CC BY
122
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2013 История Выпуск 1 (21)
УДК 397
ИСТОКИ ХОЗЯЙСТВА ВОЛЖСКИХ ФИННОВ В ЭПОХИ БРОНЗЫ И РАННЕГО ЖЕЛЕЗА
В. С. Патрушев
Марийский государственный университет, 424000, Республика Марий Эл, г.Йошкар-Ола, пл. Ленина, д. 1 valpatr92@gmail.com
Рассмотрены истоки традиционного присваивающего и производящего хозяйства волжских финнов в эпоху бронзы и раннего железа по археологическим источникам, этнографическим данным. Основой традиционного хозяйства финно-угров Поволжья было сочетание сельского хозяйства, присваивающих отраслей и частного промысла и ремесла. О развитии охоты говорят остеологические данные. На памятниках эпохи бронзы и раннего железа обнаружены кости рыб, грузил от сетей, рыболовных крючков из бронзы, железа. Больших успехов финно-угры лесного Поволжья достигли в развитии производства металлических изделий, гончарства, в изготовлении деревянной посуды, плетении изделий из лыка, а также в текстильном производстве, в обработке кожи и кости.
Ключевые слова: хозяйство, волжские финны, истоки, эпоха бронзы, железный век , этнографические параллели.
Основой традиционного хозяйства финно-угров Поволжья было сочетание сельского хозяйства, присваивающих отраслей и частного промысла и ремесла. Истоки их традиционного хозяйства прослеживаются в глубокой древности. Традиционное хозяйство складывалось в течение длительного времени и достигло наибольшего развития в эпоху наивысшего расцвета финно-угорских народов - в IX - XI вв. В реконструкции древней экономики в силу живучести традиций большую роль играют этнографические источники.
Разные хозяйственные системы возникали в процессе получения продуктов питания. Уже в эпоху мезолита сложились основные навыки охоты и рыболовства. Собственно финно-угорские традиции ведения присваивающего хозяйства появляются скорее всеговс эпоху развитой бронзы и начале железного века, когда возникаюст этнические истоки волжских финнов.
О развитии охоты говорят остеологические данные. В основном это кости кабанов, лосей, медведей, бобров, зайцев, куниц и т.д. В начале эпохи железа, судя по материалам раскопок Мала-хайского поселения, в Марийском Поволжье основным объектом охоты были бурые медведи (57,8 % от общего числа особей диких животных). Зубы и кости медведей также встретились в могилах Старшего Ахмыловского и Акозинского могильников. Шейные или нагрудные украшения с подвесками из клыка медведя из этих памятников говорят об особой роли культа медведя в жизни финно-угров, они играли роль оберегов от злых сил. Участие ряженых в облике медведя и лося в магических обрядах изгнания злых духов отмечено в этнографической литературе [Попов, 1993, с. 59, 27, 150].
Приемы охоты на диких животных были самыми разными. Как отмечал Г.Ф. Миллер [Миллер, 1791, с.24], при ловле крупных зверей использовались ямы. В марийском фольклоре тоже говорится о ямах для зверей.
На памятниках эпохи бронзы и железа найдены шейные украшения из трубчатых костей птиц (I и II Полянские, Кумысский, II и III Маклашеевские, Старший Ахмыловский могильники). Судя по этнографическим данным, на птиц марийцы охотились «корзинками» [Сенников], привязанными к палке с тетивой. Такой способ являлтся весьма древним и наряду с деревянным «лучковым» капканом использовался для охоты на мелкого зверя [Крюкова, 1956, с. 32-33].
Для охоты у финно-угры широко применяли сети, силки [Белицер, 1958; Козлова, 1964; Крюкова, 1956, с. 35-36, 25]. Истоки подобной охоты также можно видеть в глубокой древности. Любопытные свидетельства использования ловушек из сетей можно обнаружить в композиции украшений глиняного сосуда из поздняковского поселения Добрынин остров [Бадер, Попова, 1987, рис.70, 2], где заяц изображен в окружении сетей.
Для охоты также использовались лук и стрелы. Наконечники стрел листовидной, треугольной или ромбической форм из кремня, кости, бронзы или железа обнаружены на памятниках при-
© В.С. Патрушев, 2013
казанской, поздняковской культур и населения с «текстильной» керамикой, на памятниках городецкой и дьяковской культур. Луки и стрелы использовались в различных религиозных обрядах марийцев (свадебные колчаны из лыка и кожи, стрелы у дружка жениха, стрельба из лука во время весеннего праздника пашни, упоминание лука и стрел во время молений в священных рощах) [Козлова, 1964; Крюкова, 1956, с. 34, 13, с. 125 и др.]. Широкое применение лука и стрел финно-уграми отмечено путешественниками и этнографами [Козлова, 1964; Крюкова, 1956, Олеарий, 1870, с. 406, 16, 24, 25 и др.].
Во время охоты могли использоваться также крупные железные ножи, кинжалы. Т.А. Крюкова [Крюкова, 1956, с. 35] как своеобразие охоты луговых марийцев на медведей отмечает весьма архаичный способ охоты с длинным обоюдоострым ножом. Двулезвийные цельножелезные или биметаллические кинжалы и крупные ножи происходят из Акозинского, Старшего Ахмыловского, Пустоморквашинского и Тетюшского могильников Поволжья VII - VI вв. до н.э. [Халиков, 1977], ряда памятников ананьинской культуры в Прикамье и городецких памятников.
Довольно скудно представлены археологические свидетельства занятия рыболовством. В археологических коллекциях из памятников эпохи бронзы и раннего железа имеется небольшое количество костей рыб, грузил от сетей, рыболовных крючков из бронзы, железа и кости. О древнейших традициях рыболовства и его популярности у финно-угров Поволжья говорят общие названия рыб и орудий рыболовства в финно-угорских языках, этнографические и фольклорные данные [Козлова, 1964; Крюкова, 1956; Третьяков,1951;Халиков,1969; Ariste,1955^;Маппіпєп,1932 и др.].
Существуют также свидетельства занятия бортничеством. Об этом говорит находка костяной лопаточки на Копаньском городище VII - VI вв. до н.э., близкие к которой использовались финно-уграми в более поздние времена [Патрушев, 1986]. Судя по общим названиям пчел, меда и орудий их добычи у многих финно-угорских народов, можно предположить о добыче меда диких пчел с древнейших времен Маппіпеп, 1932]. Железные пешни с вертикальной втулкой из волжских памятников начала эпохи железа весьма близки по форме и функциональным особенностям к наконечникам пешни, используемым в бортничестве для очищения дупла на дереве [Крюкова, 1956, с. 108, рис. 1]. О приемах бортничества финно-угров писали А. Хямяляйнен [Иашаїаіпеп, 1930], И. Маннинен [Маппіпеп, 1932], И.Н. Смирнов [Смирнов, 1889], Т.А. Крюкова [Крюкова, 1956], К.И.
Козлова [Козлова, 1964] и др. О древних традициях пчеловодства свидетельствует также использование меда, воска, прополиса в лечении больных и в языческих культах марийцев. Судя по этнографическим материалам, об изобилии меда просят марийцы в молитвах в священных рощах [Попов, 1993, с. 124].
В собирательстве использовались популярные у финно-угров в недавнем прошлом различные плетеные корзины, туески с деревянным дном [Смирнов, 1889, Крюкова, 1956, Иашаїаіпеп, 1930, Сепеев и др.]. В берестяных туесках с деревянным дном совершены частичные погребения голов в захоронениях Старшего Ахмыловского могильника [Патрушев, 1982].
В эпохи бронзы и железа в областях расселения финно-угров происходит ыозникновение комплексного хозяйства. С середины II тыс. до н. э. в лесной зоне у племен поздняковской и прика-занской культур ведущей отраслью хозяйства было домашнее животноводство [Краснов, 1977; Петренко, 1984]. На приказанских и поздняковских памятниках число особей домашних животных составляет 70,6 - 100 % от общего числа особей. У финно-угорского населения лесной зоны основными видами животных были крупный рогатый скот, лошади, свиньи.
Кроме мясного направления развития домашнего скотоводства исследователи отмечают и факты использования в пищу молока и продуктов его переработки. В эпоху поздней бронзы появляются археологические свидетельства использования молочных продуктов. Это определенные формы глиняных сосудов, в днищах и стенках которых есть сквозные отверстия. Их использование в более позднее время отмечено этнографами. Такие сосуды найдены на приказанских поселениях Карташиха I, Малые Отары II, Балымское, I Луговское [Халиков, 1969].
Интерес представляют формы животноводческого хозяйства и условия содержания домашних животных в древности. Выпас скота был вольный, подобно сохранившемуся до недавнего времени у марийцев [Крюкова, 1956, с. 25 и след.], удмуртов, чувашей [Никольский, 1919, с. 48-49], мордвы [Маппіпеп, 1932, с. 182], карел [Тароева, 1965, с. 25]. В более ранний период вольный выпас скота был распространен повсеместно у финно-угорских народов Поволжья и Прикамья [Козлова, 1964, с. 34].
Придомный характер домашнего животноводства в условиях лесной зоны предполагает содержание скота хотя бы в зимнее время в специальных помещениях. Одно из помещений подчеты-рехугольной формы без очагов длиной 16 и шириной 9 м, обнаруженное на приказанском поселении Карташиха I, как считали Н.Ф. Калинин и А.Х. Халиков [Халиков, 1955, с. 171-172], могли использовать в качестве загона для скота. Подобные холодные хлева из тонких жердей еще недавно финно-угорские народы Поволжья и Прикамья строили для зимовки скота [Козлова, 1964, с. 34]. Помещения в виде навесов, примыкающих к жилищу, были открыты Д.А. Крайновым на поселении Сахтыш [Гадзяцкая, Крайнов, 1965]. Интерес представляет одно из жилищ 3 поселения Сосновая Грива в Марийском Поволжье, в котором отмечено наличие загороженного десятью столбиками участка размерами 220-450 х 180-360 см с большим гумированным содержанием темного цвета [Lavento, Patrushev, 1996, с. 29-49].
Земледелие у финно-угров Поволжья, судя по археологическим данным, представлено в меньшей степени. Земледельческая отрасль хозяйства основывалось главным образом на возделывании злаков, хотя были известны бобовые растения и технические культуры: лен, конопля [Краснов, 1977, табл. 1]. Мягкая пшеница долгое время остается наиболее распространенным видом в лесной полосе.
Основными орудиями обработки почвы у древних земледельцев были деревянные палки для копания, палки с подножками для упора ноги, лопатообразные или острые палки для проведения борозд, а иногда острая палка для заготовки ямок для семян [Краснов, 1977, с. 22]. Подобные орудия не сохраняются. В лесной полосе России лишь на восточном склоне Урала отмечены находки «деревянных заступов» [Шмидт, 1935, с. 215], и костяного наконечника от палки-копалки на Ата-баевской I стоянке [Халиков, 1969]. Известны находки каменных мотыг из могильника Дикариха и ряда поселений Верхнего и Среднего Поволжья.
Урожай финно-угры могли убирать бронзовыми серпами и дуговидными железными ножами. Типы серпов эпохи бронзы характерны для срубной культуры. Т.Б.Попова [Попова, 1970, с. 22] упоминает о находках каменных серпов в Борисоглебских курганах, Коренецком могильнике и на стоянке Алеканово. Кроме того, исследователи предполагают возможно срывания колосьев руками, выдергивания их с корнями, срезания обычными, неспециализированными орудиями [Краснов, 1977, с. 65].
Для обмолота зерна использовались зернотерки, находки которых известны на многих памятниках [Попова, 1970, с. 222; Халиков, 1969, с. 354 и др.]. Зернотерка обычно состояла из двух камней: нижнего, куда насыпалось зерно и верхнего - куранта, или терочника, которым зерно растирали. Как на приказанских, так и на поздняковских памятниках зернотерок немного, что говорит о незначительном уровне развития земледелия.
Больших успехов финно-угры лесного Поволжья достигли в развитии производства металлических изделий, гончарства, изготовлении деревянной посуды, плетении изделий из лыка, а также в текстильном производстве, в обработке кожи и кости.
Хозяйство финно-угров лесного Поволжья с древнейших времен до недавнего прошлого являлось образцом умелого сочетания различных видов и бережного отношения к природе. Именно подобное комплексное хозяйство породило своеобразную материальную культуру и религию в виде марийского язычества.
Библиографический список
Бадер О.Н., Попова Т.Б. Поздняковская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987.
Белицер В.Н. Очерки по этнографии народов коми // Тр. ин-та этнографии. Нов. сер. М., 1958. Т. 45. Гадзяцкая О. С., Крайнов Д.А. Новые исследования неолитических памятников Верхнего Поволжья // Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР. М., 1965. Вып. 100.
Козлова К.И. Этнография народов Поволжья. М., 1964.
Краснов Ю.А. Раннее земледелие и животноводство в лесной полосе Восточной Европы // Матер. и ис-след. по археологии СССР. М., 1977. № 174.
Крюкова Т.А. Материальная культура марийцев в XIX в. Йошкар-Ола, 1956.
Миллер Г. Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов. СПб., 1791.
Никольский Н.В. Краткий конспект по этнографии чуваш. Казань, 1919.
Олеарий А. Подробное описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1639 годах. М., 1870.
Патрушев В.С. Начало эпохи раннего железа в марийском крае: учеб. пос. Йошкар-Ола, 1986.
Патрушев В.С., Халиков А.Х. Волжские ананьинцы. М., 1982.
Петренко А.Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Приуралья. М., 1984. Попов Н.С. Марийский народный праздник «Кугече» // Полевые матер. Марийской этногр. экспедиции 80-х гг. Археология и этнография марийского края. Йошкар-Ола, 1993. Вып. 22.
Попова Т.Б. Племена поздняковской культуры // Окский бассейн в эпоху камня и бронзы. М., 1970. Сенников В. Черемисская ловля рыбы и тетеревей корзинками // Экон. зап. М., 1861. Т. 20.
Смирнов И.Н. Черемисы. Казань, 1889.
Тароева Р.Ф. Материальная культура карел. М., 1965.
Третьяков П.Н. Сельское хозяйство и промыслы // История культуры Древней Руси. М.; Л., 1951. Т. 1. Халиков А.Х. История населения Казанского Поволжья в эпоху бронзы: дисс. ...канд. ист. наук. Казань, 1955.
Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. М., 1969.
Халиков А.Х. Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII - VI вв. до н.э.). М., 1977.
Шмидт А.В. К вопросу о земледелии в восточно-уральском родовом обществе // Изв. Гос. академии истории матер. культуры. М., 1935. № 106.
Ariste P. Vaanimast laanemerlaste pallundusest hoeleliste andmete pohjal // Gartu kiikliku ulikooli toimetised. Tartu, 1955. B. 38.
Hamalainen A. Die landvirschaft der wiesentscheremissen // JSFOv. Helsinki, 1930.
Manninen J. Die finnisch-ugrischen Volker. Leipzig, 1932.
Lavento M., Patrushev V. Sosnovaya Griva 3 - a dwelling site complex in the Mari Republic, in the Middle Volga region // Fennoscandia archaeologica XIII. Helsinki, 1996.
Sebeok T.A., Ingemann F.J. Studies in Cheremis: The Supernatural. New York, 1956.
Дата поступления рукописи в редакцию 04.03.2013
THE ROOTS OF THE VOLGA FINNS’ ECONOMY IN THE BRONZE AGE AND THE IRON AGE
V.S. Patrushev
Mari State University, Lenina ave., 1, 424000, Yoshkar-Ola, Republic of Mari El, Russia valpatr92@gmail.com
This paper addresses the problem of the traditional food-gathering and food-producing Volga Finns economy at the Bronze Age and Iron Age by the archaeological sources, including parallels between the archaeological and ethnographic sources.
Key words: ancient economy, the Volga Finns, origins, Bronze Age, Iron Age, ethnographic parallels.
References
Bader O.N., Popova T.B. Pozdnyakovskaya kul'tura // Epokha bronzy lesnoy polosy SSSR. M., 1987.
Belitser V.N. Ocherki po etnografii narodov komi // Tr. in-ta etnografii. Nov. ser. M., 1958. T. 45.
Gadzyatskaya O.S., Kraynov D.A. Novye issledovaniya neoliticheskikh pamyatnikov Verkhnego Povolzhya // Kratkie soobshcheniya In-ta arkheologii AN SSSR. M., 1965. Vyp. 100.
Kozlova K.I. Etnografiya narodov Povolzh'ya. M., 1964.
Krasnov Yu.A. Rannee zemledelie i zhivotnovodstvo v lesnoy polose Vostochnoy Evropy // Mater. i issled. po arkheologii SSSR. M., 1977. № 174.
Kryukova T.A. Material'naya kul'tura mariytsev v XIX v. Yoshkar-Ola, 1956.
Miller G.F. Opisanie zhivushchikh v Kazanskoy gubernii yazycheskikh narodov. SPb., 1791.
Nikol’skiyN.V. Kratkiy konspekt po etnografii chuvash. Kazan', 1919.
Oleariy A. Podrobnoe opisanie puteshestviya Golshtinskogo posol'stva v Moskoviyu i Persiyu v 1633, 1636 i 1639 godakh. M., 1870.
Patrushev V.S. Nachalo epokhi rannego zheleza v mariyskom krae: ucheb. pos. Yoshkar-Ola, 1986.
Patrushev V.S., KhalikovA.Kh. Volzhskie anan'intsy. M., 1982.
Petrenko A.G. Drevnee i srednevekovoe zhivotnovodstvo Srednego Povolzh'ya i Priural'ya. M., 1984.
Popov N.S. Mariyskiy narodnyy prazdnik «Kugeche» // Polevye mater. Mariyskoy etnogr. ekspeditsii 80-kh gg. Ark-heologiya i etnografiya mariyskogo kraya. Yoshkar-Ola, 1993. Vyp. 22.
Popova T.B. Plemena pozdnyakovskoy kul'tury // Okskiy basseyn v epokhu kamnya i bronzy. M., 1970.
Sennikov V. Cheremisskaya lovlya ryby i teterevey korzinkami // Ekon. zap. M., 1861. T. 20.
Smirnov I.N. Cheremisy. Kazan', 1889.
TaroevaR.F. Material'naya kul'tura karel. M., 1965.
Tret’yakov P.N. Sel'skoe khozyaystvo i promysly II Istoriya kul'tury Drevney Rusi. M.; L., 1951. T. 1.
KhalikovA.Kh. Istoriya naseleniya Kazanskogo Povolzh'ya v epokhu bronzy: diss. ...kand. ist. nauk. Kazan', 1955. Khalikov A.Kh. Drevnyaya istoriya Srednego Povolzh'ya. M., 1969.
Khalikov A.Kh. Volgo-Kam'e v nachale epokhi rannego zheleza (VIII - VI vv. do n.e.). M., 1977.
ShmidtA.V. K voprosu o zemledelii v vostochno-ural'skom rodovom obshchestve II Izv. Gos. akademii istorii mater. kul'tury. M., 1935. № 106.
Ariste P. Vaanimast laanemerlaste pallundusest hoeleliste andmete pohjal II Gartu kiikliku ulikooli toimetised. Tartu, 1955. B. 38.
Hamalainen A. Die landvirschaft der wiesentscheremissen II JSFOv. Helsinki, 1930.
Manninen J. Die finnisch-ugrischen Volker. Leipzig, 1932.
Lavento M., Patrushev V. Sosnovaya Griva 3 - a dwelling site complex in the Mari Republic, in the Middle Volga region II Fennoscandia archaeologica XIII. Helsinki, 1996.
Sebeok T.A., Ingemann F.J. Studies in Cheremis: The Supernatural. New York, 1956.
