CC BY
19
производителей нет у ныне действующих закупщиков сельскохозяйственной продукции. Их абсолютно не интересует состояние крестьян, поскольку их деятельность носит, можно сказать, кочевой характер - сегодня закупил в одном месте, завтра в другом. Крупные же предприятия ведут «оседлый» образ жизни, они территориально привязаны к определенной местности, и сорваться и переехать в другие края, подобно перекупщикам, для них проблематично. Поэтому они вынуждены поддерживать своих партнеров на подворье. Как показывают проведенные расчеты на примере откорма свиней в ЛПХ, при взаимодействии их с крупными агрофирмами экономические интересы обоих сторон соблюдаются. При среднегодовой численности поросят 30 голов на частном подворье в зависимости от вариантов взаимодействия личного хозяйства с агрохолдингом (способов зачета переданных на откорм поросят) среднемесячный доход в ЛПХ составляет от 9 300 до 105 020 р. Учитывая, что цена покупки свиней агрохолдингом у крестьян в расчетах равна всего лишь 55 р. за кг убойного веса, а розничная цена на рынке как минимум вдвое выше, данное экономическое взаимодействие весьма выгодно крупному производству.
Подобным образом можно организовать сотрудничество и по другим направлениям сельскохозяйственной деятельности. Подчеркну, что это явление, как будем надеяться, временное. В перспективе следует ориентироваться на крупные предприятия типа животноводческих комплексов с законченным циклом, включающим не только производство, переработку, хранение и реализацию продукции, но и экологически безопасную утилизацию отходов. Их прообразом может служить немецкая фирма «Шульте», занимающаяся проектированием,
строительством и освоением животноводческих комплексов, которая уже шагнула со своим бизнесом в Россию. Но в настоящее время сотрудничество мелкого и крупного бизнеса по предлагаемой схеме, безусловно, является продуктивным, поскольку развитие только одной формы пагубно скажется на экономическом и социальном состоянии российского агрокомплекса.
По моему мнению, должно происходить постепенное поглощение мелкого предпринимательства крупным бизнесом. В настоящее время оправданна своеобразная диффузия, когда ЛПХ являются своеобразным элементом агрохолдингов и наоборот. Связующим звеном между ними могут выступать сельскохозяйственные кооперативы, которые возьмут на себя функции закупки у населения откормленного скота и поставки его животноводческим комплексам, с одной стороны, и снабжения ЛПХ молодняком животных, ветпрепаратами и другими необходимыми средствами производства, с другой. Сельскохозяйственные кооперативы будут в этой роли эффективным посредником между мелким и крупным производством, ибо непосредственный контакт между крестьянами и агрохолдингом затруднен из-за многочисленности участников экономических отношений. В любом случае требуется звено, связывающее большое число подворий с малым числом агрохолдингов. Расширение числа сельскохозяйственных кооперативов будет способствовать реализации приоритетного национального проекта «Развитие АПК». Исходя из современного состояния сельского хозяйства, соединение крупного бизнеса с личными подсобными хозяйствами населения позволит учесть экономические интересы партнеров и создаст основу для перехода к более высокой стадии развития отечественного агрокомплекса.
ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ И СУЩНОСТЬ ЧАСТНОСОБСТВЕННИЧЕСКОГО
ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ НА ЗЕМЛЕ
В.В. Казарезов, к.э.н., проф., В.В.Козлов, д.э.н., рук. Центра устойчивого развития сельских территорий Российского государственного аграрного университета -МСХА им. К.А.Тимирязева
Несмотря на все наши последние преобразования нельзя считать, что в решении российского крестьянского вопроса имеется полная ясность.
Во всем мире сложилась в основном фермерская система хозяйствования на земле. Мы же, как всегда, идем своим путем, только вот куда?
На фоне сегодняшней разрухи увидели несколько десятков успешных агрохолдингов и сразу же посчитали, что будущее за ними. Будущее за крупным бизнесом, а в нашем сознании он отождествляется с крупными колхозами-миллионерами и уж никак не с крупными фермерскими хозяйствами.
Отмена крепостного права в 1861 г. в России запоздала и реализовывалась неэффективно. Говоря словами Некрасова, она ударила «одним концом по барину, другим по мужику». Крестьяне растерялись, оказавшись без господина, а помещики - без крестьян. Помещичьи хозяйства стали разоряться. Крестьяне продолжали пахать, сеять и жать так, как они это делали и сто лет назад. Отставание от передовых стран по урожайности было в разы; в нача-
ле XX в. она составляла 48 пуд./га (или 7,68 ц/га), в то время как в Германии - 134 пуд./га (21,4 ц/га), в Дании -197 пуд./га (31,5 ц/га).
Главные причины традиционного отставания российского сельского хозяйства, по нашему мнению, определялись следующим:
1. Крепостной был плохим работником как в середине XIX в., так и в период коллективизации. (Беспаспортая деревня до 1957 г. - это тоже в большей мере крепостничество, чем что-либо иное.) За столетия неволи произошла «порча людей», сформировались такие качества, как пренебрежение к качеству труда, леность, лицемерие и т.д.
2. Общинная система, сковывавшая инициативу людей, порождала нежелание улучшать не свою землю, подчиняла человека «миру», порождала иждивенчество: «Один с сошкой - семеро с ложкой».
3. Традиционно лучшее, чем в западноевропейских странах, обеспечение землей, обусловливало экстенсивное, а не интенсивное хозяйствование на ней.
В 1883 г. значимым стало создание Крестьянского земельного банка, явившегося институтом государственной политики перехода земли от разоряющихся помещиков в руки крестьян. Ссуды желающим представлялись на 24,5 и 34,5 лет. Заемщик платил в год 8,5% и 7,5% соответственно (сюда входили сама сумма кредита и годовые проценты за его использование). В результате через банк крестьянам перешло за 1883-1915 гг. около 18 млн десятин земли.
Однако сельскохозяйственное производство в целом росло медленно. В начале XX в., после нескольких неурожаев конца XIX в. село заволновалось. Созданное в 1902 г. «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности», возглавляемое С. Ю.Витте, обобщив поступившие с мест материалы, пришло к выводу, что тормозом является община.
В ноябре 1906 г. вышел царский указ, с которого и началась реальная земельная реформа, названная именем ее проводника - Петра Столыпина. Он предпринял большие усилия по образованию крестьянских хозяйств. За 1907-1916 гг. с ходатайством о землеустройстве обратилось 6,17 млн дворов (45% их общего числа); было подано 2,72 млн заявлений о выходе из общины; окончательно вышло из общин 1,98 млн, перешло на хутора и отрубы 1,2 млн человек.
Повсеместно стал внедряться 4-7-польный севооборот (вместо трехполки). За пять лет в 2,5 раза увеличилось применение минеральных удобрений. Внедрению этого и других новшеств значительно содействовала общественная агрономия, в 1913 г. насчитывавшая 9 тыс. служащих. Практически в каждом уезде крестьянской России действовали уездный и участковые консультанты общественной агрономии, обучавшие крестьян новшествам.
Мощный импульс развитию российской деревни дала крестьянская кооперация. Начавшись с ссудосберегательного товарищества, созданного братьями Лучиниными в 1865 г. в Костромской губернии, к 1917 г. кредитная кооперация насчитывала более 10,5 млн членов. В 1916 г. в России работало 47 тыс. различных кооперативов (кредитных, потребительских, ремонтных, страховых, перерабатывающих и т.д.).
Выдающихся успехов достигли маслодельче-ские артели. Например, Союз сибирских маслодельных артелей, созданный в 1907 г., начав с оборота 2,4 млн р. (1908 г.), имел его к 1918 г. в размере 201,5 млн р. Россия получала от сибирского масла золота в 2 раза больше, чем давала сибирская золотодобывающая промышленность.
В целом Россия в 1913 г. производила зерна на 28% больше, чем Америка, Канада и Аргентина вместе взятые.
Итогом Столыпинской реформы также следует считать переселение 2,6 млн крестьян в восточные районы страны за 1907-1912 гг. и введение в оборот 24 млн десятин земли. Не случись этого переселения, Сибирь не стала бы поставщиком в годы Великой Отечественной войны продовольствия и снаряжения, сибирских дивизий и т.п.
Еще один резкий подъем испытала наша деревня в годы нэпа, когда за несколько лет, после гибели в Первой мировой и Гражданской войнах миллионов работников, запустения земель и обвет-
шания сельхозинвентаря, сельское хозяйство восстановило довоенный уровень. Причина такого «экономического чуда»: людей прекратили мучить продразверстками, более менее справедливо обеспечили землей, предоставили возможность работать по своему усмотрению и распоряжаться произведенным продуктом. Кроме того, государство оказало поддержку крестьянам, кредитуя деньгами и сельскохозяйственными машинами.
И, конечно же, подъем оказался возможным благодаря повсеместному развитию кооперации. В 1920-е гг. вышел целый ряд партийно-прави-тельственных постановлений по ее поддержке (70% крестьян было охвачено кооперацией). Если бы такая политика продолжалась, страна завалила бы Европу продовольствием, но начавшаяся коллективизация остановила развитие.
Торговаться с крестьянином, платить ему сполна за результаты тяжелого труда - у этому оказалась не готова молодая Советская власть, с одной стороны. С другой стороны, эффективно работали только «кулаки», а большая часть сельского населения влачила жалкое существование. В обобществлении земли и сельхозимущества, в «размазывании результатов работы немногих трудяг на всех» и проявилась опять сущность общинного крестьянства. К тому же обобществленные таким образом результаты крестьянского труда легче было получить в распоряжение государства на благо индустриализации. Даже техническое оснащение созданных колхозов и совхозов современными по тем временам тракторами и другими сельхозмашинами не компенсировало ликвидацию трудолюбивого хозяина земли.
За период нэпа 1920-1928 гг. производство зерна выросло с 18,1 до 50,0 млн т, а за десять лет периода коллективизации - только до 67,2 млн т. При этом, если в 1913 г. его было произведено 549 кг на душу населения, то в 50-е гг. - около 435 кг. Еще контрастнее была ситуация в животноводстве. В 1916 г. было 28,8 млн голов КРС, после спада до 26,7 млн голов в 1920 г. к 1927 г. в стране стало 37,6 млн голов. В последующий период, к 1937 г. произошло уменьшение КРС до 28,3 млн голов, с провалом в первые годы коллективизации до 21,4 млн голов.
В настоящее время мы находимся на очередном переломном этапе в развитии нашего сельского хозяйства. Долгое время мы боролись за решение проблем собственности на землю. Решили, но так, что все это оказалось в пользу отдельных лиц и только в незначительной мере - в пользу сельских тружеников. Интенсивно скупаются, и не только скупаются, плодородные земли теми, у кого есть деньги и возможности это делать. Крестьяне в очередной раз отрываются от земли. Что из этого выйдет?
Ферма - это частная собственность одного человека или одной семьи. Это собственность, которая удерживает людей на земле в отдалении от ряда благ современной цивилизации. Агрохолдинг -это организация, которая отдаляет землепашца от собственности на землю, превращает его в наемного работника, да еще и ставит между собственником и тружеником наемного управляющего. Как в большинстве своем управлялись поместья наемными управляющими в XIX в. и как там работали батраки, нам хорошо известно. Чем агрохолдинг будет отличаться от такого поместья, так это положением работающих. Они не батраки, а наемные работники, и
в этом большая разница, поспешат нас заверить. Не столь уж большая, попробуем возразить. Это в городе, имея возможность найти работу у того или иного работодателя, наемный работник может продать свой высококвалифицированный труд за достойную оплату, заставляя собственников производств конкурировать на рынке труда, и то не всегда. На селе деваться некуда. Поэтому «головастый» предпочтет вообще покинуть село. Он не будет дожидаться прозрения владельца холдинга, повышать квалификацию в агробизнесе - его не будет удерживать собственность на землю. С остающимися безлошадными крестьянами многого не добьешься.
Так что, если на Западе далеко не каждый сын фермера сейчас продолжает дело своего родителя, а часто устремляется в город, то отток перспективной молодежи из российского села, не связываемой собственностью, у нас будет еще значимее.
Современное западное фермерское хозяйство -это собственное рабочее место Фермера, вписанное в эффективно функционирующую систему аграрного производства, обеспеченное снабженческо-сбыто-вой кооперацией, техническим и консультационным обслуживанием и т.п. Это деятельность собственника, кровно отвечающего за сохранность своих земель, за здоровье своих животных, отвечающего так, как никогда не будут отвечать наемные работники. Поэтому западные крупные фермы на каждом этапе своего развития расширяются до таких размеров, в пределах которых собственник сохраняет полный контроль над живой землей, над рабочим скотом, нанимает на работу столько работников, сколько способен контролировать. Лишь на самых больших фермах встречается более 20 наемных работников, даже если это молочная ферма с 2 400 высокопроизводительными коровами. Причем и на таких фермах хозяин сам решает вопросы кормления и содержания коров, оборота стада и многое другое.
Западное фермерство функционирует в системе с самым глубоким уровнем разделения труда, в которой главенствующей является фигура фермера. Это видно на примере датских фермеров. Они участвуют в принятии всех решений, от высоких политических (Датский фермерский союз влияет на действия Министерства сельского хозяйства, а не наоборот, как в некоторых странах) до решений по работе сельскохозяйственных колледжей, консультационных пунктов и бюджетному финансированию научных исследований. Фермеры имеют кооперативные перерабатывающие предприятия и определяют их деятельность, и некому им навязывать низкие закупочные цены на потребляемую аграрную продукцию, на молоко. Наоборот, фермеры влияют на торговлю продовольствием, не позволяя ей наживаться на их труде.
Наконец, во всем мире специализация и разделение труда все в большей мере ведут к формированию товарных производств во всем, в чем можно. Например, в автомобильной промышленности сегодня уже многие узлы и детали автомобилей изготавливаются в качестве товаров, приобретаемых сборочными заводами на условиях договоров. На качество и стоимостные показатели покупных комплектующих гораздо больше вариантов воздействия, чем на комплектующие, получаемые по разна-
рядке из соседнего цеха. Да и производитель товара больше заботится об эффективности своего производства, чем производитель комплектующих в большой производственной системе. Если уж в производствах, где все очень стандартизированно, стремятся к углублению разделения труда на товаропроизводящие составляющие, то в работе с живой природой, где каждое хозяйство имеет свои особенности, очень уж проблематична реализация эффективного интегрированного производства, управляемого из единого центра.
Например, в типичном для Нечерноземья России Арзамасском районе Нижегородской области по состоянию на 01.01.2005 г. действовали 24 сельскохозяйственные организации и 34 фермерских хозяйства. Если сельхозорганизации района имеют рентабельность в среднем (без учета материальной поддержки) на уровне +4,0%, то фермеры - на уровне +51,9%. При этом в сельхозорганизациях на каждого работающего приходится 21,6 га сельхозугодий, 158,7 тыс. р. годовой выручки и 20,2 тыс. р. заработной платы. У фермеров на каждого работающего приходится 57,2 га сельхозугодий, 546,5 тыс. р. годовой выручки и 31,3 тыс. р. заработной платы наемных работников. Причем, как известно, в силу ряда причин фермерам свойственно занижать показатели своей деятельности. В Саратовской, Ростовской и ряде других областей подобные сравнения будут еще разительнее.
Так что в глобальном разделении труда в аграрном производстве на основе специализации, что может быть эффективнее фермера - собственника своего рабочего места! Что сильнее, чем собственность на землю может удерживать обладателей «живых мозгов» на земле? Кто еще, как не собственник земли, будет наиболее заинтересован в максимальном использовании всех особенностей своего хозяйства и способен это сделать?
Наверное, по этой причине в большинстве развитых стран оказывается государственное содействие сохранению этого способа производства, сохранению фермерского уклада жизни. Действуют ограничения на размеры земельных угодий, которые могут быть собственностью одного человека. Действуют правила, предотвращающие приобретение сельскохозяйственных земель лицами, не имеющими соответствующего образования. Наверное, по этой же причине во многих штатах США запрещено создание вертикально интегрированных структур в аграрном бизнесе, запрещено его вести структурам, занимающимся переработкой и хранением аграрной продукции.
Поэтому нам видится очень перспективным второе направление национального проекта, связанное с развитием частных хозяйств, их кооперацией. Мы считаем, что оно должно стать доминирующим в нашей аграрной политике. Сообразно ему необходимо модернизировать систему аграрного образования, делая упор на подготовку фермеров в колледжах. Необходимо срочно возрождать систему сельского консультирования, законодательно обязывая в каждой ФЦП по развитию сельского хозяйства выделять 5% средств на консультационную поддержку, как уже сделано на Украине Законом о сельскохозяйственном консультировании, принятом 17 июня 2004 г. Необходимо еще существеннее ограничить концентрацию земли в собственности
отдельных лиц, особенно не ведущих самостоятельно работу на земле, и предотвратить развитие бизнеса по купле-продаже земель с образованием неэффективных латифундий, так как такое развитие событий приведет к необходимости повторения
опыта XIX в. по господдержке выкупа земель для крестьянских фермерских хозяйств теперь не у помещиков, а у тех, кому мы сегодня позволяем за бесценок скупать земли, и не только скупать...
Раздел 2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ РЕФОРМА 90-Х ГОДОВ И РАЗВИТИЕ КРУПНОГО И МЕЛКОГО АГРАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА
ПОСЛЕДСТВИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ РЕФОРМ В АПК РОССИИ: ИЗМЕНЕНИЯ В АГРАРНОЙ СТРУКТУРЕ И ПОВЕДЕНИИ СЕЛЬХОЗПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ
В. Я. Узун, д.э.н.
проф., Всероссийский институт аграрных проблем и информатики им. А.А.Никонова
1. Постановка проблемы
Переход от социалистического сельскохозяйственного производства к рыночному оказался долгим и сложным. Намеченную в начале реформ простую и ясную схему преобразования колхозов и совхозов в фермерские хозяйства реализовать не удалось. Жизнь, как всегда, оказалась сложнее и разнообразнее предлагаемых схем. Вместо разукрупнения хозяйств в ряде случаев произошло их дальнейшее укрупнение: сформировались агрофирмы и агрохолдинги. Вместо ферм западного типа, казавшихся в начале реформ слишком мелкими, основными производителями сельскохозяйственной продукции стали личные подсобные хозяйства, размеры которых в десятки раз меньше, западных ферм.
В данном докладе сделана попытка проанализировать изменения в аграрной структуре и поведении сельхозпроизводителей, оценить влияние на эти процессы федеральной и региональных политик. При выполнении работы использованы базы данных Росстата по сельхозпредприятиям России за 19952004 гг., базы данных по регионам России, базы данных Минфина РФ по аграрному бюджету РФ, субъектов РФ и муниципалитетов.
2. Изменение роли крупного и малого бизнеса в ходе аграрной реформы
Для оценки изменений в аграрной структуре важно подразделить все хозяйства на две группы: относящиеся к крупному бизнесу (корпоративные, несемейные хозяйства) и к малому бизнесу (индивидуальные и семейные хозяйства, малые сельхозпредприятия с численностью занятых до 60 человек).
За годы реформ наблюдалась четкая тенденция возрастания роли малого бизнеса в сельском хозяйстве и уменьшения роли крупного бизнеса как в использовании ресурсов, так и в производстве продукции сельского хозяйства (рис. 1):
1. Резко сократилась роль сельхозпредприятий на рынке труда. Численность занятых в крупных и средних СХО упала с 8,3 млн среднегодовых работников в 1990 г. до 2,9 млн человек в 2004 г., а численность занятых товарным производством в малом сельскохозяйственном бизнесе, наоборот, возросла с 1,4 до 3,9 млн человек (2003 г.). Кроме
того, малым нетоварным сельскохозяйственным бизнесом было занято еще около 10 млн человек, т.е. фактически занятость в малом бизнесе превысила занятость в крупном бизнесе почти в 5 раз.
2. Площадь сельскохозяйственных угодий закрепленная за крупными и средними СХО, сократилась с 202 млн га в 1990 г. до 106 млн га в 2004 г., т.е. почти в 2 раза, а площадь, закрепленная за семейным секторам, увеличилась более чем в 10 раз. Это официально закрепленная площадь. Следует учитывать, что население использует также без оформления муниципальные земли (сельские пастбища и сенокосы) и часть земель сельхозорганизаций.
3. До начала реформ СХО играли решающую роль в производстве и давали в 1990 г. 74% валовой сельскохозяйственной продукции. К 2003 г. доля СХО сократилась вдвое, а семейный сектор давал уже 62% валовой продукции.
4. Доля семейных хозяйств за анализируемые годы возросла по всем видам продукции сельского хозяйства, но особенно резкий рост произошел по овощам (на 53%), мясу (на 30,9%), молоку (на 30,1%), картофелю (на 28,3%).
5. Семейные хозяйства являются основным источником доходов сельских жителей. От них семья получает примерно в 4 раза больше доходов, чем от крупного бизнеса.
70 и
20 ■ ААААА аААА
гГ"
0 ■ ІҐ
^ гй4 ^ -
-Валовая продукция сельского хозяйства -Численность занятых производством товарной продукц -Площадь сельхозугодий
Рис. 1. Доля малого бизнеса (%)
