CC BY
112
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 23 2011
УДК 93/94
ИСТОРИЧЕСКИЕ УРОКИ ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИИ: АНАЛИЗ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОВЕТА ПО ДЕЛАМ РЕЛИГИЙ (1965 1985 гг.)
© И. И. МАСЛОВА
Пензенский государственный университет архитектуры и строительства,
кафедра права e-mail: imas2010@yandex.ru
Маслова И. И. - Исторические уроки государственно-конфессиональной политики в России: анализ деятельности Совета по делам религий (1965-1985 гг.) // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2011. № 23. С. 513-518. - На материалах фондов центральных и региональных архивов, прежде отмеченных грифом «совершенно секретно», анализируется деятельность государственного органа, сыгравшего важнейшую роль в осуществлении государственно-конфессиональной политики в нашей стране, - Совета по делам религий. Сделан вывод, что Совет осуществлял не только контрольно-надзорные, но и информационно-консультативные, правозащитные функции. Исторически недостоверно рассматривать данный орган лишь как учреждение, которое контролировало и ограничивало жизнь верующих. Совет играл заметную роль в защите прав верующих в рамках существовавшего законодательства о религиозных культах.
Ключевыеслова: государственно-конфессиональнаяполитика, государство,религия,религиозныеобъединения.
Maslova I. I. - The historical lessons of the state-confessing politics in Russia: the analysis of the activity by the Council in the sphere of religion (1965-1985) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2011. № 23. Р. 513-518. - The activity of the state agency, which has played the most important role in the realization of the state-confessing politics in our country, - the Council in the sphere of religion, is analysing on the materials by the central and regional archives’ funds, which have been marked by the signature stamp «absolutely secretly». The following conclusion has been done, that the Council realized not only the controlling and supervising, but also the information and consultative, right-protective functions. We can’t consider this agency only as an institution, which controlled and limited the life of believers. It is not authentic historically. The Council played an evident role in the protection of the believers’ rights in the limits of the existing laws about the religious cults.
Key words: state-confessing politics, state, religion, religious unions.
В декабре 1965 года в системе органов власти и управления советского государства был создан новый государственный орган, которому предстояло сыграть важнейшую роль в осуществлении государственноконфессиональной (вероисповедной) политики в последней четверти ХХ века [21; с. 572].
Образование Совета по делам религий при Совете Министров СССР (далее Совет - И. М.) не вызвало широкого общественного интереса внутри страны, но получило резонанс в зарубежной прессе. Спустя два года после этого события английская газета писала: «руководство КПСС претендует на полный и абсолютный контроль во всех сферах человеческой деятельности. Наиболее ярким примером этого могут служить религиозные организации». Западногерманский журнал сообщал: «Сегодня мощная бюрократия предпринимает попытку вторгнуться в жизнь церкви и поставить ее под контроль. Православная церковь -
это удлиненная рука государственной власти» [24]. В последующие годы некоторые зарубежные издания продолжали проявлять повышенный интерес к функционированию Совета, о чем КГБ информировал ЦК КПСС [28].
В исторической науке существуют неоднозначные оценки роли Совета в вероисповедной политике советского государства. Используя историческую аналогию, М. И. Одинцов в деятельности Совета увидел возрождение системы дореволюционного обер-прокурорства, т. к. ни один вопрос деятельности религиозных организаций не мог быть решен без его участия [18, с. 162]. По мнению немецкого исследователя Г. Штриккера, Совет осуществлял функции контроля над религиозными обществами [30, с. 58]. Канадский историк Д. В. Поспеловский утверждал, что Совет стал учреждением,котороепреследовалои подавляло, осложняя верующим борьбу за свои права [19, с. 336].
Деятельность Совета остается малоизученной проблемой, которая представляет научный интерес, т. к. позволяет не только охарактеризовать особенности вероисповедной государственной политики в течение последних десятилетий ХХ века, но и объяснить религиозную ситуацию в современной России.
Уточнить историческую роль Совета оказалось возможным на основе анализа архивных документов, до недавнего времени недоступных широкому кругу исследователей. Документы Совета содержат информацию о состоянии религиозной сети, кадрах служителей культа и их подготовке в духовных учебных заведениях, религиозной обрядности, организационном и финансово-хозяйственномсостояниицеркви,сохран-ности культовых ценностей, положении верующих в СССР и т. д.
В структуре органов советского государства Совет по делам религий подчинялся Совету Министров СССР, но выполнял указания, поступавшие от идеологического отдела ЦК КПСС, осуществляя свою деятельность в контакте с КГБ СССР, а именно, с управлением, занимавшимся борьбой с идеологическими диверсиями.
Структура Совета окончательно оформилась к середине 1980-х годов. Центральный аппарат включал: руководство, организационно-инспекторский отдел, отдел по делам православных церквей, отдел по делам мусульманской и буддистской религий, отдел по делам протестантских церквей, иудейской религии и сект, отдел по делам римско-католической и армянской церквей, отдел международных связей, отдел по связям с мусульманскими странами, отдел международной информации, отдел статистики и анализа, юридический отдел, первый отдел, общий отдел [15]. Кроме центрального аппарата Совет имел уполномоченных в союзных и автономных республиках, краях и областях.
Работа Совета строилась по принципу «совершенно секретно». Председатель Совета в приказном порядке неоднократно вводил в действие перечень сведений, не подлежащих опубликованию в открытой печати, передаче по радио и ТВ [1]. Но уже в конце 60-х годов руководство Совета предложило ЦК КПСС придатьоткрытыйхарактеросновнымдокументам,ре-гулирующим положение церкви в обществе и касающихся массы верующих. Это было мотивировано тем, что должностные лица местных органов власти, духовенство и верующие не знают содержания этих документов, не имеют должного представления о задачах и функциях Совета, что создает разного рода конфликты между органами власти и церкви.
Полномочия Совета предполагали право принимать решения о регистрации и снятии с регистрации религиозных объединений, об открытии и закрытии молитвенных зданий и домов, а также право осуществлять контроль за соблюдением законодательства о культах. Совет проверял деятельность не только религиозных организаций, служителей культов, но и государственных органов, должностных лиц в части
соблюдения ими законодательства. Данный орган давал обязательные предписания об устранении нарушений, ставил вопрос о привлечении лиц, виновных в нарушении законодательства, к дисциплинарной, административной или уголовной ответственности, предоставлял разъяснения по вопросам применения законодательства о культах.
Важнейшим направлением деятельности Совета являлась регистрация и снятие с регистрации религиозных объединений. Регистрацию религиозных объединений советское государство рассматривало как признание правового положения верующих и как гарантию удовлетворения их религиозных потребностей. С точки зрения органов власти, факт регистрации означал, что религиозное объединение, действуя в рамках закона, одновременно становится под его за-щиту[13, с. 68]. Но нельзя не заметить того обстоятельства, что порядок регистрации стал средством контроля государства за религиозной жизнью страны.
Процедуру регистрации или снятия с регистрации религиозных объединений завершали решения Совета на основе заключений местных органов власти, которые составлялись по заявлениям верующих. Потом Совет информировал религиозные общества или группы верующих о принятых решениях.
Динамика регистрации и снятия с регистрации религиозных объединений отражает изменение курса советского государства по отношению к религии и церкви. Так, в эпоху «хрущевской оттепели», когда Совет еще не существовал, снятие с регистрации при-обрелохарактермассовойкампаниизакрытияхрамов. В течение 1960-1964 годов было снято с регистрации более 40% действующей сети религиозных обществ Русской Православной Церкви (далее РПЦ) [14], т. е. ежегоднопрекращали существованиев среднемпо 1270 приходов [16].
Отголоски форсированного натиска на религию сохранялись в религиозной ситуации страны во второй половине 60-х годов, уже после образования Совета. В последующие годы число снимаемых с регистрации религиозных обществ сократилось: в 19651985 гг. - ежегодно около 40, в т. ч. за десятилетие с 1975 до 1985 гг. этот показатель упал до 22 [16]. Как правило, религиозные организации снимались с регистрации как прекратившие свою деятельность [10].
Закрытие церквей в 70-80-е годы уже не было массовым, но получили широкое распространение отказы в регистрации. Количество религиозных объединений продолжало сокращаться до 1976 г. - если в 1966 г. насчитывалось 11 908 объединений, в том числе православных - 7481, то в 1976 г. - соответственно 11615 и 6983.
Но было бы исторически недостоверным считать, что причиной этого процесса являлась исключительно деятельность Совета. Председатель Совета В. Куроедов неоднократно информировал ЦККПСС о фактахгрубогонарушениязаконодательстваокультах в разных областях РСФСР, допускаемых местными органами власти. Так, в 1965 г. он сообщал, что, напри-
мер, во многих селах Ростовской области были незаконно закрыты и даже разгромлены многие церкви, а предметы религиозного культа (иконостасы, хоругви, ризы, иконы, кресты, библии, евангелия, богослужебные книги и др.) вывезены в степь и сожжены. Верующие писали в Совет: «За что такое отношение к нам? Помогите восстановить справедливость. Беззакония мы никакого не хотим и не делаем. Мы не фашисты, не враги народа, мы верующие люди молимся за благополучие наших детей, нашу любимую Родину, правительство и за мир на земле. Мы старые, нам мало осталось жить. Откройте наш храм!» [23].
Регистрация религиозных объединений возобновилась в конце 60-х годов (сначала - протестантских, во второй половине 70-х- старообрядческих, католических, лютеранских и мусульманских обществ, в 1972 г., после двадцатилетнего перерыва, православных) [18. с. 25]. Но закрытие молитвенных зданий продолжалось.
В середине 1970-х ситуация изменилась, появилась тенденция к росту числа регистрируемых обществ, причиной которой стал интерес государства к религиозной сфере жизни общества, что подтвердило принятие Конституции СССР в 1977 году. В статье
о свободе совести (ст. 52) признавалась значимость принципа свободы совести для социалистического общества. Существование и деятельность религиозных объединений начинают рассматриваться как необхо-димоеусловиеобеспечениясвободывероисповедания, а оно в свою очередь как одна из составляющих комплекса «прав человека» [17, с. 66-67].
С 1974 г. до середины 1980-х гг. Совет осуществлял акцию по упорядочению религиозной сети с целью поставить в рамки закона функционирование всех религиозных организаций и добиться прекращения деятельности тех из них, которые не признают законодательства о культах. В начале 1980-х годов для руководства Совета стало очевидным, что результаты акции оказались противоречивыми, которые отчасти были противоположны первоначальным замыслам.
В результате сокращения количества зареги-стрированныхрелигиозных обществ(особеннов сельской местности) упрочились позиции городских приходов, увеличилось число их прихожан, что вызвало значительный рост денежных поступлений, т. к. насе-ление«бесцерковной»местностисталоудовлетворять свои религиозные потребности в городах. Возникло новое явление - урбанизация религиозной жизни.
С одной стороны, укрупнение религиозных обществ в результате сокращения религиозной сети усилило их в материальном отношении. С другой стороны, возможности верующих отправлять религиозные потребности были сокращены. Поэтому следствием отказов и снятия с регистрации религиозных обществ стали факты перекрещивания православных верующих, особенно в тех случаях, когда отсутствовали условия для удовлетворения их религиозных запросов. Работники аппарата уполномоченного Совета по Белорусской ССР совместно с учеными установили,
что среди вновь обращенных в сектантских общинах 31,6%составляливчерашниеправославныеверующие. Количество сектантских формирований стало преобладать над общим числом православных церквей на Северном Кавказе, в Средней Азии и Казахстане, в Сибири и на Дальнем Востоке. В Алтайском крае, например, до 60-х годов действовало около 200 объединений Русскойправославнойцеркви,ксередине80-хгг.оста-лось 6 [15]. Таким образом, отказы местных органов власти в регистрации православных обществ вызвали проблему соотношения православия и сектантства. Там,гдеверующиеправославноговероисповедания не имели возможности удовлетворять свои религиозные потребности в действующих церквах, они становились объектом сектантского миссионерства.
Кроме того, увеличилось число незарегистрированных обществ, которые не прекращали свою деятельность, т. к. были сняты с регистрации без фактического распада под административным нажимом местных органов власти. В 1981 году (по состоянию на
1 января) в стране действовало незарегистрированных обществ РПЦ 116, в том числе в РСФСР 32 общества, УССР - 76, Казахской ССР - 5 [15].
Во многих регионах страны складывалась сложная религиозная обстановка по причине отказа местных властей в регистрации религиозных объединений. Например, в с. Дивеево Горьковской области не было ни одной зарегистрированной православнойцеркви, но действовало до 10 незарегистрированных православных религиозных объединений. Для удовлетворения своих религиозных потребностей верующие вынуждены были обращаться в церкви, находящиеся на расстоянии 60-65 км от с. Дивеево. В районе отмечалось постоянное возрастание религиозной обрядности. В селе насчитывалось до200верующих, но должностные лица местных органов власти не принимали мер по упорядочению сети религиозных объединений [3].
Пытаясь выяснить причины данного явления, руководство Совета обнаружило немало фактов провоцирования местными органами власти распада зарегистрированных религиозных обществ путем создания искусственных препятствий для их деятельности, были выявлены попытки самовольного закрытия церквей. В секретной информации Совета для ЦК КПСС выдвигалось предположение, что местные органы власти в ряде краев и областей отказывают в регистрации фактически действовавшим православным религиозным обществам из-за нежелания испортить «благополучную» статистику, из-за опасения возникновения т. н. «цепной» реакции - увеличения числа ходатайств верующих, количественного роста регистрируемых объединений и оживления их деятельности.
В 1983 г. председатель В. Куроедов сообщал в ЦК КПСС: «Многие должностные лица предпочитают не замечать существования нелегальных религиозных объединений. Порой мирятся с их незаконной деятельностью. Не считаясь с реальной обстановкой, категорически отклоняют просьбы верующих о регистрации их объединений, считая ее уступкой религии,
«минусом» в идеологической работе. Особо нетерпимое положение сложилось в мусульманском культе. Необоснованные отказы в регистрации религиозных объединений имеют место по отношению к православным и католическим обществам. Нередко в регистрации отказывают наиболеелояльным,патриотиче-ски настроенным верующим, что создает напряженность, не способствуетделугражданского воспитания верующих» [25].
Итак, акция упорядочения религиозной сети разворачивалась, как правило, в направлении ее административного сокращения посредством перманентных отказов или снятия с регистрации православных обществ. Но Совет доводил до сведения партийногосударственного руководства страны, что неправомерные отказы в регистрации религиозных обществ, признающих законодательство о культах, не приводят к прекращению их деятельности. Подобные действие должностных лиц лишь вызывают недовольство, возмущение верующих, способствуют конфликтным ситуациям между верующими и местными органами власти, используются для обвинения СССР в несоблюдении Хельсинкских соглашений в части обеспечения свободы совести и вероисповеданий.
Контрольно-надзорные полномочия Совета позволяли не только осуществлять регистрацию религиозных объединений, но и проверять их деятельность. Особое внимание обращалось на учет и контроль финансово-хозяйственного состояния РПЦ - самой крупной конфессии страны.
В документах Совета фиксировался ежегодный рост денежных поступлений РПЦ: к 1985 г. они составили 211,1 млн. рублей (1966 г. - 85,036 млн. руб). Происходил рост реализации предметов культа, доходов от исполнения религиозных обрядов и добровольных пожертвований. Увеличивались денежные поступления в расчете на одну церковь (в 1964 г. этот показатель составлял 10,6 тыс. рублей, в 1974г. - 20,7, а в 1985 г. 29,1 тыс. рублей) [15].
В этой ситуации Совет в русле государственной политики по отношению к религии осуществлял систему мер по ограничению финансовой деятельности церкви. Главной задачей ограничительных мероприятий стало сдерживание роста расходов церкви на содержание служителей культа, обслуживающего персонала, исполорганов, хористов, ремонт и содержание молитвенных зданий, отчисления религиозным центрам. Совет проводил линию на использование финансовых ресурсов церкви в государственных интересах. Государство ежегодно получало от РПЦ до 70 % валового дохода от продажи свечей, кроме того, подоходный налог с денежных окладов всех категорий церковнослужителей и обслуживающего персонала ( в масштабе страныболее 20млн.руб.),земельнуюрен-ту, налог со строений, страховые платежи, отчисления в фонды мира и охраны памятников истории и культуры. Уполномоченным давались неоднократные указания об организации добровольных отчислений религиозных объединений в фонд мира. В результате они заметновозросли.В некоторых областях иавтономных
республиках РСФСР данные отчисления РПЦ составляли более 20 % валового дохода церквей [26].
Осуществляя постоянный контроль за финансовой деятельностью церкви, Совет, тем не менее, в апреле 1980 г. ходатайствовал перед Советом Министров СССР о понижении размеров налогообложения служителей религиозных культов и членов исполнительных органов религиозных обществ[8]. Служители религиозных культов, являясь по существу наемными лицами религиозныхобществ, получали твердые оклады, налог с которых взимался в повышенном размере -от 25 до 80 % их заработков [8]. Совет обращал вни-маниевысших государственных органовнаположение служителей культа, которое вызывало недовольство в их среде, рассматривалось как ущемление их гражданских прав, за рубежом истолковывалось как дискриминация духовенства в СССР. В июне 1980 г. Президиум Совета Министров СССР принял предложения Совета об изменении порядка взимания подоходного налога и квартплаты с духовенства, которое было согласовано с Министерством финансов СССР несмотря на ежегодные потери государственного бюджета до 3 млн. руб. [8]
В центре внимания отдела по делам православных церквей была проповедническая деятельность ду-ховенства,посколькуонарассматриваласькак«основ-ной рупор православия, действенное средство пропаганды религии». Постановление Совета от 31 октября 1979 г. «Об изучении проповеднической деятельности служителей культа» обязало уполномоченных принять меры к улучшению работы по изучению проповеднической деятельности духовенства, знать характер проповедей, их идеологическую и политическую направленность, а также считать эту задачу одной из основных в своей деятельности [15].
Исследование настроений духовенства убеждало руководство Совета, что подавляющее большинство священнослужителей проявляет лояльность к политическому устройству страны и общества. Учитывая наличие среди служителей культа оппозиционных кругов по отношению к государственной власти и руководству РПЦ, уполномоченные, беседуя с духовенством, пытались выяснить его отношение к внутренней и внешней политике государства. Справки об откликах духовенства и верующих на разные события регулярно предоставлялись в центральный аппарат Совета, а затем передавались в ЦК КПСС [7].
Наиболее важным направлением деятельности Совета было осуществление контроля за соблюдением советского законодательства о культах и координация соответствующей работы уполномоченных. В 1960-80-х годах квалифицировались как нарушение законодательства: участие священнослужителей в хозяйственной деятельности исполорганов, совершение треббезсоответствующегоучетаиоформления,прове-дение богослужений в запрещенных местах (службы у святых ключей, отпевание покойников в домах верующих, участие священников в похоронных процессиях, прослушивание религиозных аудиозаписей в домах священников верующими), продажа фотокопий икон,
совершение крещения на дому у священников, привлечение к службе в церкви детей, крещение детей без согласия обоих родителей [22]. Исполорганы допускали в своей деятельности запрещенную благотворительность (например, случаи выдачи денег погорельцам), незаконное расходование и присвоение денежных средств, незаконные хозяйственные операции, инсценированные «похищения» денег из церковной кассы, выдачу церковному активу и служителям культа денег в виде премиальных, лечебных, праздничных и т. д.
Важно заметить, что Совет выявлял и пресекал нарушения законодательства должностными лицами, которыеущемлялиправаверующих,отказывалирели-гиозным объединениям в регистрации и удовлетворении законных просьб, предъявляли незаконные требования. Советосуждал незаконноеналожениештрафов на священников местными властями, их требования от религиозных обществ осуществлять взносы в Фонд мира и фонд памятников истории и культуры, приобретать лотерейные билеты, делать отчисления на благоустройство сел, выполнять обязательства по содержанию кладбищ и строительству дорог и т. д. [23].
В секретных справках Совета приводились конкретные примеры выявленных нарушений законности в отношении верующих: «Местные органы власти принудили верующих под угрозой лишения пенсий выйти из «двадцатки», после чего церковь закрыли под предлогом «распада» религиозного общества... Облисполком обязал председателейгородских и районных советов «принять меры к тому, чтобы не допускать детей и молодежь до 18-летнего возраста посещать церкви и молитвенные дома, совершать обряды.. .Местная пе-чатьвоспитываетпрезрительное,издевательскоеотно-шениекверующим,ихназывают«фанатиками»,«мра-кобесами», «кликушами», «изуверами», «оголтелыми элементами». Годамине рассматриваются заявления верующихорегистрациирелигиозныхобъединений.. Местные органы власти давали указание прекратить службу в церкви до тех пор, пока все иконы и другая церковная утварь не будут пропитаны огнезащитным составом. Имели место случаи исключения из учебных заведений и увольнения с работы по религиозным мотивам... Отказывают в присвоении звания «Мать-героиня» Бобковой И. И., родившей и воспитавшей 10 детей, среди которых есть отличники учебы, только по той причине, что она верующая, а муж - священник старообрядческой церкви... Еще нередко верующих лишают возможности участвовать в движении за коммунистический труд, лишают звания ударника по религиозным причинам. Отдельные должностные лица подвергают верующих административным санкциям, прибегают к угрозе и запугиваниям за попытку отстаивать свои права.» [23].
Неудивительно, что Совет ежегодно получал многочисленные жалобы верующих, поток которых возрастал. В постановлении от 31 октября 1979 г. «О состоянии работы с письмами и жалобами граждан» Совет потребовал от своих сотрудников: «обеспечить внимательный, чуткий, принципиальный и деловой подход к разбору каждого письма и жалобы,
давая по ним мотивированные исчерпывающие ответы. Принимать все необходимые меры для удовлетворения справедливых просьб и жалоб граждан, осуществляя действенный контроль за их своевременным качественным рассмотрением и разрешением» [23]. В 1982 г. Куроедов, обращаясь к ЦК КПСС с очередным отчетом, подчеркивал: «стремление решать сугубо мировоззренческие вопросы административным путем, подменять идеологическую борьбу с религией борьбой с церковью и верующими представляется глубоко ошибочным» [24].
Итак, анализ деятельности Совета по делам религий при СМ СССР в 1965-1985 гг. показывает, что ееосновноесодержаниеопределялосьполитикойком-мунистической партии и советского правительства, которая в указанный период была нацелена уже не на форсированное вытеснение религии из общественной жизни социалистического государства, а на сдерживание распространения религиозных воззрений и укрепления позиций РПЦ. В русле этой политики Совет осуществлял комплекс ограничительных мероприятий, контролирующих деятельность церквей, монастырей, служителей культа, религиозных объединений верующих.
Но вместе с тем, Совет был центром информа-ционно-аналитическойработыпоизучениюсовремен-ных вероисповеданий и уровня религиозности общества. Многие выводы, содержащиеся в документах Совета, имели прогностический характер, определяя перспективы развития религиозной ситуации в стране на десятилетия вперед.
В системе государственного аппарата Совет осуществлял не только контрольно-надзорные, но и информационно-консультативные, правозащитные функции. Исторически недостоверно рассматривать данный орган лишь как учреждение, которое контролировало и ограничивало жизнь верующих. Совет играл заметную роль в защите прав верующих в рам-кахсуществовавшегозаконодательстваорелигиозных культах [24].
Предоставляя в ЦК КПСС ежегодные информационные отчеты о состоянии православия и других конфессий, Совет обращал внимание партийногосударственного руководства на развитие основной политической тенденции - усиления толерантности церкви и духовенства. Констатировалось воспроизводство религиозности в новых поколениях, но при этом подчеркивалось, что современный верующий -это гражданин страны, любящий свое Отечество, имеющий право на удовлетворение своих религиозных потребностей. Данный вывод постоянно находил отражение в документах Совета.
Сведения о религиозной ситуации в стране, предоставляемые Советом в высшие инстанции, побуждали власть к переосмыслению отношений с церковью и верующими, кардинальное изменение которых произошло во второй половине 1980-х годов.
Благодарности. Работа выполнена в рамках проекта ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», (Госконтракт № 361П).
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Государственный архив Пензенской области (ГАПО) Р-2391. Оп.1. Д.22. Л.141-144.
2. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Р-6991. Оп. 6. Д.3168. Л.10-18.
3. ГАРФ Р-6991. Оп.6. Д.2257. Л.98-99.
4. ГАРФ Ф. Р-6991. Оп. 1 с. т. 1. Д.1223. Л.109-116.
5. ГАРФ Ф. Р-6991. Оп. 1 с. т. 1. Д.1223. Л.92-103.
6. ГАРФ Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 1548. Л. 41-42.
7. ГАРФ Ф. Р-6991. Оп. 6. Д.380. Л.117-139. РГАНИ Ф. 5. Оп.60. Д.24. Л.151.
8. ГАРФ Ф. Р-6991. Оп.6. Д.1759. Л.21,31.
9. ГАРФ Ф. Р-6991. Оп.6. Д.2257. Л. 85, 98, 105-106, 112, 146-150, 152.
10. ГАРФ Ф. Р-6991. Оп.6. Д.285. Л.1-2,26,52; Оп. 6. Д.362.л. 7, 9, 11; Д.459. Л. 1,18.
11. ГАРФ Ф.Р-6991. Оп.6. Д.2956. Л.41, 85, 105-106.
12. ГАРФ. Р-6991. Оп.6. Д.2207. Л.66-69.
13. Гольст Г.Р. Религия и закон. М., 1975. С. 68.
14. Дегтярев Ю.М. Неукоснительно соблюдать закон (К вопросу о регистрации религиозных обществ) // Религия в СССР. 1989. № 6. С.4.
15. Коллекция документов ГАРФ.
16. Наука и религия. 1989. № 1.С.3.
17. Одинцов М.И. Путь длиною в семь десятилетий: от кон-фронтацииксотрудничеству(государственно-церков-
ные отношения в истории советского общества) // На путик свободесовести / Сост. иобщ. ред.Фурмана Д.Е. и О.Марка (Смирнова). М.: Прогресс, 1989. С. 66-67.
18. Одинцов М.И. Русская православная церковь в ХХ веке: история, взаимоотношения с государством и обществом. М.:ЦИНО, 2002.С. 25. 27, 162.
19. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. С. 336-337.
20. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф.5. Оп. 62. Д.37. Л.154-166.
21. Россия. Хроника основных событий. 1Х-ХХ века. М.: РОССПЭН, 2002. С. 572.
22. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ) Ф.5. Оп.55. Д.10. Л.106.
23. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) Ф.556. Оп. 15. Д.120. Л.37-39; РГАНИ Ф.5. Оп.62. Д.37. Л.173-177; РГАНИ Ф.5. Оп.89. Д.82. Л.29-44.
24. РГАНИ Ф.5. Оп.62. Д.37. Л.176.
25. РГАНИ Ф.5. Оп.89. Д.82. Л.29-44 Л.43.
26. РГАНИ Ф.89. Оп. 18. Д.97. Л.1-2.
27. РГАНИ Ф.89. Оп.88. Д.1085. Л.1.
28. РГАСПИ Ф.556. Оп. 15. Д.120. Л.37-39.
29. РГАСПИ Ф.556. Оп. 15. Д.120. Л.37-39; РГАНИ Ф.5. Оп.62. Д.37. Л.176.
30. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). М., 1995.Т.1. С.58.
