CC BY
49
О. А. Зиненко* ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЬЕСЫ БРАЙАНА ФРИЛА
Статья представляет собой анализ двух пьес современного ирландского драматурга Брайана Фрила — «Почетные граждане» (1973) и «Создавая историю» (1989). Брайан Фрил — драматург, признанный во всем мире современным классиком. Обе его пьесы основаны на реальных фактах — как глубокого прошлого, так и недавней политической истории Ирландии. В них рассматривается проблема исторической объективности и взаимоотношения людей со временем.
Ключевые слова: театр, Ирландия, Дублин, история, «Почетные граждане», «Создавая историю», драматургия, современность, классика, реальные факты.
O. Zinenko. HISTORICAL PLAYS OF BRIAN FRIEL
The article of Olga Zinenko is a critical analysis of the two plays written by the modern Irish dramatist Brian Friel — "The Freedom of the City"(1973) and "Making History" (1989). Brian Friel is a contemporary dramatist who has gained the reputation of a "modern classic" in the theatre world. The range of his works is very large indeed — from the plays inspired by certain episodes from Ireland's history to overtly political plays. A common thread of his works is the problem of historical objectivity and the "man and time" relations.
Key words: Theatre, Ireland, Dublin, History, The freedom of the City, Making History, epochs, time, drama, modern, political theatre, classic, real facts.
История, прошлое, воспоминания — когда речь заходит об ирландской культуре, эти слова возникают сами собой. Пожалуй, мало найдется стран, настолько преданных своим корням и с таким удовольствием употребляющих прошедшее время (не только в речи). Упрямство, с которым ирландские авторы апеллируют к прошлому, является протестом против долгих лет запрета на собственную историю.
В 50-60-е годы ХХ века в Ирландии произошел очередной подъем национального самосознания (он отмечен и во времена
* Зиненко Ольга Александровна — выпускница аспирантуры Российской академии театрального искусства — ГИТИС. Тел.: 8-916-674-07-71.
ирландского возрождения), а вернее было бы сказать, «сосредоточенности на себе». В то же время в Великобритании осложнилась общественно-политическая обстановка: экономический кризис, угроза атомной войны, растущее влияние США определили пессимистические настроения в среде английской интеллигенции. Господству Британии в Ирландии приходит конец. И если в самой Англии эти потрясения породили поколение «рассерженных» молодых людей, то в Ирландии все обстояло иначе. Для ирландской литературы началась новая эпоха, порожденная ощущением свободы и возможностью «стать собой».
Возник новый тип театра — документальный (или политический). Сюжеты черпались из газетных статей, и новые пьесы появлялись ежедневно. Судьба таких пьес была недолгой, а цель — проиллюстрировать жизнь, напомнить о жестокости англичан и царящей в стране социальной несправедливости.
Общественные настроения проникают и в театр. И на английской, и на ирландской сцене наступает совершенно новая эра.
«Новый период в развитии ирландской драматургии был открыт постановкой в 1956 г. пьесы Брендана Биэна „Смертник". В этом же году на сцене английского театра появилась пьеса Дж. Осборна „Оглянись во гневе". Название ее передает пафос отрицания действительности, который во второй половине 50-х годов был характерен для многих литератур капиталистических стран, в том числе и ирландской» [Современная ирландская литература, 1973, с. 229].
Написанные почти одновременно, пьесы ярко отразили настроения, царящие в обществе каждой из этих стран. «Глубоко трагическое мировосприятие», «балаганный пессимизм» или просто «рассерженный молодой человек» — характеристики Англии. Термин рассерженный или разгневанный, ставший столь популярным в английской театральной критике 60-х годов, был по инерции перенесен и на Брендана Биэна по той лишь причине, что его угораздило быть современником Ос-борна, Уэскера и прочих молодых английских драматургов, однажды «оглянувшихся во гневе». Биэн — их современник, но вовсе не единомышленник. Возможно, все дело в том, что он — не «английский драматург новой волны», каковым его постоянно пытаются представить литературоведы, он — ирланд-
ский драматург. Он — дублинец «до последнего вздоха», знавший и любивший в своем городе каждый камень («Все мои книги — о жителях Дублина. Я больше ни о чем не пишу»). Он — ирландец, а ирландцы «очень переживают, когда речь идет о свободе, независимости, народной борьбе, но они совершенно не сентиментальны в том, что касается живых людей» (Кеннет Тайнен).
Кроме того, он — не раздраженный интеллигент, как Осборн или Уэскер. Его герои не бросают в лицо обществу гневных упреков, не проклинают всех и вся в беспредметной озлобленности и не спорят об устройстве мира. Им просто не до этого. Как правило, все они отщепенцы, «веселые нищие». Люди, страдания которых отнюдь не умозрительны. Может быть, как раз поэтому они радуются жизни в совершенно не подходящих для этого обстоятельствах и заражают этой радостью окружающих.
Есть в пьесах Биэна и брехтовская отстраненность. Например, в «Смертнике» главный герой, осужденный на смерть, так и не появляется на сцене: автор и не думает ему сострадать, как и не призывает к этому зрителей. В отношениях между героями (и в отношении автора к ним) нет и тени сентиментальности, так же как и утрированной тюремной жестокости. Возможно, именно эта отстраненность и хладнокровность Биэна дали повод критикам отнести его к группе «рассерженных». Но все-таки гнев и бесстрастность — разные вещи.
Общие настроения не обошли стороной и Брайана Фрила, именно в 60-е годы он впервые обращается к теме прошлого, которая отныне станет одной их ключевых в его творчестве. В пьесах Фрила прошлое возникает в двух ипостасях — воспоминания людей (героев) и история страны. Важно отметить, что автора интересуют не сами воспоминания и история, а то, как они влияют на судьбы персонажей.
Практически во всех пьесах Брайана Фрила герои «оборачиваются назад»: либо за поддержкой, либо с целью бежать от реальности. Прошлое может быть фоном развития событий (в исторических пьесах), воспоминаниями, которые помогают глубже раскрыть характеры или служить «ретроспективной композицией». Последнюю Фрил заимствовал у Ибсена, у которого события, происшедшие много лет назад, либо были трагиче-
скими, либо вели к таковым последствиям. В любом случае они определяли ход жизни в настоящем и предопределяли будущее. Похожая ситуация наблюдается и в некоторых пьесах Фрила.
У ирландского драматурга исследование темы прошлого не ограничивается вопросом его влияния на судьбу и характер человека. Время как самостоятельное явление, время само по себе, время как «живой организм» занимает автора ничуть не меньше, чем внутренний мир персонажей. Параллельно он касается таких проблем, как взаимодействие и взаимопроникновение эпох.
Каковы отношения человека с его прошлым или прошлым его страны? Что такое прошлое для людей, для страны, для историков и т. д.? Насколько знания о нем объективны? Как время меняет человека? Существуют ли какие-то законы, рамки, границы у времени? Человек и время — друзья или враги? Как одна эпоха сменяет другую? Они вытесняют друг друга или мирно сосуществуют? Таков далеко не полный перечень вопросов, которые ставит перед собой Фрил и на которые пытается найти ответ практически в каждой из пьес, так или иначе связанных с темой времени. В первую очередь это относится к его историческим произведениям и пьесам, в основу которых положены воспоминания героев.
Если посмотреть на картину творчества драматурга, имеющуюся на данный момент, можно заметить, что он снова и снова обращается к теме времени (пьесы «Почетные граждане», «Создавая историю», «Переводы», «Аристократы», «Танцы на празднике урожая»). На разных этапах жизни он по-разному рассматривает эту проблему. Какие-то вопросы уходят, и на смену им приходят новые. В какой-то момент Фрила занимает личность в истории, в другой — сама смена исторических эпох. Однако неизменным остается интерес к данной теме.
Одной из первых пьес, в которой эта тема четко обозначилась, стала пьеса «Почетные граждане», написанная в 1973 году. В некотором роде ее можно считать данью автора «документальному театру», модному в те годы.
В «Почетных гражданах» очевидно влияние пьесы «Смертник». И там, и тут герои по сути приговорены к смерти, живут в ожидании конца. В том, что касается формы, здесь так же, как у Биэна, налицо брехтовский прием — автор начинает пьесу с раз-
вязки, чтобы зритель не сопереживал героям, а только размышлял над поставленными в ней вопросами.
Место действия «Почетных граждан» — Дерри, время действия — февраль 1970 года. В основу сюжета положены реальные события: мирная демонстрация, разгон которой привел к человеческим жертвам.
Событие это произошло в воскресенье (Bloody Sunday) 30 января 1972 года. Британские десантники начали стрельбу по манифестантам, убив 14 человек. В ходе первоначального расследования британские солдаты были оправданы, ибо суд счел, что их действия были спровоцированы стрельбой из рядов митингующих. Однако под давлением родственников убитых такой подход был признан предвзятым: свидетели показали, что военные начали стрельбу первыми.
Согласно ремарке автора, пьеса начинается с того, что с открытием занавеса зритель видит на авансцене три неподвижных тела. Через какое-то время рядом с ними возникает скопление людей — здесь и полиция, и священник, журналисты, простые зеваки... Из их разговора становится ясно, что перед зрителем — тела убитых, жертв манифестации. Толпа постепенно исчезает. Слышен взрыв, сцену заполняет густой дым, а когда он рассеивается, зритель видит декорации кабинета правительственного здания. Через несколько секунд, на ощупь, громко кашляя, выкрикивая что-то бессвязное, на сцену выбегают герои. Это те трое, что несколько минут назад лежали мертвыми (почти как в «Заложнике» Б. Биэна — убитые поднимаются, чтобы рассказать о своей жизни). Герои Фрила рассказывают каждый свою историю. Мы видим обычных людей, не бунтовщиков и не террористов. Их простые в своей реальности повествования кажутся особенно пронзительными по контрасту с той напыщенной болтовней, которая в начале пьесы звучала над их телами (американский социолог пространно рассуждает о «субкультуре нищет», судья пытается найти улики, указывающие на то, что эти безоружные люди «стреляли первыми», священник со слезой говорит об их «героизме и святости», а корреспондент в восторге сообщает о том, что «пятьдесят вооруженных повстанцев захватили ратушу»). И нет ответа на вопрос: за что были убиты трое ни в чем не повинных людей?
Впервые пьеса была поставлена 20 февраля 1973 года в «Эбби тиэтр». Неделей позже состоялась ее премьера на английской сцене в «Ройял Корте». Критики оказались единодушны в своей негативной оценке нового детища Фрила.
Вот резюме газетных отзывов: «Занимательная вещица с неубедительной пропагандой» («Daily Telegraph»); «Предубеждение <пьесы> по отношению к англичанам лишило ее силы» («Sunday Express»); «Пьеса страдает от собственного стремления дискредитировать намерения англичан в нынешнем Ульстерском кризисе <...> автор упражняется в кельтской пропаганде» («Evening Standard»); «Фрилу не удалось завоевать симпатии интеллигенции» («Daily Express»).
Авторы рецензий не учли тот факт, что пьесы Фрила всегда стоят в стороне от «сиюминутности», это не зарисовки «на злобу дня». Сам автор настаивает на том, что его произведения не следует привязывать к какому-то конкретному временному отрезку. Чтобы дистанцироваться от настоящего, Фрил создал для своих пьес город Белибег, в котором живет большинство его героев, хотя город не является изолированным и подвержен влияниям извне, он включен в общий исторический процесс. Но это вымышленное пространство помогает автору избежать прямых аллюзий и ассоциаций. Для того, чтобы «Почетные граждане» не воспринимались зрителем как пьеса о Кровавом воскресенье, Фрил переносит действие в 1970 год, т. е. опережает события реальной истории.
В предшествовавших работах драматурга уже обозначилась одна из его доминирующих тем — тема «внутреннего врага». Фрил не раз заявлял, что в первую очередь его занимает человеческая психология. Чем больше противоречий он находит в своих героях, тем они ему интереснее. Это подтверждают и «Почетные граждане». Фрил анализирует время через героев, их восприятие времени, но в центре внимания по-прежнему остаются личности.
В то же время автор впервые подходит к проблеме объективности истории, акцентируя внимание на том, что одни и те же события могут быть восприняты и трактованы совершенно по-разному. Этому будет полностью посвящена его историческая пьеса «Создавая историю», где на первое место выйдет не чело-
век, а сама история, в пьесе же «Почетные граждане» мы видим лишь первые шаги в этом направлении.
Хотя в основу сюжета легли события именно Кровавого воскресенья, и в пьесе очевидны элементы документального театра, все-таки она говорит о проблемах общечеловеческих и вневременных.
Обращаясь к прошлому, Фрил старается взглянуть на известные события по-новому, найти другой ракурс, отличный от традиционного. Зачастую это приводит к развенчанию мифов, устоявшихся гипотез. Так, в «Почетных гражданах» он выводит на сцену не «борцов», не одержимых идеями свободы революционеров, а самых обычных людей, случайно оказавшихся в центре политических событий.
Фактически он идет по пути Шона О'Кейси, который призывал «спуститься в подвалы Дублина» и находил своих героев среди простых горожан. Эту идею он полностью воплотил в своей вызвавшей бурю негодования трилогии, посвященной национально-освободительному движению: «Тень стрелка» (1925), «Юнона и павлин» (1925), «Плуг и звезды» (1926). Она была объявлена пасквилем на героев дублинского восстания, а Шон О'Кейси обвинен в том, что для него нет ничего святого, что национальные идеалы он сделал предметом насмешек и досужих рассуждений горьких пьяниц. В контексте героических событий национально-освободительной борьбы изображение на сцене обывателей считалось непозволительным. В то время как все ждали появления на сцене выдающихся личностей, драматург, напротив, подтвердил, что его занимают не боги и герои, а обычные мужчины и женщины.
Однако О'Кейси решительно не соглашался с тем, что показал участников восстания трусами. В том, что они испытывали страх, автор не видел ничего позорного, ведь в первую очередь они были людьми. «Но ведь если бы они не знали страха, это значило бы, что само восстание было делом простым, и тогда его участники заслуживали бы не вечной памяти, а забвения», — писал он [Ш. О'Кейси, 1971, с. 158]. О'Кейси стремился дать в своих пьесах не романтическое, а как можно более реалистичное и полное представление о народе, состоявшем из множества разных людей, в том числе и из низших слоев.
В «Почетных гражданах» Фрила мы также не встретим одиозных фигур. Герои не сразу понимают, что с ними случилось, каждый живет своей жизнью, никоим образом не связанной с освободительным движением или национальными распрями. Даже будучи запертыми в Гилдхолле (резиденция английского правительства), окруженные полицией и представителями власти, они думают о близких, родных, детях, отсутствии работы, бытовых неурядицах... Они становятся «героями», «выдающимися» и «почетными гражданами» именно благодаря этой своей невинности, неискушенности в общественно-политических вопросах и способности оставаться людьми до конца.
Три человека, три характера, три судьбы и три взгляда на происходящие события. Спасаясь от газовой атаки, они укрываются в Гилдхолле Дерри — символическом бастионе британского империализма. Майкл, Лили и Скиннер встретились впервые, чтобы вместе прожить последние часы своей жизни.
Майкл — безработный, не имеющий своего угла, собирается жениться, в том числе и с целью поправить материальное положение. Он мечтает вырваться из рядов «рабочего класса», к которому принадлежит. Его не сильно волнуют недостатки существующей социальной системы, он не хочет ее менять, но намерен изменить свое место в этой системе. Он — самый неразговорчивый из всех, практически лишен чувства юмора, отличается сильным пристрастием к порядку и стремлением привести все к одному знаменателю.
Майкл. Это был хороший, дисциплинированный, ответственный марш. Нужно доказать им, что мы осознаем свою ответственность и уважительно относимся к ним, и тогда они станут уважать нас и наши требования.
Внутренняя неопределенность сквозит в речи Майкла. Он лишен напористости и силы, свойственной людям его круга, и в то же время ему не хватает самоуверенности, присущей тому классу, к которому он стремится примкнуть. Он говорит словно с оглядкой на кого-то. Предпочитает слушать, хотя ему, как правило, неинтересно мнение других, просто он боится сам высказаться прямо. Майкла пугает жизнерадостность, ирония Скиннера,
равно как и житейская мудрость Лили. Когда Скиннер и Лили, от отчаяния и страха, желая на время забыть о действительности, разыгрывают для себя спектакль — званый ужин, разливая по бокалам вино и включая музыку, Майкл приходит в ужас.
В образе Майкла видна ирония Фрила. Майкл жаждет определенности и стабильности, но именно этого у него нет; он избегает столкновений с властями, но по иронии судьбы оказывается в центре политических событий; он, самый законопослушный гражданин из всех троих, в итоге обвиняется в том, что первым открыл огонь по полицейским.
Второй персонаж, Скиннер, на первый взгляд кое в чем схож с Майклом: тоже безработный, бездомный, без определенной жизненной цели. Однако этим сходство и ограничивается. Во-первых, по характеру Скиннер полная противоположность Майклу: жизнерадостный, болтливый, неугомонный, будь у него чуть больше возможностей или денег, благодаря своему красноречию он бы далеко пошел — возможно, в политику. Более того, он понимает, что нынешние страдания католиков Дерри, то есть и их собственные, имеют более широкий резонанс, чем кажется, это часть мировой освободительной борьбы, а не сугубо ирландское явление. В душе он поддерживает революционные настроения соотечественников, но слишком ясно осознает собственное бессилие, поэтому предпочитает занять «оборонительную позицию».
И, наконец, третья героиня — Лили, милая, заботливая, добрая, забавная. Политика не волнует ее в принципе. Все ее мысли и чаяния связаны с вопросами личного характера — семья, дети, соседи, даже племянник Майкла. Не испорченная и «не тронутая» политикой, она принадлежит собственной партии — жизни.
Ее мягкая, образная, богатая поговорками речь указывает на глубокую эмоциональность и силу воображения. Речь Лили прозрачна, она лишена намеков, подтекстов, скрытых смыслов, и в стенах Гилдхолла она звучит как глоток свежего воздуха. Она как сама жизнь простого человека, не претендующего на то, чтобы делить с кем-то власть, воевать, обманывать, а стремящегося просто быть счастливым.
Лили — самый свободный персонаж пьесы; она свободна от обстоятельств. Она продолжает жить даже под прицелом полицейских автоматов. Ей не свойственно приукрашивать действи-
тельность, оправдывать или обвинять. Когда Лили рассказывает о чем-то, подлинность ее историй не вызывает сомнения — значит, все так и есть. И лишь иногда в ее речи мелькают фразы-жемчужины, редкие случаи ее «судейства», инстинктивная реакция на обстоятельства («Я скажу тебе кое-что, Скиннер: это очень несправедливый мир!»).
Образ Лили помогает автору исследовать еще одну интересующую его проблему, а именно, неспособность человека выразить свои чувства, личные переживания. При всей своей искренности и открытости Лили не может говорить о том, что у нее внутри, о том, что ее по-настоящему тревожит. В ее внутреннем мире есть некая запретная зона, куда она сама боится заглянуть. Это касается ее взаимоотношений с мужем и сыном, в которых присутствует недоговоренность и, как следствие, непонимание.
По той же причине когда-то возникло охлаждение, а затем и полное отчуждение между другими родственниками — Гаром и его отцом в пьесе «Филадельфия, я иду к тебе!», Фоксом и его сыном Габриэлом в «Колесе фортуны». Фрил снова и снова возвращается к проблеме языка, человеческого общения, которая оказывается не только всегда актуальной, но и по сути неразрешимой; как иначе объяснить то, что договориться между собой, понять друг друга не могут, как правило, самые близкие люди?
Лили понимает свою неполноценность в этом смысле, осознает, «что чего-то лишена». Героиня стремится внести в свою жизнь «рацио», структуру и правила, жаждет определенности, стремится к ясности и порядку («Никогда в моей жизни не было ничего определенного, ясного, четкого.»).
В более поздней пьесе Фрила, «Танцы на празднике урожая», героини будут, напротив, убегать от порядка и от всего рационального. Будут пускаться в пляс и таким образом давать волю своему инстинкту, выход эмоциям.
Говоря о форме пьесы, нельзя не отметить ее кинематогра-фичность. «Почетные граждане» словно состоят из ряда хорошо смонтированных эпизодов. В 2002 году режиссер Пол Гринграсс снял по ней фильм.
Безусловно, прием монтажа, который Фрил использует в пьесе, свидетельствует о том, что автор попал под влияние современных выразительных средств. Являясь по своей природе искусством син-
тетическим, современный театр стремится еще больше расширить «поле своего охвата», вводя в театральные постановки спецэффекты, элементы кино, телевидения. При всем своем стремлении к изоляции, ярый противник всего «актуального, современного и сиюминутного», Брайан Фрил все-таки уступил новым веяниям. В итоге «Почетные граждане» стали не только самой политической из его пьес, но и наиболее современной по форме.
Определение «кинематографический визуальный ряд» уместно применительно к пьесе прежде всего в силу ее структуры — «перемоток», монтажа, «наездов», «отъездов», с помощью которых пьеса предлагает нам по-разному рассматривать одну и ту же историю. «Почетные граждане» дают возможность редактировать, переписывать историю. Вместо того чтобы показать нам ограниченную во времени историю Майкла, Лили и Скиннера, Фрил раздвигает рамки, нарушает существующие границы и таким образом охватывает мир во всей его полноте и изменчивости. Фрил решает закончить пьесу, призывая зрителя «разрушить этот варварский круг» [E. Andrews, 1995, p. 138]. Фрил призывает к человечности и простоте. Не политики нужны Ирландии, не «почетные граждане», а Лили, Скиннер и Майкл, искренние, трогательные, честные. Забота Лили о детях, о соседе, имеет большее значение для людей, чем поклонение абстрактным ценностям, на которые молятся все социологи, политики, журналисты вместе взятые.
Внимание Фрила приковано к внутренним психологическим деталям, ему важно обозначить проблему, даже если найти решение не дано. Отсюда скрупулезность, с какой он обращается с речью героев, акцент на индивидуальных особенностях языка его персонажей.
В «Почетных гражданах» живой речи главных героев противопоставлена речь властей — официальная, холодная, слишком правильная, сплошь состоящая из пропаганды, ставшей синонимом лжи. Общественность менее реальна. Она где-то далеко, на трибунах, сливается в шум выверенной речи. Мир отдельно взятого человека, неповторимый и уютный, рядом, это мир Лили, Скиннера, Майкла, и он гораздо интереснее для Фрила.
Единственный представитель официальных структур, который поддерживает главных героев, — священник, отец Броснан.
Пьеса начинается с «бормотания» священника, с его молитвы над умершими. Примечательно, что это именно «бормотание» на фоне стройных речей политиков: автор подчеркивает неспособность церкви разрешить ситуацию.
Комментатор с канала RTE1 Баладир и ему подобные владеют информацией, знают, как разворачивались события. Но им все равно, что происходило на самом деле, они творят свою историю, освещают все с выгодной им стороны, рисуют своими красками. «Почетные граждане» — это пьеса голосов, пьеса мнений и историй. Возможно, это имел в виду Хью О'Нейл, герой пьесы «Создавая историю», когда говорил, что истории не существует, есть лишь многочисленные интерпретации событий.
Фрил возвращается к этой теме не только потому, что сам хочет докопаться до истины и донести до зрителя свою точку зрения, но и по другой причине — Ирландия всегда стремилась познать себя, определить свое прошлое и настоящее, вернуть себе свою историю. Ей свойственна саморефлексия и оглядка на прошлое.
Фрил применяет брехтовский прием отчуждения для того, чтобы заставить зрителей думать, т. е. «по назначению». Это одна из его самых рациональных пьес — она задает вопросы. Публика следит не за сюжетом, а за ходом мысли автора.
В финале Скиннер, Майкл и Лили выходят на авансцену. Глядя вперед, словно в лица своим убийцам, каждый из них произносит монолог — последние мысли перед выстрелами. Кажется, что их уже нет и со зрителем разговаривают их души.
Майкл. Я знал, что они не собирались стрелять. Выстрелы — это что-то совершенно другое, им это чуждо. А когда на площади перед Гилдхоллом раздались взрывы, я решил, что это чудовищная ошибка. А потом мне вдруг стало очень больно и мучительно тяжело, но не потому, что я умирал, а потому, что вдруг понял, что эта ошибка была сделана сознательно...
Лили. В тишине, перед тем как мое тело разорвало на куски в кровавой конвульсии, передо мной вдруг мелькнула Правда: жизнь всегда пряталась от меня, потому что ни разу за сорок три
1 RTE — Raii^ Teilifas Eireann, государственная телерадиовещательная компания Ирландии.
года со мной не случилось ничего особенного, какого-нибудь выдающегося События, все прошло мимо, я была изолирована от жизни, отгорожена какими-то мелкими происшествиями...
Скиннер. Пока мы стояли на лестнице Гилдхолла, две мысли мелькнули у меня в голове: насколько же серьезно они к нам отнеслись и до какой степени мы в ответ были непозволительно спокойны; чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к их серьезности, нам потребуется настоящая самоотверженность.
Фрил показывает зрителю, как история отражается на жизни людей. Сами того не желая, простые горожане оказываются в центре роковых событий. Время рушит их судьбы, врывается в их жизни по собственному желанию. А то, как эти события представят в официальной версии, скорее всего не будет соответствовать действительности. От людей ничего не зависит. Они не могут повлиять даже на то, какими предстанут на суд потомков, как их воспримут — как террористов или жертв обстоятельств. В реальной истории участники манифестации были официально оправданы, но такое случается не всегда.
Человек не имеет полной власти над историей — к этому выводу приходит Фрил и в одной из следующих пьес, «Создавая историю» (1989).
«Пьесу можно считать завершенной, только если она затрагивает проблему национального самосознания», — сказал в одном из интервью Б. Фрил вскоре после того, как написал «Создавая историю». «Я никогда не хотел писать о политике, но иногда это все-таки случалось. Получается, что я неумышленно делаю реверанс в сторону политической драмы. Но на самом деле, я очень далек от этого. Я бы хотел быть более „личным" в своих пьесах, мне необходима изоляция, но, к сожалению, соблазну политической драмы сложно противостоять» [Brian Friel in Conversations, 2000, p. 200-201].
Пьеса «Создавая историю» написана через шестнадцать лет после «Почетных граждан», однако и за такой немалый срок вопрос «взаимоотношений личности и времени» не потерял для Фрила актуальности. Как и «Почетные граждане», эта пьеса рассказывает об истории Ирландии. Фрил описывает теперь события, произошедшие в XVI веке и предшествовавшие оконча-
тельному завоеванию Ирландии королевством Британии. В пьесе также описывается восстание ирландцев против англичан, которое было подавлено.
Многие вопросы, возникшие у него в пьесе, драматург переносит в прошлое. Он снова размышляет о том, что «исторический факт» — понятие весьма условное, истинность которого довольно трудно проверить, а такая вещь, как истина, в истории в принципе встречается редко. Средства массовой информации и политики ХХ века также ловко «интерпретируют» происходящие события и представляют их на суд публики в выгодном для себя свете, как и летописец XVI века, пишущий историю видного деятеля своей эпохи. Если объективности не существует, когда речь идет о событиях не столь удаленных, то стоит ли ее искать в более далекой истории?
Герой пьесы граф Хью О'Нейл, глава графства Тайрон2, в 1590 году поднимает восстание против английской королевы, терпит поражение и в результате до конца жизни вынужден скрываться в Риме. Восстание, организованное им, было последней попыткой ирландской провинции противостоять британскому завоеванию. Кроме общественной деятельности, главный герой ведет насыщенную личную жизнь, за время действия пьесы он женится в четвертый и в пятый раз, а также принимает активное участие в обсуждении исторического труда, посвященного ему и его времени. Этот труд — биографию героя, предназначенную потомкам и имеющую своей целью увековечить память о славных деяниях графа, пишет епископ Ломбарт, историк. Он всегда рядом с героем, дабы не пропустить ни одного события, ни одного слова.
«„Создавая историю" — это драматический вымысел, в котором используются некоторые реальные события из жизни Хью О'Нейла в целях создания драматической повести. Я старался быть объективным, а также верным, следуя моде — эмпирическому методу. Но когда возникали разногласия между „историческим фактом" и требованиями художественного вымысла, рад сообщить, что я отдавал предпочтение последнему, то есть „по-
2 В XV—XVII вв. Ирландия была поделена на графства, в каждом из которых правила какая-либо аристократическая семья.
вести". Например, хоть жена Хью Мэйбл на самом деле и умерла в 1551 году, для моей истории было выгоднее продлить ей жизнь еще на десять лет. Какая-то часть меня сожалела о подобных вольностях. Но я всегда напоминал себе, что история и вымысел состоят в тесном родстве и что исторический текст — это в некотором роде литературный артефакт. Поэтому мои сожаления не были продолжительными» [B. Friel, 1999, p. 135].
Из этой дневниковой записи видно, что Фрил лично столкнулся с проблемой, которой в значительной степени посвящена пьеса — соотношение исторических фактов и авторского вымысла в процессе создания исторического произведения. Например, известно, что Хью О'Нейл окончил свои дни в Испании, где был отравлен одним из посланцев английской королевской семьи. Однако этот момент жизни своего героя Фрил не описывает, предпочитая «бросить» его в Риме.
В пьесе «Создавая историю», как и в «Почетных гражданах», акцент ставится на том, как человеческая речь искажает «правду», особенно если это речь политиков, историков или писателей. Фрил исследует проблему вымысла в вопросах истории и расхождения взглядов разных людей на одно и то же событие. Зритель видит два ракурса истории — собственно жизнь и поступки О'Нейла,с одной стороны, и то, как они воспроизводятся историком Ломбартом в его труде — с другой. Фрил ясно дает понять, что потомки будут смотреть на его героя глазами историка, они узнают о нем лишь то, что посчитал нужным донести до них летописец, и под его невидимым влиянием будет формироваться их мнение. Исходя из этого драматург делает вывод: нет такого понятия «История» (History), есть «истории» (histories).
Ломбарт. Я не верю, что какой-либо исторический период — определенный отрезок времени: моя жизнь, твоя жизнь, — что он имеет только один правдивый вариант интерпретации, который должен быть найден. Я уверен, что каждый из отрезков времени может быть одновременно разными историями — жизнь Хью О'Нейла может быть рассказана разными способами. И эти способы определяются нуждами, потребностями и ожиданиями разных людей в разных местах.
Справедливость этой точки зрения подтверждают не только события глобального масштаба, но и повседневные детали, привычные и обыкновенные на первый взгляд мелочи.
Например, для Хью О'Нейла королевский маршал Генри Бэгнел — «неотесанный грубиян», он не скрывает своего нелестного мнения о нем и высказывает его в присутствии гостей. Между тем Генри считает «неотесанным грубияном» самого Хью (об этом ему в свою очередь рассказывают гости). Их отзывы друг о друге идентичны слово в слово. Сколько людей — столько и мнений. И это нам тоже представляется вполне естественным. А следовательно, объективности не жди. И если в жизни простых обывателей это не так страшно, то, когда речь заходит об истории, превращается в настоящую проблему.
Эту мысль активно отстаивает епископ Ломбарт, он утверждает, что как не существует абсолютной правды, так не существует и объективной истории, т. е. истории, полностью свободной от идеологии. «Историю создают люди», — заявляет герой пьесы. Она состоит из множества рассказов, которые пишут писатели, стараясь притом быть как можно более увлекательными, красноречивыми, изобретательными. Они вкладывают в работу все свое мастерство, с одной целью — увлечь «читателя» и потом заставить его идти в нужном направлении.
В одном из своих теоретических эссе Фрил писал примерно то же самое о драматургах. Для того чтобы донести до зрителя какую-то идею, вложить в его сознание нужную мысль, необходимо усыпить его бдительность интересным сюжетом, дать то, за чем он пришел в театр. А потом действовать в своих интересах: «Рассмеши их, а потом хватай» (Б. Биэн). Примерно так и поступают историки, по мнению Ломбарта. И осуждать их за это нельзя. Ломбарт не считает, что он и его коллеги совершают что-то плохое, напротив, он уверен, что творит благо. Потомкам нужны герои. Им нужна история, которой можно гордиться, на которой они будут воспитывать новых героев. Исторических личностей должны ставить в пример. Каждая страна нуждается в рыцарях без страха и упрека, в идеальных личностях, в великих событиях, победах, славных подвигах. Без легенд прошлого невозможно благополучное будущее.
Ломбарт. Сейчас настало время для героя, время для героической литературы. Поэтому я предлагаю Гэльской Ирландии две вещи. Я предлагаю ей свою повесть, в которой есть элементы мифа, и предлагаю ей Хью О'Нейла в качестве национального героя.
О'Нейл противостоит мифотворчеству Ломбарта и борется за сохранение собственной жизни и индивидуальности, открещивается от образа «национального героя». Тот герой, каким его хотят сделать, видится О'Нейлу слишком простым и прямолинейным, а самое главное, лживым.
О'Нейл. Заговорщик, лидер, обманщик, изгой, патриот, пьяница, угрюмый горе-эмигрант — опиши это все. Вложи это в свою повесть.
Ломбарт. Мужчина, великолепный, чистый, преданный.
Хью О'Нейл и трио из «Почетных граждан» — жертвы истории. Историки и СМИ сделали из них картонных героев, символы эпохи, не имеющих ничего общего с живыми людьми, какими они являются на самом деле. Скиннера, Лили и Майкла оклеветали, обвинили в преступлении, которого они не совершали, из О'Нейла, напротив, летописец пытается сделать национального героя, но в обоих случаях официальная история врет.
Обе пьесы говорят о том, что правители и простые граждане равны перед временем, т. е. бессильны и вынуждены подчиняться. Любую личность можно менять как хочется и сколько нужно в угоду истории, время, не церемонясь, кроит ее по своему шаблону.
Хью упрекает Ломбарта в том, что тот пишет свою историю, а не правдивую. Но дело в том, что у них разные представления об истине. То, что О'Нейлу кажется существенным, важным в его жизни, вовсе не является таковым для Ломбарта. Для историка прежде всего интересна социальная, общественная жизнь его героя, «цепь национальных событий», в то время как сам О'Нейл выше всего ставит свою частную жизнь и свой брак с Мэйбл. Он не воспринимает себя только как публичного человека. Фрил делает акцент на этом «раздвоении» героя на частного и публичного, на героя Истории и персонажа истории Ломбарта.
Еще одна деталь О'Нейла, определяющая для него и не столь значимая для Ломбарта, — «английское воспитание». Детство и юность О'Нейл провел в доме своего английского родственника, это было прекрасное время, о котором герой вспоминает с теплотой и ностальгией. К нему относились как к полноправному члену семьи, он был окружен вниманием и заботой, получил образование наравне со своими английскими ровесниками, ни в чем не был ограничен. Но перед самым его отъездом в Ирландию произошел случай, практически перечеркнувший эти счастливые годы, полные любви и взаимопонимания. Во время ужина сэр Генри Сидней (тот самый родственник, глава семьи), будучи в сильном подпитии, в общей болтовне назвал воспитанника «лисой». На это брошенное вскользь слово можно было бы и не обратить внимание, но только не О'Нейлу.
«Лиса» — это кто-то другой, не такой как они, кто-то не совсем цивилизованный, дикий, кому нельзя полностью доверять. Совсем не обязательно сэр Генри вкладывал в это слово именно такой смысл, однако главный герой трактовал его так, под своим углом зрения, он увидел данную «историю» по-своему. С тех пор в сердце ирландского графа живет обида, которую он пронес через годы. Воспоминание об этом вечере станет решающим в выборе О'Нейла, выступать ему против Англии или нет.
Тот далекий ужин — метафора взаимоотношений Англии и Ирландии. Изумрудный Эрин навсегда останется для Англии «лисой». Не по причине своей хитрости, а потому что страна так и осталась до конца не прирученной, по-прежнему дикой, стремящейся на волю — особым, инородным телом.
Герой пьесы сэр Генри считал ирландцев несколько невежественными и все еще дикими в душе (не «окультуренными»). И это стало еще одним пунктом противостояния двух родственников. Фрил изображает не просто столкновение двух стран и национальностей, но конфликт двух совершенно разных цивилизаций. Это находит отражение в описании самого героя. Как правило, каждая пьеса Фрила начинается с подробного описания места действия, внешности и характеров героев. О'Нейлу досталась следующая характеристика: «Импульс, инстинкт, природный гений, великолепная импровизация или расчет, здравый смысл, холодный прагматизм ренессансного разума. Это конфликт между древними
ритуалами и церемониями, с одной стороны, и современным европейским миром — с другой, между чувствами и мольбой о быстрых переменах, окаменелостью и созданием новой истории».
Мейбл, любимая жена главного героя, говорит, что он загадка для королевы, потому что он англичанин ровно настолько же, насколько ирландец: «Ты — противоположность тому, каким она <королева> ожидает увидеть руководителя ирландцев. В этом твоя сила».
Тем не менее, после первого поражения О'Нейл рвется вступить в союз с Англией с мальчишеской горячностью, импульсивностью и отчаянием, которые осуждал в своих предшественниках. Он свято верит, что королева искренна с ним и готова признать, что он вел борьбу за правое дело, принять требования его народа и заключить перемирие, так же как когда-то он поверил Испании, обещавшей оказать его армии необходимую поддержку. А Мейбл приходится убеждать его быть большим реалистом, не верить в слова. Той же точки зрения придерживается Ломбарт, который понимает: королева ведет политическую игру, следует правилам, продиктованным ее публичностью. Она вынуждена вести переговоры, действовать хитро и «в обход», для того чтобы прослыть мудрой для будущих поколений, а своим современникам продемонстрировать смекалку.
По мнению Фрила, будущее Ирландии (ее политика — как минимум) в руках таких людей, как Ломбарт, реалистов, готовых «угождать» истории. Ломбарт поступает с жизнью и «персонажем» О'Нейла так же, как английская королева поступает со своей жизнью (общественной) и своим образом — создает то, что будет воспринято потомками благосклонно, пишет о том, что они захотят прочесть. У ее величества есть придворные историки и советники (в современном мире их назвали бы имиджмейкерами), которые пишут ее биографию почти под диктовку и тщательно продумывают публичные появления королевы.
Руководствуясь собственными намерениями, Ломбарт выделяет три основных события в жизни своего героя, и оказывается, что именно здесь их взгляды диаметрально расходятся.
Первое — коронация О'Нейла. Торжественная и долгожданная, народный праздник, всеобщее ликование и радость. Лом-барт считает, что с этого момента началась великая эпоха нового
правителя, любимого своим народом. Однако правитель убежден, что не принес своей стране никакой пользы, а следовательно, его коронация была лишь фарсом, не заслуживающим внимания.
Второе — битва при Кинсейле. Для историка — это уникальный по своей значимости героический эпизод. Ирландия всегда будет помнить это событие, о нем будут слагать легенды и песни. И, разумеется, больше остальных признания и восхищения заслуживает предводитель армии — бесстрашный воин, истинный гражданин своей страны. Но сам «воин» называет битву «позором», бессмысленной и бесславной схваткой с мощным противником, от которого «ирландцы убегали, как крысы».
И третье, по словам Ломбарта, — «трагический, но великий уход гэлльской аристократии в Рим». Благородные мужи во главе со своим правителем нашли приют на чужбине, чтобы выждать время, когда можно будет вернуться и продолжить свое великое дело. Для О'Нейла жизнь в Риме — унизительное, вынужденное «отсиживание» в чужой стране, где к нему относятся так же, как ко всем эмигрантам.
Кульминацией этого негласного спора становится финальная сцена пьесы. О'Нейл читает текст, который написал о нем Лом-барт, — повесть о бесстрашном и благородном герое, рассказанная высокопарным языком, в чем-то сходным с библейским, подобным притче. И пьяный, опустившийся, отчаявшийся герой этого повествования (О'Нейл) стоит перед зрителями с рукописью в руках.
Ломбарт (читает текст). Он постоянно совершенствовался, а также много потрудился для роста и развития городов, его отличали такт и красноречие, мудрость и образованность, имя его и слава разнеслись по пяти ирландским провинциям и далее.
О'Нейл. Разве это сможет уменьшить злобу ко мне за мой позор, за мое поражение, за которое мне нет прощенья и которое я не смогу искупить даже ценой собственной жизни.
Ломбарт. Ив душе народ думал о том, что когда этот человек отойдет в мир иной, на Ирландской земле не останется такого же мужа, который уменьшит их скорби и отомстит за них угнетателям.
О'Нейл. Мэйбл, прости меня. пожалуйста, прости меня, Мэйбл...
Ломбарт. Но было сказано в пророчестве великими прорицателями, что однажды придет некто, такой же, как он.
Муж — великолепный, честный, преданный своему народу..
Чье появление оправдает наши скорбные плачи.
Это будет Принц, подобный Богу..
Он будет править на протяжении всей своей жизни.
(О'Нейл плачет. Затемнение.)
В О'Нейле есть все качества, о которых говорит Ломбарт, равно как и те, которые он сам в себе признает. Он отчасти и герой, и неудачник, бывает и трогательным, и великолепным, и грубым. Он — живой человек. Это еще одна причина, по которой он так отчаянно сопротивляется тому, чтобы его «подгоняли» под какой-то образ, канон.
Есть в О'Нейле еще одна особенность, переданная драматургом через речь героя, ее структуру и характер. Почти всегда, во всех спорах и дискуссиях (не считая споров с Ломбартом), О'Нейл говорит так, что его можно понять двояко. Он избегает однозначности, единственной, раз и навсегда выбранной точки зрения, боясь таким образом лишить себя свободы суждения. Речь изобилует словами возможно, наверное, вероятно и т. д. Высказывая свое мнение по какому-либо вопросу, он предпочитает формулировки типа с одной стороны... с другой стороны. Все заключения и выводы он делает с очевидной неохотой, когда от него ждут принятия какого-либо решения, он долго «ходит вокруг да около» и, наконец высказавшись, резко переводит разговор на другую тему. Для него категоричность позиции сродни фатализму, подчинению судьбе, порабощающей человека.
Если вспомнить ирландский эпос, то многое в его позиции проясняется. В кельтской мифологии простые смертные редко подчинялись богам и потусторонним силам, напротив, они вступали с ними в войну и отвоевывали свои земли, свободу, свое право на господство в стране. Совершенно закономерно, что обладающие таким характером люди меньше всего были склонны к фатализму, отказывались кому бы то ни было подчиняться (даже судьбе) и отличались крайним свободолюбием.
Фрил восхищается этими качествами своего героя, специально их подчеркивает, но в то же время опасается, что Ирландия утрачивает свою самобытность, подражая то Европе, то Америке. В некотором роде с ней происходит то же, что с героем пьесы: заинтересованные люди пытаются надеть на нее некую личину (европейской культуры) и направить по выгодному (политическому) пути. Драматург не устает указывать своей стране на ее главный недостаток — подражание другим. Такие люди, как Ломбарт, виновны в этом в первую очередь. Они делают то, чего от них ждут, действуют на потребу публике и в итоге теряют индивидуальность.
Сами ирландцы в душе остаются ирландцами, хоть и вынуждены приспосабливаться, подлаживаться под страну, завоевавшую их. Сначала это был язык, насильно внедренный вместо родного, потом детали быта, все постепенно «переводилось» на английский язык. Фрил признает, что это неизбежный путь развития, когда речь идет о колонизации. Но его заботит то, что и менталитет ирландцев вдруг изменится, ведь их духовный и культурный мир оказывается слишком восприимчивым к влияниям извне, слишком открытым.
Справедливости ради нужно сказать, что с 1898 года (начало Ирландского возрождения) наметилась и обратная тенденция, которая развивается до сих пор. Происходит возрождение традиций, в Ирландии открываются школы, преподавание в которых идет на гэльском языке, театр все чаще обращается к ирландским авторам. А говоря о современности, нельзя не отметить, что пьесы самого Фрила входят в обязательную школьную программу.
Список литературы
Современная ирландская литература. М., 1973. С. 229.
О'Кейси Ш. За театральным занавесом. М., 1971. С. 158.
Andrews Elmer. The Art of Brian Friel: Neither Reality Nor Dreams. London: St. Martins, 1995. P. 138.
Brian Friel in Conversations. The Univ. ofMichigan Press, 2000. P. 200—201.
Friel Brian. Essays, Diaries, Interviews. 1964—1998. L.; N. Y.: Faber and Faber, 1999. P. 135.
