 (по обвинению Лидак Отто Августовича и других).
[4] Архив УФСБ РФ по СПб. и ЛО. - Дело П-80091 в 20 т. Т.9.
[5] Буржуазия и помещики в 1917 г.: частные совещания членов Государственной думы / Под ред. А.К. Дрезена, с предисл. З.Б. Лозинского. - М.-Л.: Партиздат, 1932.
[6] Волобуев П.В. Экономическая политика Временного правительства. - М.: изд-во АН СССР, 1962.
[7] Зайдель Г., Цвибак М. Классовый враг на историческом фронте // Доклады Г. Зайделя и М. Цвибака о Тарле и Платонове и их школах и прения. - М.-Л., 1931.
[8] Известия. - 1934, 5 декабря.
[9] Лозинский З. Временное правительство в «борьбе» с промышленной разрухой // Пролетарская революция. - 1927, №10(69). - С. 138-165; №11(70).
[10] Лозинский З. Историк великодержавной России С.М. Соловьёв // Русская историческая литература в классовом освещении. Сборник статей. С предисл. и под ред. М.Н. Покровского. Труды Института Красной профессуры. Т.1. - М., 1927.
[11] Лозинский З.Б. Автобиография. - Архив РГПУ им. А.И. Герцена. - Д.400 (З.Б. Лозинский).
[12] Лозинский З.Б. Автобиография, 1934. - СПб. филиал архива РАН. - Ф. 225. Оп. 4а. Д. 163.
[13] Лозинский З.Б. Борьба за социалистический реализм и литературоведение // В спорах о методе. Сб. статей о социалистическом реализме. - Л.: Ленинградское областное издательство, 1934.
[14] Лозинский З.Б. Личный листок по учёту кадров. 8 апреля 1934 г. - Архив РГПУ им. А.И. Герцена. - Д. 400 (З.Б. Лозинский).
[15] Лозинский З.Б. Список научных работ, 23.04.1934. - ЦГАИПД СПб. - Ф. 1728. Оп. 1. Д. 654420 (З.Б. Лозинский).
[16] Лозинский З.Б. Экономическая политика Временного правительства. - Л.: Прибой, 1929.
[17] Лозинский Залман Борисович // Профессора Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена в XX веке. - СПб.: изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2000. - 392 с.
[18] СПб. филиал архива РАН. - Ф. 225 (ЛО Комакадемии). Оп. 4а. Д. 163.
[19] Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб). - Ф. 1728. Оп. 1. Д. 654420 (З.Б. Лозинский).
