ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ АРКТИЧЕСКОГО И ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ОСВОЕНИЯ ТЕРРИТОРИЙ, ИХ ЭКСПЛУАТАЦИИ И ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (ЭТАПЫ ОТ ПЕРВОПРОХОДЦЕВ ДО 1917 ГОДА) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 349.6; 504.056; 614.8

Исторический опыт арктического и дальневосточного освоения территорий, их эксплуатации и обеспечения национальной безопасности (этапы от первопроходцев до 1917 года)

ЗВЕРЬКОВ ВИКТОР АЛЕКСАНДРОВИЧ,

первый заместитель Генерального директора ООО «АтомПроектЭнергоСервис»; МИНГАЛЕЕВ САЛАВАТ ГАЛИМДЖАНОВИЧ, старший научный сотрудник центра ВНИИ ГОЧС (ФЦ) МЧС России; СИДОРОВИЧ ТАТЬЯНА ИВАНОВНА,

инженер I категории центра ВНИИ ГОЧС (ФЦ) (e-mail: s.t.i.-2009@mail.ru); ФАЛЕЕВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ,

главный специалист отряда «Центроспас», кандидат политических наук; ЦЫБИКОВ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ,

ведущий научный сотрудник центра ВНИИ ГОЧС (ФЦ) МЧС России, кандидат физико-математических наук (e-mail: ntsybikov@yandex.ru)

АННОТАЦИЯ

Рассмотрен комплекс междисциплинарных проблем, связанных с историческим опытом освоения территорий и акваторий северных морей, установлением русского приоритета в Арктике. Отмечена геополитическая и экономическая значимость реализации современных проектов разработки нефтегазовых и рудных месторождений, развития Единой национальной арктической транспортной системы, модернизации инфраструктуры Северного морского пути, генерирующих новые вызовы и риски, препятствующие перспективной эксплуатации удаленных и труднодоступных регионов, обеспечению безопасности жизнедеятельности населения и территорий, повышению национальной безопасности Российской Федерации в современных международных реалиях.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: жизнедеятельность населения, национальная безопасность, нефтегазовые, рудные месторождения, поморы, транспортная система

HISTORICAL EXPERIENCE OF THE ARCTIC AND FAR EASTERN DEVELOPMENT OF TERRITORIES, THEIR EXPLOITATION AND ENSURING NATIONAL SECURITY (STAGES FROM THE PIONEERS TO 1917)

ZVERKOV VIKTOR ALEXANDROVICH,

First Deputy General Director of Atomproektenergoservice LLC; MINGALEEV CALAVAT GALIMDZHANOVICH,

Senior Researcher of the Center of the All-Russia Scientific Research Institute for Civil Defense and Emergencies (FC) MOE Russia, Candidate of Physical and Mathematical Sciences; SIDOROVICH TATIANA IVANOVNA,

Engineer of the I-category of the Center of the All-Russia Scientific Research Institute for Civil Defense and Emergencies (FC) (e-mail: s. t. i.-2009@mail.ru); FALEEV MIKHAIL IVANOVICH,

Chief specialist of the rescue unit MOE Russia "Centrospas", Candidate of Political Sciences;

TSYBIKOV NIKOLAI ALEXANDROVICH,

Leading Researcher of the Center of the All-Russia Scientific Research Institute for Civil Defense and Emergencies (FC) MOE Russia, Candidate of Physical and Mathematical Sciences (e-mail: ntsybikov@yandex.ru)

ANNOTATION

The authors examine a complex of interdisciplinary problems related to the historical experience of the development of territories and waters of the northern seas, the establishment of Russian priority in the Arctic. The authors also note the geopolitical and economic significance of the implementation of modern projects...hinder the long-term operation of remote and hard-to-reach regions as well as the population and territories' safety insurance and the improvement of the national security of the Russian Federation in modern international realities.

KEYWORDS: vital activity of the population, national security, oil, gas and ore deposits; the Pomors, transport system

«Россия, взятая в целом, думается мне, доросла до требований свободы, но не иной как соединенной с трудом и выполнением долга. Виды и формы свободы узаконить легко прямыми статьями, а надо еще немало поработать мозгами в Государственной думе, чтобы законами поощрить труд и вызвать порывы долга перед Родиной».

(Д. И. Менделеев. «Заветные мысли»)

Развитие российской Арктики (РА) требует применения огромных ресурсов, новейших технологий и самых совершенных механизмов, координации действий огромного числа участников, сочетания инфраструктурного обустройства поселений,территорий РА и сопредельных территорий, учета проблем обеспечения обороноспособности, национальной безопасности и национальных интересов в международном сотрудничестве. Зафиксированные в государственных директивных документах, эти проблемы формируют насущно необходимый для Российской Федерации стратегический проект. По своей значимости и замыслу уже на первых этапах реализации далеко выходящий за пределы решения задачи простого современного обустройства полярного региона и вовлечения его в национальную экономику. Оказывающие мощное воздействие на перспективы развития жизнедеятельности мирового сообщества современные процессы глобализации испытывают трансформацию вследствие резкого увеличения численности населения земли, ограниченности, все более

стремительного вовлечения в хозяйственный мировой оборот всего комплекса ресурсов. Исключительно сложный объект - РА требует рассмотрения этих проблем с применением системных подходов, учета накопленного исторического опыта ее освоения, реализации инновационных решений. На арктических территориях проводят интенсивные мировые научные исследования по проблемам управления всеми основными направлениями, связанными с экономическим развитием и обеспечением безопасности жизнедеятельности населения. На современном этапе корректный учет последствий техногенных, природных, биолого-социальных, демографических и др. видов рисков необходимо рассматривать как важнейшую составляющую реализации мероприятий в области государственной политики стратегического развития арктических, дальневосточных и удаленных сопредельных территорий, обеспечения национальной безопасности [1].

При современном интенсивном развитии этих территорий необходимо дополнительно критически проанализировать отрицательные и положительные уроки прошлой деятельности в РА и на Дальнем Востоке, проблемы принципиально новой ситуации, требующей на всех уровнях управления осознания постоянно растущих воздействий аномальных угроз экономическому и социальному строительству, безопасности жизнедеятельности развиваемых территорий, стабильности местных экологических систем [1, 2].

«Надобно понимать, что Россия есть здание, фасад которого обращен к Ледовитому океану».

(С. О. Макаров)

Государственная политика в российской Арктике до и после введения экономических санкций.

Особенности пионерного этапа освоения арктических территорий определяли государственные и предпринимательские интересы добычи природных ресурсов в условиях формирования на осваиваемых территориях очаговой заселенности коренными малочисленными народами Севера, отдельными русскими поселениями, монастырями, острогами. Практически все, что до сих пор олицетворяет хозяйственный и расселенческий облик современной РА, было создано в течение непродолжительного по историческим меркам советского этапа периода ее освоения как закономерный результат политики социалистического развития и размещения государственных производительных сил, в которой отсутствовали свободное ценообразование и конкуренция. Необоснованная реформаторская политика в РА в 90-х годах XX века привела к максимальному уходу государства из экономики, резкому сокращению его собственности, доминированию частного капитала, переходу к конкурентным рыночным отношениям при открытости рынка и (как было объявлено, в связи «с окончанием «холодной войны») ненужности сохранения советского оборонного потенциала. Проблемы арктических территорий Российской Федерации оттеснили на периферию государственных интересов [1, 2]. Стремительное снижение производства и сокращение количества привлекательных рабочих мест стимулировали мощнейший отток населения, прекращение функционирования Северного морского пути, его ледокольного флота, резкое уменьшение объемов морских перевозок и авиасообщений, ослабление и/или полное прерывание жизненно важных связей РА с остальными территориями страны, обращение региональной политики страны последних десятилетий преимущественно на запад и юг. Происшедшие после введения санкций развороты политики на восток и юг обозначили актуальность решения проблемы развития

удаленных арктических и дальневосточных территорий - важнейших геополитических и геоэкономических макрорегионов [2, 3].

Основные позиции государственного решения арктической проблематики сформулированы в директивных документах 2008-2020 гг., существенно переосмысленных и дополненных в «Стратегиях развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020-2035 гг., государственных программах Социально-экономического развития на период до 2035 года» (утверждена постановлением Правительства Российской Федерации № 366 от 21 апреля 2014 г.). В них систематизированы представления о принципиально новой государственной политике в отношении удаленных северных и дальневосточных территорий, предусматривающие детальный анализ отечественного и мирового опыта их освоения, обоснование путей комплексного развития с учетом ключевых факторов формирования долгосрочной экономической стратегии. Результатом такой политики должно стать полномасштабное возвращение России, экономически выгодное в геополитических реалиях нашего времени, а сами РА и Дальний Восток -обжитыми в хозяйственном, инфраструктурном и социальном отношениях [2, 3].

Российская Арктика - стратегический объект государственного управления.

К РА относят акватории и полярные участки вокруг Северного полюса (Северный Ледовитый, Атлантический и Тихий океаны с их морями, расположенными там островами, кроме прибрежных островов Норвегии), прилегающие континентальные северные территории. Официально приарктическими странами, разделившими условные зоны ответственности, признаны Дания, Канада, Норвегия, Россия, США, Исландия, Финляндия и Швеция. Государственная принадлежность основной части Арктики, включая шельфовую, предмет международных договоренностей/ споров одновременно, постоянного роста внимания мирового сообщества к арктическому региону, пересечения интересов не только приарктических государств. От решения ответственнейшей задачи установления границ (площади, состава) сухопутных территорий приарктических государств зависят

протяженность и площадь арктической акватории конкретного государства, масштабы преференций (льготных таможенных пошлин, особых правовых режимов и т. п.), устанавливаемых для государственной поддержки населения и хозяйствующих субъектов. Вопрос вхождения конкретных территорий и акваторий в состав РА дискуссионный, требующий учета многообразных критериев (геополитических, физико-географических, экологических, этнографических и др.). Основные разночтения связаны с принципом установления ее южной границы в целом: Северный полярный круг (66 град. 33 мин. северной широты) или южная граница тундры. В зависимости от этого разброс оценки площади РА составляет от 21,0 до 27 млн км2 (=30%). Протяженность арктического побережья всех стран оценивают в 38,7 тыс. км, наибольшая из которых (22,6 тыс. км или =60%) - российская.

Как объект государственного управления территориальные границы РА зафиксированы в Указе Президента Российской Федерации от 2 мая 2014 г. № 296 «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации». В соответствии с Указом в состав РА включены территории областей, автономных округов, муниципальных образований и районов 9 субъектов Российской Федерации в границах по состоянию на 1 апреля 2014 г. (см. рис. 1).

Общая площадь арктических владений России составляет порядка 3,1 млн кв. км (=18% всей территории РФ), в том числе 2,2 млн кв. км суши, где проживает около 2,4 млн человек. Это менее 2% населения России и около 40% от общего населения всей Арктики. Суша составляет 29% территории Российской Федерации, арктический континентальный шельф -более 4,0 млн км2 (около 70% континентального шельфа). На этих территориях обнаружены практически все виды полезных ископаемых, имеющих стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны. Особое значение РА обусловлено в первую очередь ее углеводородным и рудным ресурсными и транспортно-коммуникационным (бесперебойное движение судов на трассах Северного морского пути (СМП)) потенциалами. Выявленные тенденции и перспективы реализации крупнейших экономических проектов определяют в итоге приоритетные, обусловленные

особенностями северных арктических и дальневосточных территорий вызовы и угрозы,уси-ливаемые воздействиями западных санкций, постоянно растущими интенсивностями и масштабами природных и антропогенных чрезвычайных ситуаций (ЧС). На этапах строительства, ввода в эксплуатацию и эксплуатации критически важных и потенциально опасных объектов (обобщенно ТОО - техногенно опасных объектов) и их инфраструктуры наиболее значимыми, по мнению авторов, будут угрозы, формирующие предпосылки развития стратегических рисков: технологические, правовые, кадровые, информационные, интеграционные, транспортные. Их проявления фиксируют по эпизодическим/хроническим задержкам сроков освоения/переосвоения нефтегазовых/ рудных месторождений, создания объектов энергетики, транспорта, их инфраструктуры и инфраструктуры безопасности жизнедеятельности населения (проекты создания базы обеспечения шельфовой добычи Росляково Мурманской области, железнодорожных магистралей «Баренцкомур», «Белкомур», «Каско-мур», порта Индига) [3, 4].

В перечисленных выше государственных документах и приведенных экспертных заключениях обозначены приоритетные стратегические, национальные интересы России в Арктике:

- использование РА в качестве стратегической ресурсной базы страны, обеспечивающей решение задач социально-экономического развития собственно РА и России в целом;

- сохранение Арктики в качестве зоны мира и сотрудничества;

- сбережение уникальных экологических систем Арктики;

- совершенствование СМП и его инфраструктуры в составе Единой национальной Арктической транспортной системы пути (ЕНАТС) для комплексного обеспечения коммуникаций России на удаленных арктических и дальневосточных территориях [4-6].

Актуальность возвращения России в РА придают внешние макроэкономические и политические мировые и внутренние национальные факторы, формирующие, по мнению экспертного сообщества, современные национальные приоритеты развития, обеспечения ее национальной безопасности:

- завершение периода «однополярного мира» с доминированием США и их союзников, провоцирующее повышенное внимание к разделу сфер влияния и поддержанию военно-стратегического баланса сил;

- исчерпание традиционных месторождений углеводородного сырья;

- последствия глобального изменения климата и связанного с этим глобального потепления, наиболее значительные для России, связываемые с дальнейшим распространением южной границы вечной мерзлоты на Север, таянием многолетних льдов, перспективным освобождением Северного Ледовитого океана (СЛО) для круглогодичного мореходства;

- обеспечение транспортной связанности российских регионов, определяемое во многом бесперебойным функционированием СМП;

- эффективное и рациональное использование природных нефтегазовых и рудных

Выделение российской Арктики в самостоятельный объект государственной политики обусловлено высокой концентрацией в пределах макрорегиона стратегических (геополитических, оборонных, экономических, технологических, экологических, ресурсных и научных и др.) интересов государства. Достигнутое предыдущими поколениями следует осознать,

месторождений северных макрорегионов: углеводородов, твердых минеральных ресурсов, биоресурсов;

- обеспечение национальной безопасности в широком смысле, включающее поддержание должного уровня обороноспособности, предотвращение социальных и межнациональных конфликтов, сохранение экологического равновесия природных систем, обеспечение социально-экономического благополучия населения территорий;

- закрепление за Россией геополитического лидерства в арктическом регионе;

- создание и последующая отработка системы управления развитием этих территорий на основе государственно-частного партнерства как проверка готовности государства управлять сложными комплексными мегапроектами [4-7].

сохранить, по возможности укрепить в ближайшие десятилетия, в течение которых международная борьба за Арктику может только возрасти. Этот приоритетный вектор государственной политики перспективного стратегического планирования развития РА необходимо последовательно выдержать с целью обеспечения устойчивого развитии регионов

Рис. 1. Сухопутные территории субъектов АЗ РФ

в условиях глобализации мировой экономики, введенных санкций, привлекательности для ресурсной экспансии экономически развитых стран, динамичного изменения внешнеполитической, социально-экономической обстановки в мире, чреватой обострением старых и формированием новых рисков/вызовов национальным интересам.

В целом это достаточно дерзновенный мегапроект, по замыслу продолжающий реализованные СССР грандиозные планы 30-х -начала 50-х годов XX века, и одновременно сложнейшая государственно-управленческая задача нашего времени. Он предполагает переосмысление концепции и условий функционирования всего ранее созданного потенциала этих уникальных макрорегионов, обогащение государственной политики их развития новыми стратегическими решениями, опирающимися в то же время на весь накопленный, далеко не безошибочный отечественный опыт их освоения и обустройства [5-7].

«... Для успешности и верного движения вперед лучше всего на один из первых планов поставить завоевание Ледовитого океана... связать Берингов пролив с другими русскими морями и положить начало освоению Северного морского пути».

(Д. И. Менделеев. «Заветные мысли»)

Краткий анализ исторических этапов и основные результаты освоения современной российской Арктики

До XИhXVI веков. Появление и последующее расселение людей по Арктике определяли различные климатические эпохи - потепления и/или ледниковые периоды, вынуждавшие уходить с обжитых мест и искать новые. Осваивая арктические земли, первопроходцы на территории современной России занимали бассейны рек Печоры в Восточной Европе и Лены в Северной Азии, земли Западной Сибири, Северо-Восточной Азии вплоть до Берингова пролива. Долгие тысячелетия в Арктике шло формирование, как принято считать, коренных для этой местности народов. В суровом климате они освоили рыбный промысел, став родоначальниками арктического мореплавания. После выхода в X в. на арктическое побережье периодические

набеги воинственных соседей не остановили развития русского северного мореплавания, промыслов и торговли на Белом и Баренцевом морях [8, 9].

Пришедшие на берега Белого моря русские мореплаватели-новгородцы, получившие название поморы, осваивают в XI в. побережье Северного Ледовитого океана (СЛО). Особая конструкция яйцевидного корпуса с прочной обшивкой поморских кочей защищала судна от вмерзания, расширяя возможности ледового мореходства. В Никоновской летописи под 1032 годом присутствует запись о том, что новгородский посадник Улеб совершил поход с Северной Двины к «Железным воротам»: проливу Карские ворота и/или к проливу Югорский Шар, отделяющим Южный остров архипелага Новая земля и остров Вайгач от материка и друг от друга.

Нестеровская летопись упоминает о посылке в 1096 году новгородским боярином Горатой Роговичем дружинников за данью в Печорский край и на Северный Урал. В уставной грамоте 1137 г. новгородского князя Святослава Олеговича упомянуты заонежские погосты и села: Иван-погост (позднее вошедший в состав города Холмогоры под названием Ивановского посада), Кергела, Ракунь, Уст-Емен в устье реки Емен, Тайма на реке Вага-Вель - притоке Северной Двины, Пийта, Пинега, Помоздин, погост на Вычегда близ реки Ижмы. Новгородский архиепископ Иосиф между 1110-м и 1130 гг. основал в устье Северной Жвины монастырь Михаила Архангела. Выросший рядом посад стал предшественником будущего города Архангельска. В начале XII века новгородские дани платили угро-финские племена пермь и печора. По попавшему на страницы летописи повествованию Гюряты Роговича «в Печору люди, иже суть дань дающее Новгороду...» произошло это не позднее конца XI века. По данным письменных источников, академик А. Н. Насонов определил область новгородской перми, охватывающую «течение Выми, верхнее течение Вычегды и, может быть, близлежащие места» [8].

К концу XII века новгородские данники проникли в Югру. Под 1087 годом в летописи фиксируют: «В то же лето, изьбиени быша Печеръскыи и Югорскыи даньницы, а друзии за Волокомъ, и паде голов о сте кметеи».

На востоке пределом владений Новгорода была Югра. Месторасположение этого полуночного края в летописях указано неясно, вызвало споры между учеными. Георги полагал ее простирание от Белого моря до Урала. Шлецер - располагал Югру на Вычегде, Миллер и Фишер - на Печоре. Лерберг, сопоставив летописное известие с описанием похода русского войска, отправленного на покорение страны в XV в., определил местоположение Югры за пределами Уральского хребта, указав приблизительно границы по обеим сторонам Оби и Нижнего Иртыша - к северу от самоедовских границ и к востоку до рек Надима, Гана и Ваха. Югра поэтапно с 1483 по 1499 г. вошла в состав Московского княжества после падения Новгорода. Русским, привыкшим к равнинам и болотам, были в диковинку преградивший путь высокие горы Урала. «А Камени в оболоках не видать, коли ветрено ино обролоки раздирает», - пишет современник о походе московитов. Позже князь Курбский вспоминал: «Я семнадцать дней поднимался на эти горы, а все-таки не дошел до самой вершины, которая зовется Столп». На Кольском полуострове Новгороду принадлежал Терский берег, называемый по договорным грамотам, Тре или Тер, иногда Тир или Тигр. Населяли его лопари, называемые тогда Лопь. Новгородцы брали там дани в начале XIII века. Недалеко от современного Мурманска, между устьями речек Кола и Тульма (Тулома), новгородцы построили поселение Кола. По норвежской летописи оно основано в 1210 г., по русской - в 1264 г. К началу XIV века русские суда систематически выходили в Северный Ледовитый океан. Пользовались ли новгородцы морским путем вокруг Скандинавии, из летописей неизвестно. Летом 1497 года датские послы (сношения России с Данией начались в XII веке) не смогли отбыть на родину из Колывани (Таллина) после захвата балтийских портов шведами. Тогда Дмитрий Зайцев и Дмитрий Радев решили идти вокруг Скандинавского полуострова мимо его северных берегов («Свейского королевства»), Мурманского Носа (нордкапа) «морем-окияном» и благополучно достигли Северной Двины. Летописное сообщение о походе Д. Зайцева и его товарищей повествует о нападении на русский корабль морских

пиратов, после чего посланники «с собой привезоша Якова Разбойника немчина сам третей». Тем же путем, что и Григорий Истома, ходили в Данию из Белого моря Власий и Дмитрий Герасимовы в конце XV - начале XVI века. Пути караванов лежали на запад, вдоль полуострова, через Мотовский залив, где от Мурманского берега далеко на север выступают полуострова Рыбачий и Средний, в бухту Озерко. По узкому, шириной в полмили перешейку путешественники волоком перетаскивали свои суда и груз в морской залив Большая Волоковая губа. Отсюда посольство направилось в норвежскую крепость Варде-гуз (теперь город Вардё) и далее - в Берген. Летом 1500 и 1501 гг. двумя походами прошли посланцы Ивана III дьяки Третвяк Далма-тов и Юрий Мануйлов Грек. Морской путь из Северной Двины в Западную Европу стал настолько хорошо известен, что вслед за русскими его стали эксплуатировать датчане. Послы датского короля в конце XV - начале XVI века посещали Двину неоднократно. Русские поморы, особенно монастырские промышленники, совершали плавания из Белого моря к Коле и в Печенгскую губу ежегодно. В архивах северных монастырей XVI века сохранились записи о пребывании московских послов и их свиты, непрекращающихся плаваниях московских послов по старинному морскому пути в Западную Европу. На севере существовал определенный порядок снаряжения и отправки московских дипломатов в страны Западной Европы. С крестьян поморья собирали специальные деньги: «посланников проезд», «посольские деньги», «послов разруб». Поморье оплачивало постои и подводы посланников, оно же было обязано поставлять суда для перевозки дипломатических миссий за море. Т.о, в XII-XV вв. по морскому пути из Западной Европы в Белое море ходили новгородские военные и торговые экспедиции, служивые люди. Для плавания в «студеных морях» русскими поморами было создано несколько типов специальных судов, получивших распространение по всему Поморью: промысловое судно типа «баркас», приспособленная для ранних весенних выходов на промыслы «раньшина», старинные русская ладья и поморский коч. На кочах и ладьях поморы ходили к Шпицбергену, Новой Земле

и далее на восток. В 1553 г. англичане прорубили «форточку» в Россию. Северный путь был очень труден, но другого не было из-за захвата исконно русских земель у Невы и Западной Двины шведами и поляками. С конца 55-х гг. XVI века в устье Северной Двины по конец сентября ежегодно функционировала Архангельская ярмарка торговли русских купцов с англичанами и голландцами. Название ярмарка получила по имени Михайло-Архангельского монастыря, основанного на мысу Тур-Наволок еще в XII веке.

В начале XIII в. выходцы из Заволочья освоили Кольский полуостров, Тре и Колу. Ватаги людей для промысла морского зверя и сбора дани с населения Кольского полуострова заходили далеко на запад, за Ва-рангерфьорд (Норвегия) [10, 11]. Практически XIII в. - начало крестьянской колонизации Беломорья. В XIV в. на Белом, Баренцевом и Карском морях поморы открыли в восточном секторе острова Колгуев, Вайгач, Новая Земля и другие, способствовавшие в итоге формированию русской северной практики мореходства и культуры в целом, следы которой ощутимы в необычайном богатстве морских слов, морских пословиц, прибауток. В летописях и других источниках получили известность морские походы в Европу из устья Двины через Белое море. Один из таких первых походов состоялся в 1320 г. «В лето 6828 ... а Лука ходи на Мурманы, а Нъмци избиша ушкуи Игната Молыгина». Известны по летописям поход 1411 г. из Заволочья на Мур-ман; походы в 1419, 1445 гг. свеев мурманов в Белое море, на Двину; князей Ушатых, Ивана Бородатого да Петра в 1496 г. и др. Существует гипотеза, что дипломаты Дмитрей Ралевъ да Дмитрей Заецовъ в 1494 г. возвращались из Дании обратно в Москву через Белое море [12-15]. В 1419 г. основали город Беломорск. В 1499 г. в низовьях Печоры заложен Пусто-зерск - первый русский заполярный город (в 20 км от нынешнего г. Нарьян-Мара, просуществовал до 1780 г.). В конце XV века поморы освоили острова архипелага Грумант (современный Шпицберген) и Медвежий в Баренцевом море. Григорий Истома, толмач великого князя московского, был послан в 1496 г. к королю датскому с его послом шотландцем Давидом [16].

Оправились они не через Балтику, а по Северному морскому пути, который был длиннее, но зато безопаснее.

Для защиты коммуникаций на севере в 1583 г. по приказу царя Ивана Грозного двинские воеводы П. Нащокин, А. Волохов (Залешанин) и приказной человек Кольской волости Максим Судимантов построили в Коле острог (деревянную крепость с башнями) «для корабельного пристанища». Новый Холмогорский город, Новохолмогоры только в 1613 г. был переименован в Архангельск. Каменные укрепления в нем были возведены сразу после пожара 1667 г. Архангельск стал главным русским портом на европейском севере России вплоть до XX в. (основан в 1584 г.) [10, 11, 16].

Идею практической реализации Северного морского пути (СМП) - до начала XX в. его называли Северо-Восточный морской проход - высказал русский дипломат Д. Герасимов в 1525 г. Православные монастыри Соловецкий в Белом море (1429 г.), Трифонов Печенгский на мурманском берегу Баренцева моря (1533 г.) стали ключевыми звеньями освоения русской Арктики [10, 11].

ХУ1-ХУ11 вв. Сигизмунд фон Герберштейн (1486-1566), австрийский дипломат и писатель, автор «Записок о Московии», лично знавший Истому и Давида, упоминает с их слов Двину и другие известные на этом пути места, не всегда правильно определяя их расположение. В 1601 г. на реке Таз по царскому указу в Обско-Енисейском междуречье основали город Мангазею (просуществовал до 1672 г.; ныне территория Красноселькупского района Ямало-Ненецкого автономного округа), ставший торговым и военным форпостом русского государства в Арктике. В город частью волоком через полуостров Ямал между Карским морем и Обской губой, Мутную реку, озеро Зеленое, речку Зеленую, частью морем в обход Ямала ежегодно из Поморья приходили суда с товарами, обмениваемыми на привозимые местным населением пушнину и моржовые клыки.

Дмитрий Герасимов (1465 - после 1535 г.), выдающийся русский дипломат и ученый, богослов, переводчик (толмач латинский), участвовал в посольствах из Московии в Данию, Норвегию, Швецию, Пруссию к великому

магистру ордена, в Священную Римскую империю к императору Максимилиану, в Рим послом к папе Клименту VII в 1523-1526 гг. В Риме он консультировал итальянских ученых, по его рассказам были изданы книга и одна из первых карт Московии (морская карта из атласа 1553 г. Баттисты Аньезе). Впервые в истории Д. Герасимов составил свой чертеж Северного морского пути вокруг Европы и проект плавания в Китай через северные моря [10, 16].

В конце XVI века русские промышленники основали и обустроили Верхотурье, Тюмень, Тобольск, Березовский остров, Обдорск (Салехард), освоили речной путь к «мангазейским местам» на реке Таз - в район между нижними течениями Оби и Енисея. Плавание из Оби в Архангельск занимало три-четыре недели, из Оби в Енисей - две-три. Вдоль «матерого» берега проходили Югорским Шаром, так как Карские ворота хотя и шире, но опаснее вследствие частого скопления льдов. Эти два пути эксплуатировали исключительно вольные поморы. Царское правительство проникало в мангазейные «пушные места» с юга: Ермак вышел к реке Иртыш в 1585 г. Через два года были основаны город Тобольск и Старое городище (при слиянии Иртыша и Оби), в 1593 г. - город Березов, в низовьях Оби - город Обдорск. Для устранения конкуренции поморов был издан царский указ от 5 июля 1616 года о запрещении огибать Ямал морем или использовать волок, именуемый в документах «воровским» - ворами тогда называли русских людей, не плативших подати. Обеспечивая интересы национальной безопасности, правительство всячески препятствовало проникновению иноземцев в Сибирь и Карское море. В 1618 году английский посол Джон Уильям Мерик обратился в Боярскую думу с просьбой позволить англичанам отыскать рекой Обь проход в Индию и Китай. Бояре ответили: Сибирь далеко, до первых городов с полгода ходу, да и то зимой. Сами туземцы не знают, где Обь начинается и куда впадает, «сторона та студеная, больше двух месяцев тепла никак не живет, а на Оби всегда лед ходит, никакими судами пройти нельзя, а вверх по Оби, где потеплее, там многие кочевые орды; про Китайское государство сказывают, что не великое и не богатое,

добиваться к нему нечего. Государь из дружбы к Якубу королю пошлет в сибирские города нарочно к воеводам, велит проведать, откуда Обь река вышла, куда пошла, в какое море, какими судами можно по ней ходить, какие орды у верховья Оби, какие реки в нее впали, где Китайское государство и как богато, есть ли чего добиваться, а теперь, не зная про то подлинно, как о том говорить и делать?». Трудности длинного и сложного сухопутного пути способствовали сокращению населения Мангазеи (ныне Туруханск), окончательному оставлению старой Мангазеи. Сейчас на месте Мангазеи лишь заросшая высокой травой поляна. Ненцы называют это место Тахаравы-хард - «Разрушенный город» [10, 16].

Голландец Исаак Масса в 1612 году описал поход русских к берегам Таймыра: «Особые крытые лодки (кочи), капитаном которых был назначен некий Лука», ранней весной 1605 года начали сплав по Оби. Летом они вышли из Обской губы в море, повернули на восток, прошли мимо Гыданской губы, не заметив ее: на карте Массы она не показана, но видели два безымянных острова (Олений и Сибирякова) у входа в Енисейский залив. Флотилия Луки не только входила в Енисей, но продвинулась дальше на восток, за остров Сибирякова, и открыла устье и низовье реки Пейсиды (Пясины) на полуостров6е Таймыр. Другому отряду, направленному воеводой сухим путем, возможно уже известной дорогой на Мангазею и далее к устью Турухана, предписывалось оставаться «у реки (Енисей), пока не придут лодки» с наказом вернуться через год, если не дождутся флотилии Луки. Отряд Луки получил задание от воеводы «тщательно изучить берег и все то, что они найдут на нем достойным исследования. Они сделали то, что им было приказано» и даже больше: люди из сухопутного отряда побывали в горах (северо-западная часть плато Путорана, крутым уступом поднимающегося над равниной) и в полиметаллургических рудах обнаружили серебро. Оба отряда встретились в устье Енисея. Сам «капитан Лука» и часть его спутников умерли во время похода, а остальные ушли в Сибирь «тем же путем, каким сюда пришли». Можно утверждать, что в XVIIв. весь Северный морской путь был по частям пройден.

Многие исторические документы отмечают весьма оживленное движение в XVII в. русских

судов вдоль северных берегов Сибири: с 1633 по 1689 год было совершено 177 плаваний на одиночных судах и в составе отрядов численностью до пятнадцати судов. Обычно промышленные и торговые люди проникали на север раньше служилых, до организации органов государственной власти. Вследствие этого несомненно, что главные географические открытия в арктических морях в XVII в. делали именно в порядке частной инициативы на более совершенных в сравнении с казенными купеческих судах.

Поиски в семнадцатом веке северо-восточных морских проходов в Арктике с запада на восток тесно связаны с именами мореплавателей Федота Попова и Семёна Дежнёва. Приблизительно в то же самое время Василий Поярков начал русские плавания по Охотскому морю.

В 1648 г. они проплыли вдоль берегов Чукотки, открыв пролив между Азией и Америкой, составили чертежи рек Колыма, Анадырь и Анюй. В 1686-1688 гг. торговая экспедиция Ивана Толстоухова сделала безуспешную попытку обойти морем с запада на восток Таймырский полуостров. Русский землепроходец,якутский казак, приказчик Анадырского острога В. В. Атласов в 1697-1698 годах присоединил Камчатку и Курильские острова. С 80-х годов XVII в. интенсивность плаваний русских вдоль северных берегов Сибири резко падает вследствие оскудения прибрежных промыслов, ужесточения ледовых условий, освоения более надежных южных сухопутных дорог. Ко времени Великой Северной экспедиции побережье между островом Диксона и устьем Пясины обезлюдело. [9, 10, 17, 18].

«Англоманы и галломаны, что желают называться космополитами, думают, что русские должны торговать на месте. Петр думал иначе -он был русским в душе и патриотом. Мы стоим на земле и на земле русской, смотрим на свет не в очки систематиков, а своими природными глазами; нам нужно и развитие флота и промышленности, предприимчивость и дерзание».

(Н. М. Карамзин.

«Вестник Европы», 1803, июнь)

XVIII век. В попытке приостановить освоение помор РА в начале 1701 года Швеция

сформировала отряд из семи кораблей в составе пяти малых фрегатов и дух яхт (по некоторым сведениям - бомбардировочных галиотов) для нападения на единственный русский порт Архангельск. Заблаговременно предупрежденный об этом походе Петр I приказал архангельскому воеводе князю Прозоровскому построить близ Белозерского устья, в 18 верстах ниже города, на острове Л инском крепость на тысячу человек - Новодвинскую, представлявшую квадрат со сторонами «бастионного начертания», общей длиной 1511 м. Закончить крепость до подхода шведов не сумели. 25 июля 1701 г. ведомые захваченными в плен русскими лоцманами шведские суда в целях маскировки под английскими и голландскими флагами подошли к Архангельску и на следующий день вошли в Северную Двину. Лоцман Иван Рябов умышленно посадил шведский фрегат на мель напротив Новодвинской крепости и раненый сумел доплыть до крепости. Еще одна яхта села на мель. Из крепости по шведам был открыт артиллерийский огонь и отправлен на лодках отряд солдат для абордажа. После бегства шведов крайне довольный победой Петр I писал азовскому губернатору Ф. М. Апраксину: «Зело чудесно. нечаянное счастье. что отразили злобнейших шведов». После отражения нападения шведов на Архангельск Петр I приказал крепить оборону Кольского полуострова: к 1704 году там разместили 59 пушек [10, 16, 17].

Общее наблюдение за дальнейшей постройкой торговых судов после 1701 года было возложено на Адмиралтейский приказ и экипажмейстеров порта. В 1701 году было построено шесть трехпалубных и трехмачтовых судов с окнами для 8-34 шестифунтовых орудий. Пушки и железо поставляли в Архангельск Устюжские и Белоозерские заводы через Ярославль и Вологду, лес сплавляли из Тотьмы, Устюга, Каргополя и Сольвыче-горска. На уходящих с казенным товаром за границу кораблях посылали по 3-4 русских матроса (десятая часть всей команды для «спознания морского хода, корабельной оснастки и немецкого языка», затем русские корабли давали на откуп иностранным шкиперам с обязательством иметь полностью русскую команду. К 1718 году было уже

13 русских торговых судов, а число приходивших в Архангельск иностранных возросло вчетверо (в 1700 г. - 64, 1716 г. - 233). Из-за границы доставляли ружья, медь, свинец, серу, бакаут, блоки, компасы, песочные склянки, сукно, оловянную посуду и табак. Из России вывозили поташ, смолу, хлеб, лес и пеньковые канаты. В 1708 году Петр I с целью ускорения создания Балтийского флота приказал строить на Соломбальской верфи военные корабли. В 1710 году спустили три 32-пушечных, в 1711 г. - построили два 54-пушечных фрегата. 19 июля 1710 года отряд русских судов в составе 32-пушечных фрегатов «Св. Петр» и Св. Павел» вышел из Архангельска в Копенгаген и перешел на Балтику. В 1712 г. в Архангельске построили три 52-пушечных корабля. Из них «Гавриил» и «Рафаил» 17 октября 1713 года покинули Архангельск, зазимовали в Екатерининской бухте на Кольском полуострове и в конце весны 1714 г. пришли в Ревель. Последний корабль серии «Архангел Гавриил» прибыл после ледостава в Ревель в 1715 г. В 1725 г. в Архангельске было дислоцировано два пехотных полка общей численностью 2675 человек, в крепости расположили 272 чугунные пушки калибра 8-24 фунтов, 5 медных мортир, 20 чугунных дробовиков, 20-фунтовых и 48 малокалиберных чугунных пушек. В Холмогорах торговали 980 купцов, в г. Вага - 373. В 1733 г. по указу императрицы Анны Иоановны, под руководством контр-адмирала Бредаля было построено новое адмиралтейство, в 1734 г. в Соломбале были заложены и в 1735 году спущены на воду и отправлены в Кронштадт корабли «Город Архангел» и «Северная Звезда». С 1733 по 1826 г. построено в Архангельске: кораблей 74-пушечных - 44, 66-пушеч-ных - 88, 54-пушечных - 14; фрегатов - 69; шлюпов - 3; бригов - 2; катеров и яхт - 12; транспортов, пинок, гукоров, шхун, пароходов и разных парусных судов - 65; плавучих батарей, канонических лодок и иол - 52.

При Петре I строили частные приказчики, потом «казенные люди». Все парусные и гребные суда строили из лиственничного леса, поставляемого вначале вольными подрядчиками, затем, по причине частых сбоев, поставки осуществляли комиссионеры от флота. Мачтовые леса доставляли из-за волоков.

Большую часть рубили на реках Шихре, Ка-ненге, Маячеге и Выноше Волжской системы и перетаскивали от 30 до 70 верст на реку Кундонгу, впадавшую в Юг. Дубовый лес заготовляли на реке Волге, откуда перевозили на р. Юг, затем спускали в Двину. Отличные качества построенных судов и особенно кораблей и 44-пушечных фрегатов общеизвестны. Новопостроенные военные суда обыкновенно в тот же год отправляли в Кронштадт, иной раз сразу на Средиземное море. Обратно с Балтики на Север до середины XIX века ходили только траспорты, шлюпы и пинки, перевозившие пушки и металлические изделия для строительства кораблей. Из Кронштадта и обратно ежегодно шли транспорты в 700-800 тонн, в первом случае грузили якори, пушки, ворсу, мундирные и другие нужные для порта материалы, во втором - густую и жидкую смолу, алебастр, железные осечки и прочее.

Совершенствование русского мореплавания в XVIII в. связывают с созданием Петром I русского военно-морского флота и становлением морских кадров. В 1701 г. в Москве открыли «навигацкую» школу, в 1715 г. в Санкт-Петербурге - Морскую академию с переводом в нее старших классов московской школы. Открытие навигацкой школы в Москве повлекло за собой создание в России других светских учебных заведений. Одновременно на государственные средства организовали дисциплины: «новоманерное» кораблестроение и точные гидрографические работы. Во второй половине XVIII в. мореплаватели получили в свое распоряжение совершенные для того времени навигационные инструменты (секстан и хронометр) и методы определения долгот (лунных расстояний), позволяющие проводить измерения в условиях качки. Совершенствование навигационных и гидрографических инструментов, приемов морской описи создало возможности более тщательного картирования акваторий. В 1712 г. землепроходцы Меркурий Вагин и Яков Пермяков положили начало исследованию Новосибирских островов. В 1728 г. в организованной по указу императора Петра I Первой Камчатской экспедиции офицер русского флота Витус Беринг (рис. 8) фактически подтвердил наличие пролива между Чукоткой и Аляской [8-10] (про открытие Семёна Дежнёва успели позабыть!?).

Краткое и неудовлетворительное описание первого Берингового плавания Г. Ф. Мюллера от 1758 года - этого «псвдоученого» российской истории - помогла выправить счастливая находка В. Н. Берха в архиве Государственного департамента рукописи «Юрнал бытности камчатской экспедиции мичмана Петра Чаплина с 1725 по 1730 год». В. Н. Берх в 1823 г. издал на ее основе небольшое сочинение с очень длинным и громоздким заглавием «Первое морское путешествие россиян, предпринятое для решения географической задачи: Соединяется ли Азия с Америкой и совершенное в 1727, 28 и 29 годах под начальством флота капитана I ранга Витуса Беринга». В плавании 1727-1728 гг., прослеживая ход по сию пору малоизученной и выясненной экспедиции Беринга, В. Н. Берх приходит к выводу: непонятный на первый взгляд маневр 1727 г. с заходом вместо Нижнекамска - предполагаемого отправного пункта экспедиции на западный берег Камчатки в Усть-Большерецк, последующий перевоз грузов поперек Камчатки на восточный берег, объясняют географические познания/ незнания самого Беринга, не предполагавшего нахождения южной оконечности Камчатки недалеко от Большерецка, его неуверенность в том, что Камчатка - полуостров?! В июле 1728 г., выйдя из Нижнекамска на боте «Св. Гавриил», плывя на северо-восток к устью р. Ана-дыри, проведать здешний острог не пожелал, опасаясь ранней зимы, экономя время и скупясь на остановки, - от анадырьских жителей он мог бы узнать много любопытного о положении берегов и получить свежую провизию. Следует отметить - излишняя осторожность и боязнь риска определенно вредили Берингу, затушевывая и/или сводя на нет его многие открытия. Последующие углубления на север, тщательные обследования каждого берегового углубления и возвышенностей, следование обычаям своего века привели к новооткрытым заливам, островам и мысам, сообразуемыми с календарными святцами: губе Святого Креста, губе Преображенской и т. д.; на «краю света» на широте 64°41' мыса, получившего в дальнейшем название Чукотского. Джеймс Кук писал: «Мыс сей получил наименование Чукотского от Беринга, на что он и имел полное право, ибо здесь виделся впервые Беринг с чукчами». Пристально обследуя очертания

гор острова Св. Лаврентия, зачерчивая изгибы побережья, Беринг не высадился на этот заселенный эскимосами остров. Направляя судно к крайним северо-восточным пределам Азии, рассекая серовато-мутные волны, отмечая глубины: 20, 25, 30 сажен, пройдя еще около 70 миль и убедившись, что берег в этом месте под острым углом поворачивает к западу, предусмотрительный и излишне осторожный Беринг, опасаясь встречи со льдами, вызвал наверх всех членов экспедиции и объявил, что «надлежит ему противу указу возвратиться обратно», после чего приказал повернуть на юг. Трудно определить, сознавал ли Беринг, войдя в отделяющий берега Азии от Америки пролив, но не разглядевший за дальностью расстояния и вследствие туманной погоды берегов Америки, что он объективно, вслед за С. Дежнёвым, повторно сделал открытие!? [8-10].

Спустя полстолетия более удачливый и отважный мореплаватель Джеймс Кук сумел подтвердить, что Беринг действительно проходил через этот пролив. «Я обязан воздать справедливую похвалу памяти почтенного капитана Беринга, - объяснял Кук. - Наблюдения его так точны и положение берегов означено столь правильно, что просто удивляешься. Как он мог достигнуть этого, работая с такими примитивными инструментами? Широты и долготы определены им так верно, что лучшего нельзя почти и ожидать». Адмирал Федор Петрович Литке, через сто лет сравнивший географические пути Кука и Беринга, пришел к очень лестным выводам о наблюдениях Беринга. Беринг так и умер, не узнав достоверно о правильности сделанных им наблюдений и открытии пролива, которому потомки присвоят его имя!? Роковую ошибку можно было избежать, применив исторический опыт предшественников. М. В. Ломоносов, непосредственно руководивший подготовкой и отправкой северных экспедиций, обращал особое внимание на обеспечение безопасности жизнедеятельности экипажей в труднодоступных акваториях при поисках незнакомых земель и возможности корректировки направления плавания судна. В числе его рекомендаций была (здесь и далее по цитируемым текстам сохранен авторский стиль изложения) «.не почитаю излишним делом, чтобы взять на всякое главное судно

по нескольку птиц хищных, которые к плаванию неспособны, а к подобному, подробно описанному. в § 90 [18] опыту служить могут и близость. земли/льдов показывать»: «некто морской разбойник, родом норвежанин, именем Флокко, желая сыскать Исландию, пустился от Аркадских островов в море. При отъезде взял три ворона, и когда он в знатном расстоянии отошел от берега, то пустил одного на волю, который тотчас полетел в Аркадским островам обратно и тем показал, что они еще от оных не так далече, как казалось. Продолжив несколько времени свое плавание, пустил на волю другого, который, полетев кругом немало времени, к судну возвратился, затем что, кроме оного, не нашел к успокоению места; по нескольком времени выпуском третьего ворона был счастливее, затем что он увидел Исландию, полетел прямо к оной и дал повод себе последовать и открыть землю, для которой Флокко в море пустился». Досаднее всего, что ранее свои соображения о близости Америки к Камчатке Беринг подкрепил главнейшими и неоспоримыми доказательствами, сформированными из сведений по расспросам жителей и собственными исследованиями:

• около 1715 г. на Камчатке жил захваченный на Карагинском полуострове инородец, уверявший: его отечество расположено к востоку от Камчатки, в нем растут громадные деревья, в море впадает множество больших рек; выходят в море на кожаных лодках, схожих с камчадальскими;

• на Карагинском полуострове восточного берега Камчатки, против реки Караги, находят весьма толстые стволы сосновых и еловых деревьев, не встречаемых на Камчатке и близлежащих местностях. Жители отмечали, что стволы прибивает к берегу восточный ветер;

• зимой сильные ветра приносят к берегам Камчатки льдины с признаками отнесения от обитаемых мест;

• с востока прилетает множество птиц; пробыв лето на Камчатке, они улетают обратно;

• периодически чукчи привозят на продажу меха куницы, отсутствующие по всей Сибири от Камчатки до Екатеринбургского уезда;

• на пути из Нижнекамчатска на север не встречал таких огромных валов, какие наблюдал во время плаваний на прочих больших морях;

• встречал деревья с листьями, каковых ни он, ни спутники на Камчатке не видели;

• камчадалы уверяли: во время ясных дней на востоке видно землю;

• глубина моря во время пути была весьма незначительной, совершенно не пропорциональной высоте камчатских берегов.

Перечисленное свидетельствует об американской ориентации проводимой экспедиции.

Авторов не покидает уверенность, что в ситуации полнейшей неопределенности на заключительном этапе экспедиции даже при отвратительной видимости выпущенная на свободу птица сориентировалась бы гораздо лучше в поиске американского континента. В развитие программы Беринг предлагал меры по исследованию и устройству Охотского края и Камчатки, поиску пути в Японию для установления торговых отношений, исследованию всего северного азиатского берега Камчатки.

В 1733-1743 гг. российскую Арктику исследовала Великая Северная экспедиция под руководством Витуса Беринга, братьев Дмитрия и Харитона Лаптевых, Степана Малыгина, Семена Челюскина и др. К целям научным добавили государственную - распространить владычество России на вновь открытые земли и острова. Все инструкции предписывали составу экспедиции предельно корректное обращение с коренными народами и племенами, поступавшими в российское подданство. По Указу об отправлении экспедиции, подписанному Анной Иоановной 17 апреля 1732 г., «И по подданным от него пунктам и предложениям, о строении тамо судов и прочих дел, к государственной пользе и умножению нашего интереса, и к тому делу надлежащих служителей и материалов, откуда что подлежит отправить, рассмотря, определение учинить в Сенате». Для обеспечения деятельности экспедиции в диких незаселенных областях местным сибирским властям было предписано оказывать всякое содействие: соорудить по всему северному берегу маяки и зажигать их во время плавания; в устьях рек выстроить склады из сплавного леса и снабдить их провиантом; предупредить иностранцев об экспедиции и требовать от них содействия натурой и рабочей силой; для предварительной засъемки берегов проектировать

посылку отряда геодезистов. Об основательности подготовки экспедиции и многочисленности возложенных на нее задач можно судить по многочисленности (546 человек) и разнообразию профессионального состава участников (морские офицеры (начальники отдельных партий), штурманы/подштурманы, штурманские ученики, гардемарины, комиссары, шкиперы/подшкиперы, боцманы/боцманматы, квартирмейстеры, ботовые/шлюпочные мастера, трубачи, барабанщики, канониры, матросы, конопатчики, парусники, плотники, купоры, солдаты/капралы, сержанты, лекари/ подлекари, профессора, академики, адъюнкты, студенты, инструментальные мастера, живописцы, рисовальщики, переводчики, геодезисты с учениками, пробирных дел мастера и, наконец, рудознатцы, как называли в то время специалистов горного дела).

Деятельность первого отряда Великой Северной экспедиции - Карско-Обского -проходила исключительно в Карском море. Суда отбыли от Архангельска 10 июля 1734 г., благополучно достигли Мутного залива полуострова Ямал и, решив обогнуть полуостров, двинулись севернее. Ветры, полная неизвестность расположения Оби, позднее время года заставили их повернуть. Подходящее место на зимовку нашли на самой Печоре у деревни Тельвицы, команду отправили в Пустозерск. Неприятным сюрпризом для моряков было полное отсутствие по берегам Карского моря предусмотренных сенатской инструкцией маяков и опознавательных знаков: «видимо, было и некому и не из чего строить». Все это надо было соорудить самим в следующую навигацию. Следующий год был безрезультатным. Карское море было сплошь завалено льдами; суда повернули в Югорский Шар и «так были в том Шаре ото льда утеснены, что принуждены были стоять на мелях и день и ночь разными способами от оных отбиваться, и едва могли спастися...». В конце сентября суда, сделав съемку Вайгача, вернулись на зимовку в устье Печоры. Новым начальником экспедиции был назначен лейтенант Степан Григорьевич Малыгин. В помощь ему были даны два судна: боты «Первый» и «Второй». Предписывая Малыгину выйти в поход в лето 1736 г., учитывая возможные трудности, оговорили в инструкции: «Ежели за крайнею

невозможностью в одно лето оной экспедиции в окончание привести будет не можно, то для зимования отыскать пристойного и безопасного места, не отдаляясь оттуда». Подходя к Печоре, потрепанное судно Малыгина «Эспедицион» застряло в тяжелых льдах и было выкинуто на мель, где потерпело крушение. Команда с давшего обильную течь «Эспедициона» с припасами перешла на «Обь». В июле-августе «Обь» «то вступая под паруса, то становясь на якорь» шла в ледяных, сплошь забивших море полях. В Карском море «держась более берегов, ибо в море, по надлежащему нам курсу, не малые льдины видимы были, и пройтить было весьма безнадежно», дошли наконец до устья реки Кары (69°48'). Далее к северу из-за густых «безразрывных» льдов в 60 верстах от устья Кары решили зазимовать. Летом 1737 г. флотилия вышла из Кары в направлении Байдарацкой губы. Преодолев Мутный залив, 23 июля достигли северной оконечности Ямала (73°30'). Непогода, упорные восточные ветры продержали мореплавателей более трех недель. Наконец задувшим северо-западным ветром их вынесло за оконечность полуострова. Ямал таким образом был обойден и нанесен на карту. Было совершено «первое плавание здесь человека, ибо и самые промышленники никогда не достигали на этой стороне до такой широты!». Малыгин и Скуратов - до 1869 года единственные мореплаватели, прошедшие с запада до Оби, где их поджидали казаки. Летом 1739 г. суда вышли в море и в половине августа прибыли в Архангельск, выполнив поставленную перед Обско-Карской экспедицией цель, хотя с большими трудностями и риском.

Второму отряду лейтенанта Овцына было поручено обследовать берег от конечного пункта работ экспедиции Малыгина - устья Оби до Енисея. В 1734 г. в плавании по Обской губе от Обдорска он достиг устья Тазовской губы, поставил маяк, решив не оставаться в неизвестных местах, 4 сентября вернулся в Обдорск. После трех неудачных попыток в четвертой 29 июня 1737 г. Овцын на новом, построенном в Тобольске боте «Обь-Почтальон» в сопровождении дубель-шлюпки 7 августа вышел в открытое море. Достигнув широты 74°2', подошли к кромке

льдов, залегших «необозримою массою на севере и на западе буграми, над которыми летали черные чайки, и видели здесь кита, пускавшего высокие фонтаны. Глубина увеличилась до 12 сажен». Овцын верно заключил: Обская губа пройдена целиком, материковый берег закончен, повернул к востоку. 16 августа суда прошли мыс Мат-те-соль (Тупой мыс, 73°15' с. ш.), поставили на нем знак о совершенном подвиге, пошли в Енисейскую губу. 31 августа «через великие трудности» вошли в вожделенный Енисей, проследовали в Туруханск, но были остановлены в нескольких верстах от него морозами. 4 июня 1738 года преемники Овцына штурманы Минин и Стерлегов совместно с Паренаго и Лескиным вышли из Туруханска в море для обследования совершенно неведомого им Таймырского полуострова. Миновав Ефремов Камень, достигли 73°14' с. ш., откуда берег стал уклоняться к востоку, были задержаны грядой «сплошных, высоких и гладких неподвижно стоявших льдов», повернули в устье Енисея и 19 сентября бросили якорь у зимовья Терехина. Подштурман Стерлетов в январе 1740 года организовал небольшую партию на собаках, достиг к середине апреля широты 75°26', поставил на выступе скалы сигнальный шест с надписью, нанес на карту весь берег Таймыра, начиная от устья Енисея. После безрезультатной попытки обойти Таймыр с моря в 1740 году Минин представил в Админиралтейств-коллегию обоснованное предложение по достижению целей экспедиции, на который получил отрицательный отзыв лейтенанта Харитона Лаптева, имевшего собственный опыт полной невозможности обойти таймырский берег морем.

Третий отряд Великой Северной экспедиции был отправлен из Якутска в июне 1735 г. под начальством лейтенантов Прочиншева и Ласиниуса. 14 августа экспедиция Прочин-шева через левый рукав Лены вышла в открытое море, но вынуждена была зазимовать в устье р. Оленека (72°30'), найдя там много выкидного леса и небольшое селение русских промышленников. Успешно перезимовав, вышли 3 августа «с великой опасностью» на запад, сделав остановку в устье р. Анаба-ры «для осмотра горы той, в которой руда», 13 августа достигли Хатангской губы. Вскоре

Прочиншев достиг широту 77°29' - наиболее северного пункта для корабляй, принимавших участие в Великой Северной экспедиции, но сильный северный ветер погнал его обратно к югу, после чего с внезапно нашедшим туманом корабль попал «в самые глухие льды, которым, когда попрочистилось, и конца видеть не могли». С 25 августа в течение недели тяжелобольной экипаж после нескольких безрезультатных попыток сумел войти в устье Оленека. После смерти В. Про-чиншева командование экспедицией принял штурман Челюскин. Для решения вопроса о продолжении экспедиции Беринг после созыва совета офицеров решил обратиться в Петербург в Администратейств-коллегию. По мнению коллегии, неудачи происходили из-за слишком поздних выходов в плавание и слишком ранних возвращений по большей части в места выхода, а потому в каждую последующую навигацию начинали действия сызнова. Казаки, не знавшие навигации и совершавшие свои плавания на судах «погибельных, с парусами из оленьих кож, с снастями ременными, с камнями вместо якорей», свидетельствовали, что при современных условиях мореплавания и управления людьми «искусными в новигации» дальнейшие попытки продвижения вперед должны стать успешными. Воззвание коллегии определяло продолжать настоящие исследования «с напряженным старанием» не только еще в одно, в другое и в третье лето, но «буде какая невозможность и в третье лето по окончание привесть не допустит, то и в четвертое.». Но если и это не поможет и обогнуть с моря Таймыр окончательно не удастся, то, оставя «дальнейшее покушения», начальнику ленского отряда приступить к описи берегов от реки Хатанги до Енисея, то есть вокруг Таймырского полуострова, - сухим путем.

Начальник новой экспедиции лейтенант Харитон Лаптев, учтя неудачи предшественников, предвидя большие трудности, обращая особенное внимание на организационную сторону похода, потребовал снабдить экспедицию «гораздо обильнее прежнего». Все его требования были удовлетворены: ему дали весь новый такелаж, инструменты «для делания лодок» на случай сухопутных описей, к которым он прибегнет при неудаче

морских, для него заготовили оленей и собак, перевели несколько семей с устья реки Олене-ка на устья рек Анабары, Хатанги и Таймыра на случай возможной там зимовки экспедиции. Помимо перечисленного, Лаптев потребовал «подарочные вещи» и жалованье вперед на два года. 9 июня 1739 года Лаптев, имея на борту дубель-шлюпки «Якутск» 44 человека, отбыл из Якутска в поход. Его сопровождали до Оленека дощаники с провиантом. При входе в море через западное устье Лены путешественники увидели сплошную ледяную поверхность. 24 июня миновали устье Олене-ка, 28 июня остановка в губе Нордвик, 6 августа подошли к устью Хатанги для осмотра места предполагаемой зимовки. Лишь только разредились льды, корабль, держа курс на север, 21 августа подошел к мысу Святого Фаддея (76°47'). «И здесь сплошные стоячие льды совсем преградили дороги», а потому, ввиду позднего времени и крайне неудобных условий для зимовки на берегу (ни воды, ни плавника), повернули обратно в Хатангскую губу. Вблизи устья речки Блудной (72°56') организовали зимовку. В 1740 году позднее вскрытие Хатанги позволило только 13 августа достигнуть ее устья. Неожиданно ранняя зима, пришедшие в большое движение льдины в нескольких местах продавили корабль, попытки спасти его были безрезультатными. Выгрузив провизию и теплые вещи на лед, экипаж вышел на лишенный жилья берег Хатанги. Из всех участников описных работ на северных берегах Азии им были доставлены, пожалуй, наиболее ценные сведения по общей географии края: метеорологии, наблюдениям над приливами, магнитным склонениям, флоре, фауне, населению. Точность его вычислений, равно как и Прончишева, по свидетельству Врангеля, допускала погрешности в несколько минут. Потерпев несколько неудач при попытке обогнуть Таймырский полуостров с моря, моряки окончательно пришли к выводу: задача эта, превышающая человеческие силы, невыполнима. На целых полтораста лет цель осталась неосуществленной. Для засъемки берегов Таймырского полуострова Лаптевым были реализованы сухопутные возможности с применением трех партий, действующих по различным направлениям из устья Хатанги. В этом походе Лаптев дошел до устья

реки Таймыры, Северо-Западного мыса и правильно (с погрешностью 7') определил его широту (76°38'). Зимовку экспедиция провела в Туруханске. В честь Харитона Лаптева и его брата Дмитрия часть Северного Ледовитого океана от восточных островов Таймыра до Новосибирских островов по предложению океанографа и картографа Ю. М. Шокальского (1856-1940) названа морем Лаптевых.

7 августа 1735 г. Ласиниус с командой на двухмачтовом шлюпе «Иркутск» отплыл в юго-восточном направлении. Через четыре дня, встретив большие массы льдов, стал отыскивать подходящих «отстойных мест к зимовке» и нашел устье реки Хараулаха в углу залива Борхая (71°28') с пятью старыми якутскими юртами. Построив довольно вместительный (924 метра длиной) барак, решил провести зимовку с наивозможным в его условиях удобством. Рассчитывая на продолжение кампании на два года, не особо надеясь на поступление свежей провизии, приказал значительно сократить паек, и это была решающая ошибка. В результате излишней предусмотрительности с наступлением полярной ночи и жестоких морозов в команде начались повальные заболевания цингой. Непонимание причин цинги и тифа, необходимости соблюдения гигиенических мер для их избежания; значения чистого воздуха, чистой воды, опрятных помещений и белья, физических нагрузок, влияние однообразной и часто недоброкачественной пищи (преимущественно солонины и сухарей) приводили в продолжение Великой Северной экспедиции зимовщиков и экипажи судов к постоянным болезням. По сути, были не приняты во внимание выводы из обобщения опыта мореходства голландцев и русских поморов М. В. Ломоносовым, § 52 «Российские люди .на Крайнем Севере .зимуют из доброй воли и, как показано выше, голландцы в бедной хижине без шуб, без порядочного топления и без всякого надобну тела движения, не привыкнув к такому свирепому климату, могли пробыть целую зиму после великого изнурения и при недостатке съестных припасов; то в сравнении оных коль способно северные наши россияне в построенных нарочно домах, с надлежащею печью, с довольствием дров и съестных припасов, имея притом движение в звериной

ловле, прозимовать могут без всякого отягощения» и § 99 «.должно употребить следующую предосторожность ради безопасности и прибежища северных мореплавателей. Около оного мысу. в удобной пристани, где пресною водой нескудно, построить должно зимовие из нескольких изб с надлежащими хлебными печами, окончинами и ставнями, с сенью и с двором и оные обшить досками; при том амбар для содержания провианта и других потребностей, также и баню, коя для наших людей весьма здорова, которое отвезти туда сзаранья на передовых судах. Также удовольствовать всяким провиантом на два года, кроме того, который пошлется в пред-приемлемую дорогу. Таковое предуготовле-ние несравненно лучше будет, нежели бедное зимование голландцев (Баренца, смотри § 28).

И как они могли вытерпеть всякие неудобства и недостатки, то наши северные люди в лучших несравненно обстоятельствах легко зимовать могут». По числу жертв партия Ласиниуса из всех партий Северной экспедиции была самой многочисленной. Последние 8 человек с первыми лучами весеннего солнца побрели в Якутск, фиксируя финал первой попытки описать сибирский берег к востоку от Лены. Весной 1736 г. вновь сформированный под командой лейтенанта Дмитрия Лаптева отряд сделал безрезультатную попытку обогнуть мыс Борхая и Святой Нос. Зимовали на Лене под 70°40' в пяти сооруженных юртах. В зимовку поголовно переболели цингой, смертельный исход был один, что, по объяснению Лаптева, нужно приписывать «кедровому стланцу», которым он лечил больных и образчики которого представил в Адмиралтейств-коллегию. Невольно вспоминаешь: новое - хорошо забытое старое: § 92 «Что до запасу надлежит, о том пространно не представляю, затем, что морские люди довольно ведают, что им на такой путь надобно; три только вещи упоминаю: 1) чтобы иметь с собой сети, уды, ярусы, рогатины для ловле-ния рыб и зверей, которые сами в пищу, а жир в нужном случае место свеч и дров служить могут; 2) чтобы запастись противоцинготными лекарствами; сосновой водкою, сосновыми шишками, шагрою, морошкою и прочими сверх того из аптеки; 3) чтобы запасу было по малой мере на три года и чем больше, тем

лучше» [18]. В Петербурге на его заключение о невозможности выполнить порученное задание потребовали сделать очередную попытку плавания на восток через Ледовитый океан. В отношении инструкций дали полную свободу, и «руки у него не связываются». В новый поход он вышел из Якутска вниз по вскрывшейся Лене. 5 июня у устья восточного или Быковского протока Лены встретил льды, подробно описал Севастьяновскую губу, но вскоре встречные ветры перешли в шторм. Напротив устья Индигирки экипаж покинул корабль в попытке достичь «русское жило» в 150 верстах. Несмотря на катастрофу сумели описать морской берег до реки Алазеи, Голы-жинский проток, восточное и среднее устье реки. На следующую весну - берега от Алазеи до Колымы, берега реки Яны, Хромы. В июне 1740 г. Петербург подтвердил свою установку: «Исполнять, усмотряя по тамошнему состоянию с крайней возможностию и ревностию, по наилучшему его рассуждению, а Чукотский Нос, ежели возможно, обходить водою, ежели ж, за препятствием льдов, водою идти будет невозможно, то сухим путем». С июня стали энергично готовить новый поход. По прорубленному каналу продолжением более версты корабль вывели на чистую воду. Однако дошли только до Каменного Носа (большого Баранова Камня), после чего повернули обратно и бросили якорь у Нижнеколымского острога. Летом 1741 года сумели вновь дойти до Баранова Камня - крайнего предела плаваний на восток.

Колоссальнейшее, невиданное в истории по размаху предприятие, стоившее нечеловеческого напряжения и труда, унесшее столько жертв, было закончено. Пройденное и обследованное путешественниками расстояние в тысячи верст в течение восьми лет позволило описать и обследовать весь берег Северного Ледовитого океана от Печорского моря до мыса Большого Баранова. Справедливо утверждение об участниках Северной экспедиции, что они «такой трудный и многобедственный и неизвестный путь морем, где было по силе человеческой возможно, проходили и к вечно достойному ведению исправно описали, а о непроходимых местах достоверно свидетельство учинили.». Подвиг исследователей и приблизительно даже не был оценен

современниками. Были сделаны довольно точные описи берегов Сибири от устья Яны до мыса Шелагского, Медвежьих островов, Большого Ляховского острова, береговая съемка от мыса Дежнёва на запад почти до Колю-чинской губы. В 1746 г. по материалам Великой Северной экспедиции была составлена «Карта генеральная Российской империи, северных и восточных берегов, прилежащих к Северному Ледовитому и Восточному океанам с частью вновь найденных через морские плавания западных американских берегов и острова Япона» [8-11].

Однако до середины XIX века все ледовитое море, от Новой Земли до Колымы, весь берег между устьями Оби и Оленека были непереисследованными. Потомки справедливо оценили Великую экспедицию как географическое приобретение, ничем не превзойденное. Известный исследователь Сибири и Севера академик Александр Федорович Миддендорф в 1843 году предложил присвоить Северо-Восточному мысу имя Челюскина: «Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в том крае». В 1919 г., проходя мыс Челюскин, всемирно известный полярный исследователь Руаль Амундсен воздал должное первому командиру «Якутска», назвав один из мысов к юго-востоку от мыса Челюскина мысом Прончишева. Результаты последующих экспедиций XVII-XIX вв. предрешили возможность судоходства по СМП.

Вклад М. В. Ломоносова в организацию и научное обоснование исследований полярных морей.

М. В. Ломоносов высказал гениальную догадку о существовании генерального дрейфа льдов в Арктическом бассейне с востока на запад и разработал во многом идентичную современной классификацию льдов. Поистине своевременно предвидение академика-энциклопедиста о путях сохранения могущества России, которое он, следуя замыслам Петра I, излагает в сопроводительном письме в день 9-летия цесаревичу Павлу (приводим полностью, естественно, для истинного понимания предложенного):

«Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в восточную Индию.

Его императорскому высочеству, пресвет-лейшему государю цесаревичу, великому князю Павлу Петровичу, герцогу шлезвиг-гол-стинскому, стормарнскому, дитмарсенскому, графу олденбургскому и делменгорстскому, наследнику норвежскому, флотов российских генералу-адмиралу, милостивейшему государю.

Жаление о людях много чувствительнее, нежели о иждивении, однако поставим в сравнение пользу и славу отечества.

Для приобретения малого лоскута земли или для одного только честолюбия посылают на смерть многие тысячи народа, целые армеи, то здесь ли должно жалеть около ста человек, где приобрести можно целые земли в других частях света для расширения мореплавания, купечества, могущества, для государственной и государской славы, для показания морских российских героев всему свету и для большего просвещения всего человеческого роду. Если же толикая слава сердец наших не движет, то подвигнуть должно нарекание от всей Европы, что, имея Сибирского океана оба концы и целый берег в своей власти, не боясь никакого препятствия в поисках от неприятеля и положив на то уже знатные иждивения с добрыми успехами, оставляем все втуне, не пользуемся божеским благословением, которое лежит в глазах и в руках наших тщетно; и содержа флоты на великом иждивении, всему государству чувствительном, не употребляем в пользу, ниже во время мира оставляем корабли и снаряд в жертву тлению и людей, к трудам определенных, предаем унынию, ослаблению и забвению их искусства и должности.

Последнее из противных мнений, чтобы сие открытие не досталось в чужие руки, обращается в ничто следующими: помянутое мореплавание к нам ближе, нежели к прочим европейским державам; россиянам тамошний климат сноснее, что на нужных и тесных местах построятся зимовья с предосторож-ностьми для наших людей, коими чужестранные пользоваться не могут; на Камчатке, или около устьев реки Уды, или на островах Курильских, где климат как во Франции, можно завесть поселения, хороший флот с немалым количеством военных людей, россиян и сибирских подданных языческих народов, против коей силы не могут прочие европейские

державы поставить войска ни севером, ни югом, но хотя б и учинили, однако придут утомленные на крепких, с привозными гнилыми припасами на снабденных жителей свежими домашними, безнадежные ближнего от своих споможения на места, где вспоможение нам неистощимо.

Таким образом, путь и надежда чужим пресечется, российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке. Сентября 20 дня 1763 года» [18].

Самое существенное в гениальном предвидении М. В. Ломоносова - это видение России могучим суверенным государством. По его мнению, рост ее могущества «...до главных поселений европейских в Азии и в Америке» будет достигнут через преодоление существовавших вызовов, угроз и, в итоге, стратегических рисков, связанных с освоением Сибири и вод Ледовитого океана. Принципиально важны мысли великого русского ученого о судьбе России, которая, накопив суровый опыт создания государства, может только крепнуть: решением взаимосвязанных масштабных задач по освоению отдаленных сибирских и дальневосточных территорий; проведением сбалансированной политики обеспечения ее национальной безопасности через осознание в российском обществе необходимости заселения, обустройства обширнейших пространств с обеспеченной гарантированной безопасностью жизнедеятельности на них, при которой условия жизни не будут уступать зарубежным; превращением человеческого потенциала в главный фактор конкурентоспособности стран, макрорегионов, регионов и местных сообществ. Система расселения, развиваемая и совершенствуемая на основе постоянно преуспевающего населения, уверенного в своем будущем, должна стать надежным сберегающим каркасом, «скрепляющим» огромные евразийские пространства России, формирующим важнейшие стратегические и геополитические ресурсы государства -устойчиво экономически развиваемые и эффективно взаимодействующие территории [19]. В результате в 1765 г. по инициативе

М. В. Ломоносова была организована секретная Арктическая экспедиция Василия Чичагова с целью поиска морского прохода от Шпицбергена до Камчатки через воды близкие к Северному полюсу.

Основание в 1799 г. торгово-промышленной Российско-Американской компании способствовало освоению русскими поселенцами Аляски и Алеутских островов, логичным завершением начатого еще в 1581 году дела Ермака. Географические печатные карты -лучшие показатели изученности отдельных районов земного шара, свидетельствующие об их политическом и экономическом значении - включили в XVIII в. описи побережий, размерные карты, атласы морских карт практически по всем отечественным морям. В описях берегов Белого, Баренцева, Балтийского, Черного, Азовского и Каспийского морей отсутствовали упоминания о новых географических открытиях, подразумевая достаточную их известность, требующую лишь уточнений. В Охотском и Беринговом морях о географических открытиях русских мореходов в XVIII веке можно отчасти судить по сопоставлению карт 1726 и 1802 гг. Главными русскими географическим открытиями в XVIII в. на севере Тихого океана стали острова Св. Лаврентия, Св. Матвея, Св. Ионы, Алеутские и Командорские, западный берег Северной Америки между 55 и 60° с. ш., острова в заливе Аляска и Прибылова, установление ориентировочной ширины Берингова пролива. Карты показывают сравнительно верное нанесение к началу XIX в. побережий Охотского моря, Сибири от мыса Дежнёва до мыса Лопатки, полуострова Аляски с прилегающими частями американского материка, очертаний Курильских, Командорских и Алеутских островов [8-11, 16-22].

Стремительное продвижение русских к Тихому океану (1639), а затем на восток через северную часть Тихого океана (17411799) удивляло современников и последующих историков. По существующим легендам коренного населения, на территориях их обитания проживал древнейший народ, неизвестно по каким причинам эти территории покинувший. Доброжелательное отношение русских людей к коренным народам более

низкой ступени развития предопределило практическую бесконфликтность такого продвижения, очень хорошо сформулированную В. М. Головниным: «Обширный ум и необыкновенные дарования достаются в удел всем смертным, где бы они ни родились, и если бы возможно было несколько сот детей из разных частей земного шара собрать вместе и воспитать по нашим правилам, то, может быть, из числа их с курчавыми волосами и черными лицами более вышло бы великих людей, нежели из родившихся от европейцев» [23].

До семидесятых годов XIX века.

Развитие мореплавания и открывшиеся возможности уточнения кораблевождения обусловили в XIX веке необходимость проведения на всех отечественных морях новых, более точных гидрографических работ с целью исправления вскрытых в картах неверностей и недостатков, чтобы «.определить положение берегов .по геодезическим правилам и астрономическим наблюдениям; потом сочинить вновь морские карты, со означением на них широт и долгот с показанием глубин и грунтов и склонения компаса» [9, 10]. Этого требовали постоянно возникающие осложнения судовождения в результате неверного положения берегов и недостатка промеров, приводивших к катастрофам. Дальнейшее усовершенствование измерительных приборов и математическая разработка в 1828 г. способов триангуляции позволили уточнить съемки на всех отечественных морях, отработать методы наблюдений над уровнями морей, течениями и температурой. В Тихом океане основные географические открытия были совершены в трех районах: в морях Беринговом и Охотском, тропической части Тихого океана и антарктических широтах. Все побережье Охотского моря, Курильские острова, западное побережье Берингова моря, Берингов пролив, Алеутские острова и залив Аляска с его островами были положены на карту специальными экспедициями и отдельными промышленниками и мореходами. Несомненно, из всех географических открытий русских кругосветных мореплавателей первой половины XIX в. особое значение имеют

открытия Антарктиды Ф. Ф. Беллинсгаузеном и М. П. Лазаревым, судоходности Татарского пролива и устья Амура Г. И. Невельским. Они внесли громадные вклады русских военных моряков в мировую географическую науку и русскую государственность, обеспечив бескровное присоединение к России Приамурья и Уссурийского края. Опись берегов Охотского и Берингова морей следует рассматривать своего рода морскими подвигами, как ставшие обычными плавания парусных судов в морях Баренцевом, Карском, Лаптевых, Восточно-Сибирском и Чукотском СЛО. В 1820-1824 гг. экспедиция под руководством Фердинанда Врангеля и Федора Матюшкина (рис. 11) обследовала северо-восточное побережье Сибири от устья реки Колымы до Колючинской губы. В эти же годы полярный исследователь Федор Литке составил картографическое описание архипелага Новая Земля [24]. Русские парусные суда во время кругосветных плаваний буквально избороздили Мировой океан и способствовали уточнению его карт. Не случайно первый атлас Тихого океана («Атлас Южного моря»), составленный в 1815 г. И. Ф. Крузенштерном главным образом на основании русских гидрографических работ, был востребован вплоть до 1836 г. и уточнен опять-таки на основании русских исследований. Не случайно также, что границы, направление и скорость межпассатного противотечения впервые были описаны во время кругосветных плаваний «Надежды» (восточная часть Тихого океана) и «Предприятия» (его западная часть), а Восточно-Австралийское течение впервые было положено на карту в «Атласе Южного моря» (дополнения и объяснения 1823-1826 гг.). В тропической части Тихого океана очень важные географические открытия и описи были совершены русскими кругосветными мореплавателями, главным образом среди островов Каролинских, Маршалловых и Туамоту (часть архипелага Туамоту и поныне называется островами Россиян). Кругосветные плавания русских парусных судов, увенчанные многочисленными географическими открытиями, были востребованы необходимостью доставки грузов в поселения только что созданной

Российско-американской компании, охраны ее торговли и промыслов от посягательств неприятеля, обеспечения национальной безопасности. По сути, северные моря Тихого океана стали внутренними водами Российской империи. [9, 10, 20-24].

От семидесятых годов XIX века до Первой мировой войны.

Самая характерная черта рассматриваемого периода для мореходства - окончательный переход от паруса к паровому двигателю, от деревянного судостроения к железному. Переход чисто паровых судов на жидкое топливо значительно увеличил их дальнодействие, однако огромные пространства Мирового океана, сравнительно легко преодолеваемые парусными судами, были покорены судами с механическими двигателями только после изобретения в 1878 г. двигателя внутреннего сгорания [8, 20-22].

Развитие торгового, промыслового и военного флота, увеличение размеров судов и их скорости потребовали более подробного и точного нанесения на карты берегов и рельефа дна, изучения океанологических характеристик навигационного слоя Мирового океана. К концу рассматриваемого периода гидрографическое и океанологическое описания морей Белого, Баренцева, Балтийского, Черного и Каспийского были в основном закончены, на Беринговом, Охотском, Карском, Лаптевых, ВосточноСибирском и Чукотском морях описания были весьма поверхностными. Ввод в эксплуатацию ледокола «Ермак» знаменовал начало новой эры в обследовании арктических морей. Спустя 10-15 лет экспедиции ледокольных пароходов «Таймыр» и «Вайгач» совершили крупнейшее географическое открытие первой половины XX в. - островов Северной Земли. В 1878-1879 гг. шведско-русская экспедиция Н. Норденшельда на шхуне «Вега», профинансированная совместно шведским правительством, шведскими и русскими предпринимателями, совершила первое сквозное плавание по СМП с зимовкой у побережья Чукотского полуострова и вышла через Берингов пролив в Тихий океан. До 1919 года из 122 карских рейсов 75 прошли успешно, перевезя

55 тыс. т различных грузов. С 1911 года из Владивостока на Колыму ежегодно совершал рейсы один пароход. Неудачи Карских экспедиций - следствия отсутствия в северных морях должного навигационного оборудования, портов, ледоколов, поддержки правительства и торгового капитала. Колымские не получили развития из-за слабой оборудованности инфраструктуры морских путей. Конец XIX в. характеризовал активизацию заселений российской Арктики. В 1870-х гг. архангельские губернаторы организовали переселение ненцев на острова архипелага Новая Земля для постоянного проживания. В 1873 г. австро-венгерская экспедиция Ю. Пайера и К. Вейпрехта открыла архипелаг Земля Франца-Иосифа (рис. 13), объявленный в 1914 г. российской территорией. В 1894 г. правительство Российской империи по инициативе министра финансов Сергея Витте разработало план освоения Крайнего Севера, включавший строительство порта на Кольском полуострове, проведение связующей с европейской частью России железной дороги, закладку в 1894 г. в Екатерининской гавани Кольской губы военного порта Александровского (ныне Полярного) и в 1916 г. Романова-на-Мурмане (ныне Мурманск). Для заселения территорий всех переселенцев освобождали от уплаты налогов, мужчин - от обязательного прохождения воинской службы.

Среди полярных экспедиций начала XX века выделяют русские и норвежские. Русские: на первом линейном ледоколе «Ермак» под командованием С. О. Макарова, снаряженную Императорской Академией наук полярную экспедицию Э. В. Толля и А. В. Колчака на шхуне «Заря» 1900-1902 гг. (обследованы Новосибирские острова, описаны залив Толля, нанесены на карту Арктики около двухсот новых географических названий; по СМП - Г. Л. Брусилова на шхуне «Святая Анна» и В. А. Русанова на судне «Геркулес», полюсную - Г. Я. Седова на шхуне «Святой Фока», гидрографическую на ледокольных транспортах «Таймыр» и «Вайгач» Б. А. Вилькицкого, открывшую в 1913 г. Северную Землю и совершившую сквозное плавание из Владивостока в Архангельск.

Норвежские: в Арктический бассейн на суднах «Фрам» во главе с Ф. Нансеном и «Мод» - с Р. Амундсеном с запада на восток по всему СМП с зимовками у побережий Таймырского и Чукотского полуостровов [8, 20, 21].

Величайшие технические достижения -изобретение радио и развитие полярной авиации получили эффективное применение при обеспечении поисково-спасательных работ в сложных арктических условиях. В рапорте о совершенных в августе 1914 года

полетах по поиску терпящих бедствие полярных экспедиций Г. Я. Седова, Г. Л. Брусилова и В. А. Русанова арктический летчик Я. И. Нагурский писал: «Прошлые экспедиции, стремящиеся пройти Северный полюс, все неудачны, ибо плохо учитывались силы и энергия человека с тысячеверстным расстоянием, какое нужно преодолеть, полным преград и самых тяжелых условий. Авиация как колоссально быстрый способ передвижения есть единственный способ для разрешения этой задачи» [8, 17, 25].

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Арктический регион: Проблемы международного сотрудничества: Хрестоматия в 3 томах / Рос. совет по межд. делам [под общ. ред. И. С. Иванова]. - М.: Аспект Пресс, 2013-2014.

2. Ивантер В. В., Лексин В. Н., Порфи-льев Б. Н. Переосвоение Арктики как мега-проект. Постановка проблемы // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. Теория, Практика. Методология, № 6 (38), том 7, 2014.

3. Лукин Ю. Ф. Международные морские пути грузоперевозок в Арктике // Арктика и Север. 2020. № 40. С. 225-253. DOI: 10.37482/ issn2221-2698.2020.40.225.

4. Орлов Д. И. Развитие Арктической зоны России и основные вызовы для ее освоения. Материалы Экспертного клуба «Регион». М., 2018.

5. Сорокин В. И., Цыбиков Н. А. Обеспечение комплексной безопасности поселений (городов) северных регионов в условиях влияния глобальных изменений климата - стратегическое направление полномасштабного возвращения России в Арктику // Проблемы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций в Арктическом регионе. Безопасный город в Арктике Международная научно-практическая конференция. Материалы конференции. МЧС России, 2016. - С. 170-217.

6. Обеспечение национальной безопасности России в Арктике // Зап. воен. округ. Воен. акад. Ген. штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, Институт военной истории,

Государственная полярная академия /Составители к. э. н., профессор Басангова К. М. Коршунов Э. Л. д. и. н., доцент Михайлов А. А. д. и. н. Рупасов А. И. - Санкт-Петербург: Политехника -сервис, 2014. - 384 с. ISBN 978-5-906555-52-6.

7. Оценка макроэкономических последствий изменений климата на территории Российской Федерации на период до 2030 г. и дальнейшую перспективу / [В. М. Катцов, Н. В. Кобышева, В. П. Мелешко и др.]; под ред. д. ф.-м. н. В. М. Катцова, д. э. н., проф. Б. Н. Порфирьева; Федеральная служба по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Росгидромет). - Москва: Д'АРТ: Главная геофизическая обсерватория, 2011. - 252 с. ISBN 978-5-905264-04-7.

8. Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. М., 1951. С. 112.

9. Зубов Н. Н. Отечественные мореплаватели - исследователи морей и океанов. - М.: Географгиз, 1954. - 476 с.

10. Широкорад А. Б. Битва за русскую Арктику. - М.: Вече, 2008. - 690 с.

11. Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1945. - 432 с.

12. ПСРЛ. Том 4. Новгородская и Псковская летописи. СПб: типография Эдуарда Праца. 1848. С. 49. Лето 6828.

13. ПСРЛ. Том 3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Москва -Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1950. Лето: 6919, 6927, 6953, 6953.

14. ПСРЛ. Том 26. Вологодско-Пермская летопись. М.-Л-д: Изд-во АН СССР, 1959. С. 290.

15. ПСРЛ. Том 8. Продолжение летописи по Воскресенскому списку. СПб: типография Эдуарда Праца. 1859. С. 227-228.

16. Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: (Очерки социал.-полит. истории). - М.: Мысль, 1982. - 333 с.

17. Широкорад А. Б. Арктика и Северный морской путь. - М.: Вече, 2017. - 416 с.

18. Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений в 10 томах. М., СПб. Наука, 2011-2012 гг.

19. Мингалеев С. Г., Сорокин В. И., Фалеев М. И., Цыбиков Н. А. Особенности Стратегических рисков реализации приоритетных проектов устойчивого развития северных территорий Российской Федерации. Части НИ. // Технологии гражданской

безопасности, 2019. Т. 16. № 2 (60). С. 52-59; 2019. Т. 16. № 3 (60). С. 68-77; 2020. Т. 17. № 1 (63). С. 82-92.

20. Лопатников В. А. Канцлер Румянцев. Время и служение. - М.: Молодая гвардия, 2011. - 382 с.

21. Пасецкий В. М. В погоне за тайной века. - М.: Гидрометиздат, 1968. - 309 с.

22. Пасецкий В. М. Иван Федорович Крузенштерн. - М.: Наука, 1974. - 176 с.

23. Головнин В. М. Сочинения. - М-Л.: Издательство Главсевморпути, 1949. - 508 с. // Под редакцией и с примечаниями проф. И. П. Магидовича.

24. Литке Ф. П. Четырехкратное путешествие в Северный Ледовитый океан на военном бриге «Новая Земля». - М.-Л., 1948.

25. Макаров С. О. «Ермак» во льдах. - М.: ЭКСМО, 2014. - 258 с.