CC BY
118
Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия
2013-1(1) 2014-1(2) 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2017-3(12) 2017-4(13) 2018-1(14) 2018-2(15) 2018-3(16) 2018-4(17) 2019-1(18) 2019-2(19)
НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА
КШ7Е&&
ОБЩЕСТВО ОБОРОНА noo-journdl
ПОЖЕРТВОВАТЬ
Популярное
Российская
государственность:
становление
Россия
в революциях ХХ века
Россия на пути
укрепления
государственности
Россия в развитии многополярного мира
Госуправление в России:
заблуждения
реформаторов
Япония: роль и место в развязывании Второй мировой войны и политика СССР
"Навигацкая школа" Набор - 2019 New
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2019. - № 1 (18)
Воронов Виталий Николаевич,
доктор исторических наук, профессор, Военный университет Минобороны РФ, научный сотрудник, Россия, г. Москва. E-mail: [email protected]
Ипполитов Георгий Михайлович,
доктор исторических наук, профессор, Поволжский государственный университет телекоммуникации и информатики,
профессор кафедры философии
Россия, г. Самара
E-mail: [email protected]
Половецкий Сергей Дмитриевич,
доктор исторических наук, профессор, Институт стратегии развития образования
Российской академии образования, ведущий научный сотрудник Россия, г. Москва E-mail: [email protected]
Voronov Vitaly Nikolaevich,
Doctor of Historical Sciences, Professor Military University of the Ministry of Defense of the Russian Federation, Researcher, Russia, Moscow E-mail: [email protected]
Ippolitov Georgii Mikhailovich,
Doctor of Historical Sciences, Professor, Volga State University of Telecommunications and Informatics, Professor, Department of Philosophy, Russia, Samara E-mail: [email protected]
Polovetsky Sergey Dmitrievich,
Doctor of Historical Sciences, Professor Institute for the Strategy of Education Development of the Russian Academy of Education, Leading Researcher, Russia, Moscow E-mail: [email protected]
Историческая необходимость создания системы партийно-политической работы в РККА (1918 - 1922 гг.)
The historical need to create a system of party and political work in the red army (1918 - 1922)
DOI: 10.24411/2311-1763-2019-10176
Аннотация
В настоящей статье авторы предприняли попытку обосновать историческую необходимость возникновения феномена партийно-политической работы в Красной армии в период Гражданской войны (1918-1920 гг.). Работа выполнена с позиций новых подходов, которые утвердились в отечественной исторической науке в начале XXI в. Исследователи исходили из необходимости бережного и корректного использования достижений советской исторической науки в сфере изучения партийно-политической работы в Красной армии. Это, однако, не отрицает критического осмысления и переосмысления историографических наработок предшественников. В источниковую базу статьи включен, в том числе, и массив документов и материалов, отложившихся в архивах.
Ключевые слова:
Гражданская война, Красная армия (РККА), партийно-политическая работа, В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Советское государство, коммунистическая партия
Summary
In this article, the authors have attempted to justify the historical necessity of the phenomenon of party and political work in the red army during the Civil war (1918-1920). The work is done from the
tM
Без знания прошлого нет будущего
Военно-историческая наука действительно Вупадке
Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе
Рубрики
Противодействие фальсификациям отечественной истории
Кадры и наука ОПК России
ем
Миграционные и демографические риски
Олимпиада по военной истории
Наши партнеры
perspective of new approaches that are established in the domestic historical science in the beginning of the XXI century, the Researchers proceeded from the necessity of careful and correct use of the achievements of Soviet historical science in the study of historical phenomenon-on party and political work in the red army. This, however, does not deny the critical understanding and rethinking of the historiographical developments of the predecessors. The source database of the article included, among other things, an array of office documents and materials deposited in the archives.
Keywords:
Civil war, the Red army, party and political work, V.I. Lenin, L.D. Trotsky, the Soviet state, the Communist party
"...там, где наиболее заботливо проводится политработа в войсках, там тверже их дух и крепче дисциплина".
В.И. Ленин [25, т. 39, с. 56].
Военно-исторический опыт, накопленный в Советском государстве, убедительно свидетельствует о том, что в его Вооруженных силах в годы Гражданской была создана и на протяжении более 70 лет функционировала система партийно-политической работы.
Она представляла собой идеологическую и организаторскую деятельность военных советов, командиров, политорганов, партийных организаций Советской армии и Военно-морского флота (СА и ВМФ), и являлась составной частью руководства Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) Вооруженными силами. Партийно-политическая работа рассматривалась также в качестве теории и практики воспитания военнослужащих, организовывалась и проводилась как система мероприятий по реализации политики КПСС в СА и ВМФ [5, с. 276-277].
Система партийно-политической работы в РККА зародилась, оформилась, начала полноценно функционировать в период российской Гражданской войны. Она и представляла собой, по оценке, данной в советской историографии 1920-х годов, «своеобразное сочетание внутрипартийной, политико-просветительной, административно-политической и организационно-политической работы» [10, с. 5].
Авторы статьи поставили цель - обосновать историческую необходимость и объективный характер создания системы партийно-политической работы в РККА (1918-1922 гг.).
Мы будем стремиться к ее достижению на основе историографических наработок предшественников, созданных, главным образом, в советский период развития исторической науки, так как в те годы тема партийно-политической работы в Вооруженных силах Советского государства проходила в качестве приоритетной.
По далеко неполным авторским подсчетам, проведенным по каталогам Российской государственной библиотеки (РГБ), в советский период отечественной историографии было опубликовано более 4000 наименований работ (1), посвященных различным аспектам партийно-политической работы, в том числе и в период Гражданской войны в России (2). Разумеется, что все эти труды были выполнены в советской методологической системе координат, ядро которой составило марксистско-ленинское понимание исторического процесса (3). Безусловно, здесь есть поле для критических, но не критиканских суждений.
Проведенный нами историографический анализ показал, что в 1990-е гг. (постсоветская историография) тема, указанная выше, ушла на периферию исследовательских интересов ученых. Но в начале XXI в. сформировалась устойчивая тенденция к повышению внимания к истории организации партийно-политической работы в Армии и на Флоте (4).
Подчеркнем, что в молодой Республике Советов была создана армия нового типа (5), которой ранее, что убедительно доказано в отечественной историографии, не имелось аналогов в истории военного строительства (6). Именно в этой армии возник исторический феномен партийно-политической работы (7).
Анализ значительного массива исторических и историографических источников позволяет установить следующее: партийно-политическая работа как исторический феномен отнюдь не представляла собой имплантированную новой властью силовым путем, конструкцию, предназначенную для функционирования в войсковых структурах. В ее возникновении прослеживается историческая необходимость, детерминированная рядом существенных факторов.
ПВЕММИКА
а
ПМРИОГ
России
Во-первых, отметим большое значение морального фактора в Гражданской войне. Его проявления отличались специфическими особенностями, присущими именно гражданским войнам, когда вооруженную борьбу между собой ведут соотечественники (8). И в таких сложнейших условиях властным структурам Республики Советов предстояло обеспечить понимание бойцами и командирами РККА справедливого характера братоубийственной по своей сути Гражданской войны. Только тогда, считали они, появится сознательное отношение к войне.
Идейное воздействие на народ в теории и практике большевизма всегда считалось важнейшей задачей. Здесь хрестоматийной являлась позиция В.И. Ленина о том, что государство «сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы обо всем знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно» [25, т. 35, с. 21]. Такая установка стала претворяться в жизнь, в том числе и в процессе становления партийно-политической работы в РККА.
В данной связи подчеркнем следующее. В.И. Ленин полагал, что трудящиеся классы, вынужденные вести войну против внутреннего и международного врага, должны иметь перед собой ясные, справедливые цели: защитить новый строй, победив - обеспечить благоприятные условия для строительства социализма и коммунизма. «...Мы можем вести войну потому, что массы знают, за что воюют...» [25, т. 38, с. 50]. Убеждение в справедливости войны, по мнению основателя Советского государства, невиданно поднимает моральный дух сражающихся масс [25, т. 41, с.121] (9).
B.И. Ленин исходил из данной им же четкой теоретической и практической посылки: «Во всякой войне победа, в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь» [25, т. 41, с.120-121]. Как видим, в ленинской мысли ключевое словосочетание - «дух масс». Но не просто каких-то обезличенных масс, а тех, масс, которые «на поле брани проливают свою кровь». Не случайно, В.И. Ленин, как явствует из воспоминаний
C.И. Аралова, выступая перед военными комиссарами, убывающими на фронт, сказал, что они должны поднять дух красноармейцев и на этой основе объединить их для достижения победы над врагом [1, с.15]. И все это можно было достигнуть, в первую очередь, проводя активную целенаправленную партийно-политическую работу в РККА.
Во-вторых, основания, на которых строилась воспитательная работа в старой армии, являлись чуждыми советской власти, так как они никоим образом не вписывались в доктринальные установки большевизма.
Уникальность феномена партийно-политической работы в Красной армии заключалась в невозможности для советской власти опереться на исторический опыт воспитательной работы, накопленный в армии Российской империи (10). Воспитательная работа в ней строилась на таких основаниях, как вера в Бога, верность воинскому долгу, трону и присяге (11). Все это позволило в Российской империи сформировать прочные духовно-нравственные основы военной службы, придать ей высокий моральный смысл, что находило благоприятный отклик в народной, крестьянской по составу армии [14; 28]. Кроме того, разработчики системы партийно-политической работы в РККА были прекрасно осведомлены о многих уродливых явлениях в армии царской России. Рукоприкладство, хамское отношение к подчиненным, особенно к солдатам, имели в ней довольно широкое распространение [2;15, с. 56-64] (12). Подобного нельзя было допустить в армии нового типа.
В-третьих, необходимо было учитывать низкую грамотность населения царской России, в том числе солдат, доставшуюся советской власти в наследство. Так, во второй половине XIX в. только 10% населения страны могли считаться грамотными (умели читать и писать) [24]. В 1886 г. из 195 тыс. новобранцев, призванных в армию, около 141 тыс. оказались неграмотными, что составляло 72,3% [22, с. 87] (13). Такое положение не улучшилось и в первые десятилетия XX в., когда в армии императорской России служило до 85% неграмотных [31].
В.И. Ленин исходил из того, что неграмотные люди не могут стать прочным фундаментом в построении светлого будущего. Он четко обозначил в данной связи свою позицию: «...в стране безграмотной построить коммунистическое общество нельзя» [25, т. 41. с. 315]. Известен такой исторический факт, когда В.И. Ленин вызвал на беседу А.В. Луначарского и сказал ему о предстоящем назначении народным комиссаром просвещения. «Это вам придется свалить неграмотность в России, - были его первые слова» - вспоминал А.В. Луначарский [27, с. 68]. Однако этот процесс шел весьма тяжело и в 1920 г. в стране имелось 54 млн неграмотных [7, с. 422]. Причем ранее, их огромная их масса (в первую очередь, крестьян) влилась в ряды РККА, поэтому в годы Гражданской войны в некоторых частях доля неграмотных составляла до 50% личного состава [8, с. 34]. Следовательно, к умам и сердцам неграмотных бойцов Красной армии надо было искать новые, особые подходы. Это по замыслу руководства партии большевиков была призвана обеспечить партийно-политическая работа в РККА.
В-четвертых, отметим резкий рост численности РККА, ее социальную и национальную неоднородность. Относительно устойчивой тенденции к резкому росту численного состава РККА заметим, что количественный рост ее рядов не может не впечатлять (см. рисунок 1).
Количественный состав РККА, начало сентября 1918 г. - осень 1920 г
Табл. 1. Количественный состав РККА, начало сентября 1918 г. - осень 1920 г. [19, с. 81; 13, с. 227; 18, с. 64].
Правда, эти цифры не относятся только к действующей армии. В начале 1919 г Главнокомандующий всеми Вооруженными силами Республики И.И. Вацетис доложил В.И. Ленину, что армия насчитывает 1,8 млн человек, но боевых единиц - лишь 383 тыс. [29, с. 68]. В зарубежной историографии имеются подсчеты, что на протяжении всей Гражданской войны соотношение «бойцов» к «едокам» (военнослужащих на фронте и в тылу) составляло 1:10 [29, с. 68].
К тому же личный состав Красной Армии не отличался социальной однородностью. Если исходить из названия «Рабоче-крестьянская Красная Армия», то социальные приоритеты должны сводиться к доминированию рабочих в социальной структуре РККА. Между тем, в годы Гражданской войны удельный вес рабочих в Красной армии составлял всего 14,8%, а крестьян - 77% [12, с. 30].
Если же проанализировать национальный состав, то здесь выявлена такая статистика: к концу Гражданской войны в армии служило 77,6% русских, 13,7 % украинцев, 4% белорусов, 4,7% приходилось на воинов других национальностей [9, с.130]. Вместе с тем, отмечая доминирование русских в национальном составе РККА, следует подчеркнуть, что в ней служили воины почти 50 национальностей России [32, ф. 4, оп. 2, д. 480, л. 3; ф. 9, оп. 21, д. 3, л. 24, 31]. Плюс к этому - около 250-300 тыс. иностранных граждан [33, с. 568]. Поэтому необходимы были дифференцированные усилия в деле сплочения разнородных в социальном плане, многонациональных воинских коллективов. Такую задачу также целесообразно было решать в рамках партийно-политической работы в РККА.
В-пятых, необходимо было учитывать непростые отношения советской власти со старой
интеллигенцией, которую В.И. Ленин характеризовал не как «мозги нации, а говно...» [25, т. 51, с. 48] и на которую, по мнению большевиков, нельзя было в полной мере рассчитывать при проведении воспитательной работы в массах красных бойцов и командиров (14). Подобное не должно нас удивлять: классовый подход к оценке событий и явлений - знаковый постулат концептуальных построений большевизма, которому его лидеры сохраняли приверженность при любых обстоятельствах (15).
В-шестых, необходимо было учитывать наличие в РККА как бывших офицеров царской армии, так и «красных офицеров» новой коммунистической генерации. К сожалению, советская власть свела положение бывших царских офицеров практически до уровня маргиналов (16). Однако здесь возникла неординарная историческая ситуация. Несмотря на то, что советская власть, упразднила офицерский корпус, в феврале 1918 г. в Красную армию добровольно вступили более 8 тыс. офицеров (из них - 28 генералов и полковников). Причем, они заняли должности не только инструкторов, но и строевых командиров [21, с. 84]. Таким был отклик бывших царских офицеров на воззвание Совнаркома «Социалистическое Отечество в опасности!» (17). Их мотивация была предельно ясна - искреннее желание дать отпор немецкому наступлению. Это был порыв патриотизма, неотъемлемого явления в Русской армии на протяжении всей истории ее существования.
Отметим далее, что в процессе создания новой армии возник острейший дефицит в военных кадрах, поэтому с середины 1918 г. советская власть переходит к массовым кадровым
мобилизациям [11, т. 3, с. 111-113; 131-133]. На вакантные должности в войсках выдвигается командный состав старой армии [23, с. 58]. Российский государственный военный архив (РГВА) располагает статистическими документами Управления делами РВСР, анализ которых свидетельствует о том, что, кроме командно-технического состава в РККА призывались и другие специалисты: в первую очередь медики и военно-административные работники [32, ф. 4, оп. 2, д. 4, л. 71] (18).
Необходимо подчеркнуть, что масштабы привлечения на службу военспецов из числа бывших офицеров имели постоянную тенденцию к увеличению, поскольку руководство партии большевиков и командование армии осознали значимость военного профессионализма, носителями которого являлись бывшие царские офицеры. И это, несмотря на то, что зачастую власть испытывала классовую неприязнь к военспецам в РККА.
Всего с 12 июля 1918 г. по 15 августа 1920 г. в Красную армию было призвано 48409 бывших офицеров, 103339 военных чиновников, 13949 врачей и 26766 чел. младшего медперсонала, то есть 72697 лиц в офицерских и классных чинах [6, с. 245]. В течение Гражданской войны в Красной Армии несли службу 75 тыс. бывших старших офицеров, из них - 775 генералов и 1726 офицеров бывшего императорского Генерального штаба. Офицеры старой школы составляли 85% командующих фронтами, 82% командующих армиями, 70% начальников дивизий [20, с.175-178]. Более того, профессионализм военспецов постоянно подтверждала боевая практика. Например, Н.И. Подвойский 8 июня 1918 г., успокаивая войсковых командиров, попавших в сложную оперативно-тактическую обстановку, писал, что им в помощь «будут высланы два офицера» [32, ф.10, оп. 1, д. 214, л. 90].
Однако органы государственного и военного управления априори исходили и из того, что военспецы, служившие в РККА, настроены враждебно к советской власти. На то были определенные основания, так как имелись случаи систематического перехода бывших офицеров из Красной Армии к белым. Например, из 70 офицеров Генштаба, служивших на Украине в Красной Армии, к 1 сентября 1919 г. в ней остались лишь пять [20, с. 49].
Поскольку без военспецов нельзя было обойтись, им устраивалась проверка на благонадежность. В данной связи В.И. Ленин писал следующее: «Совершенно незачем выкидывать полезных нам специалистов, но их надо поставить в определенные рамки, окружить системой организации и контроля» [25, т. 39, с. 6]. Далее он отмечал: «... благодаря существованию в Красной армии коммунистических ячеек, имеющих громадное пропагандистско-агитационное значение, небольшое число офицеров окружено такой обстановкой, таким громадным напором коммунистов, что большинство из них не в состоянии вырваться из той сети коммунистической организации и пропаганды, которой мы их окружаем» [25, т. 39, с. 539].
Бывшие офицеры проходили проверку сначала в городских или губернских приемных комиссиях, затем в окружной аттестационной. Вместе с тем, как свидетельствует анализ сводок по личному составу, имеющихся в делах Управления РВСР (РГВА), для удовлетворения экстренных потребностей на фронте в командных и штабных кадрах, принималось решение об отправке на фронт бывших царских офицеров незамедлительно, без прохождения комиссий. [32, ф. 4, оп. 2, д. 4, л. 71]. Такой порядок действий снижал качество отбора командных кадров, вызывал недовольство и протесты в войсках.
Например, комиссар 5-го Московского полка докладывал во Всероссийское бюро военных комиссаров о том, что красные бойцы недовольны тем, что к ним присылают царских офицеров, не готовых к службе в Красной Армии. Поэтому он предложил изгонять из войск военспецов, которые «чувствуют себя в РККА посторонними людьми, работают спустя рукава, систематически отлынивают от работы» [32, ф. 8, оп. 1, д. 51, л.170-171] (19).
Офицеров, как правило, не удаляли, а ставили в жесткие рамки. Повсеместный и строгий контроль политической благонадежности военспецов в РККА осуществлял институт политработников (военных комиссаров), что подтверждали и в Белой армии. Так, в политической сводке отдела пропаганды при председателе Особого совещания Добровольческой армии № 149 от 14 июня 1919 г. отмечалось, что один из офицеров 59-го Вяземского полка, перешедший на сторону Добровольческой армии, рассказывал, что все офицеры находятся под строжайшим контролем. Положение офицеров в полку очень неустойчивое, они «вечно находятся под подозрением». На них возлагалась вся ответственность за любые неудачи. Между офицерами и комиссарам постоянно идет «глухая борьба» [32, ф. 39540, оп. 1, д. 155, л. 19].
Кроме того, над бывшими офицерами всегда висела угроза репрессий в отношении их близких, взятых в качестве заложников. В приводимой выше сводке отмечалось, что офицеры остаются в
Красной армии в значительной степени потому, что «боятся за свои семьи, остающиеся в качестве заложников в руках большевиков» [32, ф. 39540, оп. 1, д. 155, л. 20]. Подобная практика была оформлена соответствующими нормативно-правовыми актами (20). Такое положение зачастую приводило к тому, что военспецы в Красной армии пытались «захватить, а в некоторых местах и захватывали не только командно-оперативную власть, но иной раз и политическое воздействие на части» [32, ф. 4, оп. 1, д. 759, л. 27]. С другой стороны, документы свидетельствуют о том, что, между командирами и комиссарами складывались деловые отношения, отмечались как конфликты и конфронтации, так и симпатии [32, ф. 33987, оп. 2, д. 32, л. 85].
Исходя из сложностей использования военспецов, советская власть взяла политический курс на подготовку «красных офицеров» из числа рабочих и крестьян. «Строя новую армию, - особо отмечал В.И. Ленин, - мы должны брать командиров только из народа. Только красные офицеры будут иметь среди солдат авторитет и сумеют упрочить в нашей армии социализм» [25, т. 37, с. 200].
VIII съезд РКП (б) (1919 г.) предложил усилить формирование командного состава из пролетариев и полупролетариев, улучшить его подготовку в военном и политическом отношении, пересмотреть программы военных курсов [30. с. 436]. Эта политическая партийная линия была претворена в жизнь: к 1 июня 1920 г. в системе Главного управления военно-учебных заведений РККА имелось 128 различных курсов по подготовке командного состава всех родов войск, где обучалось 38192 курсанта [32, ф. 8, оп. 1, д. 57, л. 43].
В войсках выпускники этих курсов - «краскомы» - зарекомендовали себя, главным образом, с положительной стороны. Например, военный комиссар 10-й армии Южного фронта сообщал: «Красные офицеры производят хорошее впечатление, вид их бодрый, молодцеватый». По его оценке, они «энергично взялись за дело» [32, ф. 8, оп. 2, д. 253, л. 74]. В донесении политического отдела 14-й армии Южного фронта особое внимание акцентировано на том факте, что в Бахмутском полку «... весь командный состав из коммунистов на своем месте. Настроение бодрое, революционное, отношение красноармейцев к командирам хорошее» [32, ф.100, оп. 2, д. 190, л. 40]. Однако уровня военной подготовки, образования, общей культуры, новым «красным офицерам» зачастую недоставало. Эти пробелы предполагалось восполнять различными мероприятиями в системе политической работы в войсках.
И еще один аспект рассматриваемой проблемы следует упомянуть. Командно-начальствующий состав РККА пополнялся и за счет добровольных переходов отдельных офицеров из белой армии в красную, в основном тогда, когда белые терпели военные неудачи. Например, из группы перебежчиков (37 человек) осенью 1919 г. 22 назвали в качестве причины усталость и разочарование, а 11 - наличие родных на территории, подконтрольной советской власти [6, с. 259].
Пополнение бывшими белыми офицерами Красная армия получала и за счет пленных, которых с 1919 г. все чаще отправляли в тыл, а затем возвращали на фронт. В советской печати сообщалось, например, о состоявшемся в г. Самаре 19 октября 1919 г. собрании бывших офицеров и военных чиновников Сибирской белой армии, из которых около 200 чел. «решили служить (в Красной армии - В.В., Г.И., С.П.) и скоро получат назначения» [16].
В-седьмых, большое место в партийно-политической работе отводилось всемерному укреплению воинской дисциплины, как непременного условия для достижения победы
над противниками советской власти. Так, резолюция заседания Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов от 7 ноября 1917 г., текст которой написал В.И. Ленин, призывала рабочих и крестьян проявить непреклонную товарищескую дисциплину, создать строжайший революционный порядок, необходимый для победы социализма [25, т. 35, с. 4-5].
Однако проблема укрепления воинской дисциплины и правопорядка в РККА отличалась достаточно высоким уровнем сложности и противоречивости. И это понимали руководители партии большевиков и Советского государства. Так, В.И. Ленин, выступая на VIII съезде РКП (б) с речью по военному вопросу, говорил следующее: «Без дисциплины железа, без дисциплины, осуществляемой, между прочим, пролетариатом, над средним крестьянством, ничего сделать нельзя» [26, с.137].
Решение проблемы укрепления воинской дисциплины и правопорядка в Красной армии требовало комплексного подхода. Но при всем многообразии практикуемых средств, форм и методов, всегда имели место силовые аспекты с одной стороны, и различные меры воздействия на умы и сердца красноармейцев - с другой.
С целью укрепления воинской дисциплины и правопорядка в армии достаточно широко применялись репрессии. Они расценивались как эффективное средство достижения поставленных боевых и военно-политических задач в Гражданской войне. Так, Л.Д. Троцкий писал следующее: «Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади» [34, с. 401] (21).
Такую же позицию занимал и В.И. Ленин. Он называл предателями и изменниками тех, кто «не поддерживает изо всех сил порядка и дисциплины». По ленинскому суждению, таких людей «надо истреблять беспощадно» [25, т. 39, с.152]. 20 августа 1919 г. В.И. Ленин направил телеграмму Реввоенсоветам 10-й и 4-й армий: «Уборка хлеба крестьянами крайне важна для Республики. Прикажите строжайше всячески охранять крестьян при уборке хлеба и беспощадно расстреливать за грабежи, насилия и беззаконные поборы со стороны войска. Донесите об исполнении. Предсовета обороны Ленин» [32, т. 39, с. 36].
В то же время, исходя из принципа объективности исторических исследований, необходимо отметить следующее: в годы Гражданской войны В.И. Ленин, руководство партии, командование Красной Армии, партийно-политические органы стремились проводить курс на убеждение военнослужащих, без массового применения силовых методов и приемов.
Например, 24 августа 1919 г. В.И. Ленин, анализируя итоги разгрома основных группировок войск Колчака, пришел к выводу, что необходимо «не за страх, а за совесть исполнять все законы о Красной Армии, все приказы, поддерживать дисциплину в ней всячески, помогать Красной Армии всем, чем только может помогать каждый, - таков первый, основной и главнейший долг всякого сознательного рабочего и крестьянина, не желающего колчаковщины» [25, т. 39, с.152]. В ряде его трудов также проходит мысль о необходимости разъяснения рабочим и крестьянам необходимости умножения сознательности и укрепления на этой почве воинской дисциплины [25, т. 37, с. 382; т. 38, с.156, 266-267; т. 42, с. 216].
Примечательным является и то, что даже Л.Д. Троцкий, апологет силовых методов укрепления воинской дисциплины и правопорядка в РККА, также не отрицал значимости методов убеждения.
Проведенный авторами контент-анализ газеты «В Пути», издаваемой в поезде Председателя РВСР, показал следующее. В 87,4% материалов, автором которых являлся Л.Д. Троцкий, в прямой постановке поднималась тема воинской дисциплины. В данном массиве газетного текста имеется 34,6% речевых конструкций, в которых прямо или косвенно, заложена идея необходимости достижения средствами идеологического воздействия сознательной воинской дисциплины в РККА (23).
Таким образом, в условиях братоубийственной Гражданской войны советская власть во главе с партией большевиков создали Красную армию, разгромившую многочисленных врагов молодого Советского государства. Складывавшаяся военно-политическая, оперативно-стратегическая обстановка в стране послужила стимулом для создания и дальнейшего развития феномена партийно-политической работы в РККА. В его возникновении и становлении прослеживается историческая необходимость, детерминированная рядом существенных факторов, выявленных выше.
Представляется возможным и целесообразным в самом общем виде сформулировать некоторые уроки, вытекающие из исторического опыта проведения партийно-политической работы в Красной Армии в годы гражданской войны. Особо подчеркнем в этой связи, что процесс создания структур, проводящих партийно-политическую работу, носил объективный характер, явился закономерностью военного строительства в годы войны, создания армии нового типа. Проводимая политическая работа в войсках явилась одним из источников боевой мощи Красной Армии, обусловившей ее победу в Гражданской войне. Опыт Гражданской войны вместе с опытом Первой мировой войны на многие годы определили основные тенденции военного строительства в Советском Союзе [4, с. 245]. Он был творчески применен в период Великой Отечественной войны, получил свое развитие в послевоенный период, его целесообразно учесть при реализации задач современного военного строительства.
Таким образом, предпринятая нами попытка рассмотрения партийно-политической работы в Красной Армии в годы Гражданской еще раз подтверждает точку зрения современных исследователей относительно того, что история строительства Красной Армии в эти годы требует развития имеющихся и разработки новых, современных подходов. Недостаток полностью выверенных оценок Гражданской войны, других, не менее важных исторических
событий, явственно прослеживается и в учебной военно-исторической литературе, в том числе предназначенной для курсантов и слушателей военно-учебных заведений [3]. Надеемся, что данная публикация привлечет внимание ученых и практиков к разработке актуальных проблем военной истории России, что позволит составить полную и достоверную картину истории нашего Отечества.
Примечания
1. Целесообразно выделить: во-первых, крупные обобщающие труды фундаментального характера (Идеологическая работа в Вооруженных Силах СССР : историко-теоретический очерк / П. Ф. Исаков [и др.] ; под ред. А.А. Епишева. М. : Воениздат, 1983.
- 344 с.; Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах СССР (1918-1973 гг.) : исторический очерк. М., 1974. - 394 с.; Культурно-просветительная работа в Вооруженных Силах СССР, 1918-1973 гг. : исторический очерк. М., 1974. - 346 с.; Политорганы Советских Вооруженных Сил : историко-теоретический очерк / под ред. Г. Средина. М., 1984. - 432 с. и др.); во-вторых, специальные монографические исследования (Славин И. Общие основания политической работы в Красной Армии / И. Славин. М. ; Л., 1928. - 124 с. ; Клочков В.А. Красная Армия - школа коммунистического воспитания советских воинов. 1918-1941 гг. М., 1979. - 229 с.; Мальцев Н. А. Коммунистическая партия - организатор и руководитель военных советов Вооруженных Сил СССР 1918-1941 гг. М., 1980. - 251 с.; Петров Ю. П. Партийное строительство в Советской Армии и Флоте. Деятельность КПСС по созданию и укреплению политорганов, партийных и комсомольских организаций в Вооруженных Силах (1918-1961 гг.). М., 1964. - 511 с. и др.); в-третьих, различные научные статьи (Бочкарев В. Институт военных комиссаров Красной Армии // Военно-исторический журнал. 1978. № 4. С. 123-125; Епишев А. Политическим органам Советской Армии и Военно-Морского флота пятьдесят лет // Коммунист Вооруженных Сил.1969. № 7. С. 3-24; Уткин Б. П. М. В. Фрунзе о партийно-политической работе в армии и на флоте // Военно-исторический журнал. 1985. № 10. С. 52-57 и др.); в четвертых, защищенные диссертации (Золотарев О. В. Культурно-просветительная работа в Советских Вооруженных Силах: теория и практика (1918-1991 гг.) : дис. ... докт. ист. наук. М. : ВПА, 1991. - 512 с. и др.)
2. Здесь имеются в виду следующие исследования: во-первых, фрагменты и сюжеты из крупных обобщающих трудов фундаментального характера, посвященных периоду российской гражданской войны (указаны выше); во-вторых, специальные монографические исследования (Сидоров В. И. Партийно-политическая работа в Первой конной армии. М., 1941. - 114 с.; Агитационно-пропагандистская работа Коммунистической партии в Советской Армии в годы иностранной интервенции и гражданской войны (1918-1920 гг.). Рига, 1956. - 160 с.; Колычев В. Г. Партийно-политическая работа в Красной Армии в годы гражданской войны 1918-1920. М., 1979.
- 407 с. и др.); в-третьих, различные научные статьи (Спирин Г. Сталин и большевистские комиссары в годы гражданской войны // Пропагандист и агитатор РККА. 1939. № 23. С. 17-24; Элькина Д. Ю. Ликвидация неграмотности в Красной армии на фронтах Гражданской войны // Народное образование. 1957. № 12. С. 52-56. Савинский М. Зарождение библиотечного дела в Красной Армии (1918-1920 гг.) // Военно-исторический журнал. 1977. № 3. С. 94-96 и др.); в четвертых, защищенные диссертации (Доценко З. В. Первый агитационно-инструкторский пароход ЦК РКП (б) и ВЦИК «Красная звезда» (июль - октябрь 1919 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. М., 1950. -362 с.; Владимирцев В. С. Партийно-политическая работа на Южном фронте в период разгрома Деникина (октябрь 1919 - январь 1920 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : М., 1952. -334 с.; Живилов В. М. Военные комиссары - руководители и организаторы партийно-политической работы в Красной Армии в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918-1920 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : М., 1971. - 222 с. и др.)
3. Это не прошло незамеченным в современной историографии. См.: Ипполитов Г.М., Ефремов В.Я. Условия выполнения советских исторических исследований по проблемам Гражданской войны в России во второй половине 1930-х - первой половине 1950-х гг. // Самарской научный вестник. Научный журнал. 2013. № 4 (5). С. 81-85; Ипполитов Г.М., Полторак С.Н. Советская историография Гражданской войны в России во второй половине 1960-х - первой половине 1980-х гг. Статья первая. Условия развития советской исторической науки в исследуемый период // Клио. Журнал для ученых. 2017. № 4 (124). С. 46-58 и др.
4. Подтверждение тому - выпуск в свет некоторых монографических исследований, в которых освещаются те или иные аспекты партийно-политической работы в РККА в период Гражданской войны в России (Ипполитов Г. М. «Красные орлы» против «рыцарей белой мечты»: духовная сеча. Моральный дух комбатантов в российской Гражданской войне (ноябрь 1917 - декабрь 1920 гг.): опыт компаративного анализа. Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2005. - 417 с.; Рыбников В. В. «Мы не рабы, рабы не мы».
Просветительная деятельность Советской власти в Красной армии в годы Гражданской войны в России (1918-1920 гг.): исторический опыт, уроки : монография / В. В. Рыбников, Н. Я. Елисеева. Самара, 2006. - 114 с.; Попова О. Н. Повышение культурного уровня красноармейцев в условиях Гражданской войны и перевода РККА на мирное положение (1918-1923 гг.) : историческое исследование. Самара, 2009. -250 с. и др.), а также и ряд защищенных диссертаций (Леонов А. И. Деятельность командования по правовому воспитанию военнослужащих Красной армии в Гражданской войне на юге России (ноябрь 1917 г. - ноябрь 1920 г.) : дис. ... канд. ист. наук. М., 2005. - 227 с.; Калашникова Е. Б. Идеологическая деятельность органов советской власти в войсках действующей армии (1918-1920 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. М., 2007. - 247 с.; Романова Н. В. Деятельность Реввоенсовета Республики (СССР) по организационному укреплению Красной армии в 1918-1923 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Архангельск, 2009. - 24 с. и др.)
5. Заметим, что это был исключительно сложный процесс. Л.Д. Троцкий писал в данной связи, что предстояло «смести начисто остатки старой армии и на ее месте строить под огнем новую, схемы которой нельзя было пока еще найти ни в одной книге» (Троцкий Л.Д. Моя жизнь. М., 2001. С. 343). Характерно, что в Декрете от 15 (28) января 1918 г. о создании Красной армии был юридически закреплен принцип ее добровольческого комплектования (Декреты Советской власти (ДСВ). М., 1957. Т. 1. С. 353). Здесь проявился революционный романтизм новой власти, от которого, однако, она скоро избавилась: в мае 1918 г. ВЦИК принял постановление «О переходе к всеобщей мобилизации рабочих и беднейших крестьян» (ДСВ. Т. II. М., 1959. Т. 2. С. 333-334).
6. Эта тема была популярной, главным образом, в советской историографии (Советские Вооруженные силы: история строительства. М., 1978. - 515 с.; Кораблев Ю. И. В. И. Ленин и защита завоеваний Великого Октября. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1979. - 544 с.). Имеются отдельные работы и в постсоветской историографии (Молодцыгин М. А. Красная Армия: рождение и становление. 1917-1920 гг. М., 1997. - 233 с.).
7. 1918 год характеризовался эскалацией братоубийственной Гражданской войны. Советская власть теряла поддержку населения на территориях, ей подконтрольных. Набирали политический вес партия левых эсеров - политические оппоненты РКП (б) и пока что союзники Советской власти. На III Всероссийском съезде Советов фракция партии левых эсеров составляла 16%, на IV съезде - 20%, а на V съезде - уже свыше 30% делегатов (Красная книга ВЧК. Т. 1. М. 1989. С. 185-186). 6 июля 1918 г. левые эсеры подняли антисоветский мятеж, который был подавлен. 10-11 июля 1918 г. в Симбирске поднял мятеж командующий Восточным фронтом Красной армии, левый эсер М.А. Муравьев. Мятеж также был подавлен. Однако выборы в местные Советы в июне-августе 1918 г. уменьшили в них число большевиков с 66 % до 44%, а численность правившей в стране компартии сократилась до 150 тыс. чел. (Спирин Л. Классы и партии в гражданской войне в России 1917-1920. М., 1968. С. 29, 174). Обстановку в стране в тот период образно охарактеризовал Л.Д. Троцкий в разговоре с германским послом В. Мирбахом: «Собственно, мы уже мертвы, но нет еще никого, кто мог бы нас похоронить» (Paquet A. Im Kommunisticshen Russland: briefe aus Moskau. Jens, 1919. S. 54). В сложившейся ситуации 5 сентября 1918 г. советской властью принимается постановление «О красном терроре». В нем было зафиксировано, что в сложившейся обстановке «обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью». Ставилась задача «обезопасить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях»; а также определялось, что «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры» [Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф.130. Оп. 2. Д. 2. Л. 241-242]. Советская власть, издав такой нормативно-правовой акт, узаконила выработанный правящей в стране компартией генеральный курс на выход из политического кризиса. Причем, появился уникальный прецедент: узаконивалось беззаконие, хотя объективность требует сказать, что советская власть в конце 1917 г. еще пыталась проявлять гуманность к своим врагам. Приведем в данной связи всем известный, но поучительный факт: генерал П.Н. Краснов после провала мятежа против большевистской партии, был отпущен после пленения под честное слово, данное им советской власти в том, что он никогда не будет выступать против нее. Но П.Н. Краснов, как известно, честное слово не сдержал (см.: Лутовинов И. С. Ликвидация мятежа Керенского - Краснова, М., 1965). В дальнейшем красный террор стал в определенной степени определять в политику РКП (б) и советской власти, в том числе и в формате партийно-политической работы в РККА. О таких мероприятиях политорганы РККА всех уровней регулярно докладывали в вышестоящие партийные и советские инстанции (Российский государственный военный архив (РГВА) Ф. 9. Оп.11. Д. 62. Л. 34, 46; Ф.100. Оп. 2. Д. 177. Л. 14 об.). Но политика красного террора, имевшая устойчивую тенденцию к увеличению масштабов, (Циркулярное секретное письмо о политике по отношению к казачеству: постановление
Оргбюро ЦК РКП (б) // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 177-178; Красный террор в годы гражданской войны: по материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков / под ред. Ю. Фельтишинского, Г. Чернявского. М., 2004; Красный террор глазами очевидцев / составл., предисл. С.В. Волкова. М, 2009; Мельгунов С. П. Красный террор в России. Берлин, 1923; Литвин А. А. Красный и белый террор в России 1918-1922 гг. 2-е изд. М., 2004 и др.) , вызывала недовольство и протест во многих слоях населения России. Количество врагов советской власти увеличивалось.
8. В военно-научной литературе понятие «моральный фактор в войне» определяется как специфическая совокупность моральных, политических и психологических элементов духовных сил народа и армии, выражающих осознанное отношение к войне, желание и готовность воевать за цели и задачи справедливой войны, способность и решимость вынести все ее самые тяжелые испытания, трудности, не утратив при этом веру и волю к борьбе и победе (Скирдо М.Н. Моральный фактор в Великой Отечественной войне. М., 1959; Ильин С.К. Моральный фактор в современных войнах. М., 1979; Волкогонов Д.А. В.И. Ленин о моральном факторе в войне. М., 1970; Шаваев А.Х. Методологические вопросы анализа и оценки морального фактора армии. М., 1997; Актуальные проблемы морально-психологического обеспечения военной безопасности страны и применения ВС, других войск, воинских формирований и органов РФ. Материалы военно-научной конференции. ГУВР ВС РФ, 23 марта 1999 г. М., 1999 и др.)
9. Понятие «моральный дух армии» тесно связано с понятием «моральный фактор в войне». Под моральным духом понимается состояние сознания личного состава армии, характеризующее духовную способность и готовность вооруженных сил к действиям в соответствии со своим предназначением и поставленными задачами в военное и мирное время (Актуальные проблемы укрепления морального духа социалистической армии. М., 1989; Воронов В.Н., Ипполитов Г.М. К вопросу о моральном духе в войне // Мир образования - образование в мире. 2014. № 4 (60). С.15-21 и др.)
10. Заметим, что для этого имелась благоприятная основа. История России - это история воюющей Державы. Российское государство формировалось и развивалось в условиях жесточайшего внешнего давления: за 265 лет, описанных в древнерусской «Повести временных лет», летописец лишь в один год как о великом чуде записал: «Мирно быть». По крайней мере, раз в столетие наша страна подвергалась опустошительному нашествию; на каждое столетие российской истории приходилось примерно 20 войн (Политология: учебник для слушателей и курсантов Воен. ун-та. М., 1998. С. 199; Актуальные вопросы российской военной истории: материалы XXII Всерос. заоч. науч. конф. / науч. ред. С. Н. Полторак. СПб., 2001. С. 8.). Получается, что каждое поколение россиян переживало свою войну. В таких условиях самодержавие считало проблему военного строительства в качестве априори актуальной, исходя из того, что укрепление вооруженных сил - надежный гарант государственного суверенитета. Патриотическая идея стала стержневой в ментальности россиян. Здесь можно отметить полное тождество между понятиями «патриотизм» и «выполнение воинского долга по защите Отечества». Российское воинство являлось самым патриотичным слоем общества, а патриотизм - душой русской армии (Духовное наследие российской армии: история и современность: материалы научно-практической конференции, 23 апр. 1998 г. М., 2000 и др.).
11. Они нашли отражение, к примеру, в выпущенном в 1911 г. «Солдатском букваре». Вот некоторые ключевые фразы из этого издания: «Без Бога ни до порога»; «Повинуйся законам - они доставят тебе спокойствие и безопасность»; «Жить - царю служить»; «Солдат никогда не обманет государя, всегда будет храбр и верен царю» (цит. по: Ким М.П. Коммунистическая партия - организатор культурной революции в СССР М., 1955. С. 17.)
12. Отметим, что на практике передовые офицеры дореволюционной армии пытались воспитывать у военнослужащих стремление к сознательному соблюдению норм воинской дисциплины. Например, это относится к командиру 17-го Архангелогородского полка Киевского военного округа полковнику А.И. Деникину (Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1990. С. 206-207; Ипполитов Г.М. Кто Вы, генерал А. И. Деникин?: монографическое исследование политической, военной и общественной деятельности А. И. Деникина в 1890-1947 гг. 2-е изд., перераб. Самара, 1999). Однако подобные командиры в начале XX в. в русской армии составляли меньшинство. По объективной оценке В.И. Ленина, офицерство было лишено тесной связи с солдатами и не пользовалось у них доверием (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 9. С. 155).
13. Для такой ситуации имелась объективная основа. Всероссийская перепись населения (1897 г.) показала, что из 126 млн населения страны насчитывалось всего 21% грамотных (Вестник воспитания. 1906. № 1. С. 39.). По официальным данным, приведенным В.И. Лениным, в 1908 г. в России на 1000 жителей приходилось 46,7 учащихся (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 126). В 1910 г. почти 1 млн детей не были зачислены в начальную школу по причине нехватки мест (Георгиева Т. С. Русская
культура: история и современность: учеб. пособие. М., 1998. С. 361). Исходя из подсчетов дореволюционных педагогов, в конце XIX в. была выявлена следующая картина: если строить по 3250 новых школ в год, то понадобилось бы примерно 250 (!) лет для того, чтобы охватить учебой всех детей школьного возраста (Вестник воспитания. 1906. № 1. С. 49).
14. Разумеется, такие оценки могли отбить у старой интеллигенции желание сотрудничать с советской властью, в том числе в деле борьбы с неграмотностью. Одно из подтверждений тому - дневниковые записки крупного отечественного историка Ю.В. Готье. Их анализ позволяет заключить, что и сам Ю.В. Готье, и многие его коллеги из профессуры и доцентуры царских вузов, относились весьма скептически к возможности плодотворного сотрудничества с советской властью в сфере народного образования (Готье Ю.В. Мои заметки. М., 1997.) Правда, имелись и исключения. Знаменитый российский историк Р.Ю. Виппер писал, что в царское время его избрали в Русское военно-историческое общество, но он не посещал его заседаний. Но, будучи избранным в 1919 г. в состав военно-исторической комиссии, Р.Ю. Виппер так увлекся ее работой, что «не пропускал ни одного заседания» (Виппер Р.Ю. Кризис исторической науки. Казань, 1921. С. 47.) Но здесь мы имеем дело, возможно, с тем исключением, которое подтверждает жесткость и обязательный характер правила.
15. Видимо, в данном контексте можно сослаться на авторитет Аристотеля: «Человек имеет в руках мощную интеллектуальную силу, которую он может употреблять в ту и другую сторону» (Аристотель. Политика. М., 1969. С.10.).
16. В декабре 1917 г. были изданы два декрета советской власти - «Об уравнении всех военнослужащих в правах» и «О выборном начале и организации власти в армии» (ДСВ. М., 1957. Т. 1. С. 242-243, 244-245). Ими юридически упразднялась и без того развалившаяся де-факто старая русская армия. И самое важное: уничтожался офицерский корпус, который был выведен из правового поля, в миг ставший ненужным новой власти, создавшей офицерам тяжелые условия существования. Офицеров и их семьи лишили, к примеру, всякого содержания, сделав это без какого-либо уведомления. А.П. Будберг, ставший видным деятелем Белого движения, вспоминал о том, как депутация офицерских жен целый день моталась по разным комиссарам с просьбой отменить запрещение выдавать денежное содержание их семьям. «Одна из представительниц, жена полковника Малютина, спросила помощника военного комиссара товарища Бриллианта, что же делать теперь офицерским женам, на что товарищ сквозь зубы процедил: «Можете выбирать между наймом в поломойки и поступлением в партию анархистов» (Будберг А. Дневник // Архив русской революции. Т.12. С. 68). Естественно, что сложившаяся ситуация производила тягостное впечатление даже на тех царских офицеров, которые поступили на службу в Красную армию, о чем вспоминал М. Д. Бонч-Бруевич, один первых в царском генералитете перешедший на сторону советской власти: «Человеку, одолевшему хотя бы азы военной науки, казалось ясным, что армия не может сосуществовать без авторитетных командиров, пользующихся нужной властью и несменяемых снизу. генералы и офицеры, да и сам я, несмотря на свой сознательный и добровольный переход на сторону большевиков, были подавлены. Не проходило и дня без неизбежных эксцессов. Заслуженные кровью погоны, с которыми не хотели расставаться иные боевые офицеры, не раз являлись поводом для солдатских самосудов» (Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам. Воспоминания. М., 1957. С. 227-228). Получается, что большевистская партия приступила к формированию армии нового типа, игнорируя главную ее составляющую - офицерский корпус. А ведь еще в свое время Ф. Энгельс сформулировал максиму, вытекающую из исторического опыта: «Армия, как организация, олицетворяется в офицерах и унтер-офицерах регулярной армии и прекращает свое существование с их потерей» (Энгельс Ф. Падение Меца // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Изд. 2-е. Т. 17. С. 154). Однако руководство партии большевиков, не перестававшие декларировать преданность марксизму, оставили без внимания это важное положение Ф. Энгельса. Более того, советская власть стала физически истреблять бывших офицеров. Так, командующий советским войсками в боевых действиях против Центральной Рады на Украине М.А. Муравьев (бывший подполковник армии царской России) отдал перед штурмом Киева 4 февраля 1918 г. приказ, в котором отмечал следующее: «Войскам обеих армий приказываю беспощадно уничтожить в Киеве всех офицеров и юнкеров, гайдамаков, монархистов и врагов революции» (Антонов-Овсеенко В.А. Записки о Гражданской войне. М., 1924. Т.1. С.154). Статистка гласит: из 476 расстрелянных (в порядке красного террора) в Петрограде 6 сентября 1918 г. 426 являлись офицерами (Петроградская правда. 1918. 6 сент.). К октябрю 1918 г. не менее 8 тыс. офицеров содержались в тюрьмах в качестве заложников по причине красного террора (Реввоенсовет Республики. М., 1991. С. 36). Следовательно, большевистское руководство, прервав силовым путем связь времен, проигнорировало исторический опыт военного строительства, накопленный в многовековой истории нашего Отечества до 1917 г. Ясно, что все это множило число
противников советской власти из числа офицеров старой армии. Это вскоре привело к серьезным последствиям. Когда в критической ситуации с 18 по 25 февраля 1918 г началось наступление войск кайзеровской Германии, нарушившей перемирие, в распоряжении Наркомвоена Советской России, по оценке его руководителей, не оказалось «никаких вооруженных сил для сопротивления врагу» (РГВА. Ф.1. Оп.1. Д. 446. Л.1). Начальник штаба Верховного Главнокомандующего М.Д. Бонч-Бруевич направлял в войска директивы, в которых от имени Верховного главнокомандующего ставил цель «всем отходящим частям одуматься и понять позор отступления...» (РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 78. Л. 33- 34). Но никто эти приказы не выполнял.
17. Этот декрет-воззвание» СНК издан в феврале 1918 г. в связи с начавшемся германским наступлением на фронте, написан Предсовнаркома В. И. Лениным, принят 21 февраля и опубликован 22 февраля 1918 г. (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 357).
18. В советских и партийных документах того времени их именовали «военспецами».
19. Видимо, комиссар 5-го Московского полка отразил в своем донесении то положение, что у рядовых красноармейцев было сильно выражено недоверие к бывшим царским офицерам, вливавшимся в ряды РККА. Контент-анализ опросных листов красноармейцев, попадавших в плен к белым (за единицу подсчета брался один абзац формализованного бланка опросного листа) показывает: у 73% пленных наблюдалось ярко выраженное недоверие к военспецам (РГВА. Ф. 40307. «Varia». Оп.1. Д. 353. Л. 176.). Так, в графе 20 опросного листа («Настроение войск, отношение солдат к командному составу») одного из пленных красноармейцев (фамилию прочитать не удалось, так как она написана карандашом и указан ответ: «Солдаты запуганы, кажется, что ихние командиры, бывшие офицеры, сумеют их сдать в плен» (РГВА. Ф.40307. «Varia». Оп. 1. Д. 353. Л. 56).
20. Л.Д. Троцкий 30 сентября 1918 г. издал такой приказ: «Предательские перебеги лиц командного состава в лагери неприятеля, хотя и реже, но происходят до настоящего дня. Этим чудовищным преступлениям нужно положить конец, не останавливаясь ни перед какими мерами. Перебежчики предают русских рабочих и крестьян англофранцузским и японо-американским грабителям и палачам. Пусть же перебежчики знают, что они одновременно предают и свои собственные семьи: отцов, матерей, сестер, братьев, жен и детей. Приказываю штабам всех армий Республики, а равно окружным комиссарам, представить по телеграфу члену Реввоенсовета Аралову списки всех перебежавших во вражеский стан лиц командного состава со всеми необходимыми сведениями об их семейном положении. На т. Аралова возлагаю принятие, по соглашению с соответственными учреждениями, необходимых мер по задержанию семейств перебежчиков и предателей» ( Троцкий Л. Д. Как вооружалась революция. Т. 1. Тысяча девятьсот восемнадцатый год. М. 1923. С. 151). Начальникам штабов военных округов было разослано следующее предписание: «По приказанию Председателя Революционного Военного Совета Республики тов. Троцкого требуется установление семейного положения командного состава бывших офицеров и чиновников и сохранение на ответственных постах только тех из них, семьи которых находятся в пределах Советской России, и сообщение каждому под личную расписку его измена повлечет арест семьи его и что, следовательно, он берет на себя, таким образом, ответственность за судьбу своей семьи. Все начальники обязываются всегда иметь адреса своих подчиненных бывших офицеров и чиновников и их семей» (РГВА. Ф. 40307. «Varia». Оп.1. Д. 353. Л. 1-76; Критский М. Красная армия на Южном фронте // Архив русской революции. Т. XVIII. С. 270-271).
21. О той значимости, которой Л.Д. Троцкий отводил репрессиям в Красной армии, красноречиво свидетельствуют некоторые телеграммы, отложившиеся в РГВА. В первой телеграмме на имя Ф. Раскольникова, посланной из РВСР в Казань, Л.Д. Троцкий потребовал «при сомнительных командирах поставьте твердых комиссаров с револьверами в руках. Поставьте начальников перед выбором: победа или смерть. Не спускать глаз с ненадежных командиров. За дезертирство лица командного состава комиссар отвечает головой...» (РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 11. Л. 229). Во второй телеграмме Л.Д. Троцкий доносил В.И. Ленину о причинах казанской катастрофы. Одна из причин Председателем РВСР была сформулирована следующим образом: «...Отсутствие револьверов создает на фронте невозможное положение. Поддерживать дисциплину, не имея револьверов, нет возможностей.Без револьверов воевать нельзя...» (Там же. Ф. 4. Оп. 14. Д. 7. Л.11). Заметим также, что и И.В. Сталин зарекомендовал себя в годы Гражданской войны как последовательный сторонник репрессий в деле укрепления воинской дисциплины в РККА. Он не останавливался перед расстрелом (собственно говоря, как и Л.Д. Троцкий) не только действительных врагов, но и перед уничтожением даже тех, кто лишь подозревался в связях с контрреволюцией. Так, И. В. Сталин арестовал и посадил в «плавучую тюрьму» почти весь штаб царицынского округа. Одна из барж этой «плавучей тюрьмы» при невыясненных обстоятельствах затонула. Не выяснила этого обстоятельства и специальная комиссия Высшего военного совета, направленная в Царицын для
расследования «баржевой» политики И.В. Сталина (Мунчаев Ш.М. Политическая история России: от становления самодержавия до падения Советской власти / Ш. М. Мунчаев, В. М. Устинов. М., 1999. С. 328-329).
22. Думается, что в свете приращения новизны в исследовании событий 1917-1920 гг. в России, появившегося в отечественной исторической науке, будет правильным полагать: свирепость лидера правившей в Советской России РКП (б) не всегда соответствовала всей сложности и противоречивости ситуации. Так, в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) сохранилась следующая записка В.И. Ленина: «.мириться с «Николкой» (церковный праздник. — В.В., Г.И., С.П.) глупо: надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать всех неявившихся на работу из-за "Николы"» (РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 12. Д. 12176. Л. 1). Все тот же курс на массовый красный террор, в ходе которых гибло множество ни в чем неповинных россиян.
23. За единицу подсчета брался один абзац публикации.
Список литературы и источников
1. Аралов С. И. Ленин вел нас к победе: Воспоминания. 2-е изд. М.: Политиздат, 1989. -176с. [Электронный ресурс] Военная литература [сайт] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/aralov_si/index.html (дата обращения: 12.11.2018).
2. Арзамаскин Ю. Н. Воинская дисциплина в Вооруженных Силах России (XVIII - XX вв.) / Ю. Н. Арзамаскин, Л. A. Бублик, В. Д. Петров. Учебное пособие. М.: ВУ, 2000 -130 с.
3. Военная история: Учебник / А.С. Киселев, А.С. Антокольский, Б.А. Божедомов и др. Под. ред. А.В. Виноградова. М.: ВУ, 1999. - 388 с.; Военная история: Учебник. 2-е изд., доп. и испр. / А.С. Киселев, Т.Л. Абашидзе, А.С. Антокольский и др. Под общ. ред. В.В. Паршина. М.: ВУ, 2003. - 544 с.; Военная история: Учебник для высших военно-учебных заведений Министерства обороны Российской Федерации / Б.А. Божедомов, Н.И. Бородин, Н.В. Васильева и др. М.: Воениздат, 2006. - 469 с. Сер. Библиотека офицера и др.
4. Военная история: / А.С. Киселев, Ю.Н. Арзамаскин, В.Б. Горячев и др. Под общ. ред. А.В. Маклачкова. М.: ВУ. 2016. - 700 с.
5. Военный энциклопедический словарь. М. Большая Российская энциклопедия / Рипол Классик, 2001. Т. 2. - 814 с.
6. Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 1999. - 383 с.
7. Георгиева Т. С. Русская культура: история и современность: учебное пособие. М.: Юрайт-М, 2001. - 572 с.
8. Городецкий Е. Н. Борьба народных масс за создание советской культуры (1917-1920 гг.). - Вопросы истории. 1954. № 4. С. 32-41.
9. Гречко А. А. Вооруженные силы Советского государства. М.: Воениздат, 1974. - 408 с.
10. Дегтярев Л. С. Политработа в Красной армии. М.; Л.: Госиздат, 1925. -133 с.
11. Декреты Советской власти. TI-III. М.: Госполитиздат, 1957-1964.
12. X лет Красной Армии: альбом диаграмм. М., 1928. - 90 с.
13. Директивы командования фронтов Красной Армии. Т. 4. М.: Воениздат, 1974. -728 с.
14. Драгомиров М. И. Избранные труды. Вопросы воспитания и обучения войск / Под ред. Л. Г. Бескровного. М.: Военное изд-во Мин. обороны СССР, 1956. - 686 с.
15. Ефремов В. Я. К вопросу о социальных условиях формирования личности армейских офицеров царской России в конце XIX - начале XX вв. / В. Я. Ефремов, Г. М. Ипполитов. - Клио: журн. для ученых. 1999. № 3. С. 56-64.
16. Известия ВЦИК. 1919. 21 окт.
17. Исторический архив. 1958. № 1. С. 36-51.
18. История военного искусства: учебник для военных академий Советских Вооруженных Сил. - М.: Воениздат, 1984 -535 с.
19. История советского крестьянства. 1917-1927. Т.1: Крестьянство в первое десятилетие Советской власти : 1917-1927. 1986. - 455 с.
20. Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республике Советов. 1917-1920 гг. М.: Наука, 1988. - 280 с.
21. Кавтарадзе А. Г. Военспец в революции. - Переписка на исторические темы: диалог ведет читатель. М: Политиздат, 1989. С.179-184.
22. Карпов Г. Г. О советской культуре и культурной революции в СССР М.: Госкультпросветиздат, 1954. - 244 с.
23. Кораблев Ю.И. Рождение Вооруженных сил Советского государства. М.: Знание, 1988. - 64 с.
24. Котков В. М. Культурно-просветительная деятельность государства в Русской армии (вторая половина XIX - начало ХХ в.) [Электронный ресурс] URL:http://www.pobeda.ru/jml/content/vieu/146/21/ (дата обращения: 09.11.2018).
25. Ленин В. И. Полное собрание сочинений: в 55 т. Изд. 5-е т. М.: Политиздат, 1967-1981.
26. Ленинский сборник. XXXVII. М.: Политиздат, 1970. - 460 с.
27. Луначарский А.В. Ленин и вопросы просвещения. - «Коммунист» (Н-Новгород), 1924. № 1. С. 112-124.
28. О долге и чести воинской в Российской армии: собрание материалов, документов и статей. М.: Воениздат, 1990. - 369 с.; Половецкий С.Д. Участие народных масс в войнах России: характерные черты и особенности. - Вестник Екатерининского института. 2012. № 2 (18). С.115-118.
29. Пайпс Р. Русская революция - Кн. 3. Россия под большевиками 1918-1924. М.: Изд. дом «Захаров», 2005. - 480 с.
30. По военному вопросу. - Восьмой съезд РКП (б). Москва. 18-23 марта 1919 г - Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1953. Ч. 1, 1898-1925. С. 435-437.
31. Рабоче-Крестьянская Красная Армия / сост. Д. Кин. [Б. м.], Высш. воен. ред. совет, 1922 [Электронный ресурс]. URL: http://www.rkka.rU/docs/real/rkka/main.htm#s5: (дата обращения: 09.11.2018).
32. Российский государственный военный архив (РГВА).
33. Советская военная энциклопедия Т.3. М.: Воениздат, 1977. - 670 с.
34. Троцкий Л. Д. Моя жизнь. М: Панорама, 1991.- 624 с.
References
1. Aralov S. I., 1989, Lenin vel nas k pobede: Vospominaniya. 2-ye izd. M.: Politizdat, 1989. -176s. [Elektronnyy resurs] Voyennaya literatura [sayt] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/aralov_si/index.html (data obrashcheniya: 12.11.2018).
2. Arzamaskin YU. N., 2000, Voinskaya distsiplina v Vooruzhennykh Silakh Rossii (XVIII - XX vv.) YU. N. Arzamaskin, L. A. Bublik, V. D. Petrov. Uchebnoye posobiye. M.: VU, 2000 -130 s.
3. Voyennaya istoriya: Uchebnik. A.S. Kiselev, A.S. Antokol'skiy, B.A. Bozhedomov i dr. Pod. red. A.V. Vinogradova. M.: VU, 1999. - 388 s.; Voyennaya istoriya: Uchebnik. 2-ye izd., dop. i ispr. A.S. Kiselev, T.L. Abashidze, A.S. Antokol'skiy i dr. Pod obshch. red. V.V. Parshina. M.: VU, 2003. - 544 s.; Voyennaya istoriya: Uchebnik dlya vysshikh voyenno-uchebnykh zavedeniy Ministerstva oborony Rossiyskoy Federatsii. B.A. Bozhedomov, N.I. Borodin, N.V. Vasil'yeva i dr. M.: Voyenizdat, 2006. - 469 s. Ser. Biblioteka ofitsera i dr.
4. Voyennaya istoriya: A.S. Kiselev, YU.N. Arzamaskin, V.B. Goryachev i dr. Pod obshch. red. A.V. Maklachkova. M.: VU. 2016. - 700 s.
5. Voyennyy entsiklopedicheskiy slovar'. M.: Bol'shaya Rossiyskaya entsiklopediya. Ripol Klassik, 2001. T. 2. - 814 s.
6. Volkov S.V., 1999, Tragediya russkogo ofitserstva. M., 1999. - 383 s.
7. Georgiyeva T. S., 2001, Russkaya kul'tura: istoriya i sovremennost': uchebnoye posobiye. M.: Yurayt-M, 2001. - 572 s.
8. Gorodetskiy Ye. N., 1954, Bor'ba narodnykh mass za sozdaniye sovetskoy kul'tury (19171920 gg.). - Voprosy istorii. 1954. № 4. S. 32-41.
9. Grechko A. A., 1974, Vooruzhennyye sily Sovetskogo gosudarstva. M.: Voyenizdat, 1974. -408 s.
10. Degtyarev L. S., 1925, Politrabota vKrasnoy armii. M.; L.: Gosizdat, 1925. -133 s.
11. Dekrety Sovetskoy vlasti. T.I-III. M.: Gospolitizdat, 1957-1964.
12. X let Krasnoy Armii: al'bom diagramm. M., 1928. - 90 s.
13. Direktivy komandovaniya frontov Krasnoy Armii. T. 4. M.: Voyenizdat, 1974. -728 s.
14. Dragomirov M. I., 1956, Izbrannyye trudy. Voprosy vospitaniya i obucheniya voysk. Pod red. L. G. Beskrovnogo. M.: Voyennoye izd-vo Min. oborony SSSR, 1956. - 686 s.
15. Yefremov V. YA., 1999, K voprosu o sotsial'nykh usloviyakh formirovaniya lichnosti armeyskikh ofitserov tsarskoy Rossii v kontse XIX - nachale XX vv. V. YA. Yefremov, G. M. Ippolitov. - Klio: zhurn. dlya uchenykh. 1999. № 3. S. 56-64.
16. Izvestiya VTSIK. 1919. 21 okt.
17. Istoricheskiy arkhiv. 1958. № 1. S. 36-51.
18. Istoriya voyennogo iskusstva: uchebnik dlya voyennykh akademiy Sovetskikh Vooruzhennykh Sil. - M.: Voyenizdat, 1984 -535 s.
19. Istoriya sovetskogo krest'yanstva. 1917-1927. T.1: Krest'yanstvo v pervoye desyatiletiye Sovetskoy vlasti : 1917-1927. 1986. - 455 s.
20. Kavtaradze A.G., 1988, Voyennyye spetsialisty na sluzhbe Respublike Sovetov. 1917-1920 gg. M.: Nauka, 1988. - 280 s.
21. Kavtaradze A. G., 1989, Voyenspets v revolyutsii. - Perepiska na istoricheskiye temy: dialog vedet chitatel'. M: Politizdat, 1989. S.179-184.
22. Karpov G. G., 1954, O sovetskoy kul'ture i kul'turnoy revolyutsii v SSSR M.: Goskul'tprosvetizdat, 1954. - 244 s.
23. Korablev YU.I., 1988, Rozhdeniye Vooruzhennykh sil Sovetskogo gosudarstva. M.: Znaniye, 1988. - 64 s.
24. Kotkov V. M. Kul'turno-prosvetitel'naya deyatel'nost' gosudarstva v Russkoy armii (vtoraya polovina XIX - nachalo XX v.) [Elektronnyy resurs] URL:http://www.pobeda.ru/jml/content/vieu/146/21/ (data obrashcheniya: 09.11.2018).
25. Lenin V. I., 1967-1981, Polnoye sobraniye sochineniy: v 55 t. Izd. 5-ye t. M.: Politizdat, 19671981.
26. Leninskiy sbornik. XXXVII. M.: Politizdat, 1970. - 460 s.
27. Lunacharskiy A.V., 1924, Lenin i voprosy prosveshcheniya. - «Kommunist» (N-Novgorod), 1924. № 1. S. 112-124.
28. O dolge i chesti voinskoy v Rossiyskoy armii: sobraniye materialov, dokumentov i statey. M.: Voyenizdat, 1990. - 369 s.; Polovetskiy S.D. Uchastiye narodnykh mass v voynakh Rossii: kharakternyye cherty i osobennosti. - Vestnik Yekaterininskogo instituta. 2012. № 2 (18). S.115-118.
29. Payps R., 2005, Russkaya revolyutsiya - Kn. 3. Rossiya pod bol'shevikami 1918-1924. M.: Izd. dom «Zakharov», 2005. - 480 s.
30. Po voyennomu voprosu. - Vos'moy s"yezd RKP (b). Moskva. 18-23 marta 1919 g. -Kommunisticheskaya partiya Sovetskogo Soyuza v rezolyutsiyakh i resheniyakh s"yezdov, konferentsiy i plenumov CK. M., 1953. CH. 1, 1898-1925. S. 435-437.
31. Raboche-Krest'yanskaya Krasnaya Armiya. sost. D. Kin. [B. m.], Vyssh. voyen. red. sovet, 1922 [Elektronnyy resurs]. URL: http://www.rkka.ru/docs/real/rkka/main.htm#s5: (data obrashcheniya: 09.11.2018).
32. Rossiyskiy gosudarstvennyy voyennyy arkhiv (RGVA).
33. Sovetskaya voyennaya entsiklopediya T.3. M.: Voyenizdat, 1977. - 670 s.
34. Trotskiy L. D., 1991, Moya zhizn'. M: Panorama, 1991- 624 s.
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2019. - № 1 (18)
О компании | Защита данных | Политика кукис | Карта сайта Выход | Изменить
© 2013 Наука. Общество. Оборона © 2013-2019 Кикнадзе В.Г, авторы материалов.
Сайт является средством массовой информации. 12+ Полное или частичное
воспроизведение материалов сайта безссылки/гиперссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного
законодательства. All rights reserved
