CC BY
152
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
УДК 341.24 Алексей СИНДЕЕВ
ИСТОКИ ЕВРОПЕЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: ГААГСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 1899 Г.
Аннотация. В статье рассматривается подготовка, ход и результаты Гаагской конференции мира 1899 г. Особое внимание уделено историко-правовым аспектам подписанных документов, в первую очередь Соглашению о мирном решении международных споров, выработанному на третьей комиссии. Гаагская конференция мира 1899 г. зафиксировала обязательства участников продолжить в дальнейшем диалог по всему комплексу, обсуждаемых на ней вопросов. Существенным с точки зрения развития международного права и его принципов стало закрепление средств мирного урегулирования и создание Постоянного третейского суда. На Гаагской конференции были признаны необходимость наличия согласованных правовых стандартов в международных отношениях и обязанность развивать уже имеющиеся нормы и факультативные средства. Автор отмечает, что общественное европейское движение борцов за мир того времени продемонстрировало свою зрелость.
Ключевые слова: Гаагская конференция мира, европейская безопасность, мирное урегулирование споров, международное право, международный третейский суд.
Международные конференции проводятся давно, но не все они играют важную роль в построении европейской безопасности. Успех, пусть и не столь очевидный для современников, становился реальностью только тогда, когда государства действовали сообща. Первая Гаагская конференция мира 1899 г., созванная по инициативе России, остаётся одним из таких примеров успешного сотрудничества, а приближающийся юбилей Второй Гаагской конференции (1907 г.) позволяет ещё раз внимательно проанализировать истоки европейской безопасности, их роль и, возможно, актуальность при решении теперешних проблем становления нового миропорядка.
Созыв конференции
12 марта 1898 г. на докладе у Николая II военный министр России А.Н. Куропат-кин высказал идею о возможном десятилетнем соглашении с Австро-Венгрией относительно взаимного отказа обеих стран от принятия на вооружение "полевых скоростных пушек" [Рыбачёнок, 2005: 17-97]. После одобрения царём первоначального замысла началась обычная вялотекущая бюрократическая процедура, включавшая в себя согласование с МИД и с его главой графом М.Н. Муравьевым, другими заинтересованными ведомствами и лицами. В результате замысел заметно видоизменился,
© Синдеев Алексей Александрович - доктор исторических наук, профессор РАН, главный научный сотрудник Института Европы РАН, профессор кафедры зарубежного ре-гионоведения и международного сотрудничества РАНХиГС при Президенте РФ. Адрес: 125009, Россия, Москва, ул. Моховая. д. 11, стр. 3. E-mail: a_sin74@mail.ru DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope42016130140
а 5 июля пришло время обсудить содержание предлагаемого российской стороной документа и время его обнародования. Опасение, что обращение германского императора Вильгельма II к рейхстагу о дополнительном финансировании армии вызовет в первую очередь в европейских столицах необратимый процесс роста военных расходов, послужило дополнительным стимулом завершить подготовку документа.
24 августа 1898 г. министр иностранных дел Российской империи граф Муравьев через дипломатические представительства стран, аккредитованных при дворе в Санкт-Петербурге, направил письмо, в котором писал: "Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений является... целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств" [Рыбачёнок, 2005: 288]. По его мнению, для решения практических вопросов было необходимо провести конференцию заинтересованных государств, то есть вынести столь важные вопросы на международное обсуждение. Очевидно, что сокращение вооружений хотя и стало бы желаемым результатом, но его вероятность уже тогда оценивалась скептически. Отказ приглашённых стран от участия в конференции был практически невозможен ещё и потому, что в посланном письме указывалось на усилия, предпринимаемые суверенными государствами для укрепления мира. К ним были отнесены, как ни странно, создание "могучих союзов", то есть коалиций, и рост военных расходов. В то же время подчёркивалась нецелесообразность выделения излишних финансовых средств на вооружение. Успешность национального развития зависела от сбалансирования экономического роста и процесса вооружения. В случае дисбаланса последний переставал играть свою так называемую сдерживающую, "миротворческую" функцию и начинал представлять угрозу для поддержания мира.
Однако официальная реакция была очень настороженной; имели место опасения, что Россия в связи с собственными интересами и финансовыми трудностями пытается ограничить программы вооружений других крупных держав. Баронесса Берта фон Зуттнер в дневнике записала по этому поводу: "Со стороны народов не последовало того энтузиазма, на который мог рассчитывать автор документа. Как?! Он призывает правителей снизить бремя расходов, которое и без того давит на плечи народов, и предлагает приняться за поиск средств не допустить бедствия, угрожающего всему миру. И каков ответ на это? Массы, к которым обращался российский император, остались равнодушными. И хотя война, грозящая разразиться между Францией и Англией, казалась предотвращённой, приготовления обеими сторонами были продолжены. Германский же император, возвратившийся из поездки в Иерусалим, немедля принялся за то, чтобы увеличить свою армию на 26 тыс. человек" [здесь и далее по дневнику: 8ийпег, 1909: 8. 425-440]. Но несмотря на это, отказаться от конференции страны не могли; тогда стал бы очевиден их дез-интерес к мирному разрешению споров.
Пацифистская общественность, воодушевлённая предложением российского царя, активно принялась за акции во всей Европе в поддержку идеи проведения конференции. И вновь обратимся к дневнику фон Зуттнер: "В январе 1899 г. мой муж и я отправились в Берлин, чтобы агитировать за так называемый крестовый поход или организовать мероприятие в поддержку предстоящей конференции. Наш первый визит был адресован российскому послу Остен-Сакену1. Странно, но мы не нашли в
1 Речь идёт о Николае Дмитриевиче Остен-Сакене (1831-1912), о после в Берлине с 1895 по 1912 г. Его отец пожалован графским титулом в период Крымской войны за мужество, проявленное при обороне Севастополя. Сам Н.Д. Остен-Сакен был награждён в 1910 г. орденом Св. апостола Андрея Первозванного, высшим орденом Российской империи. Супруга Николая Дмитриевича - княгиня Мария Ильинична Долгорукова.
нём энтузиаста в отношении дела, начатого Его Императорским Величеством; его супруга также была настроена скептически. Я обратилась к лучшим представителям берлинских политических и научных кругов, пригласив их на обсуждение. Многие из приглашённых последовали моему призыву, и после очень интересной дискуссии был создан комитет содействия общественным мероприятиям в поддержку конференции... Наш салон постоянно полон посетителей, а с раннего утра журналистов. Сегодня среди прочих были редакторы Frankfurter Zeitung, Echo de Paris и Black and White". Не стоит забывать, что пацифизм был довольно популярен среди видных представителей европейской аристократии, дипломатов, интеллектуальной элиты того времени. Борцы за мир получали аудиенции даже у первых лиц государств. К примеру, баронесса фон Зуттнер была вхожа в лучшие салоны всей Европы.
31 января 1899 г. фон Зуттнер получила письмо от лидера германской социал-демократии А. Бебеля: "Социал-демократия с симпатией относится к идеям, лежащим в основе манифеста, - значилось в нём. - Она была до сих пор единственной партией в рейхстаге, которая выступала против развития милитаризма в практически тех же выражениях, что и российский император" [Suttner, 1909: S. 429-430], но поддерживать конференцию А. Бебель отказался, так как она не в достаточной мере реализовала идею братства народов.
Между тем в записке от 24 октября 1898 г. видный юрист-международник профессор Ф.Ф. Мартенс, входивший в состав российской делегации в Гааге, назвал три средства мирного урегулирования споров, на которых имело смысл сосредоточиться на конференции: так называемые добрые услуги; посредничество и третейский суд. Стороны, по его мнению, должны перед вступлением в вооружённый конфликт попытаться воспользоваться одним из названных средств [Рыбачёнок, 2005: 290-295]. 30 декабря 1898 г. по старому или 11 января 1899 г. по новому стилю последовало второе официальное обращение графа Муравьева, отправленное по прежнему каналу. В нём были детализированы цели конференции, на которой предлагалось разработать способы сокращения роста военных расходов ("без замедления изыскать средства, способные положить предел дальнейшему развитию сухопутных и морских вооружений...") и процедуры мирного урегулирования конфликтов ("подготовить почву для обсуждения вопросов, касающихся возможного предупреждения вооружённых столкновений мирными средствами, коими может располагать международная дипломатия"), определить перечень основных вопросов. Российская сторона выносила на обсуждение коллег следующий каталог подобных вопросов: "1. Соглашение, определяющее на известный срок сохранение настоящего состава сухопутных и морских вооружённых сил и бюджетов на военные надобности; предварительное изучение средств, при помощи коих могло бы в будущем осуществиться даже сокращение означенных вооружённых сил и бюджетов. 2. Запрещение вводить в употребление в армиях и во флоте какое бы то ни было новое огнестрельное оружие и новые взрывчатые вещества, а также порох, более сильнодействующий принятого в настоящее время как для ружейных, так и для орудийных снарядов. 3. Ограничение употребления в полевой войне разрушительных взрывчатых составов, уже существующих, а также запрещение пользоваться метательными снарядами с воздушных шаров или иным подобным образом. 4. Запрещение употреблять в морских войнах подводные миноностные лодки или иные для разрушения того же свойства; обязательство не строить военных судов с таранами. 5. Применение к морским войнам постановлений Женевской конвенции 1864 г. на основании дополнительных к ней постановлений 1868 г. 6. Признание на таких же основаниях нейтральности судов и шлюпок, коим будет поручено спасение утопающих во время или после морских сражений. 7. Пересмотр декларации о законах
и обычаях войны, выработанной в 1874 г. на конференции в Брюсселе и до сего времени не ратифицированной. 8. Принятие начала применения добрых услуг, посредничества и добровольного третейского разбирательства в подходящих случаях, с целью предотвращения вооружённых между государствами столкновений; соглашение о способе применения этих средств и установление однообразной практики в их применении" [Рыбачёнок, 2005: 300-301]. В документе специально указывалось на факультативность вносимых предложений: "императорское правительство отнюдь не имело намерения предложить в окончательной форме программу предстоящих работ конференции", так как "забота о полном и всестороннем освещении поставленной задачи будет лежать на всех участниках конференции...".
Широкая повестка дня заставила ряд наблюдателей усомниться в реалистичности её выполнения, а представителей пацифистского движения сожалеть об отсутствии конкретного упоминания процесса разоружения. Россия намеревалась исключить все вопросы, касающиеся политических отношений между государствами, и сконцентрировать усилия участников на решении реалистичных проблем - таких, к примеру, как развитие международного права, в том числе гуманитарного. Приведу в этой связи цитату из дневника фон Зуттнер: "Даже в прессе появилось множество голосов, что единственное разумное и позитивное, что можно было бы добиться на конференции, находится в области изменения законов ведения войны и связанного с этим Красного Креста. В решении данных вопросов смогли и захотели участвовать те, кто не является противником войны и милитаризма. Из-за необходимости учёта их интересов были включены соответствующие шесть пунктов. За Красный Крест на конференции особенно ратовал знаменитый военный хирург профессор Эсмарх, шурин германской императрицы". Николай II отреагировал крайне негативно, когда его в очередной раз похвалили за инициативу организации конференции по разоружению. Требование разоружения - это, по словам царя, - ускорение катастрофы, которую Российская империя собиралась как раз предотвратить [Меигег, 1905: 12].
Надежды на успех конференции были достаточно сдержанными и со стороны России. 5 мая 1899 г. датируется секретная инструкция российкому уполномоченному Е.Е. Стаалю. В ней содержалось требование изъять вопрос о подводных лодках, а "сохранение настоящего состава вооружённых сил и рода вооружения, хотя бы на пять лет" оценивалось бы уже в качестве "важн[ого] успех[а]". Рекомендовалось в случае необходимости согласиться с переносом рассмотрения пп. 5-7 на особые международные совещания с обоснованием "требуются сложные подготовительные работы". П. 8 назывался исключительно вопросом МИД. При этом процедура третейского суда могла применяться только к правовым вопросам, а главное значение посредничества состояло в "освещени[и] в глазах спорящих сторон политического положения и предупреждени[и] их о том, что их ожидает после войны...", так как и после войны "голос великих держав имел бы всегда преимущество перед второстепенными". Выслушать мнение нейтральных государств с учётом их влияния на международной арене было бы чрезвычайно полезным для сторон конфликта до начала военных действий. Новым в контексте российских предложений о средствах мирного урегулирования конфликтов стали международные следственные комиссии. Они были призваны решать "разногласия заинтересованных правительств относительно обстоятельств (выдено мною. - А.С.), первоначально вызвавших столкновение", потому что "[у]же один обмен мнений по оным между участниками конференции... послужит к всестороннему... выяснению" спорных вопросов. "Россия готова будет с охотою к сему приступить, - читаем в инструкциях, - сильная сознанием, что её монарху принадлежало первое слово в этом столь тес-
но связанном с преуспеванием и мирным развитием всего человечества" [Рыбачё-нок, 2005: 344-352].
Именно Россия предложила в качестве места проведения конференции относительно небольшие Нидерланды. В общей сложности 26 государств выразили согласие принять участие в работе конференции и направили 138 делегатов. К государствам-участникам наряду с Российской империей и Нидерландами относились Ав-стро-Венгерия, Бельгия, Болгария, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Китай, Италия, Испания, Люксембург, Мексика, Персия, Португалия, Румыния, Сербия, Сиам, США, Турция, Франция, Швеция-Норвегия, Швейцария, Япония. Интересы Черногории представляла Россия. Из-за протестов Италии Папа римский не получил приглашения, но 7 мая 1899 г. королева Нидерландов Вильгельмина обратилась к нему со специальным письмом, в котором она следующим образом по-своему сформулировала цель предстоящей конференции: "уменьшить тягостные военные расходы, добиться, по-возможности, недопущения войн или смягчения их последствий" [Meurer, 1905: 13]. Бразилия, получив приглашение, отказалась от направления делегатов, указав на проведенное ею сокращение армии и продажу военных судов, а фактически в знак солидарности с другими неприглашенными странами Латинской Америки. Неприглашение Чили объяснялось утверждением США, что эта страна не приняла деятельного участия в Панамериканской конференции 1890 г.1 Турецкий султан попытался исключить Болгарию как частично суверенное государство, что не позволила сделать Россия. Болгария смогла участвовать в обсуждении, последующем голосовании и провела ратификацию подписанных соглашений. Кстати, на одном из заседаний уполномоченный Италии граф Нигра заметил: на конференции "нет больших и малых государств, здесь присутствуют уполномоченные правительств, которые являются полностью равными друг к другу" [Meurer, 1905: 19], что, конечно, не соответствовало действительности.
Для заседаний Нидерланды выбрали замок XVII в. (Huis ten Bosch). В зале заседаний национальные делегации размещались за небольшими столиками и могли свободно передвигаться по залу, что и сейчас является необычным в переговорном процессе. Не случайно Гаагскую конференцию 1899 г. современники сравнивали с парламентом.
Кроме того, делегаты воспользовались распахнувшими свои гостеприимные двери салонами Гааги. Один из таких салонов организовала баронесса фон Зуттнер, которая записала в дневнике: "Мы - кучка старых борцов за мир, без миссии и без поручения с чьей-либо стороны, соединившаяся в Гааге во время конференции... Мы хотим установить личные контакты с делегатами... Мы хотим обменяться впечатлениями, по крайней мере, побыть в соседней комнате, когда на свет появится Спаситель, кодифицированный мир" [Meurer, 1905: 25]. Следует напомнить, что гаагские салоны того времени представляли собой, по мнению многих участников конференции, место проведения так называемого параллельного конгресса: можно было продолжить обсуждение в неофициальной обстановке, попытаться - подчас более удачно - решить спорные вопросы.
Гаагская конференция мира прошла с 18 мая по 29 июля 1899 г. На её открытии присутствовали 15 журналистов. Внимание прессы было необходимым, так как конференция началась на фоне завершившейся испано-американской войны, а внимание публики во Франции было отдано афере Дрейфуса.
1 Имеется ввиду Первая Панамериканская конференция (2 октября 1889 - 19 апреля 1890 г.). Делегация Чили отказалась, в частности, признавать обязательное обращение к третейскому суду, создание которого обсуждалось на конференции, а также не принимала участия в голосовании.
Работа конференции и основные результаты
18 мая, в день рождения Николая II, на первом тридцатиминутном заседании был избран председатель, им стал посол России в Лондоне фон Стааль, который 20 мая представил программу председательства. Интересно, что ряд тезисов его выступления звучит актуально и сегодня. "Мы видим, - сказал фон Стааль, - что между нациями существует общность материальных и нравственных интересов, которые постоянно скрепляют узы, связывающие отдельные части великой человеческой семьи... Если б даже какая-нибудь нация и пожелала остаться изолированною, то это оказалось бы ей не по силам". Он не отрицал экономического соперничества между государствами на принципах "справедливости и ... братства народов" и призвал добиться на конференции "ощутимого результата" [Рыбачёнок, 2005: 360-362]. Интересно, что, по его мнению, именно мидовский п. 8 составлял "действительное содержание" всей конференции. На это обратили внимание делегаты, о чём они не преминули проинформировать соответствующие правительства.
Для обсуждения проблемного комплекса, предложенного российской стороной, были образованы три комиссии: первая занималась пп. 1-4, представленными в де-кабрьско-январском письме графа Муравьева, вторая - пп. 5-7, а третья - п. 8. В комиссиях и в подкомиссиях, созданных для проработки деталей того или иного вопроса, у каждого государства имелся один голос. Принцип неразглашения результатов обсуждений фактически не соблюдался: некоторые проекты сначала появлялись в прессе, а потом вносились делегациями в официальном порядке.
Подробно освещать ход всего переговорного процесса вряд ли имеет смысл, поэтому приведу цитату из малоизвестного швейцарского документа. Представителей Швейцарии отличала сдержанность оценок, желание сохранить нейтральный статус страны и в то же время по мере возможности не изолироваться от участия в мировых и европейских событиях. Относительно подготовленных по итогам конференции документов отмечалось следующее: "Согласно сообщения делегации получается, что речь не идёт о том, чтобы до завершения конференции подписывать какие-то соглашения и заявления. Планируется ограничиться подписанием заключительного протокола, который... весьма необязателен для правительств, и в котором констатируется, что конференция решила направить следующие пункты уполномоченным для подписания и правительствам для одобрения: I. Соглашение о мирном урегулировании международных споров1; II. Соглашение об обычаях ведения сухопутной войны2; III. Соглашение о применении основ Женевской конвенции 1864 г. в морской войне3; IV. Три заявления, по которым должны быть запрещены: 1) сбрасывание снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных схожих способов; 2) использование снарядов, имеющих единственное назначение в распространении удушающих или вредоносных газов; 3) применение пуль, которые легко разворачиваются и сплющиваются в человеческом теле; V. А также следующее единогласно принятое решение: конференция придерживается мнения, что ограничение военных расходов, которые в настоящее время тяготеют над миром, является чрезвычайно желаемым для содействия материальному и моральному благу человечества; VI. Наконец, следующие шесть пожеланий...: 1) с учётом ини-
1 В российском варианте - Конвеция о мирном решении международных столкновений.
2 В российском варианте - Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны [Heinegg, 1998].
3 В российском варианте - Конвенция о применении к морской войне начал Женевской конвенции 22 августа 1864 г.
циированных швейцарским бундестратом шагов конференция выражает пожелание провести в течение короткого срока специальную конференцию с целью проверки Женевской конвенции; 2) конференция выражает пожелание, что вопрос прав и обязанностей нейтральных государств (то есть тех государств, кто непосредственно не участвовал в вооружённом конфликте. - А.С.) будет включён в программу следующей конференции. К этому пункту следует заметить, что швейцарская делегация воздержалась при голосовании... В первом проекте заключительного протокола дело представлялось так, как будто сформулированные здесь пожелания были единогласно приняты... 3) Конференция выражает пожелание, чтобы модель и калибр винтовок и морских артиллерийских орудий касательно вопросов, уже обсужденных на конференции, стали бы предметом изучения правительств с целью прийти к единому решению на последующей конференции; 4) конференция выражает пожелание, чтобы правительства с учётом сделанных на конференции предложений, проверили бы вопрос, возможно ли соглашение об ограничении сухопутных и морских вооружённых сил, а также военных бюджетов; 5) конференция желала бы, чтобы предложение о защите частной собственности во время войны на море было бы передано на проверку последующей конференции; 6) подобное пожелание, как и в п. 5, выражено касательно предложения регулировать обстрел вражескими флотами гаваней, городов и поселков.
На трёх соглашениях, а также на трех заявлениях должна стоять дата подписания Заключительного протокола, а до 31 декабря 1899 г. они должны быть отдельно подписаны Plénipotentiaires des Gouvernements représentés à la Conférence internationale de la Paix à La Haye1. Господин министр Рот заметил относительно этого, что под Plénipotentiaires понимаются не только присутствовавшие в Гааге представители, но и назначенные представленными в Гааге правительствами уполномоченные. Политический департамент не считает, что необходимо делать какие-либо оговорки к заключительному протоколу, который, как сказано выше, является весьма необязательным... касательно установления прав и обязанностей нейтральных стран на следующей конференции следует заметить, что это, по всей видимости, ещё долгое время останется лишь благородным пожеланием..." [Conseil fédéral, 1994].
Таким образом, первую цель декабрьско-январского обращения России не удалось реализовать в полной мере. Весь комплекс вопросов, связанный с сокращением и ограничением вооружений, не являлся обязательным и был перенесен на последующую конференцию. В то же время удалось значительно продвинуться относительно согласования правил ведения войны и мирного урегулирования. В этой связи отдельно следует отметить подписанное 29 июля 1899 г. Соглашение о мирном урегулировании международных споров. Соглашение обсуждалось на третьей комиссии, которая провела девять заседаний, а образованный ею комитет - 18 заседаний, включая четыре специальных заседания, и считалось прерогативой МИД.
О мидовском вопросе
Преамбула Соглашения о мирном урегулировании международных споров содержит как идеальные установки (содействие "всеобщему миру", признание солидарности членов сообщества цивилизованных наций), так и указание на распространение права и укрепление принципов международной справедливости. Роль идеальных установок вряд ли стоит преуменьшать. Они формировали мировоз-зренченскую основу международных отношений.
1 Уполномоченные правительств, представленных на международной Гаагской конференции мира.
Ст. 1 закрепляла согласие сторон сделать всё от них зависящее, чтобы гарантировать "мирное завершение международных споров". Тем самым участники конференции отказались от обязательства непременно добиваться мирного урегулирования. Формула о "завершении" допускала участие сторон в мирном урегулировании на всех этапах конфликта. При этом речь шла о посредничестве, создании следственных комиссий и третейском суде [здесь и далее текст Соглашения цит. по: Меигег, 1905: 378-391].
Западные дипломаты, критикуя российский вариант, где, по их мнению, отсутствовала разница между добрыми услугами и посредничеством, указывали на то, что добрые услуги представляют собой одностроннюю помощь, а посредничество учитывает интересы всех сторон конфликта. Российская позиция в итоге была принята, так как под добрыми услугами и посредничеством подразумевалось самое простое средство, не ограничивающее суверенитет. Однако, у ряда делегаций опасения вызвала именно слабая регламентация посредничества.
Новизной в использовании посредничества являлось обязательство третьей (нейтральной) стороны предлагать помощь. Единственным ограничением выступали обстоятельства, которые делали бы невозможным такое предложение. В этой связи специально оговаривалось, что посредничество не означало втягивание посредника в конфликт. Английская, бельгийская, голландская и итальянская делегации высказались против учёта обстоятельств в процедуре посредничества, а, следовательно, стремились подчеркнуть его обязательный характер. Немцы, наоборот, вряд ли были бы готовы без подобного ограничения подписать Соглашение. По мнению Ф.Ф. Мартенса, спор об учёте обстоятельств носил теоретический характер, поскольку любое государство примет услуги посредника, только если это позволят обстоятельства. Благодаря российской стороне, хотя дискуссии по данному вопросу не закончились, формула с обстоятельствами осталась в окончательном тексте.
Особым предметом спора стало отличие между предложением посредничества и призывом к нему. Прозвучало мнение распространить предложение посредничества на все сферы, а не только на политическую сферу, что первоначально предлагалось. Проблема с предложением заключалась в том, что посредник мог перейти "красную линию" и вмешаться - вольно или невольно - во внутренние дела суверенного государства. Не случайно представители Сербии выступили за крайнюю сдержанность в применении посредничества.
Повторюсь: задача посредника по Соглашению не состояла в полном разрешении конфликта. Результат посредничества - это совет, имеющий необязательный характер. Посредничество прекращалось тогда, когда либо стороны конфликта, либо сам посредник констатировали отсутствие смысла в продолжении примирения. Посредничество не могло сдержать мобилизацию или препятствовать "иным мерам, подготавливающим военные действия". Интересно, что норма посредничества не знала временного ограничения. Исключением являлась процедура особого посредничества, когда стороны конфликта уполномочивали специальных, представляющих их интересы посредников. В этом случае на посредничество отводились 30 дней. Именно американцы выступили инициатором особого посредничества. Они были готовы пойти в этом вопросе на заключение отдельного соглашения, против чего возражала российская сторона, так как существовала опасность размывания основного Соглашения. Двадцатидневный срок, предложенный американцами, как было указано выше, был также продлён.
Второе средство мирного урегулирования - международные следственные комиссии. 21 июня 1899 г. делегации приступили к обсуждению этого вопроса. Россия настаивала на обязательном характере создания комиссий. Благодаря поддерж-
ке Германии и США Австро-Венгрия добилась факультативного применения этой нормы. С точки зрения голландской делегации, комиссии могут быть опасными, если они будут заниматься расследованием обстоятельств в колониях. Французская сторона называла другую причину неприятия обязательного характера: государства, выступающие против, опасаются, что комиссии "вскроют" факты плохого управления. Непременным условием создания комиссии, кроме наличия международного спора и невозможности его урегулирования дипломатическим путём, являлось заключение между сторонами конфликта специального соглашения, в котором фиксировались полномочия комиссии по расследованию и её членов (комиссаров). По завершении работы Комиссия представляла доклад. В этой связи вспомним телеграмму И. Блиоха1 фон Зуттнер, отправленную перед началом конференции: "Если конференция не примет предложение о серьёзном расследовании, намереваюсь образовать комитет, который займётся этой работой. Я получаю письма от прусских генералов, которые доказывают, что идея давным-давно созрела. Недостающие расходы готов взять на себя. Было бы желательным, используя местопребывание в Вене, обеспечить некоторые имена экономистов, специалистов по статистике, а если получится, то и генералов".
Третьим средством урегулирования споров был Международный суд [Fried, 1907: 11-26; Carl, 2012]. С 1815 г. известны в среднем около 130 случаев обращения при разрешении конфликтов к услугам международных арбитров. На конференции в Гааге в 1894 г. Е. Раузен, ставший затем делегатом правительства Нидерландов на конференции 1899 г., высказался за постоянный Международный суд. В 1895 г. Декан, бельгийский представитель, подготовил "Меморандум к державам", где писал о "добровольном международном судопроизводстве, свободном трибунале под контролем независимых государств" [цит. по: Meurer, 1905: 78]. Участники конференции мира не могли не знать о данной записке. Ведь в записи от 21 мая 1899 г. в дневнике фон Зуттнер значилось: "Воскресенье Троицы. Прибыл доктор Трублад2. Он рассказывает, что определённо знает, что американское правительство предоставило своему делегату полностью разработанный план создания Международного суда".
Ст. 16 заключенного Соглашения определяла, что Суд рассматривался сторонами в качестве "самого эффективного и одновременно средства, соответствующего более всего справедливости в правовых вопросах интерпретации международных соглашений". Все государства, подписавшие Соглашение, по ст. 27 обязывались в случае опасности возникновения спора обратить внимание участников спора на возможность задействовать Суд. Стороны Соглашения не отказались от того, чтобы в будущем согласовать обязательную компетенцию Суда, пока же действовал принцип добровольности при обращении к нему. При этом стороны поступали как и в случае со следственными комиссиями: заключали соглашение, в котором были расписаны предмет и полномочия судей. Каждая сторона спора называла двух судей, которые либо между собой, либо иным способом выбирали председателя. Не возбранялось передавать решение вопроса одному судье, если стороны спора не возражали против такого подхода. Любопытно, что судьей мог стать и глава государства.
1 Имеется в виду Иван Станиславович Блиох (1836-1902) - российский предприниматель, автор шеститомной книги "Будущая война и её экономические последствия", вышедшей на основных европейских языках [Sommer, 1999].
2 Бенжамин Трублад (1847-1916) - председатель организационного комитета Чикагского конгресса мира и секретарь оргкомитета 13 Конгресса мира в Бостоне [Fried, 1905: 430-431].
Успехом стало само появление постоянного суда с бюро в Гааге. Каждое государство имело право направлять в его состав до четырёх судей; допускалось представительство одного государства несколькими судьями. Срок полномочий судей составлял шесть лет. Место заседаний стороны также выбирали совместно, в противном случае заседания должны были проходить в Гааге. В Суде государства представляли адвокаты и "агенты", посредники между государствами. Судебная процедура должна была состоять из двух частей - предварительных слушаний и непосредственного разбора дела. На предварительных слушаниях предполагалось предъявление документов, относящихся к делу. После завершения слушаний Суд имел право не принимать больше доказательства, хотя в этой норме имелся ряд исключений. Согласие сторон на судебную процедуру в отношении урегулирования между ними спора, означало признание особых прав Суда. Согласно ст. 54, решение Суда являлось обязательным и не подлежало оспариванию. Специально оговаривалось, что данная норма распространялась только на стороны конфликта. Однако допускалась перепроверка решения Суда, если она была определена сторонами при заключении соглашения перед началом процедуры разбирательства. Перепроверка производилась при предъявлении любой из сторон новых, неизвестных ранее фактов. Если решение Суда касалось международных соглашений и договоров, в которых участвовали и другие государства, то эти государства могли признать вынесенное решение Суда. Деятельность Суда контролировал и решал принципиальные вопросы, связанные с его работой, специальный Распорядительный совет (в западной терминологии - Управленческий совет) из дипломатов государств-участников.
* * *
Из всего изложенного следуют, на мой взгляд, восемь выводов. Во-первых, несмотря на участие в Гаагской конференции мира неевропейских государств, большее значение она имела в то время для европейских стран, которые попытались закрепить и развить ряд норм международного права. Во-вторых, незыблемость государственного суверенитета не подвергалась сомнению, а слова фон Стааля о невозможности изоляции означали, что условно нейтральные государства после войны не были готовы принимать условия, навязываемые победителем побеждённому, если это затрагивало их национальные интересы и нарушало баланс сил на Европейском континенте. Тем самым косвенно закреплялась норма принуждения к миру, под которым понималось среди прочего то, что военные действия могли позволить себе только крупные государства при условии нахождения в коалициях. В-третьих, Гаагская конференция мира 1899 г. закрепила статус-кво и зафиксировала обязательства участников продолжать диалог по всему комплексу обсуждаемых на ней вопросов, а значит, добиваться - пусть и компромиссного - результата. Была признана не только легитимность такого обсуждения, но и понимание необходимости наличия согласованных правовых стандартов в международных отношениях и обязанность развивать уже имеющиеся нормы и факультативные средства. На конференции планировалось "обобщить, узаконить уже существующую практику". Это практически в полной мере удалось. Кроме того, факт её проведения подтвердил, что мирное урегулирование в той или иной мере возможно. В-четвёртых, очевидно, что большинство средств, касающихся того же мирного урегулирования, носило необязательный характер. Однако более существенным с точки зрения развития международного права и его принципов стало закрепление средств мирного урегулирования в одном тексте и создание постоянного третейского суда. В-пятых, суверенитет означал достижение определённой степени цивилизованности, способ-
ности брать на себя права и выполнять обязанности, согласовывать правила ведения войн. В этой связи трудно было избежать участия в конференции, хотя первоначально преобладал скепсис. В-шестых, "благо человечества" и другие принципы заставляли двигаться вперёд вместе. Данное понимание, подкреплённое бессмысленностью войн, послужило впоследствии обоснованием идеи общей безопасности в Европе. В-седьмых, для успеха конференции, а Гаагскую конференцию мира 1899 г. следует признать успешной, должна быть готовность одной державы или группы стран выступить с инициативой и взять на себя ответственность. В 1898-1899 гг. такой державой стала Россия. В-восьмых, общественное движение Европы, его так называемый пацифистский сегмент, наглядно продемонстрировали свою зрелость.
Список литературы
Бюньон Ф. (2001) Право Женевы и право Гааги // Международный журнал Красного Креста. 2001. № 841-844. С. 137-159
Голубев Н.Н. (1903) Международные третейские суды XIX века: Очерки теории и практики. М., 1903. 312 с.
Рыбачёнок И.С. (2005) Россия и Первая конференция мира 1899 года в Гааге. М., 2005. 391 с.
References
Byun'on F. (2001) Pravo Zhenevy i pravo Gaagi // Mezhdunarodnyi zhurnal Krasnogo Kresta. 2001. № 841-844. S. 137-159.
Carl M.I. (2012) Zwischen staatlicher Souveränität und Völkerrechtsgemeinschaft: Deutschlandshaltung und Beitrag zur Entstehung des Ständigen Internationalen Gerichtshofs. Baden-Baden, 2012. S. 40-67.
Conseil fédéral. Procès-verbal de la séance du 26 juillet 1899: Haager Konferenz Schlussprotokoll (1994) // Diplomatische Dokumente der Schweiz / bearb. von Prof. Y. Collart. Bd. 4 (1890-1903). Bern, 1994. S. 709-711.
Fried A.H. (1907) Die moderne Friedensbewegung. Dresden, 1907. 120 S.
Fried A.H. (1905) Handbuch der Friedensbewegung. Berlin, 1905. 464 S.
Golubev N.N. (1903) Mezhdunarodnye treteiskie sudy XIX veka: Ocherki teorii i praktiki. M., 1903. 312 s.
Heinegg W.H.v. (1998) Entstehung und Folgen der Haager Landkriegsordnung // Osnabrücker Jahrbuch Frieden und Wissenschaft. 1998. № 5. S. 132-146.
Meurer C. (1905) Die Haager Friedeskonferenz. Bd. 1: Das Friedensrecht der Haager Konferenz. München, 1905. 391 S.
Rybachenok I.S. (2005) Rossiya i Pervaya konferentsiya mira 1899 goda v Gaage. M., 2005. 391 s.
Sommer T. (1999) Die große Friedenskonferenz von Den Haag sollte 1899 den Weg in eine Welt ohne Krieg bahnen // Die Zeit. 1999. Nr. 20.
Suttner B. v. (1909) Memoiren. Stuttgart;Leipzig, 1909. 553 S.
Sources of European security: The Hague Peace Conference of 1899
Author. Sindeev A. Doctor, Chief Researcher, Institute of Europe, RAS; Professor of Department of Foreign Area Studies and International Cooperation, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration. Address: 11-3, Mokhovaya St., Moscow, Russia, 125009. E-mail: a_sin74@mail.ru
Abstract. The article deals with the preparation of the work and the results of the Hague Peace Conference of 1899. Special attention is given to the historical and legal aspects of the signed documents, first of all, the results of the Third Committee. Russia offered to host the conference and contributed to its success. The Hague Conference reiterated the readiness of all participating States to continue the cooperation on all issues, which were discussed. Essential for the development of international law were the working out of means for peaceful settlement of conflicts and establishment of the Permanent Arbitration Court. The Conference stressed the importance of existing legal standards in international relations and obligations to develop them. The author concludes that the peace movement of that time demonstrated maturity.
Keywords: Hague Peace Conference, European security, peaceful settlement of disputes, international law, international arbitration court.
DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope42016130140
