CC BY
14
Исторические аспекты взаимодействия семейного права осетин и церковного права Российской империи
Дауева Тамара Тамерлановна,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела этнологии Северо-Осетинского научно-исследовательского института им. В.И. Абаева E-mail: tdaueva@mail.ru
Исследование специфики внедрения в семейное пространство новаций церковного брачного права позволяет нам представить процесс перехода от традиционных норм обычно правовой культуры осетин и формирование нового правового сознания. Исследована экономическая сторона заключения брака. Однако этот процесс происходил постепенно и не все трансформации принимались добровольно. Показано, что наибольшее влияние церковное право оказывало на условия вступления в брак и расторжение брака. Результаты предпринятого анализа правовых новаций в семейном пространстве осетин, указывают на переосмысление аспектов правовой культуры. Автор приходит к выводу, что ни православная церковь, ни государственные органы в XVIII-XIX в., не имели эффективных средств разрешения семейных неурядиц. К исследованию привлечены материалы архивных фондов, законодательные акты и судебная практика соответствующего периода.
Ключевые слова: гендер, архивные источники, семейное пространство, церковное право, обычное право.
С присоединением Осетии к Российской империи изменению подверглась правовая система осетин. Основой этих изменений стало формирование нового правового сознания. Формируя новации в правовой культуре, российское руководство не могло не вмешаться в брачно-семейную сферу, что подразумевало ее превращение в публично-правовую сферу. Однако это вмешательство не было открытым противостоянием, скорее это была постепенная замена обычно-правовых норм российским законом.
С установлением в регионе российского законодательства одновременно происходил процесс распространения власти русской церкви, что в первую очередь привело к утверждению православных идей брачного союза, а также к дополнительному контролю отношений членов семьи друг с другом со стороны приходских священников.
Предметом исследования в настоящей статье выступают некоторые нормы церковного брачного права, актуальные для XVШ-XIX в., их соотношение с нормами светского российского права и обычно-правовых норм осетин. Задачами исследования являются выявление деятельности институтов, имевших функции регуляции семейных отношений осетин, исследование новых правил заключения брачного союза, а также бракоразводного процесса, демонстрация на базе источников реальной практики. Новизна исследования заключается в осуществлении комплексного исследования действующих форм правовой культуры в динамике развития института семьи осетин в XVIII-XIX в.
Одной из актуальных для нашего исследования разделов церковного права является брачное право. В царской России нормы церковного права, регулирующие брачные отношения, включались в правовую систему государства [1, 75]. К аспектам, которые регулировало церковное право относились: условия заключения брака или препятствия к браку; прекращение брака. Остальные вопросы, в частности, способ или форма заключения брака, имущественные отношения супругов, право на наследство оставались в внутрисемейном ведении, то есть решались на обычно правовой основе.
Все нормы, регулирующие брачные отношения, содержались в книге первой Свода законов гражданских, которая носила название «О правах и обязанностях семейственных» [2].
Приходские священники обязывались докладывать о произошедших событиях в епархию Владикавказа, а те, в свою очередь, обращались
5 -о
сз
<
к Начальнику округа или области. В качестве примера приведем вопрос брачно-семейной сферы, вынесенный епархией на повестку. Брачный возраст для мужчин начинался с 17-18 лет, для девушек с 14-16 лет. Этнолог А.Х. Магометов, базируясь на этнографических материалах, указывал что эти цифры в зависимости от социальных причин, традиций и т.д. могли колебаться. Например, в селах Куртатинского ущелья девушек выдавали и в 13 лет, а в Дигорском ранних браков почти не было. В одном архивном деле 1891 года мы встречаем переписку Владикавказского епископа Иосифа с начальником Терской области. Епископ ходатайствовал о распространении на осетин права вступать в браки по достижении женихом 15, а невестой 13 лет. Ходатайство было отклонено с тем пояснением, что «зная по опыту домашний быт осетин и тот физический труд, который требуется в их быту от женщин - девица 13 лет о роду вообще бывает недоразвита, выйдя замуж за 15 летнего мальчика также не выполнит развитого и малознакомого по управлению самостоятельным хозяйством не в состоянии будет обеспечить своим трудом свой болеем всем требующимся для безбедного своего существования. Если же допустить, что подобная чета приступит к труду, чтобы поддержать свое хозяйство, то такой труд всецело отразиться на здоровье их, почему нередко встречаются и теперь женщины среди осетин несмотря на молодые свои года от роду, которые выглядят старухами, другие же чрез непомерный труд заболевают острыми хроническими болезнями и умирают» [3, 6].
Добровольный характер брака также не во всех случаях соблюдался. По -прежнему имел место люлечный сговор - обычай обручать детей в младенческом возрасте. А.Б. Багаев указывал на то, что причиной этому было стремление семей укрепить уже существующие хорошие отношения путем установления родственных связей [4, 146]. А.Х. Магометов указал, что данный обычай существовал среди осетин вплоть до революции [5, 44].
Приходскому духовенству было предписано вести метрические книги, где записывались акты заключения браков, рождения и смерти. Для нас данный вид источника достаточно интересен с точки зрения установления статуса членов семьи в условиях ведения подушного обложения и установления иных прав, обязанностей и ограничений отдельных сословных групп. Для администрации данные книги являлись источником достоверной информации о населении края, что было необходимо в условиях проведения «ревизий» населения.
Метрические книги велись церковнослужителями в двух экземплярах. Первый отправлялся в духовную консисторию, а второй оставался 5= в приходской церкви. Книги состояли из трех раз-^ делов (о рождении, о бракосочетании, о смерти) § и оформлялись одним церковнослужителем или ^ несколькими по очереди (обычно не более трех Ц человек). Каждая запись завершалась подписью
лица, совершившего требу. Метрические книги велись в приходе, как правило, в течение 5-20 лет. Хронологические рамки их заполнения зависели от частоты случаев рождения, венчания и смертей в приходе и общего числа прихожан. Одна книга объединяет в себе три вида записей гражданского состояния прихожан: о рождении, браке и смерти отдельного лица. В качестве примера рассмотрим Метрическую книгу о рождении, браке и смерти по Хумалагской церкви 1863 г. В разделе «заключение брака» о сочетавшихся браком парах, дается следующая информация: имена и возраст молодоженов, имя отца невесты и жениха, национальность, возраст, вероисповедание, имя и фамилия двух свидетелей с каждой стороны [6].
Однако, принятые в осетинской традиции некоторые нормы и установки не соответствовали каноническим нормам. Статья 85. Свода законов гражданских, запрещала российским подданным православного вероисповедания вступать в брак с нехристианами [1]. С христианской точки зрения брак с иноверным был «нетверд». Указанная статья оказалась достаточно актуальна для Осетинского округа, в котором помимо православного населения, часть осетин исповедовала ислам. Как указывают исследователи, в силу поверхностного усвоения догм христианской и магометанской религий, осетины до определенного периода вообще не придерживались религиозных запретов в брачных отношениях. Справедливости ради стоит указать, что запрещались любые межконфессиональные браки. Так, 1832 году, брак штабс-капитана Павла Рейцмера, католического вероисповедания с осетинкой И. Бароевой, православного вероисповедания был рассторгнут... [7, 10]. А к «обыску» для совершения венчания оружейного мастера кавказского саперного батальона католика Альберта Штеберга с православной Д.Т. было прикреплена подписка о том, что он «... воспитанием детей от сего брака буду поступать согласно с законами государства Российского, то есть буду крестить и воспитывать их в православной вере» [8, 160].
Одной из мер сохранения канонических мер было установление некоторых процедур, направленных на выяснение наличия или отсутствия препятствий к браку. К таковым относится так называемый «обыск», который производил местный священник, в целях подтвердить законность брака, а также выдать епархиальными властями указа-предписания произвести венчание после «обыска». Так называемый брачный или предбрачный обыск составлялся священником и содержал 10 обязательных пунктов. Приведем обязательных 10 пунктов «обыска» из архивного дела, из «Книги станицы Змейской для записи предбрачных обысков по установленной для него форме для всех неукоснительно»:
1) жених ФИО, вероисповедание, место жительства;
2) невеста ФИО, чья дочь, вероисповедание, место жительства;
3) возраст к супружествующим - совершенный, а именно ...;
4) «родства между ними духовного или плотского и свойства возбраняющего по установлению святой церкви брак, никакого нет», а также обязательна фраза «оба находятся в здравом уме». Данный пункт достаточно интересен тем, что в обысках, которые мы анализировали, не содержатся медицинские справки или какие-либо гражданские акты о дееспособности брачующих-ся. Определение состояния здоровья определяли те, кто совершал обряд над ними.
5) Жених и невеста - оба вторым браком, или жених холост, невеста девица;
6) к бракосочетанию приступают по своему взаимному согласию и желанию, а не по принуждению и с дозволения от своего начальства и родственников;
7) по троекратному оглашению сделанному в означенной церкви препятствия к сему браку никакого никем не объявлено;
8) для удостоверения беспрепятственности сего брака представляются письменные документы Змейского станичного управления за № 22, прилагается при сем подлинник о дозволении жениха и невесты на вступление их в брак;
9) бракосочетание указанных лиц предположено совершить в вышеупомянутой церкви - дата при постоянных свидетелях;
10) все сказанное здесь о женихе и невесте справедливо, в том удостоверяет своей подписью как они сами, так и по каждому по 2 поручителя. С тем что окажется ложным, подписавшиеся повинны будут суду по правилам церковным, и законов гражданских. Подписи священника и причетника.
К обыску прилагались документы, в которых содержались выписки из посемейных списков о возрасте, вероисповедании и отсутствие препятствий к браку брачующихся. Данное удостоверение выдавалось сельским старостой или старшиной [9; 47,103,160].
Согласно христианской морали прелюбодеяние являлось тяжким грехом. Наказание виновного было достаточно серьезным - расторжение брака, церковное покаяние, а также тюремное заключение сроком от четырех до восьми месяцев. Следует оговорить, что в источниках, доступных нам, не было найдено ни одного бракоразводного процесса по причине прелюбодеяния, что наталкивает на вывод о том, что все-таки бракоразводный процесс мог оставаться в ведении обычно правовой сферы и решался на внутрисемейном совете.
Нужно указать на тот факт, что православное духовенство не только не боролось с принудительными браками, но и проводило незаконные венчания. И судя по количеству дел о проведении незаконных венчаний священнослужителями, нарушений было очень много. Так, например, священник Дмитрий Канделаков провел венчание с нарушениями, а именно: в запрещенное церковью время, на второй день Пасхи, не в церкви, а в доме, без
соблюдения предбрачных предосторожностей. Решение вынесла Грузино-имеретинская синодальная контора, которая отрешила от прихода священника от священно служения, ношения рясы и рук благословения на один год [7]
Следует указать на брачное право для мусульманского населения. Мусульманам разрешалось двоеженство, с той оговоркой, что жены также должны быть мусульманского вероисповедания. Согласно распоряжению кавказской администрации в 1855 г. «... Наместник Кавказский изволил найти необходимым: купленных уже магометанами до настоящего времени и вышедших за них христиански девиц христианского вероисповедания, оставить без преследования и взыскания, так как подобные случаи произошли от народного обычая, усвоенного временем и никем еще не запрещенного. Но на будущее время подобные браки, как противные христианской религии, строго воспретить, и для того, поступающих к магометанам, по каким бы то ни было случаям, христианских девиц отбирать и возвращать к родственникам-христианам со взысканием с них штрафов и денег, полученных ими за своих дочерей и родственниц» [10]. Действительно, в архивных материалах, мы находим подтверждение «борьбы» с заключением браков девиц христианского вероисповедания с магометанами. Приведем несколько фактов, имевших место. Мулла селения Салугардан Кав-дин Мадзаев взял в супружество христианку Нар-ского участка Марию Кадаеву и «совратил» в магометанство [11, 31]. Донифарский житель мулла Хаджимет Хетагов незаконно сожительствует с христианкой Госаймахо Агуевой. Суд вынес решение разлучить, наложить штраф в размере 300 р. [8].
Священник Дигорского прихода Сухов настаивал на разлучении представителя высшего сословия Тесмурчи А. с Майрамкиз К. Отец взял калым в 12 быков дочь Майрамкиз Кубатиеву у баделя-та Тесмурчи А., но когда подходил срок к свадьбе, мать ее отвела к священнику и окрестила в православную веру. Она прожила у А. 4 года, и священник Сухов настаивал на разводе на том основании, что она православная. Священник Сухов указал, что девица была крещена по просьбе отца, однако после его смерти сын покойного выдал сестру замуж по ранее обговоренному договору Тесмурчи А. По настоянию духовенства и распоряжению Начальника Осетинского округа, Майрамкиз была отобрана от А. и возвращена матери. Калым в 12 коров должен быть возвращен А. [12, 28]. Начальником осетинского округа было дано распоряжение чтобы священники православные не крестили без дозволения высшего начальства и согласия баделят их кумиячек и холопов [13].
Развод у мусульман регулировался законами шариата, которые предусматривали развод по взаимному согласию и по воле мужа в одностороннем порядке. Российская администрация могла вмешаться в бракоразводный процесс в случае обращения одной из сторон, вызывала в качестве
5 -о
сз
<
свидетеля муллу, заключившего никах, а также, судя по имеющимся у нас источникам, суд мог вынести решение «решить вопрос согласно шариатским нормам».
Весьма интересна процедура разбора конфликта. Несмотря на имеющиеся рычаги воздействия на население и возможность применить санкции, с просьбой разрешить ситуацию священнослужители письменно обращались во Владикавказскую епархию, которые в свою очередь перенаправляли жалобу Начальнику округа. В судебном порядке рассмотрев дело, суд мог вынести постановление, смысл которого сводился к решению вопроса согласно народному обычаю, передать дело третейским судьям поселения, либо вынести наказание на основании уголовного или гражданского права Российской империи.
Внедрение российского права повлекло превращение семейного права осетин в публично-правовую сферу, в рамках которой регулирование всех отраслей института семьи должно было происходить под юрисдикцией и церкви и государства. Можно сделать вывод о том, что церковное брачное право регулировало условия заключения брака, частично вопрос его прекращения, в то время как обычное семейное право охватывало более широкий круг вопросов.
Литература
1. Семидеркин Н.А. Создание первого брачно-семейного кодекса. М., 1989.
2. Свод законов Российской Империи. СПб., 1914. Т. X. Ч. 1.
3. Центральный государственный архив республики Северная Осетия - Алания Ф. 12. Оп. 2. Д.526.
4. Багаев А.А. Ритуально-обрядовые формы поведения в возрастной субкультуре старших у осетин // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2020. № 24. С. 142-151.
5. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Историко-этнографическое исследование. Орджоникидзе: Ир, 1968. 567 с.
6. ЦГА РСО - А. Ф. 296. Оп. 1. Д. 448.
7. ЦГА РСО - А. Ф.143. Оп.1. Д. 57.
8. ЦГА РСО - А. Ф. 143. Оп. 1. Д. 53.
9. ЦГА РСО - А. Ф. 12. Оп. 6. Д. 130.
10. ЦГА РСО - А. Ф. 12. Оп. 6. Д. 136.
11. Закавказский вестник. 1855, № 4.
12. Канукова З.В. Женское пространство в пореформенной Осетии // Северная Осетия: история и современность. Сборник научных трудов. Владикавказ, 2004. С. 26-33.
13. ЦГА РСО - А. Ф. 12. Оп. 3. Д. 181.
HISTORICAL ASPECTS OF THE INTERACTION OF THE FAMILY LAW OF THE OSSETIANS AND THE ECCLESIASTICAL LAW OF THE RUSSIAN EMPIRE
Daueva T.T.
North Ossetian Research Institute named after V.I. Abaeva
The study of the specifics of the introduction of church marriage law innovations into the family space allows us to imagine the process of transition from the traditional norms of the Ossetian legal culture and the formation of a new legal consciousness. However, this process took place gradually and not all transformations were accepted voluntarily. It is shown that the church law had the greatest influence on the conditions of marriage and divorce. The results of the undertaken analysis of legal innovations in the Ossetian family space indicate a rethinking of aspects of legal culture. The author comes to the conclusion that neither the Orthodox Church nor state bodies in the XVIII-XIX centuries had effective means of resolving family troubles. The materials of archival funds, legislative acts and judicial practice of the corresponding period are involved in the study.
Keywords: gender, archival sources, family space, church law, customary law.
References
1. Semiderkin N.A. Creation of the first marriage and family code. M., 1989.
2. Code of laws of the Russian Empire. SPb., 1914.T. X. Ch. 1.
3. Central State Archives of the Republic of North Ossetia - Alania F. 12. Op. 2.D.526.
4. Bagaev A.A. Ritual and ceremonial forms of behavior in the age subculture of the elderly among the Ossetians // Izvestiya SOIGSI. School of Young Scientists. 2020. No. 24. Pp. 142151.
5. Magometov A. Kh. Culture and life of the Ossetian people. Historical and ethnographic research. Ordzhonikidze: Ir, 1968. 567 p.
6. Central State Archive of the Republic of North Ossetia - A.F. 296. Op. 1.D. 448.
7. Central State Archive of the Republic of North Ossetia - A.F.143. Op. 1. D. 57.
8. Central State Archive of the Republic of North Ossetia - A.F. 143. Op. 1.D. 53.
9. Central State Archive of the Republic of North Ossetia - A.F. 12. Op. 6.D. 130.
10. Central State Archive of the Republic of North Ossetia - A.F. 12. Op. 6.D. 136.
11. Transcaucasian Bulletin. 1855, no. 4.
12. Kanukova Z.V. Women's space in post-reform Ossetia // North Ossetia: history and modernity. Collection of scientific papers. Vladikavkaz, 2004.S. 26-33.
13. Central State Archive of the Republic of North Ossetia - A.F. 12. Op. 3.D.181.
см
CM
